CC BY
34
УДК 340:81'373.
природоохранные аспекты
памятников права
европейского средневековья
С.В. Васильев
ООО «Акрос-Экология» (ЗАО «АКРОС»), Санкт-Петербург
Эл. почта: sergey2163@rambler.ru Статья поступила в редакцию 26.12.2009, принята к печати 26.02.2010
Предпринята попытка выделения и систематизации «экологических» правовых норм европейского Средневековья и сравнительного их анализа на примере Алламанской Правды, Закона Гутов, Полицкого Статута, Законника Стефана Душана, III Литовского Статута, Соборного Уложения 1649 г. и др. В природоохранных правовых нормах Средневековья можно отметить две тенденции: безусловную инерционную силу обычая и постепенное вытеснение обычая законом, конкуренцию этих двух источников права.
Ключевые слова: охрана природы, законодательство, история, средневековая Европа.
ENVIRONMENTAL ASPECTS THE JURIDICAL LEGACY OF MEDIEVAL EUROPE
S.V. Vasilyev
AKROS Close Corporation, Saint-Petersurg, Russia E-mail: sergey2163@rambler.ru
An attemt to sort out and systematize the environmental legal norms of Medieval Europe is made as exemplified with German Leges Alamannorum and Lex Salica, Scandinavian Gutalag, Slavic Politsky Statut and Stephan Dushan's Zakonnik (Legal Code), 3rd Lithuanian Statute, Sobornal Code 1694 (Russia) etc. Two major competing trends are distinguished: the persistence of the undisputable inert power of customary practice and replacement thereof by the codified law proper.
Keywords: environmental protection, legislation, history, Medieval Europe.
Особая экологическая функция права заключается в обеспечении средствами правового регулирования качества окружающей среды в условиях развития производства [3, с. 44-52].
Истоки «экологических» правовых норм связаны с формированием правоотношений как таковых и коренятся, по-видимому, в обычаях и нормах поведения, регулировавших отношения в социуме в догосударственный период. Этот тезис находит подтверждение в многочисленных этнографических данных [1, с. 85-95; 20, с. 96-109].
Механизмы взаимодействия человека и окружающей среды формировались в недрах общинных социальных организмов [12, с. 208 и далее; 8, с. 186-200]. Так, в раннесредневековой Европе резервом общинной собственности на землю являлся лес; общинники имели неограниченное право пользоваться богатствами леса в соответствии с потребностями соответствующего уровня производственно-экономического развития. Эти отношения повседневной практики закрепились в правосознании людей как норма общественной жизни [22, с.181-190].
Общинное «обычное право исходило из необходимости достижения гармонии человека с природой, согласованности его хозяйственной деятельности с сезонными циклами и с местными конкретными природно-климатическими условиями» [5, с. 22].
Изучение истории становления «экологических» правовых норм представляет интерес и в свете экологических проблем современности. В этой связи европейские памятники права эпохи Средневековья представляют поучительное наследие, оказавшее влияние на развитие последующего природоохранного законодательства.
Падение Римской империи ознаменовало зарождение современной европейской цивилизации на фундаменте симбиоза двух культур: «варварской» и «античной». В полной мере это касается и юридической истории: с одной стороны, значительное влияние римского права, а с другой - правовых обычаев германских и, в меньшей степени, славянских племен.
Целью настоящей работы является попытка выделения и систематизации «экологических» правовых норм европейского Средневековья и сравнительный их анализ.
Салическая Правда (Lex Salica, создана в 507-511 гг. -последние годы жизни и правления первого франкско -го короля Хлодвига), защищая поля от потравы животных, вместе с тем препятствует жестокому с ними обращению, определяя денежные композиции: «Если кто застанет на своей ниве рогатых животных, или лошадь, или какой-нибудь мелкий скот, не должен бить его до изувечения. Если же он сделает это и сознается, обязан возместить стоимость, а изувеченную скотину взять себе. Если же не сознается и будет уличен, присуждается к уплате 600 ден., что составляет 15 сол., не считая стоимости и возмещения убытков.
Если кто, заставши на своей ниве чужой скот без пастуха, загонит его и совсем никому не заявит об этом, и если какая-нибудь скотина издохнет, возмещает, как при краже, стоимость и, сверх того, присуждается к уплате 1400 ден., что составляет 35 сол.
Если чьи-нибудь свиньи или чей-нибудь скот забежит на чужую ниву, и хозяин животных, несмотря на запирательство, будет уличен, присуждается к уплате 600 ден., что составляет 15 сол.» [26, с. 50-51].
Развитую систему композиций за причинение вреда животным представляет Алламанская Правда (германские племена, VIII в.):
«О повреждении животных и композиции
1. Если они причинят какое-либо повреждение изгороди и привыкнут к этой поломке, и, выходя или входя, нанесут себе повреждение о кол и там умрут, то собственник ограждения не принуждается к уплате компо -зиции, если ограда возведена законным образом, т.е. высотой до сосцов среднего мужского сложения.
2. Если кто побудит это животное перепрыгнуть, то должен уплатить за животное, потому что несправедливо подверг его опасности смерти.
3. Если сам хозяин ограды таким же образом из своего огороженного места при помощи собак или кнута выгонит (животное), то должен уплатить столько же.
4. Если оно (животное) не умрет сразу и выбежит раненым к дому своего господина, а господин этого животного узнает это, то он должен сказать тому виновнику, который погнал животное на смерть: "Возьми животное, которое ты повредил".
5. Если тот сознается, то должен его взять, пока не вылечит, и представить для работы другое животное, такое же, какое он повредил.
6. Если же умрет то животное, которое он повредил, владелец поврежденного животного пусть оставит его у себя; мертвое же, которое он не мог вылечить, пусть оставит для своих нужд.
7. Если же не захочет принять поврежденное животное, которое сам повредил, то собственник животного пусть заберет труп, а тот, другой, должен уплатить тем не менее полностью.
8. Если кто-либо выбьет один глаз у коня, быка или какого-либо четвероногого, принадлежащего другому, то он должен оценить это животное и уплатить, в виде композиции, третью часть стоимости.
9. Если кто выбьет из головы чужого быка рог, то должен уплатить тремисс; если же рог отделится, а кости останутся, то должен дать 2 сайги.
10. Если корову ударит, должен уплатить две сайги.
11. Если отрежет хвост или ухо, то если это лошадь (конь), надо уплатить 1 солид.
12. Если она посредственная, то надо платить 1/2 со-лида. А если она была совсем худой, так что не может
быть полезна в походе, то надо уплатить 1 тремисс.
13. Подобным же образом надо уплатить 1 тремисс, если кто отрежет хвост или ухо у быка.
14. Если повредит таким же образом корову другого, должен уплатить 2 сайги.
15. Если он одну из них, против закона, будет травить собаками, то подлежит такому же наказанию.
16. Если кто совершит это, против закона, по отношению к скоту другого, вследствие презрения к владельцу или недружелюбия, то за все это композиция удваивается.
17. Пусть никто не смеет убить чужое животное, например, свинью, даже если он застиг ее, когда она причиняла вред; он должен ее запереть, пока не покажет ущерб ее владельцу; и пусть кто-нибудь из соседей увидит это и обозначит место, которое было повреждено, и другие места, которые не тронуты, до самого посева и призвать того, чей посев, и насколько меньше он найдет при этом причинение вреда, столько должен дать полностью тот, чьи были животные, принесшие вред. Подобным образом надо поступить и в отношении виноградника и луга; за них должно быть уплачено так, как присудят оценщики.
О собаках и композиции за них
1. Если кто украдет (или убьет) охотничью собаку, которую называют ищейкой, то должен вернуть ее или такую же и уплатить 6 солидов. А если пожелает отрицать, то должен поклясться с 3 соприсяжниками, согласно закону.
2. Если же кто украдет охотничью собаку, которую называют гончей, то должен уплатить 3 солида или поклясться с соприсяжником.
3. Если кто украдет собаку, которая ищет след на привязи и которую называют выслеживающей собакой, должен уплатить 6 солидов и отдать такую же или возвратить ту самую.
4. Если кто убьет собаку, которая охотится под землей и которую называют бобровой, должен дать другую такую же и уплатить 6 солидов.
5. За убитую гончую собаку также надо отдать равноценную и уплатить 3 солида.
6. Убивший (хватающую) собаку подлежит такому же наказанию (штрафу).
7. Если кто убьет собаку, которая охотится на медведей или диких кабанов, т.е. на больших зверей, то должен отдать такую же или уплатить 6 солидов.
8. Кто убьет пастушескую собаку, которая кусает волка, должен уплатить 6 солидов.
9. Если кто убьет (сторожевую) собаку, которая охраняет двор своего господина, то должен уплатить 3 солида. Если же при свете солнца это сделает, то должен отдать такую же и уплатить 1 солид. Если же собака держит человека за платье и тот ее рукой ударит так, что она умрет, то должен отдать такую же и больше с него не надо требовать; господин собаки должен уплатить за то, что сделала собака, композицию вдвое меньше, чем если бы он сам сделал это.
О ястребах
1. Если кто убьет сокола, которого называют секретарем, то должен отдать равноценного, уплатить 6 солидов и поклясться с 1 соприсяжником, что тот равен убитому.
2. За того же, который называется гусехватом и который ловит гусей, надо уплатить 3 солида и отдать подобного же.
3. За того, кого мы называем утятником, надо уплатить 1 солид и отдать равноценного.
4. За убитого перепелятника выплачивается такой же штраф в 1 солид и отдается равноценная птица.
5. Если же птица тайно унесена, то за нее надо платить, как за воровство.
6. За тех лесных птиц, которые обучены человеком и обыкновенно летают и поют в домах знатных, надо платить 1 солид, вернуть равноценную и сверх того дать клятву».
О подобных правоотношениях повествует и шведский Закон Гутов, или Гуталаг (XIII в.):
«§ 1. Тот, кто берет скот в дом, пусть отвечает за него до того, как он оповестит того, кто владеет скотом, с соседями в качестве свидетелей. Если он не захочет выкупить свое, то пусть он сам терпит ущерб, если скот станет хуже или вообще умрет. Так как всех законно известили, то пусть отвечает за ущерб тот, у кого плохая изгородь.
§ 2. Если у человека дурная скотина, и [она] вбежит, когда изгородь будет сделана по закону, то человек должен оповестить его со свидетельством соседей и просить его привязать свой скот. Если скотина нанесет ущерб, то следует взять скотину в дом, и тот, кому принадлежит скотина, пусть восполнит ущерб.
§ 3. Если бык сломает целую изгородь, если даже она не в законном порядке, то ты восполняешь ущерб. Если он перепрыгнет, то ты не восполняешь, если изгородь не в порядке.
§ 4. Бык связан по закону, если у него рога связаны с задней ногой.
§ 5. Изгородь сделана не по закону, если она не связана двумя жгутами из прутьев (banda), высота до верхнего жгута составляет 2,5 локтя; и все же для той скотины, которая перепрыгивает, и не для свиней или тех животных, которые проползают ниже.
§ 6. Гусей и свиней пусть каждый сторожит сам, если изгородь сделана по закону» [6, с. 119-121].
В подобном же ключе выдержаны нормы хорватского Полицкого Статута, составленного в XV-XVIII вв., т.е. почти тысячелетием позже приведенных выше «варварских правд»:
«Капитулы о потраве
«60а. Есть закон, чтобы не пускать скот на чужие обработанные поля, где скот может причинить ущерб.
Если будет найден скот на обрабатываемом поле там, где он чинит ущерб, есть на это закон: если скот рогатый, крупный или кони, или ослы окажутся в винограднике зимой или во время, когда нет гроздей, за всякую скотскую голову штраф -1 динар.
Если же скот мелкий, за каждую голову - баланча.
60b. И еще Полица узаконила о крупном скоте: если бы кто захотел нарочно загнать ночью в виноградник, - платит вдвойне. Если он не поддается усовеща-нию, тогда отрезать одному животному кусок хвоста.
Если он не перестает - тогда зарезать.
Если происходит дело в то время, когда в винограднике есть гроздья от побегов винограда и до сбора винограда - мелкий скот отвечает головой: овца или коза.
Также если коза зимой обгрызает фруктовые деревья - головой.
Если речь идет о жите, то есть закон, чтобы крупный скот загонять и ущерб возмещать; и овец и коз до возмещения убытка надо задерживать.
Крупный скот загонять и возмещать убыток» [4, с. 153].
Несколько слов о том, что представляла собой в эпоху Средневековья Полица, или Полицкая жупа (область), и ее законы - Полицкий Статут.
Полица - объединение нескольких сел в горной местности на далматинском побережье Хорватии -своего рода «крестьянская республика», коммуна. В XIX в. русский историк-юрист, исследователь Полицкого Статута Ф.И. Леонтович писал: «Полица долго жила по исстаринным обычаям и уставам замечательной древности. Защищенные своими горами, мало участвуя в общей исторической жизни европейских народов, поличане в течение многих веков хранили старый быт, как реликтовое наследие, как поучительную для нас окаменелость» [17, с. 62].
Отношения между поличанами регулировались обычаями, которые записывались и вносились в Статут. Прецедентное право формировалось на народных сходках. Так, близкий по духу Полицкому Статуту Статут острова Крка прямо указывает на то, что при составлении статьи о потравах жители острова «учинили вече между собою» [23, с. 47].
Принципиально иной взгляд обнаруживает относящийся к XIV в. сербский Законник царя Стефана Душа-на: «О жупе и потраве. Жупа жупе да не повредит скотом ничего. Если же найдется одно село в той жупе у какого-нибудь властителя или моего царского величества или церковное село или властеличича, этому селу никто да не возбранит пасти, да пасет оно, где и жупа».
«О потраве. Если кто потравит жито или виноградник или луг неумышленно, да заплатит за такую потраву, что назначат присяжные, которые оценивают. Если же умышленно потравит, да платит за потраву 6 волов» [11, с. 45].
В Законнике заметно вмешательство государственного начала, вытеснявшего обычай. Стефан Душан, проводя активную завоевательную политику, объединил под своей державой не только сербские, но и греческие земли, создав обширное государство, достигшее определенных политических и экономических успехов.
Напротив, Полицкий Статут часто ссылается на обычай:
«56а. Села, которые имеют свои пастбища отделенными и отгороженными по границам от иных сел и имеют свои старые и законные леса, которые охраняют, и леса, которые охраняют по обычаю до определенного времени не только от других смежных сел, но и от самих себя и от жителей своих собственных сел до определенного времени, которое по решению и обычаю этой деревни, равно как и от соседнего села и от каждого другого села; разрешается каждому селу разводить свои леса и получать выгоду, поскольку есть всеобщий закон, чтобы каждое село разводило и заботилось о своих лесах и оберегало от другого, пока их не выпасут быки и яловый скот. Когда же трава уже съедена и остальной скот будет выпущен, тогда лес уже как пастбище, а не как лес рассматривается.
И на этом пастбище и там, где не лес, а пастбище, никто не может возбранять пасти соседним деревням, если они лежат не за третьим селом, но пастьба должна быть разрешена, поскольку есть всеобщий закон.
О лесах и пастбищах
56Ь. Если бы кто из другого "котара", лежащего по ту сторону, хотел пасти, можно защищаться и скот занять, как есть обычай. Разумеются леса, которые стары и узаконены как между собой, так и от иного села» [4, с. 149].
В Полицком Статуте в связи с «экологическими» аспектами содержится интереснейшее понятие «нов-щина».
«Если бы у кого была часть леса обособлена, отделена или отделена от другого села, или если бы весь лес был разделен внутри села на большие или меньшие части - никто ни из своих, ни из иного села не может учинить никакого злого поступка, никакой "новщины".
56с. И никто, ни одно село, не может устроить новый лес или то, что не было лесом, сделать лесом; исключение, если надлежащим образом получено разрешение князя или судей и "полного" двора.
О пастбищах
57. Пастбище нельзя запрещать соседу от соседа, как сказано выше, нельзя также строить жилья (построек) самовольно вблизи другой границы, чтобы на другом лугу легче было пасти. Нельзя причинять никакого яла, ни изменять существующий порядок ("новщина").
58. Никто не должен устраивать нового села, за исключением случая, если бы все село принадлежало одному человеку: тогда он волен на своей племенщине поселить больше людей.
Или если бы все члены села собрались и договорились сообща, единодушно, тогда они могут учинить в своем селе что им угодно, за исключением "града", новой таможни, или "трговяны", или какого-либо новшества, которое было бы против общины» [4, с. 149].
Что такое «новщина»? Каково ее содержание?
Как представляется, понятие это проистекает из самой сущности обычного права.
Исследователь Полицкого Статута Б.Д. Греков затруднялся объяснить значение «новщины». По мнению автора, «"новщина" - термин очень загадочный». Автор пишет: «Сопоставление силы с новщиной говорит о том, что "новщина" - это тоже преступление. Можно лишь догадываться, в чем оно состояло; это нарушение норм Статута, попытка изменить закон во вред тем, кого призван был защищать этот закон» [4, с. 169, прим. 1].
Однако «новщина» хорватского законодательного памятника вполне поддается объяснению посредством привлечения восточнославянских памятников права, находясь в прямом «родстве» с «новиной», известной законодательству Великого княжества Литовского1. Как отмечал Ф.И. Леонтович, «новина» в сочетании с «кривдой» - обозначение противодействия «старине», и рассматривалось оно именно как преступление [19, с. 5]; все, что «"порушало старину" считалось новиной» [18, с. 27]. В Великом княжестве земские обычаи (звечные, давние, стародавние) уравниваются с Правдою, издавна уложенным законом, вообще уставом, противопоставляются «новине чого з дав-на не было» [16, с. 5].
Представляется, что именно в плоскости консерватизма правосознания лежит объяснение «новщины» Полицкого Статута. «Старое» в Статуте окружено ореолом святости, «новое» - всегда плохо, а давнее значит более правое. Для Полицкого Статута характерна установка на самобытность [25, с. 174-175], что в большей или меньшей степени отличает средневековое право вообще.
По мысли Н. Загоскина, «ярый, почти фанатический консерватизм... удерживал... от всякого стремления к ломке и преобразованиям в сфере правового быта» [9, с. 18]. Применительно к раннесредневековому норвежскому праву, В.А. Закс пишет: «К нормам обычая относились как к обязательным, нерушимым, а иногда и сакральным установлениям, которые пользовались тем большим авторитетом, чем древнее они казались. Старина обычая придавала ему силу. До момента записи обычай хранился в памяти населения области и знатоков права, которые излагали его содержание на тингах и в судебных собраниях. Отношение общества к обычаю было таково, что радикальные изменения в общепринятой норме не допускались. Обычное право чрезвычайно консервативно» [10, с. 205].
Необходимо сказать о том, что все-таки с течением времени и обычай, «старина» претерпевали определенные изменения. И.Н. Данилевский пишет об этом следующее: «Разумеется, в действительности с течением времени обычай трансформировался. Однако содержание обычая исправлялось исподволь», «по большей части помимо сознания людей»; «в их памяти обычай оставался как будто все тем же» [5, с. 273].
Обобщая, в природоохранных памятниках эпохи Средневековья можно отметить две тенденции. С одной стороны, безусловную инерционную силу обычая, определявшего эти нормы на протяжении длительного периода. С другой стороны, постепенное вытеснение обычая законом, конкуренцию этих двух источников права.
Ниже приведены характерные положения законодательств Европы, включая III Литовский Статут 1588 г. (действовавший на территории Украины и Белоруссии) и Соборное Уложение 1649 г. (Россия). По мнению исследователей, Статут оказал значительное влияние на Уложение (вплоть до текстологических совпадений), поэтому эти памятники приведены на языке подлинника.
Алламанская Правда (VIII в.):
«Если кто устроит в воде какое-нибудь заграждение и оно воду заставит перелить и при этом может погибнуть или скот, или слуга, или ребенок, то он должен возместить равноценное за все, что там погибло, и за каждого уплатить (виру) по закону.
Если кто-нибудь хочет поставить на воде мельницу или какое-либо заграждение, то должен так сделать, чтобы никому не повредить.
Если же это приносит вред, то должно быть сломано.
Если оба берега ему принадлежат, ему разрешается делать заграждение.
Если же один берег, то должен просить разрешения или приобрести другой.
Если кто общественную дорогу, где король (или герцог) выступает, или какую-нибудь подобную дорогу заградит против закона, то должен уплатить 12 солидов и это заграждение убрать. А если пожелает отрицать, то должен поклясться с 12 соприсяжниками.
Если кто заградит проселочную или полевую дорогу, то должен уплатить 6 солидов и открыть ее или же поклясться с 6 соприсяжниками.
1 Подробно о «старине», «кривде», «новине» в Великом княжестве Литовском [14, с. 142-167]. По мысли С.В. Думина, «...Великое княжество предлагает своим новым подданным гарантию сохранения "старины", т.е. прежних норм собственности, местного уклада, политических прав населения» [7, с. 122].
Если кто заградит проселочную тропинку, то должен уплатить 3 солида или поклясться с 1 соприсяжником.
Если кто заразит какой-либо источник или загрязнит его, то прежде всего должен его очистить, чтобы не было никакого подозрения (следов) грязи, затем уплатить 6 солидов или поклясться с 6 соприсяжниками.
Если же он (источник) являлся колодцем для многих по соседству, то они должны поделить эту композицию между собой; тот же должен привести колодец в прежнее состояние. Если кто выкопает чужой фруктовый сад или вырубит фруктовые деревья, если их было 12 или больше, то должен уплатить 40 солидов композиции, из них 20 тому, чей сад, и другие 20 в казну, потому что поступил противозаконно. Кроме того, он должен посадить там другие равноценные деревья и за каждое дерево уплатить по 1 солиду.
Если кто вырубит рощу с плодовыми деревьями и ягодными кустами, то должен уплатить 1 солид и отдать равноценную.
3. А если в саду выкопает до 6 деревьев, то за каждое он должен уплатить по 1 солиду и принуждается восстановить численность деревьев, а за те, которые еще не давали плодов, должен уплатить по 1 тремиссу и отдать такие же.
За буковые деревья надо платить по 1 тремиссу, в общей сумме до 6 солидов, и возместить равноценными, всего до 18 деревьев; если же больший убыток нанесет, то не принуждается платить, за исключением того, что должен восстановить все количество деревьев.
Если яблоки или груши, или другие подобные плоды уничтожит, выплачивает такой же штраф, как сказано выше.
Если же срубит ствол дерева, то должен уплатить 1 солид, композицию и возместить ущерб. Сумма штрафа может быть увеличена до 6 солидов. Если стволов срублено больше, то не принуждается снова платить, кроме возмещения равноценных и клятвы. Если же вторично проникнет в рощу того, кому он уплатил композицию, то первое присуждение композиции не исключается и соблюдается вышеприведенное правило.
Если рой пчел вылетит из улья и поместится на дереве чужой рощи, а хозяин за ним последует, он должен обращаться к тому, чье дерево, и при помощи дыма и тройными ударами топора (обухом) должен выгнать свой рой, однако так, чтобы не повредить дерево; те (пчелы), которые останутся, должны принадлежать владельцу дерева.
Если же пчелы улетят в чужой улей, то подобным же образом хозяин пчел должен обратиться к владельцу улья и постараться выгнать свой рой, однако улей не должен быть открыт или поврежден. Если улей деревянный, то можно трижды стукнуть его о землю; если же из коры или из ивы собран, то по нему надо трижды ударить кулаком. Все оставшиеся в улье пчелы должны принадлежать тому, чей улей.
Если же хозяин пчел не обратится к владельцу улья и без его ведома возвратит рой к себе, а тот, кому принадлежит улей, на него пожалуется, то хозяин пчел должен поклясться с 6 соприсяжниками в том, что он не уносил свой рой противозаконно.
Подобным же образом подпадают под штраф и в отношении птиц. Нельзя уносить птиц из чужого леса, хотя бы кто их первый нашел, если только это не соседа лес. А если кто все-таки решится на это, то мы считаем, что клятва о возмездии несправедлива, так как жалоба
крайне незначительная, но закон требует принесения клятвы с 6 соприсяжниками» [6, с. 122-130].
Гуталаг (XIII в., Швеция):
«За колодец отвечает тот, кто имеет его в своей усадьбе, кроме случая, когда колесо лежит сверху или крышка; тогда отвечает тот, кто отходит от открытого. Если ты выкопаешь колодец на лугу или [другой] своей земле, сделай дорогу такую же хорошую оттуда, как и туда; иначе ты отвечаешь за скотину другого, если она [потерпит ущерб] от несчастного случая» [13, с. 153].
Ландслаг короля Магнуса Эрикссона (1347 г., Швеция):
«... [если] деревенская земля разделена на равные по качеству наделы и согласно справедливому "разделу по солнцу", тогда усадьба - мать пахотного поля; тогда пахотные поля должны располагаться в том же порядке, что и усадьбы, и человеку, усадьба которого расположена в конце деревни, следует дать прибавку: [в один] фут от межи, на которую могут сесть лишь птицы, в два [фута] от межи, на которой есть тропинка [для ходьбы], и в три [фута] от общественной дороги [пролегающей] между церковью и городом. Пахотное поле должно приказывать лугу, полоса луга - полосе леса, полоса леса - полосе берега, полоса берега - полосе воды, от полосы воды зависит право забрасывать рыболовные сети...» [15, с. 194].
III Литовский Статут (1588 г.)
Розделъ десятый «О пущу, о ловы, о дерево бортное, о озеры и сеножати»:
«Артыкул 1.
О ловы.
Уставуем: хто бы чые ловы кгвалтом половил, тогды тому, в чыей пущи будеть половил, маеть кгвалъту за-платити дванадцать рубле[й] грошей, а зверу, колько будеть уловил, ценою, як нижей описано, мает платити. А если бы хто стрельцов послал у чужую пущу або сам таемне звер побил, тогды, если будеть то на него слуш-ным доводом переведено, колко зверу убито, таковый маеть за кождое звера платити по тому, яко нижей описано. А естли бы стрельца поймано надъ звером убитым в пущы, таковый веден быти маеть до вряду нашого, до замъку албо до двора судового того повету, в которомъ то ся станеть, и через лист урядовый пана того стрельца або его врядника обослати, кладучы с того листу через возного копею на именью том пана оного, с которого тот стрелец в пущу чужую ходил, и рок праву склада-ючы водлуг далекости дороги надалей до двухъ недель, абы ку прыслуханью того права до вряду нашого пры-был. А кгды с права за доводом слушным тотъ стрелец в том виннымъ найден будет, тогды за тое звера совито заплатити повинен будет. А за вину, же у чужую пущу стреляти ходилъ, маеть седети у везенью в замку або в дворе нашомъ шесть недель и не маеть быти выпущон з везенья, аж за звер заплату учынить. А где бы пан того стрельца або урядник на рок, от вряду зложоный, не прыбыл, тогды вжо вряд самъ маеть того стрельца так, яко вышей описано, судити. А естли бы хто застрелил албо ранилъ звера у своей земли, а тот зверъ ушол бы у чужую землю, тогъды, хотя за ранъным звером, через границу у чужую землю нихто ходити не маеть, а хто бы за границу зашедъшы, звера того добил, тогды таковой жо вине, яко вышей в семъ арътыкуле естъ описано,
подлегаеть. Ведъ же за волъкомъ и лисицою зо псы и на чужый кгрунт в полях и в заросляхъ волно ехати, толко бы шкоды якое в подоптанью [так!] збожъя не вчынил.
Артыкул 2.
Цена звером диким.
Уставуем цену звером диким, которое бы через кого было убито у чужой пущы: за зубра - дванадъцать рублей грошей, за лося - шесть рублей грошей; за оленя або за ланю - шесть рублей грошей; за медьведя - тры рубли грошей; за коня або за кобылу дикую - тры рубли грошей; за вепра або за свинью - рубль грошей; за сарну - копу грошей; за рыся - три рубли грошей; за соболя - два рубли грошей; за куну - полкопы грошей.
Артыкул 3.
О борти, о озера и сеножати, хто маеть в чыей пущы.
Теж уставуем: которые мают борти свои в пущы нашо[й], г[о]с[по]д[а]рской, або теж князской, пань-ской и земяньской которым обычаем мают бортей своих ужывати, а то тым обычаем: хто маеть борти свои або озера, або сеножати, або при сеножатехъ лазни у чыей пущы, тогды к озеру з неводом ехати волно, а собаки ему не брати, ани рогатины, ани жадное стрелбы, чым бы мел в зверу шкоду учынити. А хто маеть сеножати в чыей пущы, тотъ маеть сеножатей своих старых ужывати, а новых не маеть прибавляти. А если бы старые сеножати заросли, тот можеть их засе собе ростеребити. Хто тежъ мает борти у чыей пущы, бортники, которые мають ходити ку их бортям, не мають из собою псов брати, ани рогатин, ани жадное стрелбы, чым бы мел зверу шкоду вчынити, але бортники толко мають мети сокеру а пешню, чымъ бы борть робити. А к сеножатям ити толко з секерами, чым заросли ростеребити, а с косою, чымъ ее косити. А вед же тым, которые озера мають в чыей пущы, кгды приедуть зиме озеръ своих во-лочити, волно им дров с тое пущы к лазням своим взяти и корыта на рыбу вделати. А тым, которые сеножати мають, вольно на стырьту албо на стог або одрыну учынити, албо огородити. А бортником волно на лезиво лык албо лубья на лазбен и на иншые потребы, што бортником на потребы их бортницкие прислухает, тыле, иле им потреба будетъ, взяти што можеть на собе занести, а не возом вывезти.
А кгды дерево, в котором борт их будет, обалитъся со пчолами або и безъ пчол, волно им улей з бортью вы-пустити и вывести, а верховъе и корен[ь]е оставити в пущы тому пану, чыя пуща будет. А дерева на будованье и дров за тыми их входы нихто с чужое пущы брати не маетъ, нижли хто маеть здавна озера, сеножати и борти в чыей пущы, тогды озер, сеножатми а бортьми чужое пущы взяти не можеть.
А тот, в чыей пущы озера, сеножати и борти будуть, также тых чужых входов в своей пущы отняти не можеть. А кгды пущу свою ростеребливати всхочет, не маеть борътямъ и дереву борътному жадное шкоды чы-нити. А если бы хто, ниву розробливаючы, чые дерево бортное або на борть вделаное кремленое або со пчолами, або и без пчол, очер або пожаром опалил и шкоду якую тому дереву учынилъ, с чого бы тое дерево мело схнути, тотъ тому, чыему дереву шкоду учинил, за то повинен будеть платити подле уставы нашое, нижей описаное. А кгды на чыемъ поли чужое дерево борът-ное будеть, тотъ, оручы тое поле свое, не маеть чужого дерева борътного близко подъорывати такъ, яко бы от сохи осномъ дерева досегнути не могъ. А если близко тое дерево подореть, а тое дерево для того усхнеть,
тогды тотъ повинен будеть за тое дерево платити подле уставы, нижей описаное. А хто бы таковую пущу розро-билъ, предъсе давнихъ уходников от бортей, озер, сеножатей отбивати не маеть, а они теж, ходечы до тых уходов, збожъю никоторое шкоды чынити не мають.
Артыкул 4.
хто бы чужые озера у своей пущы поволочыл.
Уставуем: хто бы чюжие озера у своей пущи поволо-чилъ, тогды мает тому, чие озеро будет, кгвалт платити и за рыбу, на чом тот пан смети будет присягу вчинити, што ему в рыбе шкоды станет, досыть уделати. Также если хто чюжые сеножати у своей пущы кгвалтом поко -сити и, вытискаючи того от его сеножати, бой учинил, тогды будет повинен кгвалту платити дванадцат рублей грошей и битых навезати. А если не будет бою, а хотя сеножати чужые покосит або кошоное поберет, тогды повинен будет сено з навезкою платити водлуг уставы, в сем статуте нижей описаное.
Артыкул 5.
хто бы застал чиего ч[о]л[о]в[е]ка в своей пущи и пограбил.
Коли бы хто у своей пущи и в яком колвек лесе, в бору, гаи, дубровах и иных зарослях застал чыего ч[о]л[о]в[е] ка рубаючи або везучи дерево, або, следом за ним иду-чы, на дорозе погонил и пограбил, тогды с тым грабежом тотъ, хто пограбит, воленъ будет того ч[о]л[о]в[е] ка або тых людей, колько их с таким деревомъ поймает, вести до своего дому, а тому пану земенину, чие люди будут, або его вряднику мает з одным ч[о]л[о]в[е]ком сторонным то ознамити надалей третего дня, абы на паруку грабежъ и тыхъ людей взялъ и на пень выехалъ. А тот пан або врядъник маеть с тым, што пограбил, на паруку тот грабеж и люди взявшы в таком обовязку, иж што на пню осужоно будеть, то стороне укривжоной заплачоно быти маеть, и на пень по паруце назавтрее выехати и заразом справедливость о тую шкоду в по-рубанью дерева учынити. И тот, хто пограбил, маеть шкоды своее водлуг права доводити сам, звлаща в речы великой, а в меншой шкоде до десети копъ грошей че-резъ сторожовъ своихъ лесныхъ, и если тое шкоды своее доведеть, тогды то ему плачоно быть маеть шацун-комъ, в семъ статуте описанымъ. А где бы хто, взявъ-шы грабежъ, на паруку на пень не выехалъ або и вые-хавшы, а справедливости не учинилъ водле права, тогды возный з двема шляхтичы мають тую шкоду ошацо-вати, а укривжоный того на паручнику, а паручникъ на томъ, по комъ ручилъ, правне доходить мает. А будет ли ся кому в пущы або в лесе шкода не стала, а онъ без-винъне пограбил, тот мает чоловека пограбеного и грабеж навезати и самый тот грабеж вернути. А хто бы за обосланьем грабежу на паруку взяти и на пень выехати и росправы о то приняти не хотелъ, але бы еще противъ того грабеж противной стороне учынилъ, тогды такий свой грабеж тратить, а то, што так упорне пограбил, з навезъкою виненъ будет вернути и вины тры рубли гро -шей заплатити. А если се сопрут о кгрунт, тогды о том мають з собою правне чынити перед судом належным.
Артыкул 6.
хто бы мел спор о боръти або о входы в пущу.
Теж уставуем: хто бы мел спор о борти або о входы у пущы, а хотел хто кого от бортей и от входов вытискати, а яко бы колвек чые борти або входы хто завел в чужые руки, яко того много ся деет межы мужыков, иж пчолы для недостатку дани продаеть або по дочце дасть зятю дерево зо пчолами у чужое село, а тым забираньем сва-
ры и неупокой межы суседы деются, а оный, на тые пчо-лы знамена свои положывшы, за тыми знамены новыми входы в тую пущу мети будет, и зася того первшого, хто бы первей был тых входов в держан[ь]и, з нихъ вытискал, а споръ о том был, тогды маеть судъ знамен в дереве ка-зати заколоти, и чые старъшое и врослейшое знаме бу-деть, тому борти и входы сказати маеть. А тые, хто будеть ново знамена свои у чужый островъ внесли, не мают ся в то вступовати, а шкоду дерева колотого маеть заплатити водлуг уставы, нижей описаное. И вжо от того часу хто бы с подданых нашыхъ, такъ тежъ подъданыхъ князских, паньских и земяньских дерево бортное за границу панов своих отдавшы даровалъ и якимъ кольвекъ обычаемъ у чужые руки заводил, такового маеть пан его карати водлуг важности выступу, а тое дерево зася тому пану маеть быти привернено, чые первей было.
Артыкул 7.
хто бы кому озеро албо став, або сажовку зволочил, або млын зжог.
Теж уставуем: если бы хто кому озеро або став, або сажовку зволочил, або ез, сеж, будь теж гатъ який порубал або розметал, таковый оному маеть заплатити кгвалтъ дванадцать рублей грошей, а шкоду предся оправити. А пакли бы млынъ сказилъ або греблю перекопалъ, або млын зжог, а в том бы оный шкодовалъ, иж млын стоял, а пожитку ему з млива не было, або теж став выпустилъ, на што слушный довод учинит або присегою телесною потвердит, таковый маеть платити кгвалт дванадцат рублей грошей и шкоды або замешканье млива за слуш-нымъ доводомъ оправити. А млын будет ли скажон, тот же, хто будеть сказил, знову своим накладом збудовати, а если бы не хотел будовати, а был бы о то знову позван, тогды маеть на нем заплата пенежная сказана быти водлуг важности оного будованья и пожытку, на што довод учинен будеть. А вряд заразом, без складанья року, маеть за то отправу на виноватомъ учинити.
Артыкул 8.
О гнездо соколье або лебединое.
Уставуем: хто бы кому соколье гнездо сказил або подрубал, або умысльне соколы под гнездом помкнул, або з гнезда соколы молодые побрал, а то будеть на него вод-ле права слушне переведено, тогды тому, в чией пущы тое гнездо скажено, маеть заплатити шесть рублей грошей. Тым же обычаем, кгды бы хто з лебединого гнезда яйца побрал або гнездо розметал, тогды за лебединое гнездо, хто сказил, маеть заплатити три рубли грошей. А хто бы переве[с] кому другому порубал або сеть пе-ревесную скрал, маеть заплатити шесть рублей грошей, а за сеть копу грошей заплатити.
Артыкул 9.
О бобровые гоны.
Тежъ уставуемъ: если бы князкие [так!], панские або змянские [так!] были гоны бобровые давные звечные у иншого суседа дедизне, ино оный панъ, в чыей дедиз-не будут гоны, не маеть сам ани людем своим допустит старого поля доорати так далеко, яко бы от зеремени мог кием докинути. Также далеко и сеножати подъко-сити не маеть и лозы теребити. А если бы под зереме-на подоралъ або сеножати подкосилъ, або лозу подрубал, а тым бобры выгонил, таковый маеть платити два-нацат [так!] рублей грошей, а тому зеремени предсе маеть упокой дать так далеко, яко бы мог кием докинути. Пакли бы хто кгвалтом бобры побил або злодейскимъ обычаем выкрал, таковый маеть кгвалт платити, а колко бы бобров убил, тогды маеть платити за чорного бо-
бра чотыри копы грошей, а за карого - две копе грошей. Пакли бы бобр с того старого зеремени вышол, а пришол ново в ыншое зеремя на кгрунт и берег иншого пана, тогды в чыем кгрунте [в оригинале: «кирун-те»] зеремя будеть, тому тежъ и ловенье бобровъ нале-жати маеть.
Артыкул 10.
О хмелищах.
Хто бы кому хмелища подрал або порубал у чыей дедизне, а то на него слушным доводом переведено будеть, таковый мает кгвалту платити дванадцать рублей грошей. А если бы дерева не посекъ, толко хмель под-ралъ, то маеть тры рубли грошей заплатити.
Артыкул 11.
О принадах пташых.
Хто бы учынилъ принады на птахи на своемъ кгрунте власном а другий бы тые принады кгвалтовне порубал и попсовал або птахи принажоные отогнал, або на готовых чужых принадах помкнул, половил, а то бы на него слушне въ праве переведено, тотъ маеть тому заплатити, чые прынады, шесть рублей грошей и птахи половъ-леные заплатити ценою, в семъ статуте описаною.
Артыкулъ 12.
хто бы прынады злодейскимъ обычаемъ показилъ.
Теж хто бы чые прынады злодейским обычаем пока-зил, дегтем або чосноком подъмазал або чым кольвекъ попсовал, а переведено бы то на него правом, тогды маеть заплатити тому, чые принады, тры рубли грошей. Тым же обычаемъ хто бы кому шатер тетеричый або сеть куропатьнюю на прынадах украл, тотъ маеть заплатити вины три рубли грошей, а за шатеръ тетеричый заплатить три рубли грошей, а за куропатьвюю [так!] сеть рубль грошей.
Артыкул 13.
Устава дереву бортному.
Хто бы чужое дерево бортное со пчолами, сосну або дубъ або иншое дерево бортное сказил, корень у земли урубал або пожаром ожог, або яко кольвек неумысль-не с пригоды попсовал, тот за кождое дерево со пчолами будеть винен платити по две копе грошей, а за вы-робленое без пчолъ - копу грошей, за кремъ - полъко-пы грошей. А хто бы кгвалтовне, умыслне вытискаючи кого з кгрунту або з уходовъ звечныхъ альбо тежъ злодейским обычаем дерево бортное очер або зжог, або знамена вырубал, або огнем выжог, а то бы на него переведено, тогды маеть тому пану, чые дерево, так платить: за борть со пчолами неподбираными - три рубли грошей; за дерево бортное, где первей пчолы были, хотя без пчол, зопсованое, - по две копе грошей; за дерево, на борт выробленое, где еще пчолы не были - копу грошей, а за крем без борти, иле ихъ сказил - за кождый по полкопы грошей.
Артыкул 14.
Цена пчолам.
Хто бы кому пчолы выдрал неподлажоные, а дерева не сказил, тогды повинен будеть за каждые таковые пчолы заплатити две копе грошей. Хто бы кому в дому альбо в пасеце, албо в лесе на дереве з улья або с коре-ника поставеного пчолы выдрал альбо з ульем взял, а дошли бы его копою альбо якою просокою, тогды маеть заплатити три рубли грошей. Окром если бы кого з лицом поймано, такового мають сказати, яко злодея, на горло. А хто бы свепет в чыем лесе умыслне пору-балъ и мед выбралъ, тот маеть за то шесть рублей грошей заплатити.
Артыкул 15.
О порубанье гаю.
Теж хто бы кому у гаех, борех, пущах, лесех которую шкоду в порубанью дерева кгвалтовне учинил, если шляхтичь шляхтичу, тогды за то маеть заплатити кгвалту дванадцать рублей грошей, а дерево порубаное ценою, нижей описаною, заплатить. А если мужикъ шляхтичу кгвалтом дерево порубаетъ, тотъ вины шесть рублей грошей, а дерево ценою винен будет заплатити. Пакли бы мужик мужику дерево кгвалтовне порубал, тогды кгвалту три рубли грошей заплатити, а шкоду оправити повинен будеть. А где бы хто кому злодейскимъ обычаем дерево на чыем кгрунте порубал, а его бы з лицем з деревом поймано, тот маеть окупити горло свое вод-лугъ стану своего. А если ж бы з лицомъ не поймано, а лице бъ было у него найдено, тогды за то вину злодейскую три рубли грошей и к тому дерево порубаное маеть заплатити. А цена або заплата за дерево, такъ кгвал-томъ, яко и злодейством порубаное, маеть быти таковая за кождое дерево, а наперед меновите: за дуб на ванчосъ и клепки годный - копу грошей; за берест, вяз и ясень на попел годное, за кождое таковое - по осми грошей; за сосну, которая бы ся годила на цамър - полъкопы грошей; за иншое дерево якого кольвек рожаю на будова-нье, на избу, на клеть годное - по шести грошей; за про-тесъ великий - дванадъцать грошей; за такое, што ся зыйдеть на жеръдь озередную, на колье и на оглоблю -по тры грошы. А которое дерево толко на дрыва або на хворост будеть годно, ино теж за воз по два грошы.
Артыкул 16.
О покраденье саду.
Тежъ хто бы шляхътичу сад овощовый, пры дворе стоя-чый, кгвалтовне потрес, пощыпал, а на него бы тотъ кгвалт слушне был переведен, тот маеть заплатити дванадцат рублей грошей. А покрадет ли, тогды ускожоному за доводом маеть быти заплачоно шесть копъ грошей. А того мають доводить врядники або тивунове, звлаща в небытности пан [так!] своих. А если бы хто в саду дерево прище-пеное кгвалтовне або таемнымъ обычаемъ порубалъ, або щепъ выкопавшы в саду взялъ, тотъ маеть кгвалт заплатити дванадъцать рублей грошей. А за дерево порубаное або выкопаное - тры рубли грошей. А хто бы на чыем кгрунте у поли овоц який в загороде пощыпал або потрес, тогды за то вины маеть заплатити тры рубли грошей.
Артыкул 17.
О пожарох у пущах и лесех.
Теж обачывшы есмо в том шкоду земскую, иж которые, яко ся одны з другими у суседстве маючы васнь межы собою, так теж люди перееждчые у пущах на станех своих и пастухи, пасучы кони и быдло в пущах, пожар от станов своихъ пущають, а тым дереву бортному, пчолам, зверу и птахом шкоду великую чынять, уста-вуем: на таковых, хто бы умысльне з вазни одинъ про-тивъ другому у пущы, у борех, гаех, лесех, дубровах огнем пожаръ пустил и шкоду в попаленью дерева почынил, тогды таковый, за доводом слушным правъным шкоду, огнем в дереве учыненую, з маетности своее пла-тити будеть повинен. А если бы хто неумыслне, прачучы новину або сеножати, або до дерева борътного, озеръ, сеножатей ходечы, або пастухи, пасучы быдло, або роботы лесные справуючы, або в ловех будучы, неопат-рностью своею або з якое иное пригоды пожаръ пустил, таковый, отпрысегнувшысе, же то неумысльне уделал, от того волен быти маеть. А если бы присегнути не хотелъ, тогды шкоду, огнем учиненую, платити винен будеть.
Артыкул 18.
О том, абы нихто на чужих кгрунтех полевати не смел.
Кгды жь мысливцы людям звыкли великие шкоды чи-нити, топчучи збож[ь]я, для того уставуемъ, абы, почав-шы от свята семое суботы аж до зебранья с пол[ь] всякого збож[ь]я на чужых кгрунътех нихто полевати не смел. А хто бы, в том часе полюючы, кому шкоду учы-нил, тогды таковый ушкожоному вины тры копы грошей заплатити и шкоду нагородити повинен будеть» [24, с. 269-275].
Соборное Уложение 1649 г.
Глава 7
«А в которое время у всяких помещиков и вотчинников луги будут незаперты, и в то время ратным людем, идучи на государеву службу, на лугах ставитися у всяких людей беспенно. А в которое время луги будут заперты, и им ставитися и на запертых лугах от дороги на одну сторону поперег в пять сажен беспенно же, а дале пяти сажен от дороги в тех запертых лугах не ставитися, и травы не толочити, а лошадьми не травити. А луги всяким людем запирати с Троицына дни.
А для дров и для всякого лесу, что надобно будет на становое строение, ездити служилым людем в помесные и в вотчинные леса поволно, а явки с них вотчинником и помещиком, чьи те леса, не имати. А в засеч-ныя и в и(ы)ныя заповедныя леса им ни почто не ездити, а возити служилым людем дрова и всякой лес на становое строение про себя, а не на продажу.
Глава 10
А будет у кого нибудь в вотчинных или в поместных угодьях будут бобровые гоны, а с и(ы)ными вотчинами и с поместными угодьи те бобровые гоны будут смежны, и тех смежных угодей помещиком и вотчинником ис тех бобровых гонов бобров отгонять не велети ни которыми делы. А будет те смежные помещики, или вотчинники сами, или люди и крестьяне их ис чьих угодей бобры чем отпужают, или бобры насильством побьют, или покрадут, и в том на них будут челобитчики, и с суда сыщется про то допряма, и на них велети исцом за те бобры доправити денги по указной цене. А будет бобры ис чьего угодья выдут в и(ы)ное чье угодье, и уч-нут водится в новом месте, а старое гнездо покинут: и тем бобровым угодьям владети тому, в чьем угодье учнут они внове водится, а прежняго угодья помещику или вотчиннику до того нового бобрового гнезда дела нет.
А будет кто в чьем угодье насильством хмель пощиплет, и хмелник высечет, а с суда сыщется про то допряма, и на нем исцу велеть иск доправити по сыску против исковой челобитной.
А кто зделает в своем угодье птичью приваду, и у той привады птиц прикормит, а иной кто по недружбе ту птичью приваду испортит, и птиц от той привады отгонит, или у той привады учнет птицы ловити насильством, или учнет стреляти, а тот, чья та привада, учнет на него бити челом государю, и с суда сыщется про то его насильство допряма, и на нем велети исцов иск доправити по сыску, и отдати исцу.
А будет кто такую птичью чюжую приваду испортит, измажет дехтем, или чесноком, или иным чем нибудь, и тем птиц от тоя привады отгонит, или кто тетеревиной шатер, или куропотную сетку украдет, и в том на него будут челобитчики, и с суда про то сыщется допряма, и на нем за то доправить исцу за шатер тетере-
виной три рубли, а за куропотную сеть рубль. А за то, что он ту птичью приваду испортит, учинить ему наказанье, бить батоги нещадно, чтобы ему и иным таким непавадно было впредь так делать.
А будет кто в чюжом же угодье испортит бортное дерево, корень подсечет или подожжет, или каким нибудь обычаем какую поруху учинит нарочно, и в том на него будут челобитчики, и сыщется про то допряма, что он такое дело учинил, и за насильство на нем по суду и по сыску доправить за бортное дерево со пчелами три рубли, а безо пчел, в котором дереве напереть того пчелы были, полътора рубли, а в котором дереве борть была зделана, а пчел не бывало, и за то дватцеть пять алтын, за кряжь невыделаной по двенатцати алтын по три ден-ги, сколько их ни испортит.
А будет кто у кого пчелы выдерет, а бортей не испортит, и на нем за всякие пчелы доправити по полутора рубли. А будет кто у кого в дому, или во пчельнике, или в лесу покрадет ульи со пчелами, и сыщется про то до-пряма, и на нем доправити за всякой улей по три рубли, да ему же за то учинити жестокое наказанье, бити кнутом. А будет кто в чьем лесу умыслом подсечет дупля-стое дерево со пчелами и мед из того дерева выдерет, и на нем за то доправити шесть рублев, и отдати исцу.
А будет кто помещик, или вотчинник в чьем угодье насильством посечет лес, и в том на него будут челобитчики, и с суда сыщется про то допряма, что он такое насилство учинил, и на нем велети исцу за посече-ной лес доправити денги по указной цене.
А будет кто у кого в саду с(ь) яблоней яблока ощиплет насильством, или ночью покрадет, и в том на него будут челобитчики, и с суда сыщется про то допряма, и на нем взяти исцу убытки по его скаске. А будет кто у кого в саду какое дерево ссечет насильством или украдет, а с суда про то сыщется допряма, и на нем за всякое дерево доправити по три рубли.
А будет кто у кого в огороде какой овощ насильством пограбит или покрадет, а сыщется про то допряма, и на нем за такой овощ велети исцу доправитп денги, сметя по овощю, да ему же за насильство или за кражу учини-ти наказанье смотря по делу.
А будет кто по недружбе учнет в чьем лесу на станех огонь класти, и от того в том лесу учинится пожар, или в чьем лесу пожар учинится от конских, или иные животины от пастухов небереженьем, и таким пожаром учинят поруху бортному деревью и пчелам, и зверь и птицы ис того лесу тем пожаром отгонят, и в том на них будут челобитчики, и с суда сыщется про то допряма, что такой пожар от кого учинится нарошным делом, или пастуховым небережением, и на тех людех за такое пожарное разорение взяти пеня, что государь укажет, а исцу велети на них доправити убытки по сыску. А будет от кого такое дело учинится без хитрости, и на нем пени и исцова иску не имати.
А будет кто учнет на нивах своих жечь солому, или на лугах траву, и в то время огонь разгорится, и пожжет чюжие нивы или огороды, и в том на него будут челобитчики, и про то сыскати. Да будет по сыску объявится, что он учинил то хитростию, пустил огонь по ветру, и чюжие нивы или огорода не отнял своею леностию, а отняти было мощно, и на нем исцам убытки их велеть доправити по сыску.
А будет по сыску такое пожжение учинится без хитрости, что свои нивы или траву зажег в тихое время, а после того огонь разжегся от ветру, а ветр пришол бурею, или вихром вскоре, и за такое пожжение на ответ-
чиках исцовых исков не правити потому, что такое за-паление учинится изволением Божиим, а не ответчи-ковым умышлением.
А будет у кого загорится двор ненарошным делом, и от того и иных людей дворы погорят, и на том, чей двор на-передь загорится, никому ничего не правити потому, что дому его запаление учинилося не по его умышлению.
А будет кто у кого учнет стояти на дворе из найму, а в договоре у него будет, что ему того двора не зажечь, и от огня беречь, а после того тому двору учинится за-паление его небереженьем, и тот двор згорит, и на нем за тот двор тому, у кого он тот двор наймет, взяти цену, чего тот двор стоил.
А будет кто некия ради вражды, или разграбления зажжет у кого двор, и после того он будет изыман, и сыщется про него допряма, что пожар он учинил нарочным делом, и такова зажигалщика казнити зжечь.
А будет кто к кому нибудь приставит в деревенской в какой нибудь обиде, а учинили де ту обиду люди, или крестьяне того, к кому приставят в беглых людях и кре-стьянех, и тот к кому в таком деле кто приставит, учнет бити челом, что люди его и крестьяне такую обиду учинили ли, и беглые люди и крестьяне в поместье его или в вотчине есть ли, про то ему неведомо, и чтобы ему в том деле дати сроку до тех мест, покаместа он про то дело проведает. И таким челобитчиком в таких де-лех для проведывания давати поверстной срок по указу, и давати их на поруки з записми в том, что им про ту обиду проведывати, и на тот срок стати к суду. А будет он на тот срок к суду не станет, и его тем не винити, а велети его сыскивати порутчиком его, и в том по тех порутчиках взяти поручная запись, что им его к ответу поставити вскоре. А покамест они того ответчика сыщут, и исцу велети на них взяти проести и волокиты по гривне на день.
А будет те порутчики учнут бити челом государю по того ответчика о грамоте, или о приставе: и им по того ответчика дати государева грамота, или пристава с поверстным же сроком, а покамест они его поставят, и на них велети правити проести и волокиты по гривне же на день. А будет те порутчики того ответчика на тот срок, которой в государеве грамоте будет написан, не поставят, и учнут бити челом государю о другом поверстном сроке, и им и другой поверстной срок дати, а исцу велети на них доправити проести и волокиты до тех мест, как они того ответчика поставят, по гривне же на день. А будет те порутчики того ответчика и на другой поверстной срок не поставят, и того ответчика в и(ы)сцове иску обвинить без суда, и велети исцов иск доправити на порутчиках его и отдати исцу.
А промеж сел и деревень вотчинником и помещиком велети городьба городити пополам. А будет чьею городьбою в поле войдет какая животина, и от той животины хлебу учинится потрава и толока, и тот потрав-леной и пытолоченой хлеб велети платити исцом тому, чьею городьбою в поле животина войдет. А у кого у помещиков, или у вотчинников будут отхожие луги, а к тем лугам придет чья пашенная земля, и в тех местех меж лугов и пашни городьба городити тому, чья будет пашня. А будет тою его городьбою выдет на те луги его, или иного кого животина, и тот луг та животина выто-лочит, и тое толоку платити тому, чья будет городьба.
А будет кто нибудь на государеве или на вотчиннико-ве или на помещикове земле писцовую межу испортит и столбы вымечет, или грани высечет, или ямы заров-
няет, или землю перепашет, а по суду и по сыску про то сыщется допряма, и тех людей на спорных межах бити кнутьем нещадно, и бив кнутом, вкинути в тюрму на неделю, а исцу велети на нем взяти за всякую грань по пяти рублев, и велети межи и грани зделати и ямы вы-копати попрежнему. А будет такое дело учинят крестьяне меж себя в одной волости, или в селе, и им за то по тому же учинити наказание, бити их кнутьем же, а межу и грань велеть зделати попрежнему.
А будет кто у кого насильством отымет землю или межи или грани переделает, а сыщется про то допряма, и у того, кто так учинит, та чюжая земля взяв отда-ти тому, у кого отнял, да на нем же доправити владенье по государеву указу, а за насильство учинити наказание, что государь укажет.
А будет где межи и грани заросли, и доведется их подновити, и о том учнет тот, чьи те межи и грани, бити челом государю, и потому его челобитью к тем зарослым межам и гранем послати дворянина добра, и велети те межи и грани подновити с старожильцы и со окольними людьми при обеих помещиках и при вотчинниках, меж чьими землями те межи и грани учинены, и велети те межи и грани написати в книге. А старых признак на тех межах портить не велети, чтобы впредь о том у помещиков и у вотчинников никако-ва спору не было.
А будет государевых дворцовых сел и черных волостей у крестьян земля будет смежна с патриаршими или с митрополичи, и с орхиепископли и епископли, и с монастырскими, или с поместными, и с вотчинными землями, и в таких смежных землях учинится спор, и про такия спорныя земли сыскивати писцовыми и дозорными и отделными книгами, и всякими крепостьми и ста-рожилцы и окольными всякими людьми, на которых уч-нут слатися дворцовых сел и черных волостей крестьяне и вотчинники и помещики, и по сыску в таких спор -ных землях указ чинити, розводити те спорные земли с старожилцы по старым межам и граням.
А будет в таких спорных землях зачем указ учинити будет не мощно, и на таких спорных землях исцу с ответчиком учинити вера, образное хожение, а со образом велети итти тому, кому в суде дано будет на душю.
А будет на которых спорных землях будут старожилцы с обе стороны, и учинится у тех старожил-цов промеж собою спор, одне старожилцы станут правити исца, а другие старожилцы станут правити ответчика, и на той спорной земле исцу с ответчиком дати жеребей, кому из них и против которыя старо-жилцовы скаски спорная земля с образом отвести, да кому вымется жеребей и тому та спорная земля с образом и отвести.
А будет кто помещик, или вотчинник похочет у себя в поместье или в вотчине на реке плотину зделати, и мелницу устроити вново, а береги оба тое реки будут его, а выше тое плотины у иных помещиков и у вотчинников на той же реке старых мелниц и пашенных земель и сенных покосов блиско берегов тое мелни-цы не будет, или и будет, да от тое новыя запрудные воды тем верхним мелницам и пашням и сенным покосом никакия порухи не будет, и ему та мелница вново строити вольно.
А будет на той же реке выше того у кого у иного устроены мелницы изстари, или блиско берегов тое реки подошли чьи пашенныя земли, или сенныя покосы, а от тое его новозапрудной воды тем прежним
мелницам и пашням и сенным покосам будет поруха, и ему на той реке вново плотины не делати, и мелницы не строити. А будет он на том месте мельницу устроит насильством, и запрудною водою чьи верхние мелницы, или пашни, или сенные покосы потопит, и от того его насильства учинятся кому какие убытки, и в том на него будут челобитчики и с суда сыщется про то допряма, и ему велети воду опустити, чтобы верхним мелницам и пашням, и сенным покосам порухи не было. А что он кому тою новою мельницею учинит каких убытков, и те убытки по сыску велети на нем доправити, и отдати исцом сполна. А будет он тоя мелницы плотину приведет к чюжему берегу, и будут на него о том челобитчики же, и ему велети тое плотину от чюжаго берегу отрыти, и впредь ему плотины к чюжему берегу делати не велети.
А будет у кого бортныя ухожъи, или рыбные ловли, озера, или сенные покосы в государеве, или в помещи-кове, или в вотчинникове лесу, и тем людем теми своими бортными ухожъи, и озеры, и сенными покосы вла-дети по старым межам, и сенных покосов за межею вново на чюжей земле не прибавливати. А будет те старые сенные покосы лесом заросли, и им те сенные покосы росчищати в своих межах, а за межами отнюд на чюжей земле лесу не росчищати, и сенных покосов не прибавливати. А будет в том лесу бортное его дерево повалится со пчелами, или безо пчел, и похочет он ис того дерева пчелы или улей безо пчел высечи, и ему те пчелы с ульем из лесу вывести вольно, а верховья и коренья оставити в лесу тому, чей тот лес, а бревен никаких, ни дров ис того чюжаго лесу не возити ни которыми делы, и в тот чюжой лес не вступатся, и своим лесом не на-зывати. Такоже и тем людем, чей тот лес, чюжим бортным ухожъем, и рыбными ловлями, и сенными покосами, насильством не владети, и в те угодья не вступатся никоторыми делы.
А будет те люди, чей тот лес, похотят тот лес росчищати, и им росчищаючи тот лес, бортному деревъю никоторыя порухи не учинити. А будет кто лес росчищаючи, чюжое бортное дерево со пчелами, или безо пчол обсечет, или огнем обожжет, или будет кто чюжое бортное дерево у себя на поле на пашне сохою подпашет, и тем бортным деревьям поруху учинит, и в том на них будут челобитьчики, и с суда сыщется про то допряма, и на них велеть за то бортное деревье доправи-ти указная цена и отдать исцом.
А будет кто свой лес весь росчистит и роспашет, а в том его лесу будут чюжие озера и сенныя покосы, и ему в те чюжия озера и в сенныя покосы по тому же не всту-патися никоторыми делы, и тех людей, чьи те озера, или сенныя покосы, от тех озер и от сенных покосов не отбивать, и дорога им к тем угодьям дать. А тем людем, чьи те угодья будут, ходя к тем своим угодьям, пашни, и сенных покосов не топтати и никоторых убытков не чинити.
А будет кто в своем лесу чюжия озера выловит, или сенныя покосы покосит насильством, и в том на него будут челобитчики, и с суда про то сыщется допряма, и на нем велети исцу убытки доправити по сыску.
А у которых вотчинников и у помещиков по писцовым книгам будут бортные их ухожъи на их на поместных и на вотчинных землях, или у них по писцовым же книгам будут поверстные леса в их межах и в гранях, и тем вотчинником и помещиком те свои бортные ухожъи и поверстные леса в своих межах и гранях, ко-
торыя межи и грани написаны будут в писцовых книгах, вольно росчищати в пашню и в сенныя покосы, и села и деревни ставити» [21, с.141, 143-151].
Давая оценку «природоохранным» положениям III Литовского Статута 1588 г. и Соборного Уложения 1649 г., следует подчеркнуть: мы сталкиваемся с явлением, характерным уже для правотворчества Нового времени, а именно с рецепцией (и последующей переработкой) норм права от одного государства (Великое
княжество Литовское) к другому (Московская Русь).
На смену традиционной средневековой «старине» и обычаю приходит принципиально новый подход - кодификационная работа «юристов» - дьяков московских приказов, охвативших в своей работе, в том числе, и «экологические» нормы.
В целом же, природоохранное законодательство Средневековья и раннего Нового времени представляет собой «непаханое поле» для исследований.
Литература
1. Бромлей Ю.В. Культура и этнические аспекты экологии // Общество и природа. Исторические этапы и формы взаимодействия / Ред. М.П. Ким. - М.: Наука, 1981. -С. 85-95.
2. Булгаков М.Б., Яблуганов А.Я. Российское природоохранное законодательство XI -начала XX вв. - М.: Легат, 1997. - 54 с.
3. Гейт Н.А. Роль норм права при решении экологических проблем в истории и современности. Проблемы природопользования и охраны окружающей среды в современной России (законодательные аспекты) //Аналитический вестник Совета Федерации. - М.: ФС РФ, 2005 - № 17 (269). - С. 44-52.
4. Греков Б.Д. Полица. Опыт изучения общественных отношений в Полице XIV -XVII вв. -М.: АН СССР, 1951. - 318 с.
5. Данилевский И.Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX - XII вв.). -М.: Аспект-Пресс, 2001. - 399 с.
6. Данилова Г.М. Аламаннское и баварское общество VIII и начала IX в. - Петрозаводск: Карелия, 1969. - 295 с.
7. Думин С.В. Другая Русь (Великое княжество Литовское и Русское) / / История Отечества: люди, идеи. Решения. Очерки истории России IX - начала ХХ в. / Сост. С.В. Миронен-ко. - М.: Наука, 1991. - С. 76-126.
8. Дулов А.В. Географическая среда в истории России / Ред. А.Н. Копылов. - М.: Наука, 1983. - 255 с.
9. Загоскин Н. Метод и средства сравнительного изучения древнейшего обычного права славян вообще и русских в особеноости.
- Казань: Университетская типография, 1877. -52 с.
10. Закс В.А. Особенности формирования Норвежского средневекового права. // Право в средневековом мире. Сборник статей. Вып. 2-3. - СПб.: Алетейя, 2001. - С. 203-209.
11. Зигель Ф. Законник Стефана Душана.
- СПб.: Тип. тов-ва «Общественная польза», 1872. - 149 с.
12. Зырянов П.Н. Роль крестьянской общины в использовании и восстановлении естественных ресурсов (на материалах русской общины 1861-1905 гг.) // Общество и природа. Исторические этапы и формы взаимодействия
/ Ред. М.П. Ким. - М.: Наука, 1981. - С. 208-219.
13. Из ранней истории шведского народа и государства: Первые описания и законы / Ред. и сост. А.А. Сванидзе. - М.: РГГУ 1999. - 334 с.
14. Кром М.М. Меж Русью и Литвой: Западнорусские земли в системе русско-литовских отношений конца XV - первой трети XVI в. -М.: Археографический центр, 1995. - 292 с.
15. Ландслаг короля Магнуса Эрикссона // Средние века. Вып. 26. - М.: Наука, 1964. -С. 185-203.
16. Леонтович Ф.И. Русская Правда и Литовский Статут // Университетские известия. Киев: изд-во ун-та св. Владимира, 1865. -№ 2. - С. 1-28.
17. Леонтович Ф.И. Древнее хорвато-далматинское законодательство. - Одесса: Тип. Л. Нитче, 1868. - 155 с.
18. Леонтович Ф.И. Старый земский обычай. - Одесса: Тип. А. Шульце, 1889. - 161 с.
19. Леонтович Ф.И. Источники литовско-русского права // Варшавские университетские известия. Кн. 1. - Варшава: Университетская типография, 1894. - С. 3-21.
20. Маркарян Э.С. К экологической характеристике развития этнических культур // Общество и природа. Исторические этапы и формы взаимодействия / Ред. М.П. Ким. - М.: Наука, 1981. - С. 96-109.
21. Российское законодательство X - XX вв. В 9-ти тт. Т. 3. Акты Земских соборов // Под общ. ред. О.И. Чистякова, отв. ред. тома А.Г. Маньков. - М.: Юрид. лит., 1986. - 512 с.
22. СеровайскийЯ.Д. Формы исторического взаимодействия общества и леса // Общество и природа. Исторические этапы и формы взаимодействия / Ред. М.П. Ким. - М.: Наука, 1981. - С. 181-190.
23. Статут острова Кърка 1388. СПб., 1888. -58 с.
24. Статут Вялжага княства Лггоускага 1588. Тэксты. Даведшк. Каментарьп. - Мшск: БелСЭ, 1989. - 573 с.
25. Фрейденберг М.М. Деревня и городская жизнь в Далмации XIII-XV вв. - Калинин, 1972. - 252 с.
26. Хрестоматия памятников феодального государства и права стран Европы / Ред. В.М. Корецкий. - М.: Госюриздат, 1961. - 960 с.
