CC BY
2
УДК 769.2:7.047(=161.1)
Ж. В. Уманская
Природа Русского Севера в иллюстрациях Анны и Варвары Кендель
Образ места тесно связан с теми значениями, которыми его наделяют различные культурно-исторические сообщества, поэтому смена политического и социального контекстов, смена поколений будут влиять на содержание репрезентаций региона в книжной графике. Иллюстратор транслирует отношение к определенной территории, заложенное его образованием и воспитанием, личным опытом и профессиональной насмотренностью. Изображение природы Русского Севера в рисунках Анны и Варвары Кендель рассматривается как продолжение традиции, восходящей к образу Русского Севера, созданного И. Я. Билибиным. «Билибинский» хронотоп, который можно обозначить как «хронотоп путника» (промежуточный между лиминарным «астафьевским» и идеализирующим «пришвинским» хронотопами), в работах сестер Кендель изменяется в сторону большей привлекательности и уменьшению дистанции между миром природы и человеком.
Ключевые слова: детская иллюстрация, билибинский хронотоп, пейзажная иллюстрация, Русский Север, географический образ, культурные ландшафты, Анна Кендель, Варвара Кендель
Zhanna V. Umanskay
The nature of the Russian North in the illustrations of Anna and Varvara Kendel
The image of a place is closely related to the meanings assigned to it by various cultural and historical communities, therefore changes in political and social contexts and generations will influence the content of representations of the region in book graphics. The illustrator conveys the attitude towards a certain territory, laid down by his education and upbringing, personal experience. The depiction of the nature of the Russian North in the drawings of Anna and Varvara Kendel is considered as a continuation of the tradition dating back to the image of the Russian North created by I. Ya. Bilibin. Bilibin's chronotopos, which can be designated as the "traveler's chronotopos". It intermediates between the liminary Astafiev's and the idealizing Prishvin's chronotopes. In the works of the sisters there is a tendency towards greater appeal and a decrease in the distance between the natural world and man.
Keywords: children's illustration, Bilibin's chronotopos, Russian North, Varvara Kendel, Anna Kendel DOI 10.30725/2619-0303-2023-4-93-98
Образ географического места в пейзажной и анималистической иллюстрации тесно связан с теми значениями, которыми его наделяют различные культурно-исторические сообщества, поэтому смена контекстов и поколений будут влиять на репрезентации региона в книжной иллюстрации. Художник предъявляет в своих рисунках, помимо содержания книги и определенных стилистических решений, отношение к изображаемой территории, ее природе, основанное на его знаниях и личном опыте. В качестве интересного примера можно назвать творчество Анны и Варвары Кендель, для которых природа России является одной из основных тем творчества. Художницы подчеркивают свое северо-уральское происхождение, поэтому возможный ракурс рассмотрения их графики - репрезентация территори-
альной идентичности. Анна и Варвара, выпускницы Санкт-Петербургской Академии имени А. Л. Штиглица, работают с текстами детской и взрослой художественной и научно-популярной литературы, в том числе в жанре географического путевого док-фикшена [1]. Интересно рассмотреть, какой образ Русского Севера конструируют их рисунки, вводятся ли ими новые концепты или используются устоявшиеся и узнаваемые мотивы.
Базовое понятие «природа России» может быть прочитано с акцентом на каждом из двух слов.
Природа России. Природный мир в произведениях может являться главным героем или значимой средой. У исследователей нет единой позиции в вопросе, как соотносятся между собой анималистическая и пейзажная иллюстрация, поэтому
далее будут использоваться оба названия взаимозаменяемо в качестве синонимов. Важно, что изображают они именно природное окружение, а не жизнь города или космической станции. Если обобщить результаты исследований И. В. Келейникова, Е. Г. Кирьяновой, И. В. Портновой и других авторов, то можно отметить следующее. Анималистическая иллюстрация имеет обязательные компоненты - познавательный, эстетический и пластический [2]. Главная цель пейзажной иллюстрации - художественное описание не событийного ряда, а состояния и эмоционального переживания. Независимо от сложности передаваемых чувств, пейзажная иллюстрация должна остаться реалистичной, а природные объекты - узнаваемы [3, с. 163]. Одно из негласных требований - анималистическая картинка должна быть привлекательной для ребенка [4, с. 146-148]. Практики иллюстрирования зависят от типа издания. Так, например, для анималистической иллюстрации в детских энциклопедиях присуще академическое натурное рисование [5, с. 69-70], а для рисунков к текстам художественной литературы и сказкам про животных анатомическая точность не требуется, важнее узнавание в персонаже конкретного биологического вида и отражение его характера. Исследователи отмечают бум ани-малистики (и пейзажной книжной графики) в советском книгоиздании 20-50-хх гг. ХХ в., связывая его со сложившимся уникальным сочетанием факторов [2; 3, с. 165], [4, с. 144; 5]. В. А. Ватагин, Е. И. Чарушин, Г. Е. Никольский, Н. А. Устинов - это имена только самых известных художников, работавших в этом жанре.
Природа как среда и герой может восприниматься диаметрально противоположно. Многим текстам для детей свойственны «одомашнивание» и эстетизация природы, там есть место умилению сезонным изменениям, многообразию проявлений форм жизни, а сама природа является средой естественной и дружелюбной для человека. В других произведениях природа выступает не домом, но другом-агентом или тем, с кем можно договориться. Есть литературные сюжеты, в которых природное окружение враждебно и равнодушно к существованию и сущности человека. В иллюстрациях любой подход должен считываться и отражаться в колористических решениях и приемах построения композиции.
Природа России (региона). Здесь будут важны признаки, позволяющие соотнести изображения с некоторым набором социокультурных представлений об определенной территории. Личный и групповой образ природы влияет на психологическое и социальное восприятие своей локальной идентичности [6]. Специфическими маркерами места являются эндемики, прочно ассоциирующиеся с конкретной областью неэндемичные флора и фауна, определенные наборы ландшафтных видов, характерные силуэты зданий и поселений. Когда говорят о России в целом, то распространены выражения, фиксирующие большие масштабы, непроходимость и труднодоступность многих районов. Н. Л. Панина и Н. Ю. Бартош рассуждают, например, о репрезентации сибирской региональной идентичности в иллюстрациях, выполненных к рассказам Виктора Астафьева, где центральный сюжет - человек и енисейская тайга [7]. Исследовательницы пишут о том, что для понимания зрителем сущности пространства через иллюстрацию важен ракурс смотрения, возможности управления взглядом и периодичное изменение масштабов разглядываемого [7, с. 440]. Авторы отмечают, что образ сибирской тайги (поглощающей и отчуждающей отдельного человека, теряющей его видимость) в анализируемых ими иллюстрациях дается с помощью обобщенных изображений без детализации. Н. Л. Панина и Н. Ю. Бартош развивают идею противопоставления двух принципиально отличных хронотопов, которые можно обозначить как «пришвинский» или «астафьев-ский» [7, с. 440-442]. Эта концепция значима для понимания создаваемых в пейзажных иллюстрациях образов природы.
Под «хронотопом» будет далее пониматься социальная реальность, обуславливаемая культурно-историческим контекстом и пространственно-временной системностью [8]. Концепт «хронотопа» может быть рассмотрен также в логике «географических образов культурных ландшафтов (ГОКЛ)», предложенной Замятиным. Источником ГОКЛ являются, в том числе, вербальные и визуальные паттерны, продуцируемые художественной литературой и научно-исследовательскими текстами. Визуальное ядро ГОКЛ составляют значимые и легко узнаваемые культурные и природные объекты территории [9]. Индивидуальные установки локальной идентичности человека зависят не только от
конкретного типа природного окружения и принятых здесь культурных практик, но от сформированных местным сообществом способов интерпретации увиденного и наличия уже сложившихся ГОКЛ данного пространства. Писатели и иллюстраторы, в том числе сестры Кендель, предъявляют в своих произведениях осознаваемую или неосознанную позицию восприятия природы, закладывая ее подспудно в читателей и зрителей.
Русский Север - это регион с однообразным пейзажем и трудным климатом: продолжительная зима, обширные леса, малопроходимые болота, студеные реки. Однозначных пространственных границ для Русского Севера нет. Авторы сходятся на том, что это зона между расселением карелов и коми, выше границы проживания восточных славян Древней Руси [10; 11]. Это район с большим количеством водоемов и периодической сменой похожих видов: лес где-то обязательно прервется рекой или озером. Первооснова образа «Русского Севера» закладывалась с середины XIX в. благодаря дискуссиям по вопросам национальной идентичности и первым этнографическим экспедициям. Территория с промысловым, а не земледельческим типом хозяйства, архаичная по культуре, была удалена от столиц и, по мнению первых исследователей, существовала вне исторического времени. Особый статус места связывали с тем, что здесь практически не было ига и крепостного права; именно сюда бежали старообрядцы [11; 12]. К середине XIX в. сохранилась местная архитектура, локальные художественно-декоративные промыслы, специфическая материальная бытовая и вестиментарная культура, эпический фольклор, отсылающий к допетровским временам нескольких исторических слоев - к источникам времен Киевской Руси и новгородской городской культуры XV в. В поисках национального через народное, а народного через крестьянское, европеизированная российская элита XIX в. изучала народ как Другого, романтизируя северные территории, создавая образ Русского Севера как хранителя живой старины [7; 10-12].
Для формирования географического образа культурных ландшафтов Русского Севера самым значимым и влиятельным оказались результаты изучения этого края И. Я. Билибиным [12-15] - его фотографии, зарисовки и текстовые описания [16]. Для рисунков художника характерно «специфи-
ческое освещение и контрасты темных и светлых масс» [7, с. 444], совмещение избыточно обобщенного пейзажа с точностью деталей архитектурных объектов и предметов материальной культуры [14; 15]. Историк северной архитектуры Ю. С. Ушаков, увлеченный творчеством И. Я. Билибина, в работе, посвященной северному деревянному зодчеству, показывает, какие природные и рукотворные объекты характерны для ландшафтов Русского Севера [17]. Обязательным смысловым наполнением всех иллюстраций И. Я. Билибина стало сочетание были и небыли, обращение «не к обыденному и (или) интеллектуальному, а к поэтическому». Метафорическая на-груженность изображения и обязательная орнаментальность - главные маркеры би-либинского хронотопа и его образа [13]. Важный элемент «северной» панорамы -ель, которая негласно считается сакральным деревом-образом Русского Севера [18]. После иллюстраций И. Я. Билибина к русским сказкам, ставшими каноническими в этом жанре, после работ его предшественников и современников, В. М. Васнецова, М. В. Нестерова, К. А. Коровина, северные территории начинают восприниматься как место воплощения «русскости», в котором мир человека, природы и чуда едины [15]. Хронотоп Русского Севера у И. Я. Билиби-на и его последователей оказывается в промежуточной позиции по отношению к астафьевскому и пришвинскому хронотопам. Природа - не враг, а особым образом соотносимый с человеком агент. Мир поделен на взглядом охватываемое, подконтрольное человеку и неконтролируемое, потустороннее. Образ дороги, границы, путешествия - важная часть понятийного набора, описывающего Русский Север [9; 19], мир которого частично освоен, в отличие от тотальной сибирской тайги. Сразу замечу, что значимый формат детской книги для сестер Кендель - это как раз травелог [20].
В поисках билибинского хронотопа необходимо было бы также обратиться к творчеству книжных графиков середины и конца ХХ в., к Юрию Васнецову и Татьяне Мавриной, иллюстрациям Веры Павловой к поморским сказкам Алексея Ремизова. Анна и Варя Кендель иллюстрируют не русские сказки, а тексты современных детских писателей о жизни подростков, но природа севера Восточно-Европейской равнины - действующее лицо всех их сюжетов. Конечно, нельзя впрямую сравнивать декоративные
переработки к сказкам и иллюстрации к док-фикшену, но сопоставление ландшафтных силуэтов и значимых культурных образов может оказаться полезным для понимания, как их иллюстрации соотносятся с визуальными представлениями о регионе предыдущих поколений.
Сами художницы позиционируют себя в качестве путешественниц, а свои рисунки - как впечатления от увиденного во время поездок. Часть книг и коммерческой продукции, основанной на иллюстрациях к ним (календари, открытки, постеры), Анны и Варвары впрямую связана с образом Русского Севера: «На Север: путешествие вслед за чайкой» [20] и «Наша земля - дышит: короткие рассказы о Севере» [21], поэтический сборник Николая Рубцов [22], воспевавшего природу Вологодчины. В книгах, действие которых происходит в других природных зонах и полушариях, иллюстрации также имеют внутреннюю связь с интересом художниц к таежной природе [1; 23]. Формально у сестер Кендель - не билибин-ский стиль, для которого характерен тщательно прорисованный сложный по форме контур, залитый акварелью. Графическую манеру художниц отличает совмещение живого рисования с приемами компьютерных приложений, с текстурами и коллажи-рованием фотографических и рисованных, черно-белых и цветных изображений. При всей сдержанности и колористическом самоограничении, это очень приятные, цепляющие взгляд картинки.
«На Север...» - книга, идея которой принадлежит самим сестрам, поэтому примечательна фраза, с которой она начинается: «А что можно увидеть по дороге на Север? Суровая и прекрасная природа, застывшее прошлое и живое настоящее ждут путешественников» [20, с. 4]. То есть образ Русского Севера - это сочетание природных видов и объектов культуры. Что интересно, «живая старина» должна быть дополнена элементами современности, но ее архитектурного облика на иллюстрациях нет. За день сегодняшний на рисунках отвечают транспортные средства и цифровые гаджеты героинь, но это атрибуты путешествующих горожан, а не местных жителей. Обобщенный характер изображений, легко узнаваемые силуэты, минимальное число деталей, часто ограниченный набор цветов с базовым черным цветом. Русский Север представлен объемами лесных массивов с характерными очертаниями елок, почер-
невшими домиками, сороками и воронами, березками и зимними пейзажами. И здесь прямая перекличка с традиционным набором приемов у предшественников.
У Анны и Варвары нет сказочных маркеров места, часто обязательных для рисующих Русский Север. Картинки природоопи-сательного толка: реалистично изображены животный и растительный мир, узнаваемы архитектурные постройки. Этнографическая специфика отсутствует - люди в повседневной современной одежде, без кокошников и сарафанов. Привязка к географическому месту и ассоциирующиеся с ним смыслы в книге «На Север.» осуществляются через известные памятники природы (Кивач), узнаваемую местную флору и фауну, знаковые церкви и монастыри (Кижи, Соловки), места военной славы. Приметы времени древнего и советского демонстрируют длительную культурную историю, но нет выделения какого-то одного из периодов как доминирующего [20]. В иллюстрациях «Наша земля - дышит.» [21] деревенские пейзажи показаны без какой-либо романтизации и попыток приукрасить действительность: потемневшие от солнца и времени темные дощатые постройки, пустые безлюдные дворы, вроде, нет трущоб и развалин, но пейзажи скорее безрадостны, без сентиментальности и умиления. И без конкретной временной привязки: такими они могли бы быть не только сегодня, но и пятьдесят или больше лет назад. Ощущается дистанция между позицией зрителя и объектами наблюдения, которые спрессованы в общий пласт остановившегося времени.
Есть вероятность, что цветовая строгость графики связана с качеством печати - обе книжки изданы на офсетной, а не мелованной бумаге. Но читатель видит книгу, а не исходные рисунки. Плюс, графическую скупость приемов все равно можно констатировать, она есть и в поэтических сборниках с черно-белыми иллюстрациями [1; 22; 23]: «суровая» эстетика характерна для многих ранних станковых работ и книжной графики Анны и Вари Кендель, в которых образ Севера явно коррелирует с эмоциональной сдержанностью. В последние год-два в рисунках становится более полноцветным колорит, смягчается общая атмосфера. Кажется, что иллюстрации Кендель, начинаясь в рамках билибинской традиции (мира путника) и явном тяготении к лиминальному пространству «астафьев-ского» хронотопа, постепенно смещаются
в сторону «пришвинского» обжитого мира. Заметно уменьшение масштаба видимого, больше камерности. Показательны колла-жированные картинки-селфи Анны и Варвары, которыми они делятся в социальных сетях [23]. Не стесненные форматом, они вписывают себя в мир Русского Севера, дорисовывая на своих фотографиях различные «уютнители» - ягодки, птичек, котиков, радикально меняя восприятие кадра. Сложно сказать, с чем это связано. Может быть, меняется мироощущение самих художниц, первые их книги - это еще студенческие работы. Или же они реагируют на запрос от своей зрительской и издательской аудитории на более оптимистичные картинки. Возможно, форматы живописных зарисовок и коммерческого продукта не зависят от определенного настроения, как при иллюстрировании литературного произведения.
Важно, что более обжитой образ Севера создают художницы, осознающие непосредственную личную связь с местом, но возможный аргумент против перенесения этого образа на локальную идентичность в целом - это просто ностальгия по родным местам сестер, давно связавших свою жизнь с Санкт-Петербургом. В любом случае работы тандема, опирающиеся одновременно на канонический визуальный образ и новые реалии, могут менять отношение к региону и набор характерных для него идентифицирующих признаков. В более поздних иллюстрациях Анны и Варвары Кендель есть стремление к большей привлекательности северных территорий и уменьшению дистанции между миром природы и человеком. Природа не «одомашнивается»: она над человеком, помимо человека, но радость самого существования считывается. Если в кадре присутствуют люди, то, хотя их размеры даны в сильном масштабе (они много меньше высоты деревьев, гор или береговых обрывов), это всегда контрастные яркие пятна на фоне менее детализированных больших объемов сумрачного леса, гор и долин. И именно эти цветовые акценты (т. е. присутствие людей) делают картинку жизнерадостной. Русский Север в рисунках Кендель заметно «теплеет» и становится ближе, но не теряет при этом традиционных визуальных составляющих географического образа его культурных ландшафтов, сложившего к нашим дням и сочетающего природный мир и характерные объекты всей долгой истории региона.
Список литературы
1. Anna and Varvara Kendel: офиц. сайт и магазин. URL: https://kendelav.com (дата обращения: 04.10.2023).
2. Келейников И. В. Художественные особенности анималистической иллюстрации: историческая эволюция, теоретические аспекты: дис. ... канд. искусствоведения. Москва, 2002. 200 с.
3. Кирьянова Е. Г. Иллюстраторы-анималисты пейзажных миниатюр И. С. Соколова-Микито-ва // Вестник Тверского государственного университета. Сер. «Филология». 2019. № 3 (62). С. 163-170.
4. Портнова И. В. Анималистический образ в отечественной детской книге XX века: культурол. аспект // Вестник Московского государственного университета культуры и искусств. 2018. № 3 (83). С. 142-150.
5. Портнова И. В. Книжная научная анималистическая иллюстрация XX века // Мир науки, культуры, образования. 2010. № 5 (24). С. 69-72.
6. Самошкина И. С. Территориальная идентичность как предмет социально-психологического исследования // Вестник Российского государственного гуманитарного университета. Сер. «Психология. Педагогика. Образование». 2008. № 3. С. 43-53.
7. Панина Н. Л, Бартош Н. Ю. Категория географического пространства и проблема региональной идентификации текста в книжном искусстве: облик Сибири в иллюстрированных изданиях произведений В. П. Астафьева // Актуальные проблемы теории и истории искусства: сб. науч. ст. Санкт-Петербург, 2018. Вып. 8. С. 439-448.
8. Керимов Т. Х. Исторические типы хронотопов // Социемы. 2007. № 13. URL: https://web. archive.org/web/20080514184439/http://www2.usu. ru/soc_phil/rus/texts/sociemy/13/kerimov.html (обращения: 08.11.2023).
9. Замятин Д. Н. Культура и пространство: Моделирование географических образов. Москва: Знак, 2006. 488 с.
10. Скоробогачева Е. А. Традиционная культура Русского Севера в генезисе неорусского стиля // Ученые записки / Алтайская гос. акад. культуры и искусств. Барнаул, 2020. № 1 (23). С. 57-65.
11. Пермиловская А. Б. Русский Север - специфический код культурной памяти // Культура и искусство. 2016. № 2 (32). С. 155-163.
12. Баранов Д. А. Особенности хронотопа сказочного мира в творчестве И. Билибина // Кунсткамера. 2019. № 1 (3). С. 83-96.
13. Линник Ю. В. Русский Север в творчестве Ивана Билибина // Кенозерские чтения - 2015. Заповеданное Кенозерье: природа, культура, человек: сб. материалов VII Всерос. науч.-практ. конф. Архангельск, 2016. С. 200-309.
14. Жук Э. Н. Художник Иван Билибин // Вестник культурологии. 2019. № 4 (91). С. 173-182.
15. Скоробогачева Е. А. Проблема интерпретации художественных традиций и образов Русского Севера в творчестве И. Я. Билибина // Обсерватория культуры. 2015. № 1. С. 77-82.
16. Билибин И. Я. Народное творчество Севера // Мир искусства. 1904. Т. 12. С. 303-318.
17. Черная Е. А., Русанов Г. Е., Волков В. И. Архитектурная графика Ю. С. Ушакова в решении профессиональных задач: композиц. аспект // Вестник гражданских инженеров. Архитектура, градостроительство, дизайн. 2019. № 5 (76). С. 68-82.
18. Ершов В. П. Ель - объект ландшафтнообра-зующий и сакральный // Кенозерские чтения-2013. Культурные ландшафты: традиции для развития: сб. материалов VI Междунар. науч.-практ. конф. Архангельск, 2013. С. 149-161.
19. Щепанская Т. Б. Культура дороги в русской мифоритуальной традиции XIX-XX вв. Москва: Ин-дрик, 2003. 528 с.
20. Игнатьева А. На Север: путешествие вслед за чайкой / идея и ил. А. и В. Кендель. Санкт-Петербург: Детское время, 2020. 81 с.
21. Басова Е. А. Наша Земля - дышит / ил. А. и В. Кендель. Москва: Август; Санкт-Петербург: Детское время, 2020. 112 с.
22. Рубцов Н. Лирика / ил. А. и В. Кендель. Санкт-Петербург: Речь, 2019. 352 с.
23. Аня и Варя Кендель // ВКонтакте. URL: https://vk.com/kendelav (дата обращения: 04.10.2023).
References
1. Anna and Varvara Kendel: offic. website and store. URL: https://kendelav.com (accessed: 0ct.04.2023) (in Russ.).
2. Keleinikov I. V. Artistic features of animalistic illustration: historical evolution, theoretical aspects: dis. ... cand. art history Moscow. 2002. 200 (in Russ.).
3. Kiryanova E. G. Animal illustrators of landscape miniatures I. S. Sokolova-Mikitova. Bulletin of Tver State University. Ser. «Philology». 2019. 3 (62), 163-170 (in Russ.).
4. Portnova I. V. Animalistic image in the domestic children's book of the 20th century: cultural aspect. Bulletin of the Moscow State University of Culture and Arts. 2018. 3 (83), 142-150 (in Russ.).
5. Portnova I. V. Book scientific animalistic illustration of the 20th century. World of science, culture, education. 2010. 5 (24), 69-72 (in Russ.).
6. Samoshkina I. S. Territorial identity as a subject of socio-psychological research. Bulletin of the Russian State University for the Humanities. Ser. «Psychology. Pedagogy. Education». 2008. 3, 43-53 (in Russ.).
7. Panina N. L., Bartosh N. Yu. The category of geographical space and the problem of regional
identification of text in book art: the appearance of Siberia in illustrated editions of works by V. P. Astafiev. Actual problems of theory and history of art: coll. sci. art. Saint-Petersburg, 2018. 8, 439-448 (in Russ.).
8. Kerimov T. Kh. Historical types of chronotopes. Sociems. 2007. 13. URL: https://web.archive.org/ web/20080514184439/http://www2.usu.ru/soc_ phil/rus/texts/sociemy/13/kerimov.html (accessed: Nov.08.2023) (in Russ.).
9. Zamyatin D. N. Culture and space: Modeling of geographical images. Moscow: Znak, 2006. 488 (in Russ.).
10. Skorobogacheva E. A. Traditional culture of the Russian North in the genesis of the neo-Russian style. Scientific notes / Altai state acad. culture and arts. Barnaul, 2020. 1 (23), 57-65 (in Russ.).
11. Permilovskaya A. B. Russian North - a specific code of cultural memory. Culture and Art. 2016. 2 (32), 155-163 (in Russ.).
12. Baranov D. A. Features of the chronotope of the fairy-tale world in the works of I. Bilibin. Kunstkamera. 2019. 1 (3), 83-96 (in Russ.).
13. Linnik Yu. V. Russian North in the works of Ivan Bilibin. Kenozero Readings - 2015. Reserved Kenozerie: nature, culture, people: coll. materials VII All-Russ. sci. and practical conf. Arkhangelsk, 2016. 200-309 (in Russ.).
14. Zhuk E. N. Artist Ivan Bilibin. Bulletin of Cultural Studies. 2019. 4 (91), 173-182 (in Russ.).
15. Skorobogacheva E. A. The problem of interpreting artistic traditions and images of the Russian North in the works of I. Ya. Bilibin. Observatory of Culture. 2015. 1, 77-82 (in Russ.).
16. Bilibin I. Ya. Folk art of the North. World of Art. 1904. 12, 303-318 (in Russ.).
17. Chernaya E. A., Rusanov G. E., Volkov V. I. Architectural graphics Yu. S. Ushakova in solving professional problems: compositional aspect. Bulletin of Civil Engineers. Architecture, urban planning, design. 2019. 5 (76), 68-82 (in Russ.).
18. Ershov V. P. Spruce is a landscape-forming and sacred object. Kenozersky readings - 2013. Cultural landscapes: traditions for development: coll. materials of the VI Intern. sci. and practical conf. Arkhangelsk, 2013. 149-161 (in Russ.).
19. Shchepanskaya T. B. Culture of the road in the Russian mythological and ritual tradition of the 19th-20th centuries. Moscow: Indrik, 2003. 528 (in Russ.).
20. Ignatieva A.; Kendel A. and V. (idea and ill.). To the North: a journey following the seagull. Saint-Petersburg: Children's Time, 2020. 81 (in Russ.).
21. Basova E. A.; Kendel A. and V. (ill.). Our Earth is breathing. Moscow: August; Saint-Petersburg: Children's Time, 2020. 112 (in Russ.).
22. Rubtsov N.; Kendel A. and V. (ill.). Lyrics. Saint-Petersburg: Rech, 2019. 352 (in Russ.).
23. Anya and Varya Kendel. VKontakte. URL: https:// vk.com/kendelav (accessed: Oct. 4.2023) (in Russ.).
