CC BY
36
ПРОБЛЕМА ЭНЕРГИИ И РАСПРЕДЕЛЕНИЯ ИНВЕСТИЦИОННЫХ РЕСУРСОВ В КОНТЕКСТЕ ТАКСОНОМИИ ФАКТОРОВ ПРОИЗВОДСТВА
Кураков В. Л., д. э. н., профессор,
Угаслов Н. Ф., аспирант, Казанский институт экономики, управления и права
Настоящая статья посвящена проблеме теории факторов производства. Автор критикует неоклассический подход мэйстрима экономической науки к проблеме таксономии факторов производства, в рамках которой четко не обозначен характер фактора производства «земля». На примере российской макроэкономической системы автор показывает высокое значение нефтедобычи как двигателя экономического роста в современных условиях. Также проводится краткий анализ истории формирования теории факторов производства.
Ключевые слова: экономическое развитие, экономический рост, экономика ТЭК, нефтедобыча, теория факторов производства.
THE ENERGY PROBLEM AND THE ALLOCATION OF INVESTMENT RESOURCES IN THE CONTEXT OF THE TAXONOMY OF FACTORS OF PRODUCTION
Kurakov V., Doctor of Economics, Professor Ugaslov N., the post-graduate student, Kazan Institute of Economics, Management and Law
This article is devoted to the theory of factors of production. The author criticizes neoclassical economics meystrima approach to the problem of taxonomy offactors of production, in which the character is not clearly marked production factor «land». On the example of the Russian macroeconomic system the author shows the high value of oil production as the engine of economic growth in the modern world. Also, a brief analysis of the history of the formation of the theory offactors ofproduction.
Keywords: economic development, economic growth, the economy Energy, Oil, the theory of production factors.
Определение доходов факторов производства остается на сегодня одной из ключевых проблем экономической теории. Исторически экономические теории ставили данную проблему на первое место, что вытекает из самого хода развития экономической науки, которая стремится ответить на один из своих базовых вопросов, кто и сколько должен получать. Собственно, этот вопрос и заботил главным образом А. Смита, когда он создавал свою модель экономической системы общества [10, с. 63]. Феодальной иерархии Смит противопоставил равноправный, как он счел нужным полагать, рыночный обмен, из которого и вырастали справедливые, как думал великий шотландец, доходы. А, плохие, или несправедливые доходы, шли, по Смиту, от ренты, то есть, стоимостей, которые в силу политических причин или правовых норм оказываются выше рыночных, например, феодальная рента [10, с. 64].
Уже в конце XX - начале XXI вв. Гордон Таллок поставил под вопрос рациональность отрицания по отношению к держателям ренты их непосредственного вклада в производство, рента, по Тал-локу, и есть результат ранее сделанных инвестиций. Кроме того, им был поставлен вопрос, несет ли общество потери от ренты? И дан ответ, да, определенно такие потери есть, но проблема ренты была рассмотрена Таллоком с точки зрения неоклассической теории, что в целом характерно для большинства неоинституционалистов [6, с. 142 - 143]. Таким образом, рента есть следствие закладки в будущую стоимость блага усилий и капиталов. В этом свете природная рента есть результат капиталовложений прошлых лет в разработку природных ископаемых. Но ниже мы разовьем это положение, феномен ренты в экономической теории сегодня проистекает из неправильной таксономии факторов производства, отсюда - и неполного понимания формирования источников дохода в экономике. Собственно, об этом и пойдет речь в статье. Мы будем в наших рассуждениях отталкиваться от рассмотрения места энергии в процессе формирования стоимости. Мы должны ответить на вопрос, есть ли энергия просто «потерянный» экономическими теориями фактор производства и, если так, то кому он принадлежит? Мы также попытаемся ответить на вопросы, каков вклад энергии в создание стоимости в рыночной экономике и соответствует ли этот вклад доходам, которые получают производители энергии на разных этапах ее производства, от добычи нефти либо газа до генерации электричества.
Если бы энергия была просто очередным видом капитала, то все было бы просто, нам не следовало бы писать эту статью. Но проблема в том, что энергия относится также и к разряду ресурсов, то есть, к фактору производства «земля». Возможно было бы просто сказать, что одно и то же лицо, в принципе, в состоянии владеть двумя факторами производства, а с энергией можно поступить в теории еще проще - разделить на капитал, под чем мы будем понимать непосредственно готовый к потреблению инвестиционный
продукт в виде электроэнергии, и на ренту, то есть, сырье. Но дело в том, что то же самое сырье в недрах не представляет никакой ценности и не может давать доход, если его не добывают, предварительно не разведав. В этой связи встает вполне справедливый вопрос, а верна ли в целом таксономия факторов производства, где земля сама по себе рассматривается как источник дохода, не имея при этом никакой ценности, если к ней не приложены капитал и трудовые усилия? Чтобы ответить на этот вопрос и на поставленные выше другие вопросы, надо обратиться непосредственно к истории возникновения теории факторов производства, о чем мы уже начали вести речь в начале статьи.
Классическая школа рассматривала распределение как процесс образования различных по природе доходов у классов населения. Есть три фактора производства: труд, земля и капитал, каждый из которых имеет за вклад в производство вознаграждение: заработную плату, ренту и процент. При этом под землей буквально понималась почва, а никакие не недра, как в современной теории. Однако мы понимаем, что, не будучи разведанными, недра остаются для экономики тем же самым, что и кольца Юпитера. Однако даже разведанные полезные ископаемые мы не можем отнести к капиталу, потому что большая часть их стоимости не создана человеком.
Классики задались позитивным вопросом - от чего зависит величина доходов факторов производства, но также философско -нормативными вопросами: природа данных доходов и их справедливость. Что касается проблемы справедливости тех или иных доходов, то ею занималась философия еще со времен Платона. К. Маркс вслед за древними и средневековыми авторами выдвинул концептуальную идею несправедливости процента и ренты. Причем, капитал им рассматривался в историческом контексте, как результат насильственного перераспределения национального богатства от всего общества к его господствующему меньшинству. Уже выразив эту идею, Маркс стал искать того самого субъекта, который насильственно отторг от общества то богатство, которое стало капиталом, приносившим процент. Природный фактор в создании новой стоимости рассматривался Марксом лишь косвенно, хотя А. Смит робко, правда, по ходу своего бессмертного произведения привел именно природный фактор как причину роста производительности факторов производства, вынеся природную составляющую стоимости за пределы системы факторов производства.
До К. Маркса Ж. Б. Сэй [8] предложил рассматривать все три фактора (труд, землю и капитал) как «равноправных» поставщиков своего вклада в производство, создающих новую ценность только при соединении. Действительно, труд сам по себе, как доказывает Сэй, не в состоянии создавать новую стоимость, здесь он приводит как пример обделенные капиталом народы Африки, где всегда исторически имел место избыток труда. Однако, почему одни общества наделены капиталом, а другие нет, Сэем достаточно поверхно-
стно объясняется, он видит причину экономического роста цивилизации Запада в широком применении научной мысли и развитии экономических свобод, что укладывалось в целом в систему мировоззрения либерала начала XIX в. Наука и образование были в не меньшей степени развиты в Римской и Афинской республиках, однако это не дало такого роста экономики Античного мира, как это было при Сэе.
Величина дохода фактора производства определяется А. Смитом достаточно неоднозначно и даже туманно. Естественный уровень заработной платы по Смиту имеет границы и устанавливается в их рамках посредством достижения компромисса работника и работодателя. Нижняя граница оплаты труда - это уровень выживания работника и его семьи, но зарплата может упасть и ниже этого уровня. Не имеющее отношение к реальной хозяйственной практике утверждение Смита, тем не менее так и осталось аксиомой экономических теорий мэйнстрима вплоть до наших дней. Падение цены труда ниже прожиточного минимума вызовет неспособность работать. Но эта цена труда определяется конкуренцией на рынке труда между работниками. При этом работники и работодатели не имеют возможностей создавать ассоциации, что противоречит практике. А. Смит не так глубоко знал жизнь рабочих, как и принципы организации производства, а, может, и не хотел их видеть.
Концептуальная идея происхождения прибыли в теории Смита более запутана, нежели тема труд. В одном месте Смит полагает, что прибыль есть вознаграждение за риск [7, с. 55]. Но уже потом он рассматривает ее как заработную плату за управление предприятием, но и вскоре отказывается от этого, поскольку масштаб прибыли зависит от вложенного капитала, конечно, управленческие таланты здесь не играют особой роли. Ренту Адам Смит выводит из разряда регулируемого рынком дохода, ренту, по Смиту, устанавливает владелец уникального ресурса, который максимизирует плату за этот ресурс до предельных возможностей. При этом А. Смит упускает один важный момент, о котором мы говорили выше, необработанная земля, не разведанные полезные ископаемые, не очищенный от тины пруд и т. д. и т. п. не представляют ценности сами по себе.
Д. Рикардо связал ренту и стоимость труда, причем, двояко. Цена хлеба формируется через величину труда, который необходимо прилагать к самым худшим землям, которые не дают ренту. Прибыль, по Рикардо, есть остаток от зарплаты. Но рента выведена Рикардо за пределы формирования стоимости товара. Рента через цены на хлеб опосредованно формирует заработную плату [11]. Здесь Рикардо нащупал то, к чему не смогли прийти ни Смит, ни Маркс, ни Сэй, но зато близко к этому стояли физиократы. Стоимость труда зависит не от спроса и предложения последнего, а от возможностей народного хозяйства обеспечить работников необходимым объемом физических ресурсов. Таким образом, Рикардо, оставаясь верным либерализму, вывел ценообразование частично из-под влияния рынка, показав первичность природно-географического фактора. Однако в теории Рикардо есть один ресурс - хлеб. Вероятнее всего, выращивание зерна рассматривалось Рикардо как единственная связь экономики с природой из стремления упростить построенную им модель экономики.
Классики случайно либо умышленно отказались видеть такую важную составляющую производства как предельную отдачу от количественного увеличения фактора производства, хотя еще Ж. Тюрго в 1797 г. говорил об этом, и потом Т. Мальтусом и Э. Вестом. В 1826 г. в своей книге «Изолированное государство» И.Г. Фон Тюнен выдвинул концепцию предельной производительности, но опять-таки эта концепция осталась без должного внимания современников. Ирландский правовед С. М. Лонгфилд (1802-1884) высказал в 1834 г. предположение, что прибыль на капитал определяется его последней наименее производительной единицы [11]. Австрийская школа построила целую систему политической экономии именно на базе концепции предельной производительности. Однако политическая экономия из-за этого ушла в сторону от проблемы участия природного фактора в формировании стоимостей, этот фактор остался за кадром.
По сути, теория производительности факторов производства построена неоклассиков построена на маржиналистских идеях, поэтому перейдем сразу к теореме Кобба-Дугласа.
Поль Дуглас, сопоставив данные по объему производства в промышленности США в течение нескольких лет и количеств примененных труда и капитала, наткнулся на зависимость, которая впос-
ледствии его друг-математик Кобб была выражена через знаменитую ныне функцию, когда Q - выпуск продукции, Ь и К - объемы труда и капитала, а и А - константы, 0<а<1. Главное, что важно для теории факторов производства в теореме Кобба-Дугласа, есть постоянное соотношение вознаграждений труда и капитала, что и следует из функции и сделанных позднее для ее аргументации эмпирических наблюдений уже более длительных периодов развития американской промышленности.
Получается, предельные продукты труда и капитала нисколько не влияют на их соотношение в производственном процессе. Трудно назвать этот вывод констатацией феномена, скорее всего, функция описывает реальное положение дел в производстве. Изменение соотношения труда и капитала в краткосрочном периоде, до трех лет, едва ли возможно во всей национальной экономике или в большей части ее сегментов. Долгосрочные контракты, фиксирующие зарплаты и цены на большую часть ресурсов, а также ренту, ограничивают предпринимателя в маневре. Но, кроме того, за теоремой Кобба-Дугласа остались природные ресурсы, быстрое увеличение их потребления сдерживается ограниченными возможностями добывающих отраслей.
Теорема Кобба-Дугласа как весь неоклассический анализ оставили за кадром ренту, которая есть где-то, но не в производственной функции. Земля, как декларируется отцами современного неоклассического анализа, имеет совершенно неэластичное предложение, так как объем ее фиксирован. Как и классики, П. Самуэльсон и другие апологеты мэйнстрима опираются на еще доклассическое определение земли как фактора производства, это - почва. Но недра из этой аксиоматичной ныне трактовки земли в неоклассической теории выпадают. Логика подсказывает нам, что залежи полезных ископаемых тоже могут давать ренту, если они разведаны. Земля, если она не подготовлена к обработке, не может участвовать в производственном процессе, здесь нам надо опять вспомнить о сравнении с кольцами Юпитера. Получается следующее, предложение земли как фактора производства, если мы включаем туда и недра, достаточно эластично. На рост спроса на природные ресурсы их явные либо потенциальные владельцы реагируют, как пример, расширением добычи и поиском новых полезных ископаемых. В ситуации, когда все недра разведаны, разумеется, предложение земли как фактора производства станет неэластичным.
Добывающие компании достаточно чутко реагируют на спрос на полезные ископаемые, действуя на опережение, если вспомнить хотя бы политику ОПЕК либо проекты по освоению Сибири. Временной лаг между ростом спроса на энергию и введением новых производств энергоносителей, как мы покажем ниже, достаточно рознится в пользу иногда опережения последним первого.
Если мы говорим о сырьевом секторе, то в первую очередь в нашем представлении появляется нефть и все, что ей сопутствует. Рост мировой экономики всегда сопровождался ростом потребления энергии. Нефть здесь стала занимать одну из ключевых позиций только в межвоенный период.
Если рассуждать с точки зрения теории факторов производства, предложение природных ресурсов, в нашем понимании фактора производства «земля», шло всегда по нарастающей, истощенный и менее эффективный ресурс заменялся более эффективным и менее затронутым потреблением ресурсом. На примере российской (в недавнем прошлом советской) экономики мы можем проследить за тем, как производство и потребление энергии трансформировало макроэкономическую систему. По сути, нам надо ответить в данном разделе на базовый вопрос нашего исследования - какова цена энергии для экономики и кто ее оплачивает? Пренебрежение мэйнстримом экономической науки этим вопросом ведет к искаженному пониманию развития национальных экономик.
Итак, российский опыт демонстрирует нам важную тенденцию в развитии всего мирового хозяйства, «земля» как фактор производства может быть в изобилии, но ее освоение способно завести макроэкономическую систему в такой тупик, выход из которого надо будет искать десятилетиями, если вообще таковой возможно будет найти. По сути, мы, в том числе, попытаемся доказать неэластичность предложения земли как фактора производства и покажем вытекающие отсюда последствия.
Влияние на сырьевого комплекса на развитие макроэкономических систем уже в немалой степени рассмотрено в российской науке, здесь особо, на наш взгляд, выделяется работа Попова Г. Г. и Леус Т. В., посвященная данной тематике (Попов, Леус, 2009, Т. 7. №3, 2009, С. 91 - 102.), однако авторы, обратившись к теме «гол-
ландской болезни» не рассмотрели проблему издержек, в том числе альтернативных, в сырьевом комплексе как доминанту социально-экономического развития.
После войны СССР упорно стремился взять нефтяные концессии в Иране. По мнению Д. Ергина, Сталин интересовался Ираном, поскольку после победы над Германией обнаружилось, что бакинские месторождения сильно истощены и для восстановления экономики нет необходимого объема нефти. По оценке советских экономистов, дефицит нефти в народном хозяйстве СССР составлял в 1946 году примерно 4G%. Освоение нефтяных полей Поволжья и Урала было сложным делом, так как советские строительные технологии тогда еще сильно отставали.
Не исключено, что данные о дефиците нефти стали поступать в Кремль еще в 1944 году, если не ранее, поэтому советское руководство и стало форсировать вопрос о предоставлении СССР концессий в Иране. Как знать. Тем не менее, проблема дефицита нефти не была снята после 1947 года, когда Иран окончательно отказал Москве в концессиях. Советскому Союзу в данной ситуации оставалось одно - осваивать отдаленные месторождения нефти, что означало стремительный рост издержек на каждую тонну жидкого топлива. По сути, как мы считаем, именно топливный вопрос «подкосил» СССР, а не гонка вооружений и даже не идеологические проблемы.
Как мы сказали выше, в годы «перестройки» СССР вкладывал в нефтедобычу денег столько же, сколько во все остальные отрасли народного хозяйства. США никогда не делали больших затрат на добычу нефти, что было обусловлено доступом к дешевой арабской нефти.
После войны малые американские корпорации всячески противодействовали проникновению США на Ближний Восток, что было связано с опасениями появления на американском рынке дешевой арабской нефти. Техасское лобби было тогда сильно в Конгрессе, что и неудивительно, 9G% всех военных поставок топлива в мире в 194G - 1945 гг. осуществили именно американские нефтяные магнаты. Несмотря на внутреннюю оппозицию, прорыв США на Ближний Восток все-таки удался, американским экономическим влиянием был охвачен в конце сороковых даже Иран.
После образования ОПЕК в мире возникла новая политическая комбинация, основанная почти исключительно на торговле нефтью, Вашингтон - Эр-Рияд. Из добычи ближенвосточной нефти были изначально исключены мелкие и средние американские компании, им просто было не по карману освоение месторождений на столь большом отдалении от дома и в таких сложных условиях, как пустыни Аравийского полуострова. Крупный бизнес в США исторически всегда был тесно связан с правительством. Поэтому нефтяной вопрос на Ближнем Востоке достаточно быстро перешел из экономической в политическую сферу.
Себестоимость тонны арабской нефти в нулевые годы была 2 доллара, когда в США - 28 долларов, в Северном море - 55 долларов (Исаев, Вестник МГИМО - университета, №5 (14), 2G1G). В России сегодня себестоимость нефти колеблется от 6 до 14 долларов за баррель, то есть, максимум более 9G долларов за тонну, но при глубоком залегании пластов себестоимость российской нефти поднимается иногда до 24 долларов за баррель (Хайтун, http:// www.opec.ru/114G937.html). СССР тратил в годы «перестройки» порядка 31G долларов за тонну нефти (по курсу рубля к доллару по ППС 1:2, соответственно, тонна нефти стоила 155 рублей [2]), если считать по ее оптовой цене.
В оценку российских экспертов стоимости уже современной российской нефти не входят расходы на инфраструктуру и социальную сферу. Однако у нас возникают сомнения по поводу того, что в постсоветский период отечественная нефтедобыча столь значительно снизила издержки, учитывая старение основных фондов.
Согласно распространенному мнению, ОПЕК значительно взвинтил цены на нефть. На самом деле, ОПЕК есть лишь орудие в руках правительств арабских государств. Нефтяные кризисы 197G - 199G гг. подхлестнули инфляцию на Западе, примерно каждый четвертый доллар инфляции в мире происходит от политики экспортеров нефти.
Естественно, цена на нефть не могла оставаться постоянно на одном и том же уровне. Росли капиталовложения в отрасль, кроме того, рос и спрос на Западе. Жесткая политика ОПЕК имела и другие, кроме ценовых шоков, следствия - западные компании ушли с Ближнего Востока. Таким образом, с середины 197G-K гг. все риски, связанные с разработкой новых месторождений, а также со стро-
ительством трубопроводов и прочей инфраструктуры берут на себя правительства арабских стран. Американские нефтяные компании, работающие в регионе, занимаются в основном перепродажей нефти, даже транспортировка основной доли арабского жидкого топлива до портов США находится сегодня в руках правительства Саудовской Аравии. И это положение выгодно в первую очередь США, не надо думать об экологии на Ближнем Востоке, хранении и транспортировке нефти, об обновлении основных фондов, это все уже делают сами арабы.
В отношении ОПЕК США имеют свой инструмент давления -собственная американская нефть. Как только цены на нефть в мире начинают повышаться до определенных пределов, правительство США расконсервирует скважины в Техасе.
Если каждый четвертый инфляционный доллар в капиталистическом мире произошел от всплесков цен на нефть, то нетрудно представить, какую инфляцию пережила советская экономика, имея издержки по добыче, превышающие в разы показатели даже США и Великобритании. Правда, в плановой экономике инфляция носит скрытый характер, что создает сложности с ее процентным определением. Но все-таки попытаемся хотя бы приблизительно определиться с созданной советским НГК долей инфляции в советской экономике. Максимальная цена на нефть на мировом рынке была в начале 1980-х гг. где-то около 230 долларов за тонну, когда в СССР, вспомним, оптовая цена за тонну составила в период «перестройки» 310 долларов. Таким образом, советская нефть для внутреннего покупателя стоила минимум на 25% больше, чем на мировом рынке.
Четверть всей инфляции в капиталистическом мире с 1970-х гг. создается, как мы уже сказали, нефтяным импортом, который во многих странах с рыночной экономикой колебался в конце прошло века в пределах 25 - 30% от всего совокупного объема импорта. В 2008 году доля внешнеторгового оборота достигла в США очень высокого показателя - 31% по отношению к ВВП, объем импорта составил 2,5 трл. долларов, что почти на 40% больше, чем в 2001 году, и почти в три раза больше, чем в 1980 году, когда ВВП США составил не более 2850 млр. долларов, на нефть американская экономика расходовала в среднем не более 11% от всего своего импорта. При этом США остаются основным потребителем нефти и нефтепродуктов в мире.
Таким образом, 11% от общего объема импорта в состоянии были создать в США инфляцию на 25% большую, чем при отсутствии импорта нефти. ВВП СССР составил в 1980 г. 1 трл. долларов, в 1989 г. - 1,5 трл. долларов. Потребляя в среднем около 450 млн. т нефти, советская экономика должна была тратить, если исходить из оптовых цен на нефть периода «перестройки», почти 140 млрд. долларов, что составляет примерно 9% от ВВП 1989 г., когда стоимость потребления нефти в США едва ли превышала 2% от ВВП. До начала девяностых около половины всего своего потребления нефти США удовлетворяли за счет внутренних источников (примерно 310 - 320 млн.т).
Таким образом, импорт 320 млн. т нефти по ценам максимум 230 долларов за тонну (не более 1,2% от ВВП) дало экономике США прирост инфляции почти на четверть. Советское потребление нефти составляло, как мы вычислили, 9% от ВВП конца 1980-х гг., соответственно, инфляционный прирост, если бы максимальная цена советской нефти внутри страны была бы на уровне мировой, составлял более 150% от нормального уровня, то есть, уровня, когда мировая цена на нефть находилась бы в обычном диапазоне. Добавим еще сюда «советскую премию» в среднем в 80 долларов за тонну, и мы получаем уже свыше 180% прироста инфляции над ее «нормальным» уровнем (без нефтяной составляющей).
Если в США инфляция в годы нефтяных кризисов составляла в среднем 10% в год, в обычное время она редко опускалась ниже 4%, то советская инфляция фактически могла иметь чуть менее 30% в период энергетического напряжения, соответствовавшего энергетическим кризисам на Западе, и примерно 10% в период благоприятной ситуации в энергетике.
Разумеется, приведенные нами выше оценки носят чисто гипотетический характер. Тем не менее, очевидно, что при такой высокой энергоемкости экономики (затраты на нефть 9% от ВВП) советская экономика была обречена на высокую скрытую инфляцию. С другой стороны, у советского режима не оставалось иного выхода, перевод энергетики на импортное сырье могло сильно подорвать политические позиции СССР в мире, так как мировой рынок нефти к 1950-м гг. жестко контролировался США.
Таблица 1. Потребление нефти, млн. тонн в ряде стран мира
Страна\год Россия Индия Юж. Корея Канада
2007 125 135 110 102
2008 130 142 100 100
2009 125 150 105 98
Составлено по: Попов Г.Г. Экономический кризис и глобализация \ Materialy VIII Miedzynarodowej Naukowi-praktycznejkonferencji “Strategiczne pytania wwiatowej nauki - 2012”, Vol. 9. Ekonomiczne nauki. Przemysl: Naukai studia, 2012
Таблица 2. Динамика ВВП ряда стран мира (млрд. долларов в текущих ценах)
Страна\год Россия Индия Юж. Корея Канада
2000 - 430 550 770
2004 780 700 720 1000
2007 1370 1190 1050 1420
2008 1750 1210 950 1500
Таблица 3. Распределение корпоративных кредитов между сегментами экономики в нулевые годы в России
Сегмент экономики Процент
Нефтяная промышленность 28,3
Лесная и деревообрабатывающая 10
промышленно сть
Газовая промышленность 29,8
Тяжелая промышленность 5,2
Металлургия 24
Прочие 2,7
Составлено по: [1].
Энергосберегающие технологии также не могли спасти экономику СССР от кризиса. К началу 1990-х гг. после внедрения сложных программ экономии ведущим странам капиталистического мира удалось сократить потребление энергии в среднем на 35% (Исаев, Вестник МГИМО - университета, №5 (14), 2010). Однако этот результат был достигнут не сразу, а после многих лет больших усилий, включая многомиллиардные вложения в атомную энергетику.
Что означает дорогая нефть для России сегодня? Это означает высокие затраты экономики, что выражается в прямых и скрытых издержках (недопотребление нефти на внутреннем рынке).
Как уже признано рядом ученых, экономический рост во многом стимулируется новыми возможностями в расширении потребления энергии. В 2008 году США потребили порядка 1,2 млрд. т нефти, Россия - около 130 млн. т., разница почти в 10 раз (Попов, Vol. 9, 2012, С. 84), когда ВВП РФ составил в том же году почти 1,33 трл. долларов, а ВВП США - приблизительно в 10 раз больше. Видно, что объем ВВП прямо пропорционален объему потребляемой энергии, хотя, конечно, это - гипотетическое утверждение. Чтобы подкрепить нашу гипотезу о высокой (практически пропорциональной) энергозависимости ВВП (в первую очередь от нефти), посмотрим вкратце динамику потребления нефти и роста ВВП по другим странам (табл. 1, 2).
По данным, приведенным в таблицах 1 и 2, мы можем сказать, что в двух из четырех случаев на приблизительно 10 миллиардов долларов ВВП приходится один миллион тонн нефти. Сравнительно низкая нефтеемкость ВВП России и Канады обусловлена, возможно, применением гидроэнергетики, газа и атомной энергии в более широких масштабах. Тем не менее, разрывы в потреблении нефти и динамике ВВП между всеми четырьмя странами не такой большой, что позволяет нам говорить с уверенностью о нефтезави-симости современного экономического роста.
Добыча нефти со столь большой себестоимостью, да еще с ориентацией на экспорт должна оплачиваться из каких-то источников. Разумеется, это - банковский, так как до 1996 года доходы нефтяной отрасли от экспорта были минимальны, поэтому собственных финансовых резервов там просто не было. В нулевые годы нефтяные компании оставались в РФ лидерами по получению корпоративных кредитов (таб. 3).
Как известно, современная банковская система РФ формировалась при активном участии государства и спасалась в годы недавнего кризиса государством. Но государство существует за счет налогоплательщика. Поэтому, так или иначе, все население страны участвует в софинансировании добывающих отраслей. Кроме того, банковская система РФ поддерживается зарубежными кредитами, которые оплачиваются в итоге также населением [5].
Таким образом, на примере РФ можно сказать, что природная рента не является рентой в прямом смысле этого слова, так как имеет под собой сложный механизм финансирования, в который включены также и альтернативные издержки всего народного хозяйства, например, не выданные другим сегментам экономики кредиты. Отсюда вопрос о характере энергии как ресурса остается также открытым, как и таксономия факторов производства, мы считаем, что сделали шаг в осмыслении данной проблемы. Мы также полагаем, что принятая ныне в мэйнстриме теория факторов производства не является верной в том виде, в каком она существует.
Литература:
1. Бояренков А. В. Синдицированный кредит как источник ресурсов крупных предприятий // Деньги и кредит. 2004. № 2. с. 35 -40.
2. Гайдар Е.Т. Гибель империи. Уроки для современной России. М.:Российская политическая энциклопедия. 2007.
3. Исаев В.А. Нефтяной комплекс арабских стран и России: сравнительный анализ // Вестник МГИМО - университета. 2010. №5 (14). с. 281 - 290.
4. Попов Г.Г., Леус Т.В. Социальная цена сырьевой специализации \\ Terra economicus. 2009. Т. 7. №3. с. 91 - 102.
5. Попов Г.Г. Экономический кризис и глобализация \ Materialy VIII Miedzynarodowej Naukowi-praktycznejkonferencji “Strategiczne pytania wwiatowej nauki - 2012”, Vol. 9. Ekonomiczne nauki. Przemysl: Naukai studia. 2012. с. 83 - 89.
6. Таллок Г. Общественные блага, перераспределение и поиск ренты. М.: Изд-во Института Гайдара, 2011.
7. Смит А. Исследования о природе и причинах богатства народов : [В 2 т.] / Адам Смит ; Отв. ред. Л. И. Абалкин; [Пер. с англ.,
ввод. ст., с. 11-106, коммент. Е. М. Майбурда]; Рос. АН, Ин-т экономики. М.: Наука, 1993, с. 55.
8. Сэй Жан Батист. Трактат по политической экономии / Жан-Батист Сэй. Экономические софизмы; Экономические гармонии / Фредерик Бастиа; [Вступ. ст. и коммент. сост. М. К. Бункиной и А. М. Семенова]. М. : Акад. нар. хоз-ва при Правительстве Рос. Федерации : Дело, 2000.
9. Хайтун А. Россия на энергетическом рынке Европы: URL: \\
http://www.opec.ru/1140937.html
10. Щеголевский В.А. Адам Смит - разрушитель феодальной доктрины общественной иерархии и первые попытки моделирования рыночного общества \\ Вопросы экономики и права. 2011. № 5. с. 63 - 66.
11. Щеголевский В.А. Либеральные основания классической политической экономии (научное издание). М.: Изд-во Рос. экон. Акад., 2003.
МЕХАНИЗМ ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОГО НАРАЩИВАНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКОГО ПОТЕНЦИАЛА ПРОИЗВОДСТВЕННОГО ПРЕДПРИЯТИЯ
Сельсков А.В., д.э.н., профессор Институт дополнительного профессионального образования ГАСИС НИУ ВШЭ «Высшая школа
экономики»
Сельскова Т.В., к.э.н., доцент МАМИ Вогман О.С., к.э.н., ст. преподаватель Тверского государственного университета
В статье рассмотрен процесс поэтапного формирования вектора стратегического развития и представлена его бизнес-карта. Основное внимание уделено описанию принципиальной схемы наращивания экономического потенциала производственного предприятия.
Ключевые слова: предприятие, вектор стратегического развития, экономический потенциал, благоприятный инновационный и инвестиционный климат, инновационный продукт.
MECHANISM CONSISTENT BUILDING ECONOMIC CAPACITY MANUFACTURING FACILITY
Selskov A., Doctor of Economics, professor of Institute of Advanced vocational GASIS HSE «Higher school of economics»
Selskova T., Ph.D., associate professor of MAMI Vogman O., Ph.D., Head Lecturer, Tver State University
This article describes the process of the gradual formation of a vector of strategic development and presented his business card. The focus is on the description of the concept of capacity building of economic production company
Keywords: enterprise, the vector of strategic development, economic potential and favorable investment climate and innovation, innovative product.
Процесс стимулирования хозяйственного развития подразумевает такую ресурсную поддержку выбранного направления, в результате которой происходит прирост экономического потенциала, определяющего новые возможности хозяйствующего субъекта в отношении устойчивого роста показателей экономической эффективности.
Последовательное наращивание величин экономических потенциалов направлений развития экономического цикла или численный потенциальный рост соответствует формированию качественного вектора стратегического развития.
Креативный метод формирования вектора стратегического развития заключается в последовательном наращивании величин инновационных потенциалов отдельных направлений экономической деятельности, определяющих алгоритм экономически эффективного выполнения хозяйственного цикла производственного предприятия. Тогда, «креативный» механизм последовательного прироста хозяйственных возможностей экономического цикла основан на первом законе диалектического развития «переходе количества в качество».
Рассмотрим процесс поэтапного формирования вектора стратегического развития. На рис.1 этот вектор располагается в радиальной системе координат, где в качестве угла поворота вектора выступает время развития экономического цикла, а скалярная величина определяется как потенциал хозяйственного развития (JE). Внутренний экономический цикл (inter) определяет текущий уровень развития хозяйствующего субъекта, табл. 1. Внешний экономический цикл (exter) определяет новый уровень развития хозяйственного цикла, который соответствует благоприятным экономическим условиям. Благоприятные условия развития определяются факторами стабилизации, стимулирования и адаптации к этим условиям направлений развития производственного предприятия.
Величина (ДОС) определяет временной интервал между началом развития или приростом экономического потенциала направления хозяйственного развития. Прирост вектора стратегического развития определяется как Vср(Q£i) и соответствует ^)-му направлению хозяйственного развития экономического цикла производственного предприятия. Вертикальное направление Vср(Q£0) со-
ответствует состоянию экономического кризиса перепроизводства, когда предлагаемые рынком свойства продукта (БП) не соответствуют требованиям общественного спроса (ОС). Это условие формирует отсутствие прироста величины экономического потенциала 710=0.
Процесс обучения и развития управленческого и производственного персонала направлен на поиск продукта, удовлетворяющего новому уровню общественного развития. В этих обстоятельствах возникает общественная потребность в создании новых свойств конечного продукта, что для проектного направления ф означает формирование прироста экономического потенциала (7^1) в виде модификации свойств инновационного продукта. Новый проект модификации или проектный потенциал (Jext—^7Г J) определяется как ^р(0С1), что соответствует перспективным свойствам продукта. Текущее значение вектора стратегического развития Vср(Q£l) соответствует текущему уровню экономического потенциала Л^Л^ производственного предприятия.
В условиях завершения поиска проектного решения в°з-
никает необходимость в формировании прироста финансового потенциала (ЛБХ необходимого для успешного выполнения проекта. В этих обстоятельствах производится реализация кредитной и инвестиционной политики (Б) коммерческого предприятия, размеры которой обеспечивают решение проектных, производственных и рыночных проблем. Инновационный потенциал (Fext—^7£2) определяется как Vср(Q£2), что соответствует требуемым объемам финансового ресурса. Текущее значение вектора стратегического развития Vср(Q£2) соответствует текущему уровню экономического потенциала л^л^ производственного предприятия.
После определения необходимого объема финансовых ресурсов возникает производственная потребность в создании бизнес-плана ^), определяющего последовательность решения хозяйственных задач. Прирост этого организационно-планового потенциала (ЛУ позволяет завершить формирование бизнес-планов по решению производственных задач в соответствии с возможностями финансирования, выявленными на предыдущем этапе. Организационно-плановый потенциал (Lext—^7Г 3) определяется как Vср(Q£3), что соответствует плановой реализации финансового ресурса. Те-
