CC BY
29
денту-северянину. До сих пор «Боко Харам» проводила свои акции только на территории Нигерии. Серьезной информации, свидетельствующей о связях группировки с террористами в других странах, не имеется, однако она может появиться в любой момент. В Нигерии широко представлены интересы многих государств, объекты которых могут стать целями радикальных боевиков.
Беглый анализ ситуации дает основания предполагать, что количество горящих точек на воландовском шаре в следующем году увеличится. Активность радикальных исламистов, скорее всего, возрастет в России, в странах Магриба и в Африке южнее Сахары, вряд ли спадет волна насилия на Ближнем Востоке. И если внимательно посмотреть на театр террористических действий, становится очевидным, что радикалы, часто сами того не желая, оказываются заложниками большой геополитической игры на евразийском пространстве.
«Однако», М., 2014 г., февраль-март, с. 134-144.
Ш. Кашаф,
ведущий специалист
(РАНХ и ГС при Президенте РФ)
Д. Мухетдинов,
кандидат политических наук,
первый зам. председателя ДУМЕР,
ректор Нижегородского исламского университета
ПРИЗНАНИЕ ИДЕНТИЧНОСТИ:
ДИСКУРСИВНЫЕ ДИСПОЗИЦИИ
СИМВОЛИЧЕСКОЙ ЭЛИТЫ
И ПОЛИТИЧЕСКОГО КЛАССА
МУСУЛЬМАНСКОГО СООБЩЕСТВА РОССИИ
(Продолжение)
В этом контексте следует внимательно отнестись к некоторым сюжетам визита президента Татарстана Р.Н. Минниханова в марте 2013 г. в Саудовскую Аравию, состоявшегося по приглашению генерального секретаря ОИС Э. Ихсаноглу. В частности, к заявлению главы республики о полезности развития исламского финансирования российской экономики, прозвучавшему в Джидде во время его встречи с президентом Исламского банка развития (ИБР) A.M. Али аль-Мадани. Почувствовав взаимный интерес к этой теме со стороны главы ИБР, Р. Минниханов рекомендовал
ему встретиться с руководством Банка России и «обсудить, что следует сделать, чтобы развивать исламские финансовые инструменты в нашей стране» . Обращает на себя внимание та уверенность, с какой Минниханов обсуждал перспективы саудовско-российской встречи топ-менеджеров двух мировых банков практически сразу после внесения Президентом РФ В.В. Путиным в Государственную думу для утверждения на пост председателя Центрального банка Российской Федерации кандидатуры своего помощника, бывшего министра экономики Э.С. Набиуллиной, являющейся, как известно, влиятельной во властвующей федеральной элите уроженкой Уфы, столицы мусульманской Республики Башкортостан.
Перед аудиенцией в Исламском банке развития и запланированного участия татарстанской делегации в работе Джиддийского экономического форума Р. Минниханов совершил умру (так называемый «малый хадж») в Мекку2. Вместе с ним главную мечеть мусульманского мира - Масджид-аль-Харам - посетили и также исполнили паломнические ритуалы мэр Казани И. Метшин, председатель Торгово-промышленной палаты РТ Ш. Агеев, руководитель Агентства инвестиционного развития Л. Якупов, председатель правления «Ак Барс банка» Р. Миннегалиев, помощник Президента РТ по международным вопросам Р. Гиматдинов.
В течение трех лет, с 2010 по 2012 г., в Топ-500 в подразделе «Европа» раздела «Политики» находится и глава Чеченской Республики Р. Кадыров, сын муфтия А. Кадырова, первого президента республики и первого представителя официального мусульманского духовенства среди статусных политиков федерального уровня, при котором «мусульмане России имели прямой доступ к трансляции своего мнения высшему руководству России»3. Как резюмируют составители рейтинга, Р. Кадыров «навел железный
1 Миронов М. Глава Исламского банка развития: «Татарстан мог бы поставлять продовольствие в Саудовскую Аравию» // Портал Правительства Республики Татарстан: официальный сайт. 2013. 16 марта. URL: http://prav.tatarstan. ru/rus/index.htm/news/187517.htm
2 Президент Татарстана посетил Мекку // Казань: официальный сайт мэрии Казани. 2013. 16 марта. URL: http://www.kzn.ru/news/38802-prezident-tatarstana-posetil-rnekku
3 Якупов В.М. Минтимер Шаймиев и исламское возрождение в Татарстане. - Казань, 2006. - С. 187.
порядок в Чечне и поставил под контроль все институты власти и правительство»1.
Все четыре года участником списка 500 наиболее влиятельных мусульман мира становился председатель Совета муфтиев России муфтий шейх Р. Гайнутдин. Как говорится в докладе за 2012 г., Гайнутдин является ключевой фигурой в российском исламе: «Будучи членом Совета по взаимодействию с религиозными объединениями при Президенте РФ, он является ключевой фигурой в деле обеспечения взаимоотношений между Кремлем и мусульманским сообществом России»2.
Присутствие вышеназванных имен в списке 500 влиятельных лиц мусульманского мира не вызывает удивления у представителей мусульманской общины страны. По мнению Р. Мухамет-шина, политолога-исламоведа и ректора Российского исламского университета, присутствие в нем политических лидеров - Р. Мин-ниханова и Р. Кадырова - объективно. «Если президент Чечни активно выстраивает отношения в традиционном религиозном ключе и активно утверждает исламскую самость в своей республике, то глава РТ уделяет, прежде всего, внимание выстраиванию экономических отношений с исламским миром», - считает Мухаметшин3.
А. Ахунов, представляющий Институт востоковедения и международных отношений Казанского федерального университета, выделяет в данном рейтинге, прежде всего, такую его компоненту, как медиа-активность и активность на международной арене. По этой логике включение россиян ему также понятно, хотя, на его взгляд, по своей медиа-активности в рейтинг следовало включить общественного и политического деятеля, председателя Исламского комитета России Г. Джемаля. «Но, видимо, сказалось, что он мало известен за границей»4.
Для Р. Валеева, сопредседателя Совета федеральной национально-культурной автономии татар России, при всем положительном оценивании самого факта включения в рейтинг Президента РТ, тем не менее нахождение Р. Минниханова в списке не
1 The Muslim 500: The World's 500 Most Influential Muslims, 2012. URL: http://themuslim500.com/download
2 Там же.
3 Минвалеев А., Сухорукова Н., Вильданова Э. Как Рустам Минниханов попал в королевскую компанию // Бизнес Online. 2012. 1 декабря. URL: http:// www.business-gazeta.ru/article/71113
4 Там же.
означает, что он - мусульманский деятель, а лишь подчеркивает его происхождение из народа, исповедующего ислам. «Кроме этого, татарстанский президент поддерживает традиции мусульманской религии, встречается с религиозными деятелями, особенно в последние годы, оказывает помощь в районах и городах действующим представителям духовной культуры, традиционной религии для более успешной работы»1. Все перечисленное определяет присутствие главы Татарстана в рейтинге влиятельных мусульман мира как явление закономерного порядка.
Поскольку опрошенные татарстанскими СМИ интеллектуалы, высказавшие одобрительное отношение к известным им россиянам, включенным в мусульманский Топ-500 за 2012 г., представляют собой срез общественного мнения одного из мусульманских регионов - Татарстана, дополнительно к этому были также собраны экспертные оценки руководителей мусульманских общин Центрального и Приволжского федеральных округов. С этой целью в декабре 2012 и августе 2013 г. одним из авторов данной статьи был проведен социологический опрос исламских деятелей, чьи общины входят в структуру Духовного управления мусульман Европейской части России. Опрос экспертной группы был посвящен выявлению социально-политических и ценностных установок и предпочтений сельского и городского духовенства (имам-хатыбов мечетей), а также их отношения к деятельности политической элиты и высших руководителей страны, органов государственной власти и СМИ по обеспечению взаимодействия с мусульманским сообществом. В экспертном опросе приняли участие около 50 представителей из населенных пунктов Центрального, Приволжского и Северо-Западного федеральных округов, где этноконфессиональная ситуация также отличается большой сложностью.
В качестве экспертов были выбраны слушатели курсов повышения квалификации для имамов и преподавателей исламских высших и средних учебных заведений, организованных Духовным управлением мусульман Европейской части России (ДУМЕР) совместно с Московским исламским институтом. Значительную часть экспертов составили люди, которые не только ведут религиозную деятельность, но и занимают также активную гражданскую позицию, проявляя себя в различных субъектах общественного контроля - общественные палаты (советы) субъектов и муници-
1 Минвалеев А., Сухорукова Н., Вильданова Э. Указ соч.
пальных органов, советы при федеральных, региональных органах исполнительной власти и органах местного самоуправления, общественные наблюдательные комиссии, комиссии по общественному контролю, гражданские объединения по содействию политике в области защиты и обеспечения общественных интересов.
Аудиторные анкетные опросы (две волны) были поддержаны индивидуальными интервью с их участниками, позволившими дополнительно прояснить позиции экспертов. Что касается экспертных оценок, то интересны ответы на вопрос, заданный интервьюером в ходе социологического опроса: «В список 500 наиболее влиятельных мусульман мира, подготовленный в 2012 г. экспертами Королевского центра мусульманских стратегических исследований (М^С) в Аммане совместно с Центром принца Аль-Валида бен Талала по развитию мусульмано-христианского диалога при Джорджтаунском университете (США), включены следующие представители российской уммы (перечисление приводится в алфавитном порядке): председатель Совета муфтиев России шейх, муфтий Р. Гайнутдин, глава Чеченской Республики Р. Кадыров, президент Республики Татарстан Р. Минниханов, председатель Духовного управления мусульман Санкт-Петербурга и СевероЗападного региона России, имам мечети в Санкт-Петербурге Д. Насбуллахоглу (Д. Пончаев). Разделяете ли Вы эту точку зрения?» Опрашиваемым также предлагалось составить собственный рейтинг, указав в списке только трех человек по степени их влиятельности среди мусульман. Вот как ответили эксперты (возможность авторизации ответов участников социологического опроса при публикации материалов в научных целях была с ними предварительно согласована).
А.А. Ильясов, имам-хатыб мечети, председатель местной религиозной организации мусульман г. Тамбова, член Общественного совета при Управлении МВД России по Тамбовской области. «В своем рейтинге влиятельных мусульман России Вы на первом месте определили Р. Гайнутдина, почему?» - «Гайнутдин много работает. Он дипломат, практически делает все возможное, чтобы создать нормальные, комфортные условия для российской уммы. На втором месте - глава Чеченской Республики, человек своего слова, человек дела, глубоко верующий человек. Очень многое делает не только для своего региона, но и для других российских регионов. Много строит мечетей, делает все возможное для уммы».
М.М. Исаев, имам г. Рязани, руководитель отдела образования Централизованной религиозной организации мусульман «Мухтасибат Рязанской области»: «Равиль Гайнутдин больше всех влияет на развитие ислама в России. Как муфтий - и это его первейшая обязанность - он этим постоянно занимается. Много сделано для образования имамов, мусульман в регионах». - «Рамзан Кадыров?» - «Он лидер отдельной нации, отдельного региона. Там он авторитет. Он, естественно, помогает развитию ислама, но на всю Россию он не влияет и не может влиять, потому что не является лидером всех мусульман России». - «Рустам Минниханов?» -«О деятельности Минниханова я не знаю».
М.Н. Зокиров, имам, представитель местной религиозной организации мусульман районов Северное и Южное Бутово г. Москвы «Милость». «В своем рейтинге влиятельных мусульман Вы поставили на первое место главу Чечни Р. Кадырова, почему?» -«Кадыров - настоящий лидер. Он смог остановить кровопролитие в Чечне, взять под контроль мусульман в своей республике и мусульманскую общину, пусть и небольшую, в Москве. Контролирует местных руководителей, чтобы те не спровоцировали возможные конфликты. В республике идет мирный процесс. Кадыров в Чечне во время Рамадана запретил продажу алкоголя. Материально помогает мусульманам в разных местах России. Например, в Томске он выделил средства на строительство мечети».
А.В. Демидов (Салих-хазрат Демидов), имам-хатыб г. Коломны Московской обл. «Вы согласны с экспертами списка 500 наиболее влиятельных мусульман мира?» - «Да, я согласен. Насчет деятельности Президента Республики Татарстан пока ничего конкретного не могу сказать. При том, что есть параллельные структуры (Центральное духовное управление мусульман, кавказский муфтият, РАИС, еще какие-то структуры), Совет муфтиев России на самом деле сейчас является наиболее серьезной структурой. Может, поэтому и пытаются развалить его, раздробить». -«В своем рейтинге Р. Гайнутдина Вы поставили на первое место, почему?» - «Потому что он действительно наиболее влиятелен среди мусульманского сообщества. Хотя оно сейчас выглядит фрагментарно и существуют различные течения, группы, но все равно мы видим, какую огромную работу делают муфтий Равиль Гайнутдин, СМР, ДУМЕР - и внутри России, и на международном уровне. С ним сравнить можно разве что Рамзана Кадырова, но у него все-таки более региональный уклон - Чечня, Кавказ. Но и на
Кавказе все-таки население не все довольно деятельностью чеченского лидера».
Ф.И. Бибарсов, имам-хатыб Саратовской Соборной мечети, мухтасиб Духовного управления мусульман Саратовской области: «Мы видим, как Равиль Гайнутдин, как бы тяжело ни было ему принимать необходимые решения, он держит равновесие. Много пользы принес. Сколько у мусульман было проблем с запретами, и даже со стороны правительства были гонения на Совет муфтиев России, Равиль-хазрат достойно выходил из многих положений». -«Рамзан Кадыров?» - «Кадыров в своем регионе начал активно приглашать исламских идеологов, исполнителей исламских песнопений».
Разумеется, мотивы включения международными экспертами в мировой рейтинг влиятельнейших персон мусульманского мира той или иной фигуры, ассоциирующейся с религиозными, интеллектуальными, политическими и прочими элитами, могут быть самые разные - не исключаются также и политические, и чисто коммерческие. Говоря о научном подходе, напомним, что в элитологии принято выделять понятие «влияние» как в широком смысле, т.е. как способность субъекта (актора) вызывать изменения в поведении, установках, взглядах тех, с кем взаимодействует субъект влияния; а также в узком смысле - как возможность участия того или иного человека в принятии ключевых решений и / или оказании существенного влияния на этот процесс1.
В контексте выявления степени влиятельности того или иного человека (группы лиц) в мусульманском сообществе страны мы предлагаем рассматривать результат его (их) участия в принятии ключевых решений и / или оказании существенного влияния на процесс принятия ключевых решений в различных сферах деятельности на федеральном, региональном или муниципальном уровнях, которые оказывают положительное воздействие на граждан, самоидентифицирующихся с российским мусульманским сообществом (российской уммой), в целом на развитие российского мусульманства, выступающего и как уникальная социокультурная общность носителей мусульманской идентичности, сложившаяся на исторической территории России, и как значимая часть политического сообщества Российской Федерации, способствуя позитив-
1 Даровин И.Я., Полунин Ю.А. Методика исследования «Самые влиятельные люди России - 2003» // Самые влиятельные люди России - 2003. - М., 2004. -С. 16.
ному взаимодействию со структурами Российского государства, бизнес-сообщества и гражданского общества, включая мусульманские религиозные организации, неполитические объединения, общественно-политические движения и партии, а также с аналогичными структурами в странах постоянного проживания или временного пребывания членов мусульманского общества (уммы), сформированного исламом в соответствии с текстами Корана и Сунны.
В изучении феномена мусульманского сообщества мы оправданно придерживаемся более широкого политологического подхода с присутствием исламоведческого компонента, позволяющего идентифицировать мусульманское (исламское) сообщество как «сложное явление с множеством феноменологических характеристик в самых разных областях: экономическом укладе и социально-территориальной организации, линиях коммуникации и каналах воспроизводства и т.д.»1. Поворот к мусульманскому сообществу как к коммуникативному сообществу, в котором к базовым условиям процесса коммуникации причисляется «иммунитет против подавления и неравенства, симметричность коммуникации, руководимой одним мотивом - совместным поиском истины» , а знание, приобретение которого есть «обязанность каждого мусульманина»3, оказывается одной из функций коммуникативного действия, ориентированного (по К.-О. Апелю4 и Ю. Хабермасу5, допускающим существование идеального «неограниченного коммуникативного сообщества») на взаимопонимание, в котором интериоризация норм осуществляется на основании убеждения или санкций, или на сложном соединении того и другого, заключенного в формуле «побуждение к одобряемому и удерживание от порицаемого»6, становится исходным пунктом его анализа как политического концепта.
«Концепт составляет ядро концепции, которая, претендуя на общезначимость, все же несет на себе отпечаток личности, ее
1 Магомедов А. Указ. соч. - С. 159.
2 Неретина С.С. Концепты политической культуры / С.С. Неретина, А.П. Огурцов. - М. - С. 193.
3 Аль-Хашими М.А. Мусульманское общество в свете Корана и Сунны / Сост., пер. с перераб., прим. Е. Сорокоумовой. - М., 2012. - С. 492.
4 См.: Апель К.-О. Трансформация философии. - М., 2001.
5 См.: Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. -СПб., 2000.
6 Аль-Хашими М.А. Указ. соч. - С. 490.
взглядов, установок, способов постановки и решения проблем»1. В мусульманском сообществе такой центральной личностью является Пророк Мухаммад, прошедший путь от арабского проповедника, принесшего единобожие в политеистический город Мекку, до главы исламского государства, основателя и лидера мирового движения. Провозглашенная Мухаммадом доктрина ислама, который, по выражению американского исследователя мировых религий Р. Райта, «родился не с решительным и твердым характером, а как гибкий компромисс между иудаизмом, христианством и арабским язычеством»2, после смерти Пророка была за относительно короткое время «растиражирована» его последователями.
Известный иранский богослов и исследователь истории религий М.Х. Бехешти так описывает факторы, обеспечившие успех ислама по всему миру: «Говоря вкратце, исламское движение было абсолютно всеобъемлющим с идеологической точки зрения. Оно было способно дать твердые, реалистичные, полезные и практичные ответы на все вопросы. Оно возглавлялось человеком, обладавшим глубокой верой, несгибаемым духом, выносливостью и готовностью к служению. Он был лидером, который отдавал себя движению на каждом этапе его истории, который всецело делил все трудности с остальными его участниками и не был подобен руководителям, предпочитающим отсиживаться в стороне, давая другим указания. И, вдобавок ко всему, все это появилось в условиях социально-политического вакуума»3.
Концепция мусульманского мира довольно скоро превратилась из идеологии микросообщества в идеологию макросоциаль-ной группы, оказавшейся способной конкурентно репрезентировать собственное социально-политическое бытие всему человечеству. «Как известно, политическая борьба различных микрогрупп обычно и связана с превращением защитников других концепций в своих оппонентов и даже врагов, - пишут политические концептологи С.С. Неретина и А.П. Огурцов. - В этом исток не только догмати-зации или иной социально-политической концепции, но и деформирующего влияния политической конкуренции на сознание об-щества»4.
1 Неретина С.С. Указ. соч. - С. 200.
2 Райт Р. Эволюция Бога: Бог глазами Библии, Корана и науки. - М., 2012. -
С. 451.
3 Бехешти М.Х. Мир накануне ислама. - СПб., 2011. - С. 151-152.
4 Неретина С.С. Указ. соч. - С. 200.
Синтезируя характеристики ислама, одновременно основанного как религиозное харизматическое сообщество спасения и как политическое сообщество1, опираясь на определение мусульманского сообщества России как самостоятельной религиозно-политической единицы2, а также исходя из анализа политической деятельности мусульманских лидеров и исламских пристрастий известных политиков, руководителей российских регионов, показывающего, что политизация ислама в России уже состоялась3, на наш взгляд, допустимо использовать концепт политического сообщества применительно к мусульманскому сообществу4. Можно предложить трактовку этого концепта как форму и способ самоорганизации индивидов в политическом процессе социальных общностей и политико-правовых систем, объединяющихся на основе мусульманской идентичности для достижения общих целей и строящих свои взаимоотношения в мусульманском обществе (ум-ме), созданном исламом в соответствии с текстами Корана и Сунны, и с другими общностями и составляющими ее индивидами исходя из принципов взаимоуважения и равенства людей, свободы и взаимопонимания, гражданского согласия.
Эвристическая значимость концепта «политическое сообщество» выражается в стремлении зафиксировать разнообразие проявлений политики, «политического», обретающих форму сообществ в современном мире, в том числе в нашей стране, где сообщество российских мусульман является одной из значимых частей политического коллектива. Попытка проанализировать мусульманское сообщество как категорию политического познания открывает исследовательский вектор осмысления политического класса мусульманского сообщества России.
Как показано в ряде последних работ по проблемам формирования политической идентичности в постсоветской России, в этих процессах в настоящее время возрастает активность регио-
1 Haynes J. Religion in Global Politics. - L., N.Y., 1998. - P. 127.
2 Мухаметшин Р. Татары и ислам в XX в. - Казань, 2003. - С. 203; Филь М.С. Мусульманское сообщество в России: Проблемы политического участия и социальной адаптации: монография. - М., 2006. - С. 12.
3 Галлямов Р.Р. Исламское возрождение в Волго-Уральском макрорегионе: Сравнительный анализ моделей Башкортостана и Татарстана // Ислам от Каспия до Урала: Макрорегиональный подход: сборник статей / Hokkaido University, Slavic Research Center; науч. ред. К. Мацузато. - М.; Sapporo, 2007. - С. 86.
4 См.: Кашаф Ш.Р. К вопросу о концепте политическое сообщество у мусульман // Социология власти. - 2012. - № 2. - С. 128-143.
нального политического класса. А. А. Гончарик, исходя из методологической основы В.П. Мохова, объединяющего позиционный и десизионный подходы, а также подхода О.Ю. Малиновой, который позволяет обосновать символическую функцию элит, выделяет две социальные страты, составляющие политический класс. Первая -политические элиты, которые обладают властью по должности и принимают решения. Вторая - интеллектуальные элиты, участвующие в производстве и конкуренции политически значимых смыслов и тем самым оказывающие влияние на процесс выработки политического курса, принятие решений. Все они не только профессионально вовлечены в политические процессы, но и участвуют в осуществлении символической власти1.
Однако, на наш взгляд, из поля зрения ученых выпадает еще одна очень важная социальная группа, не менее значимо участвующая в генезисе современного политического класса. В обоснование этого утверждения сошлемся на подход Т. А. ван Дейка, европейского представителя критического дискурс-анализа, предлагающего истолковывать символическую власть в терминах особого доступа к публичному дискурсу (или контроля над ним), который обеспечивает контроль над сознанием аудитории, а значит, косвенно, над тем, что желает или делает аудитория2.
Символическая власть может быть выведена из других видов власти. У политиков есть доступ к публичному дискурсу, поскольку они обладают политической властью, а профессора - поскольку у них есть ресурсы знания. Если мы примем рассуждения ван Дейка методологически оправданными, тогда и активисты конфессиональных «воображаемых сообществ», но не ограничиваясь лишь религиозными деятелями, будучи включенными (допущенные властными группами) в публичный дискурс, также становятся теми специфичными общественными группами, которые формулируют определения ментальных моделей. В условиях постсекуляр-ного общества они получают все большие возможности для осуществления контроля над общественными событиями, общими социокультурными знаниями и здравым смыслом, мнениями о различных проблемах и, в наиболее фундаментальном смысле, ба-
1 Гончарик А.А. Роль политического класса в формировании региональной идентичности в постсоветской России: дисс. ... канд. полит. наук: 23.00.02. -Пермь, 2012.
2 Дейк ван Т.А. Дискурс и власть: Репрезентации доминирования в языке и коммуникации. - М., 2013. - С. 32.
зовыми идеологиями, нормами, ценностями, которые, по мнению Т. ван Дейка, как раз «организуют и управляют социальными представлениями аудитории в целом»1.
Заметим, что описанная французским социологом П. Бурдьё способность социальных агентов конвертировать религиозные власть и капитал в специфические капиталы политического поля2, одинаково срабатывает и в социальном пространстве российского мусульманства. В результате такой конвертации его акторы становятся не только объектами, но и субъектами современного политического дискурса. Учитывая, что при личном участии И. Баязи-това было создано несколько крупных русскоязычных и татароязычных мусульманских СМИ, а Р. Гайнутдин фактически контролирует хорошо структурированный медиа-холдинг ИД «Медина», названные фигуры играют важную роль в идеологическом обеспечении системы осуществления и поддержки власти в современном информационном и коммуникативном обществе -в качестве символических элит. А значит, согласно О.Ю. Малиновой, вместе с политическими элитами «неизбежно участвуют в производстве и воспроизводстве смыслов - идей, символов, нарра-тивов, норм и т.п.», активно действуя в пространстве публичной сферы, т.е. «виртуального пространства, где в более или менее открытом режиме обсуждаются социально значимые проблемы, формируется общественное мнение, конструируются и переопределяются коллективные идентичности»3.
В соответствии с подходом известного европейского исследователя Т. А. ван Дейка, его работы, посвященные описанию дискурсивного характера властных взаимоотношений в современном обществе, их репрезентации в текстах и дискурсах различного вида, позволяют нам выделять особую группу лиц, контролирующих способ производства артикуляции и реализующих власть на основе «символического капитала» (при этом Т. ван Дейк также отсылает нас к трудам французских ученых П. Бурдьё и
1 Дейк ван Т. А. Указ. соч. - С. 33.
2 Бурдьё П. Генезис и структура поля религии; Власть права: Основы социологии юридического поля // Бурдьё П. Социальное пространство: Поля и практики / Сост., общ. ред. пер. с фр. и послесл. Н.А. Шматко. - СПб., 2007. -С. 7-75.
3 Малинова О.Ю. Политические элиты как «производители смыслов» российской политики: К постановке проблемы // Элиты и общество в сравнительном измерении: сб. ст. / Под ред. О.В. Гаман-Голутвиной. - М., 2011. - С. 280.
Ж.-К. Пассерона1): «Их символическая власть не сводится исключительно к артикуляции как таковой, но также распространяется и на способы воздействия: эти группы могут устанавливать повестки дня для публичных дискуссий, определять тематическое соответствие текстов, управлять объемом и типом информации, особенно в отношении того, кто и как изображается в публичной коммуникации. Они являются производителями общедоступных знаний, убеждений, оценок, норм, ценностей, морали и идеологий. Это значит, что их символическая власть является также формой идеологической власти»2.
Введение Т.А. ван Дейком в понятие «элита» достаточно широкого концепта, включающего в себя эксклюзивное социальное управление, осуществляемое небольшой группой, дает основание также причислять к сегодняшним символическим элитам не только политиков, но и журналистов, учителей, адвокатов, религиозных деятелей - всех, кто имеет особый доступ к публичному дискурсу, или бизнес-менеджеров, которые косвенно управляют этим доступом (например, в качестве владельцев масс-медийных империй). «Все они являются теми, кого следует назвать властны-
3
ми группами, поскольку они отвечают этому критерию» , - резюмирует ван Дейк.
Разумеется, символическую элиту российского мусульманства сегодня олицетворяют не только политические элиты в регионах с преобладающим проживанием мусульманского населения и религиозные элиты духовенства, но и широкий слой современных, образованных, успешных людей, способных формировать имидж мусульман, идентификационно связанных с российской общегражданской нацией, в культурной, научной, образовательной, экономической среде - через благотворительную деятельность, художественную литературу, журналистику и другие сферы. Р. Гайнутдин говорит о них как о сформировавшемся «новом поколении мусульманской интеллектуальной элиты», которая «будет влиять на самосознание и позиционирование российских мусуль-
1 Bourdieu P. Outline of a theory of practice. R. Nice (tr.). - Cambridge, 1977; Bourdieu P., Passeron J.-C. Reproduction in Education, Society and Culture. R. Nice (tr.). - London, 1977 [1970].
2 Дейк ван Т. А. Указ. соч. - С. 52.
3 Там же. - С. 32.
ман как в отношениях со всем российским сообществом, так и среди самих мусульман»1.
В этом смысле весьма показательна история духовного и гражданского становления группы молодых интеллектуалов-мусульман, в основном выходцев из Нижнего Поволжья, проявивших себя познаниями в исламской религии и общественно-полезной активностью в середине 1990-х годов. Формирование их мусульманской идентичности сопровождалось постоянным самосовершенствованием, обусловленным осознанной необходимостью следования кораническим заповедям исламского вероучения, получения высшего светского и религиозного образования, в том числе в арабских странах. Духовные наставники на уровне религиозных элит Москвы и Нижнего Новгорода не оставляли без своего внимания молодых людей даже во время их учебы в зарубежных исламских центрах, по окончании которых дипломированные специалисты-исламоведы, владеющие несколькими восточными и европейскими языками, вернулись к российской умме и впоследствии стали весьма заметными личностями, религиозными, научными и общественными деятелями, реальными акторами интеллектуальной мусульманской элиты на отечественном исламском пространстве.
Сформировавшаяся при активной поддержке Духовного управления мусульман Нижнего Новгорода и Нижегородской области (ДУМНО), Духовного управления мусульман Европейской части России (первоначальное название - Духовное управление мусульман Центрально-Европейского региона России) и Совета муфтиев России группа (10-15 человек) татарских и русских мусульман-единомышленников смогла успешно реализовать себя в рамках целого ряда проектов мусульманского медиа-холдинга Издательский дом «Медина» (учредители - ДУМНО и частные
лица)2.
Развитие крупнейшего в России исламского коммуникационного холдинга на многие годы определила духовно-подвижническая и интеллектуально насыщенная миссия, оказавшаяся единственно возможной для религиозных вдохновителей проекта, его финансовых учредителей и привлеченных творческих работников.
1 Выступление муфтия шейха Равиля Гайнутдина на II Всероссийском мусульманском совещании «Мусульмане России и гражданское общество» // Ислам Минбаре. - 2013. - № 6-7.
2 URL: http://www.idmedina.ru
Во главу угла деятельности Издательского дома была положена здоровая концепция заниматься изданием качественной литературы по исламу с учетом традиционного богословия и в рамках исторически распространенного в России ханафитского мазхаба. Но «это не просто издание книг, а, в первую очередь, распространение знаний, просветительство с целью повсеместного превалирования толерантного ислама, а не радикальных школ неприязни к другим нациям и конфессиям»1, проходило в несколько этапов:
1. 1998-2000 гг., когда на базе ДУМНО издавались книги, сборники научных статей и материалы научно-практических конференций и форумов по различным темам в области исламских исследований и истории татарского населения Нижегородчины, публиковались переводы на русском языке отдельных частей авторитетного комментария к Корану, подготовленного одним из самых известных в мире тафсиров (толкователей) А.Ю. Али, -впоследствии отпечатанного в полном объеме в типографии Финляндии тиражом 5000 экз.2
2. 2000-2004 гг., когда ДУМНО впервые начало издавать собственные периодические печатные издания на русском и татарском языках, транслировать с 2003 г. сайт «Ислам в Нижнем Нов-городе»3, ставший официальным интернет-представительством Духовного управления мусульман Нижегородской области, а также конкурентоспособным информационным агентством, освещающим события из жизни нижегородских мусульман, транслятором духовно-нравственных и мировоззренческих ценностей мусульман Западного Поволжья, коллективным организатором и интегратором нижегородской уммы в российское политическое сообщество.
3. 2004-2008 гг., когда ДУМНО приступило к изданию ежемесячной газеты «Медина аль-Ислам»4, роль которой для становления российской мусульманской уммы начала XXI в., по отзыву И.М-С. Умаханова, заместителя Председателя Совета Федерации Федерального собрания Российской Федерации, уполномоченного по делам хаджа Комиссии по вопросам религиозных объединений
1 Концепция Издательского дома «Медина». - URL: http://www.idmedina. ru/about/concept
2 Священный Коран с комментариями на русском языке. - Н. Новгород: ИД «Медина», 2007.
3 URL: http://www.islamnn.ru
4 URL: http://www.idmedina.ru/medina
при Правительстве Российской Федерации, по прошествии многих лет историки будут сравнивать со значением газеты «Тарджеман» для тюрко-татарского мира в конце XIX - начале XX в.1
На этом этапе в 2005 г. исламский медиа-холдинг прибавляет к своим интернет-ресурсам сайт «Нижгар», первоначально созданный для удовлетворения информационно-коммуникационных потребностей Региональной национально-культурной автономии татар Нижегородской области, а с 2007 г. и Региональной национально-культурной автономии азербайджанцев Нижегородской области и других объединений, зарегистрированных на территории одной из крупнейших городских агломераций Поволжья, сформированной вокруг столицы Приволжского федерального округа - г. Нижний Новгород.
В 2007 г. исламским медиа-холдингом начинается производиться интернет-контент для информационно-аналитического портала «Ислам в Российской Федерации»2, учрежденного по итогам II Всероссийского мусульманского форума 2006 г. Создатели интернет-портала в качестве главных задач СМИ определили: освещение сферы государственно-конфессиональных отношений, в частности взаимоотношений мусульманских организаций с органами власти как в российских регионах, так и на федеральном уровне, анализ актуальных общественно-политических процессов, происходящих в стране, содействие развитию мусульманского сообщества России. Среди принципиально важных составляющих информационной политики интернет-издания, которые публично декларируются его организаторами, в частности, значатся: «Портал призван транслировать политическую позицию российских мусульман и российского общества по всему спектру проблем, связанных с исламским вероучением, мусульманским образом жизни, политическими событиями в мусульманском мире»3.
4. 2008-2011 гг., когда состоялось юридическая перерегистрация ИД «Медина» в Москве и открытие филиалов в нескольких городах России (Нижний Новгород, Казань, Уфа, Санкт-Петербург), вышли в эфир ряд очередных интернет-проектов, продолжает печататься серия энциклопедических словарей «Ислам в Российской Федерации», а разовые тиражи отдельных периодических из-
1 Каталог Издательского дома «Медина». - Н. Новгород, 2013. - С. 3. URL: http://www.idmedina.ru
2 URL: http://www.islamrf.ru
3 URL: http://www.idmedina.ru/partners
даний выросли до 10 тыс. экз., бесплатно распространяемых по мусульманским религиозным организациям - благодаря помощи благотворительного Фонда им. имама Абу-Ханифы и Фонда поддержки исламской культуры, науки и образования.
5. 2011 г. - настоящее время, когда владельцы, руководители и ключевые сотрудники ИД «Медина», в основном выпускники ведущих столичных и региональных вузов, обучавшиеся по Федеральной целевой программе подготовки специалистов с углубленным изучением истории и культуры ислама и прошедшие дополнительные стажировки в образовательных центрах стран Запада и Ближнего Востока, оказываются в структуре ДУМЕР на ответственных постах в аппарате центральной религиозной организации, возглавив Департамент внутренних дел, Департамент образования и науки, пресс-службу.
Редакционные коллективы СМИ, Интернет и печатных проектов концентрируются в резиденции ДУМЕР, расположенной в комплексе Московской Соборной мечети в Выползовом переулке г. Москвы, сохраняя при этом свои издательские и полиграфические мощности в Нижнем Новгороде. К этому времени суммарный выпуск продукции медиа-холдинга достиг более 500 наименований книг, учебных пособий и периодических изданий, что не имеет аналогов в масштабах мусульманской уммы России.
Один из главных успешных информационных проектов исламского медиа-холдинга - Всероссийская газета мусульман «Ислам минбаре» (учредитель - Духовное управление мусульман Европейской части России)1, которая в 2014 г. отметит 20-летие со дня первого выхода в свет, в 2011 г. произвел обновление руководящих кадров и редакционного совета издания, изменилась редакционная политика, улучшились качественные и количественные характеристики самого издания. В частности, газета в три раза увеличила свой объем (с 8 до 24 полос формата А3) и тираж (с 10 тыс. экз. до 30 тыс.). Значительное увеличение финансовых расходов, связанных с производством и логистикой печатного органа ДУМЕР, тем не менее не сказалось на режиме бесплатного распространения СМИ во всех регионах Российской Федерации.
Для реципиентов информации, имеющих возможность медиапотребления с использованием сети Интернет, ИД «Медина» обеспечивает неограниченный бесплатный доступ к большому числу источников исламских книг, журналов и газет, размещаемых
1 иКЬ: Шр: //dumrf.ru/media/publications
на своих сетевых ресурсах. Объяснение этому шагу в изложении менеджмента медиахолдинга выглядит следующим образом: «Мы не гонимся за прибылью, и в этом заключается социальная сущность ИД "Медина". В связи с вышеизложенным руководством было принято беспрецедентное решение выложить в электронном виде для массового пользователя все книги, изданные у нас, включая самые новые. В первую очередь речь идет о книгах по хана-фитскому фикху, а также многочисленных научных и богословских материалах, изданных в ИД "Медина" на страницах различных газет, журналов и альманахов. Ежемесячная газета "Медина аль-Ислам", общественно-богословский журнал "Минарет", политологический сборник "Ислам в современном мире", историко-этнографический альманах "Фаизхановские чтения", культурологический альманах "Мавлид ан-Набий", философско-теологический ежегодник "Рамазановские чтения" - эти и другие издания, несмотря на свою относительную молодость, уже успели завоевать сердца читателей самых разных категорий. В них содержится масса интересных, неожиданных, крайне увлекательных сюжетов, на основании которых уже сейчас любой желающий, специализирующийся на изучении ислама, Востока, татарской, башкирской, кавказской и среднеазиатской истории, может написать кандидатскую или даже докторскую диссертацию. Дерзайте! Для вас, студенты светских и религиозных вузов, аспиранты, докторанты, слушатели различных курсов, просвещенные мусульмане и люди самых разных конфессиональных и идеологических предпочтений, на новом сайте ИД "Медина" будут выложены сотни богословских, философских, научных, краеведческих и публицистических трудов. Пишите по ним новые работы, защищайте дипломы и диссертации, но не забывайте лишь одного - благодарить Всевышнего за эту прекрасную возможность!
В дальнейших планах <...> - выкладывать не только наши собственные издания, но и другие труды, ставшие уже библиографической редкостью, при условии, что они будут способствовать нашей цели: пропагандировать межконфессиональную толерантность, поощрять просветительство, вести ищущих знаний по пути веры и прогресса» .
Суть подвижничества интеллектуальной когорты ИД «Медина» можно попытаться раскрыть с помощью двух концептов,
1 Концепция Издательского дома «Медина». - URL: http://www.idmedina. ru/about/concept
обусловливающих коммуникативную природу мусульманского общества, таких как побуждение и призыв. В первом случае речь идет о важном принципе исламской организации человеческого общества, формулируемом как «побуждение к приобретению знаний», в основании которого лежит императив «приобретение знаний - обязанность каждого мусульманина»1. Второй концепт находит свое воплощение через «призыв стремиться к совершенству», знание которого позволяет понять «важность обращенного к нам еще пятнадцать веков назад побуждения ислама говорить наилучшее и делать все наилучшим образом»2. (В обоснование упомянутых принципов с нашей стороны, несомненно, следовало бы привести соответствующие аяты из Корана и цитаты из Сунны -основных сакральных текстов, которыми руководствуются члены мусульманских коллективов. Однако мы вынужденно опускаем их здесь из-за форматных требований, предъявляемых составителями научного сборника.)
Что важно отметить: практически на всех этапах религиозного и светского образования нижегородско-московской группы молодежи, составившей сплачивающие ядра многих других проектов ДУМЕР, далеко не ограничиваясь успешно действующим медиа-холдингом «Медина», ее активно поддерживал и идейно вдохновлял глава Совета муфтиев России Р. Гайнутдин - в прошлом выпускник исламского медресе «Мир Араб» в Бухаре, а также Российской академии государственной службы при Президенте РФ (РАГС). В 2003 г. Р.И. Гайнутдинов защитил диссертацию на кафедре религиоведения РАГС на тему: «Ислам в России (опыт философского анализа)», является автором многих научных трудов по мусульманскому богословию, догматике и праву3. Вместе с ним и под его руководством новое поколение мусульманских «младо-интеллектуалов» в течение нескольких последних лет корректирует деятельность по подготовке квалифицированных исламских кадров как основы следующего поколения российской мусульманской элиты. Следствием этого становится регулярное выдвижение своих соратников, в большинстве своем молодых ученых и дипломированных специалистов, на должности руководителей средних и высших исламских учебных заведений, находящихся в ведении
1 Аль-Хашими М.А. Указ. соч. - С. 492.
2 Там же. - С. 498.
3 Мухетдинов Д. В., Хабутдинов А. Ю. Мусульманские духовные лидеры России Нового времени. - Н. Новгород, 2011. - С. 215.
ДУМЕР, - Нижегородского исламского медресе «Махинур», Нижегородского исламского института им. X. Фаизханова, Нижегородского исламского медресе им. шейха Абдулджалила Бикки-нина, Московского исламского университета (института) и др.
Другим важным аспектом становления нового поколения интеллектуальной мусульманской элиты следует определить взаи-мообогащающее сотрудничество с экспертными сетями по вопросам развития ислама и государственно-конфессиональных отношений, межрелигиозным и межкультурным связям. Существенный прирост интеллектуальной капитализации позволил медиа-холдингу создать устойчивую сеть исламских СМИ и производство оригинального информационного контента в собственных корреспондентских пунктах в Москве, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Казани, Екатеринбурге, Грозном, Тюмени, Махачкале и др. для нескольких информационно-аналитических порталов и интернет-сайтов («Ислам в Российской Федерации», «Ислам в Содружестве Независимых Государств», «Мусульмане России» и др.), а также для более десяти периодических изданий (ежемесячные общероссийские, евразийские и областные газеты, интеллектуально ориентированные евразийские журналы мусульманской общественной мысли, ежеквартальные научно-публицистические альманахи и т.д.), выпускаемых на бумажных и электронных носителях.
Все это создало возможности для выхода на принципиально иной уровень позиционирования российского мусульманского сообщества в информационном общественно-политическом и религиозном пространстве страны и Евразии, а также значительного расширения коммуникативного потенциала символической власти Совета муфтиев России как одного из двух реальных институциональных объединений российских мусульман в стране, которое оправдывает статус Всероссийской централизованной религиозной организации мусульман (первая позиция исторически сохраняется за Центральным Духовным управлением мусульман России, возглавляемым верховным муфтием Т. Таджуддином).
Сейчас можно говорить о начале нового этапа в деятельности Совета муфтиев России, опирающегося в информационной деятельности на ресурсную базу Издательского дома «Медина». Он связан с выполнением очень амбициозной и важной задачи объединения мусульман на евразийском пространстве и в пределах СНГ. Именно это направление в ближайшее время будет являться одним из системообразующих в деятельности данной общероссий-
ской мусульманской организации. Другие мусульманские организации как по региональному охвату населения, так и по уровню решаемых ими задач в публичном пространстве находятся в лучшем случае на уровне межрегиональных хозяйствующих ассоциаций, но никак не идеологических лидеров российских мусульман.
Будучи объединенной в своеобразную социально-символьную сеть, мусульманское духовенство и профессиональная интеллигенция ДУМЕР и СМР намерены определять мейнстрим развития общества, его дискурсы и мифологемы1. На это прямо указывает экспертно-блоггерская активность мусульманских молодых интеллектуалов. Назовем лишь некоторых из них, наиболее заметных в исламском сегменте публичной сферы: P.M. Мухаметов, политолог-исламовед, редактор Издательского дома «Ансар», член Экспертного совета Совета муфтиев России; Р.В. Курбанов, политолог-кавказовед, сопредседатель Российского конгресса народов Кавказа, член рабочей группы Общественной платы РФ по делам Северного Кавказа, представитель общественного крыла Совета муфтиев России, шеф-редактор портала «Кавказская политика» и основатель Московской школы мусульманской журналистики; А.В. Макаров, социолог и историк-тюрковед, публицист, начальник отдела по работе с общественными организациями и мигрантами; Р. Айсин, политолог, журналист-блоггер, бывший лидер Всемирного форума татарской молодежи и ряд других.
Названные личности молодых мусульман являются частыми участниками научных экспертных обсуждений, общественно-политических дискуссионных площадок на федеральных телерадиоканалах, в новостных агентствах, интернет-сообществах, организуемых в столичном и региональных кластерах по проблемам политического ислама, противодействия радикальному исламизму и религиозному экстремизму. Впрочем, в оценках их идеологических оппонентов можно встретить и такие суждения, в которых некоторые из перечисленных специалистов именуются «федеральным исламистским лобби в медиапространстве», содействующим «реализации интересов как исламистских кругов в целом (в том числе пока не перешедших к силовой борьбе против российского государства), так и непосредственно вооруженного исламистского
1 Макаров А. Что принесли «нулевые» мусульманам России? / Ислам в Российской Федерации: сайт. 2011. 11 января. URL: http://www.islamrf.ru/news/ analytics/point-of-view/14708
подполья»1. При всей жесткости подобных характеристик, звучащих в адрес мусульманских политологов и исламоведов, восстающих против бездоказательных и недобросовестных работ, вроде аналитического доклада «Карта этнорелигиозных угроз: Северный Кавказ и Поволжье», подготовленного рабочей группой Института национальной стратегии2, которые нагнетают исламофобские настроения вокруг российского ислама, унижая при этом представителей национальных окраин, молодые интеллектуалы намерены и впредь противостоять в публичном пространстве попыткам создания дезинтегративных настроений.
В этом вопросе они находят серьезную поддержку со стороны ряда членов Государственной думы и Совета Федерации Федерального Собрания РФ, Общественной палаты РФ, российского центра «Аль-Васатыйя», а также признанных специалистов и ученых страны. В частности, академика-секретаря отделения историко-филологических наук Российской академии наук, директора Института этнологии и антропологии РАН академика В. А. Тишко-ва, подвергшего также серьезной критике упомянутый доклад, авторы которого провокационно изображают Северо-Кавказский регион «цитаделью радикального исламизма»3. Академик Тишков, выражая надежду на то, что интеграции уроженцев Северного Кавказа в российское общество послужит новая Стратегия государственной национальной политики страны, предусматривающая формирование общегражданской нации, тем самым он со своей стороны также рассчитывает на энергичное содействие представителей мусульманской интеллектуальной молодежи в реализации большого национального проекта. Особенно в условиях, когда конструирование гражданской нации проходит под знаком «борьбы за идентичность», соперничества дискурсивных конструктов за групповую идентичность общности и составляющих ее индивидов.
Справедливым будет признать и тот факт, что в настоящий момент радикальные исламисты в борьбе мировоззренческих
1 Амелина Я. Федеральное исламистское лобби и гибель Валиуллы-хазрата // Агентство политических новостей: сайт. 2013. 22 июля. URL: http:// www.apn.ru/publications/article29655.htm
2 Карта этнорелигиозных угроз: Северный Кавказ и Поволжье. - М.: Институт национальной стратегии, 2013. - URL: http://www.apn.ru/userdata/files/ ethno/Ethnodoc-new-full-sm.pdf
3 Ситуацию на Северном Кавказе осложняют проблемы отношений Кремля с местными элитами, считают кавказоведы // Кавказский узел: сайт. 2013. 14 июня. - URL:http://www.kavkaz-uzel.ru/articles/225549
смыслов и ценностных паттернов могут действовать крайне успешно. В России противостояние между традиционным исламом и исламистами стало повсеместным. Помимо Северного Кавказа, где это противостояние принимает самые крайние, вплоть до вооруженных столкновений, формы, оно отмечается в Татарстане, Башкирии, Астраханской, Волгоградской и некоторых других областях»1.
Дагестанский исследователь А.-Н. Дибиров, вслед за американским ученым арабского происхождения М.З. Хусейном, выделяет как одну из главных причин радикализации ислама кризис идентичности общества2. В основе кризиса идентичности российских мусульман, считает он, лежит «гипертрофированная религиозность» молодого поколения, которая давит не только на политическую жизнь, но и на общественное сознание. Кризис идентичности вызван также тем, что ислам как образ жизни противопоставляется многими адептами мусульманской культуры такой важной составляющей нашей идентичности, как русско-европейская культура. Хотя события на Кавказе, где самое значимое расслоение фиксируется на поле идейных течений в исламе (традиционализм, фундаментализм, модернизм), прежде всего, по линии традиционализм - фундаментализм, отзываются эхом на идентичности всей мусульманской России, политолог С. А. Семедов считает, что «говорить о радикализации ислама мы можем только по отношению к Кавказскому региону России»3.
Подводя итоги сказанному, подчеркнем, что в постсоветской России спектр апелляций к исламу неизмеримо расширился. Ревайвализация ислама, предъявленная в начале 1990-х годов в качестве важного аргумента во внутриполитическом и культурном самоопределении регионов России с мусульманским населением, обеспечившая массовую поддержку этнического возрождения, о чем подробно говорится в работах Л.В. Сагитовой, входящей в казанскую группу исследователей ислама, смогла заполнить идеологический вакуум для миллионов людей, искавших ценностную
1 Малашенко А. Ислам для России. - М., 2007. - С. 31.
2 Дибиров А.-Н. Религиозно-политический экстремизм как проблема раскола национальной идентичности Дагестана // Россия и мусульманский мир: Науч.-информ. бюлл. ИНИОН РАН. Центр гуманитарных науч.-информ. исследований. - 2008. - № 6. - С. 78-92.
3 Семедов С. А. Причины радикализации российского ислама // Власть. -2009. - № 9. - С. 103.
опору и социально-политические ориентиры в сложную эпоху перемен. Одновременно религия ислама стала важнейшим ресурсом в поиске экономических и политических союзников для региональных элит и мусульманских институтов в условиях новых политических реалий и рыночной экономики1.
Настоящий этап, наблюдаемый в развитии мусульманского сообщества России, можно назвать периодом его всестороннего интеллектуального совершенствования и институционального укрепления символической элиты. Практически отказавшись от создания за последние десять лет каких-либо новых политических движений и партий, излагающих политические цели в терминах ислама (в отличие от 1990-х годов, когда партийное строительство мусульман России в значительной степени проходило под мусульманскими лозунгами), среда российских носителей исламской идентичности естественно «созрела» до нового уровня элитогенеза.
В структурной иерархии его акторов отчетливо определяются черты символической элиты, которая энергично интегрируется в единый конгломерат с другими элитными группами - с постепенно омолаживающейся политической элитой мусульманских регионов, которой также свойственно многоуровневое представительство2, и молодым пополнением - интеллектуальной элитой. Активно действуя в пространстве публичной сферы, они участвуют в переопределении и формировании исламской и национальной (общегражданской) идентичностей как коммуникативных конструктов. Добиваясь равноправного положения с православной доминирующей группой, мусульмане настаивают на признании рав-ноположенности их сообщества ключевым субъектам программы российского нациестроительства. В противном случае любое дальнейшее пренебрежение политической элитой, властвующей сегодня от имени и в интересах православного большинства, высказывающимися в научной среде предупреждениями об опасности нелегитимного использования дискурсивной власти3 может вести к нежелательной радикал-исламизации отдельных групп мусульманского населения и далее продолжать провоцировать в рос-
1 Сагитова Л.В. Традиционное и новое в исламе: кейс Средняя Елюзань // Социологические исследования. - 2012. - № 2. - С. 105.
2 Туровский Р.Ф. Структурирование власти в российских регионах: Между консолидацией и конкуренцией элит // Элиты и общество в сравнительном измерении: сб. ст. / Под ред. О.В. Гаман-Голутвиной. - М., 2011. - С. 395-398.
3 Дейк ван Т. А. Указ. соч. - С. 111.
сийском социуме нежелательные конфликты в сфере этнополити-ческих и межконфессиональных отношений. Опасность такого исхода крайне нежелательна, особенно в условиях гетерогенности постсоветского политического сообщества, все еще остающегося, по оценке авторитетного специалиста в области национальной политики В. А. Михайлова, «сложной, неравновесной системой, в которой потенциалы согласия и конфликтности сохраняются почти равновеликими»1.
Как справедливо отмечает политолог О.Ф. Шабров, «возникшему с крушением унифицированного советского строя разнообразию экономических, политических, идеологических форм, помноженному на растущее этническое и конфессиональное разнообразие, должна соответствовать модель государственного управления, отвечающая особенностям многосоставного (выделено нами. - Авт.) общества»2.
Проблемы конструирования коллективных идентичностей в таком сложном организме, каким является полиэтничная и многоконфессиональная страна - Российская Федерация, несомненно, в ближайшие годы продолжат сохранять свою особенную актуальность. Это обусловлено как необходимостью сохранения целостности Российского государства, так и тем, что феномен идентичности сегодня по всему миру задает определенные параметры национального развития. Следовательно, он требует выработки новых концептуальных подходов с привлечением коллективного разума современного неограниченного коммуникативного сообщества (по Ю. Хабермасу), способного дать простор для интегрирующего эффекта политическим, интеллектуальным и символическим элитам, которые сами поддерживают защитные силы против подавления и неравенства в социуме и руководимы побуждением совместного поиска истины.
«Элитология России: Современное состояние и перспективы развития, т. 2», Ростов н/Д., 2013 г., с. 179-200.
1 См.: Стенографический отчет о заседании Совета при Президенте РФ по межнациональным отношениям. 2013. 19 февраля. - URL: http://state.kremlin.ru/ council/28/news/16292
2 Шабров О.Ф. Государство в глобализирующемся мире: Испытание постмодерном // Власть и политика: Институциональные вызовы XXI века. Политическая наука: Ежегодник 2012. - М., 2012. - С. 95.
