CC BY
15
УДК 316.35
DOI 10.23672/SAE.2019.2019.43720
Канифатов Александр Сергеевич
кандидат социологических наук, доцент кафедры государственного и муниципального управления, Южно-Российский институт управления филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ a.kanifatov@mail.ru
Alexander S. Kanifatov
Candidate of Sociological Sciences, Associate Professor of State and Municipal Management, South-Russia Institute of Administration -the branch of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Service a.kanifatov@mail.ru
Рогов Илья Игоревич
кандидат философских наук, доцент кафедры социологии, Южно-Российский институт управления филиал Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ rogov.skags@narod.ru
Ilya I. Rogov
Candidate of Philosophy,
Associate Professor of Sociology,
South-Russia Institute of Administration -
the branch of the Russian
Presidential Academy of National Economy
and Public Service
rogov.skags@narod.ru
ПРИВИЛЕГИРОВАННЫЙ КЛАСС В СИСТЕМЕ ИМПЕРСКОГО СОЦИУМА
PRIVILEGED CLASS IN THE SYSTEM OF IMPERIAL SOCIETY
Аннотация. Статья посвящена рассмотрению привилегированного класса имперской системы, его специфике функционирования. Делается акцент на том, что именно бюрократия и есть привилегированный класс имперской системы. В статье отмечается корреляция между империей и её бюрократией. Авторы подчеркивают, что бюрократия является наиболее приемлемой формой управления империями, выделяя среди прочего и связь между стабильностью империи и крепостью бюрократической организации. Также, определяются тенденции взаимодействия бюрократии как класса с империей.
Ключевые слова: империя, социум, класс, привилегированный класс, бюрократия, бюрократическое управление, система управления, государство, иерархия.
Annotation. The article is devoted to the privileged class of the Imperial system, its specific functioning. The emphasis is on the fact that the bureaucracy is the privileged class of the Imperial system. The article notes the correlation between the Empire and its bureaucracy. The authors emphasize that bureaucracy is the most acceptable form of governance of empires, highlighting among other things the relationship between the stability of the Empire and the strength of the bureaucratic organization. The tendencies of interaction of bureaucracy as a class with the Empire are also determined.
Keywords: empire, society, class, privileged class, bureaucracy, bureaucratic management, management system, state, hierarchy.
Привилегированный класс в империи - это, так или иначе, её бюрократия. Не аристократия или элита - наследственные общности, а бюрократия как социальный класс профессиональных управленцев. И вне зависимости от принципов формирования (из дворянской элиты или демократически), бюрократия, в данном контексте, является привилегированным классом.
Следует помнить, что империя - не терминологическая абстракция, расположенная в вульгате политической философии, но конкретный социально-политический институт, продукт общества [1, с. 288].
В литературе, традиция, идентифицировать империю с бюрократией, принадлежит Ш. Эйзен-штадту [2]. И хотя интерес израильского учёного,
в основном, сконцентрирован на политических системах средиземноморского бассейна, самой централизованной бюрократической империей следует назвать Китай. Империя династии Сонг содержала примерно в двадцать раз больше чиновников, чем современная ей империя Флавиев [3]. Даже после реформ Диоклетиана количество чиновников поздней Римской империи составляла одну четверть от Китайской. При примерном соотношении сорока миллионов населения Рима к шестидесяти миллионам китайцев мы получаем впечатляющие коээфици-енты различия количества чиновников на душу населения. Римское управление базировалось на системе самоуправляемых городов, которые самостоятельно обеспечивали нужды империи. Власть же императора как чиновника была, по сути, невелика. Человек, бывший верховным
главнокомандующим и верховным судьей, обладал ограниченными возможностями в непосредственном управлении.
Древнейшая в мире китайская бюрократическая традиция разработала неимоверное количество методов управления, в частности, форм контроля императора над государственными чиновниками. Помимо цензоров, внутреннего двора (секретариата) и прочих институтов, эффективность и легитимность обеспечивались идентификацией управленческих и этических процедур. Культ, созданный из управленческой культуры государственной машины, рассматривался в древнем Китае как залог вселенской гармонии и устойчивой морали в обществе. Как следствие, статусу чиновника в этой стране сложно подобрать аналогии на Западе. Если в христианских странах управленец - прежде всего слуга народа, то в Поднебесной он, в первую очередь, слуга Неба, проводник высших моральных ценностей и норм общежития. Ни в одной из империй мира чиновники не имели такого огромного влияния, как в Китае. Только Советский Союз в период апогея сталинизма демонстрировал нечто подобное: военные стояли ниже управленцев. Все же прочие империи содержали более развитый культ собственной армии, или, как в случае с Британией, флота. Если в большинстве империй чиновники - винтики управленческого механизма, а военные - цвет и гордость нации, то, с определёнными натяжками, можно сказать, что в Поднебесной всё наоборот. Если царская Россия смотрела на военных с нескрываемой гордостью, то китайская элита рассматривала эту группу с достаточной долей презрения.
В соотношении же военной и цивилизаторской миссии империй, Китайская империя должна быть признанна наиболее близкой ко второму типу, а континентальные империи Евразии -к первому.
Китайскую систему управления часто называют «восточной бюрократией». Отличие данной модели в том, что бюрократия ещё не стала обладать тем бесконтрольным объёмом власти, какой получила на просторах нашей необъятной родины. При всей гигантской роли, которую играло в функционировании государственной системы чиновничество, оно не имело возможности осознать себя самостоятельной политической силой. Причины такого развития событий можно усмотреть либо в системе устоявшихся традиций, как добровольном комплексе самоограничений, так и в абсолютном подавлении чиновников императором.
Для предотвращения процесса складывания бюрократической корпорации и осознания её представителями себя как класса действовал целый ряд механизмов разобщения интересов чиновников:
1) отсутствие у чиновников узкой специализации, делавшее возможным их безболезненную взаимозаменяемость;
2) постоянный избыток числа кандидатов на должности (сдача экзаменов не гарантировала получение должности, а лишь позволяло войти в число претендентов на нее, само же ожидание могло длиться неограниченно долго, но быть сокращено взяткой, хотя гарантий успеха не давала);
3) крайняя ограниченность перспектив служебной карьеры, что лишало смысла создание лестницы личных связей для продвижения наверх;
4) личная зависимость всех чиновников от императора;
5) жесткие меры против неформальных связей в среде чиновников, что предотвращало создания устойчивых коалиций (к числу таких мер относились: запрет на личную дружбу среди чиновников, запрещение чиновникам из одного семейного клана служить в одной провинции, запрет на брак с женщинами из числа местных жителей, находящейся под юрисдикцией чиновника);
6) финансовая зависимость чиновников не от императорского жалования, а от умения выжать из императорских подданных максимум доходов, в том числе и в свою личную пользу; это превращало чиновника в уязвимого нарушителя законов;
7) отсутствие каких-либо личных или корпоративных гарантий чиновников от произвольных увольнений и перемещений (все законы были таковыми) и сам чиновник просто не мог их не нарушать, поэтому находился под страхом разоблачения и наказания (это одно из ключевых отличий китайских чиновников от статуса их западных коллег);
8 ) тщательный контроль за более опасной для власти высшей и средней бюрократией по средствам независимой от бюрократии секретной помощи (цензоров), практики непосредственной связи императора с низшим эшелоном бюрократии, минуя ее промежуточные уровни, отсутствие должности главы правительства, функции которого исполнял сам император и личной системы назначений [4].
Публичной службы, в современном понимании, в Китайской империи не существовало, поэтому, хотя некоторые чисто внешние ее атрибуты и роднят ее с европейской бюрократией нового времени, было бы правильнее характеризовать ее как псевдобюрократию, в отличии от европейской, в которой, помимо служения суверену, государственные чиновники ещё и выполняли ряд публичных функций.
А что Россия? Начало бюрократии положил Пётр Первый, введя «табель о рангах», хотя окончательное формирование её как класса следует отнести на период правления Александра Первого и Николая Первого, т.е., на целое столетии спустя. Русская бюрократия - это новый служилый класс, который создает империя, «пытаясь
заменить им слишком вольное, охладевшее к службе дворянство ... бюрократия была «инобытием» дворянства: новой, упорядоченной формой его службы» [5, с. 136-137]. Имперская бюрократия в своем развития прошла три фазы эволюции:
- 1825-1855 гг. - период правления Николая I, когда бюрократия в качестве «инобытия дворянства» становится новым правящим классом;
- 1855-1881 гг. - период преимущественного положения либеральной бюрократии в качестве субъекта реформ 1860-70-х гг.;
- 1881-1917 гг. - период медленного упадка бюрократии, неэффективность которой стала одной из главных причин крушения Российской империи [6].
Хотя с последним утверждением можно и поспорить. Следуя линии, которую проводит М. Во-сленский [7], и, совершенно независимо от него, писатель Э. Радзинский, именно бюрократия допустила империю к гибели. Было то преступное бездействие людей, жаждущих править государством без царя, или сознательное предательство, мы никогда не разберёмся. Но уже в нашей стране, ещё до революции, бюрократия приобрела все те черты, которые реально можно назвать «классическими» для империй. Это, во-первых, определённая автаркия, обычно характерная для имперских элит. Во-вторых, осознание себя как центрального класса внутри могучей державы. В-четвертых, проецирование собственной корпоративной и административной культуры на всё общество и структурирование его по жестко иерархическим принципам. Но российское общество до сих пор иерархизирова-но; вероятно, такова особенность отечественной демократии.
Так, Макс Вебер, введя понятие «идеальная бюрократия», значительно возмутил спокойствие теоретиков системы управления. Он утверждал, что чисто бюрократическое управление представляет собой наиболее рациональную форму господства [8, с. 261]. Теорию Вебера восприняли как вызов (и либералы, и социалисты). Его подробно разбирали, «раскладывали по полочкам» и постепенно придавали сомнениям всё веберовское учение, исходя из того, что не может быть бюрократия наилучшим способом, инструментом и слоем управления государства. Только какого государства? Как мы понимаем, государства бывают разные. И не вдаваясь в полемику с антивеберианцами по поводу управления государством, в целом, предположим, что для империи подобное утверждение несколько поспешно. Возможно, для национального государства или колониальной демократии, бюрократия - суть воплощения некоего зла. В империи же иначе: анализ системы управления всеми истинно-сущими империями показывает, что львиная доля из них управлялась бюрократически.
Соответственно, рано или поздно вырисовывается корреляция связи между стабильностью
империи и крепостью бюрократической организации. Поэтому, последовательная империоло-гия принимает бюрократическое управление по той причине, что прочие либо вообще невозможны, либо откровенно неэффективны.
Естественно, необходимо поставить вопрос: а какое управление возможно помимо бюрократического? Понятно, прямая демократия, как в греческих полисах, когда все граждане могут собраться на агоре и все политики на виду. Такой способ предполагает ограниченное количество граждан с правом голоса и потому неприемлем не только для империй, но и для многих национальных государств. Количественная пропасть между малочисленными полисами и миллионными государствами современности, помноженная на всеобщее избирательное право, позволяют воплотить этот принцип только в «государствах-заповедниках», в обилии образовавшихся в Восточной Европе после Холодной войны (и то не во всех). Колониальная демократия как возможный полигон сразу отпадает: всё-таки в рассматриваемом случае необходимы однородность населения и следующий за ней высокий уровень политической культуры.
Феодальная и абсолютистская системы вместо безличной государственной бюрократии предполагают произвол графов, герцогов, генерал-губернаторов или самого короля.
Восточные политии, в которых тренд полновластия реализуют кланы и семьи (часто на профессиональном уровне), могут использовать бюрократический принцип руководства, когда он выгоден. Но тогда, что здесь от бюрократии или от управления, которое системно пытается выстроить Запад?
Список можно продолжить, но не избежать при этом вопроса: как же возможно небюрократическое управление крупного современного государства? Безусловно, на наш взгляд, никак.
Выше мы упомянули о корреляции между империей и её бюрократией. Связь эта прямая, но не по принципу силы (сильная бюрократия - сильная империя), а по принципу удовлетворённости. Империя сильна тогда, когда довольны те, кто ею управляет. Возможно, в такой формулировке мысль и покажется тривиальной по содержанию, но только в жизни она является реальным ориентиром для всех, находящихся внутри имперского механизма, и лакмусовой бумажкой оценки мощи империи для всех наблюдателей извне.
По большому счету, империя не может без бюрократии, но бюрократия будет сохранять такую систему правления пока ей самой выгодно.
Тем не менее, несмотря на идеологические штампы, бюрократия и есть привилегированный класс имперской системы.
Однако бюрократия не является универсально-космополитичным классом во всех имперских системах. В некоторых - да, но не во всех. Человеческий материал номенклатурной бюрократической верхушки всегда есть представители
элит. В устаревшей и преодолённой уже версии колониализма все высшие административные посты занимали представители имперообразу-ющего этноса (что и было одним из признаков колониализма и империализма). В более сложной социальной организации имел место симбиоз между лояльными представителями региональных и центральных элит. Такой принцип применялся в позднем Риме, в Российской империи.
Система управления государством, и тем более, империей, - результат слагаемых интересов, потребностей, сил, страстей и индивидуальной воли всех представителей общества и не может быть изменена одним человеком или группой лиц, где в полной мере проявляется первичность социального перед политическим или правовым. Отдельных лиц или даже социальные слои, стоящие у власти, можно сменить так называемой стихией революционных преобразований, а управленческую систему - нет. Потребуются многолетние реформы на протяжении поколений, отсутствие значимых геополитических вызовов, чтобы она трансформировалась и не по изначальному плану идеологов и утопистов, но сообразно специфике человеческого материала. Ведь победа профессионалов-управленцев в образе безличной бюрократии или в образе революции менеджеров - естественный результат на сегодняшний день.
Именно в связи с этим, отринув распространенные клише («неповоротливая имперская бюрократия», «высокомерная имперская бюрократия», «недалёкая имперская бюрократия»), бюрократия, все же, и являет собой наиболее приемлемую форму управления империями: не в силу её рационального проявления, но из-за неприятия неосуществимых утопий.
Можно с уверенностью констатировать большую устойчивость имперской бюрократии по сравнению с общей социальной организацией. Кроме того, система управления как скелет имеет больше шансов сохраниться, нежели мягкие ткани, которые в подтверждение чаяниям Б. Франклина [9], легко откусываются по краям.
Существует ещё один пункт взаимоотношений социально-политического организма империи и обслуживающего её класса бюрократии - обличаемая всюду коррупция, ситуация с которой не так однозначна, как может показаться на первый взгляд. Только ленивый не подвергал критике бюрократию с её ситуациями, при которых «личная заинтересованность (прямая или косвенная) служащего влияет или может повлиять на надлежащее, объективное и беспристрастное исполнение им должностных обязанностей» [10]. Как пишет Бестужев в письме Николаю I - «в казне, в судах, в комиссариатах, у губернаторов, у генерал-губернаторов, везде, где замешался интерес, кто мог, тот грабил, кто не смел, тот крал» [11, с. 94]. «От канцлера до последнего протоколиста всё крало и всё было продажно», -вторит ему Пушкин [12]. Стоит ли упоминать о тысячах томов художественной и научной литературы, о десятках кандидатских и докторских
диссертаций, посвящённых беспардонной коррупции отечественной бюрократии? Серьёзные исследователи отмечают всё же сравнительно низкий уровень оплаты труда даже в империи Романовых, а уж в Советском Союзе - и подавно. Даже страстный обличитель номенклатуры М. Восленский [7] относит к действительно привилегированному классу сравнительно небольшой процент профессиональных управленцев, тогда как основная масса, обладая контролем над значительными ресурсами, получает сравнительно невысокую заработную плату. Эффективность управления и гражданское сознание чиновников в такой системе оставляет желать лучшего и потому нечего удивляться, что бюрократия использует империю в собственных интересах. До тех пор, пока в обществе будет культивироваться образ чиновника как «врага народа», об эффективном управлении можно забыть. А такой негативный имидж напрямую зависит от благосостояния самого населения империи.
Впрочем, все, что сказано, азбучные истины для современной социальной философии.
Рассмотрим теперь, как в стране победившей демократии, Соединенных Штатах Америки, самой Империи Добра.
Помимо ощущения величия, собственного призвания править «градом на холме», вести народы планеты к светлому демократическому постмодернистскому будущему, и т.п., система управления в Империи Добра предполагает законодательно закреплённый лоббизм и следующие из него пожертвования на благотворительность. В пользу двух партий, находящихся на политическом олимпе, или университетов, или иных общественных организаций. Лоббизм и благотворительность - прогрессивная система исчисления бонусов для функционирующей бюрократии. Разрешённая официально. В фиксированных пределах, конечно, но доказать в суде выход за дозволенные рамки очень непросто. Кроме того перед нами ситуация, когда одно удачное исключение лишь подтверждает общее правило. Даже если вы сможете добиться законодательно-закреплённого признания незаконности требуемых от вас пожертвований, вся система изымания благ в пользу правящего класса продолжит своё функционирование. И не только финансово-экономическая система, но, что важно, общественная мораль поддерживает идею благотворительности и добровольных пожертвований. Именно Империи Добра удалось добиться такого состояния внутреннего имперского сознания, которое не завидует чиновнику, но предполагает официальные выплаты (пожертвования) в необходимых случаях. Перед нами не банальная коррупция, предмет всеобщих насмешек и ненависти. Налицо специфическая система перераспределения благ, абсолютно легитимная в глазах основной массы народа. И сложившаяся ситуация - одно из условий лидерства Империи Добра в современном мире. Оно складывается в формулу: «богатая нация свободных предпринимателей - сильная бюрократия с официальными пожертвованиями - государство-
гегемон». Эта система не идеальна. Мировой финансово-экономический кризис последних лет оголил имеющиеся у неё пороки. Аналитики соревнуются друг с другом в мрачности прогнозов будущего Империи Добра. Она, несомненно, перестанет быть гегемоном. Но перестав быть гегемоном, перестанет ли Империя Добра быть империей? Думаем, что нет.
Итак, центральную проблему взаимодействия бюрократии как класса с империей, ею управляемой, можно сформулировать как экономию средств оплаты труда (со стороны империи) и пути поиска альтернативных источников заработка (со стороны бюрократии).
Кто же сами имперские бюрократы? Отдельные её представители даже отождествляют себя с имперской мощью, что присуще для всех обладателей власти. Схема их рассуждений такова. Что ощущают представители маленькой, но гордой страны? Только то, что она маленькая и гордая. И независимая, т.е., выполняет все рекомендации МВФ и разрешает присутствие иностранных военных баз на своей территории только в обмен на солидные валютные вливания. Иное дело империя: в данном случае они, как представители бюрократии, а то и представители властной номенклатурной верхушки могут гордиться чем угодно - и славными победами, и не менее славными предками, и достижениями науки и техники и много ещё чем. Для людей, от природы стремящихся к власти, к управ-
Литература:
1. Рогов И.И. Теория империологии. М. : Книжный мир, 2017.
2. Эйзенштадт Ш. Революция и преобразование обществ: Сравнительное изучение цивилизаций. М. : Аспект-Пресс, 1999.
3. Ливен Д. Российская империя и ее враги с XVI века до наших дней / Д. Ливен; Пер. с англ. А. Козлика, А. Платонова; Предисл. В. Глазыче-ва. М. : Европа, 2007. С. 77-85.
4. Оболонский А.В. Бюрократия и бюрократизм (к теории вопроса) // Государство и право. 1993. № 12.
5. Федотов Г.П. Судьба и грехи России : в 2 т. Т. 1 / Г.П. Федотов; Сост., вступ. ст., с. 3-38, примеч. Бойкова В.Ф. СПб. : София, 1991.
6. Гаман-Голутвина О.В. Политические элиты России: вехи исторической эволюции. М. : РОС-СПЭН, 2006.
7. Восленский.М.С. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза. М. : Захаров, 2005.
8. Вебер М. Хозяйство и общество: очерки понимающей социологии : в 4 т. / Макс Вебер; [Пер. с нем.]; Сост., общ. ред. и предисл. Л.Г. Ионина; Нац. ис-след. ун-т «Высшая школа экономики».
лению другими, имперская бюрократия есть лучшая из возможных - по степени реализации желаний и потребностей, конечно же.
Ну, а кто же противники имперских бюрократов? Кто люди, бюрократию неистово критикующие? Школа политического реализма и подпитывающий её социал-дарвинизм утверждают следующее: вне зависимости от идеологической или партийной ориентации мы имеем дело либо с потенциальными анархистами, либо с неудачниками. Критикуют либо те, кто критикуют всегда, либо те, кто и хотел бы быть среди сильных мира сего и решать проблемы, а не может.
Отметим, что специфика имперской бюрократии лежит в символическом поле.
Нагруженность символами, вызывающим гордость, и есть главное, отличительное свойство имперской бюрократии. Бюрократия во многом является материализованным носителем имперской идеи, воплощённой на уровне символов.
Таким образом, роль бюрократии в системе имперской организации весьма значительна и довольно велика.
А сама же имперская специфика, будет в большей степени воплощаться в тренде того, что в привилегированный управленческий класс рекрутируется инородный человеческий материал для придания стабильности системе.
Literature:
1. Rogov I.I. Theory of Imperiology. M. : Book World, 2017.
2. Eisenstadt S. Revolution and transformation of societies: a Comparative study of civilizations. M. : Aspect-Press, 1999.
3. Lieven D. The Russian Empire and its enemies from the XVI century to the present day. University Of Maryland, Platonov; Foreword. B. Arch. M. : Europe, 2007. P. 77-85.
4. Obolonsky A.V. Bureaucracy and bureaucracy (to the theory of the question) // State and law. 1993. № 12.
5. Fedotov G.P. Fate and sins of Russia: In 2 vols. 1 / G.P. Fedotov; Comp. please. V., p. 3-38, note. Boikova V.F. SPb. : Sofia, 1991.
6. Gaman-Golutvina O.V. Political elites of Russia: milestones of historical evolution. M. : ROSSPAN, 2006.
7. Voslensky M.S. Nomenclature. The ruling class of the Soviet Union. M. : Zakharov, 2005.
8. Weber M. Economy and society: essays in understanding sociology: in 4 vols. / Max Weber; [TRANS.]; comp., General editorship and Foreword. L.G. lonina; NAT. research. UN-t «Higher school of
М. : Изд. дом Высшей школы экономики, 2016. Т. 1. Социология. 445 с.
9. Философский век. Альманах. Т II. Вып. 32: Бенджамин Франклин и Россия. СПб. : Санкт-Петербургский Центр истории идей, 2006.
10. Методика Генеральной прокуратуры РФ «Конфликт интересов на государственной и муниципальной службе. Памятка для служащих». URL : https://www.garant.ru/products/ipo/prime/doc/ 71564038/
11.Шедий М.В. Социальная обусловленность возникновения коррупционных отношений в российском социуме // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобаческого. Серия Социальные науки. 2012. № 3(27).
12. Пушкин А.С. О русской истории XVIII века. URL : https://rvb.ru/pushkin/01text/08history/02art icles/1074.htm.
Economics». M. : Ed. house of Higher school of Economics, 2016. Vol. 1. Sociology. 445 p.
9. Philosophical age. Almanac. T II. Vol. 32: Benjamin Franklin and Russia. SPb.: St. Petersburg center for the history of ideas, 2006.
10. Methodology of the Prosecutor General's office of the Russian Federation «Conflict of interest in the state and municipal service. Memo to employees». URL : https://www.garant.ru/products/ipo/prime/ doc/71564038/
11. Shediy M.V. the Social conditionality of occurrence of corruption relations in the Russian society // Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N.I. Lo-bachenko. A series of Social science. 2012. № 3 (27).
12. Pushkin A.S. On Russian history of the XVIII century. URL https://rvb.ru/pushkin/01text/ 08history/02articles/1074.htm.
