CC BY
100
Вестник Челябинского государственного университета. 2014. № 8 (337). История. Вып. 59. С. 92-96.
НАУЧНАЯ РЕФЛЕКСИЯ ИСТОРИК И ЕГО ДЕЛО
О. А. Рябкова
ПРИСОЕДИНЕНИЕ ОБСКИХ УГРОВ К РОССИЙСКОМУ ГОСУДАРСТВУ В «ИСТОРИИ СИБИРИ.» Г. Ф. МИЛЛЕРА
Предпринята попытка представить взгляды знаменитого историка Г. Ф. Миллера на проблему; характер присоединения территорий Сибири и вхождения обских угров в российскую государственность. Основой для анализа послужил труд ученого «Описание Сибирского царства». Богатый материал, собранный им, позволяет раскрыть смысл государственной политики в отношении сибирских народов, методов включения обско-угорского этноса в состав Российского государства
Ключевые слова: присоединение Сибири, остяки, вогулы, даннические отношения, подданство, вооруженные бунты сибирских народов, «природная вольность».
Личность выдающегося российского историка, знаменитого исследователя Сибири Герарда Фридриха Миллера трудно назвать обделенной вниманием как его современников, так и последующих поколений ученых1. Среди наиболее известных историков, посвятивших свои исследования трудам Г. Ф. Миллера, можно отнести М. П. Пуцилло, Н. В. Голицина, С. В. Бахрушина, А. И. Андреева. М. О. Косвена, В. Г. Мирзоева, А. Б. Каменского и др.2 Особый интерес к научному наследию Миллера в области сибиреведения объясняется актуальностью поднятых им проблем, насыщенностью его трудов и экспедиционных материалов фактическими данными, доверием к сообщаемым им сведениям.
Материалы «Истории Сибири» Г. Ф. Миллера содержат интереснейшие данные об освоении Сибири русскими в XVII в., о присоединении новых территорий в Забайкалье и Приамурье, в Якутии и на Северо-Востоке, о русско-китайских отношениях, истории церкви в Сибири, восстаниях казаков и коренных жителей, географии Сибири, ее промышленности, этнографии коренного населения3.
Герард Фридрих Миллер (1705-1783) -выдающийся исследователь, «отец сибирской истории», географ, картограф, академик. Миллер родился на северо-западе Германии, в Герфорде провинции Вестфалии, в семье ректора Герфордской гимназии, в которой получил начальное образование. В 1725 г. закончил Лейпцигский университет, получив степень бакалавра. В 1725 г. Миллер
в числе многих иностранных ученых прибыл в Санкт-Петербург для работы в Академии наук, открытой по проекту Петра I. С 1733 г. Миллер отправляется в Сибирь в составе академического отряда Второй Камчатской экспедиции.
Миллер провел в Сибири долгих десять лет (1733-1743), побывал почти во всех крупных городах и населенных пунктах Урала и Сибири, обследовал их архивы и собрал огромный научный материал в виде подлинных документов и их копий, историко-географических описаний и анкет, богатейших лингвистических и этнографических данных, сведений по экономике и демографии, путевых дневников и описаний. Весь этот материал и по сей день не только не потерял, своего научного значения, но и далеко не изучен в полной мере. Его введение в научный оборот продолжается и поныне и рассматривается как актуальная научная задача. Объем же его столь велик, что работы хватит еще не одному поколению историков4.
Политика Российского государства конца XX - начала XXI в. ориентирована на сохранение и возрождение национальных культур коренных народов, их полноправное участие в действующих социально-экономических структурах регионов России. Необходимость выстраивания новых принципов государственной политики в отношении коренных народов Севера и Сибири на современном этапе делает актуальным обращение к историческому опыту, связанному с рассмотре-
нием и решением этого вопроса, сибирской историографии XVIII в.
В научной литературе общим названием ‘обские угры’ объединяются два современных народа, проживающих на территории Западной Сибири: ханты и манси. Ханты были ранее известны под названием ‘остяки’, ‘обские остяки’ и т. п., а манси под названием ‘вогулы’.
В труде «Описание Сибирского царства» (1750) Миллер выделяет ряд проблем, связанных с характером присоединения и освоения Сибири, знакомства русских с коренным населением. Дорусская история Сибири изучается ученым не как самостоятельная часть истории, а лишь в связи с русским присоединением. Исходя из концепции исследователя, Сибирь получила своё историческое развитие и стала объектом истории лишь со времени русского присоединения, основная роль в данном процессе принадлежит русскому правительству, а «начало русского владычества в этих краях» - семье Строгановых5. В «Описании Сибирского царства» Миллер рисует схему присоединения Сибири. В процессе разгрома царства Кучума в земли Сибири стали двигаться промышленники, привлекаемые выгодной торговлей и главным образом «мягкой рухлядью» - пушниной. Промышленники и составили, по Миллеру, передовые отряды русской колонизации. За ними уже двигались военные отряды служилых людей. Для окончательного закрепления новой территории строились остроги, бывшие форпосты русского продвижения, затем превратившиеся в города. Руководство всеми этими предприятиями ученый отдает в руки правительственной администрации5. Отдельное место в исследовании автора занимает описание роли Ермака Тимофеевича, его отрядов, анализу характера походов в освоении Сибири.
Основываясь на своих личных наблюдениях и впечатлениях, анализе архивных источников (летописей, синодика), народных преданий, этнографических и археологических данных, нашедших отражение в «Описании Сибирского царства», Миллер затрагивает этнографическую проблему, связанную с происхождением остяков и вогулов. Среди остяков и вогулов не было однозначного мнения о своем происхождении. Так, «томские остяки сказывали, что они произошли из земли Саомисъ, а именно из Финляндии», другие
утверждают «что некоторые из них ведут свою породу от пермяков, другие от татар».
В понимании происхождения народа важным элементом считается язык, именно он отображает развитие того или иного народа, указывает на происходящие трансформации, исторические изменения народа, тесно связан с его историей. Размышляя о происхождении остяков и вогулов, Миллер делает акцент на сравнении языков «в Тобольском, Березовском и Сургутском уездах остяки и вогули-чи, в разных свойствах и особенно в языке с пермяками и чухнами имеют схожесть»6. Татары использовали топонимические заимствования у остяков и вогулов, например, в названиях рек «реку Тере, или Тере-я называют так, что татарское звание (р. Тура) взято от вогуличей»1. Миллер также делает существенные замечания о территории проживания сибирских народов, поясняя: «... под именем остяки следует понимать вогу-личей, которые вверху при Чусовой и кругом в Югорских горах живут. Тогда такое название принято от татар, которые эти народы общим именем остяками (по татарски Иш-тяккъ) называют»*:
Параллельно с описанием происхождения обских угров, освоением Сибири историк сообщает о взаимоотношениях, которые складываются между русскими, пришлыми людьми и обскими уграми, остяками и вогулами. Миллер указывает тот факт, что еще задолго до официального процесса освоения Сибири языческие народы, населявшие Сибирь, имели не только внутренние контакты между собой, но и вступали в контакт с русскими. В основном характер контакта был связан со звериным промыслом и торговлей дорогой мягкой рухлядью9. Так, Аника Строганов со своими сродниками, занимаясь торговлей, устанавливал дружественные контакты с аборигенами. Описывая этот факт, Миллер говорит о том, что торговля имела неравноправный характер, обмен товарами был неравноценен: «вместо дешевых мелочных товаров купцы привозили с собой оттуда множество самой лучшей рухляди»10.
Повествуя о дальнейших событиях и встречах русских промышленников, отрядов казаков, воевод с остяками и вогуличами, Миллер дает неоднозначное описание качеств этих народов. С одной стороны: «вогуличи <...> в то время были гораздо бодрее и храбрее нынешнего и первых переселенцев в Перми
часто беспокоили», и «может быть тогда старание (российского правительства) было больше о их усмирении, нежели о совершенном покорении»11. С другой стороны, Миллер отмечает, что казакам не составляло труда, в ряде случаев, одержать победу над «бессильными и боязливыми Вогуличами»12. «Остяки, проживающие по рекам Оби и Кети, в силу природной их боязливости и миролюбия сопротивления казакам не оказывали»13. По данному аспекту Миллер поясняет, что языческие народы «не знали до прихода русских чужестранной власти и препровождали жизнь свою в природной вольности и сим гостям противились весьма редко. А где было оказано сопротивление, там от Российских людей была применена сила»14. Таким образом, отношение к земле Сибирской было как к сокровищнице, с которой можно было получить много прибыли.
По мере продвижения русских людей в Сибирь, государственного закрепления земель применялись государственные меры по покорению отдельных групп остяков и вогу-личей - взятие вогульских и остяцких городков, пленение людей и князей, установление даннических отношений. Появление в Сибири Ермака и действия его дружины с большей силой приводили к сопротивлению остяцких и вогульских народов. Отношение дружины Ермака к остякам и вогуличам, как и к другим «неприятельским Сибирским народам», отражалось в действиях: грабежи, жестокие поступки, наложение дани, установление ясака, принесение присяги (по вере и обычаю) в установлении российского подданства. Неоднократно в ответ на жестокое обращение остяки и вогуличи отвечали сопротивлением, чинили заговоры, толкали народы на вооруженные бунты.
Описывая злоупотребления дружины Ермака, Миллер приводит следующие факты и оценку их действиям: «весьма бы изрядно было, если казаки одними припасами довольствовались и не брали бы более ничего у вогуличей, кроме того, что у них было в излишестве. Но склонный к грабежу дух долго таиться не мог. Казаки брали, что бы не нашлось, не токмо съестные припасы, но и весь скарб и пожитки до самого платья, и так сей бедный народ в их жилищах нагих и голодных оставляли»15.
С одной стороны, благополучные успехи казаков Ермака в Сибири, включение новых
территорий в состав российского государства, укрепление российского влияния не могли не взволновать живущих на р. Тавде вогуличей, с другой стороны, по словам воеводы г. Чердынь Василия Пелепелицина: «казаки своим грабительством возмущали вогуличей, что выражалось в постоянных набегах на Чердынь (1581 г., 1582 г.)»16. Злоупотребления выражались и в том, что вновь прибывавшие воеводы и казаки при недостатке съестных припасов требовали припасов с тех же народов (татар и остяков), как и их предшественники17. Корысть воевод и начальников также вызывала у сибирских народов возмущение. Миллер пишет: «у всех восточных, а особенно у сибирских народов, чтобы приезжающих людей, а иначе Воевод и других начальников дарить небольшими подарками. Но часто бывало, что любящие через меру свою корысть подарками неудов-летворялись и всякими насильствами еще и другие вымучивали. Народ воспринимал это за оскорбление и считали, что это общий порок пришлых и приведен был в отчаяние, и не жалели жизни своей для освобождения от такого владения»18.
Описывая частые бунты сибирских народов, Миллер говорит, что их причины были разные, но в целом направлены на то, чтобы «возвратить себе потерянную прежнюю вольность»19. По свидетельству Миллера у народов имелись князья: «их преимущество состояло в том, что пред прочими более богатства имеют, или что они многоречивы и потому за умных почитаются, и простые люди в происшедших между, собою ссорах за судей и за посредников их принимают. Кроме того никакой власти над народом не имели. Каждый человек жил по своей природной вольности, и никто у сих судей в подданстве не считался, и ниже им какую дань давати был должен»20. Как правило, победа русского оружия над любыми военными действиями остяков и вогулов вела к принятию российского подданства, выполнения ясачных обязательств и других повинностей. Это действие сопровождалось присягою в верности и принесением богатых подарков победителям: мягкой рухляди, съестных припасов, рыбы21.
Выражение отношения к победителям (к Ермаку, к его дружине) у остяков и татар выражалось, по Миллеру, в следующем: «тогда по Иртышу не было более неприятельского сопротивления. Куда казаки не проходили,
тут они от остяков и татар принимаемы были с честью и добровольным приношением положенного на них ясака. Знатнейшие каждого места выезжали к ним как своим победителям с покорностью и провожали их от места до места с такой униженностью. При этом казаки вели себя не ниско. Они старались язычникам о себе и российском народе вложить подобострастное почтение. Надевали на себя лучшее праздничное платье»22.
Использование русскими отрядами огнестрельного оружия, пушек и победа в вооруженных столкновениях рождала у остяков и вогулов страх и приводила их к покорению. Миллером приведен пример, когда отряд Мансурова остался зимовать в укрепленном месте Рушъ-пашъ (по-остяцки Русский город), многие остяки с Иртыша и Оби начали приступать и хотели напасть. Мансуров в целях защиты приказал стрелять из пушки по почитаемому белгородскому идолу. Выстрела было достаточно, чтобы разогнать силы остяков. «После действий русских войск Мансурова <... > на все места вниз по реке Оби страхом наполнились живущие по впадающей реке Созьве остяки и вогуличи, которые с той стороны еще никогда завоеваны не были, весьма его опасались.»23.
Закрепление русского влияния на территории проживания остяков и вогулов происходило и путем поддержки остяцких и вогульских князцов, «лучших людей», которые впоследствии состояли на службе российского государства. Миллер пишет следующее: «есть примеры, когда князья были верными подданными и помогали приводить в ясачный платеж многих других Князцов с их землями»24. Служа Российскому государству, князья получали некоторые привилегии и жалованья. Остяцкие Кодинские князья Игичей и Онша за заслуги были награждены царскою милостью. С двух остяцких волостей ясак собирали для себя, судили местных жителей, не платили ясак русским воеводам и приказным людям25. Против произвола от русских служилых людей часто остяцкие и вогульские князья писали челобитные царю для «испрошения охранительных жалованных грамот»26. Миллер свидетельствует о факте междоусобных военных столкновений между остяками и вогулами: «остяцкие и вогульские роды имели часто между собой войну»21. Остяцкий князь Игичей Алачеевич ходил со своими людьми и взял в плен вогульского
Кондинского князя Агая со всей его семьёй28'
Таким образом, анализируя взгляды Миллера на отношение к обским уграм, как в целом и сибирским народам, можно заметить его непредвзятость и доброжелательность к описываемым народам. Как отмечает А. Х. Элерт, «здесь мы не обнаружим идеализированный образ “дикаря”, не испорченного цивилизацией, но нет у ученого и высокомерной снисходительности, а тем более презрения к народам, столь отличным от его собственного. Особо привлекательными в сибирских народах он считает такие черты, как гостеприимство, взаимопомощь, сострадание, честность, отсутствие стремления к наживе, умение находить радости и удовлетворение в казалось бы самых трудных обстоятельствах их жизни»29.
Жизнь аборигенов протекала в «природной вольности», и Г. Ф. Миллер не призывал менять её коренным образом. Но Россия, согласно взгляду ученого, является частью цивилизованной Европы, ее историческую миссию он видел в распространении европейской культуры на Восток, в приобщении аборигенов Сибири к достижениями цивилизованных наций. Дикость - это следствие изолированности народов, цивилизованность - результат их общения между собой29. В отношении тех народов, которые отстаивают свое право оставаться дикими, проявляют «упрямство» и не желают подчиняться, для их же блага, по мнению ученого, допустимо применение военной силы, тем самым он оправдывает жесткие, насильственные методы включения народов в состав Российского государства. Политика покровительствования верхушке, князьям обских угров, которые пользовались у народа авторитетом и уважением, должна была стать одним из мирных методов вхождения туземного населения Сибири в подданство России.
К числу негативных последствий вхождения сибирских народов в состав России Миллер относит бедственное положение аборигенов, вызванное злоупотреблениями местных властей. Частые восстания коренных жителей против русской власти - это акты отчаяния людей, измученных произволом, поборами и откровенными грабежами со стороны представителей русской администрации.
Русская историография XVII в., оснащенная религиозной концепцией завоевания Сибири, не отвечала уже рационалистическим
теориям XVIII в. Возникает другая идея - идея государственной пользы30. Выражая взгляды «просвещенного абсолютизма», Г. Ф. Миллер положительно оценивает процесс присоединения Сибири к России. На первом месте стоят интересы государства, его слава и могущество, интересы промышленности и торговли. По мнению историка С. В. Бахрушина, «научная деятельность Миллера должна была обслужить интересы государства»31. Но все же главной задачей для Миллера как исследователя было собирание обширного материала по истории Сибири, работа в архивах, систематизация документов, сбор фольклора, преданий и показаний очевидцев, анализ археологических находок, описание русских, татарских, вогульских и остяцких городищ, описание нравов и обычаев туземного населения. Значение взглядов и научных трудов Миллера определяется не только тем, что он первым предпринял попытку комплексного описания всех сибирских народов, их этнической истории, материальной и духовной культуры, но обозначил общегосударственные проблемы, связанные с включением Сибири в состав Российского государства.
Примечания
1 Элерт, А. Х. Народы Сибири в трудах Г. Ф. Миллера [Электронный ресурс] : ав-тореф. дис. . д-ра ист. наук. Новосибирск, 2000. иЯЬ : http://cheloveknauka.com/narody-sibiri-v-trudah-g-f-millera.
2 См. напр.: Пуцилло, М. П. Указатель делам и рукописям, относящимся до Сибири и принадлежащих Московскому главному архиву Министерства иностранных дел. М., 1879; Голицын, Н. В. Портфели Миллера. М., 1889; Бахрушин, С. В. Г. Ф. Миллер как историк Сибири // Миллер, Г. Ф. История Сибири. Т. 1. С. 3-55; Андреев, А. И. Труды Г. Ф. Миллера о Сибири // Миллер, Г. Ф. История Сибири. Т. 1. С. 57-144; Мирзоев, В. Г. Основные проблемы домарксистской историографии
Сибири // Доклады 1-й межвузовской конференции по историографии Сибири. Кемерово, 1970. С. 1514; Каменский, А. Б. Академик Г. Ф. Миллер и русская историческая наука XVIII в. // История СССР. 1989. № 1. С. 144159.
3 Элерт, А. Х. Народы Сибири в трудах Г. Ф. Миллера.
4 Фридрих Миллер (1705-1783) [Электронный ресурс] // Восточная литература. Средневековые исторические источники Востока и Запада. ИКЬ : http://www.vostlit.info/.
5 Мирозоев, В. Г. Историография Сибири. М. : Мысль, 1970. С. 87.
6 Миллер, Г. Ф. Описание Сибирского царства. СПб : Императ. Акад. наук, 1750. С. 49.
7 Там же. С. 45.
8 Там же. С. 89-90.
9 Там же. С. 60.
10 Там же. С. 69.
11 Там же. С. 62.
12 Там же. С. 119.
13 Там же. С. 311.
14 Там же. С. 310.
15 Там же. С. 103.
16 Там же. С. 143, 145.
17 Там же. С. 174.
18 Там же. С. 312-313.
19 Там же. С. 312.
20 Там же. С. 123.
21 Там же. С. 137, 200.
22 Там же. С. 165.
23 Там же. С. 200.
24 Там же. С. 140.
25 Там же. С. 250-251.
26 Там же. С. 200-201, 395.
27 Там же. С. 252
28 Там же. С. 253-254
29 Элерт, А. Х. Народы Сибири в трудах Г. Ф. Миллера.
30 Бахрушин, С. В. Г. Ф. Миллер как историк Сибири // Миллер, Г. Ф. История Сибири : в
2 т. 2-е изд., доп. М. : Восточ. лит. РАН, 1999. Т. 1. С. 52.
31 Там же. С. 25.
