CC BY
151
Сергей На$ария
Присоединение Бессарабии к ссср: дипломатические и правовые аспекты
Вначале 1918 г. вопреки воле подавляющего большинства молдавского народа и вопреки всем нормам международного права Бессарабия была аннексирована королевской Румынией. Следует отметить, что данный акт так и не был признан международным сообществом.
В последние предвоенные годы в двухсторонних советско-румынских отношениях бессарабский вопрос открыто не поднимался. Хотя Советский Союз никогда, начиная с 1918 г., не признавал аннексию Бессарабии Румынией, приближение новой мировой войны постепенно ставило бессарабский вопрос в плоскость практического решения. Так называемый «пакт Молотова-Риббентропа» от 23 августа 1939 г. стал первым реальным сигналом подготовки решения бессарабского вопроса и вызвал растерянность в Бухарес-з те. Советское руководство понимало «свою | заинтересованность в Бессарабии» исключи-а тельно как ее возврат и включение в состав СССР. В Бухаресте, естественно, не зная о до-I полнительном секретном протоколе, в целом «5 правильно оценили возможные последствия I советско-германского договора для Румынии1. й Как писал тогдашний министр иностранных | дел Г. Гафенку, Россия «хочет вернуть свои гра-
« ницы периода до 1914 г., а Германия не имеет £ 2 й ни права, ни желания помешать ей в этом»2.
= 27 августа румынское руководство в оче-
1 редной раз уверило нацистов в свой дружбе,
2 в качестве аргумента в пользу этого тезиса ^ заявив, что ничего не делало для улучшения
отношений с СССР. Будущее своей страны § румынское руководство видело исключите тельно на пути теснейших взаимоотношений 'г с Германией. Румыния «хочет идти рука об ^ руку с Германией в русском вопросе» и осЛа танется «нейтральной в любом конфликте ^ между Германией и Польшей, даже если Ан-^ глия и Франция вмешаются в него». Также <3 было обещано продолжать продавать страте-^ гическое сырье рейху.
£ Начало войны в Европе, успехи Германии
!3 в Польше и бездеятельность Англии и Фран-
ции усилили стремление Румынии дистанцироваться от них. Вступление Красной Армии в Польшу привело к тому, что Бухарест, вопреки действующему польско-румынскому договору, заявил 8 сентября 1939 г. о своем нейтралитете в происходящих событиях3 и активизировал поиски союзника против Москвы среди великих держав. Для этого румынское руководство постоянно напоминало всем заинтересованным сторонам, что «на Днестре оно защищает от большевизма не только себя, но и всю европейскую цивилизацию».
Поскольку и Англия с Францией, и Германия с Италией заняли уклончивую позицию, румынская элита продолжала свою «политику баланса»4. Но на практике Румыния все более и более уходила под германское влияние. С целью заручиться поддержкой Третьего рейха член Коронного совета и один из крупнейших румынских промышленников И. Джигурту был направлен в Берлин под видом «частного лица». 9 сентября он был принят Г. Герингом, которого заверил, что Германия может доверять Румынии, так как последняя нужна рейху, чтобы «сдерживать Россию»5. А 19 сентября румыны интернировали польское правительство, пытавшееся эвакуироваться через Румынию на Запад. Как отметил российский историк М. Мельтюхов, «Румыния предпочла прислушаться к "дружеским" советам Германии»6.
Даже в условиях начавшейся мировой войны румынское руководство было более всего озабочено «возможностью» румыно-советского конфликта. Так, 28 сентября оно запросило французское правительство: «Вступят ли Франция и Великобритания в войну против России? Сумеют ли они обеспечить нам эффективную помощь путем присылки эскадрилий в страну и англо-французского флота в Черное море?» Указание французского дипломата в Бухаресте на необходимость разгрома Германии, а не соглашения с ней, вызвало ответную реплику со стороны Гафенку: «Поражение Германии не решит
проблему Европы. За спиной Германии поднялась Россия... Поэтому, после победы над Германией, потребуется новая победа над Россией»7.
Таким образом, румынское руководство выступало за англо-франко-германское соглашение за счет СССР. В этом смысле 30 сентября румыны предложили итальянцам посодействовать нахождению компромисса между воюющими странами, поскольку продолжение войны идет на пользу лишь коммунизму и славянству. Бухарест вновь и вновь напоминал великим державам о том, что на Днестре именно он являются «защитником европейской цивилизации» от большевизма. Однако ни одна из воюющих сторон не видела в Румынии особой ценности в деле «защиты европейской цивилизации», поэтому все эти «предложения» были проигнорированы8.
3 ноября Румыния вновь попыталась выяснить у Англии и Франции, распространяются ли их гарантии на Бессарабию, шантажируя их возможностью сближения с Германией. 14 декабря Англия заявила, что гарантии распространяются на Бессарабию в том случае, если Румынии немедленно поможет Турция, и если Италия не будет препятствовать этой помощи. Франция присоединилась к этому ответу. Вместе с тем, 15 декабря Румыния просила Англию сохранить ее ответ в тайне, поскольку его разглашение могло бы толкнуть СССР на насильственное решение бессарабского вопроса. Попытки Румынии получить гарантированную поддержку против СССР со стороны соседей также не принесли результатов. Союзники по балканской Антанте не были заинтересованы во втягивании в советско-румынский конфликт. Венгрия и Болгария стремились реализовать собственные территориальные претензии к Румынии. Италия рассчитывала продолжить сближение с Венгрией и ограничилась общими обещаниями. В ответ на постоянные запросы румынского руководства относительно возможности советской агрессии, Германия, добивавшаяся стабилизации цен на нефть, 8 февраля 1940 г. ответила, что положение Румынии ее не беспокоит, поскольку она не предвидит никакой русской агрессии.
29 марта 1940 г. НКИД В.М. Молотов на сессии Верховного Совета СССР заявил: «У нас нет пакта о ненападении с Румынией. Это объясняется наличием нерешенного спорного вопроса о Бессарабии, захват которой Румынией Советский Союз никогда не при-
знавал, хотя и никогда не ставил вопрос о возвращении Бессарабии военным путем». Это заявление вызвало в Румынии определенное беспокойство. Уже 30 марта румынский премьер-министр Г. Тэтэреску уведомил Германию о необходимости дальнейшего перевооружения румынской армии и просил повлиять на Москву, чтобы она не претендовала на Бессарабию. На это был получен ответ, что отношения с Румынией будут зависеть от выполнения ею своих экономических обязательств перед Германией»9.
В таких условиях к середине 1940 г. усиливается дальнейшая прогерманская ориентация внешней политики румынских правящих кругов. Немцам был выгоден иррациональный страх румынской олигархии перед лицом СССР и усиление ее антисоветского курса, поскольку при этом Бухарест еще теснее привязывался к Берлину. Так, например, заявляя румынским правящим кругам, что она постоянно «заступается» за Румынию в Москве, Германия добивалась все новых уступок от румынской стороны. Еще 28 марта 1940 г. германские дипломатические представители в Бухаресте Фабрициус и Клодиус объясняли своим шефам в Берлине, что, благодаря такой линии, Германия покупает румынскую нефть по цене на 150% з ниже, чем на мировом рынке10. |
28 мая с Германией был заключен «нефтяной пакт», в результате которого вермахт § получил надежную и стабильную сырьевую | базу. Тогда же Коронный совет принял ре- « шение предложить Германии «дружбу» и до- | биваться политического союза с ней. Однако й
X
одновременно румыны опасались оккупации |
своей страны немцами. В начале того же ме- 5
сяца Карл II через своего эмиссара обратил- а
ся в Берлин с просьбой «помочь возвести =
оборонительную стену на востоке» — на 1
советско-румынской «демаркационной ли- 2
нии». Тогда же король принял Фабрициуса ^
и заявил ему, что будущее Румынии зависит |
только от Германии. 22 мая с той же просьбой §
к германскому послу в Бухаресте обратился | министр иностранных дел Г. Гафенку, однако Фабрициус посоветовал ему урегулировать
румыно-советские отношения мирным пу- ^
тем11. Вскоре Гафенку подал в отставку, и на ^
его место был назначен И. Джигурту, откро- ^
венный сторонник теснейшего сближения <3
Румынии с Германией. Гитлеровская Герма- ^
ния, однако, не спешила ответить положи- ¡Ц
тельно на румынские предложения. Ь
а
20 июня премьер Г. Тэтэреску передал Фабрициусу ноту, в которой предлагал свою страну в качестве «верного союзника рейха», говоря о «всегда существовавшей общности интересов» между двумя государствами. Он отмечал, что мощь Румынии является гарантией того, что она будет в состоянии выполнить свою роль защитника Днестра и устья Дуная. О том же в беседе с американским посланником Ф. Гюнтером 24 июня говорил и И. Джигурту, заявив, в частности, что «Румыния надеется получить в ближайшее время большое количество немецкого оружия, при помощи которого она сможет в течение не менее 4-х месяцев вести войну с СССР. Румынский министр иностранных дел заявил также, что надеется на помощь итальянской авиации»12.
Фабрициус сообщал в Берлин о надеждах Бухареста на то, что после скорой победы на Западе, Германия будет «сдерживать» Советский Союз. Министр иностранных дел даже заявил о «готовности» вернуть СССР часть Бессарабии в границах 1856 г., но не пускать его к Дунаю13. Естественно, в сложившейся международной ситуации, когда в результате гитлеровского наступления на Запад Франция и Англия надолго «выходили из игры», а основные силы вермахта были скованы на западе Европы, Советский Союз посчитал весьма разумным использовать данное положение с целью мирного разрешения бессарабского вопроса.
Параллельно с военными, советское правительство предприняло и дипломатические усилия по окончательному разрешению территориального спора с Румынией. 23 июня оно предупредило германское правительство о своих намерениях в отношении Бессарабии и Буковины14. Как видно из сообщения посла Шуленбурга в Берлин, Молотов заявил ему, что «решение бессарабского вопроса не терпит дальнейших отлагательств... Советское правительство еще старается разрешить вопрос мирным путем, но оно намерено использовать силу, если румынское правительство отвергнет мирное соглашение»15. Немцы согласились с вхождением в состав СССР, помимо Бессарабии, еще и северной части Буковины16.
26 июня в 10 часов вечера министр иностранных дел СССР В.М. Молотов предъявил румынскому правительству ноту, в которой потребовал уступить Бессарабию и Северную Буковину в течение 24 часов17. В ответе
Молотову посланник Дэвидеску пытался оспорить советские аргументы, однако это не произвело на наркома никакого впечат-ления18. Уже 28-29 июня эти территории де-факто вошли в состав Советского Союза. Карл II обратился за помощью к Германии, но не получил ее19, так как в соответствии с пактом Молотова-Риббентропа немцы уже заверили советское правительство в «отсутствии интереса» в отношении Бессара-бии20. Румынские власти обратились к своим турецким, греческим и югославским союзникам, однако и с их стороны не получили никаких гарантий помощи в случае военного столкновения с СССР21.
В этой связи известный германский историк А. Хилльгрубер констатирует, что «политически в бессарабском вопросе Румыния оказалась в полной изоляции»22. А румын И. Константин делает вывод, что «и Берлин, и Рим дали "зеленый свет" Московскому правительству для аннексии Бессарабии и разрушения таким образом территориальной целостности Румынии»23.
Интересна трактовка событий, принадлежащая известному израильскому историку Габриэлю Городецкому: «Получив ультиматум, король Кароль, буквально в бешенстве, вызвал германского посла во дворец. Однако бесконечные интриги короля лишили его всякого уважения в глазах всех великих держав. Риббентроп прямо обвинил его в натравливании одной воюющей стороны на другую, когда он сначала получил английские гарантии, а потом искал поддержки у Германии после того, как ее превосходство стало очевидным. К своему ужасу, король обнаружил, что итальянцы тоже сочувствовали претензиям русских. В конце концов, он попытался заручиться поддержкой англичан, мрачными красками рисуя советскую угрозу Проливам. Он призывал Черчилля действовать, "как лорд Солсбери и мистер Дизраэли, когда Бессарабия перешла в другие руки в 1878 г.". Но в Лондоне к подобным намекам отнеслись как к "желанию румын в настоящий момент напугать нас до дрожи замыслами русских"»24.
Дело, однако, состояло в том, что англичане были, в первую очередь, озабочены обеспечением собственной безопасности и «румынские проблемы» волновали их меньше всего. С этой целью важнейшей задачей являлось налаживание нормальных связей с Советским Союзом, как потенциальным союзником в борьбе с гитлеровской Германией.
После поражения Франции в Москву прибыл новый английский посол Стафорд Криппс, сторонник теснейшего взаимодействия Великобритании и СССР25.
Во время своей первой беседы с новым послом, 14 июня 1940 г. В.М. Молотов отметил, что СССР имеет особые интересы в Румынии. В Лондоне правильно поняли, чего хочет Москва, поэтому в ночь с 24 на 25 июня Криппсу был выслан текст послания премьер-министра. «Криппс, — указывает официальный британский историограф второй мировой войны Л. Вудвард, — был проинструктирован уклоняться от дискуссий о Бессарабии. Если необходимо, он мог сказать, что наше отношение в значительной мере будет зависеть от турецкой позиции. Если будут упомянуты балтийские государства, сэр Криппс должен будет высказать убеждение, что недавние действия Советского правительства были вызваны "величиной и размахом" немецкой военной опасности, сегодня угрожающей России, что и действия Советского правительства можно считать мероприятиями по самозащите»26.
В этом контексте, украинский исследователь Владимир Макарчук отмечает, что «с Великобританией, "гарантом" румынских границ, торг [СССР] за Бессарабию начался скорее, чем с Германией, и проходил куда легче». А уже 22 октября 1940 г. английское правительство направило советскому руководству меморандум, в котором отмечалось, что «британское правительство признает де-факто суверенитет СССР в Прибалтике, Бессарабии, Западной Украине и Западной Белоруссии»27.
А вот как комментируют англосаксонскую позицию румынские историки В. Фл. Добри-неску и И. Константин: «Английская реакция на аннексию Бессарабии, Северной Буковины и района Герца выразила безразличие и пассивность... В то драматическое для румынского народа время Англия нашла "оправданными" советские и болгарские претензии на важнейшие части румынской территории и желала румыно-венгерского столкновения, которое де-факто вывело бы СССР к Карпатам и спровоцировало бы советско-германский конфликт... Реакция американских властей в отношении трагических событий, свалившихся на Румынию в конце июня 1940 года, выразилась в "молчаливом согласии", что не могло не повлиять и на общественное мнение этой страны»28.
И. Константин осведомляет читателя, что «вся английская пресса, — информировал Бухарест посол Румынии в Великобритании В. Циля, — "приветствует успех русской дипломатии в отношении вступления в Румынию". Эти издания пришли к выводу, что данная акция "не имеет антианглийской направленности, а, напротив, будет иметь катастрофические последствия для Германии и Италии, если возрастет русское влияние на Балканах". Такие газеты, как "New Chronicle" и "Daily Herald", считали претензии Советского Союза к Румынии "справедливыми"»29.
Г. Городецкий, оценивая эти события, отмечает, что «мотивы поведения Сталина обусловливались в первую очередь чистой Realpolitik... Оккупация Бессарабии и Северной Буковины в конце июня 1940 г. была скорее результатом желания обезопасить себя на Балканах и побережье Черного моря, чем следствием ненасытного аппетита русских, как это часто представляют в литературе. Экспансия per se была лишена всякого идеологического мотива... Распространение советской системы безопасности на устье Дуная создавало необходимую глубину обороны для Севастополя и Одессы, находившихся всего лишь в 40 км от румынской границы... Оккупация Северной Буко- з вины также мотивировалась стратегически- g ми соображениями. Она принесла Сталину £ контроль над главными железными доро- S гами между Украиной и Бессарабией через | Черновцы и Львов... Королю Каролю было «S настоятельно рекомендовано уступить Бес- | сарабию без сопротивления»30.Врумынской s историографии делаются попытки доказать, | что события 28 июня 1940 года являются 5 прямым следствием пакта Молотова-Риб- у бентропа. Де-юре это не соответствует ис- = тине, поскольку подписанные документы 1 не содержали никаких сведений по поводу 2 раздела территорий31. Де-факто это отчасти f верно, так как в них идет речь об «интере- | се» сторон в отношении ряда территорий. § Но, опять-таки, вхождение Бессарабии в со- g став СССР не являлось прямым следствием f советско-германского соглашения. 28 июня стало возможным благодаря серьезным пе- ^ ременам в международной конъюнктуре. ^ Кроме того, не следует забывать, что данное ip событие стало следствием 22-летней борьбы >3 советской дипломатии за возврат Пруто- i Днестровской Молдовы в состав советского i государства. ¡3
Политическое руководство Румынии капитулировало и отдало без борьбы провинции, которые считало «исторически румын-скими»32. Советскому Союзу уступили без малейшего, пусть и символического, сопротивления более 50 тыс. кв. км с населением около 4 млн. человек.
Поскольку до настоящего времени появляются спекуляции на счет позиции румынского руководства в июньские дни 1940 г., сошлемся на суждение весьма осведомленного деятеля официального Бухареста той поры. 28 августа 1940 г. премьер-министр Румынии И. Джигурту писал германскому министру иностранных дел И. Риббентропу: «Бессарабия объединилась с Румынией в конце Первой мировой войны... Мы не боролись за это объединение, и, между прочим, это объединение не было одной из целей, которые мы преследовали в великой войне. Поэтому. понятно, почему наш народ согласился с уступкой (Бессарабии. — С.Н.) без всякой борьбы»33.
В этом контексте возникает еще один логический вывод: в 1940 г., а также в 1944-м, уступив Бессарабию Советскому Союзу, румынские власти ни в какой форме — предъявления протеста советской стороне, адре-з сованного международной общественности | заявления, официального обращения к го-а сударствам мира и международным органи-| зациям или любой другой акции — не выра-I зили возмущение в связи с тем, что уступка «5 осуществляется под давлением, что она неза-| конна, так как Бессарабия является «румын-й ской землей». Другими словами, румынская | сторона не предприняла никакой акции юри-« дического характера, которая объявляла бы й передачу Бессарабии незаконным актом как с = точки зрения международного права, так и с
1 позиций румынского национального законо-
2 дательства. Наоборот, приняв без подобного "¡5 рода декларации советское предложение, ру-| мынское правительство де-факто и де-юре § признавало, что передает СССР не принадле-= жащую Румынии советскую территорию.
'г Правда, некоторые современные румынс-^ кие историки не согласны с этим тезисом. На-■а пример, Ш. Константинеску утверждает, что ^ «включение Бессарабии и Северной Буко-^ вины в состав СССР является откровенным <3 и грубым выражением применения силы в ^ международных отношениях. Действие Со-£ ветского Союза в июне 1940 года в отноше-!3 нии Румынии ясно доказывает, что Москва
являлась агрессором, а наша страна оказалась подвергнутой агрессии»34. И для того, чтобы аргументировать свой тезис, автор ссылается на Конвенцию от 3 июля 1933 г., определявшую в качестве агрессора государство, которое «вторглось своими вооруженными силами... на территорию другого государства»35.
Однако, на наш взгляд, ссылка на Конвенцию является несостоятельной. Подписывая указанную конвенцию, советская сторона подчеркнула, что ни в коем случае не признает включение Бессарабии в состав Румынии. Таким образом, с точки зрения международного права, тезис об «агрессии против Румынии» является беспочвенным. Де-факто и де-юре это было признано румынскими властями и летом 1940 г. и в 1944 г. при подписании перемирия36, а также на Парижской мирной конференции в 1946-1947 гг.37
Принимая во внимание наличие разных оценок произошедшего, следует вместе с тем признать, что для молдавского народа включение Бессарабии в состав СССР явилось положительным событием, освободившим его от 22-летнего чужеземного господства и создавшим условия для восстановления его государственности. 2 августа 1940 г. была образована Молдавская ССР, правопреемницей которой является современная Республика Молдова.
1 Scurtu I. Istoria Romániei ín anii 1918-1940. Evolutia regimului politic de la democratie la dictatura Bucure^ti, 1996. Р. 179.
2 Бессарабия на перекрестке европейской дипломатии. Документы и материалы. М., 1996. С. 321-322.
3 Hillgruber A. Hitler, regele Carol marejalul Antonescu. Relatiile germano-romane (1938-1944). Bucure^ti, 1994. P. 91.
4 Мельтюхов М.И. Упущенный шанс Сталина. Советский Союз и борьба за Европу: 1939-1941 (Документы, факты, суждения). М., 2000 (militera.lib.ru/research/ meltyukhov/index.html).
5 Колкер Б.М., Левит И.Э. Внешняя политика Румынии и румыно-советские отношения (сентябрь 1939 — июнь 1941). М., 1971. С. 25.
6 Мельтюхов М.И. Бессарабский вопрос между мировыми войнами. 1917-1940. М., 2010. С. 207.
7 Там же. C. 208.
8 См.: ДВП СССР. М., 1992. Т. XXII. Кн. 2. С. 153-154.
9 militera.lib.ru/research/meltyukhov/index.html; см. также: Бессарабия на перекрестке европейской дипломатии. C. 322; Tatarescu Gh. Marturii pentru istorie.
Bucure^ti, 1996. Р. 237; Chiper I. Obiective, mijloace metode ale diplomatiei romane ín anul 1941. // Revista istorica. Academia Romana. 1991, Nr. 3-4. Р. 122; Calafeteanu C. Romania, 1940: urmarile unei nedreptati. // Historia. Revista de istorie. 2008, Nr. 6. P. 16-17; Мель-тюхов М.И. Бессарабский вопрос между мировыми войнами. С. 214-215.
10 Колкер Б.М., Левит И.Э. Внешняя политика Румынии и румыно-советские отношения. С. 86.
11 Buzatu Gh. Romania cu fara Antonescu. Ia$i, 1991. Р. 84; Barbulescu M., Deletant D., Hitchins K., Papacostea §., Todor P. Istoria Romaniei. Bucure^ti, 1998. P. 448.
12 См.: Колкер Б.М., Левит И.Э. Внешняя политика Румынии и румыно-советские отношения. С. 105, 106, 107.
13 Там же. С. 108.
14 См. документы: Бессарабия на перекрестке европейской дипломатии. С. 323-324, 343-346.
15 Там же. С. 323, 343.
16 §i$canu I. Basarabia ín contextul relatiilor sovieto-romane. 1940. Chijinau, 2007. P. 79-85; Pactul Molotov -Ribbentrop consecintele lui pentru Basarabia. Culegere de documente. Chi^inau, 1991. Р. 8-11; Бессарабия на перекрёстке европейской дипломатии. С. 344-348, 357, 359, 360.
17 См.: Basarabia. 1940. Chijinau, 1991. P. 32; Documente privind istoria Romaniei íntre anii 1918-1944. Bucure^ti, 1995. Р. 529, 530; §i?canu I. Raptul Basarabiei. 1940. Chi^inau, 1993. P. 29; §i$canu I. Basarabia ín contextul relatiilor sovieto-romane. Р. 85-111; Meurs W.P. van. Chestiunea Basarabiei ín istoriografia comunista. Chi^inau, 1996. Р. 106; Бессарабия на перекрёстке европейской дипломатии. С. 324, 348-349.
18 Там же. C. 354-356; Dobrinescu V.Fl. Batalia diplomatica pentru Basarabia. 1918-1940. Ia?i, 1991. P. 215-216.
19 См.: Tatarescu Gh. Marturii pentru istorie. P. 236-237; Buzatu Gh. Romania cu fara Antonescu. Р. 85-86; Dobrinescu V. Fl. Batalia diplomatica pentru Basarabia. P. 154; §i$canu I. Basarabia ín contextul relatiilor sovieto-romane. Р. 98; Meurs W.P. van. Chestiunea Basarabiei ín istoriografia comunista. Р. 108; Бессарабия на перекрёстке европейской дипломатии. С. 358-359.
20 Diplomatia cotropitorilor. Culegere de documente. Р. 135-140, 151-152; Dobrinescu V. Fl. Batalia diplomatica pentru Basarabia. Р. 154, 181.
21 См.: Cretzianu A. Ocazia pierduta. Ia?i, 1998. P. 235-236; Dobrinescu V. Fl. Batalia diplomatica pentru Basarabia. Р. 154-155; Constantin I. Romania, Marile puteri problema Basarabiei. Bucure^ti, 1995. Р. 77.
22 Hillgruber A. A. Hitler, regele Carol çi mareçalul Antonescu. P. 97.
23 Constantin I. România, Marile puteri çi problema Basarabiei. P. 69.
24 Городецкий Г. Роковой самообман: Сталин и нападение Германии на Советский Союз. М., 2001 (militera. lib.ru/research/gorodetsky_g/index.html).
25 Севостьянов П.П. Перед великим испытанием: Внешняя политика СССР накануне Великой Отечественной войны. Сентябрь 1939 — июнь 1941. М., 1981. С. 180.
26 Цит. по: Макарчук В. Государственно-территориальный статус западно-украинских земель в период Второй мировой войны. М., 2010. С. 223 (со ссылкой на: Woodward L. British Foreign Policy in the World War. London, 1970. Vol. 1. P. 466).
27 Там же. С. 223, 224-225.
28 Dobrinescu V. Fl., Constantin I. Basarabia în anii celui de-al doilea razboi mondial (1939-1947). Iaçi, 1995. P. 177, 178, 179.
29 Constantin I. România, Marile puteri çi problema Basarabiei. P. 98.
30 Городецкий Г. Роковой самообман: Сталин и нападение Германии на Советский Союз. М., 2001 (militera. lib.ru/research/gorodetsky_g/index.html).
31 См.: Год кризиса. 1938-1939. Документы и материалы в 2-х томах. М., 1990. Док. №№ 602, 603.
32 Diplomatia cotropitorilor. Culegere de documente. P. 150; Basarabia. 1940. P. 51-52, 53-55.
33 Колкер Б.М. Из истории румыно-советских отношений в конце 1940 года // Русско-румынские и советско-румынские отношения. Кишинев, 1969. С. 112.
34 Constantinescu Ç. Eliberarea Basarabiei çi Bucovinei de Nord. 33 de zile de vara. // Historia. Revista de istorie, 2006, Nr. 12. P. 52..
35 Ibid.
36 Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны. М., 1946. Т. 2. С. 205-212; Советско-американские отношения во время Великой Отечественной войны 1941-1945. Документы и материалы. М., 1984. Т. 2. С. 501-506; Советско-английские отношения во время Великой Отечественной войны 1941-1945. Документы и материалы. М., 1983. Т. 2. С. 152-157.
37 Мирный договор с Румынией. М., 1947. С. 5. Правда, не все в Румынии признают законность ее решений (см.: Dobrinescu V.-Fl., Tompea D. România la cele doua Conferinte de Pace de la Paris (1919-1920, 1946-1947). Un studiu comparativ. Focçani, 1996. P. 106; Dobrinescu V. Fl., Constantin I Cit. op. P. 343).
ü ÏP
