CC BY
457
УДК: 342 ББК: 67.300
Горбачева С.В.
ПРИНЦИП РАВНОПРАВИЯ КАК ОСНОВА ВЗАИМООТНОШЕНИЙ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ И ЕЕ СУБЪЕКТОВ: ПРАВОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ
Gorbacheva S. V.
PRINCIPLE OF EQUALITY AS THE BASIS OF RELATIONSHIP OF THE RUSSIAN FEDERATION AND ITS SUBJECTS: LEGAL PROBLEMS
Ключевые слова: федеративные отношения, равноправие, статус субъекта
Российской Федерации, «сложносоставные» субъекты, устав, государственный язык, договор, соглашение, орган государственной власти.
Keywords: federated relationships, equality of rights, status of a subject of the Russian Federation, «compound» subjects, statute, state language, treaty, agreement, organ of state power.
Аннотация: целью статьи является анализ принципа равноправия субъектов Российской Федерации во взаимоотношениях с федеральным центром. В целях наиболее полного раскрытия исследуемого вопроса автор анализирует действующие учредительные документы субъектов Российской Федерации; рассмотрена проблема вхождения одного «равноправного» субъекта в состав другого. В качестве одной из исследовательских задач автором была определена попытка оценить положительные и отрицательные стороны договорного процесса регулирования федеративных отношений. В заключении автор отмечает, что постоянное совершенствование законодательного регулирования правового статуса субъектов Федерации будет способствовать действительной реализации конституционного принципа равноправия субъектов Федерации во взаимоотношениях с федеральным центром.
Abstract: purpose of the article is an analysis of the principle of equality of subjects of the Russian Federation in relations with the federal center. To do this most complete disclosure of test questions by analyzing the existing constituent documents of the Russian Federation; considered
the problem of occurrence of one «equal» of the subject into another. As one of the research
objectives was defined by the author attempted to assess the positive and negative aspects of the contractual process of regulation of federal relations. In conclusion, the author notes that the continuous improvement of legislative regulation of the legal status of the subjects of the federation will promote the actual implementation of the constitutional principle of equality of subjects of the federation in its relations with the federal center.
Стабильность и устойчивость федеративных отношений в государстве во многом определяется фактическим равноправием субъектов Федерации как по отношению к федеральному центру, так и по отношению друг к другу. По мнению современного французского исследователя Ж. Марку, «федерализм предполагает равенство прав между субъектами или, по крайней мере, старается установить подобное равенство»1.
1 Марку, Ж. Распределение властных полномочий в Российской Федерации в свете существующей практики федеративных государств - членов Совета Европы // Журнал российского права. - 2002. - № 9,
Принцип равноправия будет реализован при условии, если субъекты Российской Федерации обладают равным (одинаковым) правовым статусом, имеют равный объем прав, обязанностей и ответственности. Если у субъектов в составе Федерации имеется неравный объем и качество прав, обязанностей и ответственности, то, соответственно, они являются неравноправными.
Равноправие рассматривается и в более узком смысле - как равенство только прав, абстрагируясь от обязанностей и
ответственности. Однако со всяким правом всегда соотносится обязанность. Отсюда более справедливым будет рассмотрение равноправия субъектов РФ как равенство прав, обязанностей и ответственности.
В соответствии с ч. 1 ст. 5 Конституции РФ Российская Федерация состоит из республик, краев, областей, городов федерального значения,
автономной области и автономных округов
- равноправных субъектов Российской Федерации. Ч. 4 ст. 5 Конституции РФ закрепляет - во взаимоотношениях с федеральными органами государственной власти все субъекты Российской Федерации между собой равноправны. Указанные нормы в определенной степени противоречат друг другу, а вокруг анализируемой проблемы давно развивается полемика. Так, например, М.С. Саликов отмечает: «если исходить из ч. 1 ст. 5 Конституции РФ, то есть резюмировать полное равноправие субъектов Федерации, ч. 4 ст. 5 Конституции РФ становится ненужной, так как полностью охватывается ч. 1 ст. 5 Конституции РФ. Если основой считать ч. 4 ст. 5 Конституции РФ, то есть предположить равноправие только во взаимоотношениях с федеральными органами государственной власти, то очевидно безусловное противоречие с ч. 1 ст. 5 Конституции Российской Федерации1».
М.С. Саликов предложил два пути легитимного решения анализируемой проблемы:
1) путем принятия поправок к Конституции РФ, извлекающей часть 4 ст. 5 или соответствующим образом изменяющей содержание части 1;
2) путем принятия Конституционным Судом РФ постановления, официально толкующего обе части, а также их соотношение.
Затем ученый доказательно замечает, что в условиях, когда принятие поправок к Конституции может быть произведено только в результате довольно сложной процедуры, применение второго варианта
Саликов, М.С. Реформирование государственного устройства РФ // Проблемы науки конституционного права / Отв. ред. М.И. Кукушкин; А.Н. Кокотов. Екатеринбург, 1998. - С. 204.
представляется наиболее
предпочтительным2.
Любопытной видится точка зрения Л.В. Лазарева о том, что ч. 4 ст. 5 Конституции РФ носит «организационнопроцедурный характер и дополняет ч. 1, которая содержит норму материального конституционного права»3. Есть и другие ученые, которые поддерживают указанную позицию.
В целом как федеральные, так и региональные органы государственной власти первоночально исходят из ч. 1 статьи 5 Конституции РФ (например, часть 3
статьи 1 Устава Свердловской области)4.
Проблема отсутствия фактически полного равноправия, декларированного Конституцией РФ, является актуальной и на сегодняшний день. В связи с этой
проблемой особое внимание следует
обратить на установленный в Конституции Российской Федерации статус республик в составе Российской Федерации, поскольку именно в данных субъектах Федерации в наибольшей степени проявляются все характерные черты, ставящие их de facto в особенное положение по отношению к другим субъектам (например, право
республик принимать свои конституции и устанавливать свои государственные языки, признание республик государствами). Более того, о неравноправном положении субъектов Федерации и усилении их неравнозначности в рамках Российской Федерации свидетельствует факт вхождения одного субъекта Федерации в состав другого, наличие шести видов субъектов Федерации, статус которых может быть изменен.
Конституция Российской Федерации не признает суверенитета за республиками в своем составе, однако указывает на их государственный характер (ч. 2 ст. 5), что, в свою очередь, позволяет усомниться в принципе равноправия субъектов
2 Там же. - С. 205.
3 Комментарий к Конституции Российской Федерации / под общ. ред. Л.В. Лазарева. - М., 2009. -С. 76.
4 Устав Свердловской области от 23 декабря 2010 года № 105-0З // Областная газета. - 2010. - 24 декабря. - № 466-467.
Федерации и создает определенные предпосылки для асимметрии
конституционно-правового статуса
субъектов Федерации.
В конституциях республик, входящих в состав Российской Федерации имеются распространенные положения о характере их государственности, некоторые из которых настаивают на своем этническом положении, подчеркивая при этом ведущую роль титульного этноса. Например, ч. 1 ст. 1 Конституции Удмуртской Республики провозглашает: «...Удмуртия - государство в составе Российской Федерации,
исторически утвердившееся на основе осуществления удмуртской нацией и народом Удмуртии своего неотъемлемого права на самоопределение...»1. Конституция Республики Бурятия устанавливает: «Республика Бурятия, образованная в результате реализации права бурятской нации на самоопределение, защищает интересы всего многонационального народа республики» . Конституция Республики Ингушетия в ч. 1 ст. 1 закрепляет: «Республика Ингушетия - демократическое, правовое, светское государство,
образованное на основе реализации народом Ингушетии своего неотъемлемого права на национально-государственное самоопределение»3. Подобные воззрения не только льстят отдельным представителям «коренной» национальности, но и, как правило, являются основанием для завышенных притязаний республик на обладание государственным суверенитетом. В республиках до сих пор многие уверены, что государственным статусом могут обладать только те субъекты Федерации, которые созданы по национальному принципу. В действительности, статус субъекта Федерации не определяется этнической спецификой состава его населения, а также исторически имевшим или не имевшим место фактом наличия
1 Конституция Удмуртской Республики от 7 декабря 1994 г. № 663-XII // Известия Удмуртской Республики. - 1994. - 21 декабря.
2 Конституция Республики Бурятия от 22 февраля
1994 г. // Бурятия. - 1994. - 9 марта - № 43.
3 Конституция Республики Ингушетия от 27 февраля 1994 г. // Конституции и уставы субъектов Российской Федерации. - 2006. - Вып. 3.
собственной государственности. Субъекты Федерации не являются государствами, в полном смысле этого слова, поэтому основой государственности республик в составе Российской Федерации можно рассматривать только ч. 2 ст. 5 Конституции РФ, закрепившую их государственный статус.
Статус всех других субъектов Российской Федерации характеризуется тем, что они не являются государствами, и каждый из которых в равной степени имеет конституционные гарантии своего статуса.
Различия наблюдаются также в наименовании основных учредительных документов субъектов Федерации. В республиках принимаются конституции, во всех других - уставы. По своему юридическому содержанию «уставы» и «конституции» субъектов РФ равнозначны. Как устав, так и конституция, содержат нормы, которые закрепляют: основы
территориальной организации,
государственно-правовой статус субъекта РФ, порядок организации и деятельность органов государственной власти,
организацию местного самоуправления, его предметы ведения, экономическую и политическую основы жизнедеятельности субъекта, основы избирательной системы, а также другие государственно-правовые вопросы. Однако анализ данных учредительных документов показывает, что отличия все же имеются, в том числе и по структуре (так конституции республик,
входящих в состав Российской Федерации, содержат разделы и главы по аналогии с Конституцией РФ), что и не позволяет назвать их безоговорочно
«равностатусными».
Более того, устав края, области, города федерального значения, автономной области, автономного округа, в соответствии с
ч. 2 ст. 66 Конституции РФ, принимается законодательным органом
соответствующего субъекта РФ, что
касается порядка принятия конституций республик в составе Российской Федерации, Конституция РФ ограничений не устанавливает. Это, в свою очередь, создает положение разностатусности субъектов
Федерации.
Автономные округа, так же как и республики, входящие в состав Российской Федерации, созданы по национальному принципу. Но, несмотря на это, право устанавливать свои государственные языки, согласно ч. 2 ст. 68 Конституции РФ, принадлежит только республикам, что, в свою очередь, свидетельствует об их особом положении и еще раз доказывает «неравноправность» субъектов Российской Федерации. Многие республики
воспользовались данным правом и наряду с русским в своих конституциях закрепили свой государственный язык. Например, ст. 5 Конституции Республики Тыва закрепляет: «Государственными языками Республики Тыва являются тувинский и русский языки»1; ст. 5 Конституции Республики Адыгея устанавливает: «Равноправными
государственными языками в Республике Адыгея являются русский и адыгейский языки»2.
Некоторые республики в качестве государственных закрепляют два и более языка. Например, статья 11 Конституции Карачаево-Черкесской Республики
устанавливает: «Государственными
языками в Карачаево-Черкесской Республике являются абазинский, карачаевский, ногайский, русский и черкесский»3.
В соответствии со ст. 66 Конституции Российской Федерации «Статус субъекта Российской Федерации может быть изменен по взаимному согласию Российской Федерации и субъектов Российской Федерации в соответствии с федеральным конституционным законом». Под взаимным согласием Российской Федерации и субъектов Федерации понимается достижение единой позиции по вопросу изменения статуса субъекта, выраженное путем принятия нормативных правовых
1 Конституция Республики Тыва от 6 мая 2001 г. // Тувинская правда. - 2001 г. - 15 мая - № 55.
2 Конституция Республики Адыгея от 10 марта
1995 г. // Ведомости Законодательного Собрания (Хасэ) - Парламент Республики Адыгея. - 1995. -№ 16.
3 Конституции Карачаево-Черкесской Республики от 5 марта 1996 г. // Сборник Законов и Постановлений КЧР 1995-1999 гг.
актов федеральных и региональных органов государственной власти Российской Федерации.
Однако ч. 5 ст. 66 Конституции РФ, закрепляя основные принципы изменения статуса субъекта РФ, не содержит прямого указания, что именно следует понимать под таким изменением. На практике федеративного строительства складывалась ситуация, когда субъекты Российской Федерации выходили с инициативой об изменении своего статуса путем его
«повышения» или предоставлении «особого« положения в составе Российской Федерации. Подобная инициатива была основана на прочтении ч. 1 и ч. 2 ст. 66 Конституции РФ вне системной связи с другими положениями Конституции РФ, а также неверном истолковании того, что некоторые особенности конституционноправового статуса различных видов
субъектов РФ означают их разную
конституционную «ценность», при этом статус республики считается более значимым, чем статус автономного округа.
Следует отметить, что по смыслу анализируемой статьи порядок изменения статуса субъекта является не
односторонним, а договорным процессом. И в данном случае в Конституции РФ
наблюдается следующее противоречие: п. «б» ст. 71 Конституции РФ закрепил федеративное устройство в исключительное ведение Российской Федерации, исключив возможность участия субъектов Российской Федерации, что противоречит статье 136 Конституции РФ, которая требует одобрения поправок к главе 3 «Федеративное устройство» двумя третями органов законодательной власти субъектов Российской Федерации.
Некоторые республики, например, Ингушетия, Северная Осетия-Алания вопросы изменения своего статуса вообще не закрепили в конституциях.
Однако в ряде конституций других республик данный вопрос все же затронут. Так, например, в Конституции Чувашской Республики, в части 3 статьи 59 закрепляется: «Статус Чувашской
Республики может быть изменен не иначе как по взаимному согласию Российской
Федерации и Чувашской Республики в соответствии с федеральным
конституционным законом»1. Конституция Хакасии в статье 58 устанавливает: «Статус Республики Хакасия может быть изменен по взаимному согласию Российской Федерации и Республики Хакасия в соответствии с федеральным
конституционным законом»2.
Вопрос об изменении статуса в полной мере закрепляется в Уставах краев, областей, автономных округов. Например, ч. 1 ст. 5 Устава Алтайского края гласит: «Правовой статус Алтайского края может быть изменен по взаимному согласию Российской Федерации и Алтайского края в соответствии с федеральным
конституционным законом»3. Устав
Нижегородской области в ч. 2 ст. 1 устанавливает: «Статус области может быть изменен по взаимному согласию
Российской Федерации и области в соответствии с федеральным
конституционным законом»4. Положения
подобного рода содержатся во многих других уставах субъектов Российской
Федерации.
Все проблемные вопросы, связанные с изменением статуса субъекта Российской Федерации, возникают вследствие отсутствия соответствующего федерального конституционного закона. Различия в
названиях видов субъектов не связаны с различиями в правовом статусе, а отражают только историческую преемственность.
Еще одним важнейшим
обстоятельством, свидетельствующим о
реальной асимметрии, является положение
ч. 4 ст. 66 Конституции РФ, допускающее вхождение одного «равноправного» субъекта в состав другого, что собственно и вызывает сомнения в их «равноправности». Данная норма не распространяет свое
1 Конституция Чувашской Республики от 30 ноября 2000 г. // Республика. - 2000. - 9 декабря.
2 Конституция Республики Хакасия 25 мая 1995 г. // Бюллетень «Вестник Хакасии». - 1995 г. - 6 июня № 25. - Ст. 2-11.
3 Устав Алтайского края от 5 июня 1995 г. № 3 -ЗС // Алтайская правда. - 1995. - 11 июня.
4 Устав Нижегородской области от 30 декабря
2005 г. № 219-З // Нижегородские новости. - № 7. -2006. - 18 января.
действие на Чукотский автономный округ, который на основании Закона РФ от 17 июня 1992 г. «О непосредственном вхождении Чукотского автономного округа в состав Российской Федерации»5 непосредственно входит в состав Российской Федерации.
При принятии Конституции РФ 1993 г. в состав края, области входили девять автономных округов, которых в настоящее время осталось три: Ямало-Ненецкий,
Ханты-Мансийский и Ненецкий. При этом «сложносоставных» субъекта Российский Федерации имеется два, поскольку в состав Тюменской области входит два автономных округа (Ханты-Мансийский и ЯмалоНенецкий) и в состав Архангельской области входит Ненецкий автономный округ.
Исходя из смысла ч. 4 ст. 66 Конституции РФ, вхождение автономного округа в состав края, области и означает такое конституционно-правовое состояние, при котором автономный округ, одновременно составляет часть другого субъекта РФ - края или области. Это состояние определяет особенности статуса как автономного округа, так и края, области, в состав которых он входит. Однако само определение «входящие в состав», «включает территорию», предполагает отношения подчиненности, неравенства .
Отметим, что данные вопросы изложены учеными в отдельных научных исследованиях .
5 Закон Российской Федерации от 17 июня 1992 г. «О непосредственном вхождении Чукотского автономного округа в состав Российской Федерации» // Ведомости Российской Федерации. -1992. - № 28. - Ст. 1618.
6 Добрынин, Н.М. Конституционно-правовые основы отношений края или области с входящими в их состав автономными округами: автореф. дис.... канд. юрид. наук. - Тюмень, 1998. - С. 9.
7 См.: Ульянов, В.И. Сложноустроенные субъекты
РФ в системе федеративных отношений: автореф. дис.. канд. юрид. наук. - Тюмень, 1999; Иванов, В.В. Автономные округа в составе края, областей - феномен «сложносоставных субъектов» Российской Федерации: конституционно-правовое исследование. - М., 2002; Барышникова, А.Н. Особенности правового пространства сложнопостроенного субъекта Российской Федерации: на примере Тюменской
области: автореф. дисс.... канд. юрид. наук. - Сургут, 2005 и др.
По причине отсутствия в Конституции Российской Федерации конкретизирующих норм о «вхождении», на практике в середине 90-х годов ХХ в. возникали различные противоречия между органами государственной власти
«сложносоставных» субъектов РФ в понимании анализируемого положения и его правовых последствий.
Окончательную точку в дебатах поставил Конституционный Суд РФ, принявший Постановление о толковании ч. 4 ст. 66 Конституции РФ. Конституционный Суд РФ, толкуя положения данной нормы, пришел к следующим выводу: «вхождение автономного округа в состав края, области не изменяет их конституционно-правовой природы как субъектов Федерации и не означает, что автономный округ утрачивает элементы своего статуса: территорию,
население, систему государственных
органов, устав, законодательство и т.п. «Вхождение» не умаляет статуса
автономного округа как равноправного субъекта Федерации, поскольку он вправе по своему усмотрению распоряжаться тем объемом полномочий, которые
предоставлены ему Конституцией РФ.
Равноправие и самостоятельность
автономного округа в отношении своей территории и объема полномочий обеспечиваются, наряду с другими конституционными гарантиями, тем, что для изменения его статуса в соответствии со ст. 66 (ч. 5) Конституции РФ не требуется согласия или предварительного разрешения края, области» .
Действующее конституционно-правовое законодательство не предусматривает образование нового субъекта РФ путем выделения его из другого субъекта Федерации, однако следует отметить, что некоторые ученые2 выступают за подобную
1 Постановление Конституционного Суда от
14.07.97 № 12-П «По делу о толковании
содержащегося в части 4 статьи 66 Конституции РФ положения о вхождении автономного округа в состав края, области» // Собрание законодательства
Российской Федерации. - 1997. - № 29. - Ст. 3581.
2 Ливеровский, А.А. Субъект Российской
Федерации в системе федеративной конституционной симметрии: автореф. дисс... док. юрид. наук. - М., 2003.
практику. Данное обстоятельство
необходимо учитывать и в отношении так называемых «сложносоставных» субъектов
- краев, областей с входящими в их состав автономными округами. При выходе которых из состава края, области происходит не образование новых
субъектов, а изменение их конституционноправового статуса, что требует применения процедур в порядке, предусмотренном ч. 5 ст. 66 Конституции Российской Федерации.
В соответствии с ч. 3 ст. 11 Конституции РФ между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации по вопросу о разграничении предметов
ведения и полномочий могут заключаться договора и соглашения. Заключение таких договоров и соглашений с некоторыми субъектами Федерации ставит их в особенное положение по отношению к другим субъектам Федерации. По мнению К.Т. Курашвили подобная возможность заключения договоров в конечном счете расшатывает конституционную модель симметричной, централизованной в сфере разграничения предметов ведения и полномочий Федерации3.
С точки зрения И. Сарычевой, между договорами и федеральным
законодательством существуют следующие противоречия: «Первое. Договоры содержат положения, выходящие за рамки ч. 3 ст. 11 Конституции РФ, т.е. регулируют более широкий круг вопросов, чем разграничение полномочий между органами
государственной власти. Второе. Договоры разграничивают полномочия по предметам исключительного ведения Российской Федерации, а не по предметам совместного ведения Федерации и ее субъектов. Третье. Договоры и соглашения разграничивают полномочия, которые уже разграничены федеральными законами».4
Следовательно, регулирование
федеративных отношений осуществлялось с
3 Курашвили, К.Т. Федеральная организация российского государства. - М., 2000. - С. 63.
4 Сарычева, И. «Расползание» правовой системы
- угроза конституционной безопасности России // Федерализм. -1997. - № 4. - С. 129.
максимальной степенью индивидуализации, что неизбежно приводило к нарушению конституционного принципа равноправия субъектов Российской Федерации. В сущности, основной целью заключения таких договоров являлось предоставление особых прав и преимуществ одним субъектам федерации в ущерб другим. Вместе с тем, асимметрия конституционноправового статуса субъектов Федерации могла быть доведена до правовой бессмыслицы - каждый из субъектов
Федерации имел бы свой особенный правовой статус, в соответствии с которым и выстраивал бы свои взаимоотношения с Федерацией.
Приверженцы договорного процесса приводили в его пользу следующие аргументы: а) практика заключения
двусторонних договоров и соглашений не противоречит Конституции РФ; б) позволяет восполнить пробелы
Конституции РФ; в) двусторонние договора и соглашения способствуют «сплочению земель», и как следствие - укреплению Федерации, потому как гарантия ее устойчивости исходит из добровольности членства.
Анализ данных аргументов
показывает, что в некоторой степени справедливым является только первый. Действительно, Конституция РФ предусматривает возможность заключения двусторонних договоров и соглашений. Однако она не содержит положений, допускающих разрушение единства правового и экономического пространства российского государства. Заключаемые
двусторонние договоры и соглашения косвенно подобную возможность
предусматривали. Заключались они без участия и согласования с другими
субъектами Федерации; их заключение осуществлялось без контроля со стороны законодательной ветви власти; подобные договора заключались не Российской Федерацией и ее субъектами, а органами исполнительной власти, которые не обладали подобным правом. Такая практика не способствовала укреплению Федерации. В сущности, ее активное применение было началом создания нормативной правовой
базы будущей конфедерации. Заключение подобных договоров способствовало усилению неравнозначности и
неравноправия субъектов Российской Федерации, усугублению неравномерности развития различных субъектов и способствовало сепаратистским тенденциям внутри федерации. Такие договора и соглашения предусматривали различные объемы прав и обязанностей субъектов и различные преимущества по
перераспределению налоговых
поступлений, по использованию природных ресурсов и пр.
В своем послании Федеральному Собранию Российской Федерации Президент Российской Федерации в 2002 году указал, что «на практике само существование таких договоров часто приводит к фактическому неравенству в отношениях между субъектами
Российской Федерации»1. С точки зрения Президента Российской Федерации В.В. Путина, «заключать такие договоры «за спиной» других субъектов Федерации, без предварительного обсуждения и достижения общественного консенсуса -неправильно. Полагаю, все договоры о разграничении полномочий должны
проходить обязательную процедуру утверждения федеральным законом, чтобы все знали, кто какие преференции имеет и почему».
Следует отметить, что в этот период федеральный законодатель предпринял определенные шаги по преодолению крайних проявлений асимметрии конституционно-правового статуса
субъектов Федерации. Процесс принятия договоров о разграничении предметов ведения и полномочий в значительной степени был уравновешен путем заключения между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти субъектов Федерации договоров о прекращении действия договоров о разграничении предметов ведения и полномочий. Тем не
1 Послание Президента Российской Федерации Федеральному собранию 18 апреля 2002 г. «России надо быть сильной и конкурентоспособной» // Российская газета. - 19 апреля - 2002.
менее, положения о возможности заключения таких договоров содержатся в Конституции РФ и в Федеральном законе № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации»1. А договор о разграничении предметов ведения и полномочий, заключенный в 2007 г. между федеральными органами государственной власти и органами государственной власти Республики
Татарстан, носит скорее символический (формальный) характер, чем регулятивный.
К сожалению, Федеральный закон «Об общих принципах организации
законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» не закрепил конституционный принцип равноправия субъектов Федерации во взаимоотношениях с органами
государственной власти Российской
Федерации. Данный нормативный правовой акт выдвигает на первый план принцип верховенства Конституции РФ и федерального законодательства на всей территории Российской Федерации. В целом следует констатировать, что неразрешенность конституционного
противоречия в вопросе о равноправии субъектов Федерации способствует развитию деструктивных тенденций федерализма.
Постоянное совершенствование
законодательного регулирования правового статуса субъектов федерации будет способствовать действительной реализации конституционного принципа равноправия субъектов Федерации во взаимоотношениях с федеральным центром, а также обеспечению единства механизмов их взаимодействия.
1 Федеральный закон от 6 октября 1999 г. № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и
исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» // СЗ РФ. - 1999.
- № 42. - Ст. 5005.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. Барышникова, А.Н. Особенности правового пространства сложнопостроенного субъекта Российской Федерации: на примере Тюменской области: автореф. дисс.... канд. юрид. наук. - Сургут, 2005.
2. Добрынин, Н.М. Конституционно-правовые основы отношений края или области с входящими в их состав автономными округами: автореф. дис. канд. юрид. наук. - Тюмень, 1998. - С. 9.
3. Закон Российской Федерации от 17 июня 1992 г. «О непосредственном вхождении Чукотского автономного округа в состав Российской Федерации» // Ведомости Российской Федерации. - 1992. - № 28. - Ст. 1618.
4. Иванов, В.В. Автономные округа в составе края, областей - феномен
«сложносоставных субъектов» Российской Федерации: конституционно-правовое
исследование. - М., 2002.
5. Комментарий к Конституции Российской Федерации / Под общ. ред. Л.В. Лазарева. - М., 2009. - С. 76.
6. Конституция Карачаево-Черкесской Республики от 5 марта 1996 г. // Сборник Законов и Постановлений КЧР 1995-1999 гг.
7. Конституция Республики Адыгея от 10 марта 1995 г. // Ведомости Законодательного Собрания (Хасэ) - Парламент Республики Адыгея. - 1995. - № 16.
8. Конституция Республики Бурятия от 22 февраля 1994 г. // Бурятия. - 1994. - 9 марта - № 43.
9. Конституция Республики Ингушетия от 27 февраля 1994 г. // Конституции и уставы субъектов Российской Федерации. - 2006. - Вып. 3.
10. Конституция Республики Тыва от 6 мая 2001 г. // Тувинская правда. - 2001 г. -15 мая - № 55.
11. Конституция Удмуртской Республики от 7 декабря 1994 г. № 663-XII // Известия Удмуртской Республики. - 1994. - 21 декабря.
12. Конституция Республики Хакасия 25 мая 1995 г. // Бюллетень «Вестник Хакасии». - 1995 г. - 6 июня № 25. - Ст. 2-11.
13. Конституция Чувашской Республики от 30 ноября 2000 г. // Республика. - 2000. -9 декабря.
14. Курашвили, К.Т. Федеральная организация российского государства. - М., 2000. - С.
63.
15. Ливеровский, А.А. Субъект Российской Федерации в системе федеративной конституционной симметрии: автореф. дисс... док. юрид. наук. - М., 2003.
16. Марку, Ж. Распределение властных полномочий в Российской Федерации в свете существующей практики федеративных государств - членов Совета Европы // Журнал российского права. - 2002. - № 9, 10.
17. Послание Президента Российской Федерации Федеральному собранию 18 апреля 2002 г. России надо быть сильной и конкурентоспособной // Российская газета. - 19 апреля
- 2002.
18. Постановление Конституционного Суда от 14.07.97 № 12-П «По делу о толковании содержащегося в части 4 статьи 66 Конституции РФ положения о вхождении автономного округа в состав края, области» // Собрание законодательства Российской Федерации. - 1997. - № 29. - Ст. 3581.
19. Саликов, М.С. Реформирование государственного устройства РФ // Проблемы науки конституционного права / Отв. ред. М.И. Кукушкин; А.Н. Кокотов. - Екатеринбург, 1998. - С. 204.
20. Сарычева, И. «Расползание» правовой системы - угроза конституционной безопасности России // Федерализм. -1997. - № 4. - С. 129.
21. Ульянов, В.И. Сложноустроенные субъекты РФ в системе федеративных
отношений: автореф. дис.... канд. юрид. наук. - Тюмень, 1999.
22. Устав Алтайского края от 5 июня 1995 г. № 3 - ЗС // Алтайская правда. - 1995. -11 июня.
23. Устав Нижегородской области от 30 декабря 2005 г. № 219-З // Нижегородские новости. - № 7. - 2006. - 18 января.
24. Устав Свердловской области от 23 декабря 2010 года № 105-ОЗ // Областная газета. - 2010. - 24 декабря. - № 466-467.
25. Федеральный закон от 6 октября 1999 г. № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» // СЗ РФ. - 1999. - № 42. - Ст. 5005.
