CC BY
43
А. Ю. Коркмазов, З. А. Коркмазова
Природа и эволюция обычного права народов Северного Кавказа
ПРИРОДА И ЭВОЛЮЦИЯ ОБЫЧНОГО ПРАВА НАРОДОВ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА
А. Ю. Коркмазов, З. А. Коркмазова
NATURE AND EVOLUTION OF NORTH CAUCASUS PEOPLES' TRADITIONAL LAW
Korkmazov A. J., Когкта70Уа Z. A.
The nature and evolution of the North Caucasus peoples' traditional law are considered; its place and role in spiritual-moral sphere of the region life in the conditions of the Russian society transformation are considered.
Key Words: evolution, customs and traditions of the North Caucasus, ethnic-social regulation, and stratification processes, traditional law, spiritual-moral values.
Рассматривается природа и эволюция обычного права народов Северного Кавказа, определяется его место и роль в духовно-нравственной сфере жизни региона в условиях трансформации российского общества.
Ключевы/е слова: эволюция, обыэ/чаи и традиции Северного Кавказа, этносоциальное регулирование, стратификационные процессыI, обы1чное право, духовно-нравственныэ1е ценности.
УДК 342.7(470.6)
Право, в том числе обычное право, рассматривается в общественном сознании как на обыденном, так и на теоретическом уровне. Однако в отличие от других форм права, обычное право больше относится к обыденному сознанию, в котором непосредственно отражается повседневная жизнедеятельность людей. В экономической и социокультурной практике народов Северного Кавказа обычное право имеет большое значение, так как в сознании и поведении автохтонных этносов региона до сих пор традиционно проявляются обычаи и духовно-нравственные ценности, сложившиеся в условиях возникновения социальной стратификации и социального неравенства, «расщепления» первобытной монорматики, выступая как право и мораль.
В этой связи следует отметить, что в «советский период в философской и правовой науке обычное право либо продвигалось в глубь истории, либо рассматривалось в непосредственной связи с государственным законом. В первом случае обычное право интерпретировалось как пережиток прошлого в мировоззрении и правосознании людей, а во втором - отождествлялось с законом, определяемым государством. Это снижало значение обычного права в этносоциальных отношениях народов бывшего СССР, в том числе и Кавказа» (1, с. 4).
Сложившиеся в далёком историческом прошлом обычаи и традиции, как основа обычного права, и сегодня отчётливо проявляются на Северном Кавказе, особенно в
условиях развития гражданского общества и правового государства в Российской Федерации.
Природа и эволюция обычного права отражают прежде всего совокупность непи-санных правил поведения (т. е. обычаев), сложившихся в обществе в результате их неоднократного традиционного применения в соответствии санкционированием государственной властью. «Анализ материалов правового регулирования этносоциальных отношений в различных регионах как России, так и зарубежных стран, показывает, что обычное право можно рассматривать в следующих аспектах: с точки зрения генезиса этого феномена в общественном сознании и практике; в соответствии с проявлениями обычного права во взаимоотношениях государств и традиционных обществ; с позиции оценки его отражения в опыте этносоциального регулирования» (2, с. 77).
Общим для норм и правил обычного права, отражающих образ мышления и поведения этносов и этнических групп, является их консервативность и традиционность. Для того, чтобы изменить сложившиеся взаимодействия людей и их духовно-нравственные ценности, необходимо преобразовать сами экономические и социокультурные отношения, на которых базируются соответствующие обычаи. Как показывают научные исследования, любая этносоциальная группа руководствуется в определённой ситуации устоявшимися шаблонами поведения, основанными на традиционных социальных отношениях. Эти отношения закрепляют накопленный опыт этносоциального регулирования в жизни общества.
Обычное право сложилось в общественном сознании раньше всех других форм права, так как обычаи и традиции, составляющие основу этого права, возникли на переходном этапе от первобытно-общинной организации общества к государственной в результате санкционирования существующих обыкновений нарождающимися государственными структурами. Обычаи и традиции, закрепляясь в общественном сознании как устойчивая форма поведения и действия людей, предшествовали в истории раз-
вития общества всем другим источникам права. В ранних государственно-организационных обществах правовой обычай занимал ведущие положение.
В Древнем Риме, например, из правовых обычаев складывались важнейшие отрасли и институты права. Древние законы (например, римские Двенадцати таблиц законы, Законы Дракона в Афинах VII века до н.э.) представляли собой не акт нормотворчества, а только запись обычаев. В феодальной Европе обычаи были основным источником права до XVI века. На Северном Кавказе в течение многих веков обычаи (адаты) обеспечивали правовые и духовно-нравственные отношения северокавказских этносов как внутри их общинной организации уклада жизни, так и вне её.
Обычаи и традиции в любом обществе играют важную роль в эволюции обычного права, в воспроизводстве его духовно-нравственных ценностей, в обеспечении преемственности поколений в духовной жизни и этносоциальной практике. Поэтому неслучайно значение правовых обычаев и традиций на Северном Кавказе возрастает в период формирования гражданского общества и правового государства в Российской Федерации. Так, в обычном праве народов Северного Кавказа в настоящее время по-прежнему важное значение имеют обычаи и другие этнокультурные ценности в виде традиций, в том числе любовь к родине, почитание старших, уважение к женщине и институт куначества. Самое важное здесь то, что эти позитивные этносоциальные явления как гуманистические ценности способствуют формированию современной духовно-нравственной личности в регионе в условиях трансформирующегося российского общества.
Важно указать на значимость обычного права в жизни любого народа как устойчивой общности людей, исторически сложившейся на определённой территории, обладающей общими, относительно стабильными особенностями культуры (в том числе и языком) и осознающей своё этническое единство в самосознании. Следует также подчеркнуть, что само существование пра-
Природа и эволюция обычного права народов Северного Кавказа
вового обычая и соответствующих традиций связано с осознанием народом как собственно духовно-нравственных норм и правил поведения. Это осознание выступает своеобразным психологическим механизмом этнической идентификации любого этноса, его самоотождествления с определённой этносоциальной средой. Более того, «оно связано с этнической самооценкой этноса, а это уже есть сфера правового самосознания. Сфера обычаев и традиций в жизни каждого этноса - это, прежде всего, сфера его правового самосознания. Соответственно, и национальная культура в значительной степени есть культура правового самосознания народа, которая выражается в обычаях и традициях, являющихся трансляциями этнично-сти» (3, с. 78). Они передают её от поколения к поколению, выполняя этим самым эт-нохранительную функцию обычного права в жизнедеятельности этноса.
Как нормы похожих друг на друга устоявшихся правовых актов, обычаи и традиции, как правило, формируют модель общественного поведения, предполагающую соблюдение индивидами сложившихся в общественном сознании и социальной практике соответствующих действий и отношений. Это наглядно проявляется, например, в фи-лософско-этическом кодексе обычного права карачаевцев и балкарцев «Езден адет», где определяются социально- философские и правовые принципы взаимоотношений и поведения людей, их понимание и восприятие духовно-нравственных и этносоциальных ценностей. В «Езден адете» «добро-зло» чётко выражается и в карачаево-балкарском варианте нартского эпоса народов Северного Кавказа.
Если рассматривать обычное право с философско-этической, правовой и этносоциальной точек зрения, то оно характеризуется следующими чертами: во-первых, повторяемостью; во-вторых, спонтанностью; в-третьих, обязательностью; в-четвертых, публичностью (все правовые акты совершаются при всём народе); в-пятых, примитивностью судопроизводства; в-шестых, коллективи-стичностью; в-седьмых, этничностью. Здесь необходимо подчеркнуть, что «обязатель-
ность обычая в обычном праве - одно из важнейших условий его существования. Обязательность правового обычая заключается в его повторном индивидуальном санкционировании - судом или иным государственным органом. Таким образом, роль государства в превращении обычаев догосудар-ственного общества в правовые является преобладающей» (4, с. 37).
Коллективистичность обычного права с философско-этических и правовых позиций проявляется в том, что при рассмотрении различных категорий дел ярко проявляется взаимная ответственность рода и племени за действия, совершенные одним из его членов. Практически во всех обществах мы можем найти примеры, подтверждающие это положение. Так, по нормам Русской Правды, за некоторые преступные деяния предусматривалась круговая порука. Институт дикой виры - яркое тому подтверждение в Древней Руси.
Обычное право по своей сути этнично. Это обусловлено тем, что обычаи и традиции, будучи вторичными по отношению к этносоциальным условиям жизни, под воздействием развития последних обладают значительной устойчивостью. Некоторые из них сохраняются веками пока существуют этносы. Другие, наоборот, претерпевают значительную трансформацию как по содержанию, так и по форме под влиянием изменений этносоциальных отношений. В то же время, несмотря на внешнюю схожесть, обычаи и традиции в своей содержательной основе у разных этносов различны. По мере этносоциальной трансформации меняется их содержание, традиционно остаётся лишь их форма проявления. «Благодаря разновременному изменению различных обычаев, традиций и обрядов при общей смене культурной парадигмы (например, при принятии новой конфессии) происходит эволюционно-системное изменение этнической жизни народа, хотя это не приводит к исчезновению самого этноса. В результате в течение нескольких столетий его основные этнические характеристики могут существенно измениться, вплоть до формирования практически нового языка. Однако этническое само-
сознание сохраняется, значит, сохраняется и сам этнос» (5, с. 75).
Обобщая сказанное, можно утверждать, что обычное право - это система норм, основанная на обычаях, регулирующая социальные отношения в развивающемся обществе. Начало формирования обычного права закладывается в условиях первобытно-общинного строя, в котором лишь только в зачаточной форме проявляется социальная стратификация. Оно характерно и для рабовладельческого и феодального обществ, где стратификационные процессы и отношения усиливаются с возникновением и развитием государства.
Обычное право в правовых системах может играть двоякую роль: оно либо отражает закономерности развития общества (следовательно, и его правовой системы), либо, что происходит чаще всего, замедляет его ход развития. «В устоявшихся обществах, имеющих развитую правовую систему, как справедливо замечает Л. Г. Свечникова, обычное право не играет существенной роли. В обществах нестабильных вопрос об учёте обычно-правовых норм встаёт значительно чаще» (4, с. 78). Такое положение сегодня наблюдается в сложившейся конфликтной этносоциальной и политической ситуации на Кавказе (в частности, в грузино-абхазском и грузино-осетинском конфликтах).
В процессе эволюции и трансформации обычаев в нормы, закреплённые государством, формируются нормы обычного права. У народов Северного Кавказа нормами обычного права являются адаты, которые выступают как устное обычное право, проявляясь в их духовно-нравственных и этносоциальных отношениях и ценностях. Так, в «Адыге-Хабзе» - своеобразном этнокультурном и правовом кодексе духовности, поведения и культуры воспитания адыгейцев, кабардинцев и черкесов решающую роль в формировании и развитии личности играют моральные критерии и духовно-нравственные ценности, определяемые их обычным правом.
В жизнедеятельности северокавказских этносов адаты имели огромное значение, так как выступали средством их социа-
лизации и передачи опыта жизни к следующим поколениям. Они выполняли функции социального контроля, регулируя этносоциальные отношения в жизнедеятельности людей. У автохтонных народов Северного Кавказа, не имевших в прошлом своей государственности и письменности, адаты определяли взаимоотношения сословий, композиционные выплаты и регулировали семейные отношения. Преступлением в регионе считались те наказуемые действия, которые были направлены против личности и имущества. К сожалению, сегодня на Северном Кавказе получили широкое распространение терроризм, коррупция, «ваххабизм» (например, в Дагестане, Кабардино-Балкарии, Ингушетии). Как тоталитарная секта в исламе, северокавказский «ваххабизм» не имеет ничего общего с теорией и практикой подлинного традиционного ислама, с его лозунгами, а так же с этносоциальными ценностями обычного права. Он политизирован в своей сущностной основе, стремится «разорвать» геополитическое единство России как федеративного государства в интересах международного терроризма и этносепаратизма.
Кроме того, северокавказский «ваххабизм» «зомбирует» сознание части молодёжи, превращая отдельных её представителей в исполнителей террористических актов. Социальной основой пополнения рядов «ваххабизма» в регионе, как тоталитарной секты, становятся молодые люди, не задействованные в трудовом процессе, а также хроническая и постоянно растущая безработица. Подтверждением тому являются вооружённое выступление «ваххабитов» против властных структур Кабардино-Балкарии из числа молодёжи в количестве более 600 человек в г. Нальчике в 2005 году, трагические события в Северной Осетии и Ингушетии в последнее время.
Природа и эволюция обычного права народов Северного Кавказа в целом недостаточно исследованы философами, правоведами и этносоциологами. Несмотря на неразвитость и отсутствие у народов региона в своё время политических институтов, в том числе и государственных, адаты имели довольно устойчивую этносоциальную органи-
Природа и эволюция обычного права народов Северного Кавказа
зацию, которая давала возможность им не только регулировать внутриэтнические отношения, но и взаимоотношения с другими народами, в частности расселившимися здесь с середины XVI столетия казаками, а затем - другими слоями русского населения. Эти отношения были противоречивыми, их нельзя описать лишь с какой-либо одной стороны. Это были и взаимовыгодные экономические и культурные связи, а нередко и военные конфликты. Более того, северокавказские этносы, не имея ни политических институтов, ни органов внешних связей, на основе сложившихся обычаев и традиций устанавливали довольно активные хозяйственные связи с Грузией, государствами (ханствами), расположенными на территории современного Азербайджана, а также с Крымским ханством и Оттоманской империей. Многочисленные исторические факты свидетельствуют о тесных связях северокавказских этносов с княжествами Руси ещё до татаро-монгольского нашествия. Особенно тесные связи они устанавливали с Москвой, а потом с Россией после ликвидации татаро-монгольского ига. Об этом свидетельствуют добровольное вхождение в состав Российского государства Кабарды при Иване IV Грозном в 1557 году и добровольное подписание при Николае I карачаево-русского мирного договора 28 октября 1828 года о переходе Карачая под юрисдикцию Российской империи. Карачаевцы неизменно оставались верными этому договору и не нарушали его даже в годы Кавказской войны в XIX веке.
Здесь важно отметить, что активное изучение природы и эволюции обычного права народов Северного Кавказа началось после присоединения их территории к Российской империи. Нормативные традиции кавказских этносов собирались и фиксировались представителями царской администрации, а в дальнейшем учитывались при проведении российской региональной политики, когда представители официальной власти «сталкивались с прямой необходимостью применяться к местному обычному праву» (6, с. 340). Это было обусловлено тем, что кодификация некоторых местных
обычаев Российским государством и частичное создание правовой базы для судебных разбирательств, исходящее из его целей и потребностей, в целом соответствовали интересам государственной власти и административного управления «инородцами». В этих целях основные требования родовой знати на Северном Кавказе удовлетворялись царской администрацией. Это касалось прежде всего вопроса наделения их землей в вечное и потомственное пользование, а также нормативного закрепления их социального статуса и привилегий.
Первые мероприятия по сбору норм обычаев народов Северного Кавказа были проведены в конце XVIII - начале XIX в. Однако ощутимых результатов они не принесли. В 1818 году главнокомандующий русскими войсками на Кавказе генерал А. П. Ермолов дает новое поручение о сборе сведений по обычному праву народов Кавказской области. Началась тщательная работа, которая велась на всех участках Кавказской линии, путем расспросов населения. В результате к 40-х годах XIX в. адаты всех народов региона в основном были собраны. Переданные в дальнейшем в дар Одесскому университету, они были опубликованы профессором этого университета Ф. И. Леонто-вичем и вышли двумя выпусками в 1882 и 1883 годах.
Профессор Ф. И. Леонтович, опубликовавший своды обычного права народов Северного Кавказа, в предисловии к первому выпуску подчёркивал, что «в обычном праве кавказских горцев, в большинстве стоящих на низких ступенях общественного развития, сохранилось немало институтов глубокой старины, по своему происхождению и характеру принадлежащих к таким явлениям общественной культуры, которые на первых порах встречаются в истории всех народов» (7). Поэтому они безусловно представляют значительный интерес в социально-философском, правовом и социологическом аспектах. Тем более, изучение норм обычного права любого этноса показывает, что общее и особенное в обычном праве позволяет более глубоко рассмотреть мировоззренческие и даже некоторые теоретические во-
просы функционирования права в раннеклассовых обществах.
На традиции и обычаи северокавказских этносов значительное влияние оказывали те экономические и духовно-нравственные отношения, которые существовали в то время в регионе. Их специфической особенностью являлось то, что наряду с развитием феодализма, сохранялись и родопле-менные пережитки. Об этом свидетельствует немало фактов из их многовековой истории развития.
В жизни народов Северного Кавказа в XIX веке правовые обычаи чётко проявлялись в их адатах, выполняя следующие функции:
1. Распределение материальных и духовных благ в соответствии с общественными отношениями. В данном случае: феодальные общественные отношения, собственность правящего сословия на средства производства. Но при этом наблюдалось тесное переплетение этих отношений с пережитками первобытно-общинного строя.
2. Закрепление экономических и других общественных отношений. То есть обычное право регулировало экономическую зависимость основных слоев населения от правящей верхушки, поддерживало неукоснительное выполнение предписаний адатов. Здесь большую роль играл суд, наказывающий отступников (4, с. 41).
Рассматривая основные правовые институты народов Северного Кавказа в XIX веке, можно сделать вывод о том, что, несмотря на влияние мусульманского права и российского законодательства на их образ жизни, большую роль в регионе все же играли нормы обычного права. Так, например, при заключении брака нормы адата являлись превалирующими. Это касалось, прежде всего, препятствий к заключению брака, в частности экзогамных запретов (до седьмого поколения включительно). А по нормам мусульманского права, как отмечает Г. М. Керимов, «такие ограничения распространяются до третьего колена» (8, с. 136). Такое положение в семейно-брачных отношениях сохраняется в регионе и в настоящее время.
Калымный брак на Северном Кавказе повлёк за собой зависимое положение женщин от мужчин. Всё это впоследствии привело к широкому распространению левирата в регионе - брака мужчины на вдове брата. После смерти старшего брата на его вдове должен был жениться один из младших братьев или ближайших родственник по мужской линии. Левиратный брак разрешался нормами адатов у северокавказских этносов. Этот обычай при бракосочетании проявляется и на современном этапе в их жизнедеятельности.
Характерным для отдельных народов Северного Кавказа (в частности Дагестана) был и институт сорората - «порядок, по которому один мужчина женится на двух или нескольких родных или двоюродных сёст-рах; в дальнейшей эволюции сорорат выражается в том, что вдовец должен или может жениться на сестре умершей жены, причём эта сестра может, а иногда и обязана, если свободна, выйти за него замуж» (9, с. 126127). Кроме сороратного брака в регионе существовал (и ныне существует) кувада, как форма многожёнства (например, в Чечне и Ингушетии).
Согласно обычному праву, инициатива по прекращению брака на Кавказе могла принадлежать только мужчинам. Дети в случае развода оставались с отцом. В кабардинских адатах, например, записано, что «если жена бросает мужа, возвращается в родительский дом и отказывается жить с ним, калым должен быть возвращён мужу. Если, напротив того, муж бросает жену по прихоти и без всякой основательной причины, он теряет право получить обратно весь калым сполна: может требовать одну его половину и лишается навсегда права требовать другую» (10, с. 241).
Таким образом, несмотря на то, что нормы мусульманского права на Северном Кавказе в конце XIX века стали несколько оттеснять адатные, последние все же продолжали играть довольно значительную роль в этносоциальной среде. Насколько сильными оказались в этот период адаты и традиционное правосознание у кавказских этносов, можно представить на примере функ-
т
Природа и эволюция обычного права народов Северного Кавказа
ционирования кхела - общинного суда у вайнахов (чеченцев и ингушей). Решение кхела у вайнахов считалось определяющим в их правосознании. Российская администрация в то время прилагала немалые усилия для того, чтобы преодолеть такое значение этого суда. Но тем не менее, она не смогла существенно повлиять на традиционное правосознание чеченцев и ингушей, в частности на их восприятие решения кхела в своей жизнедеятельности. Даже «в советское время приговоры кхела периодически приходили в противоречие с решениями официального, т.е. народного суда. Большинство чеченцев и ингушей продолжало признавать верховенство в судебной практике кхела. Такая позиция в их правосознании и судебной практике неизбежно приводила к определённой маргинализации личности, к возникновению промежуточных состояний в её правосознании и поведении. Кхел не потерял своего значения и в наше время у вайна-хов» (1, с. 14).
Природа и эволюция обычного права на Северном Кавказе отчётливо выражают себя и в современных условиях. Такие гуманистические обычаи и традиции народов региона, как чувство чести и достоинства, дружбы и взаимопомощи, куначество, уважение к старшим и женщине, презрение к трусости и предательству, милосердие и т. д. до сих пор оказывают благотворное влияние на жизнедеятельность и сохранения менталитета этих народов. Кроме этого, такой продуктивный обычай как аталычество на Кавказе стимулирует рост самосознания,
дружбы и взаимопомощи людей. Ещё с древних времён аталычество, заключавшееся в передаче ребёнка знатного происхождения на воспитание в чужую трудовую семью до совершеннолетия, сопровождалось укреплением дружбы и сотрудничества между семьями. Так, по воспоминаниям русского офицера и этнографа дореволюционного периода Ф. Ф. Торнау «этот обычай способствует примирению и сближению между собой разноплеменных горских семей и обществ, а дети научаются говорить на чужих наречиях, что для них бывает весьма полезно при существующем на Кавказе разноязычии» (11, с. 75).
Заключая вышеизложенное, надо отметить, что наряду с сохранившимися позитивными нормами в эволюции обычного права на Северном Кавказе в настоящее время проявляются и случаи кровной мести. Кровомшению виновный подвергался в прошлом не только за убийство, но и за насилие и похищение женщин, за оскорбление чести и достоинства человека как личности. Кровную месть порождало и убийство гостя, которое по обычному праву приравнивалось к убийству близкого родственника. Если хозяин не отомстил за смерть гостя, то его ожидало всеобщее осуждение или изгнание из аула за трусость. При этом следует подчеркнуть, что кровная месть как одно из негативных проявлений родоплеменных отношений на Кавказе в дореволюционный период не получила такого широкого распространения в Карачаево-Черкесии, как среди других обществ региона.
ЛИТЕРАТУРА
1. Коркмазов А. Ю., Душина Т. В. Обычное право народов Кавказа: учебное пособие. — Ставрополь, 2008.
2. Коркмазов А. Ю. Обычное право и специфика его проявления в условиях Северного Кавказа // Вестник Северо-Кавказского государственного технического университета. — Ставрополь, 2008. — №3. — С. 77.
3. Лычагина Н. И., Чамкин А. С. Влияние куль-
турных традиций Востока на хозяйственную деятельность народов // Социологические исследования.- М., 1989. — № 4. — С. 78.
4. Свечникова Л. Г. Обычай в правовой системе (на материалах правового развития народов Северного Кавказа в XIX в.). — Ставрополь, 2002. — С. 37.
5. Коркмазов А. Ю. Этнический фактор в политической жизни Северного Кавказа. — М., 2002. - С. 75.
6. Косвен М. О. Материалы по истории этнографии Кавказа в русской науке // Кавказский этнографический сборник. Т.1. - М., 1955.
7. Леонтович Ф. И. Адаты кавказских горцев // Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа. Вып.1. - Одесса, 1882.
8. Керимов Г. М. Шариат: Закон жизни мусульман. Ответы шариата на проблемы современности. - СПб., 2007.
9. Косвен М. О. Очерки истории первобытной культуры. - М., 1961. - С. 126-127.
10. Гарданов В. К. Общественный строй адыгских народов (XVIII - первая половина XIX в.). - М, 1967. - С. 241.
11. Торнау Ф. Ф. Воспоминания кавказского офицера. - Черкесск, 1994.
Об авторах
Коркмазов Альберт Юнусович, ГОУ ВПО
«Северо-Кавказский государственный технический университет», доктор социологических наук, профессор кафедры философии. Сфера научных интересов - духовно-нравственные ценности в системе обычного права народов Северного Кавказа; этнополитические процессы: природа и динамика развития в регионе. kzemf@yandex.ru
Коркмазова Земфира Альбертовна, Ставропольский филиал ЮРГИ, кандидат философских наук, заведующая кафедрой философии и регио-новедения. Сфера научных интересов - семья как фактор этносоциальной стабильности на Северном Кавказе, миграционные процессы в регионе. kzemf@yandex.ru
