CC BY
305
Отечественная история
М.Г. Агапов
«Принять эффективное участие в судьбе Палестины»: политика СССР в палестинском вопросе в 1944-1947 гг.
В статье на основе опубликованных и архивных документов, а также официальных отчетов ООН рассматривается процесс формирования и реализации советской политики по отношению к палестинской проблеме на завершающем этапе Второй мировой войны и в период обсуждения палестинского вопроса на Первой специальной и Второй сессий Генеральной Ассамблеи ООН. В период 1944-1947 гг. советская политика в палестинском вопросе совершила крутой поворот: с позиции, требующей установления над Палестиной коллективной опеки великих держав с участием СССР, советская дипломатия перешла к поддержке плана раздела Палестины, внеся, таким образом, существенный вклад в создание Государства Израиль. Ключевые слова: палестинский вопрос, внешняя политика СССР, Сионистская организация, «еврейский национальный очаг», создание Государства Израиль.
Передача Великобританией палестинского вопроса на рассмотрение ООН в апреле 1947 г. дала старт дипломатической битве за Палестину,
развернувшейся в ходе Первой специальной и Второй сессий Генеральной Ассамблеи ООН между Сионистской организацией (СО) и представителями арабских государств. Обе стороны активно добивались поддержки великих держав, однако позиция последних вплоть до осени 1947 г. оставалась неопределенной. Великобритания объявила о своей готовности голосовать за любое решение по палестинской проблеме, если его одобрят как арабы, так и евреи. Многими это заявление было воспринято как желание Лондона сохранить в Палестине status quo. Госдепартамент США отложил определение своей позиции по палестинской проблеме до выяснения отношения к ней большинства членов ООН. В этой ситуации решающее значение сионисты и арабы придавали позиции СССР.
В годы Великой Отечественной войны, несмотря на категорическое неприятие в предшествующий период советским руководством сионистской идеи образования «еврейского государства» в Палестине, советское правительство и Сионистская организация смогли наладить взаимовыгодное сотрудничество [1, с. 146-158]. С 1943 г. палестинский вопрос стал рассматриваться в Лондоне и Вашингтоне как один из ключевых вопросов послевоенного урегулирования на Ближнем Востоке. Об этом знали в Москве. Как сообщает в своих воспоминаниях бывший начальник Управления внешней разведки НКГБ - МГБ СССР П.А. Судопла-тов, в 1943 г. посол СССР в США М.М. Литвинов в своем послании В.М. Молотову из Вашингтона подчеркивал, что Палестина и создание еврейского государства сделаются одним из главных вопросов послевоенной мировой политики. При этом, по словам Судоплатова, Литвинов «решительно выступал против связей с сионистским движением, а также против нашего активного участия в решении палестинской проблемы. Точных мотивировок позиции Литвинова я не помню, но смысл ее сводился к тому, что наше возможное воздействие на сионистское движение будет крайне незначительно. Поэтому Литвинов полагал целесообразным поручать все контакты с сионистскими кругами исключительно сотрудникам советских спецслужб либо особо проверенной агентуре» [3, с. 467].
В мае 1943 г. бывший посол СССР в США Литвинов сам посетил Палестину по пути в Москву. В октябре того же года через Палестину в Москву проследовал бывший посол СССР в Великобритании И.М. Майский. Майский посетил Иерусалим и «еврейские поселения» в его окрестностях. Гидами советского дипломата были председатель правления Еврейского Агентства (ЕА) Д. Бен-Гурион и директор Департамента финансов и администрации ЕА Э. Каплан [9, с. 46-56]. В начале
ВЕСТНИК
МГГУ им. М.А. Шолохова
Отечественная история
1944 г. руководство НКИД СССР вплотную приступило к анализу палестинской проблемы. В записке по вопросам будущего мира и послевоенного устройства, представленной 10 января 1944 г. Майским, тогда уже заместителем наркома иностранных дел, высшему руководству страны отмечалась объективная заинтересованность СССР в «распространении и укреплении своего политического и культурного влияния в Ираке, Сирии, Ливане, Палестине и Египте». «Дипломатическая активность СССР в только что перечисленных странах плюс пакты взаимопомощи с балканскими странами... явилась бы выходом СССР к Средиземному морю в обход Турции и проливов» [7, л. 41]. С окончанием войны палестинская проблема была включена в повестку Комиссии по подготовке мирных договоров и послевоенного устройства при НКИД СССР. 27 июля 1945 г. председатель Комиссии Литвинов изложил свои выводы по палестинскому вопросу. Им предлагался конкретный план подключения СССР к решению палестинского вопроса. Вероятнее всего, это был первый советский проект такого рода. Оптимальным решением палестинского вопроса, с точки зрения Литвинова, было установление над Палестиной коллективной опеки великих держав с участием СССР. По мнению патриарха советской дипломатии, именно «коллективная администрация могла бы взяться за разрешение палестинской проблемы. в соответствии с интересами всего населения и с новыми требованиями политической жизни» [6, л. 38].
По-видимому, уже летом-осенью 1946 г., наряду с проектом коллективной опеки над Палестиной, советское руководство стало рассматривать возможность предоставления Палестине независимости. 11 ноября
1946 г., выступая на заседании Четвертого (по вопросам опеки и несамоуправляющихся территорий) комитета ГА ООН, член советской делегации Н.В. Новиков указал на то, что не все страны-мандатарии представили в соответствии с резолюцией ГА ООН от 9 февраля 1946 г. проекты соглашений об «условиях опеки для каждой территории, подлежащей включению в систему опеки» [4, с. 513]. Особое внимание в этой связи Новиков обратил на позицию Великобритании, не представившей такого проекта для Палестины и не проинформировавшей ООН о причинах, почему этого не было сделано. Далее он заявил: «Одно ясно: попытки правительства Великобритании разрешить вопрос о Палестине путем переговоров с правительством Соединенных Штатов и с представителями арабов и евреев, помимо ООН, не соответствует принципам Устава ООН, устанавливающим систему опеки над несамоуправляющимися, в том числе и над бывшими мандатными, территориями. Судьба этой, равно как и других бывших мандатных территорий, после ликвидации
Лиги Наций не может оставаться висящей в воздухе. Есть только два возможных законных пути определения их судьбы: либо путем предоставления независимости... либо путем установления опеки (выделено мной. - М.А.)» [4, с. 513-514]. Заявление советского представителя вызвало неоднозначную реакцию как среди арабов, так и среди сионистов. Как сообщал в Москву посланник СССР в Ливане и Сирии Д.С. Солод, бывший глава Высшего мусульманского совета в Палестине Хадж-Амин Эль-Хусейни резко отверг советское предложение об опеке: «вместо господства над нами одной страны мы будем подчинены 50 столицам, в которых евреи, безусловно, имеют большее влияние, нежели арабы». Как направленное на поддержку в первую очередь евреев расценили предложение СССР о предоставлении Палестине независимости арабские деятели, полагавшие, что Москва напрямую заинтересована в еврейской колонизации Палестины: «развитие еврейского капитализма обеспечило бы падение нынешней феодальной системы и переход к буржуазному обществу, которое затем подготовило бы пути к коммунистическому режиму» [Там же, с. 181].
Острые дискуссии выступление Новикова вызвало и среди сионистов. Советник нью-йоркского представительства ЕА Л. Гелбер воспринял его в качестве претензии СССР «на то, чтобы с ним согласовывали не только предложения по возможной опеке над Палестиной, но и советовались в определении той “действительной независимости”, которая удовлетворила бы его правительство». Антибританское по своей сути, как считал Гелбер, заявление Новикова позволяло понять, что «в случае раздела Палестины в Москве проявят мало энтузиазма, если доминирующее британское влияние сохранится там» [Там же, с. 166]. Однако если Гелбер приходил к выводу, что заявление советского представителя в ООН «возможно, будет работать на сионистов», то американские сионисты, напротив, полагали, что «СССР. совершенно определенно находится в одном лагере со всеми арабскими государствами» [Там же, с. 174].
Главной целью заявления Новикова 11 ноября 1946 г. была дискредитация совместной англо-американской комиссии и англо-арабо-сионистской конференции по палестинскому вопросу, действовавших в тот период. На это указывает в своем письме в Москву посланник СССР в Ливане и Сирии Солод: «Прогрессивные арабские круги правильно поняли значение этого заявления (выделено мной. - М.А.). Так, например, газета “Орьян” писала 13 ноября, что советский делегат “высказал по этому случаю мнение, что попытка Великобритании урегулировать палестинскую проблему прямыми переговорами с Соединенными Штатами и представителями арабов и евреев противоречит принципам Устава Объ-
ВЕСТНИК
МГГУ им. М.А. Шолохова
Отечественная история
единенных Наций”» [10, с. 182]. Несомненно, заявление Новикова было направлено также на зондирование мнения заинтересованных в палестинском вопросе сторон. Полученные при этом результаты были учтены при выработке советской позиции по палестинскому вопросу. Она была сформулирована весной 1947 г., когда передача Великобританией палестинского вопроса в ООН представила СССР возможность, по выражению советника Ближневосточного отдела (БВО) МИД СССР Б.Е. Штейна, «принять эффективное участие в судьбе Палестины». Представленная БВО МИД СССР «Возможная позиция СССР при обсуждении палестинского вопроса в ООН» была нацелена, главным образом, на подрыв английских позиций на Ближнем Востоке. Критика мандатного режима и политики Великобритании по отношению к Палестине станет красной нитью всех советских заявлений по вопросу Палестины весной-осенью 1947 г. В тоже время подключение МИД СССР к обсуждению положения в Палестине заставляло его сформулировать свою позицию и по вопросам ее внутреннего обустройства. Весной 1947 г. БВО МИД СССР поставил под сомнение возможность передачи Палестины под опеку ООН на том основании, «что население этой страны (как евреи, так и арабы) является достаточно зрелым для полной независимости» и при этом «ни арабы, ни евреи не соглашаются на какую бы то ни было опеку и требуют полной независимости» [Там же, с. 191].
14 мая 1947 г. советская позиция по вопросу Палестины была изложена на пленарном заседании Первой специальной сессии ГА ООН постоянным представителем СССР при ООН А.А. Громыко. Первая часть выступления Громыко была посвящена критике мандатной системы управления Палестиной: «Именно в результате банкротства мандатной системы управления Палестиной, приведшей к крайнему обострению обстановки и к кровавым событиям. британское правительство передало этот вопрос на рассмотрение Генеральной Ассамблеи. Этот факт нельзя расценить иначе, как признание невозможности продолжения существующего в Палестине положения» [12, с. 83]. Если первая часть выступления Громыко не содержала в себе ничего неожиданного, то вторая стала «сенсацией». В ней представитель страны, не признававшей «еврейский национальный очаг» в Палестине, заявил: «Необходимо принять во внимание тот бесспорный факт, что население Палестины состоит из двух народов - арабов и евреев. Каждый из них имеет исторические корни в Палестине. Палестина стала родиной обоих этих народов, каждый из которых занимает видное место в экономике и культурной жизни страны». Иначе говоря, впервые и на столь высоком уровне СССР признал «еврейскую Палестину». Произнеся настоящий гимн страданиям
и национальным чаяниям еврейского народа, Громыко назвал два возможных, с его точки зрения, варианта «будущего устройства Палестины и решения еврейского вопроса»: во-первых, «создание единого арабско-еврейского государства с равными правами для евреев и арабов», и, во-вторых, «раздел Палестины на два самостоятельных независимых государства: еврейское и арабское. [но] только в том случае, если бы оказалось, что невозможно обеспечить мирное сосуществование арабов и евреев» [12, с. 85-87].
Речь Громыко стала едва ли не самым заметным событием специальной сессии ГА ООН. Председатель правления СО, будущий глава первого израильского кабинета Бен-Гурион так прокомментировал выступление Громыко: «Уже давно мы не слышали из уст представителя великой державы таких потрясающих и верных слов о страданиях еврейского народа, о мучениях и безвыходности положения сотен тысяч европейских евреев, тщетно ищущих пристанища после катастрофы». Бен-Гурион особо подчеркнул политическое значение заявления Громыко: «впервые мир услышал подтверждение от представителя Советского Союза: еврейский народ полон решимости создать собственное государство» [4, с. 222]. Еще более красноречивую оценку речи Громыко дал старейший сионистский лидер, будущий первый президент Израиля Х. Вейцман: «Я прочел заявление г-на Громыко в его содержательной речи, которая, казалось, могла бы быть произнесена сионистом. Я, конечно, не хочу приписывать ему того, чего нет. Я уверен, что он не сионист! Я не хочу его обидеть таким путем, но, тем не менее, его речь была хорошим сионистским заявлением» [10, с. 85].
Демарш Громыко укрепил позиции Сионистской организации и лишил арабскую сторону надежды на поддержку Москвы по вопросу Палестины. И хотя советские дипломаты неоднократно заявляли в дальнейшем, что раздел Палестины на еврейское и арабское государства не ущемляет интересов арабов, конфликт СССР с арабским миром был очевиден. По мнению замминистра иностранных дел Югославии В. Велебита, ставка Москвы на сионистов свидетельствовала о «далекой перспективе» советского подхода: «Советское правительство не рисковало бы, втягиваясь в конфликт с арабами, ради временной выгоды» [4, с. 227]. Действительно, первый секретарь посольства СССР в США М. С. Вавилов в беседе с главой вашингтонского представительства ЕА Э. Эпштейном 29 июля
1947 г. следующим образом охарактеризовал советскую позицию по вопросу Палестины: «Советское правительство... полагает, что мы (сионисты. - М.А.) строим миролюбивое, демократическое и прогрессивное общество в Палестине, которое сможет воспрепятствовать распростра-
ВЕСТНИК
МГГУ им. М.А. Шолохова
Отечественная история
нению антисоветских настроений, которые так легко возникают в реакционных правящих кругах в арабских странах в настоящее время» [4, с. 241-242].
Однако, как следует из «некоторых соображений» лидера Лиги национального освобождения Э. Тума о речи Громыко, направленных в Отдел внешней политики ЦК ВКП(б) в октябре 1947 г., последняя вызвала рост антисоветских настроений не только среди «арабских реакционеров», но «была плохо встречена и арабскими массами» [8, л. 10]. Письмо Тума является ярчайшим отражением того смятения «коммунистических и демократических кругов на всем Среднем Арабском Востоке», которое охватило их после выступления Громыко. Палестинские коммунисты-арабы были обескуражены поддержкой Сионистской организации Советским Союзом: «Мы всегда боролись против сионистской идеологии и видели в сионизме оружие империализма, направляемое британскими империалистами для того, чтобы создать троянского коня на Среднем Востоке» [Там же, л. 6]. Выступление советского представителя в ООН знаменовало собой разрыв с прежним проарабским курсом СССР. Арабским коммунистам было непонятно, почему в своей речи «т. Громыко полностью пренебрег желаниями арабов Палестины, их устремлениями, их антиимпериалистическим национальным движением» [Там же, л. 2]. Формально Тума запрашивал разъяснение новой советской позиции по вопросу Палестины, однако в действительности под прикрытием фраз, свидетельствующих о лояльности арабских коммунистов СССР, их лидер подверг жесткой критике выступление Громыко.
Прежде всего, Тума отверг те утверждения, на основании которых советский представитель в ООН признал «стремление евреев к созданию своего государства [в Палестине]». В частности, Тума указал на идеологический характер тезиса об исторических связях евреев с Палестиной: «Мы всегда отвергали исторические требования сионизма как реакционные и не принимали исторические корни евреев за реальность. Т. Громыко своим заявлением усилил сионистскую идеологию и сионистское давление на еврейские массы» [Там же, л. 6-7]. Вплоть до создания Государства Израиль Сионистская организация настаивала на неразрывной связи вопросов о еврейском государстве и о неограниченной иммиграции евреев в Палестину. С одной стороны, Сионистская организация обосновывала создание еврейского государства необходимостью обеспечения убежища для евреев, находящихся в германских и австрийских лагерях для перемещенных лиц. С другой - еврейское «государство в пути» само остро нуждалось в еврейских иммигрантах для создания противовеса значительному численному превосходству арабов над евреями
в Палестине [9, с. 31-32]. Увязывание в речи Громыко проблемы перемещенных лиц с вопросом о Палестине вызвало острый протест арабских коммунистов: «Мы не можем понять мудрости связи двух [этих] вопросов». Дело заключалось не только в том, что таким образом советская дипломатия воспроизводила сионистский тезис, но и в том, что этот тезис шел в разрез с позицией коммунистических партий: «коммунисты повсюду отказались от какой-либо согласованности [проблемы перемещенных лиц с вопросом о Палестине]. Коммунисты всегда выдвигали демократическое решение этой проблемы» [8, л. 7]. Лига национального освобождения выступала категорически против предложенных Громыко двух вариантов «будущего устройства Палестины». По мнению Тума, «лозунг арабо-еврейского государства (выражающий первый вариант. -М.А.) мог бы помочь сионистским партиям, которые требуют создания двунационального государства, которое в конечном итоге предполагает раздел» [Там же, л. 9]. Что касается второго варианта - раздела Палестины на арабское и еврейское государства - то он для палестинских коммунистов был совершенно неприемлем. Выход из тупика арабо-еврейских противоречий арабские коммунисты видели в создании независимого Палестинского государства: «Мы полагаем, что свободное, независимое, демократическое Палестинское государство является единственным практическим решением, которое будет служить основой мира и демократии в Палестине и на Среднем Востоке». Отсутствие в речи Громыко какого бы то ни было упоминания об арабском национальном движении, особенно на фоне подчеркивания советским представителем в ООН национальных чаяний еврейского народа, означало, по мнению Тума, что «планы, борьба и роль арабского движения были аннулированы в заявлении т. Громыко» [Там же].
В своем ответе Отдел внешней политики ЦК ВКП(б) рекомендовал арабским коммунистам, «не вдаваясь в сущность спора о разделе Палестины или о создании там единого независимого государства, заклеймить антинародную политику английских и американских империалистов, создавших искусственный ажиотаж вокруг палестинского вопроса в целях отвлечения внимания еврейского и особенно арабского народов от национально-освободительной борьбы» [Там же, л. 11].
Не менее острая критика позиции СССР звучала и со стороны арабских дипломатов в ООН, где в октябре-ноябре 1947 г. в рамках Второй сессии ГА развернулась дипломатическая битва за Палестину. 13 октября 1947 г. представитель СССР С.К. Царапкин официально заявил о принципиальном одобрении советской делегацией «плана большинства», представленного Специальной комиссии ООН по вопросам Палестины (ЮНИСКОП),
ВЕСТНИК
МГГУ им. М.А. Шолохова
Отечественная история
т.е. плана раздела Палестины на арабское и еврейское государства. При этом Царапкин с удовлетворением отметил согласие обоих планов -«плана большинства» и «плана меньшинства» - с предложениями советской делегации. Не мог не вызвать возмущение представителей арабских стран призыв Царапкина отказаться от рассмотрения юридических и исторических аргументов сторон: «юридические и исторические аргументы должны играть лишь второстепенную роль. Нет смысла затевать чисто академическую дискуссию о том, сколько времени занимали Палестину и владели ею арабы и сколько времени - евреи». Однако именно эти аргументы активно использовали представители арабских стран, выступая с требованием создания независимого, «арабского по своему характеру», Палестинского государства. Напротив, Царапкин определил суть вопроса Палестины как «право на самоопределение сотен тысяч евреев и арабов, живущих в Палестине» [11, с. 41].
С открытым осуждением советской позиции по вопросу Палестины выступили дипломаты Египта и Ливана. По мнению представителя Египта Махмуда Фавзи-бея, советские предложения подрывали внутренний порядок в Палестине и грозили созданием целого ряда прецедентов: «Представитель СССР заявил, что он стоит за раздел, поскольку проблема заключается в том, чтобы предоставить как евреям, так и арабам право жить, пользуясь миром и свободой, в своих собственных государствах. Но согласиться с таким тезисом значило бы предоставить всякому меньшинству право требовать создания своего собственного государства в государстве» [Там же, с. 61]. Эту мысль развил в своем выступлении, пожалуй, самый яркий из арабских деятелей Второй сессии ГА ООН лидер Высшего арабского комитета, Великий муфтий Иерусалима Хадж-Амин Эль-Хусейни: «Представитель СССР заявил, что меньшинство тоже имеет право на самоопределение. Но как можно признать это право за полумиллионом евреев, большинство из которых до сих пор остаются гражданами других стран, и в то же время отказывать в нем полумиллиону арабов? Как можно позволять меньшинству отделяться от большинства и в то же время установить свое господство над численно равной ему частью большинства? После того как арабам в течение четверти века отказывали в праве на самоопределение для того, чтобы искусственно создать это меньшинство, на каком основании требуют, чтобы это искусственно созданное меньшинство получило теперь право на самоопределение?» [Там же, с. 71]. Нельзя не заметить совпадение позиций Лиги национального освобождения и Высшего арабского комитета, равно как и представителей Египта и Ливана в ООН, по вопросу будущего Палестины. Общей платформой арабских деятелей было сохранение
«арабского характера» и территориальной целостности Палестины перед угрозой ее раздела и парциальной «сионизации».
В своем выступлении на пленарном заседании Второй сессии ГА ООН накануне голосования по вопросу Палестины Громыко отверг попытки арабских дипломатов «бросить тень на внешнюю политику советского правительства». Их критике Громыко противопоставил тезис о сочувственном отношении СССР к «национальным устремлениям народов Арабского Востока». Представитель СССР развел «неуклюжие заявления отдельных представителей арабских государств по поводу внешней политики СССР» и «жизненные национальные интересы арабов»: «Мы проводим разницу между такого рода заявлениями, сделанными, очевидно, под впечатлениями минутных настроений, и коренными интересами арабского народа». Особо, не без нотки пророчества, Громыко высказал уверенность в том, что «арабы и арабские страны не один раз еще будут смотреть в сторону Москвы, ожидая от Советского Союза помощи в борьбе за свои законные интересы, пытаясь освободиться от остатков иностранной зависимости» [2, с. 10]. Однако прежде, чем эти слова исполнились, СССР и арабские страны прошли через период отчуждения, вызванный деятельным участием СССР в разделе Палестины и создании Государства Израиль.
В период 1944-1947 гг. советская политика в палестинском вопросе совершила крутой поворот: с позиции, требующей установления над Палестиной коллективной опеки великих держав с участием СССР, советская дипломатия перешла к поддержке плана раздела Палестины, внеся, таким образом, существенный вклад в создание Государства Израиль.
Библиографический список
1. Агапов М.Г. «Подвести черту под прошлым и думать о будущем»: установление отношений между советским руководством и Сионистской организацией в начале Великой Отечественной войны // Уральское востоковедение: Международный альманах. Вып. 1. Екатеринбург, 2005. С. 146-158.
2. Ближневосточный конфликт: Из документов архива внешней политики РФ. 1947-1967. В 2 т. Т. 1: 1947-1956. М., 2003.
3. Записка М.М. Литвинова «Палестинский вопрос». 27 июля 1945 г. // Архив внешней политики РФ. Ф. 0512 (Комиссия Литвинова по подготовке мирных договоров и послевоенного устройства). Оп. 1. П. 4. Д. 37. Л. 1-38.
4. Записка руководителя Комиссии НКИД СССР по возмещению ущерба, нанесенного Советскому Союзу гитлеровской Германией и ее союзниками, И.М. Майского народному комиссару иностранных дел В.М. Молотову по вопросам будущего мира и послевоенного устройства. 10 января 1944 г. // Архив внешней политики Российской Федерации (АВП РФ). Ф. 06 (Фонд Молотова). Оп. 6. Д. 145. Л. 1-41.
ВЕСТНИК
МГГУ им. М.А. Шолохова
Отечественная история
5. Некоторые соображения о речи тов. Громыко по палестинскому вопросу, произнесенной им па ГА ООН 14 мая 1947 г. // Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17 (Отдел внешней политики ЦК ВКП(б)). Оп. 128. Д. З88. Л. 2-1Q.
6. Объединенные Нации. Официальные отчеты Второй сессии Генеральной Ассамблеи. Т. I. Специальная комиссия ООН по вопросам Палестины. Дополнение № 11. Нью-Йорк, 1947.
7. Объединенные Нации. Официальные отчеты Второй сессии Генеральной Ассамблеи. Т. III. Специальная комиссия ООН по вопросам Палестины. Приложение А. Устные показания, данные на открытых заседаниях. Дополнение № 11. Нью-Йорк, 1947.
8. Объединенные Нации. Официальные отчеты Генеральной Ассамблеи. Вторая сессия. Специальная (Ad Hoc) комиссия Организации Объединенных наций по вопросам Палестины. Краткие отчеты заседаний 25 сентября - 25 ноября 1947 года. Нью-Йорк, 1947.
9. Объединенные Нации. Официальный отчет Первой специальной сессии Генеральной Ассамблеи. Т. I. Пленарные заседания Генеральной Ассамблеи. Степографический отчет 28 апреля - 15 мая 1947 года. Нью-Йорк, 1947.
1Q. Советско-израильские отношения: Сб. документов. Т. I: 1941-195З: Кн. 1. М., 2QQQ.
11. Судоплатов П.А. Спецоперации. Лубянка и Кремль 193Q-195Q гг., 1998.
12. Jacob Hen-Tov. Contacts between Soviet Ambassador Maisky and Zionist leaders during World War II // Soviet Jewish Affairs. 1978. Vol. 8. Issue 1. P. 46-56.
