Природа и структура сознания человека Текст научной статьи по специальности «Философия, этика, религиоведение»

А.В.Жанов

Природа и структура сознания человека

Без преувеличения будет сказано, что тема сознания на сегодняшний день является центральной как для философии, так и для науки, в том числе и для естественных отраслей. В настоящее время много физиков, биологов, химиков занимаются проблемой сознания. Я согласен с мыслью, которая довольно часто высказывается в научных кругах, что за разгадкой устройства нашей Вселенной не надо лететь куда-то далеко, за много световых лет от Земли. Разгадка тайны Космоса неразрывно связана с разгадкой тайны нашего сознания, и для того, чтобы глубоко понять окружающий мир надо в первую очередь, более пристально вглядеться в самих себя.

Однако при изучении сознания все исследователи (философы, психологи, нейрофизиологи, антропологи, лингвисты) наталкиваются на ряд трудностей и даже парадоксов. Сознание обладает тремя весьма интересными характеристиками. Во-первых, сознание - это бытие, наиближайшее к нам, или, говоря языком М.Хайдеггера, это «бытие, которое есть мы сами». Во-вторых, сознание - это бытие, которое находится в нашей власти, т.е. мы можем непосредственно и эффективно на него влиять: что-то вспомнить или, наоборот, усилием воли выбросить из сознания, представить себе реальные или возможные ситуации, вызвать в себе положительные или негативные переживания. Иными словами, сознание человека - это то, на что он может непосредственно воздействовать, в отличие от многих других объектов, с которыми он сталкивается в жизни: природные явления, социальные процессы или поведение другого человека. И, наконец, третья, очень важная характеристика сознания. Это такое бытие, сквозь призму которого человек рассматривает все другие виды бытия. Все, что мы можем говорить о мире и о других людях, всегда дано сквозь призму нашего собственного сознания. И «выскочить» из него человек не может, точно так же как не может барон Мюнхгаузен вытащить самого себя за волосы из болота. Все объекты внешнего опыта окутывает тоненькая и совсем незаметная «пленочка» под названием «сознание». Открытие этого факта принадлежит, как известно, Декарту с его знаменитым принципом «cogito ergo sum»1.

1 Мыслю, следовательно, существую (лат.). - Прим. ред.

Здесь мы подходим к первому парадоксу, связанному с изучением сознания. То, что ближе нам всего по бытию, оказывается самым сложным с точки зрения познаваемости. Сознание, как нечто непосредственно данное и всеобъемлющее, тем не менее никак нельзя предметно помыслить. В сознании есть представления, чувственные образы, переживания, какие-то изображения на сетчатке глаза, т.е. вполне конкретные содержания или предметности. Но как только задаешь вопрос: «А что такое сознание вообще, так сказать, в чистом виде?», то обнаруживаешь, что никак к этой наиближайшей реальности рационально подступиться не можешь. Она постоянно ускользает. В математике, например, можно создать идеальный мир натуральных чисел и начать выявлять его общие характеристики и закономерности. Можно также изучать биологические виды и человеческие общности, как некие объективные явления, обладающие объективными свойствами. Но выявить сознание в качестве такого же «чистого» предмета невозможно. Оно всегда «прячется» за своими вполне конкретными содержаниями: за образами памяти, понятиями, языковыми конструкциями и эмоциональными переживаниями. Традиционное европейское изучение сознания повсеместно сводится к исследованию (правда, довольно успешному) каких-то отдельных его свойств, процессов и предметных содержаний. Таким образом, сознание как таковое никогда и никак не дано человеку. Его сущность (ноумен) всегда надежно укрыта за феноменальным потоком переживаний и конкретных актов сознания.

Второй парадокс также весьма любопытен. При всем желании нельзя посмотреть на свое сознание объективно, со стороны. Человек может изучать физическую, химическую или космическую реальность, абстрагируясь от своего «Я», но посмотреть так на собственное сознание он в принципе не в состоянии. Как изучающий сознание, я всегда являюсь частью изучаемого потока переживаний, погружен в него. Можно привести такой символ сознания, который эту его парадоксальность достаточно четко фиксирует. Сознание - это некий безбрежный поток, который течет с огромной скоростью. Этот поток неизвестно откуда появился и неизвестно, куда он впадет, а я - являюсь частью этого потока. Я не могу приподняться над ним и не вижу неподвижных берегов. Единственное, что я могу делать, - это посильно описывать, что плывет рядом со мной, что в нем когда-то плыло и исчезло, и что, как я предполагаю, будет плыть в этом потоке через некоторое время. Плывут вокруг меня и другие человеческие «я», и можно твердо предполагать у них наличие аналогичного потока сознания, но их потоки сознания недоступны мне, а если как-то частично и приоткрываются, то исключительно через реальность моего собственного сознания. Я, естественно, анализирую собственные переживания по поводу всего

созерцаемого. Однако продукты рефлексивной деятельности также являются частью единого потока сознания.

Ученый-атеист, если он согласится с этим метафорическим образом, скажет, что поток сознания возникает вместе с нашим рождением и пропадает с нашей смертью. Учение Живой Этики, наследующее тысячелетние традиции восточной философии с их идеями кармы и реинкарнации, точно и ясно говорит нам: поток сознания (сантана) существует до нашего рождения и не исчезнет после нашей смерти, если только мы не обретем сверхвременного и сверхпространственного - нирванического - уровня сознания, которым обладают Архаты. Оттуда-то видны и истоки, и границы, и перспективы развития несовершенного сознания большинства людей. Архат пребывает над потоком обыденного сознания и поэтому способен получить гораздо более фундаментальное знание о сознании, нежели это свойственно нам. Отсюда, кстати, и фундаментальный закон изучения сознания: чем выше ты стоишь на ступенях духовного совершенствования, тем более глубокие закономерности функционирования и развития сознания тебе открываются.

Еще одна принципиальная сложность при изучении сознания связана с языком. Мы описываем и объясняем мир, прежде всего, с помощью естественного языка, и делаем это весьма успешно. Но вот когда мы набрасываем грамматическую и семантическую «сетку» нашего обыденного языка на феномен сознания, то выясняется, что она очень плохо приспособлена к описанию и объяснению этой предметности. Сознание и его характеристики словно «проваливаются» сквозь смысловые ячейки слов и грамматических конструкций. Особенно это касается европейской рационалистической традиции изучения сознания. Восток (особенно традиции индуистской и буддийской йог), в отличие от Запада, разработал особый и достаточно детальный язык, который успешно описывает разные состояния и способности сознания. Но подобрать этим терминам аналоги из европейских языков оказывается делом весьма затруднительным. К тому же чтобы эти восточные термины освоить, надо непосредственно пережить те состояния, которые в них описываются.

Отсюда, кстати, и колоссальное количество метафор и метафорических описаний явлений сознания, которые мы встречаем в европейской (и неевропейской) традиции его изучения. Укажу лишь на некоторые, наиболее известные метафоры. Активно используется образ потока или реки, который мы встречаем у З.Фрейда, У.Джемса, Э.Гуссерля и многих других исследователей сознания. «Поле сознания» - еще одна распространенная метафора, вполне уместная. Действительно, сознание - это поле со своим сложным ландшафтом: концептуальными

и художественными нивами, мистическими высотами и бессознательными провалами. В той же гештальтпсихологии понятие поля использовалось очень активно. Другой популярнейший образ - «древо сознания», у которого есть «корни» - бессознательное, ствол в виде разных форм самосознания, и, наконец, ветки с листьями, которым можно поставить в соответствие конкретные содержания и акты сознания. В принципе, использование метафор в науке оправдано, особенно на ранних стадиях рационального овладения той или иной предметностью. Но рано или поздно на смену метафоре должно прийти понятие, образному и поверхностному видению - рациональное понимание существенных свойств и связей изучаемого. Когда же в течение многих десятилетий метафоризм оказывается неустранимым из науки, то это не может не повлечь за собой самых серьезных выводов: или предмет принципиально трансцендентен (запределен) для нашего познания, или наши стратегии исследования этого предмета не адекватны.

Здесь я бы вынес методологическое суждение фундаментального порядка. Сознание - это не только парадоксальная реальность, с точки зрения его изучения, но и та реальность, относительно которой мы должны ясно понимать: что бы мы о ней ни высказали, - в ней всегда останется какой-то нерационализируемый остаток, нечто непостижимое, как сказал бы выдающийся отечественный мыслитель С.Л.Франк [1]. Впрочем, таковы все самые важные понятия и ценности человеческого бытия, непостижимые в своих первоосновах: любовь, творчество, свобода, индивидуальность, жизнь, знание. Здесь диалектическим восполнением познавательного дерзания должно быть мудрое смирение перед беспредельной глубиной мироздания. В этом плане Живая Этика дает очень четкие методологические ориентиры: познание сознания также беспредельно, как и возможность его творческого расширения и утончения. Обоим фундаментальным, диалектически связанным между собою атрибутам жизни сознания - творчеству и самопознанию - в принципе нельзя положить никаких пределов, они бесконечны.

Теперь несколько слов о соотношении сознания и мозга. В последние десятилетия мозг изучили довольно основательно и многие ученые-естественники именно с изучением структур мозга связывают надежды на разгадку тайны сознания. Но здесь возникают свои парадоксы, которые делают эту надежду несбыточной. Дело в том, что мы можем изучить мозг досконально, всю его нейродинамическую архитектонику, и даже установить прямые корреляции между теми или иными психическими состояниями сознания и активацией тех или иных его участков, но... сознание - это не свойство «высокоорганизованной материи мозга», и мозг - не причина психических явлений (как бы в это

ни верили последователи разных вариантов современной атеистической философии, типа марксизма или англо-американской аналитической традиции). Сознание - это нечто принципиально большее, чем все процессы в мозге и теле. Соответственно, как бы мы ни изучали синапсы и коды, энцефалограммы и прочие нейродинамические явления - увидеть за ними образы и смыслы можно только посредством живой реальности сознания. И, кстати, из факта смерти человеческого мозга нет никаких оснований делать вывод о смерти сознания. Явления сознания могут переноситься и более тонкими материальными процессами, о чем свидетельствует Живая Этика.

Поэтому совершенно верно говорят, что сознание идеально, и эта его идеальность, т.е. смысло- и образонагруженность, хотя и имеет несущие1 материальные основания, однако к ним принципиально не сводима. Еще Г.В.Лейбниц тонко подметил это в своей «Монадологии» (1714). Он считал, что наш мозг - это мельница. Если заглянуть внутрь этой мельницы, то можно увидеть, как работают все ее детали и шестеренки. Но, находясь только внутри механизма, невозможно сказать, какова его сущность и функциональное назначение. Точно также из материи мозга невозможно вывести идеальный характер сознания. В самом по себе мозговом субстрате нет ни образов, ни переживаний, ни ассоциативных цепей, ни логических понятий и т.д. Это отчетливо видит и понимает марксизм, но объяснить, откуда эта идеальная не-редуцируемая реальность берется и куда исчезает после смерти, - принципиально не может в силу своего грубого материализма и атеизма.

Поэтому гораздо логичнее встать на вековые позиции платонической традиции в философии, традиции самой почтенной и старой, чего, кстати, панически боится современная западная философия, и спокойно признать, что вместе с тонкой несущей материей сознания существует и вполне объективный мир идей, в котором укоренено и с которым творчески взаимодействует индивидуальное сознание человека. В сущности, совершенно платонической является в этом плане позиция Живой Этики, утверждающей наличие многоуровневой психической энергии, которая при всей ее материальности и способности производить физическую работу обладает нередуцируемым к материи идеальным содержанием в виде образов, переживаний и смыслов разной ясности, точности и общности, которые столь же являются достоянием индивидуальных сознаний разного уровня, сколь и способны к объективному существованию, взаимодействию и распространению в земном и космическом пространстве. Проблемы онтологии сознания здесь

1 То, что способно на себе нечто нести, но само по себе несущественно с точки зрения переносимого содержания. - Прим. авт.

мы рассматривать не будем, они требуют специального обсуждения. С моей позицией по этому вопросу можно ознакомиться в монографии «Мир сознания» [2].

Подробнее хотелось бы остановиться на общем понимании сущности и структуры сознания. Заранее должен оговориться, что схемы, которые будут приводиться ниже, ни в коем случае нельзя механически проецировать на ту сложнейшую и парадоксальную реальность, какой является сознание. Этой реальностью надо в первую очередь овладевать практически, а любые рационализации по ее поводу - не более чем подручные средства. Вместе с тем без схем и рационализаций человек в нашем плотном земном мире обойтись не может. Необходимо только, чтобы схемы были логически продуманными и эмпирически проверенными и дело бы не ограничивалось ими.

Начну с определения сознания. Чем сложнее объект, тем важнее начать его исследование с каких-то простых и надежных предпосылок. С этих позиций я тоже попытаюсь начать с самого простого -с этимологии русского слова «сознание». Язык вообще часто мудрее нас, его суетных носителей, и многие тайные смысловые пласты слов открываются людям лишь в свой срок, что называется, по историческому и личному уровням сознания. Так, истинный смысл старого русского слова «вселенная» стал понятен лишь после формулировки антропного принципа в космологии, который гласит, что «Вселенная устроена так, что на определенном этапе ее эволюции должен появиться наблюдатель». Но ведь в самом этом мудром русском слове указывается, что вселенная - это большое село, куда изначально вселен человек, и без его сознания ни понять, ни обустроить эту Вселенную невозможно.

Обратимся теперь к слову «сознание». В нем отчетливо вычиты-ваются приставка «со-» и корень «знание». Кстати говоря, то же самое мы находим в латинском, французском и английском языках (ср. англ. consciousness). Приставка «со-» в русском языке означает соединение, соприкосновение, объединение чего-либо. Если отталкиваться от этой приставки, то можно с достаточной степенью уверенности высказать следующий универсальный тезис о сознании: сознание - это то, что обеспечивает нашу многомерную связь с миром и, соответственно, уверенную и целенаправленную деятельность в нем.

Почему эта связь многомерна? Да потому, что она помогает устанавливать связи и по «горизонтали» (с другими человеческими «я» и с «мы»); и по «вертикали» - с тем, что ниже нас (с природными явлениями и процессами), и с чем-то высшим, что в настоящий момент превосходит уровень моего сознания и понимания человека (Иерархия высших сознаний во Вселенной).

Здесь необходимо сделать небольшое отступление, касающееся связей нашего сознания с низшими и высшими формами бытия. Так, невозможно жить и успешно действовать в мире, не познавая и не управляя (сознательно или бессознательно) жизнью низших существ, будь то клетки организма или внешние природные объекты. Если человек перестает выполнять относительно них функцию мудрого проводника и разумной управляющей системы, то низшее начинает действовать по своим собственным потребностям и законам, чтобы выжить. Если же человек за счет генной инженерии и нанотехнологий начинает своевольно перестраивать жизнь низших форм по своим произвольным схемам и ложным потребностям, то низшее начинает бунт против высшего. Аналогии между обществом, где правящие верхи игнорируют свой народ, и человеком, который игнорирует вверенные ему природные царства, буквальна. К сожалению, мы вступили в эпоху, когда этот бунт начинает проявляться со все ускоряющейся силой.

Информационные агентства всего мира распространили фото-и видеоматериалы об индонезийском рыбаке Деде, у которого после раны на колене руки и ноги стали постепенно превращаться в древовидные образования. Выяснилось, что поранился он на поле с генетически модифицированными объектами, и у него была нарушена антивирусная защита организма. В результате хорошо известный вирус папилломы стал бесконтрольно развиваться в его организме и принял столь пугающую форму [3]. Есть и другие факты, аналогичные приведенному, когда трансгенные объекты, созданные человеком, ведут себя агрессивно: проникают в другие организмы и начинают активно использовать их биологические ресурсы ради собственного выживания. По одной из версий, именно это является причиной нового и все шире распространяющегося заболевания, получившего название «болезнь Моргеллонов» [4].

А ведь еще ведутся эксперименты по вживлению в организм человека электронных чипов; по изготовлению генно-модифицированных медицинских препаратов из клеточных структур свиней, весьма близких по структуре к клетке человека; по использованию в медицинских целях тканей человеческих зародышей, изъятых в результате абортов, и т.д. Во всех этих «научных» экспериментах присутствует какая-то потрясающая духовная ограниченность и безответственность - типичная черная магия, расплачиваться за которую придется всему человечеству. Фанатизм бездуховных ученых становится похож на фанатизм религиозных фанатиков-террористов, уничтожающих людей.

Правда, можно предположить, что если самые неприятные антропологические сценарии и впрямь начнут массово сбываться, то практически подтвердится древняя и вечная истина, на которой настаивали

все по-настоящему глубокие религиозно-философские учения Востока и Запада: внутренним иммунитетом против генно-спровоцирован-ных антропологических кошмаров и внешних природных катастроф будут обладать именно духовные люди, отличающиеся нравственным образом мыслей и действий, готовые пожертвовать собой ради других и органически неспособные сделать подлость ближнему. Именно они-то и воплощают не только подлинно разумное отношение к себе подобным, но эталонное отношение высшего по отношению к низшему, когда ясные и светоносные информационные импульсы, идущие от человеческого сознания, способны гармонизировать внутренние и внешние природные процессы и стихии. Тогда-то и станет очевидным, говоря языком В.С.Соловьева, безусловное преимущество невидимой силы мирового добра над видимым господством мирового зла [5, с. 303]. Кстати, история мировых религий, безусловно, подтверждает благотворное воздействие святых на окружающие природные формы. Лучшие розы в России росли в Оптиной пустыни, а урожайность монашеских огородов и парников на Соловках была исключительной.

Здесь самое время перейти к проблеме связи нашего сознания с тем, что выше его. Дело в том, что только у того, у кого есть благоговение перед высшим, есть и духовные силы для гармонизации низшего. К сожалению, еще одна беда современного мира состоит в том, что люди разучились благоговеть и поклоняться святыням. Я, приезжая в Москву, всегда стараюсь выкроить время и съездить в Троице-Сергиеву Лавру. Там особое пространство, и время течет иначе. В храме Святой Троицы с ракой Преподобного Сергия Радонежского физически ощущаешь, что в этом мире есть живая Иерархия слоев бытия, которые неизмеримо выше тебя и познавательных способностей твоего сознания. Но без этих высших слоев и, соответственно, Иерархии высших сознаний наш грешный мир не продержался бы и часа, а рухнул в бездну хаоса и небытия. Приоткрываются эти слои на уровне невыразимого и несказанного и только если ты соответствующим образом настроен. И люди идут в Лавру, чтобы приобщиться к этим благодатным энергиям, спасающим мир. И до той поры, пока люди идут к алтарям и святыням, идут за опытом общения с высшим, - до той поры будет стоять земной мир, а наше сознание будет оставаться нормальным, а не патологическим. И только до той поры у нас, людей, будет источник духовной энергии, позволяющей благотворно влиять на низшие природные формы.

В связи с этим мне хотелось бы выделить третий тип связей, который обеспечивает гармоничную жизнь нашего сознания, - связь с собственными глубинами духовной жизни. Дело в том, что за нашим маленьким эмпирическим «я» (личностью в терминологии Живой Этики) всегда скрывается глубинное или духовное «Я» (индиви-

дуальность). Внутри человека, в глубинах существа есть такое знание, такие представления и такой внутренний опыт, которые еще нужно раскрыть. Человек всегда глубже того, чем является в данный момент, и сознание, правильно ориентированное, помогает ему с этими глубинами посильно соприкасаться, вслушиваясь в Зов своего «Я» и обуздывая низменные желания эмпирического «я». Далее мы еще вернемся к этой теме.

В слове «сознание» обнаруживает глубокий смысл его вторая часть -«знание». То, благодаря чему мы живем и взаимодействуем с другими людьми, с низшими и высшими слоями бытия, - это знание, и совсем не случайно слово «знание» входит в самое естество, в саму сущность слова «сознание». Таким образом, можно высказать тезис, что сознание существует только как многообразие видов знания, которые можно свободно накапливать, и как многообразие познавательных способностей, которые можно совершенствовать. Согласно Учению Живой Этики, человек может утончать и расширять поле своего знания до размеров всей Вселенной, как это свойственно разумным высшим существам. Но, увы, существует и обратный процесс, когда знания и познавательные способности могут «съеживаться» почти до точки.

Кстати, есть также все основания отождествлять сознание с жизнью, подтверждение чего мы находим у русских философов - В.С.Соловьева, С.Н.Трубецкого и П.А.Флоренского. Жить - значит находиться в со-знании и со-общении с окружающим миром или, говоря современным языком, в информационном взаимодействии с ним. Правда, это со-знание может быть абсолютно четким и осознанным (как у Ар-хата), а может быть и совершенно бессознательным, как у камня. Недаром осознанности своих психических актов в Живой Этике уделяется столь большое внимание.

Возвращаясь к полю знания и его конфигурации, отмечу, что оно исключительно разнообразно, как разнообразны и неповторимы живые сознания людей. Но, несмотря на все разнообразие индивидуальных сознаний и видов знания, все-таки у всех людей есть некий инвариант - такие фундаментальные виды знаний и познавательные способности, без которых невозможно в принципе установить связи ни с другими людьми, ни с высшим и низшим слоями мирового бытия, ни с глубинами собственного существа.

«Поле» всех видов знания и соответствующих им познавательных способностей нашего сознания можно схематически представить в виде круга и вписанного в него креста. Поставлю в соответствие четырем получившимся секторам, обозначив их римскими цифрами от одного до четырех, хорошо известные виды знания и познавательные способности.

Первый сектор (I) - это сфера чувственного знания и чувственных познавательных способностей. Чувственное знание мы получаем через слух, зрение, обоняние, осязание, которые активно формируются у ребенка уже с первых дней жизни. Чувственное знание и чувственные познавательные способности, к которым помимо ощущений относят также восприятие и представление, выполняют очень важную функцию - обеспечивают первичную адаптацию человека к миру. Если у нас нет зрения или поражен слух, то степень нашей приспособленности к миру сразу существенно снижается. Очень важное свойство нашего чувственного образа мира - согласованность знаний, которые мы получаем по разным сенсорным каналам и которые в акте восприятия складываются в целостный образ предмета. Что касается способности представления, то благодаря ей мы можем оперировать схематизированными и рационализированными чувственными образами в отрыве от непосредственного перцептивного контекста. Способность решать задачи и проигрывать ситуации на уровне представлений подразумевает, что эта способность располагается уже на границе между чувственным и рациональным знанием (сектор II).

Необходимость возникновения последнего обусловлена тем, что чувства не дают нам истинной картины бытия, а, напротив, постоянно нас обманывают. Это великолепно выразил Платон в своем знаменитом символе пещеры, где мы живем в мире чувственных теней и не видим подлинного солнечного мира, который существует за ее пределами. В рамках восточной философии эта иллюзорность чувственной картины мира выражена, как известно, в понятии майи. Важно только правильно эту иллюзорность понимать: она не подлинна по отношению к той истинной картине бытия, которую дают нам разум и сверхчувственная интуиция; но при этом чувственная картина мира вполне объективна и адаптивна в том смысле, что она у всех людей приблизительно одинакова и позволяет приспосабливаться к тому плотному миру, в котором мы живем.

И все же главной задачей бытия в нашем плотном мире является избавление от майи, расколдовывание иллюзорности той картины мира, которая дана нам в чувствах. Удивительный парадокс нашего земного бытия: не верить в очевидное, что видят и во что верят все; и наоборот, верить в реальность того, что не очевидно и не дано нам ни в каких чувствах. Один из важных критериев достаточно развитого сознания -убежденность, что за плотным чувственным образом мира есть иные, бо-

лее тонкие и субстанциально значимые миры: астральный и огненный, о чем говорит Живая Этика, абсолютно сходясь в идее наличия трех миров и с буддизмом (нирманакайя - самбхогакайя - дхармакая), и с христианством (мир чувствено-телесный - душевный - духовный).

Какие же есть рациональные виды знания и рациональные познавательные способности, которые позволяют нам прорывать чувственную «пелену» повседневности и избавляют нас от предрассудков и субъективистских домыслов?

Существует своя иерархия рациональных способностей. Прежде всего, выделяют рассудочное мышление (или интеллект), т.е. способность к линейному рассуждению и анализу на основе каких-то твердых аксиом и правил вывода. Рассудок склонен избегать всяких противоречий в рассуждениях, характеризуется приматом анализа над синтезом и неразвитостью рефлексивных процедур. На обыденном языке он называется также здравым смыслом. У Платона рассудок именуется диа-нойей. Он готовит почву для появления более высокой мыслительной способности - разума, которую тот же Платон называет ноэзисом. Разум, в отличие от рассудка, преимущественно синтетичен и схватывает предмет в единстве его фундаментальных противоположных свойств и качеств, не избегая противоречий, а стараясь их разрешить. Разум в этом плане имманентно диалектичен. Разделение между рассудком и разумом мы находим и в Учении Живой Этики, равно как и образцы подлинно синтетического диалектического мышления, где утверждается диалектическое единство противоположностей, таких как дух и материя, свобода и служение, хаос и Логос и др.; но при этом подчеркивается непримиримость, абсолютная борьба противоположностей -добра и зла, прекрасного и безобразного.

Разум - атрибут достаточно развитого сознания, умеющего двигаться в стихии противоположностей и подвергать рефлексии собственные основания деятельности. Разумное синтетическое мышление является обязательным атрибутом ученых, таких как А.Эйнштейн (корпускулярно-волновая теория света) или Н.Бор (знаменитый принцип дополнительности) и др. Но есть и наивысшая познавательная способность нашего разума - умозрение (или интеллектуальная интуиция), когда умом непосредственно созерцают какие-то сущностные структуры и формы мира. По-видимому, именно эта способность лежит в основе таких гениальных прозрений в науке, как открытия периодической системы элементов Менделеевым, бензольного кольца Кекуле или двойной спирали ДНК Уотсоном и Криком. Способность к умозрению загадочна и служит сегодня объектом исследования в самых разных областях науки - от психологии творчества до синергетики.

Секторы I и II образуют «левую» половину единого поля нашего сознания, которая преимущественно направлена на познание внешнего мира.

Теперь перейдем к «правой» половине сознания (секторы III и IV). Третий сектор - сфера эмоционального знания, представленного в виде различных эмоциональных переживаний и состояний сознания: аффектов, эмоций, чувств, неясных томлений и предчувствий. Эта сфера особенно трудна для рационального понимания, но исключительно важна для существования человека. Без непосредственного опыта любви и негодования, страдания и сострадания, радости и печали человек не может считаться полноценным, и у него никогда не сложатся ценностные представления, о которых речь пойдет чуть позже. Какие-то виды эмоционального знания совершенно бессознательны, и часто мы просто не можем найти им каких-то рациональных объяснений (тревога, симпатия или антипатия), а некоторые более или менее доступны для рациональной рефлексии (чувства любви или негодования). В этой сфере сознания есть своя иерархия. Самые низшие пласты эмоциональных состояний (страх, ужас, восторг и т.д.) роднят нас с животными; но такие чувства, как любовь к Родине или негодование при созерцании жестокости, являются специфически человеческими. Можно говорить и о такой важнейшей познавательной способности в этой сфере, как эмпатия - эмоциональная интуиция, благодаря которой мы входим во внутреннее состояние других людей, словно настраивая звучание своей души на звучание их душ.

Есть очень важное общее свойство эмоциональной сферы сознания. З.Фрейд в свое время назвал это свойство «принципом удовольствия». Мы всегда стремимся к положительным чувствам и эмоциям и стараемся избегать негативных. Однако надо ясно понимать, что тот же опыт страданий и испытаний, как справедливо указывал еще Ф.М.Достоевский, обязателен для развития человека. Живая Этика неслучайно постоянно подчеркивает, что испытания и борьба необходимы для духовной эволюции личности, а самое разрушительное для нее - жизнь без забот и потрясений. Обратите внимание: как и в сфере чувственного знания, здесь то, к чему обыкновенно стремится обыватель и что ему кажется очевидным, на самом деле является ложным; а то, чего он больше всего хочет избежать, часто истинно и целительно для него. К сожалению, современная информационная среда просто-напросто культивирует у людей псевдоидеал комфортной, сытой и безмятежной жизни с ориентацией исключительно на получение удовольствий. Живая Этика при этом видит кардинальное различие между удовольствием и радостью, ибо подлинную радость дают трудности и их мужественное преодоление [6].

И, наконец, четвертая сфера сознания - ценностная (сектор IV). Здесь укоренен мир наших высших ценностных устремлений и идеалов: этических, эстетических, политических. Если истина - это форма согласования нашей мысли с реальностью (мы хотим, чтобы наши теории соответствовали какому-то реальному положению дел), то сфера ценностей, напротив, ориентирует на то, что мир должен согласовываться с нашей системой ценностей. Например, если я имею представление о порядочности, то должен вести себя порядочно сам и делать все, чтобы в мире не было подлецов и обманщиков. Если у меня есть ценность красоты, то я хочу, чтобы в мире меня окружали красивые вещи, и стремлюсь избавиться от безобразия и дисгармонии. Словом, мы меняем себя и хотим перестроить мир в соответствии со своими ценностями, естественно, беря поправку на ценности других людей. Одним из самых крупных аксиологов1 в XX веке был германский мыслитель Макс Шелер. Он прекрасно показал, что не все в мире ценностей и в нашем ценностном поведении прозрачно для разума. В сфере ценностей огромную роль играет ценностная интуиция, а также такие способности, как фантазия и воображение. К этой сфере я бы отнес и мистическую интуицию, когда непосредственно открываются иные планы бытия и населяющие их существа. Великие посвященные, такие как апостол Павел и Исаак Сирин в христианстве, Нагарджуна и Мила-репа в буддизме и многие другие, обладали способностью видеть их.

Таким образом, можно сказать, что «правая» половина единого поля сознания человека нацелена на познание специфически человеческой (и сверхчеловеческой) реальности в виде переживаний, смыслов и ценностей.

Делая вывод относительно развернутой модели сознания, можно соотнести наличие «левой» и «правой» половинок поля сознания с межполушарной асимметрией мозга, где правое - невербальное -полушарие ответственно за синтетическое восприятие и понимание, а левое - вербальное - полушарие, напротив, аналитично и отвечает за линейные рассуждения. Доминанту способностей левой половины сознания можно, при желании, поставить в соответствие юнговской экстравертивной, а правой - интровертивной установкам сознания. Возможно также сопоставление двух «половинок» нашего сознания с древнекитайским учением о бинарных силах «инь» и «ян», управляющих жизнью Вселенной.

1 Аксиология (от греч. axia - ценность и logos - учение) - философская дисциплина, исследующая категорию «ценность», характеристики, структуры и иерархии ценностного мира, способы его познания и его онтологический статус, а также природу и специфику ценностных суждений. - Прим. ред.

Более того, взаимоотношения четырех выделенных сфер сознания будут подчиняться четырем типам универсальных отношений, которые характеризуют взаимодействия элементов в любой системе (отношения тождества, корреляции, субординации и оппозиции). С этой точки зрения секторы II и IV (ценностный и рациональный виды знания), I и III (чувственный и эмоциональный виды знания) будут находиться в отношениях коррелятивной взаимодополнительности. Иногда, кстати, чувственное и эмоциональное знание развести почти невозможно, как в случае боли. Однако между ними есть разница, ибо можно испытывать физическую боль, но переживать при этом эмоциональный подъем. Например, у донора крови радость от сознания того, что он может спасти кому-то жизнь, преобладает над физическим дискомфортом. Так, наши ценностные представления нуждаются в рациональном обосновании, ибо без разума они приводят к фанатичной вере. А рациональные построения требуют наличия у человека духовности, так как разум без сердца приводит к жестоким экспериментам над жизнью, как в случае с генной инженерией.

Секторы I и II, III и IV находятся в отношениях субординации, где более высокие сферы сознания (ценностная и рациональная) онто-и филогенетически возникают из генетически предшествующих им эмоционального и чувственного знаний, но, раз возникнув, подчиняют себе деятельность нижестоящих уровней. Так, наша чувственность обучена и структурирована рациональным знанием, а эмоциональная сфера упорядочивается системой наших ценностных представлений. Если на компьютер будут смотреть современный городской человек и дикарь с острова Борнео, то они увидят принципиально разные вещи, исходя из различия своего образования и общего культурного уровня. Что касается упорядочивающего влияния ценностей на нашу эмоциональную жизнь, то мы ведь не выражаем публично своих бурных восторгов или негодований в общественном транспорте, ибо у нас есть ценностные представления о должном и недолжном поведении в социуме.

И, наконец, между сферами II и III, I и IV существуют отношения оппозиции. Ценностные виды знания и способности сознания бинарно противостоят чувственным, а сфера доказательного рационального знания - субъективно-эмоциональным и спонтанно-аффективным движениям человеческой души. Еще греки противополагали разум эмоциям, а творческое вдохновение и интуицию (эрос) - чувственно-телесному отношению к миру.

Если же обратиться к архаическим и раннефилософским представлениям об универсальных классифицирующих возможностях четырех первоэлементов Космоса (огонь, земля, вода, воздух), то чувственной сфере сознания можно поставить в соответствие землю, рациональной -

огонь, эмоциональной - воду, а ценностной - воздух. Соответственно, существуют и разные психологические типажи с явной доминантой или рациональных, или художественно-интуитивных, или эмоциональных, или чувственных видов знания. В идеале же человек призван свободно и гармонично прорастить все древо своих познавательных способностей и видов знания.

Если пытаться и дальше углублять и конкретизировать предложенную схему, то возникает желание позаимствовать из архаических мифопоэтических моделей мира и другой важнейший классификационный принцип, а именно трехчленное вертикальное деление мира (небесный мир - земной мир - подземный мир). Тогда можно ввести и три иерархических уровня в функционировании сознания: бессознательное - сознательное (осознаваемое) - сверхсознательное.

Под бессознательным, на мой взгляд, следует понимать совокупность телесных ощущений и влечений (низ сектора I), а также инстинктивно-аффективных переживаний, воспоминаний и комплексов (низ сектора III), которые находятся вне поля осознания и контроля со стороны нашего «я». Доказано также существование перинатальных матриц памяти, т.е. человек не только ничего не забывает из своего прошлого телесного и душевного опыта в постнатальный период существования, но при определенных условиях способен вспомнить свои ощущения в утробе матери и в период родов. Все более многочисленные подтверждения получает и гипотеза К.Г.Юнга о существовании архетипов коллективного бессознательного, т.е. относительно инвариантных образно-символических структур, определяющих и канализирующих протекание наших бессознательных процессов. И, наконец, сфера бессознательного хранит переживания об опыте прошлых жизней.

При всем значении бессознательных процессов от этой сферы все же исходят угрозы нашему сознательному существованию. Хаос телесных импульсов, аффектов и прошлых воспоминаний, «копошащийся» на дне человеческой души, может захлестнуть наши рациональные способности и заглушить ценностные регулятивы поведения. Особенно страшна толпа, в рамках которой люди часто совершают то, что никогда не совершили бы в одиночку. Словом, бессознательное может существенно сузить поле нашего сознания, подавить его высшие творческие

способности и критическое мышление. Очень опасны также магия, спиритизм, наркотики и алкоголь, способные разбудить темную бездну нашей души и призвать из пространства нежелательных сущностей. Об этом со всей серьезностью предупреждает Живая Этика. В жизни сознания прежде всего важны осознанность и ответственность.

Что касается сверхсознания, то это - высшая часть поля нашего сознания, связанная с даром теоретического умозрения, художественными прозрениями, мистическим опытом и особенно тем, что в Живой Этике названо чувствознанием (или опытом сердечного ведения). Благодаря сверхсознанию человек обретает духовные императивы и новые горизонты существования, переживает сверхвременную радость познания и творчества. Если бессознательное - это то, что ниже сознательного «я» и несет ему угрозу, то сверхсознательное, напротив, расширяет «поле» сознания, способствуя нашему духовному росту. Благодаря сверхсознательному опыту и укорененным в нем ценностям человек может также сознательно контролировать, просветлять и преобразовывать как витально-хтони-ческие импульсы тела, так и эмоционально-аффективные состояния. Наконец, именно через сверхсознательный опыт обретает человек Учителя и получает от него знание. Если бессознательное - это детерминация нашего осознаваемого опыта со стороны прошлого, то сверхсознательное - это в первую очередь детерминация будущим (целевая детерминация), приобщающая нас к действию Космических Магнитов.

Живая Этика подчеркивает, что многие события, открытия и изобретения уже сделаны Высшими Сознаниями (как бы эйдетически1 оформлены) и подлежат творческой «распаковке» и «преумножению» на нашем земном плане. В сущности, подлинно творческая жизнь сознания - это всегда неустранимое со-творчество и со-трудничество. Неслучайно во всех истинных духовных учениях подчеркивались анонимность и сверхличный характер человеческого творчества.

Человек, дабы обрести сверхсознательное озарение, должен, прежде всего, верить как в существование высшего и прекрасного мира, так и в помощь со стороны Высших Сознаний, ведущих его по пути совершенствования. Подобная светлая настроенностъ и устремленность сердца открывает перед человеком двери в более высокую реальность, к которой надо готовиться уже на Земле, о чем совершенно справедливо говорит Живая Этика.

Отрадно, что понятие сверхсознания сегодня уже довольно прочно вошло в арсенал философии, психологии и теории творчества.

1 Эйдетика - учение о «чистых сущностях» или «идеальных формах» явлений сознания, рассматриваемых вне связи с реальной действительностью и эмпирической психологией. - Прим. ред.

И еще один момент, на который я хотел бы обратить внимание в связи с предложенной моделью познавательных способностей сознания. Это касается человеческого «я» и этапов его эволюции по вертикальной оси сознания. Процедуру самосознания (или самоидентификации) не следует путать с актами самопознания. Самопознание - всегда сознательная и серьезная духовная работа, неотъемлемая от духовного роста человека. Самосознание же может происходить совершенно бессознательно, как это и бывает у большинства людей. Иными словами, самопознание невозможно без самосознания, однако обратное неверно. Вопросов о природе и механизмах самопознания я здесь касаться не буду. В сущности, об этом говорят все книги Учения Живой Этики. А вот на этапах самосознания остановлюсь специально.

В литературе отмечается несколько этапов становления самосознания. Во внутриутробный и ранний постнатальный периоды развития человека до года можно выделить этап существования прото-Я, когда глубинное «Я» нашей будущей личности еще лишено каких-либо сознательных впечатлений и полностью растворено в стихии бессознательных телесно-аффективных потребностей, влечений и влияний. На этом этапе ребенок абсолютно открыт миру, пребывает в абсолютном со-знании и со-бытии со всем сущим, где прото-Я тождественно про-то-Мы и где совершенно непосредственная жизнь души, по-видимому, еще не обособилась, телесно не отгородилась от витально-энергетических и информационных потоков единой мировой жизни. По мысли С.Л.Франка, эта абсолютно верная исходная интуиция связи человека с миром потенциально сохраняется у нас до конца жизни и служит основой всей нашей познавательной деятельности. Западная же трактовка человека как изолированного, капсулизированного эго, отгороженного от мира телом и скорлупой поверхностных личностных переживаний, - это совершенно ложная концепция человеческого «я». Другое дело, что все наше последующее психическое и познавательное развитие является, в сущности, возвращением к этому первичному переживанию своей органической и многомерной связи с миром, но на более высоком - сознательном - уровне.

Схематическое изображение этапов самосознания, где 1 - сверх-Я; 2 - нравственное «я»; 3 - социальное «я»; 4 - телесное «я»; 5 - прото-Я.

Возвращаясь к стадии прото-Я, отмечу, что любая чуткая мать скажет вам, что у ее младенца с первых дней жизни есть свой характер, делающий его совершенно уникальным существом в мире. В этой связи рано или поздно психология и педагогика просто вынуждены будут признать коренное положение Живой Этики о духовных накоплениях и задачах индивидуальности, с которыми она приходит в земной мир, и о необходимости их учета в воспитании. Конечно, самой матери необходимо развивать сердечную интуицию, чтобы почувствовать ключевую экзистенциальную вибрацию своего ребенка. Думается, необходимо и со всей серьезностью отнестись к акту присвоения имени ребенку, который не менее ответственен, чем его физическое рождение. Этому вопросу посвящены многочисленные труды П.А.Флоренского. Имя, как особая духовная реальность, по мысли отца Павла, может соответствовать, а может и не соответствовать особенностям глубинного «Я» человека. Имя может способствовать достижению жизненной сверхзадачи и обретению необходимых душевных качеств, и, наоборот, замедлить или исказить этот процесс.

Следующий этап самосознания, обыкновенно выделяемый в психологических и философских исследованиях, носит название телесного (или физического «я»), когда происходит психическая самоидентификация с собственным телом. Иногда эту стадию, начиная примерно с года, называют «стадией зеркала», когда ребенок начинает в нем себя узнавать. В этот период весь мир предстает перед ним как совокупность различных тел, причем у ребенка нет четкого разделения на тела одушевленные и неодушевленные. Игрушка может казаться ему живой. Естественно, что родители являются выделенными телами, потому что от них исходят любовь и тепло, абсолютно необходимые для нормального развития личности. Известно, что у ребенка, лишенного родительской любви, возникают, в свою очередь, проблемы с выполнением родительских функций. По-видимому, телесное «прорастание» в мир является гораздо более фундаментальным, чем только встраивание в него через плотное тело. Тут совершается какой-то мощнейший вибрационный обмен психической энергией с окружающими людьми и вещами, и родители выступают для ребенка своеобразными энергоинформационными камертонами постижения мира.

Стадия телесного «я», начиная со второго года жизни, постепенно сменяется социальным «я»1, когда подросток начинает сознательно соизмерять свои поступки с требованиями социального окружения, и у него формируются представления о других автономных и свобод-

1 При этом идентификация себя с этим телом остается у человека до конца его земного пути, но уже не является с некоторого возраста преобладающей. - Прим. авт.

ных человеческих «я». Основополагающую роль на этом этапе играет овладение языком и письменностью, а также вхождение ребенка в систему социальных ролей и связей через обучение в школе и общение со сверстниками. Формирование социального «я» - важнейший элемент социализации индивида, превращения его в личность с отчетливо наличествующей оппозицией реального «я» (какими качествами и статусом я реально обладаю) и идеальныго «я» (какими бы качествами и статусом я хотел обладать в будущем). Идеально-эталонное «я» может приобретать самые разнообразные формы и способы влияния на реальное «я» -от актуализации в нем структур глубинного Я, устремляющих личность вверх по пути творческой самоактуализации, до его отрицания (как бы забвения). Последнее проявляется в двух тупиковых формах бытия социального «я» - безликом и пассивном конформизме, когда идеальное «я» практически полностью отсутствует и индивид смиряется с самим собой и социальным окружением; или эгоцентризме, когда иллюзорное идеальное «я» (чаще всего определяемое низшими влечениями и прошлыми накоплениями при молчащем глубинном высшем Я) полностью поглощает реальное «я», существующее среди других реальных «я», и оборачивается ненасытным вожделеющим эго, агрессивной самостью, противополагающей себя всему остальному миру.

Знаменательно, что социальное «я», превратившееся в эго, - это самое бессознательное (а вернее, антисознательное) существо во Вселенной, ибо изолируется и от живительного социального «мы» и от со-знания со своей собственной глубинной сущностью. Французский мыслитель Г.Марсель удачно назвал эгоцентриста существом, «загроможденным собой» [7, с. 102]. В русской же философии никто лучше не описал земных и посмертных мучений самости, чем П.А.Флоренский в письмах «Грех» и «Геенна» из своего знаменитого труда «Столп и утверждение истины. Опыт православной теодицеи».

Следующая стадия самосознания - нравственное (или духовное) «я», когда сквозь личность и ее земные деяния начинает просвечивать подлинная индивидуальность (глубинное или космическое Я). Здесь человек начинает перманентно сверять свои действия с высшими духовными идеалами и ценностями и, самое главное, чувствовать нравственную ответственность за жизнь, достоинство и свободу других «я» в рамках единого «мы». На этой стадии, и Кант тут абсолютно прав, для нравственного человека другой человек - фундаментальная ценность, к которой он относится только как к цели, но никогда как к средству. Проще говоря, духовное «я» органически не способно сделать подлость ближнему. Одним из важных критериев наличия нравственного «я», как точно подметил в свое время американский философ У.Джемс, служит его готовность пожертвовать своим социальным

и даже телесным «я» ради духовных ценностей и общего блага [8, с. 158]. Важнейшим атрибутом нравственного человека является сердечное со-общение с высшими идеалами и Ликами бытия. По ним он свободно сверяет свои земные поступки и мысли. Очень важным критерием развитости личности является принятие Иерархии Сознаний в Космосе и необходимости встать на путь служения.

Понятно, что быть нравственным человеком в нашем суровом плотном мире не легко. Лишь единицы достигают этого уровня. Но страдания и испытания только способствуют восхождению человека, расширению и утончению «поля» его сознания через шлифовку сверхсознательных способностей и видов знания.

В большинстве религиозных традиций утверждается также, что возможно достижение еще более высокого уровня самосознания -сверх-Я (или актуализации глубинного Я), когда человек осознает свою деятельную сопричастность вселенскому со-знанию и начинает чувствовать личную ответственность за судьбы всего живого на Земле и в Космосе. На этой стадии, по утверждению Н.О.Лосского, человеку и открываются сверхвременные и сверхпространственные начала бытия. В Учении Живой Этики говорится, что это стадия Архата, принимающего сознательное участие в космическом строительстве в рамках космического Братства.

Итак, подведем итоги. Расширение «поля» сознания у личности есть одновременно ее погружение в собственное глубинное Я. Чем больше человек «забывает» о своем телесном и социальном эго, чем шире он творит и со-знает, тем более значительные смыслы и структуры его внутреннего мира раскрываются перед ним по мере его духовного восхождения, включая его жизненную сверхзадачу. Но верно и обратное: в приведенной модели просматривается восходящая спиральная структура процесса самосознания, когда на уровне космического сверх-Я происходит возвращение к прото-Я, но уже обогащенному опытом земного пути человека. Глубинное монадное Я, таким образом, способно прирастать и шлифоваться в процессе творческого самосозидания личности.

Сущностью же эволюции сознания в Космосе является переход от пассивного и бессознательно со-знания со всем мировым сущим, как это свойственно низшим царствам природы, ко все более сознательному и творческому со-знанию с ним, как это свойственно человеку.

Литература и примечания

1. См.: Франк С.Л. Непостижимое // Сочинения. М., 1990.

2. См.: Иванов А.В. Мир сознания. Барнаул, 2000.

3. См. электронный ресурс: www.medgazeta.info/article/813.

4. Подробнее об этом заболевании см. электронный ресурс: www.wikipedia. org./wiki/Morgellons.

5. СоловьёвВ.С. Сочинения в 2 т. Т. 2. М., 1988.

6. Об этом же говорится в трудах К.Лоренца («Восемь смертных грехов цивилизованного человечества»), Э.Фромма («Иметь или быть»), а также психолога В.Франкла («Человек в поисках смысла»). Нельзя не упомянуть в этой связи и работы выдающегося отечественного социолога П.А.Сорокина по созидательному альтруизму. См.: Лоренц К. Оборотная сторона зеркала. М., 1998; Фромм Э. Иметь или быть. М., 1990; Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990.

7. Марсель Г. Трагическая мудрость философии. М., 1995.

8. Джемс У. Психология в беседах с учителями. М., 1902.