CC BY
113
ПРИНЦИПЫ УРАЛЬСКОЙ школы ПОЛИТИЧЕСКОЙ МЕТАФОРОЛОГИИ1
PRINCIPLES OF URAL SCHOOL OF POLITICAL METAPHOROLOGY
А.П, Чудинов A.P. Chudinov
Политическая лингвистика, политическая метафоро-логия, политический дискурс, метафора, концептуальная метафора, метафорическая модель, когнитивная лингвистика.
Презентация Уральской школы политической метафо-рологии. Рассматриваются история создания и развития, научный журнал, подготовка молодых ученых, научные конференции и школы молодых ученых, диссертационный совет, диссертации на соискание ученой степени кандидата и доктора наук. Представление основных принципов, объединяющих исследования участников Уральской школы политической метафорологии.
Political linguistics, political metaphorology, political discourse, metaphor, conceptual metaphor, metaphorical model, cognitive linguistics.
This work is the presentation of the Ural School of Political Metaphorology. The history of the foundation and development, scientific review, training young scientists, scientific conferences and schools of young scholars, dissertation council, dissertations for scientific degrees of Candidate and Doctor of Science are discussed. The main principles that unite the researches of the members of the Ural School of Political Metaphorology are described.
В последние десятилетия во всем мире стремительно растет количество публикаций, посвященных политической метафоре, которая еще недавно воспринималась как одно из многих средств «украшения» ораторской речи, а сейчас рассматривается как ведущий способ мышления и инструмент аргументации, обладающий сильным прагматическим эффектом. Обзор ведущих зарубежных школ и направлений политической метафорологии представлен нами в специальной монографии, основанной на сопоставлении сотен публикаций, созданных на рубеже вековв рамках самых различных научных направлений на всех континентах [Будаев, Чудинов, 20086].
Исследование метафорического арсенала позволяет выявить подсознательные установки и стремления политических лидеров и журналистов, кроме того, метафора является ярким показателем особенностей национального самосознания и уровня политического развития общества. Симптоматично, что учение о метафоре в последние десятилетия оказалось в центре внимания таких раз-
личных наук, как психология, философия, логика, теория коммуникации, культурология, когнитивистика и этнология. Все это позволяет определить метафорическую картину политической действительности как важнейший индикатор национального сознания в его соотношении с политическими институтами.
Политическаяметафорологиякактеорияи практика исследования метафор в политической коммуникации возникла в процессе взаимодействия двух ведущих направлений современного языкознания - метафорологии и политической лингвистики [Будаев, Чудинов, 2008в]. Сближение этих направлений обусловлено как бурным развитием исследований, посвященных политической коммуникации, так и переосмыслением самого понятия метафоры, новым пониманием ее роли в организации ментальных процессов и языковой картины социальных отношений. В современной науке формируется представление о политической метафоре как об инструменте для осознания, моделирования и оценки политических процессов, как средстве воздействия на социальное сознание.
1 Статья подготовлена в рамках государственного задания Министерства образования и науки РФ (проект 6.2985.2011 «Политическая метафорология»).
Метафоры, используемые при обсуждении политической жизни общества, все чаще привлекают внимание специалистов, которые стремятся выяснить, как и почему рождаются эти метафоры, в какой мере они отражают социальную психологию, политические процессы и личностные качества их участников, каковы функции этих метафор в политической коммуникации. Использование метафор нередко оказывается для политического лидера удачным способом «выразить многое, сказав немногое», тонко влиять на настроения в обществе, представлять обществу новые идеи и одновременно вызывать интерес к своим выражениям. Изучение метафорического репертуара того или иного политика помогает лучше понять подсознательные механизмы его деятельности и подлинное отношение к той или иной проблеме. Активизация метафор в социальной коммуникации может служить признаком приближающихся общественных потрясений и одновременно свидетельствовать о направлениях движения политического сознания. Метафорические бури часто оказываются барометром надвигающихся социальных потрясений, а метафорическое затишье чаще всего свидетельствует об относительной стабильности в обществе [Чудинов, 2009].
Появление все новых и новых модификаций теории метафоры в ее применении к изучению политического дискурса, обращение исследователей к максимально разнообразным дискурсивным источникам метафор, активизация использования метафор в политической коммуникации - всё это требует всестороннего осмысления истории и современного состояния названного научного направления, закономерностей эволюции и взаимодействия с другими научными школами, а также перспектив исследования политической метафоры.
В истории науки выделяются два основных направления в изучении теории политической метафоры - когнитивное и риторическое (лексикостилистическое). Они первоначально возникли в США, но сейчас соперничают во всех мегарегионах нашей планеты, в том числе в России.
Риторическое направление в американской политической лингвистике получило широкое признание в середине прошлого века. Основные идеи, методы и эвристики данного направления, а также его ведущие школь! проанализированы в специальном обзоре [Будаев, Чудинов, 2008а].
Становление когнитивного подхода к политической метафорологии связано с разработкой Дж. Ла-коффоми М.Джонсономтеорииконцептуальнойме-
тафоры [Lakoff, Johnson, 1980]. Согласно этой теории, в основе метафоризации лежит процесс взаимодействия между структурами знаний двух концептуальных доменов - сферы-источника и сферы-мишени. В результате однонаправленной метафорической проекции из сферы-источника в сферу-мишень элементы сферы-источника структурируют концептуальную сферу-мишень. Базовым источником знаний, составляющих концептуальные домены, является опыт непосредственного взаимодействия человека с окружающим миром, причем диахронически первичнен физический опыт, организующий категоризацию действительности в виде простых когнитивных структур - «схем образов». Метафорическая проекция связывает не только отдельные элементы двух структур знаний, но и целые структуры концептуальных доменов. Предположение о том, что при метафорической проекции в сфере-мишени частично сохраняется структура сферы-источника, получило название гипотезы инвариантности [Lakoff, 1990; Turner, 1990]. За счет этого свойства возможно появление метафорических следствий, которые в метафорическом выражении эксплицитно не выражены, но выводятся на основе фреймового знания. Таким образом, когнитивная топология сферы-источника в некоторой степени определяет способ осмысления сферы-мишени и может служить основой для принятия решений и действия.
Важным этапом в истории когнитивной политической метафорологии стало появление знаменитой интернет-публикации Дж. Лакоффа «Metaphor and War. The Metaphor System Used to Justify War in the Gulf» [Lakoff, 1991], в которой автор не только с необычной для филолога страстностью разоблачал способы метафорического оправдания готовящейся войны Соединенных Штатов и их союзников против Ирака, но и в полной мере продемонстрировал свою методологию изучения концептуальной политической метафоры, одним из этапов которой является сопоставление метафорического представления одного и того же феномена в политических дискурсах разных народов. Представляется, что эта публикация стала рубежом, с которого начинается собственно современный этап в изучении политической метафорики.
В конце прошлого столетия рассматриваемая теория и соответствующая ей практика исследования концептуальных политических метафор получают широкое признание. В самых разных странах мира появились тысячи публикаций, авторы которых обосновывали свой подход ссылками на тео-
рию Дж. Лакоффа. Когнитивная парадигма заняла доминирующие позиции в современной зарубежной политической метафорологии, что проявляется не только в преобладании когнитивных исследований. Во многих современных публикациях, относящихся к традиционному, риторическому направлению, исследователи не используют терминологию когнитивной науки, но, разрабатывая прагматические аспекты политической метафорики, рассматривают метафору и как значимый инструмент речевого воздействия, и как феномен, отражающий важные характеристики общественного сознания. Иначе говоря, в последние годы исследователи политической метафоры, не декларирующие свои симпатии к когнитивизму, все чаще обращаются к анализу метафоры как когнитивного феномена, используют методику и эвристики когнитивной теории метафоры. Детальное описание ведущих направлений этой исследовательской области в зарубежной науке представлено в монографии «Зарубежная политическая метафорология» [Будаев, Чудинов, 20086].
Основные этапы и направления становления и развития российской политической лингвистики в целом и политической метафорологии как ее важного раздела были выделены нами в учебнике «Политическая лингвистика» [Чудинов, 2012] (четвертое издание, первое издание вышло в 2003 г.). В Советском Союзе метафора и другие образные средства рассматривались преимущественно в рамках публикаций по теории и практике ораторского искусства, при освещении деятельности СМИ, в исследо-ванияхпо вопросам агитации и пропаганды. Особое внимание в этих публикациях уделялось прагматическому потенциалу метафор, а также характеристике коммуникативного мастерства коммунистических лидеров (что отчасти справедливо) и необходимости следовать их примеру.
Начало когнитивному исследованию российских политических метафор было положено А.Н. Барановым и Ю.Н. Карауловым при создании словарей русских политических метафор периода перестройки- эпохи сильнейшей «метафорической бури» [Баранов, Караулов, 1991; Баранов, Караулов, 1994]. В основе этих словарей лежит дескрипторная теория метафоры, в рамках которой процесс мета-форизации описывается как функция отображения элементов области-источника в элементах области цели.
К настоящему времени политическая метафорология активно изучается и представителями других отечественных научных школ, среди которых вы-
деляются Московская, Волгоградская, Петербургская, Сибирская, Воронежская. Для каждой из них характерны специфические черты. Так, исследования волгоградских ученых (таких, как В,И. Карасик, Е.И. Шейгал, Г.Г. Слышкин и др.) обычно связаны с лингвокультурологическим направлением в лингвистике, для ученых из Санкт-Петербурга (Т.Г. Скреб-цовой и др.) характерно стремление точно следовать установкам классической американской когнитивной лингвистики. Оригинальные направления политической метафорологии развиваются в Воронеже, Курске, Перми, Томске, Кемерове и Иркутске.
Уральская школа политической метафорологии объединяет лингвистов, работающих в Екатеринбурге, Челябинске, Нижнем Тагиле, Сургуте, Ша-дринске и других городах Уральского федерального округа. Наша школа основана на теории метафорического моделирования, которая детально охарактеризована в монографии «Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991—2000)» [Чудинов, 2001] и целом ряде последующих публикаций [Чудинов, 2003; Будаев, Чудинов, 2006; Будаев, Чудинов, 20086; Будаев, 2012].
Идеи, методы, эвристики Уральской школы политической метафорологии, конкретные типы метафорических моделей и метафорические характеристики различных политических дискурсов обсуждаются на ежегодных научных конференциях в Екатеринбурге, которые практически всегда поддерживаются грантами РГНФ, Министерства образования и науки РФ, фонда «Русский мир» и др. Это позволяет привлекать для очного участия наиболее известных специалистов из различных регионов России и иных государств (США, Швейцарии, Германии, Польши, Словакии, Болгарии, Венгрии, Украины, Литвы, Белоруссии, Латвии). Гранты и иные виды материальной поддержки способствовали участию уральских ученых на многих зарубежных научных конференциях.
В рамках Уральской школы политической лингвистики ведется активная работа с молодыми учеными. Проведено 4 научных школы для молодых исследователей, в каждой их которых приняло участие по 60—90 начинающих ученых (в том числе зарубежных), которым читали лекции ведущие специалисты России, а также ученые из США, Швейцарии, Германии, Польши, Литвы, Венгрии, Болгарии.
Ежегодно от 5 до 10 аспирантов и соискателей начинают работать над диссертациями по политической лингвистике. Большинство из них своевре-
менно защищается. С 1994 по 2012 г. прошли защиты более 80 кандидатских диссертаций по данной проблематике [См. специальный обзор: Плотникова, Доценко, 2012]. В последние годы были защищены диссертации на соискание ученой степени доктора наук: Е.В. Шустрова (2009) рассмотрела метафорическую картину мира, свойственную афроамериканцам, Э.В. Будаев (2010) защитил диссертацию «Сопоставительная политическая метафорология», тема докторской диссертации Е.А. Нахимовой (2011) — «Теория и методика когнитивно-дискурсивного исследования прецедентных онимов в современной российской массовой коммуникации».
Трибуной для нашей научной школы служит включенный в список ВАК РФ журнал «Политическая лингвистика», который начинался в конце прошлого века как ежегодник, затем стал выходить два раза в год, а с 2007 г. сделался ежеквартальным. Главный редактор журнала - А.П. Чудинов, заместители главного редактора - доктор филологических наук Э.В. Будаев и кандидат филологических наук М.Б. Ворошилова, руководитель отдела переводов - кандидат филологических наук И.С. Пирожкова. В состав редакционной коллегии входят широко известные специалисты из России, США, Великобритании, Швейцарии, Польши и Литвы.
В журнале традиционно выделяются четыре основных раздела. Первый из них, «Теория политической лингвистики», предоставляет трибуну ведущим российским и зарубежным специалистам.
Раздел «Политическая коммуникация» включает теоретические статьи, в которых значительное место занимает практический анализ языковых фактов. Конечно, часто трудно бывает провести границу между «теоретическими исследованиями» и «практическим анализом»; в таких случаях помогает формальный критерий: в первом разделе представлены статьи только докторов наук, а во втором - исследования кандидатов наук и аспирантов.
В разделе «Язык - политика - культура» публикуются исследования публицистических, рекламных, разговорных и художественных текстов, в той или иной степени значимые для политической лингвистики.
В разделе «Из истории политической лингвистики» печатаются впервые переведенные на русский язык статьи, как правило, написанные много десятилетий назад, но сохраняющие свою значимость для теории и истории науки.
Принципы отбора статей для журнала отражают общие подходы Уральской школы политической
метафорологии. Мы против политической цензуры, с уважением относимся к политическим взглядам авторов наших публикаций, хотя не всегда и не во всем с ними согласны.
Мы считаем необходимым соблюдение прин-циповтолерантности и политической корректности, в том числе в статьях, созданных в рамках критического анализа дискурса.
Мы исходим из того, что сам факт анализа политических текстов, созданных политическими экстремистами, вовсе не свидетельствует о том, что автор публикации или редакционная коллегия в какой-либо степени солидарны с позицией соответствующего политического лидера или журналиста.
В сочетании «политическая лингвистика» для нас значимы обе части. И хотя мы считаем наш журнал лингвистическим, однако стремимся предоставлять трибуну политологам, психологам, социологам и специалистам по иным социально-гуманитарным наукам.
С содержанием всех выпусков данного журнала можно познакомиться на сайте Уральской школы политической метафорологии: cognitiv.narod. ru, а также на сайте Уральского государственного педагогического университета: uspu.ru. На сайте cognitiv.narod.ru размещены также другие публикации по проблемам политической лингвистики, преимущественно подготовленные в рамках Уральской школы политической лингвистики. Бессменный руководитель нашего сайта - кандидат филологических наук, доцент, заведующий кафедрой Нижнетагильской государственной социально- политической академии А.М. Стрельников.
Опыт изучения политической метафоры, накопленный Уральской школой политической метафорологии, позволил сформулировать следующие принципы исследования.
1. Примат когнитивного подхода, преодоление ограничений, связанных со структурным, исключительно лингвистическим подходом к исследуемому материалу за счет того, что в едином континууме анализируются:
- нетолько собственно лексические единицы, но и фразеологизмы (и их компоненты), а также другие воспроизводимые единицы;
- не только собственно метафоры, но и другие тропы (метафорический эпитет, метонимия, метаморфоза, сравнение, ирония, гипербола, литота и т. д.), а также случаи образного использования имени собственного [См.: Нахимова, 2010; Нахимова, 2012];
- элементы, относящиеся к различным частям речи и уровням языка.
2. Примат дискурсивного подхода. В отличие от исследователей, обращающихся преимущественно к материалам лексикографии, наших специалистов преимущественно привлекает изучение метафор в конкретных текстах, в дискурсе, в тесной взаимосвязи с условиями их возникновения и функционирования, с учетом авторских интенций и прагматических характеристик, на широком социально-политическом фоне.
3. Обращение к единому пространству языковых и речевых метафор. В отличие от специалистов, которые обращаются преимущественно к ярким, образным метафорам [Кобозева, 2010], для Уральской школы характерен анализ единого континуума «мертвых» и «живых» метафор (в другихтерминах -метафор языковых и речевых, узуальных и окказиональных, стертых и художественных, генетических и образных). Вместе с тем в ряде случаев возможно ранжирование метафор, их индексация по степени образности (например, по методике Х.деЛандшер).
4. Примат антропологического подхода, в соответствии с которым:
- в качестве сфер-источников и сфер-
мишеней метафоризации анализируются не строгие логические категории, а когнитивные пространства с учетом принципа семейного сходства и выделением категорий базового уровня, лучшего (типичного) образца, центра, ядра, ближней и дальней периферии;
- в качестве сфер-источников и сфер-
мишеней метафоризации анализируются не научные классы и разряды, а национальная когнитивная картина мира (например, в китайской картине мира помидор, ананасы и черешня - это фрукты, тогда как в представлении многих других народов фрукты -это только плоды фруктовых деревьев).
5. Примат сопоставительных методик, результатом чего стало многообразное сопоставление метафорических картин мира в различных государствах, которые обобщены в специальных обзорах [Чудинов, 2003; Будаев, Чудинов, 2008а; Будаев, 2012; Плотникова, Доценко, 2012]. Вместе с тем подобное сопоставление в рамках нашей научной школы не рассматривается как единственно возможное. Как справедливо отмечает Э.В. Будаев, «основные ракурсы дискурсивного сопоставления политических метафор объединяются в четыре группы:
1) Этнокультурное сопоставление, направ-
ленное на поиск универсального и культурноспецифического в политических метафориках разных этнокультурных сообществ.
2) Социально-дискурсивное сопоставление, включающее в себя идеологическое, идиолектное и гендерное сопоставление.
3) Диахроническое сопоставление, охватывающее вопросы исторического развития системы политических метафор.
4) Мультимодальное сопоставление, предметом которого являются семиотические закономерности функционирования невербальной метафорики и ее взаимосвязи с вербальным пластом политических образов» [Будаев, 2010, с. 11—12]. Не менее важно и то, что объектами сопоставительного когнитивного анализа в политической метафорологии являются три основных группы когнитивных структур:
1) сферы-источники метафорической экспансии;
2) сферы-мишени метафорической экспансии;
3) базисные когнитивные структуры [Будаев, 2010, с. 11].
Разнообразие ракурсов сопоставления позволяет полнее осознать специфику каждого конкретного национального, регионального, исторического, социального, авторского или иного дискурса.
6. Экспланаторность. Стремление не просто описать факты, но дать им объяснение. Как подчеркивала Е.С. Кубрякова [Кубрякова, 2002, с. 5], новая теория, новые подходы и аргументы для когнитивной лингвистики не менее важны, чем новые факты. Вполне закономерно, что первоначально какие-то тезисы высказываются в виде осторожного предположения и лишь по мере накопления фактов, по мере обсуждения идей и аргументов предположения становятся все более обоснованными и перерастают в уверенность. В этом контексте следует вспомнить принцип дополнительности, который сформулировал датский физик Нильс Бор. Суть этого принципа состоит в следующем: если две теории противоречат друг другу, то это еще не означает, что одна из них является ложной. Каждая из этихтеорий хороша на своем месте, для объяснения своей группы фактов. Разумеется, предлагаемые комментарии не могут считаться абсолютно достоверными, в каждом из них проявляется авторский взгляд на соответствующее явление.
7. Экспансионизм. Тенденция к расширению сферы лингвистических изысканий. Со времен Ф. де Соссюра было принято отчетливо дифференцировать лингвистические и экстралингвистические фак-
торы, разграничивать внутренний и внешнии аспекты языка. При когнитивном подходе это противопоставление неактуально, что предопределяет повышенный интерес к этническим, социальным, возрастным и гендерным особенностям метафор. Показательны в этом отношении выполненные в Екатеринбурге диссертации, посвященные специфике метафорической картины мира в дискурсах сторонников феминизма, активистов экологических движений, участников контркультурных объединений и др. Для нашей научной школы характерно повышенное внимание к креолизованным текстам, в рамках которых активно взаимодействуют вербальные, изобразительные и иные метафоры (М.Б. Ворошилова, Е.В. Шустрова, Н.М. Чудакова, Л.М. Салатова и др.).
8. Мультидисциплинарность. Постулат о когнитивном обязательстве (по Дж. Лакоффу) предполагает возможность (и требование) верификации (проверки) данных одной когнитивной науки при помощи методов и результатов другой когнитивной науки или хотя бы других направлений науки. Например, степень восприятия метафоры можно проверить с использованием данных нейролингвистики (нейрофизиологии). Человеческий мозг и - шире -человеческое тело определенным образом реагирует на метафору, особенно на яркую, необычную, доставляющую эстетическое удовольствие. Эту особую реакцию можно зафиксировать при помощи специальных приборов. Очень перспективно и использование методов психолингвистики при изучении метафорических моделей и конкретных метафор, сопоставление метафорической картины мира сданными ассоциативного эксперимента (см. диссертацию Л. Е. Весниной [Веснина, 2010]). Использование различных методов для изучения одного и того же объекта способно принести новые результаты, реальность которых подтверждается разнообразием методик исследования. Все это предполагает множественность методик когнитивного исследования, отказ от попытки выделить одну, правильную или хотя бы оптимальную методику исследования и описания.
9. Интуитивизм. Методологической основой традиционной западной лингвистики был рационализм, идущий от Гоббса, Вольтера, Декарта и Локка. Методологической основой советской лингвистики был марксистский рационализм, восходящий к Канту и Фейербаху. В эпоху постмодернизма методологией гуманитарных наук все больше становится интуитивизм.
Интуиция - это один из важных путей познания мира. Современная лингвистика возникла как бунт интуитивистов против рационалистов. Традиционная наука считала единственно научным рациональное мышление. Все остальные виды мышления объявлялись ненаучными или, по меньшей мере, вспомогательными по отношению к рациональному. Мы считаем, что интуиция, образное мышление - это отнюдь не суррогатные формы мышления, а важнейшие пути познания. Особенно это относится к мышлению в ситуациях недостаточной информации. Интуицию чаще всего используют там, где разум бессилен. Мы не можем точно знать, какие именно процессы происходят в коре головного мозга. Мы можем только догадываться о них, создавать их модели.
Современная лингвистика провозглашает принципиальные различия между мышлением в гуманитарных и естественных науках. Пусть физики мыслят рационально и не верят интуиции. Возможно, это правильно для физики. Но не надо распространять их способы мышления на гуманитарные науки. Нельзя одни формы мышления признавать главными, а другие - второстепенными. Красивая теория не нуждается в иных доказательствах.
Об этом хорошо сказала Е.С. Кубрякова: пришло время отказаться от суммативных концепций и заменить их концепциями более творческого характера; пришло время «обратиться к динамическим концепциям, отдающим дань самым сложным концепциям человеческого разума - воображению, интуиции, абстрактному мышлению и инференции» [Кубрякова, 2002, с. 6].
10. Признание неразрывной связи языковой деятельности и когниции, человека и его языка. В советской лингвистике это определяли как «единство языка и мышление». Идея по существу неновая: об отношениях между языком и мышлением спорят уже сотни лет. Однако очень важны следствия из этого постулата. Когнитивный подход к языку подразумевает анализ лингвистических фактов в их связи с организацией понятийной системы. Языковые структуры рассматриваются сквозь призму общих знаний человека о мире и в тесной зависимости от психологических, коммуникативных и культурных факторов,
11. Интерпретационная модель познания как основа лингвокогнитивных исследований. Мир таков, каким мы его ощущаем, и эти представления отражены в метафорах. Человек не только познает объективно существующий мир, но и сам его кон-
струирует, в том числе с использованием самых разнообразных метафор. Назначение языка - это сортировка и обобщение информации, подведение ее под ту или иную категорию, интерпретация действительности. Разумеется, метафора, как и язык в целом, отражает реальность, но это не простая фиксация, а творческая интерпретация действительности национальным, социумным и индивидуальным сознанием.
Наша научная школа продолжает развиваться, и мы надеемся на появление новых исследований, идей, методов и приемов изучения политического дискурса, важное место в котором занимает политическая метафора.
библиографический список
1. Баранов А.Н. Предисловие редактора. Когнитивная теория метафоры почти 20 лет спустя // Ла-кофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. М., 2004.
2. Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Русская политическая метафора: материалы к словарю. М., 1991.
3. Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Словарь русских политических метафор. М., 1994.
4. Будаев Э.В. Гносеологический потенциал метода комбинированной фрагментации политического дискурса// Политическая лингвистика. 2011. № 3.
5. Будаев Э.В., Чудинов А.П. Зарубежная политическая лингвистика. М.: Флинта: Наука, 2008а.
6. Будаев Э.В., Чудинов А.П. Зарубежная политическая метафорология. Екатеринбург, 20086.
7. Будаев Э.В., Чудинов А.П. Когнитивные и риторические истоки « Метафор, которыми мы живем» // Вестн. Юж.-Урал. гос.ун-та. 2006а. № 6. Сер.:Лингвистика. Вып. 3.
8. Будаев Э.В., Чудинов А.П. Метафора в политической коммуникации. М.: Флинта: Наука, 2008в.
9. Будаев Э.В. Основы когнитивно-дискурсивного анализа политической метафоры. Нижний Тагил, 2012.
10. Будаев Э.В. Постсоветская действительность в метафорах российской и британской прессы. Нижний Тагил, 2007.
11. Будаев Э.В. Сопоставительная политическая метафорология : автореф. дис.... д-ра филол. наук. Екатеринбург, 2010.
12. Веснина Л.Е. Метафорическое моделирование миграции (по материалам российских печатных СМИ и данным ассоциативного эксперимента): автореф. дис.... канд. филол. наук. Екатеринбург, 2010.
13. Ворошилова М. Б. Кризис сквозь смех: метафорический образ мирового кризиса в русской политической карикатуре // Политическая лингвистика. 2010. № 1.
14. Кобозева И.М. Лексико-семантические заметки о метафоре в политическом дискурсе // Политическая лингвистика. 2010. № 2.
15. Кубрякова Е.С. Композиционная семантика: цели и задачи // Композиционная семантика: материалы 3-й Междунар. школы-семинара по когнитивной лингвистике. Тамбов, 2002. Ч. 1.
16. Кубрякова Е. С., Демьянков В. 3., Панкрац Ю. Г., Лузина Л. Г. Краткий словарь когнитивныхтерминов. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1996.
17.Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. М.: Едиториал УРСС, 2004.
18. Нахимова Е.А. Аспекты когнитивного исследования имени собственного // Вопросы когнитивной лингвистики. 2010. № 2.
19. Нахимова Е.А. Историческая динамика прецедентных онимов: окказионализмы, неологизмы, архаизмы и историзмы // Политическая лингвистика. 2012. № 1.
20. Плотникова Г.Н., Доценко Е.Г. Теория и практика сопоставительной политической метафорологии // Политическая лингвистика. 2012. № 1.
21.СкребцоваТ.Г. Когн итивная лингвистика: курслек-ций. СПб., 2011.
22.Чудинов А.П. Политическая лингвистика. М.: Флинта: Наука, 2012.
23. Чудинов А.П, Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991—2000). Екатеринбург, 2001.
24. Чудинов А.П. Метафорическая мозаика в современной политической коммуникации. Екатеринбург, 2003.
25. Чудинов А. П. Метафорическое затишье в современной политической коммуникации // Речевая коммуникация в современной России. Омск, 2009.
26. Шустрова Е.В. Карикатурные образы Барака Обамы // Политическая лингвистика. 2012. № 1.
27. Lakoff G. Metaphor and War. The Metaphor System Used toJustifyWarin the Gulf. ULR: http://metaphor. uoregon.edu/lakoff-l.htm (1991)
28. Lakoff G. The Invariance Hypothesis: Is Abstract Reason Based on Image Schemata? // Cognitive Linguistics. 1990. Vol. 1, № 1.
29. Lakoff G., Johnson M. Metaphors We Live by. Chicago: Univ. of Chicago Pr., 1980.
30.Тигпег M. Aspects of the Invariance Hypothesis // Cognitive Linguistics. 1990. Vol. 1, № 2.
