CC BY
26
покаяния реализуется на уровне осмысления проблемы национального. В целом же в раннем творчестве Достоевского структурные элементы мотива покаяния разрозненны, однако именно они семантически углубляют текст писателя, воплощая архетипы, существенные для национального самосознания.
Литература
1. Даль В. Толковый словарь: В 4 т. - М., 1991. - Т. IV.
2. Дилакторская О.Г. Скопцы и скопчество в изображении Достоевского (к истолкованию повести «Хозяйка») // [Электронный ресурс]. - Электронные данные. - Заглавие с экрана. - Режим доступа: http://www.rvb.ru/philologica/.
3. Зеньковский В.В. История русской философии. В 2-х т. - Ростов-на-Дону, 1999. -Т. 1.
4. Прот. Владислав (Свешников). Очерки христианской этики. - М., 2000.
ПРИРОДА, ЧЕЛОВЕК И ВРЕМЯ: ЭТНИЧЕСКАЯ ПЕРСОНИФИКАЦИЯ ВРЕМЕННЫХ ЦИКЛОВ В ДРЕВНЕГЕРМАНСКОЙ МИФОПОЭТИЧЕСКОЙ МОДЕЛИ МИРА
Е.В. Соснин
Наиболее впечатляющим образом древнегерманской мифологии, выявляемым на уровне лексики и закрепленным в поэтических текстах, представляется образ Мира как растущего во времени гигантского организма, что позволяет обозначить микромотив «время - растение», в котором также пересекаются идеи цикличности и антропоморфности. Речь идет прежде всего об и.-е. *al - «расти, выращивать, питать» при гот. alan «расти», aids «человеческий возраст, время, а„ип, b...oj", др.-англ alan «питать», ield «возраст, время». Идея роста подразумевает процветание и изобилие, что хорошо укладывается в схему сельскохозяйственных циклов, формирующих циклический образ Времени (сезоны, времена года) и ассоциируется с микромотивоим «Остров - земной рай». При этом семантически и.-е. *al явно переплетается с уже упомянутым и.-е. *ten-, обозначавшим время, от которого, наряду с лат. tempus, образовались и гот. peihan «процветать», др.-англ. gedëon, др.-в.-нем. gidihan, а также гот. peihs «время» и др.-англ. ping, др.-в.-нем. Ding [Топорова 1994, с. 39-40]. Показательно, что последние два слова означают еще и народное собрание (совр. англ. thing
из др.-исл. ping «Volksversammlung» и нем. das Ding). Нетрудно заметить, что семантика и.-е. *al и его германских рефлексов включает в себя идею неразрывного единства Природы (Мира), Времени и Человека, то есть идею антропоморфного Космоса, причем Космос этот отнюдь не статичен, он развивается, растет, в нем сменяются поколения живущих, меняются эпохи. «Символическая репрезентация мира в виде растущего организма не является случайной, поскольку ориентируется на древнегерманскую культурную модель мира; «мировое дерево», представление о растительном происхождении человека и т.д. Это развитие, как образ вечного обновления, скорее всего, и было тем субстратом, на котором сформировалось понятие мира» [Проскурин 1999, с. 79]. От себя добавим, что данная «репрезентация» мира не является случайной просто потому, что древние германцы, как и прочие народы древности, жили и трудились в природе, не отделяя себя от нее. Да и само время у представителей аграрных культур измерялось сельскохозяйственными циклами, на что указывают не только и.-е. *al и *ten-, но и *jero- / *jöro- /*jero- с рефлексами: общегерм. *jer (нем. Jahr, англ. year) «урожай», слав. *jan «весенний, яровой», греч. йга «пора; время года», авест. yäre «год», а также *dhel- «цвести, зеленеть» с рефлексами: гот. dulps «весенний праздник плодородия, пасха» при др.-исл. dallr «arbor prolifera» и греч. q£llw «распускаться, цвести», qalus...a «праздник сбора урожая» [Топорова 1994, с. 112-113]. Кстати, Т.В. Топорова предполагает генетическую связь и.-е. *dhel- «дуга» (гот. dulps) и *dhel- / *dhal- «зеленеть» (греч. q£llw), что также подчеркивает цикличность Времени, его связь с сельскохозяйственными работами, и типологически сходно с семантикой производных и.-е. *kwel- «возвращаться»: др.-инд. kar§u- «борозда, место поворота плуга», kälä «время», сербск. чело «день» [Там же]. Последний пример примечателен тем, что позволяет по-новому взглянуть на первый компонент русск. чело-век, возводимый либо к и.-е. *kwel- «род, клан, стая, рой, толпа», откуда русск. колено / поколение, челядь, ирл. clan и др. [Черных 1994], либо к и.-е. *kai-lo «целый» [Фасмер 1986-1987]. Если предположить генетической родство и.-е. *kwel- «род» и *kwel- «возвращаться» при соотнесении второго компонента с и.-е. *weik-«жизненная сила» и *weik- «расчленять», которое Т.В. Топорова сближает с *wei- «сплетать» / *weit- «вращать», обозначающими пространственно-временные элементы [Топорова 1994, с. 30-31], то рус. чело-век можно перевести как «вращающийся во времени», причем первая часть (*kwel-) репрезентирует Время как цикл, а вторая (*weik-) - как рост. И хотя сема «растительность» в последнем корне не просматривается, она может быть реконструирована по древнеисландскому hapax legomenon - i vidi (akk. pl.)
в «Прорицании Вельвы», где оно трактуется как «корни» древа Иггдрасиль и соотносится с др.-исл. heima «мир» [Топорова 1994, с. 31].
В любом случае, рус. человек в такой интерпретации соотносится с ключевой германской лексемой, воплощающей идею антропоморфного космоса, *wer- althi, особенно если учесть попытку возвести первый компонент к и.-е. *wer- «вращаться» [Danielsen 1963, с. 101-106]. И, хотя Н. Даниельсен выводит совсем другую праформу - *wer-lo-ti «совокупность вращающихся предметов» [Там же], сближение *wer-«человек» и *wer- «вращатсья» весьма правдоподобна в свете *kwel- «род» и *kwel- «вращаться». А идея «совместимости» (собирательности), заложенная в *kwel-, вполне может подразумеваться и в *wer-. «Weorold... целесообразно толковать в собирательном значении, как совокупность существ и вещей, существующих в мире» [Проскурин 1999, с. 79]. Интересно, что рефлексом этого корня в русском является само слово время, этимологически родственное лит. varstas «поворот плуга» и лат. versus «борозда».
Представления о Времени как о совокупности существ и вещей в мире характерны не только для индоевропейской традиции с ее явной антропоморфизацией пространственно-временного континуума. Так, например, у вавилонян «время воспринималось не как абстрактная длительность, а в неразрывной связи с потоком событий, их участников, всей цепью поколений (выделено нами - Е.С.), и возможно, даже местом действия.» [Клочков 1983, с. 13-14]. Подтверждением тому является др.-евр. tholedhoth (pl.fem.) «Zeugungen; Geschlechter; geschlechtsgeschichte», которое встречается не только при перечислении родословных Книги Бытия (Быт. 5:1; 10:1; 11:10; 11:27; 25:12; 19; 36:1; 37:2), но и при описании сотворения неба и земли: elleh tholedhoth häshshämaim wehä'arets «Вот (букв.) родословная неба и земли» (Быт. 2:4). То же обнаруживается в третьей самобытной и неродственной предыдущим традиции -китайской. По свидетельству замечательного историка-востоковеда, специалиста по духовной культуре и истории стран Восточной Азии А.А. Маслова, история в Китае, соотносясь в большей степени с мифом, «понимается как след деяний великих предков. Это могли быть деяния конкретных предков рода, семьи или клана, либо деяния великих первопредков Китая. Она священный проводник, данный в виде деяний великих правителей, первопредков и выдающихся людей» [Маслов 2003, с. 10-11]. Кроме того, присутствовала в этом и идея цикличности времени, ибо «история понималась как поучительный спектакль на фоне «вечного возвращения к исходному порядку как путь - Дао, который, трансформируясь, может воплотиться лишь сам в себя» [Там же, с. 12]. Данная идея полностью совпадает с идеей круговорота мира в
древнегерманской традиции [Проскурин 1999, с. 79]. Весьма показательно, что круговорот времен в понимании М.А. Барга означает «отсутствие истинного будущего» [Там же, с. 80], то есть, принципиальную ориентированность на прошлое. Маслов отмечает, что в китайском восприятии « существует лишь абсолютное прошлое - некое магическое пространство, наполненное духами предков, с которыми через канал, именуемый «историей», следует установить связь» [Маслов 2003, с. 13]. Таким образом, пространственно временной синкретизм, цикличность времени, а также его антропоморфизм и ориентированность на прошлое является мифопоэтической универсалией, что весьма ценно для реконструкции древнегерманских представлений.
Отсюда же вытекают космологичность и операционность определения окружающих предметов, повышенное внимание к вопросу «Как сделано? Как произошло?». При этом для понимания цикличности времени гораздо важнее указать не на «отсутствие истинно будущего», а на «присутствие прецедента», то есть некой идеальной точки в пространственно-временном континууме, некоего идеальной состояния, которое постоянно воспроизводится в последующих событиях, «эманируется» [Успенский 1997, с. 84.]. Особенно интересным в связи с нашей темой является замечание Ю.М. Лотмана по поводу выражения «звонячи въ прадшднюю славу» из «Слова о Полку Игореве». Ю.М. Лотман пишет: «Лежащие в основе миропорядка «первые» события не переходят в призрачное бытие воспоминаний - они существуют в своей реальности вечно. Каждое новое событие такого ярда... представляет обновление и рост (выделено нами -Е.С.) этого вечного «столбового» события. славные дела лишь оживляют вечно существующую, и единственно реальную «первую славу», звонят в нее, как в колокол, которые имеет реальное бытие и тогда, когда молчит. для того, чтобы вечный колокол прадедовской славы звенел, необходимы героические дела правнуков» [Лотман 2001, с. 356-357]. Таким образом, абстрактная антропоморфность модели мира становится конкретным мифопоэтическим образом предков, обновляющихся в своих потомках - образ, известный многим традициям. интересно, что в «Слове о Полку Игореве др.-рус. длдь и въноукъ с одной стороны обозначают любых предков и потомков, в том числе и Богов (Дажьбожь внук, внуки Стрибога), а с другой являются знаками эпох, разделенных двумя поколениями - веков [Гаспаров 2000, с. 248]. Подобное родство Людей и Богов - характерная черта антропоморфной мифопоэтической модели мира, и присутствует она во всех древних традициях. Так, например, лат. prб-geniës «потомки» и греч. pro-дen»j «предки» в своей первой
части восходят к и.-е. *per- / *por- «граница, предел», от которого произошло греч. PTroj «древнейший их Богов», а так же русск. пора и опора, сплетающие воедино Людей и Богов, Пространство и Время [Иванов - Топоров 1978, с. 236-237]. Обращает на себя внимание временная разнонаправленность значений, при идентичности формы («предрожденные - предки / потомки), что характерно для цикличного времени. Вторая часть, genies - gen»j, родственная лат. gens (gsnoj) «родовая община» и genius «гений, дух». Еще более показательна в этом плане Ветхозаветная мифология, где основное название Богов, ëlôhîm, буквально означает «находящиеся впереди, предшествующие» и в Ветхом Завете встречается в значениях «предки», «лидеры», «ангелы» и «боги». В том числе и Боги творения [Быт. 1:1, подробнее см. Тантлевский 2000, с. 358].
Возвращаясь к древнегерманской традиции, можно с уверенностью сказать, что подобные представления были характерны и для нее. Примером кровного родства различных антропоморфных обитателей мира *wer-althi являются Тулы - список имен в хронологической и генеалогической последовательности, завершающийся именем германского бога Водена. «Композиция Тулы строится на идее цикла, определяемого длительностью человеческой жизни, совокупность последних образует большой цикл, равный эпохе или verold / weorold» [Проскурин 1999, с. 77]. На возможность трактовки герм. *althi как эпохи, периода, соотносимого с поколением людей *wer-, указывают древнеисландские контексты. Так, при описании Рагнарека, Вельва говорит:
Hart er i heimi, hordomr mikkil, sceggöld, scalmöld, scildir ro klofnir, vindöld, vargöld, aör veröld steypiz; Vsp. 45:5-9.
Тягостно в мире, великий блуд, век мечей и секир, треснут щиты, век бурь и волков до гибели мира; пер. А. Корсуна.
Здесь ряд sceggöld - scälmöld - vindöld - vargöld - veröld можно рассматривать как синонимичный, и тогда ver-öld будет обозначать не мир вообще, а Мир перед Концом, то есть Последнюю Эпоху Людей.
Сколько же было этих эпох в мифопоэтической истории Мира и какой этнический компонент соответствовал каждой эпохе? Отправной точкой такой реконструкции является отрывок из «Даниила»,
проанализированный С.Г. Проскуриным: si^an to reste gehwearf rice ^ëôden, com on sefan hwurfan swefnes woma, hü woruld wsre wundrum geteod, ungelic yldum o^ edsceafte [Dan. 108-11] «как на отдых отправился правитель царства, пришел на ум во сне голос того, кто мир сотворил удивительным образом, не похожий на тот, что был у предков до нового творения». С.Г. Проскурин по этому поводу пишет: «В этом предложении просматриваются черты двойственной семантики: языческой и христианской. M^ мыслится сотворенным дважды. Начало этого мира во времени противопоставлено миру прошлому, слово werold как обозначение поколения людей в мире соотносится с поколением «до творения» - поколением yldum». [Проскурин 1999, с. 30]. Таким образом, перед нами две эпохи, каждая из которых репрезентируется особым поколением: эпоха до нового творения (ylde N.pl. «люди») и эпоха после Нового творения (woruld). Нетрудно заметить, что эпоха до Нового творения (то есть, до прихода христианства) - это мифологическая эпоха идеализированного прошлого, где властвует циклическое время, и обитают божественные предки, что подтверждается этимологически и контекстуально. Так, др.-англ. ylde (elde, ielde) представляет собой N. pl. m. f. от прилагательного eald «old, ancient, vetus, aetade provectus priscus, antiquus; eminent, great, exalted, eminens, exselsus», восходящего к и.-е. *al- «расти». В лексическом значении этого прилагательного примечателен компонент priscus «прадедовский, патриархальный». Кроме того, как существительное eald могло обозначать старших в роду, ср., например, geondum ond ealdum (Dat. Pl.), в точности соответствующее русск. стар и млад [Beo. 72], а форма сравнительной степени ieldran в Предисловии Альфреда к «Обязанностям пастыря» прямо переводится как «ancestors», причем интересен контекст этой формы: üre ieldran, öa öe öas stowa sr hioldon, hie lufodon wisdom ond öurh öone hie begeaton welan ond üs lsfdon... «наши предки, населявшие ранее эту землю, любили мудрость, и тем нажили богатства, которые ставили нам» [Alfred's preface 32-34, цит. по: Sweet 1928]. Здесь выражение ûre ieldran, öä óe óas stöwa œr hîôldon, вернее, его ключевые точки ieldran... œr этимологически соотносятся с др.-исл. формулой ár var alda "fruh in den zeitalten", встречающейся в «Прорицании Вельвы» [Vsp. 3:1] и в «Первой песни о Xельги, убийце Xундинга [НН. 1:1]. Что неслучайно, ибо Xельги «близок мифологическому типу «предка», «родоначальника». О. Xефлер в поисках ритуальных истоков сказания о Xельги предполагает, что Xельги - культовое имя жертвы в древнегерманском религиозном центре, описанном Тацитом [«Германия», с. 39]; возлюбленная Xельги - жрица, руководящая жертвоприношениями, а убийство Xельги, совершаемое
копьем Одина, символизирует обновление королевской власти при посредстве ритуальной жертвы» [Мифы народов мира 1992, с. 588]. Др.-англ. ieldran по форме и по смыслу близко другое производное от и. -е. корня *al-, др.-англ. ealdor (aldor) со значениями «I. An elder, parent, head of a family, author; II. An elder, chief, governor, prince» [Bosworth - Toller 1954-1955], родственное др.-сакс. aldro «ancestor» (pl. eldiron «parents»), др. -фриз. alder «parent» и другим германским словам со сходным значением. В «Церковной истории Англов» Беды Достопочтенного слово ealdor поясняется выражением pä œrestan menn «primi parentes nostri» [Bd. 1, 27], где œrest - превосходная степень от жг, и таким образом üre ealdras можно перевести как «предки, пралюди».
Концептуально связь этих пралюдей-предков (ylde, elde, ieldran, ealdras) с языческой, мифологической эпохой, подмеченная С.Г. Проскуриным, доказывается тем фактом, что само слово чаще встречается в поэтических памятниках, таких, как «Беовульф», «Морестранник», «Скиталец», тяготеющих к языческой символике, а противопоставленное ему woruld употребляется в религиозных текстах, например, в «Blickling homilies». Причем в поэтическом контексте, повествующем о героических временах прошлого, др. -англ. ylde означает просто «люди», подчеркивая соотнесенность эпохи и ее обитателей, а в контексте религиозном, как, например, у беды или Альфреда, оно постоянно сопровождается уточнениями вроде öä öe das stöwa œr hïôldon, или pä œrestan menn, что подчеркивает временной разрыв между ylde и эпохой. (Ср. в поэме «Даниил» ylde op edsceäfte «люди до второго творения, предки»). Особенно интересен в этом плане отрывок из поэмы «скиталец»:
Y^de swa ^isne eardgeard œlda scyppend O^œt burgwara breahtma lease Eald enta geweorc Ildu stodon. The Wanderer, 85-87.
опустошил создатель Людей это место и стоит оно без жителей и без шума людского, древняя работа гигантов.
(перевод наш - Е.С.)
Здесь œlda scyppend явно соотносится с eald geweorc, а упоминание великанов (entas) намекает на древние, доисторические времена, хорошо известные из книги Бытия: hannephilîm hayû bha'arets bâyyâmîm...hëmma haggiborîm 'äsher më'ôlom 'aneshê hashshêm «В то время были на земле исполины. это сильные, издревле славные люди» [Быт. 6:4]. Согласно
контексту гиганты были детьми Богов (benê hä 'ëlôhîm) и смертных женщин (benôth hä 'ädhäm), но при этом назвались Людьми (hashshêm), то есть, они соответствуют др. -греч. героям. Библейские параллели отчетливо звучат в «Беовульфе», где используется слово gigantas, заимствованное из Вульгаты, но обозначающее уже потомков Каина (Caines cynn) [Beo. 107], наряду с великанами (eotenas), эльфами (ylfe) и злыми духами (orcneas). Перед нами явный пример двоеверного текста, где образы семитской (hannephilîm, haggiborîm 'aneshê hashshêm) и германской (eotenas, ylfe, orcneas) мифологии интерпретируются в духе новой религии как падшие ангелы и потомки Каина.
Учитывая все это, можно сказать, что др.-англ. ylde в отрывке из «Скитальца» соотносится с entas, как ylfe с eotenas (сходство усиливается совпадением форм ylde и ylfe, оба слова склоняются по парадигме основ на *i, куда входят немногочисленные названия племен и народов, вроде Dene (Даны), Engle (англы) и leöde «люди», и этимологическим родством ent и eoten, восходящим к и.-е. *ed-, откуда др.-исл. jötunn «великаны, первые обитатели мира и др. -евр. hashshêm hannephilîm). И вот здесь необходимо вернуться к древнеисландскому материалу.
В уже упоминавшейся формуле ár var alda слово alda - это G. pl. от др.-исл. öld, которое Некель определяет в данном контексте как "menschenalter" [Neckel 1936]. Саму же формулу он переводит как "in der reihe der menschenalter", явно повторяя др.-евр. thôledhôth, тем более, что оба слова женского рода. Но при чтении Прорицания Вельвы в таком ключе возникает бессмыслица:
Ár var alda, ^at er Ymir bygöi,
vara sandr né sœr né svalar unnir; jörö fannz œva né upphimmin, gap var ginnunga, en gras hvergi. Vsp. 3:1-8.
То есть ничего не было, а люди уже были (Снорри Стурлусон усиливает эту бессмыслицу, заменяя во второй строке Ymir bygói на ecci var «ничего не было»). Но смысл появляется, если мы предположим, что др.-исл. öld (pl. aldir) соотносится с др.-исл. jötunn (pl. jötnar) в предыдущей строфе:
Ec man j ötna, ár um borna
Vsp. 2:1-2.
Йотуны - древнейшие обитатели Мира, и древнейший из них, Имир, манифестирует собой само мироздание. Более того, они являются древнейшими Богами, на что указывает вопрос Одина в «речах
Вафтруднира»: hverr ása elztr / eöa Ymis niöia / yröi í árdaga [Vm. 28: 4-6] «Кто в начале времен был старшим из асов и родичей Имира?». Вафтруднир называет Аургельмира, именуя его дедом (afi) и предком (fyrst «ursprunglich»), причем выражение ása elztr eöa yröi и com meó iötna sonom fyrst в данном контексте переводится одинаково: «был первым из асов (йотунов)». Отождествление становится еще более очевидным, если учесть, что С. Буге приводит вариант, где слово ása заменено на iötna [Neckel 1936, сноска разночтений]. Таким образом, др.-исл. öld (pl. aldir) ассоциируется с поколениями Богов, творивших Мир в мифологическую эпоху (ár / ár alda/ ár daga). Примечательно, что öld в некоторых местах Старшей Эдды может прямо переводиться как «Боги», например, в песне «Перебранка Локки», где Один говорит о Гевьон, что aldar 0rlög / hygg... hon öll um viti [Ls. 21:4-5]. «.ей открыты и ясны судьбы всех сущих.» и в «Речах Вафтруднира», где великан, говорит о Бальдре: í aldar rök hann mun aptr koma «вернется он в конце мира» [Vm. 39: 4-5].
И наконец, использование формулы ár var alda в «Первой песни о Хельги» наводит мост, связывающий Мир Богов и Мир Героев:
Ár var alda, ^at er arar gullo,
hnigo heilog vötn af Himinfiöllom;
НН. 1: 1-4
В давние дни орлы клекотали,
падали воды со склонов Химинфьелль.
[Пер. А. Корсуна]
Отсылка к Небесным горам (Himinfiöll) и священным водам (heilog vötn), а также значение имения Хельги (от heilagr «священный») и его функции. сближающие с Бальдром, устанавливают преемственность поколений Богов и Героев, их родство, и недаром сама Старшая Эдда начинается воззванием Вельвы, обращенным ко всем живущим: Hliöös biö ec allar helgar kindir «Внимайте мне все священные роды» [Vsp. 1: 1-2].
Итак, мы можем сделать вывод, что для древнегерманской мифопоэтической модели мира было характерно наличие трех периодов времени, или трех эпох, воплощенных в трех поколениях антропоморфных существ, населявших мифическую вселенную:
1. Предначальная эпоха, др.-исл. ár (ár alda, ár daga), др.-англ. ár, гот. air, населенная Богами (в самом широком смысле - творцами нашего Мира), др.-исл. iötnar, ásir, aldir, др.-англ. pä árestan menn, ieldran.
2. Эпоха до Нового творения, др.исл. öld др.-англ. eald, населенная героями (либо Второе поколение Богов, либо особые существа - Эльфы,
занимающие промежуточное положение между Богами и Людьми, либо Пралюди, Предки), др.-исл. aldir, др.-англ. ylde (ylfe, elde, ielde).
3. Эпоха Нового творения, др.-исл. veröld (vargöld, vindöld, scalmöld, sceggöld), др.-англ. woruld, населенная Людьми современного типа.
Обращает на себя внимание иконичность номинации этих Эпох: др.-исл. ár alda - öld - veröld, причем промежуточная эпоха «пралюдей» выступает своего рода связующим звеном между миром Богов и Миром обычных людей, так как, с одной стороны, Первая и Вторая Эпохи объединяются общим принципом номинации поколений - формы множественного числа (др.-исл. ása elztr, iötnna sonom fyrst, ár alda, которая наряду с ár daga называет и саму эпоху, ср. др.-англ. in geär-dagum, ár... pä árestan menn, ylde, ylfe) в противоположность собирательной форме veröld, woruld, называющей и третью Эпоху, и ее поколение одновременно, а с другой стороны исходная форма öld, eald включена в номинацию третьей Эпохи, подчеркивая преемственность поколений.
Подобная ситуация, на наш взгляд, обусловлена тем, что древние германцы, отождествляя себя с поколением *wer-althi, плохо различали Богов, Духов и Первопредков, о чем говорилось выше, но смутно чувствовали это различие, что и предопределяло выбор форм множественного числа. Такая же картина наблюдается и в текстах Ветхого Завета, где hä 'élohim, hashshem и hannephilim (мн. ч.) противопоставлены hä 'ädhäm (собирательная форма).
Литература
1. Гаспаров Б.М. Поэтика «Слова о полку Игореве». - М., 2000.
2. Иванов В.П., Топоров В.Н. О языке древнего славянского права // Славянское языкознание. VIII междунар. Съезд славистов. Доклады советской делегации. - М., 1978.
3. Клочков И.С. Духовная культура Вавилонии: человек, судьба, время. - М., 1983.
4. Лотман Ю.М. Семиосфера. - СПб., 2001.
5. Маслов А.А., Китай: колокольца в пыли. - М., 2003.
6. Мифы народов мира. - М., 1992. Т. 1-2.
7. Проскурин С.Г. Концептуальные системы в индоевропейских языках и культуре: Дисс. ... д-ра филол. наук. - М., 1999.
8. Тантлевский И.Р. Введение в Пятикнижие. - М., 2000.
9. Топорова Т.В. Семантическая структура древнегерманской модели мира. - М., 1994.
10. Успенский Б. А. Восприятие истории в Древней Руси и доктрина «Москва -третий Рим» // Избранные труды. - М., 1997. - Т. 1.
11. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. - М., 1986-1987. - Т. 1-4.
12. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. -М., 1994.
13. Bosworth J. Toller J.N. An Anglo-Saxon dictionary. Oxford, 1954-1955. Vol. 1,2.
14. Danielsen N. Versuch einer neuen Deutung der westgermanischen Wortes für Welt // Sprakliga bidrag. 1963. Vol. A. 18.
15. Neckel G. Edda.Die Lieder des Codex Regius. II. Kommentierendes Glossar. Heidelberg, 1936.
16. Sweet H. An Anglo-Saxon Reader. Oxford, 1928.
