CC BY
113
УДК 343.9
Смирнова О.В., Янин М.Г.
ПРОБЕЛЫ ПРИМЕНЕНИЯ МЕРЫ ПРЕСЕЧЕНИЯ В ВИДЕ ДОМАШНЕГО АРЕСТА В УГОЛОВНОМ СУДОПРОИЗВОДСТВЕ
Аннотация. Настоящая статья посвящена проблемам применения домашнего ареста в отечественном уголовном процессе. Статистика показывает, что применение указанной меры пресечения невелика в отличие от заключения под стражу. Нормативное закрепление указанной меры пресечения в уголовно-процессуальном законодательстве позволяет говорить о гуманизации уголовной политики, а исследуемая мера пресечения должна была стать приемлемой альтернативой заключению под стражу, поскольку также в значительной мере ограничивает свободу лица, отвечая целям применения мер пресечения в уголовном процессе, в частности лицо постоянно находится в жилом помещении, с установкой специализированного оборудования, его связь с третьими лицами, в том числе и посредством телефонной или иной связи, может быть ограничена судом, как и его нахождение вне жилого помещения, будь то прогулка или посещение магазина с целью приобретения продуктов питания и других предметов первой необходимости, получения бытовых и иных необходимых услуг.
В статье приведены особенности разрешения судом ходатайств об избрании и продлении срока содержания под домашним арестом, а также обозначен ряд проблем, которые возникают в практической деятельности при применении домашнего ареста. В частности это несовершенство контроля за лицом, в отношении которого избран домашний арест, определения места отбытия данной меры пресечения, установления тех или иных запретов и их исполнение на практике. Разрешение этих проблем позволит увеличить статистику применения домашнего ареста на практике.
Ключевые слова: домашний арест, жилое помещение, запрет, мера пресечения, технические средства контроля,
* * *
Smirnova O. V., YAnin M. G.
GAPS IN THE APPLICATION OF THE MEASURE OF RESTRAINT IN THE FORM OF HOME ARREST IN CRIMINAL PROCEEDINGS
Annotation. This article is devoted to the problems of applying house arrest in domestic criminal proceedings. Statistics show that the use of this measure of restraint is small in contrast to detention. Normative fixing of the specified measure of restraint in the criminal procedure legislation allows to speak about humanization of criminal policy, and the examined measure of restraint had to become acceptable alternative to detention as also significantly restricts freedom of the person, answering the purposes of application of measures of restraint in criminal process, in particular the person constantly is in premises, with installation of the specialized equipment, its communication with the third parties including by means of telephone or other communication can be limited by court, as well as his presence outside the premises, whether it is a walk or a visit to the store for the purpo se ofpurchasing fo od and other necessities, receiving household and other necessary services.
The article presents the features ofthe court's resolution of applications for election and extension of the term of detention under house arrest, as well as a number of problems that arise in practice when
applying house arrest. In particular, this is the imperfection of control over the person in respect of whom house arrest was elected, determining the place of serving a preventive measure, establishing certain prohibitions and their implementation in practice, and their resolution will increase the statistics of the use of house arrest in practice.
Keywords: house arrest, living quarters, prohibition, measure of restriction, technical controls.
•k "k "k
Рассматривая вопрос об особенностях избрания наиболее строгих мер пресечения, применение которых связано с ограничением прав и свобод обвиняемых, подозреваемых в большей степени, или, как их называют некоторые авторы, физически принудительные меры, необходимо обратиться к статистическим данным. Согласно статистическим сведениям о деятельности федеральных судов общей юрисдикции, за 2018 год было рассмотрено 113141 ходатайство об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, из которых было удовлетворено 102165. Годом ранее было рассмотрено 126383 ходатайства, а за 2016 год - 136580 ходатайств. Исходя из приведенных данных, можно сделать вывод о том, что, несмотря на внушительное количество подобных материалов досудебного производства, их количество тем не менее снижается.
Схожая картина касается и вопроса об избрании меры пресечения в виде домашнего ареста. За 2018 год было рассмотрено 7170 ходатайств, из них удовлетворили 6329. За предшествующий год было рассмотрено 7350 ходатайств. В то же время домашний арест в качестве замены иной меры пресечения был назначен судом 6677 раз, тогда как в 2016 году - 5832 раза. Наибольшее число таких решений вынесено районными судами - 6479 раз. По федеральным округам с большим отрывом от остальных идут Центральный федеральный округ и Приволжский федеральный округ - 1768 и 1533 решения соответственно. Наименьшее количество в Уральском федеральном округе - 363.
Такое незначительное, но все-таки снижение количества ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу можно связать не только с гумани-
зацией подхода правоприменителя, но и с меньшим количеством уголовных дел, которые поступили в суды для рассмотрения за последние три года. При этом разрыв между заключением под стражу и домашним арестом весьма значительный. Так, за 2018 год количество досудебных материалов с постановлением о возбуждении перед судом ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу превысило количество ходатайств об избрании домашнего арест в 18 раз.
Таким образом, наиболее популярной среди правоприменителей остается мера пресечения в виде заключения под стражу, несмотря на то, что уголовно-процессуальный закон предусматривает альтернативные варианты.
Аналогичная ситуация складывается и в регионах. Так, за 2108 год в Челябинской области было рассмотрено 2 830 ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, из них отказано в удовлетворении чуть более трех сотен. Тогда как с ходатайством об избрании домашнего ареста в суды региона обратились лишь 179 раз, продлевали срок действия указанной меры 472 раза. При этом ходатайств об избрании залога за 2018 год в суды Челябинской области вообще не поступало. В 2016 и 2017 годах статистка практически идентична, она разнится лишь в несколько десятков показателей и только с тем исключением, что в 2016 году в Челябинской области было рассмотрено одно ходатайство об избрании залога. Несмотря на это, практика тем не менее становится более положительной.Так, если в 2016 году обвиняемых заключали под стражу в 26 раз чаще, чем отправляли под домашний арест, то в 2017 году этот
показатель был равен 22, а в 2018 году -уже 15.
Согласно ч.1 ст. 107 Уголовно-процессуального кодекса РФ домашний арест в качестве меры пресечения избирается по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения и заключается в нахождении подозреваемого или обвиняемого в изоляции от общества в жилом помещении, в котором он проживает в качестве собственника, нанимателя либо на иных законных основаниях, с возложением запретов и осуществлением за ним контроля. С учетом состояния здоровья подозреваемого или обвиняемого местом его содержания под домашним арестом может быть определено лечебное учреждение.
Включение в состав системы мер пресечения домашнего ареста как альтернативы заключению под стражу является прямым проявлением гуманизации уголовной политики [3, с.19]. Однако несмотря на то, что с момента появления домашнего ареста в системе мер пресечения прошло довольно много времени, правовая статистика говорит о том, что у правоприменителей должной популярностью она не пользуется. Указанная проблема обусловлена несколькими причинами, к которым можно отнести отсутствие разъяснения в уголовно-процессуальном законе порядка исполнения данной меры пресечения, контроля за арестованным, не указан контролирующий орган, а в связи с новеллой Уголовно-процессуального кодекса РФ о возможности одновременного применения домашнего ареста с запретом определенных действий на практике возникают новые проблемы.
Более ранняя редакция ст. 107 Уголовно-процессуального кодекса РФ устанавливала, что применение домашнего ареста состоит в изоляции подозреваемого или обвиняемого от общества в жилом помещении или лечебном учреждении, при этом существовавшая ранее оговорка о "полной или
частичной" изоляции теперь отсутствует. В еще более ранней редакции ч. 2 ст. 107 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации было установлено, что «домашний арест в качестве меры пресечения избирается в отношении подозреваемого или обвиняемого по решению суда при наличии оснований и в порядке, которые установлены статьей 108 настоящего Кодекса, с учетом его возраста, состояния здоровья, семейного положения и других обстоятельств». Это указание закона позволило большинству исследователей утверждать, что домашний арест, равно как и заключение под стражу, может быть избран только в случае подозрения или обвинения в совершении преступления, за которые может быть назначено наказание в виде лишения свободы [1, с. 82].
В общем виде порядок разрешения вопроса об избрании в отношении подозреваемого или обвиняемого меры пресечения в виде домашнего ареста аналогичен порядку избрания меры пресечения в виде заключения под стражу. Лишь за исключением положения о виде и размере наказания, которые указаны частью 1 статьи 108 Уголовно-процессуального кодекса РФ для применения в качестве меры пресечения заключения под стражу. На домашний арест эти положения не распространяются, поскольку они не предусмотрены статьей 107 Уголовно-процессуального кодекса РФ.
При анализе ст. 107 Уголовно-процессуального кодекса РФ можно сделать вывод о том, что круг субъектов, могущих завить ходатайство об избрании в отношении подозреваемого или обвиняемого меры пресечения в виде домашнего ареста, значительно шире, нежели при разрешении аналогичного вопроса о заключении лица под стражу. Заявить ходатайство об избрании домашнего ареста может как сам подозреваемый или обвиняемый, так и его защитник, безусловно, в том случае, если орган предварительного расследования возбуждает перед судом ходатайство об избрании в
отношении такого лица меры пресечения в виде заключения под стражу. Ряд исследователей вообще полагает, что отсутствие согласия подозреваемого, обвиняемого на избрание домашнего ареста должно являться основанием для отказа в удовлетворении ходатайства о его применении [5, с. 17].
Помимо этого, суд вправе самостоятельно избрать в отношении лица, подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, домашний арест, если сочтет, что оснований для заключения лица под стражу не имеется.
Другие авторы полагают также возможным проявить инициативу об избрании домашнего ареста со стороны органов предварительного расследования или прокуратуры в том случае, если при возбуждении ходатайства об избрании залога будет установлено, что залогодатель не в состоянии представить сумму залога в установленный срок [4, с.7].
Помимо особенностей, касающихся круга субъектов при избрании домашнего ареста, данная мера пресечения имеет и иную специфику. Так, при заявлении ходатайства перед судом об избрании домашнего ареста следователь, дознаватель или сам обвиняемый, а также его защитник должны представить достаточные доказательства того, что лицо сможет отбывать домашний арест по тому или иному адресу. Согласно разъяснениям Верховного Суда РФ под жилым помещением для целей статьи 107 Уголовно-процессуального кодекса РФ понимается любое жилое помещение независимо от формы собственности, входящее в жилищный фонд и используемое для постоянного или временного проживания, а равно иное помещение или строение, не входящее в жилищный фонд, но используемое для проживания (например, дача), если оно отвечает требованиям, предъявляемым к жилым помещениям. Исходя из нормы, таким помещением может быть жилплощадь, находящаяся в собственности самого лица или арендуемое им на основа-
нии соответствующего договора, при этом такие правоустанавливающие документы должны быть представлены в материалах досудебного производства. Это могут быть документы, свидетельствующие о праве собственности на жилое помещение либо документы, подтверждающие регистрацию в муниципальном жилье, договор аренды жилого помещения.
Лицо может отбывать домашний арест и в жилом помещении, не находящимся в его собственности, в таком случае необходимо согласие на то собственника, а также проживающих в нем лиц. Такое согласие может быть выражено в письменном виде либо может быть подтверждено указанными лицами непосредственно в судебном заседании. Такое положение некоторые авторы предлагают закрепить нормативно [2, с.17].
Уголовно-процессуальный закон предусматривает возможность пребывания обвиняемого или подозреваемого под домашним арестом в лечебном учреждении в том случае, если на то имеются медицинские показания. При этом необходимо согласие руководителя такого лечебного учреждения, которое может быть выражено как в письменном виде, так и посредством его выступления непосредственно в ходе судебного заседания при разрешении вопроса об избрании меры пресечения. Полагаем также необходимым учитывать особенности пребывания лица в лечебном учреждении под домашним арестом, поэтому необходимо установить, будут ли в таком учреждении здравоохранения необходимые условия для отбытия указанной меры пресечения ввиду того, что при ее исполнении будет осуществляться установка специального оборудования.
Что касается того, какой должна быть лечебная организация, в которой будет пребывать обвиняемый или подозреваемый, предполагается, что лицо может отбывать домашний арест в медицинском учреждении любой формы собственности. Если же
частная клиника готова возложить на себя обязательства по обеспечению надлежащего режима пребывания лица в своих стенах, то отказ в помещении лица в такую организацию в пользу государственной или муниципальной больницы можно расценить как нарушение конституционных прав последнего.
Согласно ч. 7 ст. 108 Уголовно-процессуального кодекса РФ судом в отношении обвиняемого, подозреваемого могут быть возложены запреты, указанные в п. 3-5 ч. 6 ст. 105.1 указанного Кодекса. В соответствии с ч. 8 ст. 107 Уголовно-процессуального кодекса РФ возложенные запреты могут быть изменены судом по ходатайству обвиняемого, его защитника, законного представителя, а также следователя или дознавателя, в производстве которого находится уголовное дело. Рассмотрим настоящее правоположение с практической стороны.
Постановлением Тракторозаводского районного суда г. Челябинска от 01 ноября 2018 года отказано в изменении запретов и ограничений, установленных М.И.Ф. при избрании постановлением Тракторозаводско-го районного суда г. Челябинска от 17 сентября 2018 года меры пресечения в виде домашнего ареста.
Апелляционным постановлением Челябинского областного суда от 23 ноября 2018 года постановление отменено. Ходатайство адвоката об изменении ограничений, установленных при избрании М.И.Ф. меры пресечения в виде домашнего ареста, удовлетворено частично. Разрешено М.И.Ф. в течение одного часа с 11 до 12 часов ежедневно находиться вне места исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста на расстоянии до 500 м по периметру от места жительства с целью приобретения продуктов питания и других предметов первой необходимости, получения бытовых и иных необходимых услуг, осуществления прогулок. В остальной части апелляционная жалоба адвоката оставлена без удовлетворения.
Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении заявленного ходатайства, не проверил доводы о том, что никто другой не может обеспечить М.И.Ф. продуктами питания, предметами первой необходимости, а также доводы об отсутствии у обвиняемого М.И.Ф. законной возможности покинуть жилое помещение для приобретения продуктов питания, предметов первой необходимости, для утилизации бытовых отходов, получения бытовых услуг и т.д., тем самым уклонившись от рассмотрения по существу доводов ходатайства. Суд первой инстанции лишь указал, что защитником и обвиняемым не представлено доказательств изменения условий жизни М.И.Ф., которые бы не были исследованы и учтены судом при принятии решения о мере пресечения. Между тем при рассмотрении ходатайства следователя об избрании М.И.Ф. меры пресечения в виде домашнего ареста суд, придя к выводу, что обвиняемый в браке не состоит, семьей и иждивенцами не обременен, не исследовал вопрос, кто сможет обеспечить жизнедеятельность обвиняемого во время его полной изоляции в жилом помещении, каких-либо данных относительного этого в материалах, представленных следователем, не содержалось. Допущенные судом первой инстанции существенные нарушения требований УПК РФ повлекли отмену судебного решения с вынесением нового решения.
Из настоящего примера можно сделать вывод, что как при избрании меры пресечения в виде домашнего ареста, так и при возможном изменении возложенных запретов суду надлежит устанавливать обстоятельства того, каким образом лицо будет отбывать указанную меру пресечения, сможет ли оно обеспечить себя всем необходимым самостоятельно или при помощи третьих лиц.
Необходимо выделить следующие проблемы при исполнении меры пресечения в виде домашнего ареста в части выбора жилого помещения, в котором последний будет пребывать. Возникают трудности в той
ситуации, если обвиняемый проживает в квартире, при этом не являясь ее собственником. Также осложняет применение домашнего ареста проживание обвиняемого в общежитии или коммунальной квартире. В указанных случаях необходимо получение согласия собственников и проживающих совместно с обвиняемым лиц на его пребывание в таком жилом помещении. При этом, безусловно, необходимо учитывать обстоятельства совершенного преступления, а также характеризующие личность подозреваемого или обвиняемого. Например, в том случае, если преступление было направлено на причинение вреда здоровью лиц, проживающих совместно с обвиняемым или подозреваемым, то об избрании в отношении последних домашнего ареста не может быть и речи.
Помимо этого, на практике многих собственников или проживающих в жилом помещении лиц, в котором по ходатайству одной из сторон может быть избран домашний арест, смущает установка в их квартире специального оборудования. В связи с чем указанные лица не дают своего согласия на отбытие в таком помещении меры пресечения в виде домашнего ареста. Так, например, если обвиняемый снимал комнату или квартиру, владельцы которой возражают против того, чтобы он находился в их квартире под домашним арестом, то применение указанной меры пресечения недопустимо, иначе это повлечет нарушение конституционных прав владельца жилого помещения. Аналогичная ситуация складывается, если лицо проживает в общежитии.
Иные проблемы возникают уже на стадии исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста. Контроль за исполнением указанной меры пресечения осуществляет уголовно-исполнительная инспекция в районе места жительства обвиняемого или подозреваемого. Весь период времени действия меры пресечения в виде домашнего ареста инспектор должен осуществлять контроль за обвиняемым. Уголов-
но-процессуальный кодекс РФ не указывает на то, каким образом надлежит осуществлять такой контроль. Действия уголовно-исполнительной инспекции в этой части регламентируются ведомственными актами, в частности Приказом Минюста России №26, МВД России №67, СК России №13, ФСБ России №105, ФСКН России №56 «Об утверждении порядка осуществления контроля за нахождением подозреваемых или обвиняемых в месте исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста и за соблюдением ими наложенных судом запретов и (или) ограничений» от 11 февраля 2016 года.
Согласно указанному Приказу, следователь или дознаватель, в чьем производстве находится уголовное дело, уведомляет уголовно-исполнительную инспекцию о предстоящем судебном заседании, в ходе которого будет разрешен вопрос об избрании в отношении подозреваемого или обвиняемого меры пресечения в виде домашнего ареста. При получении постановления инспекция немедленно приступает к его исполнению, то есть осуществлению контроля за нахождением подозреваемого или обвиняемого в месте исполнения меры пресечения в виде домашнего ареста и за соблюдением им наложенных судом запретов и (или) ограничений.
Указанный нормативный акт содержит перечень действий, которые необходимо выполнять инспектору по контролю обвиняемого, подозреваемого. Из анализа приказа следует, что исполнение ограничений и запретов, возложенных на подозреваемого или обвиняемого судом, контролируется следующим образом:
1) путем его посещения сотрудниками территориального органа ФСИН России, которые осуществляются дважды в неделю, за исключением ночного времени;
2) путем проверки с использованием телефонной связи (при условии отсутствия соответствующего запрета со стороны суда);
3) путем применения аудиовизуальных, электронных и иных технических средств;
4) путем посещения места учебы или работы обвиняемого или подозреваемого не реже 2 раз в месяц, если такое посещение было дозволено судом;
5) путем ведения учета телефонных разговоров обвиняемого или подозреваемого для связей последних с экстренными службами.
В случае выявления нарушений инспектор в течение двух часов должен уведомить об этом следователя или дознавателя, в производстве которого находится уголовное дело.
Ряд авторов находят меры по контролю за исполнением меры пресечения в виде домашнего ареста несовершенными [6, с.79].
В частности выделяют следующие проблемы.
Установление периодичности посещения обвиняемого инспектором дважды в неделю малоэффективным, ведь фактически в остальное время обвиняемый вполне может предпринять меры к сокрытию следов преступления, оказанию давления на иных участников процесса или совершению иного противоправного деяния. Разрешить указанную проблему несложно, необходимо лишь законодательно установить ежедневное посещение представителем уголовно-исполнительной инспекции обвиняемого или подозреваемого по месту его жительства. В то же время подобное частое посещение лиц, находящихся под домашним арестом, не будет соответствовать принципу разумности и экономии сил, а также средств уголовно-исполнительных инспекций.
Помимо этого, ввиду ряда причин техническое оснащение территориальных органов ФСИН России имеет свои недостатки, поэтому возникают проблемы с установлением оборудования в помещениях проживания обвиняемого, подозреваемого. К тому же браслет, который надлежит постоянно носить лицу, в отношении которого избран домашний арест, можно срезать, таким образом последний может скрыться от контроля инспектора. Сам
электронный браслет представляет собой радиопередатчик с автономным питанием, который крепится на лодыжке подконтрольного лица.Такой браслет имеет ряд положительных характеристик: герметичность и влагостойкость, а также наличие датчика контроля целостности, при этом, к сожалению, существует проблема комплектования указанными устройствами территориальных органов ФСИН России. Иными словами, ввиду отсутствия такого браслета обвиняемый или подозреваемый может оказаться вовсе без него. В этой связи для надлежащего исполнения решений суда об избрании в отношении подозреваемых или обвиняемых меры пресечения в виде домашнего ареста территориальные органы ФСИН России надлежит должным образом обеспечивать техническими средствами контроля.
Можно выделить и иную проблему -это посещение обвиняемых или подозреваемых, находящихся под домашним арестом, третьими лицами. К тому же в том случае, если последние проживают не одни, то есть пребывание третьих лиц рядом с ним неизбежно. Влияние последних на обвиняемых или подозреваемых может быть различным. Оказывать давление на других участников судопроизводства, скрывать следы преступления, осуществлять иные действия, направленные на то, чтобы помешать ходу предварительного расследования, могут не только подозреваемый или обвиняемый, находящийся под домашним арестом, но и другие лица с ведома или просьбы последних. В то же время оказать давление третьи лица могут и на них самих, например, если по делу имеются соучастники, в том числе неустановленные.
Таким образом, можно сказать, что те меры по контролю за исполнением запретов и ограничений, которые имеются в распоряжении у правоохранительных органов, недостаточны для того, чтобы полностью исключить противоправные действия со стороны обвиняемых или подозреваемых.
Ввиду этого надлежит пересмотреть возможные варианты контроля, установив более частые посещения обвиняемых по домашнему адресу, а также усовершенствовав техническое оснащение территориальных органов ФСИН РФ, которые бы позволили инспекции надлежащим образом осуществлять контроль за лицами, находящимися под домашним арестом.
Статистика показывает, что доля применения домашнего ареста весьма невелика в общем количестве рассматриваемых судами ходатайств об избрании меры пресечения. Тем не менее домашний арест смог стать хорошей альтернативой заключению под стра-
жу для некоторых категорий лиц. К ним можно отнести несовершеннолетних подозреваемых или обвиняемых в случае, если избрание более мягкой меры пресечения в силу ряда причин не представляется возможным, а заключение несовершеннолетнего лица под стражу является крайней мерой, то применение домашнего ареста при таких обстоятельствах является наиболее целесообразным. Также избрание домашнего ареста является более приемлемым для обвиняемых или подозреваемых, имеющих на иждивении детей или лиц, совместно с ними проживающих, которым они оказывают помощь.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Александров А.С. Домашний арест как мера пресечения в уголовном процессе // Уголовное право. 2012. № 2. С. 82 - 89.
2. Быков В.М., Лисков Д.В. Домашний арест как новая мера пресечения по УПК Российской Федерации // Российская юстиция. 2004. №4. С. 17-21.
3. Колоколов Н.А. Залог, домашний арест: становление практики (статья 2) // Российский следователь. 2011. №12. С. 19-21.
4. Колоскова С.В. Домашний арест как мера пресечения в современном уголовном судопроизводстве России: доктрина, юридическая техника и правоприменительная практика: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2014. С. 7.
5. Муртазин Р.М. Применение мер пресечения в судебных стадиях уголовного процесса: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Челябинск, 2012. С. 17.
6. Челпанова Ю. О. Проблемы применения домашнего ареста // Молодой ученый. 2018. № 37. С. 79 - 81.
REFERENCES
1. Alexandrov A. S. House arrest as a measure ofrestraint in criminal proceedings // Criminal law. 2012. N 2. Pp. 82 - 89.
2. Bykov V. M., Leskov D. V. House arrest as a new measure of restraint under the criminal procedure code ofthe Russian Federation // Russian justice. 2004. N 4. Pp. 17-21.
3. Kolokolov N. A. Bail, house arrest: formation ofpractice (article 2) // Russian investigator. 2011. N 12. Pp. 19 - 21.
4. Koloskova S. V. House arrest as a measure ofrestraint in modern criminal proceedings in Russia: doctrine, legal technique and law enforcement practice: author's review. dis. ... kand. the facultyof law. sciences'. Moscow, 2014. P. 7.
5. Murtazin R. M. The use ofpreventive measures in the judicial stages of the criminal process: autoref. Diss. ... kand. the faculty of law. sciences'. Chelyabinsk, 2012. P. 17.
6. Chelpanov Y. O. problems of application ofhouse arrest // Young scientist. 2018. N 37. Pp. 79 -81.
СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ
СМИРНОВА Ольга Валерьевна, Тракторозаводский районный суд, г. Челябинск. E-mail: olya.smirnova.1995@mail.ru
ЯНИН Михаил Геннадьевич, старший преподаватель кафедры уголовного процесса и экспертной деятельности Института права Челябинского государственного университета, адвокат, г. Челябинск.
E-mail: mikhail.g.yanin@gmail.com
Дата поступления: 07.04.2020
