CC BY
133
Лонгинов М.Н. 18716: Последние годы жизни А. П. Сумарокова (1766-1777) // Русский архив. 11, 1956-1960.
Мстиславская Е. П. (сост.) 2002: Библиографический указатель // Александр Петрович Сумароков (1717-1777): Жизнь и творчество. М.
Пыпин А. Н. 1899: История русской литературы: в 4 т. Т. III. СПб.
Сумароков А. П. 1774: Любовная гадательная книжка. СПб.
Сумароков А. П. 1781: Полное собрание всех сочинений: в 10 ч. Ч. 9. СПб.
Хмыров М. Д. 1905: Очерк жизни и литературной деятельности Сумарокова // Александр Петрович Сумароков. Его жизнь и сочинения. Сборник историко-литературных статей. М.
A.P. SUMAROKOV'S 'CARDS' AND FORTUNE-TELLING DISTICH:
PARADIGM OF LOVE
T. Ye. Abramzon
The paper deals with a curious literary and cultural phenomenon, namely, that of A. P. Sumarokov's fortune-telling distich. A book of love couplets that was published for genteel pastime of Catherine I court has a number of peculiarities important for the understanding of the poet's creative work and the culture of the 18th century. Sumarokov, a classic of Russian literature, uses verses from his earlier tragedies for the book, which raises the issue of baroque treatment of word. Sumarokov's "Love Fortune-Telling Book", complying with the requirements of courtly culture, reflects principal nuances of the feeling of love, which is the primary concern of the study.
Key words: Sumarokov, 'cards', "Love Fortune-Telling Book" by Sumarokov, world image, concept of love, poetic formulae
© 2013
Н. А. Тимофеев
ПРОБЛЕМА БЕЗДЕЙСТВИЯ И АКТИВНОСТИ ЧЕЛОВЕКА В ПРОЗЕ А. П. ЧЕХОВА 1886-1887 ГОДОВ
В статье анализируются рассказы А. П. Чехова 1886-1887 гг. с точки зрения проблемы активности и бездействия героев. На примере таких произведений, как «На пути», «Верочка», «Рассказ госпожи МЫ» показано, что на данном этапе творческого пути Чехов не видел в жизни натур с сильным характером, и поэтому он создавал образы безынициативных или метущихся людей, не сумевших добиться счастья. Предметом изображения становились их страдания и запоздалое прозрение. Однако Чехов стремился уже в эти
Тимофеев Никита Анатольевич — аспирант кафедры русской литературы Московского педагогического государственного университета. Е-шаП: ntimof88@mail.ru
годы проникнуть глубже в причины несчастья своих героев и вскрыть как нравственные, так и социальные предпосылки жизненных неудач своих современников.
Ключевые слова: русская литература, А. П. Чехов, проза, социально-нравственная проблематика, активный герой, образ героя
В прижизненной критике многие авторы упрекали Чехова за отсутствие некоей главной идеи, сильных характеров и общий, как им представлялось, пессимистический тон. За Чеховым, вопреки его желанию, стала закрепляться репутация «певца сумеречных настроений»1 писателя, настроенного скептически, склонного смотреть на свою эпоху как на время замирания или даже заката. Немногие чувствовали и понимали, что именно глубоко реалистический подход Чехова к изображению действительности был причиной того, что автор, не видя в жизни людей, которые бы соответствовали его представлению о деятельных людях большой идеи и сильного характера, не мог изобразить вполне активного героя в своих произведениях.
Наблюдая и анализируя весь творческий путь Чехова, мы можем сказать, что уже с раннего творчества в рассказах Чехова появлялись как образы оригинальных, с сильным характером людей, которые, однако, по разным причинам не смогли достичь успеха или найти ясную цель в жизни, так и образы людей незаурядных, умных, тонких, которые, увы, зашли в тупик в своих поисках.
Чехов писал А.С. Суворину 12 декабря 1894 года: «Вы спрашиваете в последнем письме: «Что должен желать теперь русский человек?» Вот мой ответ: желать. Ему нужны прежде всего желания, темперамент. Надоело кисляйство»2.
Следовательно, именно потому, что Чехов не видел среди своих современников по-настоящему сильных натур, которые способны не на словах, а на деле изменить жизнь, сделать ее более радостной и справедливой, писатель, в сущности, редко изображал личности недюжинные, чья деятельность поистине созидательна, в то время как многим «хотелось решительных действий, героизма, «неслыханных мятежей» и перемен»3. Как справедливо заметил В.В. Ермилов, Чехов «не мог создать образ социально-активного, способного к упорной борьбе, цельного человека»4, отчего его произведениям присущи «настроения неуверенности, тоски, даже и тогда, когда в этих произведениях звучала мелодия завтрашнего счастья»5.
Вот почему, анализируя взгляд Чехова на людей, многие из современников, оценивавших творчество писателя, твердили о его пессимизме, безыдейности, аполитичности и т.п. (А.М. Скабичевский, Н.К. Михайловский и другие). Впоследствии же большинство исследователей творчества писателя, напротив, приходили к мысли о, так сказать, «историческом оптимизме» Чехова, о поисках автором таких героев, которые могли бы выражать активную жизненную позицию и прогрессивные взгляды, чья активность была бы заметна если не в поступках, то по крайней мере в образе мыслей. Эту тенденцию улавливали и писали о ней
1 Бунин, 1967, 222.
2 Чехов, 1974-1983/У, 345. (В дальнейшем письма обозначаются П., сочинения — С.)
3 Кушнер 2002, 195.
4 Ермилов 1949, 295.
5 Ермилов 1949, 294.
Б.М. Эйхенбаум, Г.А. Бялый, В.В. Ермилов, Г.П. Бердников, А.М. Турков, В.М. Родионова, З.С. Паперный и другие. Общий взгляд литературоведов выражают слова З.С. Паперного: «Его [Чехова] герои выходят на широкую дорогу. После тягостных раздумий, после мучительных, съедающих душу бессонниц — решение принято»6.
Чехова не столько интересовала сама активная жизненная позиция, сколько тяжелый психологический путь человека к ней, его перерождение, эволюция. Показать ее в рамках рассказа — жанра, которому в конце «века романов» было еще трудно соперничать с ними, который еще не вполне отстоял свое право на полную независимость и самостоятельность, — это было нелегко.
Среди ранних произведений Чехова рассказ «На пути» (1886) выделяется как рассказ, знаменующий собой переход к реалистическому изображению действительности и тенденцию к сложной психологической характеристике персонажей. Главный герой произведения — Григорий Петрович Лихарев, человек, много повидавший в жизни и прошедший через множество падений, ошибок, но не останавливающийся в поисках и не теряющий надежды на лучшую жизнь.
Рассказ начинается с подробного описания комнаты в трактире, где останавливаются проезжающие. Эта комната примечательна теми картинами, которые висят на стенах: это изображение Георгия Победоносца, старца Серафима Саровского и шаха Наср-Эддина, а также пошлой безвкусной картинки лубочного характера. Образы этих картин будет чрезвычайно важно учесть при анализе рассказа.
При встрече с дворянкой Иловайской Лихарев пускается в страстную исповедь, рассказывая о своей жизни, о том, что он часто бросался из крайности в крайность, от почти полного атеизма — к вере и т.п. Он говорит о себе: «...увлекался я идеями, людьми, событиями, местами... увлекался без перерыва! Пять лет тому назад я служил отрицанию собственности; последней моей верой было непротивление злу»7. Когда Лихарев признается, что одно время страстно веровал в Бога, так что даже «в монастырь просился, и мальчишек нанимал, чтоб они... мучили за Христа»8, то он невольно напоминает некоторых героев Н. С. Лескова — людей, порою странных, но исполненных искреннего порыва к истине и добру, например таких, как Овцебык из одноименного рассказа.
Возвращаясь к образам картин в комнате трактира, мы можем увидеть в них отчасти тот же тематический разброс, что и в исканиях и увлечениях Лихарева. Вот перед нами святые — смиренный старец Серафим Саровский и отважный Георгий Победоносец, искони близкие православному русскому человеку, а вот — человек совершенно далекий от русской культуры, иноверец, шах Наср-Эддин, знакомый и понятный далеко не всем русским людям, а вот безвкусный лубок с изображением пошлой девицы «с необыкновенно тупым и равнодушным лицом»9. Так и Лихарев: он то ударяется в истовую веру (старец Серафим, Георгий Победоносец), то отдаляется от нее и готов мчать куда-то в Америку, в чужие края, увлекаясь странными, чуждыми идеями (шах Наср-Эддин), то просто опускается на дно жизни (пошлый лубок).
6 Паперный 1954, 181.
7 Чехов 1974-1983/ V, 470.
8 Чехов 1974-1983/ V, 469.
9 Чехов 1974-1983, 462.
Важно рассмотреть и параллелизм образов Лихарев — Георгий Победоносец. Имя Лихарева созвучно с именем святого (Григорий — Георгий). Кроме того, Георгий Победоносец известен чудом о змие: победой над змием, который может олицетворять вообще злое начало или же язычество. Каковы бы ни были искания Лихарева, ясно одно: он всегда стремился нести людям добро, помогать им, поэтому отчасти его стремления перекликаются с деяниями великого святого. (Желание равняться именно на Георгия Победоносца в его борьбе со злом проявляется и в образе героя из произведения уже литературы XX века — повести Б.Л. Васильева «Не стреляйте белых лебедей» (1973). Васильев дает образ простого мужика Егора Полушкина, в котором есть некоторые черты юродивости и жертвенности, роднящие его и с Лихаревым.)
Также следует сказать, что имя Наср-Эддина невольно вызывает ассоциации с легендарным литературным персонажем — турецким Ходжой Насреддином, который был известен как своим острым умом, находчивостью, так и лукавством, хитростью. Некоторые эти черты, если внимательно посмотреть, присущи и Лихареву.
Важна и религиозная символика рассказа. Действие происходит в Рождество: Иловайская едет отметить праздник к отцу и брату, слышен торжественный звон из церковной колокольни, прямо в трактир приходят дети-христославы, поющие праздничные песни и т.д. Как ни странно, но именно Лихарев — человек далеко не идеальный, «пропащий, заброшенный»10, допустивший много ошибок, грехов, — именно он чем-то пленяет молодую двадцатилетнюю девушку — Иловайскую, и она после беседы с ним как бы перерождается, ее взгляд на русского человека меняется, она до глубины души потрясена встречей с Лихаревым, хотя и стремится всячески сдерживать свое волнение. Не зря и Лихарев видит в их случайной встрече волю судьбы: «...ну, за каким лешим судьба загнала нас в этот поганый трактир? Что она хотела этим выразить?»11.
Итак, перед нами один из первых чеховских героев, в которых кипит энергия, которые готовы действовать, но сами не могут найти одного-единственного верного пути, в истинности которого они могли бы не сомневаться. Лихарев — тип человека недюжинного, способного, страстного, однако постоянно сбивающегося с пути из-за отсутствия ясной, «стержневой», «общей идеи», которая вела бы его по жизни. Вот почему рассказ называется «На пути»: герой по-прежнему движется куда-то вперед, но при этом не разбирая цели, поэтому его активность оборачивается неудачами и разочарованиями.
В чем кроется эта «сбивчивость» Лихарева — в чертах ли его собственного характера, или же в нем ярко проявились какие-то особенности вообще русского человека? В рассказе Чехова вряд ли удастся найти однозначный ответ на данный вопрос, однако фигура Лихарева несомненно привлекательна, и при всех недостатках этого героя автор, вероятно, сочувствует ему.
Среди произведений Чехова середины 1880-х годов встречаются рассказы, написанные в манере монотонного повествования с подробным описанием бытовых деталей. К таким произведениям можно отнести «Мертвое тело» (1885), «Почту» (1886), «Холодную кровь» (1886) и другие. В первом подробно описывается ночь,
10 Чехов, 1974-1983/У, 476.
11 Чехов, 1974-1983/У, 466.
когда два крестьянина вынуждены стеречь мертвое тело, во втором повествуется о скучной поездке на почтовой тройке, в третьем — о длинном и ничем не примечательном путешествии старика и его сына с целью продать быков.
Эти рассказы лишены ярких, запоминающихся, «острохарактерных» персонажей, наоборот, героями их становились самые простые люди, не отличающиеся ни незаурядными талантами, ни возвышенным образом мыслей, ни даже сколько-нибудь широким кругозором. События этих рассказов подчеркнуто случайны, малоинтересны, мало замечательны. Общее настроение мрачное, даже угрюмое...
В чем же специфика этих рассказов, в чем их ценность? Думается, именно в том, что посредством эстетики, кратко охарактеризованной нами выше, и соответствующего отбора материала Чехов стремился показать, что большая часть русского народа живет в таких условиях, которые способны погасить в человеке любые возвышенные устремления, в условиях, которые отупляют ум, огрубляют сердце, заставляют думать лишь о сиюминутном. Спустя десятилетие Чехов выразил эту же мысль, вложив в уста художника — героя рассказа «Дом с мезонином» — такие слова: «Весь ужас их [крестьян] положения в том, что им некогда о душе подумать, некогда вспомнить о своем образе и подобии; голод, холод, животный страх, масса труда, точно снеговые завалы, загородили им все пути к духовной деятельности, именно к тому самому, что отличает человека от животного и составляет единственное, ради чего стоит жить»12. Именно эти тревожные черты русской жизни особенно остро проявились, когда Чехов совершил путешествие на остров Сахалин, где тяжелые условия жизни людей были доведены до высшей степени.
Разумеется, при таких обстоятельствах и в такой среде редко может появиться человек, готовый бросить этому вызов, готовый подняться над толпой, увлечься большими идеями и устремиться к отдаленным целям. Таким образом, в указанной серии рассказов Чехов коснулся серьезной проблемы, размышления над которой постепенно привели его к мыслям о том, что одно из важных достоинств человека — эта внутренняя энергия («желать»), которая не позволит ему сдаться и отказаться от стремления к идеалам.
Другой тип рассказов середины 1880-х годов — это рассказы, где Чехов касается проблемы активности человека в стремлении обрести настоящую любовь. Сюда можно отнести произведения «Верочка» (1887) и «Рассказ госпожи (1887).
В рассказе «Верочка» сюжет построен на том, что молодая одинокая девушка-дворянка объясняется в любви приехавшему из города статистику Огневу. Однако Огнев, незадолго до взволнованного признания Верочки говоривший именно о том, что до сих пор не встретил свою любовь и что с ним не приключалось никаких романтических историй, при искренних словах девушки теряется, не знает, что ему делать, говорит сухие, книжные фразы: «...должен сказать, что... счастье основано на равновесии, то есть когда обе стороны... одинаково любят...»13. Обидев Верочку своим неловким отказом, Огнев, опомнившись и поняв, что Верочка — прекрасная девушка и что таких, как она, он никогда не встречал и вряд ли встретит, пытается объяснить себе, в чем же причина его неуверенности, отсут-
12 Чехов, 1974-1983ЛХ, 184.
13 Чехов 1974-1983/У1, 79.
ствия готовности пойти навстречу любви. И он приходит к мысли, что причина всего в том, что он рано отказался от поисков счастья («Старость в 30 лет!»)14, а также «в бессилии души, неспособности воспринимать глубоко красоту, ранней старости, приобретенной путем воспитания, беспорядочной борьбы из-за куска хлеба, номерной бессемейной жизни»15.
То есть Чехов для объяснения человеческого несчастья и пассивности пытается найти не только психологические причины, но и причины социальные, что роднит рассказ «Верочка» с упомянутой выше серией произведений о беспросветно-однообразной жизни, куда входят «Холодная кровь» и др.
Другое произведение на ту же тему, на которую написана «Верочка», — «Рассказ госпожи №№>. Здесь повествуется о более трагическом положении, нежели в первом рассказе. В «Верочке» мы видим только неудавшуюся любовь молодых людей, но их дальнейшая судьба читателю неизвестна, а в «Рассказе госпожи перед нами разворачивается целая жизнь, которая прошла без счастья для двух людей — исправляющего должность судебного следователя Петра Сергеича и дворянки — госпожи NN от лица которой ведется повествование. Упустившие в молодости возможность обрести счастье и семью, эти люди медленно стареют, лишь предаваясь приятным воспоминаниям. Каждый из них виноват по-своему: Петр Сергеевич в том, что не проявил достаточно активности в борьбе за свою любовь, а госпожа NN — в том, что вела себя слишком высокомерно и по молодости ценила больше не любовь, а дающие ей чувство покоя и комфорта знатность и богатство: «...главное, что я знатна и богата, — знатна и богата — как это хорошо, боже мой!..»16.
Уже в старости, пытаясь найти причины их неудавшейся жизни, госпожа NN обвиняет и себя, и Петра Сергеича в безынициативности: «В городе мы сильнее чувствовали стену, которая была между нами: я знатна и богата, а он беден, он не дворянин даже, сын дьякона, он исправляющий должность судебного следователя и только; оба мы — я по молодости лет, а он бог знает почему — считали эту стену очень высокой и толстой... Нет такой стены, которой нельзя было бы пробить, но герои современного романа, насколько я их знаю, слишком робки, вялы, ленивы и мнительны, и слишком скоро мирятся с мыслью о том, что они неудачники, что личная жизнь обманула их; вместо того чтобы бороться, они лишь критикуют...»17. Чехов снова заостряет здесь внимание на социальных причинах, но они все же преодолимы: все зависит от активности человека, его решимости и готовности бороться за свое счастье. Однако автор указывает и на другие причины: психологические особенности его современников: «робки, вялы, ленивы и мнительны»18. Опять же — что это: следствие особенностей эпохи («герои современного романа» — курсив наш — Н.Т.)? Ответ не может быть дан однозначно. (Интересно, что Михаил Павлович Чехов, тоже писатель, хотя и не столь талантливый и знаменитый, как его брат, обращался к этой же теме в рассказе «Осень» (1902), где изобразил стареющую женщину, которая поняла, что в молодости по своей вине упустила большую любовь.)
14 Чехов 1974-1983/У1, 79.
15 Чехов 1974-1983/У1, 80.
16 Чехов 1974-1983/У1, 451-452.
17 Чехов 1974-1983/У1, 452.
18 Чехов 1974-1983/У1, 452.
Коснувшись в небольшом «Рассказе госпожи NN» проблемы социальных и психологических препятствий на пути к счастью и любви, Чехов вернется к этому вопросу на новом этапе творческого пути («О любви» (1899), Дама с собачкой» (1900) и др.) и попытается проникнуть еще глубже в подоплеку этой проблемы, постепенно приходя к выводу о том, что сам человек ответствен за свое счастье, что люди должны найти в себе силы преодолеть предрассудки и социальные препятствия, ставя свою любовь выше этого.
ЛИТЕРАТУРА
Бунин И. А. 1967: Собр.соч.: в 9-ти т. М.
Ермилов В. В. 1949: Чехов. М.
Кушнер А. С. 2002: Почему они не любили Чехова? // Звезда. 11, 190-196.
Паперный З. С. 1954: Чехов. Очерк творчества. М.
Чехов А. П. 1974-1983: Полное собрание сочинений и писем в 30-ти т. М.
INACTIVITY AND ACTIVITY IN A. P. CHEKHOV'S PROSE OF 1886-1887
N. A. Timofeyev
The paper presents the analysis of A. P. Chekhov's stories written in 1886-1887 from the viewpoint of activity and inactivity of characters. His stories "On the Way", "Verochka", "Mrs. NN's Narration" illustrate the fact that at that time Chekhov did not see people who could display the strength of character, which is why he created images of inert or restless people unable to achieve happiness. He depicted their suffering and belated enlighenment. But by then Chekhov tried to seek causes of his characters unhappiness and bring to light both moral and social prerequisites for his contemporaries' failures and misfortunes.
Key words: Russian literature, A. P. Chekhov, prose, range of social and moral problems, active character, image
© 2013
Н. В. Абрамзон
СЕМЕЙНЫЕ ЦЕННОСТИ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ Г. И. УСПЕНСКОГО
В статье рассматривается цикл очерков Г. И. Успенского «Нравы Растеряевой улицы» с позиции аксиологической методологии. Особое внимание уделено системе семейных ценностей. На примере анализа взаимоотношений героев Успенского раскрываются возможности использования аксиологического подхода в литературоведении.
Ключевые слова: русская литература, Г. И. Успенский, семья, аксиология
Абрамзон Наталья Васильевна — старший преподаватель кафедры сервиса и туризма Магнитогорского государственного университета. E-mail: natashka_cher@mail.ru
