CC BY
87
УДК 930.2:51+94(470)
ПРИРАЩЕНИЕ ИСТОРИЧЕСКИХ ЗНАНИЙ В ПРОЦЕССЕ ЭЛЕКТРОННОЙ РЕКОНСТРУКЦИИ ПАМЯТНИКОВ ИСТОРИИ И КУЛЬТУРЫ
(по материалам дворянских усадеб Тамбовской губернии)1
© Надежда Николаевна БУДЮКИНА
Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Российская Федерация, кандидат исторических наук, доцент кафедры российской истории, e-mail: valcan@mail.ru © Валерий Владимирович КАНИЩЕВ Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Российская Федерация, доктор исторических наук, профессор кафедры российской истории, e-mail: valcan@mail.ru © Роман Борисович КОНЧАКОВ
Тамбовский государственный университет им. Г. Р. Державина, г. Тамбов, Российская Федерация, кандидат исторических наук, доцент кафедры российской истории, e-mail: valcan@mail.ru
© Юрий Александрович МИЗИС
Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Российская Федерация, доктор исторических наук, профессор, зав. кафедрой российской истории, e-mail: valcan@mail.ru
Рассматриваются исторические факты, которые в ходе электронных реконструкций помещичьих усадеб Караул и Знаменка Тамбовской губернии позволили вычислить размеры усадебных объектов, уточнить функциональные особенности усадеб, получить дополнительную информацию о хозяевах имений, их родственниках и гостях.
В процессе сопоставления старинных планов и современных космоснимков с различными описаниями, изобразительными материалами, рассказами старожилов сел удалось не только идентифицировать назначение всех усадебных объектов, но и получить новое знание для конкретизации понятий «культурное имение» и т. д. В ходе реконструкции происходило уточнение функций построек двух усадеб, были выявлены существенные различия в их числе и размерах.
Строения усадьбы Караул еще раз позволили увидеть в ней не столько административно-хозяйственное, сколько эстетическое и рекреационное предназначение для своих хозяев, их родственников и знакомых. Усадьба несла на себе печать уединенного места размышлений философа, историка и правоведа, окруженного прекрасной природой, библиотекой и произведениями искусств. Хозяйственная составляющая играла здесь вспомогательную роль.
Усадьба Строгановых предстала как центр управления хозяйственной жизнью большого, экономически развитого имения и как социально-культурный центр для окрестного сельского населения.
Обрел дополнительную окраску сюжет об отношениях Чичериных с соседями и друзьями по «культурному кругу» Кривцовыми и Боратынскими, которые были советниками в строительстве ка-раульского усадебного дома и других сооружений.
Неожиданным приращением знаний о посетителях усадьбы Караул стало знакомство тамбовских историков с воспоминаниями англичанки А. Лайонс, опубликованными недавно в Англии. В ходе сопоставления записей англичанки с реконструируемыми объектами выявлены важные факты, уточнившие облик и предназначение усадебных построек.
Неожиданный момент возник и в ходе реконструкции Знаменской усадьбы. В подписи к одной из фотографий среди гостей указаны Г.В. Плеханов с женой. Мы не выявили связей революционеров Плехановых с аристократами Строгановыми. Сомнение вызывает дата подписи на фото. В 1889 г. Плеханов уже был в эмиграции. Все говорит о малой вероятности посещения Плехановыми Знаменского имения, но появились вопросы о том, кто на самом деле изображен на фотографии, кто и зачем указал в подписи именно Плеханова.
Ключевые слова: приращение исторических знаний; компьютерная реконструкция; дворянская усадьба; «образцовое хозяйство»; «культурное гнездо».
Электронная реконструкция исторических памятников в 2000-2010-е гг. стала признанным направлением современной исторической науки. Первые результаты таких разработок нашли отражение в целом ряде публикаций тамбовских членов Российской ассоциации «История и компьютер» [1-9].
Авторы этих строк, начиная разработку проекта по восстановлению пяти усадеб двух губерний Центральной России, провели отбор и предварительный анализ комплекса источников для такой реконструкции [10]. В ходе самой реконструкции потребовалось дополнительное выявление исторических документов, их более тщательный и глубокий источниковедческий анализ.
Так, в Государственном архиве древних актов в фонде Генерального межевания был обнаружен план имения Караул (Троицкое) Кирсановского уезда и его окрестностей 1871 г. [11]. Хотя масштаб плана не предполагал нанесения усадебных построек, он все-таки дал новое интересное знание в отношении влияния усадебного строительства на ландшафты прилегающих территорий. Эти изменения касались не только последствий, связанных с возникновением комплекса хозяйственных и жилых построек. Большое воздействие на природу усадьбы оказывало стремление эстетической трансформации местности: появление регулярных парков с нехарактерными для района породами деревьев, создание прудов и т. д.
Современные космоснимки дают наглядное представление о том, какое влияние на эти ландшафтные комплексы оказали социально-экономические перипетии ХХ в., демонстрируют картину постепенной «ассимиляции» искусственных насаждений дикорастущими растениями и сокращения площади рукотворных водоемов.
Эта природопреобразующая деятельность, так же как и высаживание аллей, разбиение цветников, строительство оранжереи, как выясняется, в большей мере была направлена на создание «приятных» условий для жизни, отдыха и культурного творчества хозяев усадьбы и их многочисленных родственников и гостей.
1 Статья подготовлена при поддержке Федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009-2013 гг., договор № 14.B37.21.0259.
Никаких новых данных о хозяйственной деятельности Б.Н. Чичерина из плана XIX в. получить было невозможно. Но сохранились планы середины и конца XX в., которые зафиксировали хотя и руинированные, но оставшиеся на своих местах барские строения, а также отсутствие всякой хозяйственной деятельности на территории усадьбы, которая могла бы изменить ее облик в течение XX в.
Из этих планов, воспоминаний самого Бориса Николаевича и других источников известно, что, получив в наследство имение и выйдя в отставку, он занялся хозяйством -«более по обязанности, нежели по вкусу». В Карауле усадебная земля, сад и огород занимали 51,83 дес. Администрация усадебной экономии состояла из 5 человек, рабочих было 11 человек. При скотном дворе служили 3 человека - два кучера и овчар. В хозяйстве имелось 42 лошади и стадо рогатого скота. Сеяли пшеницу, овес, просо, горох. Сельхо-зинвентарь: 12 плугов, 20 железных борон, 2 молотилки. В обеспечение полученной банковской ссуды имение было заложено. К вопросу ведения экономических дел Борис Николаевич подходил рационально: «Возможное улучшение пашни, постепенная замена сошной пахоты плужною, постепенное же улучшение овцеводства, единственной сколько-нибудь выгодной у нас отрасли скотоводства, вот все, чего я старался достигнуть». Имение приносило 7-8 тыс. руб. годового дохода, что давало хозяину возможность сохранить неприкосновенным полученный в наследство капитал и избежать долгов [12].
Эти сведения в процессе реконструкции двух тамбовских усадеб стало возможным сравнить с характеристикой имения П.С. Строганова в с. Знаменка (Кариан). О хозяйственной жизни этого имения, считавшегося одним из «образцовых» хозяйств России, можно судить по двум опубликованным описаниям, составленным его управляющими [13; 14].
По данным этих описаний несложно установить, что, в сравнении с Караулом, в Знаменском имении было в разы больше рабочих, сельскохозяйственной техники, шире ассортимент земледельческих культур, применялись самые совершенные по тем временам агротехнологии пахоты, сева, боронования, молотьбы и очистки хлеба, многополь-
ные севообороты, разнообразные улучшенные породы скота и т. д.
В ходе наших работ по реконструкции облика имения в Государственном архиве Тамбовской области был найден его план, составленный в 1913-1914 гг., вскоре после смерти П.С. Строганова, при новом владельце родственнике графа князе Г.А. Щербатове, который вряд ли за два года владения смог провести в имении принципиальные изменения. На этом плане были обозначены размеры всех угодий и все усадебные постройки [15].
Судя по экспликации плана, площадь Знаменской усадьбы составляла более 1000 дес. Это почти в 20 раз больше, чем усадьба Караул. В отличие от чичеринского имения, в усадьбе Строганова были не только селитебная территория, сад и огород, но работавшие непосредственно на усадьбу участки пашни и луга, а также девственные степи, леса и кустарники [15].
В процессе сопоставления плана и современного космоснимка с различными описаниями, изобразительными материалами, рассказами старожилов села, особенно директора местного музея, находящегося в части бывшего господского дома, удалось не только идентифицировать назначение всех усадебных объектов, но и получить новое знание для конкретизации понятий «культурное имение», «образцовое имение» и т. д.
Понятие «культурное имение» достаточно подробно рассматривается в работах Е.А. Сикорского на материалах Смоленской губернии. По его мнению, «культурные имения» - прообразы совхозов. Первые из них были организованы в конце 1917 г. Непосредственно находились в ведении уездного комиссариата земледелия. Высшая административная власть в данных имениях принадлежала комиссару (назначался на эту должность руководством уезда). Они были призваны «представлять стройную организацию, основанную на демократических началах», а посему «каждый член этой организации был обязан добросовестно, точно и аккуратно выполнять возложенные на него служебные обязанности». В противном случае виновные карались «самыми суровыми мерами», вплоть до предания суду и ссылки в отдаленные губернии. Для наблюдения «за общим ходом работ» в культурном имении назнача-
лись эмиссары, распоряжения которых были строго обязательны для всех работников (http://nasledie.smolensk.ru/). В Тамбовской области это понятие также было введено в оборот. Подтверждением этому служат документы Государственного архива Тамбовской области, в частности, доклад Кирсановского уездного земельного комитета о деятельности волостных земельных комитетов в связи с распоряжением № 3 [15, ф. Р.-955, оп. 1, д. 2, л. 35-36]. В некоторых из них отмечается, что «крестьяне признают необходимость сохранить в целости культурные имения с оборудованием их, передав под наблюдение агрономов» [16]. В список культурных имений вошли Воронцовское (Во-ронцовской волости Тамбовского уезда), Знаменское (Знаменской волости Тамбовского уезда), Лавровское (Лавровской волости Тамбовского уезда), Ивановское (Ивановской волости Тамбовского уезда), Громков-ское (Сампурской волости Тамбовского уезда) и др. [15, ф. Р-1, оп. 1, д. 120, л. 403].
Все приведенные описательные и топографические данные убедительно свидетельствуют о том, что Знаменка значительно больше служила хозяйственным интересам владельца, нежели Караул. В первой усадьбе земли, отведенные под хозяйственные нужды, занимали 26 %, а во второй - 13 %.
Реализация проекта по реконструкции Знаменской усадьбы неожиданным образом соприкоснулась с результатами другого проекта тамбовских историков (с участием московских коллег), связанного с изучением естественно-исторических аспектов истории аграрного общества. В частности, участники этого проекта, известные почвоведы из Московского государственного университета Н. О. и И. В. Ковалевы установили, что качество верхнего слоя почвы (содержание гумуса) под дубравой у с. Никольское оказалось намного выше, чем на тех окрестных землях, которые продолжали пахаться в последующие десятилетия [17].
Никольская дубрава находится очень близко к Знаменке и имеет тот же возраст, что и искусственные посадки дуба Строгановых. Другими словами, искусственное лесо-сеяние, практиковавшееся Строгановыми и под их влиянием некоторыми соседними помещиками, вело к сдерживанию одного из самых негативных экологических процессов
конца XIX в. в центрально-черноземных селах, который проявлялся в крайнем истощении почв в результате их примитивной обработки.
Тем самым было еще раз подтверждено «выдающееся» значение имения Строгановых в плане рационального хозяйствования, в частности, в области лесоводства.
Различия в предназначении двух усадеб позволяют установить изучение отдельных построек, реконструированных в ходе наших работ. Строения усадьбы Караул еще раз позволили увидеть в ней не столько административно-хозяйственное, сколько эстетическое и рекреационное предназначение для своих хозяев, их родственников и знакомых. Напротив, мы смогли четче представить роль усадьбы Строгановых, в первую очередь, как центра управления хозяйственной жизнью имения и, в определенной мере, социально-культурного центра для окрестного сельского населения. Усадьба Караул несла на себе печать уединенного культурного гнезда, место размышления философа, историка и правоведа, окруженного прекрасной природой, библиотекой и произведениями искусств. Хозяйственная составляющая играла здесь вспомогательную роль. Б.Н. Чичерин не ставил перед своим Караульским имением задачу быть образцовой экономией, а в большей степени рассматривал эстетические задачи. Им были подчинены и оранжерея, каскад прудов, соединенный с нижними террасами парка, да и вся размеренная жизнь усадьбы.
Особенно важным для реконструкции оказалось то, что по некоторым постройкам сохранились точные планы с размерами, размеры других мы восстановили по их остаткам и иным историческим источникам. Важное значение для реконструкции барского дома имели обнаруженные в фондах Дома-музея Г.В. Чичерина (Тамбов) планы и чертежи, сделанные архитектором В.М. Бе-лоусовым в 1953 г. Он составил обмеры фасадов еще сохранившегося тогда дома, причем провел точные обмеры дома. Другой комплекс чертежей внутренних помещений всех трех этажей Б.Н. Чичерина сделала архитектор Г. Котова в 1993 г. буквально накануне пожара, полностью уничтожившего здание. Эти чертежи позволяют полностью восстановить всю внешнюю и внутреннюю архитектуру барского дома.
В процессе сопоставления планов, прежде всего, выяснилось, что господский дом в Карауле на 3-х этажах как помещение для проживания владельцев имения и домовой прислуги имел только полезную площадь более чем в 1,5 тыс. кв. м. Кроме того, несколько сотен квадратных метров занимали помещения для прислуги и подсобки. Помимо этого в усадьбе находился еще и двухэтажный гостевой дом из 8 комнат, включая кухню площадью в 153 кв. м. Этот дом, судя по всему, редко пустовал, что отражало стремление Чичериных постоянно поддерживать широкий круг общения.
В Знаменке господский дом был двухэтажным с небольшим мезонином и имел площадь, судя по современным хозяйственным документам, в 1224 кв. м, т. е., как минимум, на 20 % меньше, чем в Карауле. Отдельного гостевого дома в этом имении совсем не было.
Удовлетворению эстетических потребностей обитателей усадеб служили красивые виды цветников, располагавшихся, как правило, вблизи господского дома, экзотические растения, которые выращивались в специальных оранжереях.
По словам управляющего Знаменским имением И. Самодурова, в саду содержались «пальмы разных названий, лимонные, померанцевые, лавровые, вишневые деревья, а во фруктовой оранжерее выводятся абрикосы и виноград», сад-парк «изобилует живописными и красивыми местами» [14, с. 16-17; 16].
В Карауле, по словам Б. Н. Чичерина, «вокруг дома цвело множество алых и белых роз, взлелеянных заботливою рукою сестры прежней хозяйки, которая была большая охотница до цветов» [18, с. 116].
На плане усадьбы специальный цветник располагался за господским домом. Фрагменты старых фотографий позволили его реконструировать. Он имел площадь около 100 кв. м. С учетом слов Б.Н. Чичерина о том, что много цветов росло вокруг дома, эту площадь следует признать минимальной. Несколько в стороне от господского дома находилась еще и оранжерея. Сохранившиеся планы, современная фото- и видеосъемка остатков построек имения, типовые конструкции усадебных оранжерей позволяют восстановить самый общий внешний вид оранжереи. Ее, так сказать, конкретное внут-
реннее содержание в известных нам источниках не отразилось.
В Знаменке же сохранились хотя бы фотографии оранжереи, которые дают возможность восстановить не только ее общий вид, но и, наряду с описаниями управляющих, определить состав выращивавшихся там растений. В Знаменке также был цветник, который имел площадь не менее 600 кв. м.
Несомненно, эстетическое и, скажем современным языком, рекреационное значение имели усадебные парки. Хотя насаждения Знаменского парка в значительной мере сохранились, в процессе реконструкции удалось восстановить его практически полностью, включая вырубленные в годы Великой Отечественной войны посадки, росшие в стороне от аллей, дорожки в парке, выложенные слоем битого кирпича, искусственный пруд, теплицы и оранжереи с экзотическими растениями. Общая площадь парка, судя по плану имения, составляла почти 9 дес. К нему примыкал сад в 3 с лишним десятины, дополнявший парковую систему.
Караульский парк практически не сохранился, его очертаний не видно среди различных, уже во многом «диких» зарослей не только с земли, но и на космическом снимке. Так что размеры парка пришлось восстанавливать по планам середины XX в., сделанным архитектором В.М. Белоусовым, когда следы аллей еще просматривались. По нашим подсчетам, площадь парка составляла примерно 40 дес., или более 80 % всей площади имения. Эти цифры еще раз подчеркивают большую направленность караульской
усадьбы на рекреационные, нежели хозяйственные цели.
Многочисленные фотографии Карауль-ской усадьбы, сделанные самими хозяевами и их гостями, собранные в фондах дома-музея Г.В. Чичерина, дали возможность более детально восстановить многочисленные постройки и отдельные участки парка. Так, они дают представление о внешнем виде парковой террасы, спускающейся к руслу реки, формы беседки. Все это отражает не только эстетические вкусы владельцев, но и той природной среды, в которой шло формирование как самого Б.Н. Чичерина, так и его племянника Г. В. Чичерина.
В ходе реконструкции происходило уточнение функций хозяйственных построек двух усадеб, были выявлены существенные различия в их числе и размерах.
В табл. 1 показаны существенные различия в «наборе» и, скажем так, качестве построек хозяйственного и социально-культурного назначения. В Знаменке их было не просто больше. Они были значительно более совершенны. В имении Строгановых имелась не просто конюшня, а конный завод, который вместе с манежем занимал примерную площадь более 1500 кв. м. В Карауле все конные и животноводческие помещения имели площадь около 600 кв. м. В отличие от Караула, где сохранялась традиционная ветряная мельница, в Знаменке водяные мельницы были оснащены новейшими по тем временам механическими двигателями. Понятно, что примитивный ледник не сопоставим со специальным продовольственным складом.
Таблица 1
Постройки хозяйственного и социального назначения в имениях Караул и Знаменка
Караул Знаменка
- Контора-канцелярия
Каретный сарай, конюшня Конный завод (манеж-конюшня, сарай-каретник)
Овчарня, телятник, сарай для корма Скотная ферма
- Птичная ферма
- Ветеринарный лазарет и аптека
- Мастерские (2 корпуса)
Ветряная мельница 2 водяные мельницы с американской турбиной
Ледник Продовольственный склад
Кухня Кухня
- Деревянная пожарная «команда»
- Прачечная
Школа -
- Богадельня
- Медицинская аптека и «приемный покой» с доктором и фельдшером
Мы уже не говорим о социально-культурных объектах, которых в Карауле практически не было. Небольшое здание школы в Карауле состояло всего из двух комнат. В Знаменке конторское здание (в некоторых источниках оно называется канцелярией) было специальным и, так сказать, предоставляло площадь для нескольких десятков служащих (на одном из фото перед входом в здание запечатлено 20 служащих). К тому же в этой усадьбе находились богадельня и аптека. Школа располагалась за пределами усадьбы, но пользовалась покровительством Строгановых.
Заметное приращение знаний произошло в изучении имений как «культурных гнезд» (само понятие несет в себе сетевой смысл). В первую очередь отметим, что определенные уточнения, казалось бы, хорошо известных сюжетов принесло прочтение под новым углом зрения мемуаров Б.Н. Чичерина. В частности, обрел дополнительную окраску сюжет об отношениях Чичериных с соседями-помещиками Кирсановского уезда Тамбовской губернии, а главное, друзьями по «культурному кругу» Кривцовыми и Боратынскими, которых Б.Н. Чичерин в воспоминаниях называет советниками его отца в деле строительства усадебного дома и других сооружений. Особо интересно утверждение Б.Н. Чичерина о том, что в основание проекта нового караульского дома положен был составленный Кривцовым план для деревянного дома чичеринских родственников Бологов-ских, а также факт постройки купальни по образцу имения Боратынских Мары [18, с. 134-135].
В условиях, когда большинство усадеб России не сохранилось, такого рода факты дают историкам определенные основания для переноса знаний об усадебных строениях «дворянских гнезд» на какую-то часть утраченных усадебных комплексов, имевших типологически схожие черты.
Но, зная неповторимость каждой русской дворянской усадьбы, следует быть крайне осторожным в таких переносах. Так, фотография, сделанная в имении Василия Николаевича Чичерина, брата Бориса Николаевича, в селе Покровское Козловского уезда, демонстрирует нам очень простую деревянную веранду. В нашем распоряжении есть фото усадебного дома в Маре, на котором,
кстати, запечатлен один из братьев Чичериных - Владимир Николаевич. Видные на фотографии массивные колонны у входа свидетельствуют о явном отличии от караульского здания господского дома.
Известно, что и Николай Васильевич Чичерин, да и сын Борис Николаевич, и Павел Сергеевич Строганов были людьми англоманского склада. Но в ходе нашей реконструкции выяснилась, скажем так, нечеткость этого пристрастия. В барском доме Б.Н. Чичерина новую мебель выписали из Парижа, приобрели в Петербурге новые кре-тоны, в спальню купили московские ситцы, а украшением гостиной сделался доставшийся по знакомству французский шкафчик Vieux Boule, некогда принадлежавший польскому королю Станиславу Лещинскому [19, с. 51-52].
На веранде дома П.С. Строганова столбики-опоры были оформлены в итальянском стиле. Казалось бы, детали. Но они говорят о том, что выяснить сколько-нибудь точно эстетические вкусы российских дворян непросто, и надо быть очень осторожным в подборе каких-либо аналогий в процессе реконструкции несохранившихся памятников усадебного зодчества.
Самым большим и неожиданным приращением знаний о посетителях усадьбы Караул стало знакомство тамбовских историков с воспоминаниями англичанки А. Лайонс, ставших известными для нас по «подсказке» руководительницы проекта О.Е. Глаголевой [20].
Хотя в воспоминаниях нет прямых указаний на посещение А. Лайонс чичеринского Караула, О.Е. Глаголева в своей рецензии на издание воспоминаний отметила немало косвенных свидетельств пребывания англичанки в этом имении [21].
В ходе нашего сопоставления записей англичанки с реконструируемыми объектами, во-первых, были получены дополнительные подтверждения ее пребывания в Карауле, а во-вторых, выявлены важные факты, уточнившие облик и предназначение усадебных построек.
Большое впечатление на А. Лайонс произвел барский дом, который был возведен незадолго до ее приезда. Ее описание дома как замка с большой башней в центре и маленькими в каждом конце, обширной террасой, широким лестничным пролетом, двумя
ярусами в высоту, отсутствием дверей в комнатах (их заменяли драпировки) [20, р. 40-41] очень напоминает вид караульского господского дома, который запечатлен на целом ряде визуальных исторических источников и который получился в ходе нашей реконструкции. Важной дополнительной информацией стали сведения о том, что дом отапливался от одного большого «очага», который располагался в подвале. Отсюда нам стало понятно предназначение огромных подвалов чичеринского дома, единственной его части, сохранившейся к настоящему времени.
Особо интересны записи английской мемуаристки о нескольких живописных «английских и швейцарских» домах на территории усадьбы. Она верно предположила, что домики были построены для приема посетителей, которых оказывалось немало в течение лета [20, р. 44].
Но А. Лайонс, видимо, точно не знала, а может быть, в момент незавершенного строительства это было не ясно еще никому, что в итоге остался один гостевой дом, а другие похожие здания предназначались для хозяйственного персонала усадьбы.
Весьма неожиданный момент возник и в ходе реконструкции Знаменской усадьбы. В подписи к одной из фотографий (1880 г.), которая нам, в первую очередь, потребовалась для уточнения внешнего вида веранды господского дома в конце XIX в., среди гостей указаны Г.В. Плеханов с женой Розой Матвеевной. Человек действительно похож на известного революционера в молодости. Но мы не выявили никаких связей Г. В. Плеханова со Строгановыми или родственниками жены П.С. Строганова Бутурлиными. Сомнение вызывает дата подписи на фото. Известно, что Плеханов эмигрировал из России в самом начале 1880 г. Значит, теоретически он мог быть в Знаменке в одно из предшествующих лет. На Р. М. Боград Плеханов женился осенью 1878 г. по возвращению в Петербург из очередного «хождения в народ» в область войска Донского. Поэтому наиболее вероятной датой посещения Знаменки Плеханова с женой может быть 1879 г. Летом 1879 г. Георгий Валентинович участвовал в Воронежском съезде «Земли и воли». Железнодорожный путь в Воронеж (ЮВЖД) проходил через Тамбовскую губернию, хотя и далековато от Знаменки. И все-таки можно
допустить, по каким причинам Плеханов «сделал крюк» и заехал к П.С. Строганову. Но в Воронеж он ехал точно без жены, которая в тот момент находилась у родителей в Киеве, куда Плеханов отправился после съезда [22, с. 36-37, 39-42, 46-47].
Другой непонятной стороной рассматриваемого эпизода является вопрос о том, мог ли находившийся в конце 1870-х гг. на нелегальном положении революционер бывать у аристократа Строганова, который состоял при царском дворе.
Приведенные факты говорят о малой вероятности посещения Г.В. Плехановым Знаменского имения, но наводят на другие вопросы: кто же на самом деле изображен на музейной фотографии, кто и зачем указал в подписи именно Плеханова, а его жену вместо Розалии Марковны назвал Розой Матвеевной. Ясно одно, что подпись сделана в советское время буквами послереволюционного русского алфавита и, вероятно, связана с какими-то «идеологическими соображениями».
Понятно, что в данной статье мы не можем сильно углубляться в «плехановский вопрос». Нам было важно показать, что реконструкция исторических памятников может давать самое разнообразное приращение исторических знаний, ставить перед историками самые разные, порой очень неожиданные вопросы.
1. Konchakov R., Mizis Y. Urban Historical Objects' Virtual Reconstruction Problems: Ways of Solution // Cities & Societies in Comparative Perspective 11 International Conference on Urban History. Prague, 2012.
2. Жеребятьев Д.И. Виртуальные реконструкции: возможности сетевого доступа // Информационный бюллетень Ассоциации «История и компьютер». 2010. № 36. С. 18-19.
3. Жеребятьев Д.И. Междисциплинарное взаимодействие в процессе виртуальной реконструкции объектов историко-культурного наследия // Информационный бюллетень Ассоциации «История и компьютер». 2011. N° 37. С. 52-56.
4. Жеребятьев Д.И. Методы исторической реконструкции памятников истории и культуры России средствами трехмерного компьютерного моделирования: автореф. дис. ... канд. ист. наук. М., 2013.
5. Жеребятьев Д.И. Применение технологий интерактивного 3D моделирования для ре-
конструкции утраченных памятников истории и архитектуры на примере крепости Тамбов // Материалы 14 Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов-2007». М., 2007.
6. Жеребятьев Д.И. Применение технологий интерактивного 3-мерного моделирования для восстановления утраченных памятников истории и архитектуры (на примере Тамбовской крепости) // Круг идей: междисциплинарные подходы в исторической информатике. Труды 10 конференции Ассоциации «История и компьютер» / под ред. Л.И. Бородки-на, И.М. Гарсковой. М., 2008. С. 321-342.
7. Жеребятьев Д.И., Кончаков Р.Б. Использование технологий создания 3D игр как инструмента сохранения и реконструкции исторических памятников // Информационный бюллетень Ассоциации «История и компьютер». 2006. № 34. С. 12-13.
8. Кончаков Р.Б., Жеребятьев Д.И. Применение методики трехмерного пространственного анализа для изучения формирования городской застройки и восстановления культурного наследия // Круг идей: модели и технологии исторических реконструкций: труды 11 конференции Ассоциации «История и компьютер» / под ред. Л.И. Бородкина, В.Н. Владимирова, Г.В. Можаевой. Москва; Барнаул; Томск, 2010. С. 218-237.
9. Кончаков Р.Б., Жеребятьев Д.И. Технологии трехмерного моделирования в ракурсе исторической информатики // Круг идей: методы и технологии исторических реконструкций. М., 2010. С. 145-175.
10. БудюкинаН.Н., Глаголева О.Е., Канищев В.В., Мизис Ю.А. Источниковедческий анализ исторических документов как информационного потенциала для компьютерной реконструкции русской дворянской усадьбы конца XVIII - начала XX в. (по материалам Тамбов-
ской и Тульской губерний) // Вестник Тамбовского университета. Серия Гуманитарные науки. Тамбов, 2013. Вып. 1 (117). С. 256-268.
11. РГАДА (Российский государственный архив древних актов). Ф. 1356.
12. Городнова Л.Е. «Родное гнездо» // Московский журнал. История государства Российского. URL: http://www.mosjour.ru/index.php? id=51. Загл. с экрана.
13. Величко И. Краткое описание имения графа Павла Сергеевича Строганова Тамбовской губернии и уезда, при селе Знаменское-Ка-риан. М., 1893.
14. Самодуров И. Краткое описание имения графа Павла Сергеевича Строганова Тамбовской губернии и уезда при селе Знаменском-Ка-реяне. С приложением 4-х таблиц за 30 лет. М., 1895.
15. ГАТО (Государственный архив Тамбовской области). Ф. 29. Оп. 4. Д. 10052. Л. 1.
16. Крестьянское движение в Тамбовской губернии 1917-1918. Документы и материалы. М., 2003.
17. Ковалев И.В., Ковалева Н.О. Особенности антропогенной эволюции почв и ландшафтов лесостепной зоны России // Природа и общество: общее и особенное. М., 2011. С. 168-171.
18. Чичерин Б.Н. Воспоминания. М., 1929. Т. 1.
19. Воспоминания Бориса Николаевича Чичерина. Воспоминания и письма. Москва; Тамбов, 2007.
20. Lyons A. At Home with the Gentry: A Victorian English Lady's Diary of Russian Country Life / ed. by J. McNair. Nottingham, 1998.
21. Canadian Slavonic Papers / Revue Canadienne des slavistes. 1999. Vol. 41. № 2.
22. ИовчукМ., Курбатова И. Плеханов. М., 1977.
Поступила в редакцию 18.09.2013 г.
UDC 728.83
ENLARGEMENT OF HISTORICAL KNOWLEDGE IN PROCESS OF ELECTRONIC RECONSTRUCTION OF MONUMENTS IF HISTORY AND CULTURE (by materials of nobility estates of Tambov province)
Nadezhda Nikolayevna BUDYUKINA, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russian Federation, Candidate of History, Associate Professor of Russian History Department, e-mail: valcan@mail.ru
Valeriy Vladimirovich KANISHCHEV, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russian Federation, Doctor of History, Professor of Russian History Department e-mail: valcan@mail.ru
Roman Borisovich KONCHAKOV, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russian Federation, Candidate of History, Associate Professor of Russian History Department, e-mail: valcan@mail.ru
Yuri Aleksandrovich MIZIS, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russian Federation, Doctor of History, Professor, Head of Russian History Department e-mail: valcan@mail.ru
The historical facts, which during the electronic reconstructions of the estates Karaul and Znamenka of Tambov province allowed estimation of the objects sizes, scrutinizing the functional features of the estates, receiving of the additional information about hosts of estates, their relatives and guests, are considered.
In comparison process of ancient plans and modern cosmos-photos with various descriptions, materials, tales of village people, it was available both to identify the meaning of all estates objects and receive new knowledge for specific notions
"cultural estate" etc. During reconstruction it was scrutinized the functions of buildings of two estates, the essential differences about their number and size are disclosed.
The buildings of estate Karaul allowed seeing in it not only administrative-economical and aesthetic and recreational meaning for their hosts, their relatives and acquaintances. The estate was a place for thoughts of philosopher, historian and law scientist, surrounded by the beautiful nature, library and art pieces. The economical part was the additional role.
The estate Stroganovs was presented as a center of management of economical life of more, economically developed estate and as socio-cultural center for suburb village population.
The theme about relations of Chicherins with neighbors and friends of "cultural circle" received the additional light.
The unexpected enlargement of knowledge about the visitors of estate Karaul was the presentation of Tambov historians of the memories of English woman A. Layons published in England recently. During the comparison of notes of the English woman with the reconstructed objects the important facts scrutinizing the image and meaning of estate buildings are disclosed.
The unexpected moment appeared also during the reconstruction of Znamenka estate. In the sign of one photo among the guests there is G.V. Plekhanov with wife. We didn't reveal the links of revolutionists Plekhanovs with nobility Stroganovs. It can be judged about a small possibility of Plekhanovs' visit to Znamenka estate, but the questions about who was on the photo, who and why signed Plekhanov on the photo appeared.
Key words: enlargement of historical knowledge; computer reconstruction of nobility estate; "model farm"; "cultural nest".
