CC BY
13УДК 343.2/.7 © А. А. Нечепуренко, 2013
Проблема идентификации некарательных правоограничений уголовной ответственности
А. А. Нечепуренко *
Приводятся аргументы в пользу расширения содержания понятия уголовной ответственности за счет включения в него наряду с карательными правоограничениями некарательных, содержащихся в такой форме уголовной ответственности, как испытание. Судимость позиционируется как базовая форма уголовной ответственности, сочетающая карательные и некарательные правоограничения, закрепленные во множестве федеральных законов. Предлагается критерий разграничения мер уголовной ответственности и мер безопасности.
Ключевые слова: уголовная ответственность, наказание, испытание, судимость, карательные правоограничения,
некарательные правоограничения, меры безопасности.
До настоящего времени в науке уголовного права широко распространено мнение, что с содержательной стороны в иных, кроме наказания, мерах уголовной ответственности не усматривается каких-
* Постоянный автор нашего журнала .
либо значимых правоограничений, дающих возможность говорить о существовании самостоятельных уголовно-правовых явлений, по статусу равных наказанию . Отсюда делается вывод о том, что уголов-
ная ответственность в ее чистом виде (без назначения или отбывания наказания) в действующем законодательстве имеет весьма скромное значение и в большинстве случаев неотрывна от наказания, определяется и реализуется в нем, во многом выступая лишь в качестве связующего звена между преступлением и наказанием
В этих условиях крайне важно разобраться, действительно ли содержание уголовной ответственности сводится главным образом к карательным право-ограничениям, заключенным в наказании, или оно представляет собой гораздо более развитое правовое образование
Необходимо признать, что абсолютизация наказания как исторически первой формы государственной реакции принудительного характера на совершение преступления длительное время не позволяла взглянуть на уголовно-правовую реальность под другим, более широким углом . В «прокрустово ложе» уголовного наказания долгое время отечественные ученые-юристы пытались вместить и такие правовые явления, как уголовное испытание 2 и судимость .
Уголовное испытание представляет собой правовое явление, возникшее в середине XIX в . на основе политико-правовой идеи условности наказания . Данная идея сформировалась как компромисс между крайними взглядами ученых-правоведов на роль наказания в системе мер борьбы с преступностью. Признавая за наказанием статус основного средства воздействия на преступников, она в то же время содержала концептуальный отказ от тесной связи между преступлением и наказанием путем внедрения в уголовное законодательство механизма замены краткосрочного лишения свободы либо неотбытой части лишения свободы альтернативными мерами принуждения под угрозой возврата к наказанию в случае несоблюдения правил поведения, установленных судом или контролирующим органом.
Начнем с констатации того, что вот уже более ста лет в уголовных законодательствах большинства стран мира закреплена идея условности наказания в различных сочетаниях форм и видов 3 . Несомненно, что система уголовной юстиции в странах, воспринявших условность наказания, стала качественно иной. Эти перемены являются той ценой, которую общество заплатило за отказ от другой основополагающей уголовно-правовой идеи — неотвратимости наказания . Не случайно до сих пор наибольший разброс мнений ученых-правоведов наблюдается в отношении принципа неотвратимости: от его абсолютизации до полного отрицания
Представляется, что внедрение в уголовное законодательство идеи условности наказания в критический для института наказания период позволило законодателю на достаточно длительное время
удержать систему уголовно-правового принуждения в сбалансированном состоянии. Разрушение традиционной системы уголовной юстиции стало бы неминуемым, если бы в уголовном законодательстве были последовательно воплощены крайние теории некарательного воздействия, предусматривающие полный отказ от наказания как уголовно-правового института . Оказавшись к тому же весьма экономически целесообразной, идея условности наказания позволила государству снизить остроту уголовной репрессии в отношении определенных категорий преступников, получая при этом моральную поддержку своим действиям со стороны прогрессивно настроенных слоев населения
Для прояснения своей позиции остановимся несколько подробнее на таком широко применяемом виде испытания, как условное осуждение Взгляды на юридическую природу условного осуждения уже на протяжении более 80 лет в России не претерпевают кардинальных изменений Во многих научных публикациях по проблемам условного осуждения их авторы приводят подробный анализ точек зрения по данному вопросу 4 . На этом основании можно выделить следующие, во многом взаимоисключающие основные подходы к пониманию юридической природы условного осуждения:
— особый (специальный) вид наказания;
— условное освобождение от наказания (условное неприменение наказания);
— отсрочку исполнения наказания;
— неисполнение приговора под условием;
— особый порядок исполнения приговора;
— особый порядок применения (реализации, назначения, отбывания, исполнения) наказания
Доминирующими подходами являются два первых, причем в последнее время аргументы в пользу признания условного осуждения специальным видом наказания встречаются все чаще 5 .
В то же время можно достаточно обоснованно утверждать, что правовая природа различных форм уголовного испытания имеет уголовно-исполнительный характер, поскольку на начальном этапе речь шла об особом порядке исполнения судебных решений по уголовным делам Однако это не означает, что собственно уголовно-правовых сущности и содержания уголовное испытание не имеет
Постепенно одни правоограничения режимного характера (явка на регистрацию, запрет посещать определенные места, менять место жительства и работы, покидать жилище в определенное время суток и др ) входили в содержание указанных видов испытания и по мере того, как закреплялись в уголовных законах, меняли свой статус на уголовно-правовой . Характер другой части правоограничений при законодательном воплощении идеи условности
наказания не изменился, и они заняли свое место в рамках уголовно-исполнительного института контроля (надзора) за лицами, находящимися на испытании. В настоящее время с сущностной стороны испытание представляет собой совокупность некарательных правоограничений уголовно-правового характера. По содержанию эти правоограничения состоят из возлагаемых на испытуемого запретов и предписаний, позволяющих убедиться в его способности вести в дальнейшем правопослушный образ жизни
Некарательные правоограничения испытания формировались на протяжении многих десятилетий При этом граница между карательными и некарательными правоограничениями на практике была не столь очевидна . Более того, широкое правовое экспериментирование во многих странах мира с введением различных законодательных форм идеи условности неизбежно приводило к тому, что по совокупности правоограничений некоторые из этих форм оказывались на самом деле не освобождением от наказания, а новым видом наказания, альтернативным лишению свободы . Это в полной мере относится и к России. Так, условное осуждение к лишению свободы с обязательным привлечением осужденного к труду как самостоятельная мера уголовно-правового принуждения была введена в Уголовный кодекс РСФСР Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 11 марта 1977 г. (ст. 242) 6, которая еще с 12 июня 1970 г. апробировалась вне Уголовного кодекса, по Указу Президиума Верховного Совета СССР «Об условном осуждении к лишению свободы с обязательным привлечением осужденного к труду» 7. После почти двух десятилетий практики применения и теоретического осмысления юридической природы, сущности и содержания данной меры встал вопрос о придании ей статуса наказания Правовая база для такого реформирования начала закладываться еще в проекте Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1989 г. , который предусматривал введение в систему наказаний ограничение свободы и не содержал таких форм реализации идеи условности наказания, как условное осуждение к лишению свободы с обязательным привлечением осужденного к труду и условное освобождение из мест лишения свободы с обязательным привлечением осужденного к труду (ст. ст. 232, 442 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г.) . Наряду с этим оставались и колонии-поселения в качестве разновидности мест лишения свободы 8 . Эта позиция была последовательно проведена в принятых 2 июля 1991 г. Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, которые должны были, но так и не вступили в действие с 1 июля 1992 г.
Уже после распада СССР преемственность по данному вопросу была обозначена в первых проектах УК РФ 1992 г. В целом складывалось впечатление, что, несмотря на непринципиальные разногласия, главным образом, теоретического характера, смена статуса названной разновидности условного осуждения была предрешена, но она произойдет преемственно, с принятием нового Уголовного кодекса Однако законодатель по соображениям явно конъюнктурного характера уже в 1993 г. исключил из Уголовного кодекса РСФСР ст. ст. 242 и 532, не используя при этом наказание в виде ограничения свободы 9. Это привело к тому, что достаточно развитая инфраструктура самой реальной альтернативы лишению свободы была разрушена, и когда данной совокупности правоограничений в Уголовном кодексе Российской Федерации (далее — УК РФ) 1996 г. все же придали статус наказания, оказалось, что ввести его в действие в задуманном виде по экономическим соображениям практически невозможно ни с момента введения в действие Уголовного кодекса Российской Федерации, ни в последующие десять лет В . А . Уткин в связи с этим отмечает: «Между тем экономические расчеты ГУИН показали, что по ценам 2003 г на это потребуется свыше 20 млрд руб , при федеральном финансировании всего бюджета УИС менее 60 млрд руб Очевидно, что такие затраты для уголовно-исполнительной системы были и будут явно неподъемными» 10.
В этой ситуации оказался востребованным достаточно экономически выгодный, но теоретически ущербный опыт стран ближнего зарубежья (Республика Казахстан, Республика Беларусь), которые, оставив прежнее название, ввели в действие данное наказание с совершенно другим содержанием, трансформировав его в ограничение свободы, отбываемое по месту жительства . При этом, в соответствии с Законом Республики Казахстан от 21 декабря 2002 г № 363-II, прежнее содержание данного наказания заменено на обязанности, возлагавшиеся до того на условно осужденных (ч 1 ст 45 УК РК), которые, соответственно, из содержания условного осуждения исключены (ч 5 ст 63 УК РК) 11 Несколько иной путь избрал белорусский законодатель, введя Законом РБ от 9 июня 2006 г. № 122-З, наряду с существующей, новую разновидность ограничения свободы — «ограничение свободы без направления в исправительные учреждения открытого типа» (ст. 55 УК РБ) 12 . Следует отметить, что все ограничения, применяемые к таким осужденным, отнесены к режимным и предусмотрены в Уголовно-исполнительном кодексе (ст. 481 УИК РБ) 13 .
Федеральной службой исполнения наказания России указанный опыт был оценен как заслуживающий пристального внимания Согласно зако-
нопроекту, подготовленному Минюстом и ФСИН России и внесенному Правительством Российской Федерации 14 июля 2006 г. в Государственную Думу, ограничение свободы предлагалось преобразовать в некий симбиоз домашнего ареста в свободное от работы время и условного осуждения . Прорабатывался и вопрос об использовании для контроля над осужденными, которые будут отбывать ограничение свободы по месту жительства, электронных браслетов Прогнозировалось, что применяться данный вид наказания будет очень масштабно 14 . Уже тогда было понятно, что при массовом применении такая форма контроля над осужденными окажется экономически непосильной для государства, но более существенные негативные последствия заключались в другом. Выхолащивая из содержания данного наказания карательные правоограничения и заменяя их некарательными, законодатель тем самым показывал пример неуважительного отношения к фундаментальным наработкам отечественной науки уголовного права
Показателен тот факт, что, несмотря на концептуальные замечания, содержащиеся в заключениях Правового управления Аппарата Государственной Думы и Комитета Государственной Думы по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству, данный законопроект 4 июля 2008 г. Государственной Думой Российской Федерации был принят в первом чтении, а уже 27 декабря 2009 г. , после незначительной доработки, Федеральный закон № 377-Ф3 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с введением в действие положений Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации о наказании в виде ограничения свободы» вступил в силу. В частности, в экспертном заключении указанного комитета Государственной Думы говорилось: «Таким образом, вместо вида наказания, который должен был стать реальной альтернативой лишению свободы за преступления небольшой и средней тяжести, законопроект придает ограничению свободы примерно такое же правовое содержание, что и наказанию в виде условного осуждения, практически дублируя его» 15.
Нет ничего удивительного в том, что, несмотря на оптимистические прогнозы руководства ФСИН России, с момента введения данного наказания в действие судьи крайне осторожно отнеслись к его назначению . Так, за весь 2010 г. в качестве основного наказания ограничение свободы было применено к 7941 осужденному, что составило 0,9% от числа всех осужденных к реальному наказанию . По результатам 2012 г. было осуждено к данному наказанию 25 269 чел . (3,4% от всех осужденных) . Это значительно боль-
ше, чем на начальном этапе, но, тем не менее, ограничение свободы по-прежнему после трех лет действия остается одним из самых невостребованных из наказаний, используемых в качестве основных (для сравнения: в 2012 г. лишение свободы на определенный срок применялось к 28,0% осужденных, штраф — к 15,4, общественные работы — к 10,4, а исправительные работы — к 9,6%) и самым малоприменяемым из дополнительных наказаний (0,8%) . В настоящее время можно констатировать, что ограничение свободы вообще не является альтернативой ни одному из наказаний и может рассматриваться лишь как слабая альтернатива условному осуждению, которое до настоящего времени суды применяют в десять раз чаще (в 2012 г. осуждено условно 242 783 чел . , что составляет 33,0% от всех осужденных) 16 .
Одновременное существование наряду с испытанием такой псевдокарательной меры, как трансформированное ограничение свободы, дезориентирует и дестабилизирует систему уголовной юстиции . Долго так продолжаться не может. Нельзя исключать вариант выхода из данной ситуации путем ликвидации условного осуждения, что допускают отдельные ученые, и властной переориентации судов на широкое применение ограничения свободы в его современном виде Однако негативные последствия придания всерьез и надолго некарательной уголовно-правовой мере статуса наказания труднопредсказуемы В этом случае неизбежны дальнейшая примитивизация системы уголовно-правового принуждения и субъек-тивизация практики ее применения
Правильнее было бы законодателю признать свою ошибку, прислушавшись к мнению тех ученых, которые сразу после введения в действие ограничения свободы с измененным содержанием весьма аргументированно пришли к выводу о том, что оно, в свете последних законодательных новелл, утратило функции уголовного наказания 17. Признание этого факта помогло бы вернуться в практической плоскости к вопросу о придании ограничению свободы именно того карательного содержания, которое предусматривалось изначально при введении в действие УК РФ 1996 г. , внеся в него некоторые важные коррективы Например, следует снять запрет на назначение этого наказания к лицам, имеющим судимость, в случае, если они осуждаются за совершение умышленного преступления (п. «а» ч . 2 ст. 53 УК РФ) . Одновременно необходимо исключить разграничение сроков данного наказания для осужденных за умышленные и неосторожные преступления, как это устанавливается законодателем для всех остальных видов наказания, которые применяются только в качестве основных. Технически это достаточно просто сделать, предусмотрев в ч 2 ст 53 УК РФ общую норму следующего содержания: «2. Ограничение свобо-
ды устанавливается на срок от одного года до пяти лет». Такие изменения в регламентации ограничения свободы способствовали бы приданию этому наказанию статуса наиболее строгой альтернативы лишению свободы и в перспективе обеспечили его широкое применение, в том числе и без реального отбывания в случае принятия судом решения о возможности прохождения осужденным испытания Следовало бы также исключить из ч 1 ст 53 УК РФ упоминание об осуществлении надзора за осужденными названной категории как излишнее указание на режимное требование, которое в обязательном порядке регламентируется уголовно-исполнительным законодательством (ст ст 50, 60 УИК РФ)
Некоторый оптимизм внушают такие законодательные шаги последнего времени, как корректировка содержания исправительных работ Федеральным законом от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ и введение этим же Законом наказания в виде принудительных работ 18 . Логично было бы следующим шагом отказаться от некарательного содержания ограничения свободы Технически такую операцию сделать несложно, достаточно было бы федеральным законом исключить ст 531 УК РФ, отказаться от термина «принудительные работы», а текст, регламентирующий принудительные работы, с минимальными изменениями поместить вместо существующего текста в ст 53 УК РФ, оставив срок вступления в действие такого ограничения свободы с 1 января 2014 г Соответственно, следовало бы из санкций статей Особенной части УК РФ исключить упоминание об ограничении свободы с прежним содержанием, а в санкциях, где указаны слова «принудительные работы», заменить их словами «ограничение свободы»
Обратимся еще к одной форме реализации уголовной ответственности, именуемой судимостью Именно определение испытания в качестве самостоятельной формы реализации уголовной ответственности позволяет не только окончательно разделить содержание уголовной ответственности и наказания, но и идентифицировать судимость как совокупность правоограничений, входящих в содержание уголовной ответственности
Судимость традиционно рассматривается как правовое явление, производное от наказания Спорным было лишь то, считать судимость последствием наказания 19 или его признаком 20 . Отведение судимости такой второстепенной, подчиненной по отношению к наказанию, роли не могло не сказаться и на восприятии ее соотношения с другими, производными от наказания формами реализации уголовной ответственности Так, в юридической литературе можно встретить утверждение о том, что условное осуждение и отсрочка исполнения приговора, как и наказание, порождают судимость 21.
Уникальность судимости как уголовно-правового явления заключается в том, что она сформировалась на основе комплексного дополнительного наказания, существовавшего в дореволюционном российском уголовном законодательстве под названием «лишение и ограничение прав» Советский законодатель, первоначально его восприняв (в Уголовном кодексе РСФСР 1922 г. — дополнительное наказание в виде поражения прав, в Уголовном кодексе РСФСР в редакции 1926 г. — в качестве меры социальной защиты судебно-исполнительного характера — поражение политических и отдельных гражданских прав), в дальнейшем существенно трансформировал Уже в Уголовном кодексе РСФСР 1960 г данная мера принуждения в качестве комплексного наказания перестала существовать, а поражения прав в большинстве своем приобрели статус правоограничений, обязательных для всех лиц, привлеченных к уголовной ответственности, и были нормативно закреплены за пределами уголовного закона . Другие правоогра-ничения этой уголовно-правовой меры были оформлены в качестве самостоятельных видов наказания В УК РФ 1996 г. таких видов наказания осталось всего лишь два — лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (ст 47 УК РФ) и лишение специального, воинского или почетного звания, классного чина и государственных наград (ст. 48 УК РФ) .
В своем настоящем статусе судимость представляет совокупность, главным образом, карательных правоограничений, рассредоточенных в различных федеральных законах Совокупность этих право-ограничений является базовым содержательным компонентом уголовной ответственности, а сама судимость — основной формой ее реализации
Действительно, переход в статус судимого налагает на лицо массу отягощений по сравнению с несудимыми гражданами в виде более сурового уголовно-правового и уголовно-исполнительного принуждения при нарушении в этот период уголовно-правовых предписаний, а также в виде ограничений, касающихся как конституционных прав и свобод (избирательное право, равный доступ к государственной службе, свободный выбор рода деятельности и профессии, участие в отправлении правосудия и др ), так и иных прав граждан (в сфере действия актов гражданского состояния, разрешительной системы и др )
Другое дело, что комплекс правоограничений судимости — это не застывшая, а постоянно меняющаяся конструкция Теперь уже очевидно, что наряду с карательными правоограничениями в содержание судимости входят и правоограничения некарательные Речь, в частности, идет о совокупности правоограничений, возлагаемых на лиц, освобож-
денных из мест лишения свободы и нуждающихся в наблюдении со стороны органов внутренних дел в рамках административного надзора Анализ пра-воограничений, устанавливаемых за поднадзорными, свидетельствует о сходстве их с некарательными правоограничениями такой формы испытания, как условное осуждение, и такого псевдонаказания, как ограничение свободы 22 . Несомненно, правовая регламентация этого института требует совершенствования, но важно констатировать, что такого рода воздействие в пределах срока судимости вполне уместно для предупреждения совершения преступлений со стороны определенной категории лиц, освобождаемых и ранее освобожденных из мест лишения свободы Это воздействие не носит карательного характера, но позволяет контролировать поведение лиц, являющихся судимыми, и вырабатывать у них навыки правопослушного поведения в обществе Важно отметить, что хотя правоограничения для лиц, в отношении которых устанавливается административный надзор, представлены не в Уголовном кодексе Российской Федерации, а в специальном федеральном законе, они относятся к ограничениям, вытекающим из факта признания лица, совершившего преступления, судимым Показательно, что параллельно с принятием Федерального закона «Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы» законодатель выразил свою позицию и относительно объема правоограничений судимости Именно для того, чтобы подчеркнуть, что правоограничения судимости не исчерпываются только уголовно-правовыми, ч 1 ст 86 УК РФ была дополнена предложением следующего содержания: «Судимость в соответствии с настоящим Кодексом учитывается при рецидиве преступлений, назначении наказания и влечет за собой иные правовые последствия в случаях и в порядке, которые установлены федеральными законами» 23 .
Следует подчеркнуть, что споры по поводу статуса правоограничений, налагаемых на лицо в период судимости, на мой взгляд, носят принципиальный характер, поскольку речь идет о законодательных гарантиях от возможных злоупотреблений в сфере обеспечения прав и свобод человека и гражданина . Если выводить правоограничения, вытекающие из факта осуждения лица, за рамки уголовной ответственности, то становится неясным, на каком основании эти правоограничения человек должен претерпевать Только включение судимости в содержание уголовной ответственности позволяет считать таким основанием факт совершения преступления
В контексте приведенных выше аргументов резонно заключить, что основой для разграничения всей совокупности мер уголовно-правового принуждения служит механизм их применения По такому
критерию можно выделить меры уголовной ответственности, которые применяются только в рамках осуждения, и меры безопасности, которые не связаны этими пределами, имеют гораздо более широкую сферу действия и могут применяться как наряду с осуждением, так и без него или после истечения сроков погашения и снятия судимости 24 . Механизм осуждения включает в себя два обязательных компонента: обвинительный приговор как единственно возможную форму осуждения и судимость как минимальную совокупность правоограничений, распространяющуюся на любого осужденного за преступления определенной категории Анализ действующего уголовного законодательства дает основание для категорического заключения о том, что вне правового поля судимости в настоящее время не могут применяться только две разновидности мер принуждения: наказание и испытание Именно они, наряду с судимостью, и являются мерами уголовной ответственности
В совокупности с судимостью эти меры выполняют важную функцию основных средств реализации принципа справедливости в уголовном праве Универсальность принципа справедливости позволяет выделить в нем два ценностных аспекта: уравнивающий и распределяющий Не вызывает сомнения, что в настоящее время именно судимость является тем равнопораженным состоянием всех лиц, признанных по приговору суда виновными в совершении преступления определенной категории, которое наполняет уравнивающий аспект справедливости конкретным содержанием При этом реализация распределяющего аспекта справедливости достигается путем применения иных содержательных компонентов осуждения: наказания и испытания
Итак, наказание, испытание и судимость, будучи мерами уголовной ответственности, отличаются друг от друга характером заключенных в них пра-воограничений Если наказанию присущи только карательные правоограничения (тяготы и лишения), соразмерные тяжести совершенного лицом преступления, а испытанию — только некарательные, производные от первых, то судимость способна совмещать в своем содержании и те и другие Некарательные правоограничения (запреты и предписания) наряду с карательными способны служить достаточно эффективным средством воздействия, поскольку подкреплены угрозой отбывания наказания в случае нарушения осужденным требований, предъявляемых к его поведению .
С учетом приведенных выше соображений о расширении содержания уголовной ответственности за счет некарательных правоограничений испытания и судимости ее понятие может быть определено следующим образом: «Уголовная ответственность есть
мера государственного принуждения, заключающаяся в осуждении лица, признанного виновным в совершении преступления по вступившему в законную силу обвинительному приговору суда, к определенным правоограничениям карательного и некарательного характера»
1 См. , напр. : Мальцев В. В. Проблемы освобождения от уголовной ответственности и наказания в уголовном праве . Волгоград, 2003. С. 51-52.
2 Одним из первых российских ученых, обратившим в 1894 г. внимание на неточность термина «условное осуждение» и предложившим именовать новый уголовно-правовой институт как «система испытания» (по аналогии с возникшим в 1869 г. в Северной Америке в штате Массачусетс институтом «probation system»), был А . А . Пионтковский (Пионтковский А. А. Об условном осуждении, или Системе испытания: уголовно-политическое исследование Одесса, 1894 // Избранные труды . Казань, 2004. Т. 1 . С . 35-36) .
3 В действующем УК РФ можно выделить испытание под угрозой исполнения наказания (условное осуждение, отсрочка отбывания наказания, отсрочка отбывания наказания больным наркоманией) и испытание под угрозой продолжения отбывания наказания (условно-досрочное освобождение от отбывания наказания)
4 Ткачевский Ю. М. Освобождение от отбывания наказания . М . , 1970. С. 9-20 ; Его же. Юридическая природа условного осуждения // Уголовное право . 1999. № 1 . С. 33-36 ; Яковлева Л. В. Институт освобождения от наказания в российском праве : автореф . дис . ... д-ра юрид . наук. М . , 2003. С. 23 ; Пронников В. В. Условное осуждение и его правовые последствия : дис . ... канд . юрид . наук. Омск, 2002. С. 28-42 ; Алексеев И. Н. Условное осуждение в уголовном праве России : автореф . дис . ... канд . юрид . наук . Саратов, 2004. С. 13 ; Тарасов А. Н. Условное осуждение по законодательству России . СПб . , 2004. С. 84-106 ; и др.
5 Суховеев А. С. Институт условного осуждения в Российской Федерации: тенденции и прогноз развития : автореф. дис . ... канд . юрид . наук . Ростов н/Д, 2002. С. 6-9 ; Тарасов А. Н. Указ. соч. С. 96-107 ; Чугаев А. Условное осуждение в российском уголовном законодательстве // Уголовное право . 2006. № 2. С. 66-67 ; Дядькин Д. Конкуренция норм о назначении наказания в виде ограничения свободы с нормами об условном осуждении // Уголовное право. 2010 . № 3 . С. 34-37;и др .
6 Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1977. № 12, ст 255
7 Ведомости Верховного Совета СССР. 1970. № 24, ст 204
8 Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик : проект // Гос-во и право . 1989. № 1 . С . 13-14 .
9 Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации 1993 № 10, ст 360
10 Уткин В. А. О юридическом содержании уголовного наказания в виде ограничения свободы // Вестн . Томск, унта 2006 № 292 С 44
11 Уголовный кодекс Республики Казахстан : учебно-практ. пособие. Алматы, 2006. С. 16-17, 25 .
12 Уголовный кодекс Республики Беларусь (по сост. на 21 июля 2008 г.). URL: www.base.spinform.ru/download. fwx?Regnom=1977&frm=1 (дата обращения : 7.12.2008) .
13 Уголовно-исполнительный кодекс Республики Беларусь (по сост. на 21 июля 2008 г.) . URL: www. base . spinform . ru/download. fwx?Regnom=1952&frm=1 (дата обращения : 12. 12.2008) .
14 Выступая на российско-шведском «круглом столе» на тему «Гуманизация уголовно-исполнительной политики Российской Федерации: развитие альтернативных наказаний», состоявшемся 25 января 2007 г. , заместитель директора ФСИН России В. И . Семенюк отметил, что, по предварительным расчетам, под надзор уголовно-исполнительных инспекций будет поступать ежегодно около 80 тысяч таких осужденных (Симонов И. Развитие системы альтернативных наказаний // Преступление и наказание. 2007. № 3 . С. 27) .
15 URL: http://www. i-stroy. ru/govdoc/komitet/po_grazh-danskomu_ugolovnomu_arbitrazhnomu_i_protsessualnomu_ zakonodatelstvu/law/321851-4/doc/25021.html (дата обращения: 10.03.2009) .
16 Показатели рассчитаны по: Форма № 10 .1 «Отчет о числе привлеченных к уголовной ответственности и мерах уголовного наказания (сводный по всем судам Российской Федерации)» (12 мес . 2010, 2012 гг.) .
17 См. , напр. : Верина Г. Ограничение свободы как вид уголовного наказания в свете законодательных новелл // Уголовное право 2010 № 5 С 10
18 Собрание законодательства Российской Федерации. 2011. № 50, ст. 7362. С 18543-18603.
19 См . , напр . : Хан-Магомедов Д. О. Освобождение от наказания . М . , 1964. С. 39 ; Марцев А. И. Специальное предупреждение преступлений . М . , 1987. С. 18 ; Наумов А. В. Российское уголовное право . Общая часть : курс лекций . М . , 1996. С. 481 .
20 См. , напр. : Уголовное право . Часть Общая / под ред. И . Я . Козаченко и З . А. Незнамовой. М. , 1997. С. 315 ; Никонов В. А. Эффективность общепредупредительного воздействия уголовного наказания . Москва-Тюмень, 1994. С. 12 ; Его же. Уголовное наказание. Поиск истины. Тюмень, 2000 С 12-13
21 Музеник А. К., Уткин В. А., Филимонов О. В. Условное осуждение и отсрочка исполнения приговора . Томск, 1990. С. 7.
22 Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы : федеральный закон от 6 апреля 2011 г. № 64-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 2011 . № 15, ст. 2037. С 5010-5015.
23 О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием федерального закона «Об административном надзоре за лицами, освобожденными из мест лишения свободы» : федеральный закон от 6 апреля 2011 г. № 66-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 2011 . № 15, ст. 2039. С 5017-5021.
24 На этом основании ряд правоограничений, установленных федеральными законами и внешне похожих на пра-воограничения судимости, нельзя отнести к таковым Например, исключительно по соображениям безопасности не допускаются к государственной правоохранительной службе, в соответствии с федеральными законами «О полиции» (ст 29) и «О Следственном комитете Российской Федерации» (ст. 16), не только лица, имеющие судимость, но и те, с кого судимость снята или погашена, а также лица, освобожденные от уголовной ответственности и наказания по нереабилити-рующим основаниям . В том же ряду мер безопасности находится установленный в ч 2 ст 331 Трудового кодекса Российской Федерации запрет на занятие педагогической деятельностью для лиц, имеющих или имевших судимость или привлекавшихся к уголовному преследованию и освобожденных по нереабилитирующим основаниям за ряд перечисленных видов преступлений
