CC BY
12
УДК 34 ББК 67
ПРОБЛЕМА ФОРМИРОВАНИЯ АКТИВНОЙ АНТИКРИМИНАЛЬНОЙ ПОЗИЦИИ НАСЕЛЕНИЯ
АЛАУДИ НАЖМУДИНОВИЧ МУСАЕВ,
доктор юридических наук, профессор E-mail: [email protected]; ДАВИД ИСАКОВИЧ АМИНОВ,
доктор юридических наук, профессор E-mail: [email protected]
Научная специальность 12.00.08 — уголовное право, криминология; уголовно-исполнительное право Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Рассмотрен ряд аспектов, касающихся вопросов формирования правосознания граждан. Эти вопросы увязываются с механизмом формирования активной антикриминальной позиции населения. Раскрывается роль современных средств массовой информации, позволяющая, в одних случаях, формировать правовую культуру и правосознание, а в других, — напротив действовать разрушительно. Отмечается, что в российском обществе уже давно назрели все предпосылки формирования государственной политики в указанном направлении.
Ключевые слова: уголовная политика, права и свободы человека и гражданина, правосознание, правовая культура, активная антикриминальная позиция населения, правоохранительные органы, доступность правосудия.
Annotation. The article highlights a number of aspects relating to the issues of formation of the legal consciousness of citizens. These questions are linked to the mechanism of the formation of the active anti-crime position of the population. We also show the role of the modern media, allowing in some cases form the legal culture and awareness of the law, while in others — on the contrary to act destructively. It is noted that in the Russian society is long overdue all prerequisites for the formation of public policy in that direction.
Keywords: criminal policy, rights and freedoms of man and citizen, legal consciousness, legal culture, active anti-criminal attitude of the population, law enforcement authorities, access to justice.
Анализируя вопросы эффективности уголовно-правового воздействия, вряд ли можно уйти от рассмотрения некоего специфического феномена, являющегося неотъемлемой частью общего правоохранного механизма. Его специфика проявляется в том, что в большинстве случаев среднестатистический индивид требования уголовного закона соблюдает вполне добровольно, не ощущая при этом на себе непосредственного воздействия мер репрессивного характера в виде наказания или угрозы его применения. Такого рода «приводные ремни» соблюдения норм уголовного закона в специальной литературе, чаще всего, именуют правосознанием.
Памятуя о существенной важности данного компонента подчинения закону, в теоретическом плане
предполагалось выявить содержание и направленность отношения к уголовному закону и практике его применения со стороны различных групп населения, а также факторы, их определяющие. В практическом плане предполагалось сформулировать конкретные рекомендации по формированию определенного типа отношений к уголовному закону и практике его применения у представителей различных групп населения1.
При всей наглядности и одновременной сложности в понимании, а еще большей сложности в более широком «культивировании» данного феномена, несомненное значение приобретает изучение правосознания на различных его уровнях: общества в целом, макро- и микросоциальных групп и, на-
конец, отдельных индивидов. Видимо, без достаточного уяснения функционирования механизма правосознания всех перечисленных уровней вряд ли возможно рассчитывать на построение эффективной уголовной политики.
От мотивов правомерного поведения зависит, прежде всего, его устойчивость. Обычно выделяют три типа мотивации правомерного поведения:
1) правомерное поведение под страхом наказания; 2) конформистское правомерное поведение; 3) сознательное правомерное поведение. Наименее устойчивым является правомерное поведение под страхом наказания (страхом перед правоохранительной системой государства), наиболее — сознательное правомерное поведение, которое собственно и формируют системы воспитания («семья и школа») и средств массовой информации. Доминирование того или иного типа мотивации во многом определяется правовой культурой и общественным правосознанием. Очевидно, чем выше правовая культура общества, тем большую роль играет сознательный выбор правомерного поведения, тем выше роль информационного воздействия в его формировании2.
Характеризуя состояние правосознания и правовой культуры в российском обществе, В.П. Пугачев, видимо, не без оснований отмечает отсутствие национальной идеи, основанной на концепции согласия в обществе и соблюдения и защиты прав и свобод человека и гражданина — старые социальные ценности развенчаны, новые не утвердились до сих пор. Сегодня, по мнению того же автора, отсутствуют ориентиры дальнейшего развития, а ведь именно на этих ориентирах и должна строиться вся государственная политика правового воспитания3.
Исследованию правосознания, его содержания и структуры, как известно, посвящено множество специальных работ, авторами которых являются философы, социологи, психологи и, безусловно, правоведы4. Большинство указанных воззрений указываю на то, что правосознание, являясь эффективным регулятором значимого в правовом отношении поведения, помогает правильно разграничивать правомерные и противоправные формы поведения. Видимо, именно в этом его основная ценность, в том числе применительно к институциональной проблеме, рассматриваемой в настоящем исследовании — эффективности уголовной политики.
В анализируемом контексте проблемы следует признать достаточно интересными высказывания В.А. Шемшука, недоумевающего по поводу того, что в настоящее время совершенно необоснованно превозносится принцип построения так называемого «правового государства», доставшегося нам в наследие от римского права. В своей работе автор призывает к созданию «этического государства» и указывает на его институциональные отличия от государства правового5.
Им отмечается, что законы, устанавливаемые государством, поддерживаются полицией, в то время как в этическом государстве действуют не законы, а принципы морали, совпадающие с общественной моралью, поддерживаемой общественным мнением. Исследователь также обращает внимание на то, что в противоположность римскому праву древнее русское общество строилось не на запрещающих законах, а на совести граждан. В доказательство своего тезиса он приводит высказывание византийского историка Прокопия Кесарийского, посвященное славянам: «У славян не было государства, все законы у них были в голове». Отношения в древнем обществе регулировались принципами кона, откуда слова «канон» (древнее «конон»), «испокон», «покон» (т.е. по кону). Руководствуясь принципами кона, человек избегал ошибок и мог воплощаться снова в этой жизни. Принцип всегда выше закона, поскольку вмещает в себя больше возможностей, чем закон6.
Однако, упомянутые принципы кона в настоящее время не в состоянии заменить позитивного права. Более того, сам по себе государственный аппарат и появляется там и тогда, когда одними нормами морали, традициями и обычаями уже не удается поддерживать баланс между интересами индивида и социума. Тем не менее, отмеченное вовсе не говорит о второстепенности упомянутых неформальных установлений. Именно потенциал, заложенный изначально в нормах морали, нравственности, культурных традициях и обычаях, способствует формированию активной антикриминальной позиции населения, с одной стороны, повышая эффективность норм уголовного закона, а с другой, — синхронно снижая административные издержки на их применение.
Закон может отражать, но может и не отражать фактические отношения людей в обществе и факти-
ческие потребности самого общества. Закон может быть полезен, но может быть и вреден. Закон — это не право. Право — это воплощение справедливости, а закон — творение рук человеческих. Закон подвержен влиянию различных факторов и может быть социально вредным и даже социально опасным. Любое беззаконие может быть облечено в форму закона. Именно поэтому не только право, но и закон, а также практика его применения должны быть пропитаны моральными принципами. Только это всегда являлось и, видимо, будет являться питательной средой правосознания.
Поэтому, если органы власти уделяют пристальное внимание формированию правосознания, то в этом случае они одновременно добиваются не только решения важных гуманитарных задач, но и достижения сугубо прагматических целей. В то же время, вряд ли следует в качестве основополагающей цели ставить саму по себе эффективность действия норм уголовного закона. Заблуждения на этот счет, как это следует из отечественной и мировой истории, в большинстве случаев приводили к необоснованным жестким репрессиям. Очевидно, основополагающей целью здесь может быть только лишь всеобъемлющая защита прав и законных интересов человека и гражданина. Отмеченное достигается через неукоснительное соблюдение соответствующих правовых предписаний при обязательном обеспечении социальной справедливости их применения и т.д.
Здесь же следует обратить внимание на то, что искомый уровень правосознания зависит не столько от объема правовых знаний, сколько от того, как оцениваются общественным, групповым или индивидуальным сознанием положения, содержащиеся в нормах уголовного закона. В определенной мере продуктом функционирования правосознания выступает модель поведения индивида в юридически значимых ситуациях. Такая модель создается на пересечении четырех составляющих: норм уголовного закона, правоотношений, правовых знаний и, наконец, ценностных представлений субъектов указанных правоотношений.
Оценочное отношение к праву лежит в основе правовой установки личности как константной готовности к определенному типу поведения в социально значимых ситуациях. В качестве внешних,
объективных условий поведения выступают сама правовая норма и ее требования, во многом определяющие мотивацию поведения. Конкретное решение о выборе одного из возможных вариантов поведения предполагает проявление личностью своей воли и основывается на правовой установке личности, ее ценностях.
Правовые установки и ориентации непосредственно формируют внутренний план, программу деятельности человека в социально значимых ситуациях. Особенности правосознания, установок и ориентаций в правовой сфере, лежащие в основе выбора того или иного типа поведения в различных ситуациях, в значительной степени определяются оценочными элементами, их содержанием и направленностью.
Вместе с тем, необходимо подчеркнуть, что регулятивной функцией обладают и другие формы сознания, поэтому поведение индивида в юридически значимых ситуациях контролирует не только правосознание в чистом его виде, а скорее «сплав» форм сознания. При этом весьма трудно найти строгое соответствие реального поведения индивида и его уровня правосознания. В содержании сознания возможны различные пробелы и искажения, существенным образом сказывающиеся на индивидуальном и групповом поведении, да и само поведение «может быть обусловлено вовсе не действием нормы, а иными причинами, например, привычкой (стереотипом), подражанием, личным интересом, удовлетворением данной ситуацией, случайным решением и т.д.
Как показывает исследование, центральным звеном правосознания любого социального уровня (общества в целом, макрогрупп, микрогрупп и индивида) является убежденность в социальной справедливости, которая напрямую связана с наличием или отсутствием социальных гарантий, продиктованных естественным правом человека. Поэтому основными условиями взращивания правосознания широких слоев населения являются упомянутые социальные гарантии, обоснованные и законодательно регулируемые социальными нормативами.
В связи с отмеченным, несомненно важную роль играет формирование комплексной системы социальной защиты населения, рассчитанной на длительную перспективу. Должны быть строго
определены пределы роста социальных издержек. Напротив, игнорирование последних представляет реальную угрозу доверию населения к любым социальным реформам и их продолжению7.
По глубокому убеждению автора, реальная информированность населения и «прозрачность» уголовно-политических решений жизненно необходимы для проведения содержательной общественной дискуссии о противодействии преступности и повышении его доверия к государственным мерам принуждения. При этом нормы уголовного закона эффективны только тогда, когда к процессу контроля за их соблюдением привлекаются потенциальные нарушители. Важно также, чтобы в самих программах борьбы с преступностью был заложен социальный потенциал тех групп населения, на которые были рассчитаны указанные программы.
Мировой опыт осуществления социальной функции государства свидетельствует о существовании пределов роста социальных издержек, игнорирование которых представляет реальную угрозу, так как увеличивает недоверие населения и ставит под сомнение возможность любых социально значимых преобразований.
Из этого вытекает объективная необходимость выполнения государством таких задач, как инвестиции в инфраструктуру и идеологию обеспечения криминологической безопасности; утверждение основ законности; обеспечение макроэкономической стабильности; поддержка незащищенных групп населения; защита окружающей среды. Принципиально важно сделать цели уголовной политики понятными с тем, чтобы увеличить поддержку широких слоев населения.
Целенаправленная работа по повышению уровня правосознания граждан должна опираться на социологические и психологические исследования по вопросам состояния правосознания различных социальных и профессиональных групп населения; общественное мнение об уголовном праве; знание уголовного закона, отношение к уголовному закону и практике его применения.
Процесс изменения мировоззрения, сложный и длительный сам по себе, происходит в условиях действия негативных факторов как объективного, так и субъективного характера. При этом особенности нового взгляда на мир проявляются, прежде
всего, применительно к тем аспектам общественной жизни, которые затрагивают повседневные интересы людей, не находящие удовлетворения при существующем положении вещей. Свидетельство этому — рост числа респондентов, признающих важность права частной собственности, и, в то же время, сокращение доли тех, кто оценивает как «важные» и «очень важные» права первого поколения (прежде всего, свободу слова и свободу совести).
Эта противоречивость динамики массового сознания во многом обусловливается цикличностью смены общественных настроений: от завышенных ожиданий безотлагательного наступления позитивных изменений благодаря реализации какой-либо из полученных свобод до снижения ее ценности, превращение в привычное, само собой' разумеющееся явление общественной' жизни.
Наиболее ярким примером, подтверждающим сказанное, может служить отношение к такой фундаментальной- основе демократии, как свобода слова. Когда плод перестал быть запретным, он быстро потерял свою сладость. Однако, низкая вербальная оценка респондентами ценности свободы слова отнюдь не означает, что общество останется равнодушным к ее потере. Можно предположить, что свобода слова внутренне усвоена, населением в такой же степени, как и патерналистские установки.
Более того, демократические свободы, которые уже стали реальностью, вновь обретают значимость в системе ценностей массового сознания. «Опережающей» демографической группой является молодежь, а из социальных групп к таким можно отнести учащихся (что вполне корреспондирует с их возрастной принадлежностью), служащих с высшим образованием и предпринимателей. Все это подтверждает старую истину о том, что чем выше образование, чем меньше груз прошлого опыта, тем легче человеку изменять стереотипы, а следовательно, и общий взгляд на мир. Нельзя не отметить и то, что подтверждается уже давно известный социологам тезис. В первую очередь это касается того, что с повышением уровня образования и благосостояния людей повышается (хотя и в совокупности с рядом других факторов) их восприимчивость к гуманистическим идеям, в частности известным нравственным постулатам, освященным библейскими заповедями.
Иллюстрацией сказанного могут служить различия в распределении ответов представителей конкретных демографических и социальных групп, когда им пришлось делать выбор между двух зол, обозначенных еще в Библии: что справедливее — наказание грешников, даже если среди них находятся праведники, или спасение нескольких праведников, ради чего остается безнаказанным большое число грешников, которых не всегда возможно отделить от праведников? Увеличение доли респондентов, полагающих осуждение невиновного более опасным для общества, чем безнаказанность преступника — весьма обнадеживающая тенденция. При этом, как в 2010 г., так и в 2015 г. наибольший удельный вес такого рода ответов был у лиц в возрасте до 25 лет.
Противоречивость массового сознания наиболее отчетливо можно наблюдать, анализируя распределение ответов респондентов на вопросы частного, более конкретного характера. Так, высокая доля респондентов, полагающих, что в полиции процветают беззаконие и коррупция, сочетается с тем, что лишь немногим менее половины опрошенных видят основным средством борьбы с преступностью «суровое наказание преступников», а также с более чем терпимым отношением к незаконному применению насилия «плохой» полицией.
Хотя отсутствие четкой логики и последовательности свойственно обыденному сознанию, тем не менее задача повышения правовой культуры населения остается весьма актуальной, поскольку большая осведомленность о гарантиях неприкосновенности личности, полномочиях сотрудников полиции, уровне и динамике преступности, влиянии на криминологическую ситуацию удельного веса лиц, побывавших в местах лишения свободы (давно известно, что тюрьмы — это фабрики преступности), и т.п. могла бы частично устранить такую противоречивость.
Говоря о правосознании, следует отметить, что в качестве неотъемлемого атрибута последнего обязательно присутствует культура, опять таки наличествующая на различных уровнях (общество, макро- и микрогруппы, личность). В данном случае именно культура обладает действием системообразующего механизма правосознания. Вместе с тем, решение указанной задачи невозможно без повышения
юридической грамотности журналистов, суждения которых посредством СМИ влияют на правовую культуру населения сильнее, чем любые другие источники информации.
Вместе с тем, достаточно мощный потенциал СМИ далеко не всегда используется в позитивном для общества направлении. К сожалению, чаще всего пресса активно питает общественное сознание и настроение угодной обывателю информацией криминально-криминогенного характера. Производится искусственный отбор криминальных событий по критерию обывательского интереса: как правило, о насильственных преступлениях, жестокости преступников, событиях, в которых главным действующим лицом выступает преступник. Фотографии «выдающихся» преступников публикуются в СМИ, кажется, чаще, чем сотрудников правоохранительных органов.
Криминальная хроника пестрит сообщениями о фактах заказных убийств; бандитских разборках; террористических актах; пойманных серийных убийцах; убийцах-каннибалах и пр. В то же время, лица, ставшие жертвой преступления, претерпевающие унижение и угрозы и, соответственно, нуждающиеся в защите, остаются без внимания. Поэтому циничная по отношению к жертве информация искажает истинную картину преступности.
К сожалению, в поисках «подходящих» сообщений участвуют в равной мере и журналисты, и сотрудники пресс-службы правоохранительных органов. Все отмеченное указывает на то, что для отечественных средств массовой информации характерно манипулирование информацией, что во многом обусловлено коммерческими и политическими интересами владельцев указанных средств коммуникаций. Массовая пропаганда страха, неверия в собственные силы, насилия над идеалами создают у людей ощущение нестабильности жизни, атмосферу вседозволенности и безнаказанности, списание правонарушений на обстоятельства. А это настраивает жертву на смирение, на положение униженного и бесправного.
Резюмируя сказанное следует подчеркнуть, что культура, правосознание и развитость СМИ невозможны друг без друга. Поэтому их становление и поступательное развитие могут осуществляться лишь синхронно. В данном случае, действие одно
заставляет развиваться другое, а усилие всех элементов вместе дает тот искомый синергетический эффект, способствующий созданию активной антикриминальной позиции населения.
Литература
1. Аминов Д.И., Солонин А.Ю. Современное подходы к построению эффективного механизма уголовной политики Российского государства: монография / Д.И. Аминов, А.Ю. Солонин. М. Академия экономической безопасности МВД России. 2010. С. 36.
2. МильнерБ.З. Теория организации: Учебник. 3-е изд., перераб. и доп. М.: ИНФРА-М, 2003.
3. Прохоров Б.Н. О средствах массовой информации, как четвертой власти. 2000. № 5. С. 20.
4. Пугачев В.П. Средства массовой информации в современном политическом процессе // Вестн. Моск. Ун-та. Сер.12. 1995. № 5. С. 9.
5. Шемшук В.А. Этическое государство. Прошлое, настоящее, будущее. М.: Всемирный фонд планеты Земля, 2001. С. 32.
6. Эффективность применения уголовного закона. М., 1973. С. 81.
References
1. Aminov D.I., Solonin A.Yu. Modem approaches to the construction of the effective mechanism of the
criminal policy of the Russian state: monograph / D.I. Aminov, Y.A. Solonin. M. Academy of economic security interior of Russia. 2010. P. 36.
2. Milner B.Z. organization Theory: Textbook. 3-e Izd., Rev. and extra-M.: INFRA-M, 2003.
3. Prokhorov B.N. On mass media as fourth estate. 2000. No. 5. P. 20.
4. Pugachev VP. media in the modern political process // Vestn. Mosk. Univ. Ser.12. 1995. No. 5. P. 9.
5. Shemshuk V.A. the Ethical state. Past, present, future. M.: the world wide Fund of planet Earth, 2001. P. 32.
6. Efficiency of application of the criminal law. M., 1973. P. 81.
1 Аминов Д.И., Солонин А.Ю. Современное подходы к построению эффективного механизма уголовной политики Российского государства: монография / Д.И. Аминов, А.Ю. Солонин. М. Академия экономической безопасности МВД России. 2010. С. 36.
2 Прохоров Б.Н. О средствах массовой информации, как четвертой власти. 2000. № 5. С. 20.
3 Пугачев В.П. Средства массовой информации в современном политическом процессе // Вестн. Моск. Ун-та. Сер.12. 1995. № 5. С. 9.
4 См. например: Аминов Д.И., Солонин А.Ю. Указ. Работа С. 37.
5 Шемшук В.А. Этическое государство. Прошлое, настоящее, будущее. М.: Всемирный фонд планеты Земля, 2001. С. 32.
6 Там же. С. 33.
7 Мильнер Б.З. Теория организации: Учебник. 3-е изд., перераб. и доп. М.: ИНФРА-М, 2003.
Защита трудовых прав и законных интересов работников и работодателей. Учебное пособие. Гриф УМЦ «Профессиональный учебник». Гриф НИИ образования и науки. / Сапфирова А.А., Соловьева О.М. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2016. 103 с.
Раскрывается содержание дефиниций института защиты трудовых прав и законных интересов работников и работодателей. Представлены способы защиты трудовых прав и законных интересов работников и работодателей через классификацию субъектов защиты.
Для студентов вузов, обучающихся по направлению подготовки «Юриспруденция», в качестве материала для подготовки к занятиям по дисциплинам «Трудовое право», «Трудовые споры», «Защита трудовых прав».
A.A. Сапфирова О.М. Соловьева
ЗАЩИТА ТРУДОВЫХ ПРАВ И ЗАКОННЫХ ИНТЕРЕСОВ РАБОТНИКОВ И РАБОТОДАТЕЛЕЙ
