CC BY
1014
УДК 130.122:111:159.923.2 А.А.Зиновьева, аспирант, (4782) 23-12-26, rusalisa@rambler.ru (Россия, Тула, ТулГУ)
ПРОБЛЕМА ДРУГОГО В ФИЛОСОФИИ Ж.-П. САРТРА
Анализируются особенности рассмотрения проблемы Другого французским философом-экзистенциалистом Ж. -П. Сартром.
Ключевые слова: Другой, Я, взгляд, тело, бытие-для-другого.
Философию Ж.-П. Сартра можно назвать диалектическим экзистенциализмом. В своих воззрениях он опирается на философские системы Г. Гегеля, Э. Гуссерля и М. Хайдеггера Для построения своего онтологического учения Сартр использует феноменологический метод, ядром которого служит интенциональный анализ. Интенциональность, понимаемая как направленность сознания на объект, является основой единства сознания. Сознание же, по Сартру, есть чистая безличная активность, оно может существовать без субъекта. Сартр различает бытие-в-себе и бытие-для-себя. Бытие-в-себе не нуждается в чем-либо для своего существования, а сознание, бытие-для-себя, основывается на бытии-в-себе. Бытие-для-себя предполагает бытие-для-другого, социальность является основной характеристикой сознания. Поэтому проблема Другого является ключевой во всей философской системе Сартра. Для ее разрешения необходимо ответить на два вопроса: 1) на вопрос о существовании Другого; 2) на вопрос об отношении бытия Я к бытию Другого.
Другой, по мнению Сартра, «относится в принципе к феноменам, расположенным вне всякого возможного для меня опыта» [1, с. 252]. Другой является объектом особого рода. Другой - это тот, который выносит суждения о моем Я как об объекте, для которого мое Я является объектом. В этом смысле Другой является «радикальным» отрицанием моего опыта. Таким образом, для Сартра отрицание является основой, на которой выстраивается бытие Другого.
Свою систему Сартр строит на следующих основаниях:
1. Другого встречают, его не конституируют. Существование Другого
- это факт, который никогда не будет под сомнением;
2. основания Другого содержатся в Я (Другой - Не-Я);
3. Другой не является объектом;
4. Другой определяется двойным внутренним отрицанием: «Другой есть тот, кто не является мной и которым я не являюсь» [1, с. 254].
Первоначально Другой предстает в качестве объекта. Объектность Другого - это объектность особого рода. Другой открывается как «личное присутствие». Следовательно, по мнению Сартра, должна быть еще одна модальность, котор ая указывает, что это именно Др уой, а не пр едмет в пространстве. При этом нельзя сослаться на мистический опыт, интуицию
или предзнание, поскольку Др го й является нам в повседневно й реальности, и его вероятность относится к повседневной реальности.
Если бы Другой был просто объектом, то его отношение с другими объектами было бы чисто аддитивного типа. Но Другой выступает не просто как объект, а как привилегированный объект. Его привилегированность заключается в том, что он организует пространство, становится центром мира, тем самым вызывая дезорганизацию моего универсума. В результате все объекты «ускользают к границе». «Таким образом, появление среди объектов моего универсума элемента дезинтеграции этого универсума я и называю появлением определенного человека в моем универсуме» [1, с. 287].
Пространство, полагает Сартр, группируется вокруг Другого, и это пространство создается вместе с моим пространством. Однако отношение Другого к остальным предметам носит объективный характер: оно дается сразу целиком, так как находится полностью в мире. Другой все еще остается объектом. Дезинтеграция универсума остается чисто потенциальной. Я могу постигнуть Другого, так как Другой в качестве объекта имеет законченную форму. Объективность Другого, описанная Сартром, близка к гуссерлевскому понятию отсутствия. Но Другой здесь определяется не как отсутствие сознания по отношению к телу, а как отсутствие мира Другого. Другой является для меня объектом мира, котор ый определяется через мир, чер ез отношение с другими объектами мира.
Другой как субъект описывается Сартром посредством понятия взгляда. Я всегда могу быть увиденным Др уим, я всегда могу стать объектом для Другого. Другой, полагает философ, в принципе есть тот, кто на меня смотрит. «Быть-увиденным-другим» представляет собой факт, который нельзя вывести ни из сущности другого-объекта, ни из моего бытия-субъекта. ««Быть увиденным другим» является истиной «видеть другого»» [1, с. 280].
В терминологии Сартра воспринимать - значит смотреть, а постигать взгляд - значит иметь сознание того, что являешься рассматриваемым Другим. Быть рассматриваемым - значит понимать, что являешься объектом для Другого.
Поскольку Др уо й может воспр инимать Я как объект, то он может оценивать, судить. Другой, по мнению Сартра, ограничивает мою свободу. Когда Другой рассматривает меня, моя свобода находится вне переживаемой моей внутренней свободы как атрибут моего бытия-для-другого. Другой ограничивает мои возможности. Мои возможности даются Другому, чтобы быть трансцендированными его возможностями. Философ делает вывод, что во взгляде Другого я лишаюсь для него своей трансценденции. «Другой, как взгляд, является только этим, - моей трансцендированной трансцендентностью» [1, с. 285].
Другой смотрит на меня, постигает меня, оценивает меня. Но познать меня можно только как видимо б в мире и исходя из этого мир а я, рассматриваемый Другим, неотделим от орудий, от мира. Весь мир и мои возможности ускользают к Другому. «Таким образом, я, будучи своими возможностями, есть то, чем не являюсь, и не есть то, чем являюсь, оказываюсь кем-то» [1, с. 2 8 5. Сартр имеет в виду то, что под взглядом Другого мое отношение к объекту превращается в мою возможность использовать этот объект. Я узнаю свои возможности через Другого. А поскольку я есть мои возможности, то фактически Сартр говорит здесь о самопознании через Другого.
Сартр замечает, что моя возможность отчуждается от меня и становится инструментальностью Другого: моя возможность для Другого -это и препятствие, и средство. Мыслитель приходит к двум важным выводам. Другой становится свидетелем моей свободы в реализации возможностей и может рассчитать следствия, а значит, становится неопределенной. Таким образом, моя возможность становится вер ятностью для Другого. Вто рео важное следствие в том, что моя возможность-вероятность ускользает от меня, поскольку она приведена в мир Другим: я не являюсь хозяином ситуации.
Сартр полагает, что если я смотрю на других людей, а Другой смотрит на них и на меня, то мой взгляд теряет силу. Таким образом, взгляд Другого необратим. Я не могу превратить других людей в объекты, так как они уже являются объектами для Другого. Я вижу только отношение меня-объекта к другому рассматриваемому объекту В этом случае я являюсь, по мнению Сартра, объектом-взглядом: с одной стороны я в качестве взгляда организую целое, я наделен внутренней целью и свободен в выборе средств, но с другой стороны расстояние я не развертываю, а преодолеваю. «Постигнуть себя в качестве рассматриваемого - значит постигнуть себя пространственным и осуществляющим пространство» [1, с. 289]. Аналогично пространству, взгляд Другого осуществляет время. Благодаря Другому становится возможным переживание одновременности. Таким обр аом, по мнению философа, под взглядом Другого я стано люсь пространственно-временным объектом.
Сартр ничего не говорит о ситуации, когда я и Другой смотрим друг на друга, о ситуации глаза-в-глаза. По его мнению, она невозможна, так как невозможно одновременно быть объектом и субъектом, невозможно быть рассматриваемым Другим и смотреть на Другого.
Так как я являюсь пространственно-временным объектом, то меня можно оценивать и судить. По Сартру, быть рассматриваемым - значит постигать себя как неизвестный объект ценностных суждений. Через стыд или гордость я признаю обоснованность этих суждений. А поскольку для Сартра всякое суждение - это транцендентальный акт свободного бытия, я под взглядом Другого становлюсь беззащитным перед его свободой. Я не
могу никак повлиять на оценки Другого, я являюсь инструментом возможностей Другого, поэтому, полагает мыслитель, я являюсь рабом Другого. Сартр понимает рабство в экзистенциальном смысле как отчуждение моих возможностей. Эта опасность - главная структура моего бытия-для-другого. Поэтому главной реакцией на взгляд Другого является страх, а вина и гордость - реакция на оценки Другого.
Итак, Другой как субъект возникает во взгляде. Объективация Др уого является защито й моего бытия, котор а освобождает меня от бытия для Другого, пр давая Другому бытие для меня. Др уой -индивидуальное конкретное условие моего «неоткрываемого» бытия. Таким образом, согласно Сартру, Другой - это тот, который на меня смотрит и на которого я не смотрю. Взгляд Другого, настаивает мыслитель,
- это необходимое условие моей объективности и одновременно разрушение всякой объективности для меня, поскольку я рассматриваюсь в рассматриваемом мире. «Другой с самого начала есть для меня бытие, для которого я есть объект, а именно бытие, посредством которого я получаю свою объективность» [1, с. 293].
Сартр делает два важных замечания. Во-первых, мое бытие-для-другого (мое бытие-объект) кардинально отличается от моего бытия-для-меня. Но в то же время в самопознании я становлюсь объектом для себя. Я-объект-для-меня - это Я, которое не является мной. Таким обр аюм, самопознание не может быть достоверным. Во-вторых, Другой конституирует меня как объект-для-себя, а не для-меня. Я-объект по своей сути есть не знание, а тревога, переживание отчуждения своих возможностей.
Любой объект в мире, полагает мыслитель, носит вероятностный характер. Другой никогда не носит характер вероятности, так как является не объектом, а субъектом. Сартр делает вывод, что достоверность Другого не подлежит сомнению. Если я переживаю себя рассматриваемым, то, следовательно, есть и Другой, который меня рассматривает. Не обязательно, что Другой непосредственно присутствует здесь. Взгляд вообще не привязан к конкретному физическому Другому. Он всегда и везде, поэтому я никогда не перестаю испытывать мое бытие бытие-для-другого. Философ полагает, что благодаря присутствию Другого достигается и поддерживается целостность и постоянство Я. «Таким образом, сомнительным является не сам другой, а бытие-здесь другого, то есть это конкретное и историческое событие...это первоначальное присутствие является трансцендентным, то есть бытием-вне-мира» [1, с. 300].
Даже физическое отсутствие Другого здесь Сартр рассматривает как доказательство Другого: отсутствие - «небытие-здесь» - «бытие где-то». Отсутствие в концепции Сартра - это связь между людьми, котор я является свидетельством фундаментального присутствия Другого в мире.
Понятия отсутствия и присутствия являются двумя спецификациями фундаментального присутствия. «И это первоначальное присутствие может иметь смысл только как рассматриваемое-бытие или как рассматривающее-бытие, то есть в соответствии с тем, является ли другой для меня объектом или я есть объект-для-другого. Бытие-для-другого есть постоянный факт моей человеческой реальности, и я его постигаю в его необходимости факта в самой незначительной мысли, которую я формирую о самом себе» [1, с. 302]. Тем самым Сартр окончательно разрушает позиции солипсистов. Появление человека в поле опыта не является
доказательством того, что существуют люди. Наоборот, уверенность в существовании Др уого делает возможными эти о гыты. Другой, уверен философ, - единственное в мире, в существовании которого я не могу обмануться.
Итак, Другой, в понимании Сартра, - это тот, кто на меня смотрит. Взгляд - это присутствие Другого в перцептивном поле, определение себя через стыд, тревогу, гордость и т.д. своего «рассматриваемого бытия», указание, что я являюсь объектом для Другого. Другой - собирательный феномен, т.к. взгляд Другого неисчисляем. «Речь идет скорее о неощущаемой, мимолетной и вездесущей реальности, которая реализует перед нами наше нераскрываемое Я и которая сотрудничает с нами в создании этого Я, ускользающего от нас» [1, с. 304].
Отношение Я-Другой в философии Сартра - это фундаментальное отношение. Сущность человеческо й р альности в том, что ы быть одновременно и для-себя, и для-другого. Появление собственного сознания и Другого мыслитель называет абсолютным событием, предысторической историзацией.
Бытие-для-другого Сартр выводит диалектически посредством отрицания. В основе всякого познания определенного бытия лежит отрицание. Философ выделяет внутреннее и внешнее отрицание. Для-себя
- это внутреннее отрицание, т.к. «Для-себя имеется в бытии в качестве не являющегося этим бытием» [1 , с. 3 0]5 Соответственно, в отношении Другого справедливо, что я являюсь тем, кто не является Другим, и Другой есть тот, кто не является мной. В этом отрицании возникает самость: Я для-себя - это отрицание другой самости. Для-себя, по Сартру, - это быте-того-который-не является-другим. Поэтому «необходимо, чтобы Другой присутствовал бы со всех сторон в сознании и даже пронизывал его полностью, чтобы сознание могло ускользнуть, не являясь ничем, от этого Другого, который подвергает его опасности попасть в ловушку» [1, с. 306]. Когда мы говорим о Другом, то вступает в силу двойное отрицание, точнее, отрицание становится взаимным, поскольку Другой отрицает меня. Он может существовать для сознания только как сам себя отвергающий. «Таким образом, Другой, которою я признаю, чтобы отрицать из бытия, это прежде всего тот, для которого есть мое Для-себя» [1, с. 306]. Я не есть
тот, кто не есть Я. Это делает отношение с Другим взаимным и обратимым: когда Другой становится объектом для меня (теряет свою субъектность), то я тер яэ свою объектность для него, и обр тно, когда я стано жюсь объектом для него, то он теряет свою объектность.
Таким образом, следуя логике Сартра, Другой - это Не-я-не-объект. В то же время если я признаю Другого, то я утверждаю и существование Я-для-другого. «Следовательно, мое бытие-для-другого, то есть мой Я-объект, не есть образ, снятый с меня и обитающий в чужом сознании; это бытие совершенно реальное, мое бытие как условие моей самости напротив Другого и самости Другого напротив меня» [1, с. 307].
Я-для-другого, по мнению философа, - это Я-объект, отчуждаемое Я, которое располагается на границе моей субъективности и субъективности Другого. За счет этой границы я держу Другого на расстоянии. Я-объект -это «есть граница между двумя сознаниями, поскольку создается ограничивающим сознанием и принимается ограниченным сознанием» [1, с. 308]. Граница понимается Сартрсм двояко: с точки зрения Друюго как ограничителя, граница - это вместилище меня, моя оболочка; с точки зрения меня как ограничиваемого, граница - это предел моей самости, к которому она стремится, но который никогда не может быть ею достигнут. Граница - это р ельное бытие, это мое бытие-для-другого, «это Я, произведенное одним и принятое к себе другим, получает свою абсолютную реальность тем, что является единственно возможным разделением между двумя существами, глубоко тождественными в том, что касается их способа бытия, непосредственно присутствующими одно к другому, поскольку только сознание способно ограничить сознание, никакой средний член между ними немыслим» [1, с. 308].
Итак, особенность философии Сартра в том, что первоначально Другой появляется как субъект, объективация Другого - второй момент отношения Я - Другой. Другой выступает мотивом нового постижения себя в качестве свободной самости. «Но в самом постижении этого отрицания возникает сознание себя, то есть я могу иметь ясное сознание себя, поскольку я также ответствен за отрицание другого, который является моей собственной возможностью» [1, с. 309]. Это второе отрицание. Таким образом, я ставлю Другого в зависимое от меня небытие. Согласно Сартру, невозможно р ешизовать ср азу два отр щания. Др уо й по отношению ко мне может быть либо субъектом, либо объектом.
В реальности, полагает мыслитель, я и Другой вместе ответственны за существование Другого. Этот переход от бытия-для-другого к бытию-другого-для-меня происходит всегда. Он мотивирован чувствами, которые мы испытываем в бытии-для-другого: гордостью, стыдом и страхом. Объективация Другого возникает как избегание стыда и страха. Другой становится тогда тем, которым я стараюсь не быть, и его возможности оказываются возможностями, которые я отвергаю. «Стыд, страх и
гордость, - пишет Сартр, - являются, стало быть, моими первоначальными реакциями; они есть лишь различные способы, которыми я признаю Другого в качестве субъекта вне моей досягаемости, и включают в себя понимание моей самости, которая может и должна служить мне мотивацией для конституирования Другого в объект» [1, с. 313].
Но Другой становится не простым объектом. «Я признаю его трансцендентность, но я ее признаю не как трансцендирующую трансцендентность, а как трансцендированную трансцендентность» [1, с. 3 13 Тепер ь уже Др уо й тер ятся в середине моего мира. Итак, объективность Другого, по мнению Сартра, является не обычным преломлением Другого моим сознанием, она приходит к Другому через меня как реальное определение.
Бытие-другого-для-меня, по мнению философа, - это его бытие-в-ситуации, Другой становится объективным единством орудий и препятствий. Вместе с тем «целостность орудий есть точный коррелят моих возможностей. Так как я являюсь своими возможностями, порядок орудий в мире есть образ моих возможностей, проектируемый в определенное в-себе, то есть то, чем я являюсь» [1, с. 314]. Сартр имеет в виду, что Другой является проекцией моего Я в мире.
Так как Другой дается мне в качестве объекта, то он дается мне как целостность, которую я могу познать и оценить. Поэтому Сартр замечает, что «принципиальное различие между Другим-объектом и Другим-субъектом исходит единственно из того факта, что Другой-субъект совсем не может быть познан и даже пр дставляем как таковой» [1 , с. 3 1 ]5 Другой-объект таков, каким он мне является в плоскости объектности вообще и в своем бытии-объекта; и никакое знание о нем я никогда не могу отнести к его субъективности, какой я ее испытываю в случае взгляда. Его внутреннее Я по-прежнему остается скрытым, недоступным. Другой как объект есть то, что он делает. Его действия и движения отсылают лишь к другим действиям и движениям, но ничего не говорят о его внутреннем Я, о его субъективности. Другой - объект, полагает мыслитель, есть чистая форма. Но он не может быть ограничен самим собой, Другой - это объект, который понимается только исходя из его цели.
Сартр обращает внимание на то, что «Другой является определенным объектом для меня только в той степени, в какой я могу быть им для него... То, что решает в каждом случае тип объективации Другого и его качеств, и есть одновременно моя ситуация в мире и его ситуация, то есть инструментальные комплексы, которые мы организовали, и различные это, которые появляются и в той и в другой ситуации на фоне мира» [1, с. 317]. Мое познание Другого включает понимание того, что я могу иметь о нем иной опыт, располагаясь в ситуации, когда Другой смотрит на меня. При этом я всегда стараюсь удержать его в объективности, не дать ему возможность стать субъектом.
Еще одним важным моментом рассмотрения Сартром проблемы Другого является телесность. Объект, каким Другой является для меня, и объект, которым я являюсь для Другого, обнаруживаются как тела. Тело, полагает философ, является поср езником между сознаниями. Тело - это прежде всего определенная вещь. Невозможно непосредственно соединить мое сознание и мое тело, так как в действительности это не мое тело, каким оно есть для меня, а тело Другого. Просто я заключаю, что мое тело такое же как и тело Другого. Я могу видеть части своего тела. Но « в той степени, в какой мое тело указывает на мои возможности в мире, видеть мое тело, касаться его — значит преобразовать эти мои возможности в мертвые возможности» [1, с. 325].
Сартр делает вывод, что открытие моего тела как объекта является раскрытием его бытия. Но бытие, которое раскрывается таким образом, есть его бытие-для-другого. Таким образом, для Сартра тело существует в двух плоскостях: в бытии-для-себя и в бытии-для-другого. «Именно целиком бытие-для-себя должно быть телом и целиком должно быть сознанием: оно не может быть соединено с телом. Также и бытие-для-другого является полностью телом» [1, с. 326].
В пер ую очередь Сартр замечает, что тело для-себя является отношением к миру. Все вещи в мире являются как раз «вещами-которые-существуют-на-расстоянии-от-меня», но не просто от моего эго, а от моего тела. Тело, таким образом, является точкой отсчета, единицей измерения. Кроме того, тело представляет собой индивидуальность моей включенности в мир. Поэтому тело-для-себя является также инструментом и целью наших действий. Тело «одновременно является точкой зрения и отправной точкой — точкой, которой я являюсь и которую я в то же время перевожу к тому, что я имею в бытии» [1, с. 346].
Кр ме того, Сартр обр щает наше внимание на то, что тело существует также для Другого. При этом мое тело является Другому так же как и тело Другого является мне.
Появление в отношениях тела Другого - это часть объективации Другого. Вначале, полагает философ, существует Другой, а потом его тело. В объективации Другой появляется для меня как трансцендируемая трансцендентность, которая оказывается вне действия; она становится трансцендентностью-объектом. Это значит, что Другой появляется в середине мира как вторичный центр отношения. Для Сартра очевидно, что я не являюсь Другим, по этому пер ю начально его тело появляется для меня как точка зр ешя, на кото р ю я могу иметь точку зрения, и как инструмент, который я могу использовать с другими инструментами. На тело Другого указывают вещи-орудия, но оно, в свою очередь, указывает на другие объекты и в итоге объединяется с моим миром и указывает на мое тело. Таким обр азом, Сартр делает вывод, что тело Другого радикально отлично от моего тела-для-меня, что оно есть ор дие, которым я не
являюсь и которое я использую. Тело Другого и есть, следовательно, сам Другой как инструмент-трансцендентность. Так как тело Другого -вторичная структура, то, по мнению Сартра, оно познается по аналогии с собственным телом, а не наоборот. «Таким образом, тело другого и есть его фактичность как орудия и как синтеза органов чувств, поскольку она открывается в моей фактичности» [1, с. 361].
Для Сартра существует три способа бытия тела. Я существую своим телом — таково его первое измерение бытия. Мое тело используется и познается Другим — таково его второе измерение. Но поскольку я есть для Другого, он раскрывается во мне как субъект, для которого я — объект. Речь идет здесь фундаментальном отношении с Другим. Следовательно, я существую для себя как познанный Другим, в частности, в самой моей фактичности. Я существую для себя как познанный другим в качестве тела. Таково третье онтологическое измерение моего тела.
Итак, согласно Сартру, тело — не инструмент и не причина моих отношений с Другим, но оно отмечает границы. Поэтому, настаивает философ, мы фактически являемся тем, чем является наше тело.
Подводя итоги рассмотрения проблемы Другого Ж.-П. Сартром, необходимо подчеркнуть, что фигура Другого в феноменологической онтологии этого мыслителя играет центральную роль. Выстраивая свою философию, Сартр пытается ответить на метафизический вопрос: почему существует Другой? Выводится ли существование Другого из фундаментальной случайности? Чтобы ответить на эти вопросы философ прибегает к диалектике. Сартр выводит, что «бытие-для-другого представляет третий эк-стаз для-себя» [1, с. 319]. (Первым эк-стазом является трехмерный проект для-себя к бытию, который оно имеет в бытии в форме небытия, втор ьм эк-стазом является рефлексия). Всякий раз границей ничтожения выступает отрицание. «Но здесь разделение нападает на само отрицание; последнее не есть больше только отрицание, которое раздваивает бытие на отражаемое и отражающее и, в свою очередь, пару отражаемое-отражающее — на отражаемое (отражаемое-отражающее) и отражающее (отражаемое-отражающее). Но отрицание разделяется на два внутренних и противоположных отрицания, каждое из которых есть отрицание внутреннего и которые, однако, отделены одно от другого непостижимым ничто извне» [1 , с. 3 2]0 Имеет место отр щательная инвер сия: появляется данное, не как р езультат тождества бытия-в-себе,
которое никакое из двух отрицаний не имеет в бытии и которое, однако, их разделяет. Здесь Сартр согласен с Гегелем в том, что именно точка зрения целостности является точкой зрения бытия. И тогда мыслитель делает вывод, что моя самость и самость Другого являются структурами целостности бытия. Пр и этом «для существования др угого недостаточно, чтобы я отр вцал из себя другого, но необходимо еще, чтобы друго й отрицал меня из себя одновременно с моим собственным отрицанием» [1,
с. 322]. Существование Другого является фундаментальной случайностью, и метафизический вопрос не имеет смысла. Центральная роль Другого в философской системе Сартра определяется тем, что он выступает необходимой случайностью, благодаря которой человек узнает о своем человеческом существовании. Это, пожалуй, главная особенность онтологии Сартра. Только после рассмотрения структуры бытия-для-другого он переходит к «созданию общей теории бытия» [1, с. 441].
Список литературы
1. Сартр Ж.-П. Бытие и ничто: Опыт феноменологической онтологии/ пер. с фр., предисл., примеч. В. И. Колядко. М.: Республика, 2000. 639 с.
A. Zinovjeva.
Рroblem of Another by J.-P. Sartre.
The features of the consideration of a problem of Another by the French philosopher-existentialist J.-P. Sartre are analyzed in the article.
Keywords: Another person, me, a sight, a body, existence-for-other.
Получено 17.03.2010
УДК 101.1
Ю.В. Карлсон, аспирант, (8793) 37-41-78,
jukarlson@ mail.ru (Россия, Иркутск, Институт социальных наук, ИГУ)
МЕТОДОЛОГИЧЕСКИ Е ОСОБЕННОСТИ ИССЛЕДОВАНИЯ ПОВСЕДНЕВНОСТИ
Рассмат ривают ся мет оды анагиза повседневносг и, преимущест венно в соци-агьно-фигософском аспекте. Выделенные методы: феноменологический, этномегодо-лэгический, герменевтический, диалектический, экзистенциональный, социологические (преимущест венно качест венные) - позволяют изучит ь мент апьную и онт ологическую сущност ь повседневного.
Ключевые слова: повседневность, методы исследования.
С помощью категории повседневности можно увидеть грани общества, ускользавшие от традиционного научного видения. Известный исследователь повседневного и жизненного мира австрийский философ Альфред Ш юц отмечал: «Повседневность как бы и вовсе не замечается людьми, словно воздух, которым дышишь. Только жизненный мир при всех иллюзиях обладает непосредственной достоверностью» [1, с. 127]
У читывая разнообразные аспекты повседневности, мы можем констатировать, что изучение и анализ проблемы повседневного, в частности, тех неявных элементов и детерминант, которые заключает в себе феномен
