Проблема безопасности в межэтнических отношениях: составляющие, эволюция, решение Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

УДК 930.1

БУГАЙ Николай Федорович, доктор исторических наук, профессор

ПРОБЛЕМА БЕЗОПАСНОСТИ В МЕЖЭТНИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЯХ: СОСТАВЛЯЮЩИЕ, ЭВОЛЮЦИЯ, РЕШЕНИЕ

В деле национальной безопасности гуманитарная сфера не менее важна, чем военно-промышленная... Однако эта проблема слабо разработана в российской историографии, и она не стала объектом пристального внимания в середине 1990-х гг., когда о ней было заявлено в Концепции государственной национальной политики Российской Федерации. Тем не менее, развитие событий, трансформация отношений между этническими общностями, наличие мощных миграционных потоков, событий межэтнического противостояния на постсоветском пространстве, и особенно на территории Украины, вызывает необходимость глубокого изучения этой сложной социальной проблемы.

Вероятно, не случаен тот факт, что проблема прозвучала на состоявшейся 22-26 мая 2015 г. Международной научно-просветительской конференции в Сочи, на которой докладчики (Г. Рогачая, К.И. Трубачева, С.-Х.М. Нунуев и другие) также отметили слабую разработку столь актуальной темы исторической науки в целом и применительно к современности, ее недостаточную источнико-вую базу. И это в то время, когда вопрос объединяет вокруг себя отношения между разными этническими общностями, религиозный фактор, межэтнические конфликты, возникающие на почве обострения межэтнических отношений, фактор территориальности, криминогенную ситуацию, разные стороны жизни народов в условиях рыночных отношений на территории России, в новой геополитической обстановке. Во многом изучение этой темы позволяет познать не только уроки истории, но и получить ответы на ее вызовы, особенно связанные с толкованием «моделей» социальных систем управления, обустройства народов, таких новых понятий, как «покаяние», необоснованные, малозначимые в жизни народов конструкции типа пребывания той или иной этнической общности во власти. Изучение темы позволяет выявить и неверные толкования исторических процессов, наносящих явный вред формированию самосознания и национального сознания граждан (Л.Н. Дьяченко и др.). В связи с этим особое значение приобретает формирование правового обеспечения обустройства жизни народов, устранение имеющихся негативов в воспитании культуры межэтнического общения. Все это будет содействовать упрочению мира, гражданского согласия и консолидации.

Ключевые слова: безопасность; межэтнические противоречия; право; этническая общность; гармонизация; консолидация; Украина.

DOI: 10.17748/2075-9908.2015.7.5/1.090-107

BUGAY Nikolay Fedorovich, Doctor in History, Professor

PROBLEM OF SECURITY IN INTER-ETHNIC RELATIONS: COMPONENTS, EVOLUTION,

SOLUTIONS

Humanitarian sphere is not less important for national security than the military-industrial sphere. However, this problem is insufficiently developed in Russian historiography and it was not given due attention in the middle of 1990-s, when it was stated in the Concept of the state national policy of the Russian Federation. But the development of events, transformation of relations between ethnic communities, migration flows, inter-ethnic conflicts in the post-Soviet space, especially on the territory of Ukraine, show the necessity of in-depth studies of this complex social problem. It is not by chance that the problem was noted at the International scientific and educational conference held on May 22-26, 2015 in Sochi, where the speakers (G.Rogachaya, K.I. Trubacheva, S.-H.M. Nunui and others) also stressed the weak development of such an important theme of historical science in general and in the context of the present time in particular, as well as its insufficient source base. And it is at the time when this issue has a wide range of important aspects: relations between different ethnic communities, religious factors, inter-ethnic conflicts, factor of territoriality, criminal situation, different sides of life of peoples in the conditions of market relations in Russia, the new geopolitical situation. In many ways, the study of this theme allows not only to learn the lessons of history, but also to receive answers to its challenges, especially those associated with the interpretation of "models" of social management systems, development of peoples, such new concepts as "repentance", presence of ethnic groups in power. The study of this theme allows to identify misinterpretations of historical processes that cause obvious harm to the formation of identity and national consciousness of citizens (L.N. Dy-

achenko and others). In this regard, of particular importance is the formation of legal support to settling the life of peoples, elimination of existing negative features in the formation of culture of interethnic communication. All this will contribute to consolidation of peace, social harmony and unity.

Keywords: security; inter-ethnic contradictions; law; ethnic community; harmonization; consolidation; Ukraine.

Причины для тревоги.

Развал Союза сСр в начале 1990-х гг., в большей степени вызванный искусственно, как показали в последующем проводимые всевозможные социологические исследования, а также итоги многочисленных заседаний «круглых столов», научно-практических конференций, вызвал к жизни множество вопросов, на которые до сих пор не получены ответы.

Дело в том, что в многонациональном сообществе постоянно ощущается потребность в изучении таких вопросов, как состояние уровня безопасности положения в сообществе как в целом, так и в отдельных его составляющих, особенно территории, характеризующейся постоянным усилением межэтнической напряженности. С целью регулирования состояния стабильности, а также снятия напряженности в отдельных случаях она может доходить до необходимости применения военной силы.

В данном случае цель очевидна: или выяснение сущности притязаний, или достижение стабильности. Эта особенность отчетливо проявлялась в ходе «ферганского конфликта» 1989 г. (Узбекистан), межэтнического конфликта между осетинами и ингушами на территории Республики Северная Осетия - Алания, межэтнического конфликта в Кондопоге (Республика Карелия), постоянной напряженности на территории Карачаево-Черкесской Республики, чеченского кризиса, в ходе войны на территории Южной Осетии, нескончаемой войны на Юго-Востоке Украины и др.

Несомненно, проблема безопасности в сочетании с межэтническими отношениями не была частым явлением в условиях существования Союза ССР или, во всяком случае, оставалась регулируемой составляющей в жизни многонациональных регионов страны. Разумеется, что подобные сложные вопросы находились под постоянным контролем со стороны государства, соответствующих органов исполнительной власти, а также партийных структур.

Мало внимания уделялось анализу этого вопроса в научном сообществе. В этом отношении наука пребывала в состоянии полного благоденствия. Не ощущалось особого стремления заниматься изучением этой стороны жизни общества, уповая при этом зачастую на «принцип бесконфликтности национальных отношений» в условиях функционирования государственной идеологии. На практике также придерживались опоры на «бесконфликтность», благополучие в этой сфере.

Тем не менее, проблемы в этом направлении существовали на всех этапах развития советской государственности. И все они проявлялись с особой остротой в условиях перестройки, раздела государства на составные части, создания самостоятельных государств, базирующихся на правовой основе.

Сама обстановка вызывала необходимость в срочном порядке мониторинга проведения своего рода «разборок». Уже в 1990-е гг. в публиковавшихся нормативно-правовых актах государства появляются упоминания о таких социальных явлениях в обществе, как терроризм, экстремизм, обострение отношений между составными частями единого сообщества, двух соседних территорий и т.д.

Рассматриваемая проблема весьма чувствительного свойства. Она сопрягается и с историческим анализом, и с психологическим аспектом, находится на стыке многих гуманитарных наук, требует к себе особого тщательного подхода, а главное, важно не нанести при этом психологической травмы тем, кто задействован в этом процессе по формуле «два - один» или «два - три» и т.д.

Исходные начала внимания к проблеме.

Государственные документы и в первую очередь Концепция государственной национальной политики Российской Федерации (1996 г.), отражающая основные направления государственной идеологии в сфере политики межэтнических отношений в обществе, подчинены обеспечению «единства и целостности России в новых исторических условиях развития государственности». Конечно, решение этой задачи возможно только при условии безопасного существования государства. Именно такое состояние позволит обеспечить и согласование общегосударственных интересов, и интересов всех его населяющих народов, решая задачи национального развития и регулирования межэтнических отношений.

Одним словом, проблема безопасности остается определенной составляющей в триаде: состояние межэтнических отношений, единство и целостность России. Они, как показывает анализ теории и практики, органичны. Эта установка остается основополагающей и в новых условиях существования после распада СССР, когда и начался новый этап развития государства «на основе традиций российской государственности, принципах федерализма и гражданского общества... межэтнического согласия» [1].

Несомненно, реализация подобной установки на практике возможна в условиях стабильности, прочного межэтнического мира в государстве, его составляющих частях. В данном случае необходимы прежде всего усилия по поддержанию стабильности государства, недопущению ее ослабления, что порождает, как показывает практика, как сепаратистские, так и унитаристские тенденции, дискриминацию, нарушение конституционных прав граждан по национальному признаку.

Однозначно, последовательно проводимая государственная политика, отражающая многообразие интересов нации, может служить и прочной основой для обороноспособности государства. О том, что такое положение в обществе является основополагающим в этом направлении, свидетельствует и тот факт, что оно нашло отражение в разделе «Принципы государственной национальной политики» Концепции государственной национальной политики Российской Федерации. Суть принципа сводится к следующему: «Запрещение деятельности,

направленной на подрыв безопасности государства, возбуждение социальной, расовой, национальной и религиозной розни, ненависти либо вражды» [2].

Перед обществом в связи с этим сразу же возникают такие сложные задачи, как разработка государственных мер раннего предупреждения межэтнических конфликтов и связанных с ними криминальных проявлений, массовых беспорядков. В этом ряду обеспечение правовой защиты национальной чести, достоинства граждан, решительная борьба с любым проявлением агрессивного национализма, формирование и распространение идей духовного единства, межэтнического согласия, культивирование чувств российского патриотизма.

Усилению обороноспособности страны, практическому воплощению этого принципа в жизнь будут содействовать в первую очередь учет региональных особенностей при проведении экономических реформ, специфики межэтнических отношений, налаженное межрегиональное сотрудничество.

Что касается наносимого ущерба безопасности страны, то оно, конечно, связано с состоянием экономического сектора в государстве. В этом плане не может быть не предусмотренным ограничение деятельности хозяйственных структур, наносящих ощутимый урон среде обитания. Все это находится в тесной связи с экологическим фактором.

Дальнейшее теоретическое развитие вопрос получает уже в 2010-е гг., в частности в принятом документе «Стратегия государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2005 года», утвержденном Указом Президента Российской Федерации 19 декабря 2012 г. ^ 1666). Несомненно, все это свидетельствует о том, что безопасность - это чисто государственная задача и соответственно она должна быть обеспечена не только правовой базой, но и постоянной подпиткой на общегосударственном и местном региональном уровне.

Содержание названного документа показывает, что к этой, ставшей приоритетной, задаче внимание заметно возрастает. Это конечно же было обусловлено теми событиями, которые вызывали тревогу и за сохранность целостности государства, его безопасность, и за судьбы людей. Во многом негативным фактором выступали и возникавшие миграционные процессы как следствие военной обстановки в ряде регионов страны.

Поэтому не случайно в разделе «I. Общие положения» Стратегии. констатируется, что документ разработан с учетом фактора стратегического планирования. Это особенно касается сфер обеспечения государственной (национальной) безопасности, долгосрочного социально-экономического развития, региональной, внешней, миграционной и молодежной политики, образования и культуры, .сферы государственной национальной политики Российской Федерации, а также с учетом преемственности основных положений Концепции государственной национальной политики Российской Федерации (1996 г.). Одним словом, здесь же раскрываются и составные части понятия органичного сочетания безопасности со сферой национальной политики.

По сравнению с Концепцией 1996 г. в Стратегии более широко представлено токование принципа обеспечения национальной безопасности. Он подается в сочетании с другими основополагающими принципами государственной национальной политики. В их числе принципы единства, патриотизма, социальной справедливости. Они дополняются и такими приоритетными принципами, как стабильное, суверенное развитие России, нациестроительство - федеративное обустройство государства, уважение национального достоинства граждан, совершенствование экономической, социально-культурной и внешнеполитической сфер и др.

Документ толкует и сущность аспектов, касающихся исключительно национальной государственной политики и связи ее с принципом национальной государственной безопасности. Прежде всего это:

- государственная целостность, национальная безопасность Российской Федерации, единство системы государственной власти;

- своевременное и мирное разрешение межнациональных (межэтнических) противоречий и конфликтов;

- пресечение деятельности, направленной на подрыв безопасности государства, нарушение межнационального мира и согласия, разжигание расовой, национальной и религиозной розни, ненависти либо вражды;

- организация с участием институтов гражданского общества и интернет-провайдеров противодействия пропаганде идей экстремизма в социальных сетях.

Несомненно, подобное толкование составляющих органично сочетается и с дополняющими друг друга принципами, имеет не только теоретическое значение, но и практическое. Оно позволяет переводить эту проблему в целом из вербального состояния в практическую плоскость, делать ее ощутимой и соответствующей реалиям как в государстве в целом, так и при-

менительно к ее отдельным составляющим, в первую очередь к тем, где особенно ощутимым остается проявление межэтнической напряженности.

Отдельные стороны реализации принципа обеспечения государственной (национальной) безопасности нашли частичное отражение и в появлявшихся за последнее два десятилетия нормативно-правовых документах Российской Федерации [3]. В связи с этим в Законе РСФСР «О реабилитации репрессированных народов» отмечалось, что закон принимается с целью стабилизации межэтнических отношений в обществе, так как «его трагические последствия до сих пор сказываются на состоянии межнациональных отношений, и создает опасные очаги межнациональных конфликтов» [4].

Большие трудности возникали в связи с территориальной реабилитацией граждан. Она всегда таила в себе основу для возникновения обострения межэтнических отношений в государстве. В целях безопасности страны приходилось устанавливать «переходный период» для осуществления территориальной реабилитации». При этом особый акцент был на том, чтобы «соблюдались права и интересы других народов, проживающих на соответствующих территориях». Самовольные захваты территорий и изменение территориальных границ запрещаются

[5].

Особенности отражения проблемы в российской историографии.

Сложно анализировать пока историографию этого вопроса. Конечно, встречаются упоминания в большей степени в военной литературе, в публикациях на сайтах Интернет, диссертационных исследованиях, появляющиеся в последнее время. Если они и затрагивают настоящий вопрос, то в большей мере это относится к рассмотрению создания возникновения условий для обращения к теме безопасности в системе межэтнических отношений.

В этом плане примечательны публикации с анализом возникшей дискуссии в российском обществе между учеными МГУ им. М.В. Ломоносова А.И. Вдовиным и А. Барсенковым, а также группой в составе журналиста, правоведа, борца за права человека и юристов (Чеченская Республика).

Суть дискуссии - вокруг вопроса о численности представителей еврейской общности в составе Советского правительства накануне войны и о численности чеченцев-призывников, дезертиров и уклонявшихся от службы в Красной Армии в начале 1940-х гг. В целом же ни тот, ни другой вопрос не заслуживает столь пристального внимания и не стоит того, чтобы разворачивалась вокруг этого дискуссия. Тем не менее, дискуссия вылилась в конечном итоге в обостренную форму, потребовавшую создания комиссии, проведения заседания Общественной палаты Российской Федерации, и как итог «разборок» - появление всевозможных толкований юристов и пр. Конечно, такая дискуссия ничего не внесла нового, кроме как озлобления определенной части в обществе, возмущения общественности и демонстрации некомпетентности у самих участников дискуссии.

В данном случае существует сложившаяся к этому времени источниковая база, и спора здесь просто быть не должно [6]. Обращение к этим вопросам имело в определенной степени провокационный характер и наносило вред тому зыбкому достигнутому сбалансированному соотношению в межэтнических отношениях в обществе.

Более того, ответ на этот вопрос был озвучен задолго до навязанной дискуссии. Вообще дискуссия целью своего проведения предполагает продвижение науки в изучении того или иного вопроса. В конкретном случае ничего подобного достигнуто не было. Так, сведения о численности чеченцев в названных институтах военного времени - дезертирах и уклонявшихся от службы в Красной армии были опубликованы в сборнике «Сталинские депортации» 1928-1953. Документы (М., 2005 / Сост. Поболь Н.Л. и Полян П.М.). Более того, они находили подтверждение и в исследовании Гровера Фера, других ученых и составляли более завышенные показатели, чем те, которые приводились А. Вдовиным и А. Барсенковым. Данные других авторов колеблются в диапазоне от 80 до 90%.

По нашему мнению, суть вопроса совершенно в другом. Дело в том, что в последние годы оценки по принудительному переселению имеют разные причины и тенденцию возлагать вину на весь тот или иной народ. Все эти приемы принимают какой-то спекулятивный оттенок. В то время как никто не «оскорбляет» народ, ведь речь идет об институтах военного времени, в том числе и применительно к чеченцам и ингушам, крымским татарам и другим этническим общностям, вовлекавшимся в эту кампанию.

В масштабе Союза ССР, по имеющимся сведениям Отдела НКВД СССР по борьбе с бандитизмом (генерал Леонтьев), было более 1,2 млн дезертиров и более 450 тыс. человек, уклонявшихся от службы в Красной армии. Имеются также данные по многим регионам Союза ССР, в том числе и тем, откуда принудительно переселялись народы, группы населения [7]. И

зачастую это служило причиной, на основе которой со стороны власти подвергался деструктивному воздействию тот или иной народ.

Однако в силу повышенной этнической мобильности сразу же вспыхивает общее негодование, без разбору обвиняются ученые, приклеиваются им ярлыки, хотя суть не в этом. За истекшие два десятилетия накоплен и определенный опыт освещения столь сложных вопросов российской исторической науки. И в этом следует особо отметить историков Республики Калмыкия К.Н. Максимова и других, издавших трехтомную историю республики, сумевших сбалансировано, взвешенно и конструктивно осветить и эту сложную проблему. Благодаря такому подходу никаких споров эта тема не вызывает. И она воспринимаема и в обществе, и истеблишментом.

Такой подход получил положительную оценку, способствовал стабилизации в обществе и в сочетании с теми мерами, которые проводились со стороны органов исполнительной власти, гармонизации отношений, конструктивному решению многих задач в республике содействовали и консенсус, и достижение сбалансированности в межэтнических отношениях.

Однозначно, ученые, занимающиеся изучением столь сложной проблемы исторической науки, не ставят целью выносить окончательный вердикт, не проводят поиск, кто виноват, они не определяют характер и криминалистику «вымышленности» издаваемых в прошлом органами власти документов. Отнюдь нет. Цель - установление действительности событий, их характера, причин и пр. И именно такой подход позволяет расставлять точки над i.

Документальное обоснование с использованием исторических источников, в том числе воспоминаний участников этих событий, позволяют приблизиться к истине, не возводить вокруг темы замки из оскорбленности, надуманности и пр. И как альтернатива - «разборки» юристов, журналистов, экономистов, а в целом некомпетентных людей, вносивших определенную сумятицу в обществе и вызывавших тем самым с его стороны бурю обоснованного протеста. Естественно, образованность участников этого процесса (обвинителей) не содействовала необходимости извинения перед обвиняемыми.

Вывод сводится в данном случае к тому, какого характера роль в обороноспособности страны играет трансляция в общество надуманных ложных идей, каким образом они отражаются на формировании самосознания и национального сознания граждан. И особенно она очевидна, когда учитель истории старших классов совместно с учениками пишет в адрес Президента России, главы республики письмо с доказательствами «оскорбления» народа. Обязанность учителя - довести до учеников правду и логику событий, направить детей в русло правильного толкования и причин, и следственной связи, а не заниматься коллективной подготовкой писем, грубо выражаясь - пасквилей. Это ложный путь в формировании национального сознания молодых людей, граждан республики, построенный на эмоциональном всплеске самого учителя.

В этом плане ученым следует осторожно подходить и к формированию разных новых социальных схем, «моделей», например практики покаяний, что трудно поддается объяснению в научном плане, так как покаяние - фактор условный: нет тех, кто вершил подобную политику, как и тех, кто впервые применил подобное действо на практике.

В связи с рассматриваемой проблемой привлекает внимание и опубликованная в журнале «Отечественная история» статья А.А. Алафаева и Х.М.-А. Сабанчиева [8]. В статье предпринят шаг по обобщению всей проведенной работы по реабилитации балкарцев, главным образом в 1990-е - начале XXI века. Публикация авторов может служить своеобразной «моделью» освещения подобных процессов применительно других этнических общностей, подвергшихся репрессивным воздействиям со стороны правящего режима, партии.

Тем не менее, авторы статьи остаются последовательными приверженцами акций покаяний, которые рассматриваются ими как основа (стимул) для деятельности, в том числе и балкарского национального движения, и как чуть ли не «идеология в культуре и политике», как основа морально-политического скрепа и для народа, и для каждой личности отдельно.

Весьма проблематичным остается и вопрос о всевозможных покаяниях, который постоянно вызывает к жизни формулу: «кому каяться и перед кем» в плане консолидации сообщества. Вопрос не бесспорен. Закон РСФСР «О реабилитации репрессированных народов» от 26 апреля 1991 г. - это уже покаяние, хотя и заслуживает двоякой оценки. Но в плане цивилизаци-онного подхода проблема переведена из вербального состояния в практическую, правовую плоскость.

С одной стороны, закон стал важным историческим документом, в котором Россия (!) впервые осудила пагубную национальную политику, а с другой стороны - принятие этого закона способствовало усилению конфронтационной ситуации на местах, породило неразрешимые

проблемы, вызвало к жизни муссирование общества вокруг надуманных разных идеологических посылок. Одним из порождений такого рода выступает и требование бесконечных покаяний по уже названной неизвестной формуле «кого и перед кем». Подобные запросы вряд ли могут содействовать также стабилизации обстановки в обществе, гармонизации межэтнических отношений. Однозначно, на «моделях» прошлого, примерах репрессий, бесконечных покаяниях достигнуть этого затруднительно.

Каким же остается состояние этой проблемы к началу XXI века? Требует рассмотрения такой аспект проблемы, как «принимаемое обществом сознание своей вины за преступления тех, с кем оно связывает некими символическими узами» [9], а отсюда и обсуждаемая проблема извинения, покаяния общества перед теми, кто был подвергнут репрессиям. Но покаяние должно осуществляться кем? Теми новыми поколениями граждан, которые пришли на смену в обществе, где вершились именно такие меры, а не другие.

Покаяние за совершавших преступление, например принудительное выселение той или иной этнической общности, как акция таит в себе новую волну безответственности [10]. Нельзя не согласиться с заключением по этому поводу А. Левинсона («Левада-Центр»), который четко подчеркнул, что «общество вручило бразды правления представителям тех служб, которые считают себя приемниками органов, осуществлявших репрессии» [11].

Что это дает на практике, можно проиллюстрировать на отдельных примерах. Глава правительства Республики Крым А. Матвиенко 19 мая 2005 г. (День скорби) в ходе траурных мероприятий, приуроченных к 61 -й годовщине принудительных переселений с территории Крымской АССР в 1940-е гг., в частности крымских татар, армян, болгар, греков, немцев, призывал к тому, чтобы День скорби объединил все народы, живущие на полуострове.

Он рассматривал эту акцию и в качестве стремления не допустить в будущем подобных трагедий. А. Матвиенко публично принес извинения крымским татарам и представителям других этнических общностей, пострадавшим в ходе депортации 1944 г., за все преступления, совершенные властью на крымской земле. В заключение Матвиенко призывал также всех жителей Крыма, независимо от их национальности и религиозной принадлежности, демонстрировать доброту друг к другу, «ту доброту, которая может изменить жизнь».

Судя по той ситуации, которая в тех условиях характеризовала состояние межэтнических отношений в Республике Крым, наверное, значимым остается второе положение. Оно включает новую задачу перед обществом - решение проблемы воспитания культуры межэтнического общения, с одновременным решением острых социальных проблем (жилье, земельное распределение, решение вопросов социальной политики, культурного возрождения), а не осуществление бесконечных политических кампании по извинениям, покаяниям и т.д. Очевидно, что решение такой сложной проблемы должно было реализовываться не через институт покаяний, а на государственном уровне практикой, с учетом земельного законодательства и равенства всех перед законом.

Историки Т.П. Хлынина и Е.Ф. Кринко замечают, что очень важно проявление профессионального такта и исследовательской этики, в связи с чем констатируют, что «к сожалению, категория деликатности не является "сильным" местом отечественного историописания и рассматривается скорее как дань ситуативной конъюнктуре» [12].

Одним словом, историк несет ответственность за трансляцию своих научных выводов, основанных на выявленных исторических источниках. Однако и среди историков профессионалов, и преподавателей истории немало встречается искаженной трансляция материалов, далеких от отображения истинной действительности. Так, вряд ли можно согласиться с выводами теперь уже доктора исторических наук, исследователя, специалиста «Россодружества» Л.Н. Дьяченко. Слишком много неправды в ее работах применительно к проблеме принудительного переселения народов, в толкованиях об этом периоде их истории.

В частности, вызывают резкое несогласие такие определения, как «советская депорта-ционная политика», об исходных началах депортации населения на территории Союза ССР, «малые народы», игнорирование в связи с этим многих фактов истории, подача вымышленных «моделей» для будущих переселений целых народов - «геополитических депортаций». Л. Дьяченко являет миру Союз ССР как основателя «геополитических депортаций». Официальные документы 1930-1950-х гг. не подтверждают надуманные изыски.

Не понятно и утверждение Л. Дьяченко, почему Киргизская ССР - составная часть СССР, на пространстве которой действовали одни и те же законы, - как она пишет, стала заложницей и проводником депортационной политики центра. К сожалению, в работе искажены и многие исторические факты, например, применительно к переселению как советских корейцев, так и «оуновцев»(Украина) и др.

Работу отличает небрежность использования архивных документов. Автор, как правило, привлекает для своей аргументации первые попавшиеся ей на глаза статистические данные, а не итоговые показатели, раскрывающие суть того или иного процесса.

Это в полной мере относится к советским корейцам, принудительно переселенным с Дальнего Востока, например, на территорию Киргизской ССР. В отношении корейцев не менее интересно и другое открытие автора (!). Главную причину переселения советских корейцев во второй половине 1930-х гг. Л. Дьяченко видит исключительно в том, что они «имели собственное государство с буржуазной формой правления».

По Дьяченко, оказывается, что советские корейцы в наименьшей степени поддавались политике советизации. Но в действительности же корейцы составили костяк партизанского движения на Дальнем Востоке в борьбе за советы и в период Гражданской войны. В ходе коллективизации они имели самый высокий показатель в крае и т.д. На октябрь 1931 г. было образовано 200 корейских коллективных хозяйств с 12 тыс. колхозников [13].

Что касается поселения корейцев на территории Киргизской ССР, то Л.Н. Дьяченко по этому поводу пишет, что «корейцы появились здесь после смерти Сталина, и связано это было с ослаблением их политического преследования». Настоящее утверждение не совсем соответствует действительности. Уже в 1937 г. незначительная часть корейцев была поселена и на территории будущей Киргизской ССР (образована 21 ноября 1940 г.), в частности на предприятиях объединения «Киргуля». Кстати, количественные характеристики о пребывании корейцев в Киргизии нашли подтверждение и в труде ученых Валерия Хана и Сим Хон Ён [14].

Искаженное освещение истории формирует неверное представление о таких сложных событиях в первую очередь среди молодежи, в студенческой аудитории мало содействует продвижению науки в изучении сложной проблемы. Подобные изыски вызывают определенное недовольство, наносят вред нормальному восприятию тех сложных процессов советской истории.

Возникает огромное желание исследователю напомнить заключение Д. Лихачева в его работе «О русской интеллигенции»: «Интеллигент - это представитель профессии, связанной с умственным трудом (инженер, врач, ученый, художник, писатель), и человек, обладающий умственной порядочностью».

В целях достижения безопасности в государстве для повседневности и практики межэтнических отношений необходимы выверенные «модели» консолидации общества, а не случайные, привнесенные западной политологией. Как известно, в рассматриваемый период появились в российском сообществе, якобы с целью изменения его в лучшую строну, такие новые идейные установки, как «культура мира», «толерантность», «мультикультура» и др.

Однако, как показало последующее развитие событий, они мало сыграли роль в укреплении целостности российской государственности, обороноспособности, стабилизации обстановки в самих национальных сообществах, в Вооруженных силах России. И так было на территории всех гособразований, возникших на постсоветском пространстве. Ощущалась потребность в новых «моделях» регулирования межэтническими отношениями.

По нашему мнению, российское многонациональное сообщество опиралось на устоявшиеся стереотипы, продвигалось по правильному пути, заостряя особое внимание на национальной политике, соответствующих реалиям межэтнических отношениях и т.д., увлекалось их наполнением, дискуссиями, развернутыми в обществе, теоретическими изысками.

И, как свидетельствуют новые нормативно-правовые акты, появившиеся во втором десятилетии XXI в., только наметился отход от старых стереотипов, появилось больше настойчивости к переходу к системе межэтнических отношений, то есть к отношениям непосредственно между людьми, принадлежащими к разным этническим общностям, имеющими свои особенности, свой менталитет, но входящими в одно государственное образование.

Наверное, не будет ошибкой заметить, что это проявляется в большей мере в Казахстане. И это нашло подтверждение материалами состоявшегося в Алматы в начале мая 2015 г. международного симпозиума «Ассамблея народов Казахстана - платформа во имя мира, межэтнического и межконфессионального согласия». Выступавшие участники симпозиума склонны к тому, что речь должна идти о системе межэтнических отношений, где главным предметом выступает человек, а не увлечение теоретизированием, бесконечными толкованиями, ведущими исключительно к схоластике, оторванными от жизни, основывающимися на отвлеченных рассуждениях. Во всех этих заключениях, по мнению выступавших, исчезал из практики человек. И в связи с этим на первый взгляд поразительны и сами итоги подобных дискуссий, так как они несут заряд практических начал, содержат ответ на вопрос, что получается в этой сфере на практике, а что - нет. Воочию обнаруживается отход от реальности, идет поиск удачного

оформления проблемы, но не ее решения. Эти вопросы затрагивались частично и на международной научно-просветительской конференции (27-е Адлеровские чтения), проходившей 22-26 мая 2015 г. [15].

Специфические особенности проявления достижения безопасности в сфере межэтнических отношений.

Событийный ряд на постсоветском пространстве, и особенно в сочетании с войной на Юго-Востоке Украины (2013-2015), развязанной властью, насильственно захваченной хунтой, показывает, что национальная составляющая может провоцировать конфликты не только на территории одного государства - Украины, но и между государствами, а также транслировать события в международный конфликт. На примере Украины это особенно становится наглядным и остается уже состоявшемся фактом.

Конечно, органична с этим и вторая сторона проблемы - выход из этой ситуации. Вот он-то и становится трудной стороной, требующей для своего решения больших усилий, глубокого понимания случившегося, показа путей проведения мер по ослаблению конфликта и в конечном итоге выходу из него. Главная цель в данном случае - не дать разрастаться конфликту на большие территории, вовлечь большие силы имеющего на данный момент расклада государств. Учитывая сформировавшуюся ситуацию, Россия должна извлечь для себя уроки из этого положения и всячески сконцентрировать внимание на обороноспособности страны, обеспечении ее безопасности, совершенствовании мер по сохранению целостности государства, гармонизации отношений в многонациональном сообществе.

В сфере межэтнических отношений, однозначно, должна быть четко продуманной не только концепция их развития, но и стратегия сдерживания их обострения, то есть своеобразная система контрмер, механизмов, направленных на совершенствование межэтнических отношений. Такое положение уже продемонстрировали меры, предпринимаемые по предотвращению вооруженных конфликтов (Чеченская Республика, осетино-ингушский - на территории Республики Северная Осетия-Алания, «ферганские события», Грузия - Южная Осетия и др.).

Комплекс мер должен обеспечивать не противостояние этнических общностей, а транслировать общность интересов сторон, формировать основу для единства, консенсуса в решении спорных вопросов, превращение неустойчивого мира в более стабильное состояние.

К сожалению, по этому пути не продвигались ни «фергана», ни Чеченская Республика, ни Грузия, ни Украина. Их цель была направлена на удовлетворение своих шкурнических интересов. Они шли вразрез с происходившими не только в мире, но и в регионах социальными процессами. Отчетливо проявляемая в Грузии политика формирования нации на основе теории кристаллизации общества (на территории титульной нации - только одна нация), а также теории ирредентизма (создание территорий с одной культурой) завели эти сообщества в тупиковое состояние, к потере своих же территорий. Причины на поверхности: это несовершенство государственного управления, превосходство над всеми своих кровных интересов, ограниченность в оценках происходившего - все вопросы решались с применением вооруженной силы, разнузданной пропаганды в отношении соседних государств, базировавшихся в строительстве отношений с соседями на принципах мирного сосуществования.

Украинская хунта продвинулась в этом плане далее, вместо консолидации и объединения усилий всех народов на территории Украины во имя созидания, обустройства своей государственности пошла по пути копирования действий остальных реакционных режимов, включая в первую очередь США и Грузию. Проявлена полная неспособность использования методов мирного решения спорных вопросов, содержавших претензии друг к другу, отсутствие политической воли и неспособность услышать друг друга.

Украиной в целях обогащения олигархов взяты за основу такие формы работы с населением в сфере межэтнических отношений, как продажа территории с населением (Юго-Восток Украины). В случае сопротивления населения - использование вооруженных приемов подавления, создание всех условий для принудительного исхода в первую очередь русского населения.

В таких условиях, несомненно, политике безопасности, стабилизации отношений между народами должно придаваться особое значение. Требуется четкое понимание обстановки и проведение конкретных мер по объединению усилий этнических общностей во имя мира и гражданского согласия. Дело в том, что этому нет альтернативы. Конфронтация не приемлема.

Судя по всему в украинском сообществе, несомненно, проявляется именно такое понимание проблемы. Однако постоянное запугивание со стороны хунты, бряцание оружием, его усиленные закупки при крайне бедственном положении населения, развале экономики, опорой на помощь из-за рубежа подрываются основы совместного проживания народов, и в такой ситуации вряд ли оно возможно.

Лидеры таких государств, как США, Великобритания, Германия, - это олицетворение жесткой борьбы за приоритетное положение в мире, установление нового порядка, на что претендуют в первую очередь США. Как справедливо замечает Л. Оргард, здесь выступают следующие искусственные дилеммы: «либерализм - мирное сосуществование», «демократия - внутрисистемная прерогатива определения типа политического решения», «глобальная интеграция - консенсусное ситуативное решение общих вопросов международной жизни», «международная кооперация - международная координация» [16].

Несомненно, для анализа столь сложной проблемы в научном плане было бы целесообразным проиллюстрировать ее на конкретных примерах реализации мер и возникающих трудностей по сохранению безопасности в стране во взаимосвязи с социальными процессами, наблюдавшимися в сфере национальной политики в последние годы. Такие меры предпринимались в сферах и экономики, и культуры, идеологии, ее негативных и позитивных направлениях, межэтническом общении и пр.

Повседневная практика строительства межэтнических отношений в Российской Федерации требовала срочных ответов на ситуацию в сфере национальной государственной политики. Поэтому преобладающим становилось отслеживание ситуации государственными органами власти, призванными к регулированию национальных отношений. Эти функции в 2000-е гг. в значительной мере выполняли соответствующие гоструктуры Миннаца России (название беспрерывно изменялось) и общественные организации, которые также уделяли много внимания обстановке в отношениях между этническими общностями.

В этом направлении большую работу проводило «Московское бюро по правам человека» (А. Брод). Правда, в этом сложном деле трудно сделать какие-либо научные открытия, но, тем не менее, можно обогатить источниковую базу проблемы, сделать частичные выводы и рекомендации, в том числе применительно усиления безопасности страны, гармонизации существовавших в России разногласий, объединить усилия вокруг идеи мира и гражданского согласия в многонациональном государстве.

Накопление информационного материала, несомненно, представляет ценность, хотя выводы А. Брода зачастую отличаются субъективизмом и не отражают реалий, как применительно регионов (например, Юг России), так и личностей (губернатор Краснодарского края, министр сельского хозяйства России А. Ткачев и другие), или же носят порой слишком навязчивый характер.

Отношение по вектору «народы и власть».

Следует отметить, отношение по вектору «народы - власть» во многом определялось проблемами развития сфер экономики, обустройством народов, их трудовой занятостью, что было непременным условия достижения спокойствия в семье, общности, государстве.

Конечно, в тех условиях, в которых пребывала страна в 1990-е гг., говорить об этом не приходилось. Так, из 89 субъектов Российской Федерации почти до середины 1990-х гг. только 6 из них являлись, как принято говорить, самодостаточными, не дотационными. К концу 1990-х гг. количество таких субъектов возрастало до 9, затем также наблюдалась тенденция к росту до 12 и т.д. [17] Но в последующем экономику снова постигли в этом плане откаты, что не могло не отражаться на судьбах народов, оказывать заметное воздействие на межэтнические конфликты на территории страны.

Дотационность, рост безработицы, мощные миграционные процессы, кризис культур и духовности усугубляли эти трудности, все это вкупе не позволяло вплотную заниматься и проблемами межэтнических отношений. Это не могло не сказаться на материальном положении общностей, укреплении самой роли их на российском пространстве. Для многих из них в государстве вообще не была определена трудовая ниша, что сказывалось на жизни тех, кто не мог приспособиться к ведению хозяйства в рыночных условиях. Трудность испытывали такие этнические общности, как корейцы, курды, цыгане, турки-месхетинцы, малочисленные народы Севера, Республики Дагестан, а также прибывавшие в Россию мигранты.

На эти недостатки неоднократно акцентировал внимание и Президент России В.В. Путин. Так, касаясь аспекта межэтнических отношений на заседании Совета по культуре и искусству при Президенте России (сент. 2012 г.), он призывал обратить внимание на положение этнических меньшинств (особенно малочисленных народов России). По его мнению, «здесь кроется мощный ресурс для развития туристической сферы и ее возможностей, для малого и среднего бизнеса и создания десятков тысяч новых рабочих мест» [18].

В связи с тем, что миграция имела в этот период мощные потоки с территории бывших республик, не только на территорию России, но и в другие государства, пришлось в срочном

порядке заниматься подготовкой нормативной базы по урегулированию этих потоков и взаимоотношений государства. Так, например, между Россией и Республикой Корея было заключено соглашение об экстрадиции граждан, связанной с обеспечением безопасности пребывания граждан в государствах. Соглашением обеспечивалась безопасность пребывания граждан Республики Корея в России и россиян, находившихся в Республике Корея [19].

Неуправляемый поток миграции привносил значительные трудности в регулирование дополнительной рабочей силы в хозяйственном секторе. Тем не менее, с принятием первых нормативно-правовых актов, регулирующих эту сторону жизни общества, а также в середине июня 2012 г. - Концепции государственной миграционной политики Российской Федерации до 2025 года ситуация в этом направлении заметно улучшалась, принимались конкретные меры воздействия по пресечению криминализации мигрантов. В данном случае органы власти исходили из того положения, что миграционные процессы повсеместно выступали одним из факторов межэтнической напряженности, усиления протестных настроений со стороны местного населения, что создавало повсеместно угрозу поддержанию общественного порядка и безопасности государства, его единству, сохранению целостности территории.

Массовое привлечение дешевой трудовой рабочей силы хотя и содействовало в определенной мере решению проблемы восполнения ресурса рабочей силы в целом (в 1990-е годы на территорию России прибыло по разным причинам исхода около 13 млн мигрантов), тем не менее, это требовало и особого внимания к переводу этой проблемы в рамки государственной программы, формирования системы управления этими процессами на всей территории страны (центры миграции, адаптации, интеграции, подготовки системы обучения русскому языку, истории страны).

На данный период крайне важным было не допускать неуправляемой миграции, законодательно ликвидировать ее нелегальность путем применения конкретных правовых норм. При этом больше стало обращаться внимания на качественную сторону проблемы, которая обеспечивалась притоком высококвалифицированных рабочих-мигрантов. Так, в 2012 г. было привлечено в промышленное производство около 40 тыс. квалифицированных рабочих-мигрантов.

Одним словом, все этим меры способствовали снижению уровня нанесения ущерба безопасности страны, то есть проблема миграции ставилась под строгий контроль со стороны государства.

В целях обеспечения безопасности российского государства не менее важной задачей оставалось и решение проблемы трудоустройства, жизнеобеспечения малочисленных коренных народов Сибири, Дальнего Востока, главным образом принадлежавших северной цивилизации.

В условиях глобализации превалирующим оставалось безвыборочное освоение территории их проживания, пренебрежение сохранением их природной среды, что наносило заметный ущерб экономике малочисленных народов. Изменение климата вело к заметному снижению сопротивляемости этих народов природным катаклизмам, подрывало их здоровье, сокращался ареол обитания. Усиление алкоголизма вело к заметному сокращению численности этнических меньшинств, а также ресурса рабочей силы в регионах их проживания.

Конечно, сокращение численности населения на обширных пространствах наносило ущерб и безопасности государства. Требовалось срочное принятие мер по их сохранению, как и сохранению их самобытных культур. Эта задача приобретала приоритетный характер в сфере национальной политики.

Компромисс между техническим наступлением и организацией жизни местного населения отсутствовал. Была отчетливой угроза экономическому развитию регионов Якутии, Дальнего Востока и Сибири, нарушению диалога культур народов и их разрушения. Промышленники все более прихватывали под свои нужды их территории. В целом насчитывалась 41 группа коренных малочисленных народов.

В конкретном случае будет трудным возразить тем оценкам, которые дает в своем итоговом документе Московское бюро по правам человека в связи с положением коренных малочисленных народов в России применительно коренных народов Дальнего Востока, выступая против навешивания им разных ярлыков. Как пишет автор Заявления, вряд ли будет правильным назвать, например, коренные народы Камчатки в публикациях браконьерами, родовые общины «липовыми», а их усилия по реализации прав коренных народов - посягательством на права остального населения и угрозой экономическому развитию Камчатки. Отсюда вывод: «Неудивительно, что такое положение дел приводит к развитию межнациональной розни. С другой стороны, коренные народы сами страдают от так называемых липовых "общин": зачастую под такие "общины" маскируется хорошо организованный рыбный бизнес». А если быть более точными, то обман налицо.

Правое и идеологическое обеспечение направления.

Многие нестыковки в отношении к своим коренным народам, вероятно, и вызывали озабоченность высших органов исполнительной и законодательной власти Российской Федерации. Был принят нормативно-правовой акт, в частности Закон РФ «О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации» (нашли свое воплощение предложения Камчатского края). Вносились изменения в ранее принятые федеральные законы № 166-ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов» и № 52-ФЗ «О животном мире». Государство понимало важность этой задачи, которая во многом обеспечивает безопасность в системе межэтнических отношений в масштабе государства. Было положено начало мерам по обеспечению традиционного образа жизни и осуществлению традиционной хозяйственной деятельности коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации.

Очевидной становилась необходимость разработки государственной целевой программы с использованием международного опыта.

Все эти меры могли ослабить возникавшую ситуацию на обширных территориях страны. Именно по этому пути проводились меры в последующем в регионах проживания этнических меньшинств.

Проблема все боле выдвигалась на передний план осуществляемой государственной политики. Она была предметом обсуждения на многих совещаниях государственного масштаба, проводившихся парламентских слушаний. Был сделан главный вывод - необходимость перевода этих сложных вопросов на правовую основу. Уровень негативных проявлений на национальной почве всецело зависел от состояния нормативно-правовой базы, образования, улучшения общего социально-экономического климата в государстве, степени решения проблемы воспитания межэтнического общения. Целесообразным было бы и равнозначное применение положений законодательных актов к представителям всех этнических общностей России.

Угрозой ослабления безопасности России оставалась и криминализация общества, и такие негативные явления, как антисемитизм, идеология правого радикализма, находившего высшее выражение в нацизме, национализма, расизма, ксенофобии, о чем свидетельствует и имеющаяся статистика, в том числе с учетом этнического компонента.

Динамика проявления агрессивной ксенофобии в Российской Федерации в 2010-2103 гг. The dynamics of the manifestation of aggressive xenophobia in the Russian Federation in 2010-2103.

Год Число нападений Погибших Пострадавших Примечания, выводы

2010 46 229

2011 29 123

2012 100 40 180 В ряде случаев установить количество пострадавших не представляется возможным. Больше всего их было на территории Республики Дагестан.

2013

2014 13 10 человек - выходцы Северного Кавказа и стран СНГ

Источник: Брод А. Проявления агрессивной ксенофобии в Российской Федерации в январе 2014 г. (Обзор Московского бюро по правам человека - МБПЧ) // иРЬ: https://mail.yandex.ru/neo2/?uid=9017806&login=nikolay401#compose/2440000001389441423

Разумеется, в имеющихся обобщенных материалах не может не интересовать национальная составляющая. Так, если, по данным мониторинга МБПЧ, за период с января по апрель 2012 г. на территории страны было зафиксировано 37 нападений на почве агрессивной ксенофобии, в результате чего погибли 10 человек и пострадали 53 человека, и в этот же период в числе погибших и пострадавших оказались узбеки (2 погибших, 1 пострадавший), дагестанцы (2 погибших), азербайджанцы (1 погибший, 4 пострадавших), киргизы (1 погибший, 1 пострадавший) вьетнамцы (1 погибший), малайцы, русские (по 2 пострадавших), буряты (1 пострадавший), евреи (1 пострадавший), африканцы (1 пострадавший), то в 2011 г. за тот же период было зафиксировано 6 погибших и 29 пострадавших, в 2010 г. - 16 погибших и 63 пострадавших [20]. За период с января по август 2012 г. уже было зафиксировано 100 нападений на

почве агрессивной ксенофобии, в результате которых 29 человек погибли и, по меньшей мере, 139 человек пострадали.

Распределение по национальному составу среди жертв нападений было следующим: дагестанцы (11 погибших, 11 пострадавших), узбеки (3 погибших, 3 пострадавших), азербайджанцы (1 погибший, 4 пострадавших), киргизы (1 погибший, 3 пострадавших), армяне (1 погибший, 2 пострадавших), татары (1 погибший, 1 пострадавший), вьетнамцы (1 погибший), тур-ки-месхетинцы (1 погибший), русские (6 пострадавших), малайцы (2 пострадавших), африканцы (2 пострадавших), буряты (1 пострадавший), евреи (1 пострадавший), китайцы (1 пострадавший), кубинцы (1 пострадавший) [21].

В целом же количественные характеристики рассматриваемых процессов за 2012 г. составили 137 нападений, итогом которых стали 40 погибших и, как минимум, 180 пострадавших. Применительно к вовлеченным в эти процессы представителям этнических общностей распределение жертв насилия за 2012 г. было следующим: дагестанцы (15 погибших, 20 пострадавших), узбеки (5 погибших, 6 пострадавших), киргизы (2 погибших, 3 пострадавших), азербайджанцы (1 погибший, 7 пострадавших), таджики (1 погибший, 3 пострадавших), армяне (1 погибший, 2 пострадавших), татары (1 погибший, 1 пострадавший), вьетнамцы (1 погибший), тур-ки-месхетинцы (1 погибший), осетины (1 погибший), русские (8 пострадавших), малайцы, (2 пострадавших), африканцы (3 пострадавших), буряты (1 пострадавший), евреи (1 пострадавший), китайцы (1 пострадавший), кубинцы (1 пострадавший), испанцы (1 пострадавший), французы (1 пострадавший), турки (1 пострадавший) [22].

Положение русских в системе обеспечения безопасности в сфере межэтнических отношений.

Не лучшим было положение титульных этнических общностей в Российской Федерации. И в первую очередь следует обратиться к русскому народу, хотя бы потому, что от самочувствия и благополучия русского народа, как самой многочисленной общности, зависела во многом и безопасность самой России. Еще в ходе разработки Концепции государственной национальной политики Российской Федерации (1996 г.) Р.Г. Абдулатипов как член Правительства Российской Федерации констатировал значение русского народа в этих процессах. Это положение было зафиксировано и в Концепции. В документе читаем: «Межнациональные отношения в стране во многом будут определяться национальным самочувствием русского народа, являющегося опорой российской государственности. Потребности и интересы русского народа должны в полной мере найти отражение в федеральных и региональных программах, постоянно учитываться в политической, экономической и культурной жизни республик и автономных образованиях Российской Федерации» [23].

И здесь отмечалось, что «не меньшее значение имеет решение комплекса проблем народов республик, автономных образований, а также национальных общностей, проживающих в субъектах Российской Федерации, обеспечение соответствующего представительства народов Российской Федерации в органах государственной власти и органах местного самоуправления» [24].

Вывод, несомненно, заслуживал внимания. Дело в том, что в условиях этнической мобильности (1990-е гг.) русские как общность не проявили столь заметной активности в процессе переустройства общности в новых рыночных отношениях, слабыми были и институты гражданского общества русских - общественные объединения. Тут же подсуетились другие общности.

Тем не менее у многих политиков того периода присутствовало понимание того, что основная тяжесть этих модернизационных преобразований, если их можно называть таковыми, ляжет именно на плечи русских, как самого многочисленного народа в России. Поэтому предпринимались шаги, чтобы русская этническая общность не оказалась на обочине дороги. Хотя были и такие политики, которые стремились не замечать общность, выводя ее за понятие «национальное образование».

В отношении русских не предпринималось шагов по преобразованию жизни общности. Все предложения на сей счет отвергались. Заметно сокращалась численность русских в управленческом государственном аппарате, отвергались под всяким предлогом, например в Миннац России, предлагаемые программы по развитию традиционных направлений русской культуры и др. Не удавалось, не только решить, но и приступить к решению этих проблем и создававшемуся Департаменту по проблемам русского народа. Он, скорее всего, оказался бутафорией.

Разумеется, что такое отношение не могло не содействовать обострению ситуации в отношениях между русскими и властью, возникновению негативных суждений в обществе, недовольству со стороны интеллигенции. Такое отношение к этической общности не могло не формировать платформу для подрыва безопасности страны в целом.

Одним словом, приведенные данные свидетельствуют о сложном положении в сфере межэтнических отношений в стране. Не случайно этой проблеме все чаще стало уделяться внимание. Очевидным становился и возврат к решению проблемы институциализации этого направления в государстве. Те структуры, которые курировали это направление в политике, оставались малоэффективными. Ощущалась потребность в исполнительном органе государственной власти. От предшествующих структур на государственном уровне последовал отказ, хотя активно в этом плане проводил работу министр Российской Федерации, курировавший в Правительстве Российской Федерации В.Ю. Зорин. Затем сфера идеологии в этом направлении сосредоточивалась также в руках Департамента по межнациональным отношениям Минре-гион России. Была очевидной необходимость большей концентрации этой проблемы в специальном органе исполнительной государственной власти.

Невнимание к этой государственного масштаба проблеме приводит к острым противоречиям, связанным в первую очередь с нарушением прав этнической общности, в том числе и русских, появлением не соответствующих реалиям жизни многонационального государства требованиям. Тем не менее, русским приходилось самим решать, как им жить. По данным Института социологии РАН, в 2012 г. лозунг «Россия для русских» поддержали около 10-15% россиян, а порядка 30% считают, что этнические русские должны обладать большим набором прав и преференций по отношению к другим народам.

Борьба с негативными проявлениями в обществе и формы достижения стабильности.

Определенные трудности в формировании отношений вызывает и борьба с таким проявлением в обществе, как антисемитизм, хотя он и не есть целостное явление применительно к России, и во многом зависит от степени отношения еврейской общности с другими этническими общностями. Преобладающим остается корпоративное сознание, замкнутость, отсутствие контактов, возможностей более широкого знакомства с корнями еврейской культуры.

В большей мере преобладает, как отмечалось в докладе «Московского бюро по правам человека» «Антисемитизм в современной России», анонимный антисемитизм, связанный с акциями вандализма (граффити, надписи националистского содержания и пр.). Констатируется также и проявление политического антисемитизма в целях мобилизации электората. Вывод доклада сводится к тому, что антисемитизм остается важной составной частью идеологии русских националистов. Так, только в 2012 г., по данным А. Брода, были отмечены на территории России 150 случаев применения вандализма. Имеется частичная статистика и по другим временным периодам.

В плане приумножения единства народов, упрочения безопасности государства, в том числе и с учетом идеологии с наличием религиозного компонента, становится ценным как соблюдение, так и наполнение в последнее время достигнутого диалога на территории России между основными конфессиями. Ценно также укрепление участившихся контактов между лидерами религиозных конфессий, наполняемости их взаимодействия. Вероятно, что стало достигнутым понимание того, что Бог - един, а вера, организация этой веры, ее выражение могут быть различными.

В условиях современности все больше обстановку в диалоге между конфессиями можно характеризовать постоянно набирающим силу правилом, что и христианство, и ислам, и иудаизм, и буддизм выступают против проявления вражды и ненависти, возникающих на межэтнической почве, всячески осуждая русофобию и оскорбления в ссоре с представителями любой этнической общности, что всегда может дестабилизировать обстановку, подтачивать прочность межрелигиозных отношений подрывать безопасность страны.

С этой же проблемой тесно смыкаются и транслируемые всякого рода фобии применительно ко многим народам страны, наносящие вред формированию их самосознания и национального сознания граждан, причиняющие ущерб консолидации российского многонационального сообщества, безопасности России.

За преступления на почве агрессивной ксенофобии в 2010 г. были осуждены 414 человек, в 2011 г. - 574. По данным А. Брода, в 2012 г. были осуждены 282 человека, 59 - приговорены к штрафу, 9 - к ограничению свободы, 52 - к обязательным и исправительным работам, 34 - к условным срокам заключения, 3 - к лишению свободы на срок до года, 2 - к аресту на 10 суток, двое - в аресту на срок до 15 суток, 44 - к лишению свободы на срок от 1 до 5 лет, 36 - к лишению свободы на срок от 5 до 10 лет, 11 - к лишению свободы на срок от 10 до 15 лет, 8 - к лишению свободы на срок от 15 до 20 лет, 4 - к лишению свободы на срок от 20 до 25 лет, 4 - к пожизненному заключению [25]. Все эти меры нацелены на жесткое противодействие и ради-

кальному национализму, и экстремизму; подчинены в целом укреплению этнической и религиозной терпимости.

Ослаблению обороноспособности страны может содействовать и агрессивная по своей направленности языковая политика в многонациональном государстве. Не случайно на это было обращено внимание и на проходившем 19 мая 2015 г. совместном заседании Советов по межнациональным отношениям и русскому языку (г. Москва). Было признано, что государству необходима сбалансированная эффективная национальная политика. В противном случае, ни о какой гармонизации межэтнических отношений, гражданского единства, государственного суверенитета и целостности России не может быть и речи. Поэтому задачу сохранения и развития русского и родного языков необходимо воспринимать в обществе как приоритетную. Конфликтов в этой сфере быть не должно.

Не случайно в своем выступлении Президент России В.В. Путин усилил акцент на этой стороне проблемы. Именно эта ситуация вызывает необходимость повышение уровня состояния, освоения и распространения русского языка как языка межэтнического общения и родных языков этнических общностей, населяющих Россию. Решению этих задач и подчинены законы РФ «О языках народов России» (1991) и «О государственном языке» (2005). «Нет в нашей стране, - замечал В.В. Путин, - более чувствительных тем, чем тема межнациональных отношений и национальных языков, и нет ничего более опасного, чем возникновение противоречий на этой почве» [26].

Несколько примеров совместного решения проблем государственных структур и религиозных организаций. 21 апреля 2012 г. в Отделе Федеральной миграционной службы (ФМС) России по Карачаево-Черкесской Республике состоялось очередное заседание общественно-консультативного Совета. Были рассмотрены вопросы взаимодействия ФМС с общественными и религиозными организациями в решении проблем, связанных с трудовой миграцией в КЧР граждан сопредельных государств постсоветского пространства. Участники встречи высоко оценили опыт Пятигорской (Ставропольский край) и Черкесской (Карачаево-Черкесская Республика) епархий по организации преподавания русского языка и культуры для трудовых мигрантов. В итоговом протоколе были отражены пожелания представителей общественности о создании реальных механизмов осуществления структурами ФМС их функций, в том числе и по социокультурной адаптации приезжих.

Вопросы взаимодействия конфессий и органов государственной власти, их наполнения обсуждались и в Татарской Республике, где было совершено двойное покушение на главного муфтия Ильдуса Файзова и его заместителя Якупова (погиб). Это следует рассматривать как итог начала перестройки деятельности всех мастей религиозных деятелей, в том числе и исламистов. Дело в том, что в Татарстане обосновались салафистские (ваххабистские) эмиссары, конечно, материально обеспеченные и имеющие возможность для разворачивания своей работы. Была очевидной и нависшая угроза безопасности в самом центре России. Салафиты уже были готовы к введению джихада на территории республики.

Глава МВД Татарстана А. Хохорин в связи с этим предостерег: «Сегодня мы достигли критической массы, могут наступить неуправляемые процессы. В последние годы сформировалось целое поколение молодежи, воспитанное в этом духе» [27].

Касаясь религиозных воззрений в современных условиях в Крымской Республике, следует отметить, что здесь также представлены как традиционные, так и нетрадиционные конфессии, отдельные религиозные секты. Например, в иудаизме - караимы, опирающиеся на догматические основы Библии, отлично толкуемой от последователей раввинизма.

В целом религиозная жизнь в республике характеризуется отношениями между представителями христианских конфессий, к которым принадлежит большинство населения полуострова, и мусульманской общиной (11% населения). В Крыму действует Духовное управление мусульман Крыма (ДУМК), объединившее преимущественно более 260 общин (по последним данным - 263). Конечно, особая роль в мусульманской среде Крыма принадлежит крымским татарам. Мусульманская среда в Крыму не является однородной и во многом зависит от внешних влияний. Здесь вносят свой «вклад» Турция и арабские государства. В Крыму с помощью Турции построено 15 мечетей. Проводилось обучение кадров духовенства в Турции. За счет арабских стран построено также 15 мечетей. В Египте, Судане, ОАЭ обучаются татары.

На территории имеются последователи радикальной исламистской группировки Хизб-ут-Тахир, выполняющей далеко не просветительскую миссию, а занимающейся больше распространением среди радикальных крымских мусульман экстремистских идей. По утверждению председателя меджлиса крымско-татарского народа М. Джемилева, на территории Крыма насчитывается до 700 сторонников секты. Как террористская партия запрещена во многих государствах мира [28]. Все это не может не наносить вред безопасности российской государственности.

ДУМК проводит в этом направлению оградительную работу по снижению уровня влияния Хизб-ут-Тахрир, укоренению радикальных исламистских сект.

Распространенные разные аспекты, связанные с состоянием межэтнических отношений в плане их соотношения с проблемой безопасности государства, свидетельствуют о том, насколько важно держать под контролем государства эту сторону общества, проявлять заботу о формировании самосознания и национального сознания граждан, принимать кардинальные меры по укреплению стабильности, поддержке гражданского согласия в сообществе народов.

Президент Российской Федерации предложил создать Федеральное агентство по делам национальностей и в связи с этим поручил премьер-министру Дмитрию Медведеву рассмотреть вопрос и представить к 15 апреля 2015 г. предложения о создании Федерального агентства по делам национальностей. Об этом сообщает пресс-служба Кремля. «Рассмотрите вопрос и представьте предложения о создании Федерального агентства по делам национальностей, которое будет решать следующие задачи: реализация государственной политики в сфере межнациональных и этноконфессиональных отношений; осуществление мер, направленных на укрепление единства многонационального народа Российской Федерации (российской нации), обеспечение межнационального и межконфессионального согласия, а также мер, направленных на этнокультурное развитие народов Российской Федерации; разработка и выполнение государственных и федеральных целевых программ в сфере межнациональных и этноконфессиональных отношений; осуществление государственного мониторинга и государственного контроля (надзора) в сфере межнациональных и этноконфессиональных отношений», - читаем в тексте поручения Президента Российской Федерации.

Сохранению гармонии в сфере межэтнических отношений, безопасности государства подчинен и принятый 7 мая 2014 г. Указ Президента России В.В. Путина «Об обеспечении межнационального согласия». Согласно Указу, «в целях гармонизации межнациональных отношений, укрепления единства многонационального народа Российской Федерации и обеспечения условий для его полноправного развития» Администрации Президента предписывалось подготовить предложения об образовании при Президенте Российской Федерации Совета по межнациональным отношениям, разработать и утвердить Стратегию государственной национальной политики Российской Федерации.

Это еще одно подтверждение того, насколько важно решение проблем межэтнических отношений, обострение которых держит страну в напряженном состоянии, создает угрозу государственной безопасности.

Решение «национального вопроса» в России по-прежнему остается одним из первостепенных приоритетов общественного и политического развития: свидетельство тому - создание Совета при Президенте РФ по межнациональным отношениям.

В обществе среди истеблишмента России имеется понимание того, что вопросу межэтнических отношений в России по-прежнему принадлежит приоритет общественного и политического развития. Это подтверждается и мерами, предпринимавшимися как со стороны Президента России, так и Правительства Российской Федерации: создание при Президенте России Совета по межнациональным отношениям, анализ ситуации и принятие конкретных решений на проходившем первом заседании Совета в г. Саранске (Республика Мордовия) 24 августа 2012 г. Президент России В.В. Путин констатировал: «Ценности межнационального согласия - это не подарок наших предков на все времена. Такие традиции необходимо постоянно поддерживать. Кроме того, жизнь идет вперед, появляются новые вызовы, новые риски и новые угрозы. И это требует от государства и общества самого пристального внимания и достаточно кропотливой ежедневной работы».

Безусловно, на плечи государства ложится задача проведения мер по пресечению разного рода деятельности экстремистской направленности, наносящей ущерб государству, подрыву его духовного единства.

С одной стороны, высшая власть выступает с осуждением опасности, исходящей от радикальных националистов. В. Путин на заседании названного Совета по межнациональным отношениям заметил: «Мы не имеем права игнорировать любые негативные тенденции, которые возникают в этой сфере, и должны понимать, что конфликты здесь способны не только подточить нашу государственность, но и разрушить сами ее основы». Это прозвучало еще и как одно из напоминаний о придании важности вопросу сохранения безопасности России, определению роли и места в решении этой проблемы межэтнических отношений.

Выводы.

Таким образом, российскому государству в процессе осуществления государственной национальной политики необходимо отвлекать большие усилия на борьбу со всякого рода про-

явлением негативов, подрывающих основу государственности, наносящих вред ее безопасности в том числе и в сфере межэтнических отношений. Эти меры включают противодействие агрессивной ксенофобии, укрепление диалога между органами власти и конфессиями, как и диалога между конфессиями, борьбу со всякого рода фобиями и антисемитизмом, регулирование межэтнических отношений, совместные усилия неправительственных и правозащитных организаций по выработке практических управленческих решений, направленных на обеспечение безопасности, проявление негативного фактора в миграционных процессах, профилактику экстремизма и терроризма, развитие молодежной политики, социальной защиты населения, культуры, образования, перевод отношений на правовую основу, вовлечение этнических меньшинств в систему управления государством, усиленное противостояние экстремизму, радикальному национализму и религиозному экстремизму. Однозначно, обороноспособность, обеспечение безопасности страны, в том числе и через сферу межэтнических отношений - важное условие для ее поступательного развития.

БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ССЫЛКИ И ПРИМЕЧАНИЯ

1. Концепция государственной национальной политики Российской Федерации // Реабилитация народов России. Сборник документов. - М., 2000. - С. 9.

2. Там же. - С. 11.

3. О реабилитации репрессированных народов (21 апреля 1991 г.); Закон Российской Федерации «Об установлении переходного периода по государственно-территориальному разграничению Российской Федерации» (3 июля 1992 г.), Указ Президента Российской Федерации «О мерах по осуществлению территориальной реабилитации репрессированных народов» (16 сентября 1995 г.) и др.

4. Реабилитация народов России. Сборник документов. - М., 2000. - С. 74.

5. Там же. - С. 121-122.

6. См.: Репрессированные народы России: чеченцы и ингуши. Сборник документов и материалов. - М., 1994. -С. 11-25.

7. См.: Там же. - С. 115-116.

8. Алафаев А.А., Сабанчиев Х.М.-А. Реабилитация балкарского народа: проблемы решения // Отечественная история. - 2008. - № 1. - С. 79-90.

9. На вопрос редакции председателю комиссии по жертвам политических репрессий при Президенте России А.Н. Яковлеву от газеты Frankfurter Allgemaine Zeitung (Германия, от 15 марта 2005 г.): Вы уже не один год занимаетесь проблемой советского тоталитаризма. Сколько людей погибло из-за сталинского террора? А. Яковлев ответил: «На этот вопрос невозможно ответить: Мы все еще находим массовые захоронения, и не знаем, кто в них лежит. Недавно ознакомился с делом партийного секретаря с Украины. Тот лично расстрелял 3 000 человек. Политбюро установило в 1937-1938 годах квоты на расстрел сотен тысяч людей. Во время коллективизации пять миллионов крестьянских семей были депортированы на Урал - сколько их погибло? Затем были депортации народов Кавказа. Мы знаем, что во время депортации примерно 40% людей погибли, прежде всего дети. Точной цифры мы не знаем. Я думаю, что жертвами Сталина стали от 20 до 25 млн человек...» (см. также: URL: http://www.inosmi.ru/translation/218038.html).

10. Практика национальных отношений в 1990-е годы имеет подобные факты и в России. Так, во время 50-летия депортации балкарцев (1994 г.) Президент Российской Федерации обратился к балкарскому народу: «Сегодня, в скорбный день 50-летия насильственного переселения балкарцев, низко склоняю голову перед памятью безвременно погибших в ссылке, выражаю искреннее сочувствие и соболезнование их родным и близким. Как Президент Российской Федерации приношу Вам извинения за допущенную несправедливость» (См.: Кабардино-Балкарская правда, 10 марта 1994). К сожалению, проводимая политика реабилитации, так как она планировалась, не было доведена до логического завершения.

11. Левинсон А. Тридцать седьмой год // Ведомости. - 14 сентября 2007. - № 165 (1939).

12. Хлынина Т.П., Кринко Е.Ф. История, политика и нациестроительство на Северном Кавказе. - Ростов-на-Дону: Изд-во ЮНЦ РАН, 2014. - С. 88.

13. ГАРФ. Ф. 3316, оп. 2, д. 1078, л. 69.

14. Корейцы Средней Азии. Кто они? - Сеул, 2014 [на корр. и рус. языках]

15. См.: Рогачая В.Е. Проблемы политизации религии в контексте национальной безопасности // Победа народов Советского Союза в Великой Отечественной войне. Национальное самосознание и историческая память. 1945-2015 гг. Материалы международной научно-просветительской конференции. 22-26 мая. - Краснодар, 2015. - С. 127; Трубачева К.И. Обеспечение национальной безопасности Российской Федерации в новых геополитических условиях // Там же. - С. 265 и др.

16. Цитир. по: Кан Ден-сик. Китайско-корейские отношения на современном этапе развития в контексте становления нового мирового порядка // Известия корееведения в Центральной Азии. - Алматы, 2015. - С. 225.

17. По данным Минэкономразвития России. Из дневниковых записей автора.

18. Цитир. по: Брод А. Заявление Московского бюро по правам человека в связи с заседанием Совета при Президенте Российской Федерации по культуре и искусству // Культура и искусство URL: https://mail.yandex.ru/neo2/?uid=9017806&login=nikolay401#draft

19. В Москве прошли консульские переговоры // Ариран. - № 1 (22). - 2004. - С. 12.

20. Брод А. Проявления агрессивной ксенофобии в Российской Федерации за период с января по август 2012 г. Обзор Московского бюро по правам человека // URL: [email protected] (Moscow bureau for human rights).

21. Там же.

22. Там же.

23. См.: Концепции государственной национальной политики Российской Федерации // Реабилитация народов Росси. Сборник документов. - М., 2000. - С. 17.

24. Там же.

25. Брод А. Указ. ист.

26. Совместное заседание Совета по межнациональным отношениям и Совета по русскому языку // URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/49491. 20 мая 2015.

27. Цитир. по: Брод А. Проявления агрессивной ксенофобии в Российской Федерации. Обзор Московского бюро по правам человека // URL:

https://mail.yandex.ru/neo2/?uid=9017806&login=nikolay401#compose/1710000003202200383

28. Брод А. Обзор Московского бюро по правам человека [email protected] (Moscow bureau for human rights). 2012.

Религияhttps://mail.yandex.ru/neo2/?uid=9017806&login=nikolay401#compose/1710000003202200383

REFERENCES

1. The concept of state national policy of the Russian Federation, The Rehabilitation of the peoples of Russia. [Koncep-cija gosudarstvennoj nacional'noj politiki Rossijskoj Federacii. Reabilitacija narodov Rossii.].The collection of documents. Moscow, 2000. P. 9.

2. Ibid. P. 11.

3. On the rehabilitation of repressed peoples (21 April 1991); the Law of the Russian Federation "On the establishment of the transitional period on state and territorial demarcation of the Russian Federation" (July 3, 1992), the decree of the President of the Russian Federation "About measures for implementation of the territorial rehabilitation of repressed peoples" (16 September 1995), etc.

4. Rehabilitation of the peoples of Russia. The collection of documents. Moscow, 2000. P. 74.

5. Ibid. P. 121-122.

6. See: Repressed peoples of Russia: Chechens and Ingush. Moscow, 1994. P. 11-25.

7. See: Ibid. Pp. 115-116.

8. AlafeevA.A., Sabanchiev H.M.-A. Rehabilitation of the Balkar people: problems solutions. [Reabilitacija balkarskogo naroda: problemy reshenija]. Russian history. 2008. No. 1. P. 79-90.

9. To the question to the Chairman of the Commission on victims of political repression under the President of Russia, A.N. Yakovlev from the newspaper Frankfurter Allgemaine Zeitung (Germany, from March 15, 2005): You have more than one year engaged in the problem of Soviet totalitarianism. How many people died because of Stalin's terror? A. Yakovlev replied: "This question is impossible to answer: We are still finding mass graves, and don't know who's in them. Recently became acquainted with the case party Secretary from Ukraine. He personally killed 3,000 people. The Politburo set in 1937-1938 quota to the execution of hundreds of thousands of people. During collectivization five million peasant families were deported to the Urals - how many of them died? Then there were the deportation of peoples of the Caucasus. We know that during the deportation of about 40% of people died, especially children. The exact numbers we don't know. I think that the victims of Stalin became from 20 to 25 million people..." (see also: URL: http://www.inosmi.ru/translation/218038.html).

10. The practice of national relations in the 1990-ies has similar facts and in Russia. So, during the 50th anniversary of the deportation of Balkars (1994) The President of the Russian Federation appealed to the Balkar people: "Today, on the sad occasion of the 50th anniversary of the forced evacuation of the Balkars, bowed deeply before the memory of the untimely deceased in the link, I Express my sincere sympathy and condolences to their families and friends. As the President of the Russian Federation bring You apologize for the injustice" (Cm.: Kabardino-Balkarian Pravda, 10 March 1994). Unfortunately, the policy of rehabilitation, as it was planned, was not brought to its logical conclusion.

11. Levinson A. The thirty-seventh year. [Tridcat' sed'moj god]. Vedomosti. On 14 September 2007. No. 165 (1939).

12. Khlynina T.P., Krinko E.F. History, politics and nation-building in the North Caucasus. [Istorija, politika i naciestroitel'stvo na Severnom Kavkaze.]. Rostov-on-Don: Publishing house of UNC RAS, 2014. P. 88.

13. SARF. F. 3316, op. 2, D. 1078, L. 69.

14. "The Koreans of Central Asia. Who are they?" [Korejcy Srednej Azii. Kto oni?]. Seoul, 2014. (by Kor. and Rus.)

15. See: Rogatchaya V.E. Problems of politicization of religion in the context of national security victory for the peoples of the Soviet Union in the great Patriotic war. National identity and historical memory. 1945-2015. [Problemy politizacii religii v kontekste nacional'noj bezopasnosti. Pobeda narodov Sovetskogo Sojuza v Velikoj Otechestvennoj vojne. Nacional'noe samosoznanie i istoricheskaja pamjat'. 1945-2015 gg.]. Materials of international scientific-educational conference. 22-26 May. Krasnodar, 2015. P. 127; Trubachev K.I. The national security of the Russian Federation in new geopolitical conditions[Obespechenie nacional'noj bezopasnosti Rossijskoj Federacii v novyh geopoliticheskih uslovijah] P. 265, etc.

16. Ibid. by: Kan Den-Sik. Sino-Korean relations at the present stage of development in the context of the formation of the new world order. [Kitajsko-korejskie otnoshenija na sovremennom jetape razvitija v kontekste stanovlenija novogo mi-rovogo porjadka]. Proceedings of Korean studies in Central Asia. Almaty, 2015. P. 225.

17. According to the Ministry of economic development. The diary entries of the author.

18. Ibid. by: BrodA. The statement of the Moscow Bureau for human rights in connection with the meeting of the presidential Council of the Russian Federation on culture and art art and Culture Available at https://mail.yandex.ru/neo2/?uid=9017806&login=nikolay401#draft

19. Took place In Moscow consular negotiations // Arirang. No. 1 (22). 2004. P.12.

20. Brod A. Aggressive Manifestations of xenophobia in the Russian Federation for the period from January to August 2012 Overview of the Moscow Bureau for human rights // URL: [email protected] (Moscow bureau for human rights).

21. Ibid.

22. Ibid.

23. See: The concept of state national policy of the Russian Federation // the Rehabilitation of the peoples of Russia. The collection of documents. Moscow, 2000. P.

24. Ibid.

25. Brod A. Aggressive Manifestations of xenophobia in the Russian Federation for the period from January to August 2012 Overview of the Moscow Bureau for human rights \\ URL: [email protected] (Moscow bureau for human rights).

26. Joint meeting of the Council for interethnic relations and the Council on the Russian language. Available at: http://www.kremlin.ru/events/president/news/49491. May 20, 2015.

27. Ibid. by: Brod A. Manifestations of aggressive xenophobia in the Russian Federation. Overview of the Moscow Bureau for human rights . Available at

https://mail.yandex.ru/neo2/?uid=9017806&login=nikolay401#compose/1710000003202200383

28. Brod A. Overview of the Moscow Bureau for human rights [email protected] (Moscow bureau for human rights). 2012. Религия. Available at

https://mail.yandex.ru/neo2/?uid=9017806&login=nikolay401#compose/1710000003202200383

Информация об авторе

Бугай Николай Федорович, доктор исторических наук, главный научный сотрудник ИРИ РАН, профессор, действительный государственный советник Российской Федерации III класса, Институт российской истории РАН, Москва, Россия nikolay401 @yandex.ru

Получена: 07.06.2015

Information about the author

Bugay Nikolay Fedorovich, Doctor in History, Professor, Principal Research Fellow, Institute of the Russian History under Russian Academy of Sciences (RHI RAS), Acting Russian Federation Councilor of State of Third Grade, RHI RAS, Moscow, Russia nikolay401 @yandex.ru

Received: 07.006.2015