CC BY
179
ощутил на себе неприязнь тёщи. Можно себе представить состояние ребёнка, любившего и отца, и бабушку, знавшего их распри. К тому же ссоры проходили из-за него, из-за того, с кем останется мальчик. В итоге, отец Лермонтова уступил Елизавете Алексеевне, а также первым заметил Божий дар у сына. Бабушка всю свою любовь перенесла на внука, который по христианскому обычаю отвечал ей взаимностью. На характер Лермонтова повлияла болезнь. В раннем возрасте Михаил Юрьевич страдал золотухой, болезнью очень опасной в его возрасте. Лечащим врачом его был Ансельм Левиу. Он не мог ходить и даже поднимать ноги. В таком состоянии он находился три года. И выжил он, наверное, благодаря природе, наделившей его железным телосложением. Болезнь повлияла на его ум и характер: он научился думать. Лишённый возможности играть как все дети, он начал искать детские забавы в самом себе, в своём воображении...Он мучился бессонницей, задыхался, привыкал переносить страдания тела. Скорее всего, раннее развитие умственных способностей, оказало большое влияние на его выздоровление [2, с. 66].
Какая мудрая, справедливая мысль, объясняющая становление характера! Здесь - автор и художник, и психолог, и философ. И всё в одном лице. Для нас важно то, как он сам объяснил одну из причин появления Божьего дара.
Библиографический список
Бабушка трижды возила внука лечиться на кавказские минеральные воды в Горячеводск.
Юный Лермонтов «привыкал побеждать страдания тела». Этим можно объяснить выносливость дворянина в суровых Кавказских переходах и баталиях с горцами. Не будь такой закалки тарханской поры, не преодолел бы он тягот военной жизни на Кавказе.
Исходя из вышесказанного, можно сказать, что в произведениях Лермонтова можно обнаружить «огромные задатки для будущего» [4, с. 169]. И мы являемся живыми свидетелями «поэтического божественного дара» Лермонтова «набиравшего высоту» [9, с. 270]. Смерть оборвала его деятельность тогда, когда в нем совершалась сильная внутренняя борьба с самим собою, в которой он, наверное, вышел бы победителем и вынес бы простоту в обращении с людьми, твердые и прочные убеждения. Сколько бы прекрасных произведений Лермонтова могло бы выйти в свет, проживи он хотя бы до возраста Пушкина. И не зря В.Г. Белинский, называя М.Ю. Лермонтова «поэтом настоящего» [3, с. 7], предвещал ему почётное место в русской литературе рядом с Гоголем и Пушкиным, считая его «третьим русским поэтом» [8, с. 78].
1. Лермонтов М.Ю. Сочинения. T. 1. Москва: Правда,1988.
2. Горланов ГЕ. «Люблю отчизну я...». Пенза, 2012.
3. Aхмадова T.X. Специфика автобиографизма в драме М.Ю. Лермонтова «Странный человек». Мир науки, культуры, образования. 2018; 5 (72).
4. Панаев И.И. Литературные воспоминания. Москва: Правда, 1988.
5. Aхмадова T.X. Образ героя-современника в пьесе М.Ю. Лермонтова «Странный человек». Мир науки, культуры, образования. 2018; 5 (72).
6. Висковатый ПА Жизнь и творчество Михаила Юрьевича Лермонтова. Москва, 2004.
7. Aхмадова T.X. Кавказ и кавказцы в романе М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». Современный ученый. 2018; 1: 57 - б1.
8. Козуева Х.М., Яшадова Х.Х., Aхмадова T.X. Лермонтов М.Ю. - наследник русской поэзии A.C Пушкина. Взгляд современной молодёжи на актуальные проблемы гуманитарного знания: Ежегодная межрегиональная студенческая научно-практическая конференция. Грозный: ЧГУ, 2017.
9. Козуева Х.М., Aхмадова T.X. Влияние Кавказа на творчество М.Ю. Лермонтова. Наука и молодёжь: Всероссийская научно-практическая конференция студентов, молодых учёных и аспирантов. 201б.
10. Лермонтов М.Ю. Собрание сочинений: в 4-х т. Москва, 1975; T. 1.
11. Лермонтов Михаил Юрьевич. Стихотворения и поэмы. Москва, 2009.
References
1. Lermontov M.Yu. Sochineniya. T. 1. Moskva: Pravda,1988.
2. Gorlanov G.E. «Lyublyu otchiznu ya...». Penza, 2012.
3. Ahmadova T.H. Specifika avtobiografizma v drame M.Yu. Lermontova «Strannyj chelovek». Mir nauki, kul'tury, obrazovaniya. 2018; 5 (72).
4. Panaev I.I. Literaturnye vospominaniya. Moskva: Pravda, 1988.
5. Ahmadova T.H. Obraz geroya-sovremennika v p'ese M.Yu. Lermontova «Strannyj chelovek». Mir nauki, kul'tury, obrazovaniya. 2018; 5 (72).
6. Viskovatyj P.A. Zhizn' i tvorchestvo Mihaila Yur'evicha Lermontova. Moskva, 2004.
7. Ahmadova T.H. Kavkaz i kavkazcy v romane M.Yu. Lermontova «Geroj nashego vremeni». Sovremennyjuchenyj. 2018; 1: 57 - б1.
8. Kozueva H.M., Yashadova H.H., Ahmadova T.H. Lermontov M.Yu. - naslednik russkoj po'ezii A.S. Pushkina. Vzglyad sovremennoj molodezhi na aktual'nye problemy gumanitarnogoznaniya: Ezhegodnaya mezhregional'naya studencheskaya nauchno-prakticheskaya konferenciya. Groznyj: ChGU, 2017.
9. Kozueva H.M., Ahmadova T.H. Vliyanie Kavkaza na tvorchestvo M.Yu. Lermontova. Naukaimolodezh': Vserossijskaya nauchno-prakticheskaya konferenciya studentov, molodyh uchenyh i aspirantov. 201б.
10. Lermontov M.Yu. Sobranie sochinenij: v 4-h t. Moskva, 1975; T. 1.
11. Lermontov Mihail Yur'evich. Stihotvoreniya ipo'emy. Moskva, 2009.
Статья поступила в редакцию 20.05.19
УДК 82
Ahmadova T.Kh., Cand. of Sciences (Pedagogy), senior lecturer, Department of Russian and Foreign Literature, Chechen State University (Grozny, Russia),
E-mail: [email protected]
THE PRINCIPLE OF CONTRAST MATCHING NICHOLAS THE EMPEROR AND SHAMIL IN THE NOVEL BY L.N. TOLSTOY'S "HADJI MURAT". The purpose of the article is to show principles of images of Nicholas and Shamil in Tolstoy's novel "Hadji Murat", representing two poles of imperious absolutism - Asian and European. The main manager of the terrible crimes represented Nicholas, as the culprit of the death of Hadji Murat and all the evil that reigns in the Caucasus. Using the grotesque and satire, writer "unmasks" not only Nicholas, symbolizing the autocratic system, and also with Imam Shamil, the aura of sanctity and grandeur, featuring a mentally tired man, tired of years of war and the state duties. The writer treats the image of Shamil not pathetic, but doomed. It is increasingly difficult for him to resist the regular tsarist army, the transition of Hadji Murat to the Russians put him in a difficult position. He understands that his people are exhausted by war, and the enemy is strong. Tolstoy is the enemy of war in all its manifestations. Portraying war "in blood, suffering, death", the writer shows its inhumanity, ruthlessness. Special attention is paid to the representatives of a "higher" stratum of the society, imagining themselves omnipotent and endowed with undeserved power. The feeling of superiority over other people, as well as permissiveness, allowed Nicholas to do whatever he wanted. Tolstoy sent the main blow against Nicholas and the autocracy, but Shamil for him was not a representative of the people. As a result, the author comes to the conclusion that the story "Hadji Murat" is an indictment against violence, the Russian and Caucasian peoples have no reason for mutual hostility and hatred. Tolstoy was for the friendship of the Russian people with the mountain, but without the modes of Nicholas and Shamil, as considered undeveloped social relations the basis of spiritual development of people.
Key words: "Hadji Murat", principle of contrast comparison, Tolstoy, Nicholas the Emperor, satire, Shamil, grotesque.
Т.Х Ахмадова, канд. пед. наук, доц. каф. русской и зарубежной литературы, ФГБОУ ВО «Чеченский государственный университет», г. Грозный,
E-mail: [email protected]
ПРИНЦИП КОНТРАСТНОГО СОПОСТАВЛЕНИЯ ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ И ШАМИЛЯ В ПОВЕСТИ Л.Н. ТОЛСТОГО «ХАДЖИ-МУРАТ»
Цель статьи - показать принципы изображения образов Николая и Шамиля в повести Л.Н. Толстого «Хаджи-Мурат», представляющие вместе как бы два полюса властного абсолютизма - азиатского и европейского. Главным распорядителем ужасных преступлений представлен Николай 1, как виновник гибели Хаджи- Мурата и всего зла, царящего на Кавказе. Используя гротеск и сатиру, писатель «срывает маску» не только с Николая, олицетворяющего
самодержавный строй, а также и с имама Шамиля, ореол святости и величия, показывая морально уставшего человека, которому надоела долголетняя война и государственные обязанности. Писатель трактует образ Шамиля не жалким, а обречённым. Ему все тяжелее оказывать сопротивление регулярной царской армии, переход Хаджи-Мурата к русским поставил его в сложное положение. Он понимает, что народ его изнурен войной, а враг силен. Толстой -противник войны во всех её проявлениях. Изображая войну «в крови, страданиях, смерти», писатель показывает её бесчеловечность, беспощадность». Особое внимание уделено представителям «высших» слоёв общества, возомнивших себя всемогущими и наделёнными незаслуженной властью. Чувство превосходства над другими людьми, а также вседозволенность, позволяла Николаю делать всё, что ему хочется. Толстой направил основной удар против Николая и самодержавия, но и Шамиль для него не был представителем народоправия. В итоге автор приходит к выводу, что повесть «Хаджи-Мурат» является обвинительным актом против насилия, у русского и кавказских народов нет причин для обоюдной вражды и ненависти. Толстой был за дружбу русского народа с горскими, но без режимов Николая и Шамиля, так как считал неразвитые общественные отношения основой духовного развития народов.
Ключевые слова: повесть «Хаджи-Мурат», Л.Н. Толстой, принцип контрастного сопоставления, император Николай, Шамиль, сатира, гротеск.
«Кавказская повесть» Л.Н. Толстого «Хаджи-Мурат» широко и многосторонне воспроизводит исторические события на Кавказе и в Петербурге в начале 50-х годов прошлого века и судьбы отдельных личностей. В ней изображены русские солдаты и горцы, царские офицеры, быт кавказских крепостей и времяпрепровождение великосветской знати, картины горной войны и мирной жизни русской деревни, представители мюридизма, включая Шамиля, императорский двор во главе с Николаем 1. Весь этот материал Толстой объединил внутренним авторским отношением, сценировал так, чтобы создалось впечатление подлинной жизни [1 - 7].
Однажды Толстой так раскрыл идейно-композиционный принцип повести, от которого он потом несколько отошёл: «Меня здесь занимает не один Хаджи-Мурат с его трагической судьбой, но и крайне любопытный параллелизм двух главных противников той эпохи - Шамиля и Николая, представляющих вместе как бы два полюса властного абсолютизма - азиатского и европейского» [7, с. 162].
Толстой говорил о «параллелизме двух главных противников той эпохи -Шамиля и Николая». Этот параллелизм нетрудно обнаружить в повести как в портретах, так и в характеристиках, поступках Николая и Шамиля.
У Николая безжизненные глаза, ожиревшие щеки, длинное белое, холодное и неподвижное лицо [1, с. 333].
У Шамиля постоянно сощуренные маленькие глаза, совершенно неподвижное, словно каменное, лицо [1, с. 353].
Николая и Шамиля окружала атмосфера подобострастия, низкопоклонства, лести. Прежде чем принять решение, Николай закрывал глаза и опускал голову, делая вид, что «на него находит наитие» [1, с. 339]. Шамиль тоже в таких случаях закрывал глаза и умолкал; это значило: он слушает голос пророка.
Главным «распорядителем и разрешителем преступлений» представлен Николай 1. Основная обличительная линия повести проводится через образ Николая. Это он виновник и гибели Хаджи-Мурата, и всего зла, царящего на Кавказе. Николай написал подлую и жестокую резолюцию о проведении Бжезов-ского двенадцать раз сквозь строй в тысячу человек и лицемерно утверждал, что смертная казнь отсутствует. Шамиль тоже проявил лицемерие и жестокость, сказав сыну Хаджи-Мурата: «...я пожалел тебя и не убью, а выколю тебе глаза, как я делаю всем изменникам» [1, с. 357].
И всё-таки они разные люди. Изображая Николая, Толстой обратился к сатирическому обличению. Сатира Толстого глубоко своеобразна. В ней, как правило, карикатура и гротеск. Великий писатель достигает сатирического звучания отбором таких фактов, частностей, подробностей, скрытых деталей, которые убедительно показывают комическое несоответствие между видимостью и сущностью явления, характера. При этом в последних произведениях иногда почти полностью отсутствует юмор.
Бездарный, ничтожный Николай думал о себе очень преувеличенно; тиран и деспот, душитель всего передового в общественной жизни считал себя самым честным, справедливым и гуманным человеком во всей России. Толстой «сорвал маску» с Николая, олицетворяющего самодержавный строй.
Образ толстовского Николая не вызывает в нашем литературоведении споров [6, с. 212 - 214]. Не то, что образ Шамиля, до сих пор являющийся объектом полемики. Имам показан в повести как сложный и противоречивый характер. Это сказывается, прежде всего, в его внешности. «Прищуренные глаза», «словно каменное лицо» - отталкивающие черты портрета; «высокая, прямая, могучая фигура» придает облику имама привлекательность [1, с. 353].
Шамиль, в отличие от Николая, представлен трезвым и умным политиком. Он знал, что дела его плохи, что поход прошел неудачно, понимал значение перехода Хаджи- Мурата во вражеский лагерь, видел ненадежность чеченцев.
Николай - развратник: у него есть постоянная любовница Нелидова, а для временных - всегда наготове укромное местечко. Шамиль жаждет «отдыха и прелести семейной ласки» [1, с. 354]. В личной жизни имам добр: нелюбимой и некрасивой старшей жене он сделал подарок; на шаловливую и любимую им младшую жену Аминат не сердится.
Однако не личные качества определяют образ имама, а его поведение как государственного деятеля. Каково отношение к нему народных масс? В горах к нему было распространено чувство «восторженного поклонения», просители стекались в его дом. После разгрома колонизаторами аула Махкет «старики помолились и единогласно решили послать к Шамилю послов, прося его о помощи, и тотчас же принялись за восстановление нарушенного» [1, с. 348]. Однако надо брать не только этот факт, а всю «историю» аула и положение Чечни в то время. Чеченский аул Махкет плохо слушался имама, как и вся Чечня, которая уже
колебалась. Только жестокость царизма заставила жителей аула обратиться к Шамилю.
Любопытно отметить, что в наши дни бытуют в виде пословиц такие шами-левские выражения, обращённые к чеченским мюридам: «Мое приказание вы так крепко держите, как ослиный хвост держит узел». Поясним: горец в дождливую погоду завязывал хвост лошади в узел, а хвост осла нельзя завязать. И еще: «Грозно скажешь - думаете, что этим я хочу напугать вас; ласково скажешь - думаете, что этим я хочу обмануть вас».
Обратимся к тексту толстовской повести: Шамиль «знал, что поход его был неудачен, что много аулов чеченских сожжены и разорены, и переменчивый, легкомысленный народ, чеченцы, колеблются, и некоторые из них, ближайшие к русским, уже готовы перейти к ним.» [1, с. 354].
Приведённые строки представляют собой внутренний монолог Шамиля. Они ясно показывают, что имам не хотел глубоко вникнуть в положение чеченцев. «Много аулов чеченских сожжены и разорены» [1, с. 354], то есть страшная тяжесть войны пала на Чечню. Зная это, Шамиль все же приходит к неверному выводу - чеченцы легкомысленный, переменчивый народ.
Знаменательный разговор произошел между мюридами Хаджи- Мурата. Гамзало считал Шамиля джигитом учёным и святым. Хан-Магома возразил, что настоящий святой Мансур. Он ездил по аулам, и народ выходил к нему, клялся не делать дурного, каялся в грехах. В то время не пили, не курили, прощали обиды, даже кровную месть. Тогда деньги и вещи, как находили, привязывали нашесты и ставили на дорогах [1, с. 319]. Много в приведенных словах наивного, однако, в них слышится голос народа, недовольного режимом Шамиля.
«И теперь в горах не пьют и не курят, - сказал Гамзало». Хан - Магома в ответ назвал Шамиля «ламароем», так презрительно называли горцев [1, с. 319].
«В горах-то и живут орлы, - отвечал Гамзало» [1, с. 319].
В приведённом разговоре отразились сложные взаимоотношения жителей гор и населения плоскостных районов.
Нельзя не учитывать и того, что плоскостные районы экономически тяготели к России и не выражали почтения к имаму. Чечня отходила от Шамиля, к этому привели её серьезные причины, а не легкомыслие народа.
Шамиль играл роль святого, осуществляющего на земле волю пророка. Именем пророка он поднял меч не только против врагов, но и против отступников мюридизма. Толстой срывает с него «покровы» святости, исключительности, вводя в характеристику имама элементы сатиры. На суде Шамиль, перед тем, как принять решение, закрывает глаза и замолкает. Его советники знают, что он слушает «говорящий ему голос пророка, указывающий то, что должно быть сделано...» [1, с. 356].
Главный герой Хаджи-Мурат не находит себе места ни в условиях властного режима Шамиля, ни в условиях деспотизма Николая.
Сатирический оттенок носит сцена неудавшегося свидания Шамиля со своей женой. «Святой» Шамиль, облаченный в белую шубу, слоняющийся на женской половине в ожидании обманувшей его Аминат, - смешон.
В.А. Жданов считает, что Шамиль в повести не величествен, а жалок. Толстой же трактует его образ не жалким, а обречённым [4, с. 197]. Шамилю всё тяжелее оказывать сопротивление регулярной царской армии. Переход Хаджи-Мурата к русским поставил его в сложное положение. Он понимает, что народ его изнурен войной, а враг силен. Срывая с Шамиля ореол святости и величия, Толстой показывает морально уставшего человека, жаждущего отдых, которому надоели просители, долголетняя война, государственные обязанности. Таким нарисован Шамиль в последний период существования имамата.
Для Толстого и Николай, и Шамиль - представители государственной власти. Уже в кавказских военных рассказах писатель ставил вопрос об источниках возникновения, о значении в общественной жизни насилия. Толстой против войны, он показывает её бесчеловечность, беспощадность, «изображая войну «в крови, страданиях, смерти» [2, с. 17]. Его интересовало, каким образом и под влиянием какого чувства один солдат может убить другого. Тогда он стремился решить вопрос, исходя из принципа «самосохранения и, следовательно, справедливости». Присоединяясь к широкому распространенному среди дворянства взгляду на то, что война обеспечивает безопасность «богатых и просвещенных владений» от «диких народов», Толстой ошибался в оценке войны, в то же время он понимал, что справедливость на стороне чеченца Джеми, беззаветно и храбро защищающего свою семью, засеянное поле, саклю. Возникало противоречие. Толстой пытался найти выход из него, но тогда еще робко, в виде вопроса: «Или не на стороне ли того, который заставил всех находить пользу и удовольствие в
