CC BY
329ПРИНЦИПАТ АВГУСТА КАК ПОЛИТИЧЕСКАЯ СИСТЕМА: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА
ГВОЗДЕВА Инна Андреевна,
кандидат исторических наук, доцент кафедры «История древнего мира»
ФГОБУ ВО «Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова» (МГУ).
E-mail: [email protected];
НИКИШИН Владимир Олегович,
кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры «История древнего мира» ФГОБУ ВО «Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова» (МГУ). E-mail: [email protected]
Краткая аннотация: Принципат в Древнем Риме как особая форма политической власти пришёл на смену сенатской республике. Это событие стало закономерным следствием длительной и драматичной трансформации римской гражданской общины (civitas) в огромную средиземноморскую державу (imperium). Сторонник республиканского строя Цицерон не исключал возможности появления в Риме сильного политического лидера (rector rei publicae), который смог бы вывести Республику из кризиса. Эту теорию великий оратор развил в своём трактате «О государстве». Установить на практике новую политическую систему удалось императору Августу. Он сумел, с одной стороны, сосредоточить в своих руках практически всю реальную власть в государстве, а с другой - сохранить республиканские политические институты. Проведение осторожной и гибкой политики позволило Августу посредством ветеранских ассигнаций решить важнейший и очень непростой вопрос римской экономики - аграрный.
Abstract: The principatus in Ancient Rome as a specific form of political authority came to replace the Republic ruled by the Senate. This event became the natural consequence of a long and dramatic transformation of the Roman civil community (civitas) into the enormous Mediterranean power (imperium). Being the adherent of the republican state order Cicero didn't exclude a possibility of the appearance of a strong political leader (rector rei publicae) in Rome, who could get the republic out of the crisis. The grate orator developed such a theory in his own treatise "De re publica". The emperor Augustus managed to establish the new political system in practice. He was able to concentrate in his own hands practically all real power in the state, on the one hand, and to conserve republican political institutes. The persuance of careful and flexible policy helped Augustus to solve the agrarian problem - the most important and complicated problem of the Roman economy - by land assignations for veterans.
Ключевые слова: принципат, Цицерон, Цезарь, Август, сенатская республика, «республиканская монархия», «золотой век», ветеранские ассигнации.
Keywords: principatus, Cicero, Augustus, Caesar, the Republic ruled by the Senate, "the republican monarchy", "the Golden Age", land assignations for veterans.
Политическая система принципата Августа - «центральной фигуры центрального периода мирового развития» [1] - представляла собой крайне любопытный феномен органичного сочетания двух начал: монархического и республиканского, воплощавшего в себе вековые традиции Рима-полиса. «Системный кризис сенатской республики», «кризис без альтернативы» [2], сопровождавшийся длинной чередой кровавых гражданских смут (133 - 30
гг. до н.э.), был обусловлен, прежде всего, тем, что традиционная полисная система управления совершенно не годилась для мировой державы, в которую на протяжении III - II вв. до н.э. в результате завоевательных войн и аннексий земель, лежавших в трёх частях света, превратилась римская ауНаэ. Долгая и мучительная агония сенатской республики завершилась установлением принципата Августа - режима личной власти [3], который обеспечил римскому
рабовладельческому обществу безопасность, правопорядок и уверенность в завтрашнем дне. Недаром пропаганда того времени преподносила римским гражданам правление Августа как «золотой век», которому не будет конца [4].
В то время как официозные писатели вроде Веллея Патеркула писали о «возрождённой республике» (prisca illa et antiqua rei publicae forma revocata) (Veil. Pat. II. 89. 4), многие римские интеллектуалы, видимо, искренне признавали необходимость и неизбежность единовластия [5]. Так, Светоний видел в этом событии «установление гражданского мира» (Suet. Claud. 41. 2. Здесь и далее цит. в пер. М.Л. Гаспарова), а Тацит писал о том, что «в интересах спокойствия и безопасности всю власть пришлось сосредоточить в руках одного человека» (Tac. Hist. I. 1. Пер. Г.С. Кнабе под ред. М.Е. Грабарь-Пассек). Писавший при Клавдии и Нероне Сенека, признавая неизбежность установления единовластия, полагал, что при определённых условиях оно может стать лучшей формой правления (Sen. Ben. II. 20. 23; Clem. I. 4. 2-3). Тот же Тацит и Плиний Младший считали возможным совмещение «принципата и свободы» (Plin. Paneg. 2-4; 2425; 51-54; Tac. Ann. I. 4; Agr. 3. 1. Ср.: Dio Cass. LVI. 43. 4). Режим личной власти Августа не являлся монархией в полном смысле слова [6], однако уже при его ближайших преемниках монархическая тенденция в эволюции принципата неуклонно усиливалась и углублялась [7].
Немалый вклад в формирование теории принципата внёс Цицерон - «ведущий идеолог правящего класса», написавший трактат «О государстве» (De re publica, 54 - 51 гг. до н.э.). Как раз в те годы происходило возвышение Помпея, в котором оптиматы - сторонники сенатской олигархии - видели сильного лидера, способного навести порядок в государстве. В 57 г. до н.э. Помпей получил сроком на пять лет проконсульскую власть, штат помощников и необходимые суммы для обеспечения Рима продовольствием. Весной 52 г. до н.э. впервые в римской истории он был избран консулом без коллеги (consul sine collega). Продлившийся пять месяцев режим личной власти, или принципат Помпея требовал осмысления. Основной вопрос можно было бы сформулировать так:
каким образом принципат соотносится с республикой?
Цицерон понимал республику (res publica) как res populi, т.е. как достояние всего гражданского коллектива (Cic. Rep. I. 39; 41; 43; 48; III. 43-4б). Для оратора республика представляла собой высшую ценность (res publica qua nihil sanctius est) (Cic. Sest. 147). В январе 60 г. до н.э. в письме к Титу Помпонию Аттику он пишет о том, что республики больше нет, она утрачена (amissa re publica) (Cic. Att. I. 18. б. В конце десятилетия в трактате «О государстве» он повторяет ту же мысль: Cic. Rep. V. 2), по-видимому, имея в виду борьбу между разными политическими группировками во главе с влиятельными и авторитетными людьми. Если же последние (будь то Помпей, Цезарь или Красс) цинично попирают закон и традицию, то это уже не «лучшие люди» государства (principes), а тираны; при тирании республики нет, равно как нет её при олигархии и охлократии (Cic. Rep. III. 43-45). Таким образом, речь идёт о сенатской республике. Не будучи монархистом, Цицерон никогда не осуждал монархию, более того, он оценивал её весьма позитивно; он даже находил возможным вести речь о «монархической республике» (regalis res publica) (Cic. Rep. III. 47). Напротив, оратор осуждал тиранию (Cic. Rep. I. 50; 54; бб; б8-б9; II. 43; 47-49; III. 47-48). Главный признак тирании - это отсутствие свободы (Cic. Rep. I. б8; III. 23).
В трактате «О государстве» Цицерон последовательно отстаивал идею «смешанной» формы правления [S], ставя её выше монархии (Cic. Rep. I. б9; II. 41; бб). Чтобы воплотить в жизнь идею «смешанной» формы правления, требовалась незаурядная личность - rector, moderator или curator rei publicae. Цицерон высоко ставил «авторитет принцепсов» (Cic. Rep. I. б9), или «лучших людей», к которым он относил и себя самого (Cic. Att. VII. 3. 2). Более того, он считал возможным поручить республику авторитету одного из таких «принцепсов» (Cic. Rep. II. б7-б9; VI. 10-29) [9]. Цицерон называет такого человека rector rei publicae, или quasi tutor et procurator rei publicae, или rector et guber-nator civitatis (Cic. Rep. II. 51; V. 8; 9; VI. 1). Речь идёт о сильной и харизматичной личности вроде Катона Старшего или Сципиона Эмилиана
[10]. Среди качеств такого лидера (vir bonus) Цицерон называл благоразумие, справедливость, воздержность, красноречие и образованность (Cic. Rep. II. 67; V. 2).
Таким образом, в представлении Цицерона rector rei publicae, или princeps civitatis являлся носителем древнеримской доблести (virtus) и источником «правильных» законов, необходимых для нравственного возрождения римской civitas. Одно время в роли rector rei publicae оратор видел Суллу (Cic. Rosc. Am. 16; 80; 84; 89-90; 124-125; 137; 153), Помпея (Cic. Att. VIII. 3. 2; 7. 2; 11. 2) и даже Цезаря (Cic. Marc. 27). Однако последний грубо попрал римскую конституцию, став «тираном» (Cic. Att. VII. 11. 1; 12. 2; VIII. 9. 4). Светоний в биографии Цезаря приводит ряд вопиющих фактов нарушения зарвавшимся диктатором вековых римских традиций и злоупотребления властью. В частности, Цезарь, сделавшись диктатором, неоднократно унижал достоинство сенаторов и всадников (Suet. Iul. 39. 1-2; 78. 1), оказывал давление на комиции (Suet. Iul. 41. 2), лишил должности плебейских трибунов, которые пользовались правом неприкосновенности (Suet. Iul. 79. 1), принимал царские и божеские почести: бессменное консульство, пожизненную диктатуру, изваяния, поставленные рядом со статуями царей и богов, золотое кресло в сенате и суде, храмы, жертвенники, собственного жреца и т.д. (Suet. Iul. 76. 1). Кроме того, «все эти почести он получал и раздавал по собственному произволу» (loc. cit.).
Цезарь не останавливался перед циничным нарушением вековых традиций: «Когда один консул внезапно умер накануне нового года, он отдал освободившееся место одному соискателю на несколько оставшихся часов» (Suet. Iul. 76. 2). Собираясь в поход против парфян, Цезарь своей волей «назначил должностных лиц на много лет вперёд» (ibid. 3). Презрев всякие приличия, он публично назвал Республику «пустым именем без тела и облика», а также заявил, что граждане должны считать его слова законом (Suet. Iul. 77). В начале 44 г. до н.э. в Риме ходили упорные слухи, будто Цезарь намерен стать царём (Suet. Iul. 79. 23; App. Bell. Civil. II. 107-108). Республиканцы, убившие диктатора, видели в нём тирана, рас-
топтавшего римскую свободу и тем самым нанёсшего огромный вред Республике. Светоний констатировал, что Цезарь был убит заслуженно (Suet. Iul. 76. 1). В этом высказывании можно с полным правом усмотреть моральное оправдание убийства недостойного правителя (ср.: Suet. Tib. 4. 1).
Внучатый племянник и наследник Цезаря, Октавиан, безусловно, учёл фатальные ошибки своего приёмного отца, которые привели того к трагическому финалу. Недаром этот расчётливый и осторожный властолюбец демонстративно отказался от диктатуры и пожизненной цензуры, отверг имя Ромула и титул dominus, чтобы никто не подумал, что он стремится к царской диадеме. «Харизматическая фигура с глобальным видением ситуации, незаурядным интеллектом и кругозором» [12], Окта-виан постепенно прибирал к рукам властные полномочия, стараясь действовать исключительно в рамках республиканской конституции, соблюдая видимость легитимности и сторонясь наиболее одиозных в глазах римской публики титулов и званий, которые могли бы вызвать в обществе недовольство и нарекания в его адрес. Следует признать, что подобная тактика увенчалась полным успехом.
С 36 г. до н.э. Октавиан обладал правом личной неприкосновенности, а в 29 г. до н.э. получил от сената пожизненно титул императора. В 28 г. до н.э., проведя очередной ценз и чистку сената, он стал принцепсом (Suet. Aug. 35. 4). Статус первоприсутствующего в сенате (princeps senatus) занял своё почётное место в новой системе власти, получившей со временем название principatus (принципат). 13 января 27 г. до н.э. Октавиан демонстративно подал в отставку, сложив с себя все полномочия, однако обновлённый сенат его «не отпустил». Спустя три дня по просьбе сенаторов он принял почётное имя Augustus («возвеличенный богами», «священный») (Dio Cass. LIII. 16. 8) и с тех пор стал официально именоваться так: «Император Цезарь Август, сын божественного» (позднее месяц секстилий был переименован в август). Двери его дома были украшены лаврами, на воротах прибит венок из дубовых листьев, а в Юлиевой курии помещён золотой щит с надписью, прославлявшей доблесть, милосердие,
справедливость и благочестие принцепса [13].
Август постепенно сосредоточил в своих руках максимум военных и гражданских полномочий, официально оставаясь в рамках республиканской политической традиции [14]. Так, с 31 г. до н.э. хитроумный и дальновидный наследник Цезаря ежегодно избирался консулом. Отказавшись от консулата, в 23 г. до н.э. Август получил пожизненно трибунскую (т.е. право созывать сенат и выступать с докладом, а также право законодательной инициативы наряду с правом veto) и проконсульскую (imperium maius, или imperium infinitum, т.е. неограниченные полномочия в провинциях) власть. Ещё в 24 г. до н.э. сенат официально поставил Августа над действующим законодательством. В 19 г. до н.э. принцепс получил знаки консульской власти и почётный эскорт из 12 ликторов вместе с правом сидеть между консулами. В 12 г. до н.э. он стал верховным понтификом, возглавив жреческую корпорацию Рима. Ещё дважды Август избирался консулом (всего он был консулом 13 раз), трижды становился цензором и назначался «попечителем» (curator) законов и нравов, получил титул «отца отечества» (pater patriae, 2 г. до н.э.) и сделался высшей судебной инстанцией, а решения, принятые им совместно с кем-либо, стали приравниваться к постановлениям сената (13 г. до н.э.). Впоследствии Тацит в «Анналах» высказал мнение, что Август начал мало-помалу подменять собою сенат, магистратов и законы (Tac. Ann. I. 2). Реальность заключалась в том, что принцепс опирался на армию, контролировал ресурсы и являлся патроном для сограждан [15]. В этом, собственно говоря, и состояла суть его власти. Чтобы безропотно принять новый порядок вещей, у римлян должна была произойти, по выражению Ф. Миллара, подлинная «революция в сознании» [16].
В своём политическом завещании-отчёте («Деяния божественного Августа») [17] император утверждал, что власти у него было не больше, чем у его коллег по магистратурам, зато он превосходил их своим авторитетом (auctoritas) (RGDA. 34). На деле сенат, комиции и магистраты послушно проводили в жизнь решения принцепса, которые вырабатывались в состоявшем при нём совете. Таким образом,
вся совокупность республиканских властных полномочий, совмещённых в руках одного человека, легла в основу режима личной власти Августа, этой «республиканской монархии» (или «монархической республики»), которая официально именовалась «восстановленной республикой» (res publica restituta).
При жизни Августа официальная пропаганда убеждала граждан в том, что принцепс, этот «харизматический» лидер, «умиротворил» и «восстановил» республику (res publica), освободив её от власти «партий», смуты, голода и страха; он обуздал пиратов и вернул господам беглых рабов, восстановив «свободу» (libertas), законный порядок в государстве и право частной собственности; наконец, основатель принципата установил мир на границах, заставив сопредельные воинственные народы признать неколебимую мощь Рима; иными словами, с приходом к власти Августа в Римской державе наступила эпоха мира, стабильности и всеобщего процветания [18]. На аверсе монет, отчеканенных в 28 г. до н.э., красовалась легенда: "libertatis populi Romani vindex" («защитник свободы римского народа»); на реверсе была изображена богиня мира Пакс (Pax). Так закладывались идеологические основы «восстановленной республики» [19].
Между тем республиканские магистратуры потеряли своё прежнее значение, сохранив лишь внешний почёт. Должности занимали, как правило, креатуры принцепса, который обладал «правом рекомендации». Магистратов постепенно оттесняли на второй план администраторы, назначаемые принцепсом: легаты, прокураторы и префекты. Император контролировал огромные финансовые средства. Формально Август, этот великий мастер компромисса, делил власть с сенатом, поэтому наряду с государственным казначейством (эрарий) существовала императорская касса (фиск), провинции же с 27 г. до н.э. делились на императорские и сенатские (Египет считался личной собственностью императора). Первые (наиболее богатые и стратегически важные) находились под непосредственным контролем императора и управлялись легатами в пропреторском ранге, вторые оставались под номинальной властью сената, и наместниками в них были, как и преж-
де, проконсулы и пропреторы (Dio Cass. LIII. 12. 4-9; 13. 2-15. 6). Впрочем, фактически власть императора простиралась и на сенатские провинции. Несмотря на три чистки сената, сенатская оппозиция режиму личной власти Августа существовала до самого конца его правления. Она находила своё выражение не только в вызывающих демонстрациях, таких как антиправительственные памфлеты или ядовитые реплики на заседаниях сената, но и в политических заговорах [20]. Впрочем, все они были своевременно раскрыты и обезврежены. Наконец, было предотвращено не менее семи покушений на жизнь принцепса (Suet. Aug. 19). Сам Август старался проводить умеренную политику, в основе которой лежали терпимость и лояльность. Главной опорой его власти была армия, 25 легионов численностью до 250 тыс. чел. (Dio Cass. XLIII. 45. 2). Кроме того, в самом Риме и в Северной Италии были расквартированы когорты преторианской гвардии (9 тыс. чел.), которую возглавляли два префекта претория.
Армия была не только опорой, но и главной заботой Августа в начале его правления; перед ним стояла труднейшая задача проведения демобилизации около 30 легионов. Август приступил к подготовке ветеранских ассигнаций, проводить которые было необходимо без насильственного вторжения в чужую собственность. Он планировал осуществить ассигнации через подселение ветеранов в Италии и выведение ветеранских колоний в провинции, что и было сделано в доселе невиданных масштабах (RGDA. 15. 3; 16. 1-2). В Италии к тому времени свободной земли уже не было, поэтому в 13 г. до н.э., во время массовой демобилизации ветеранов, Август попытался заменить земельные раздачи денежными выплатами (Dio Cass. LIV. 25. 5). Как отметил В.Н. Парфёнов, «после 13 г. до н.э. интенсивность военной колонизации резко ослабевает», однако «полная замена земли деньгами оказалась невозможной» [21]. В CAR зафиксировано, каким образом Август планировал наделять землёй отставников (CAR. S. 102, 120, 122). Предполагалось, что в награду за 16 лет беспорочной службы ветеран мог рассчитывать на получение участка (fundus) на правах heredium ex iure Quiritium. Август и его юристы не только разра-
ботали правовую базу будущей собственности новых владельцев, но и снабдили её серьёзным научно-техническим обеспечением, а именно системой межевания полей (центуриацией).
Поле ветеранской колонии как особый тип земель (ager colonicus) теперь было снабжено границей linea finitima (CAR. S. 15) со специальными знаками. В эпоху Империи этот хозяйственный тип как правовая категория получил обозначение pertica (CAR. S. 124, 128). В основу процветания ветеранского землевладения в римском Средиземноморье лёг принцип внутреннего устройства ager colonicus. Этот принцип восходил к постулату этрусской дисциплины о делении пространства осевыми линиями в направлении частей света. Это пересечение делителей задавало ориентацию в пространстве. В римском землеустроении оси, получившие название лимитов, проводились в направлении Восток-Запад как Decumanus Maximus, а в направлении Север-Юг - как Cardo Maximus. Римская практика межевания полей превратила эти главные ориентирующие оси в основные дороги нового поселения. Параллельно главным осям проводились прочие лимиты, которые, пересекаясь, делили территорию колонии на квадратные единицы площади -центурии. Когда Август взял за основу нового римского землеустроения схему межевания полей ветеранской колонии, он превратил лимиты в дороги общественного значения. Император придал им определённую ширину: главные Decumanus и Cardo стали, соответственно, 40 и 20 футов шириной (CAR. S. 123, 157) [22]. Для всех остальных лимитов была зафиксирована ширина в 8 футов, что обеспечивало свободный проезд (CAR. S. 71, 83, 134, 157). Эти специальные распоряжения Августа устранили путаницу и неразбериху в предшествующих межеваниях и предотвратили возникновение земельных споров. Август проследил, чтобы решётка лимитов на больших площадях не имела никаких искривлений, тем самым обеспечив точность расчёта площади. Каждому пятому лимиту (quintarius) была придана большая ширина в 12 футов: эти лимиты стали контрольными (CAR. S. 71, 134, 157) [23]. По распоряжению Августа были упорядочены межевые знаки на границах - термины. Был выбран материал,
определена высота и ширина камня, уточнены надписи с информацией о владельцах (CAR. S. 75, 76; SRF. I. 249-250). Эти постановления Августа снизили остроту контроверсий о границах и знаках на них [24].
Центурия при Августе приобрела преимущественно квадратную форму, и норматив её площади составил 200 югеров (CAR. S. 123) [25]. Благодаря центуриации достигалась главная цель ветеранской ассигнации - выделение fundus для реципиента. Земля предоставлялась под heredium, по выражению Цицерона, "qui arari aut coli possit" («земли, которые можно распахать или обработать») (Cic. Leg. agr. II. 67). Ветераны получали только хорошую пахотную землю "qua falx et arater ierit" (CAR. S. 73, 166). Результаты ассигнаций фиксировались на камне как data assignata (CAR. S. 144). Август сохранил принцип гражданского наделения и в ветеранской колонии: одна центурия предоставлялась трём реципиентам (CAR. S. 163). Надел ветерана делился на три жребия в разных центуриях (CAR. S. 163, 167). Отдельные части надела могли быть объединены путём обмена (CAR. S. 119). Границей участка был finis - частная дорога в 5 футов шириной (CAR. S. 5, 89, 90). Ширина finis была определена ещё Законами XII Таблиц (Cic. Leg. I. 55), что Август подтвердил своими распоряжениями. Завершением акта ассигнации была фиксация её результатов на плане (CAR. S. 165, 167). План (forma), выполненный на мраморной доске, становился подробной картой района. Планы межеваний ветеранских колоний хранились в центральном архиве в Риме (Tabularius Caesaris) (CAR. S. 166) [26]. Август, систематизировав межевую сетку центуриации, подтвердив неприкосновенность finis и задокументировав результаты ассигнации, обеспечил гарантии собственности ветеранов на землю, превратив её в dominium.
В целом внутренней политике Августа был присущ консерватизм [27]. Император выступал гарантом права собственности и строгим блюстителем «обычаев предков» (mores maiorum) в общественной жизни. По его инициативе была организована кампания против безбрачия, введены льготы для многодетных родителей наряду с наказаниями за нарушение
супружеской верности и аморальное поведение, издан закон против роскоши (постановления 18 г. до н.э. и 9 г. н.э.). Август заботился о представителях высших сословий: сенаторам он предоставлял различные привилегии и оказывал материальную поддержку, из числа всадников набирал командный состав среднего и высшего звена, а также прокураторов для службы в провинциях. Что касается плебса, то его император щедро ублажал зрелищами, денежными подарками и раздачами дарового хлеба. Август осуществлял широкую строительную программу: в одном только Риме при нём были построены Форум Августа, театр Марцелла, Пантеон, императорский дворец на Палатине и многие другие великолепные здания. Своё реноме реставратора республики и основателя «золотого века» Август поддерживал с помощью идеологии - от пропаганды посредством изобразительного искусства или литературы (в этой области ключевую роль играл просвещённый друг императора Гай Цильний Меценат) до восстановления древних культов и празднеств. Только в 29 - 28 гг. до н.э. в Риме по приказу императора были реставрированы 82 храма. При жизни Август был обоготворён (его нередко изображали в виде Феба-Аполлона (Suet. Aug. 70. 1; 94. 4) [28] или Юпитера), а после смерти - официально обожествлён.
В 17 г. до н.э. в Риме были пышно отпразднованы секулярные игры, ознаменовавшие наступление «золотого века», всеобщего мира, благоденствия и изобилия [29]. Сенат декретировал императору неслыханные почести (в частности, во время богослужений его имя поминалось наравне с богами, а одна из триб была названа Юлиевой). Август всячески старался убедить сограждан в том, что он удовлетворил интересы всех слоёв римского общества, «чтобы никто не мог пожаловаться на новый порядок вещей» (Suet. Aug. 28. 2). При этом принцепс уверял, что «заботился он не о собственной славе, а об общем благе» (Suet. Aug. 42. 1). Этот идеологический момент в духе «обычаев предков» (mores maiorum) отличал принципат от эллинистической монархии. В остальном различия были минимальны. Обоготворённый ещё при жизни и пользовавшийся «сверхчеловеческим величием» (Suet. Aug. 94. 6), Август выступал в
роли «хранителя римского государства» и «повелителя всего земного круга» (Suet. Aug. 94. 5; 8). При этом он утверждал, что всегда действовал в рамках законности, уважал авторитет сената и волю народа, от которых он и получил свои властные полномочия (RGDA. 1; 2; 5; 6; 8; 34; 35). Таким образом, с точки зрения официальной идеологии, Август не воплощал в самой своей личности Римское государство, а выступал как его полномочный представитель [30].
Личные качества первого императора, безусловно, оказали существенное влияние на характер нового режима. Светоний повествует о многочисленных примерах жестокости, трусости и коварства Октавиана во время гражданской войны 42 - 30 гг. до н.э. (Suet. Aug. 10-17; 27. 14). Судя по всему, к тому времени, когда наследник Цезаря стал единоличным властителем Римской державы, его репутация в римском об
Библиография:
ществе была, мягко говоря, неоднозначной. С годами Август стал мудрее и терпимее (Suet. Aug. 54). Среди его достоинств Светоний называет мягкость, милосердие и личную скромность (Suet. Aug. 33. 1; 51. 1-3; 56. 2). Всем своим поведением принцепс демонстрировал уважение к законам и древним обычаям (Suet. Aug. 56. 1-4). Результатом этого явилась его широкая популярность среди сограждан (Suet. Aug. 57-60). «Золотой век» Августа вызвал всплеск массового энтузиазма и веры в счастливое будущее: один лишь сервилизм не мог послужить основой того расцвета литература и искусства, которым было отмечено правление основателя принципата [31]. Как бы то ни было, время доказало прочность режима: когда после смерти 76-летнего Августа в 14 г. ему наследовал Тиберий, приход к власти второго императора практически никем не оспаривался [32].
1. Grant M. Roman History from Coins. Cambridge, 1958. P. 18.
2. Межерицкий Я.Ю. «Восстановленная республика» императора Августа. М., 2016. С. 194.
3. Историографию вопроса см.: Межерицкий Я.Ю. «Восстановленная республика»... С. 61-122.
4. Штаерман Е.М. От гражданина к подданному // Культура древнего Рима. Т. I. М., 1985. С. 53; Чернышов Ю.Г. Социально-утопические идеи и миф о «золотом веке» в древнем Риме. Ч. 2. Ранний принципат. Новосибирск, 1994. С. 6 слл. О римской пропаганде времён Августа см.: Petersen Th. PR-Arbeit in der Antike. München, 2005.
5. Марков К.В. Единовластие как «подлинная демократия» в трудах греческих авторов времён второй софистики: ирония, иллюзия, утопия или идеал? // Вестник древней истории. 2013. №3. С. 52-74.
6. Межерицкий Я.Ю. «Республиканская монархия»: метаморфозы идеологии и политики императора Августа. М.; Калуга, 1994. С. 33-112.
7. Князький И.О. Император Диоклетиан и закат античного мира. СПб., 2010. С. 23 слл.
8. Lintott A.W. The Constitution of the Roman Republic. Oxford, 1999. P. 214-215.
9. Звиревич В.Г. Цицерон: философ и историк философии. Свердловск, 1988. С. 75-79.
10. Утченко С.Л. Цицерон и его время. М., 1973. С. 252.
11. Eder W. Augustus and the Power of Tradition // The Cambridge Companion to the Age of Augustus / Ed. K. Galinsky. N.Y., 2005. P. 26.
12. Межерицкий Я.Ю. «Восстановленная республика». С. 244.
13. Ramage E.S. The Nature and Purpose of Augustus' "Res Gestae". Stuttgart, 1987. P. 73 sqq.; Егоров А.Б. Добродетели щита Августа // Античный мир. Проблемы истории и культуры. СПб., 1998. С. 280-293.
14. Crook J.A. Political history, 30 B.C. to A.D. 14 // CAH. 2nd ed. Vol. X. The Augustan Empire, 43 B.C. - A.D. 69 / Ed. A.K. Bowman, E. Champlin, A. Lintott. Cambridge, 2008. P. 70-112.
15. Crook J.A. Augustus: power, authority, achievement // CAH. 2nd ed. Vol. X. The Augustan Empire, 43 B.C. - A.D. 69 / Ed. A.K. Bowman, E. Champlin, A. Lintott. Cambridge, 2008. P. 114-116.
16. Millar F. Rome, the Greek World, and the East. Vol. I. The Roman Republic and the Augustan Revolution / Ed. H.M. Cotton £ G.M. Rogers. Chapel Hill, 2002. P. 293.
17. Belloni G.G. Le "Res Gestae Divi Augusti". Augusto: il nuovo regime e la nuova urbe. Milano, 1987; Межерицкий Я.Ю. «Восстановленная республика». С. 520 слл. По мнению Я.Ю. Межерицкого, это произведение «является примером уважения к слову и мастерской работы над текстом» (Межерицкий Я.Ю. «Восстановленная республика». С. 262). Согласно оценке Ю.Г. Чернышова, «сам Август на исходе жизни стремился подчеркнуть в своих "Деяниях" верность традициям и обычаям предков, а также то, что он фактически восстановил строй отцов, пошатнувшийся в эпоху гражданских распрей» (Чернышов Ю.Г. Социально-утопические идеи. С. 7). О литературных опытах Августа в жанре автобиографии см.: Ando C. Imperial Ideology and Provincial Loyalty in the Roman Empire. Berkeley £ Los Angeles, 2000. P. 138 sqq.
18. Чернышов Ю.Г. Социально-утопические идеи. С. 11 слл.
19. Абрамзон М.Г. Монеты как средство пропаганды официальной политики Римской Империи. М., 1995. С. 334. Характерно, что с именем Августа римляне связывали понятия «свобода» и «богатство» (Suet. Aug. 98. 2). При Августе усилиями официальной пропаганды был создан, по выражению Ю.Г. Чернышова, «идеальный образ принципата», который надолго пережил основателя нового строя (Чернышов Ю.Г. Социально-утопические идеи. С. 17).
20. Межерицкий Я.Ю. «Восстановленная республика». С. 330 слл.
21. Парфёнов В.Н. К оценке военных реформ Августа // Античный мир и археология. Вып. 7. Саратов, 1990. С. 72.
22. Fraccaro P. Agrimensura // Enciclopedia Italiana di scienza, lettere ed arti. Vol. 1. Milano, 1929. P. 982.
23. Bradford J. Ancient landscaps. Studies in field archeology. London, 1957. P. 150; Гвоздева Т.Б., Гвоздева И.А. Limites quintarii - категория римской агрименсуры и земельного права // Современный юрист. № 3 (16). М., 2016. С. 75-84.
24. Гвоздева И.А. Controversia de positione terminorum в Corpus Agrimensorum Romanorum // Древний Восток и античный мир. Сборник научных трудов кафедры истории древнего мира исторического факультета МГУ. Вып. 3. М., 2000. С. 74-81.
25. Schulten A. Die Römische Flurteilung und ihre Reste / Abhandlungen der königlichen Gesellschaft der Wissenschaften zu Göttingen. Phil.-hist. Kl. N.F. II. 7. Berlin, 1898. S. 7; Castagnoli F. Le ricerche sui resti della centuriazione. Roma, 1958. P. 21 -22.
26. Dilke O.A.W. The Roman Land Surveyors. An Introduction to the Agrimensores. N.Y., 1971. P. 112.
27. Crook J.A. Augustus: power, authority, achievement... P. 130 sqq.
28. Suet. Aug. 70. 1; 94. 4. Культ Аполлона Актийского играл особую роль в идеологическом оформлении принципата Августа (Crook J.A. Political history, 30 B.C. to A.D. 14. P. 77).
29. Межерицкий Я.Ю. «Восстановленная республика». С. 468 слл.
30. Ando C. Imperial Ideology and Provincial Loyalty in the Roman Empire. P. 148.
31. Штаерман Е.М. Социальные основы религии Древнего Рима. М., 1987. С. 183.
32. Межерицкий Я.Ю. «Восстановленная республика». С. 365.
