CC BY
53
12. Valeeva Yu.S., Makarova E.S. Opredeleniye prioritetnykh strategicheskikh napravleniy po razvitiyu innovatsionnogo potenstsiala regiona [Determination of priority strategic directions for the development of the innovative potential of the region] // Mentalniye i prikladniye issledovaniya kooperativnogo sektora ekonomiki [Mental and applied research of the cooperative sector of the economy]. - 2013. - No. 1. - P. 55-59. [In Russian]
ЮРИДИЧЕСКИЕ НАУКИ / JURISPRUDENCE
DOI: https://doi.org/10.23670/IRJ.2017.64.071 Джалилова А.М.
ORCID: 0000-0002-0683-2057, Аспирант, Дипломатическая академия Министерства иностранных дел Российской Федерации ПРИМЕНЕНИЕ ЗАПРЕТА ВЕРОЛОМСТВА В УСЛОВИЯХ НЕМЕЖДУНАРОДНЫХ ВООРУЖЕННЫХ
КОНФЛИКТОВ
Аннотация
В статье проанализированы существующие пробелы международного гуманитарного права (далее - МГП) в сфере применения запрета на вероломство в ситуациях вооруженных конфликтов немеждународного характера (далее - НМВК). Автором были рассмотрены некоторые вооруженные конфликты конца XX - начала XXI вв., а также отдельные действия со стороны воюющих сторон, которые наиболее ярко отражают применение запрета на вероломство. Делается вывод, что в большинстве случаев данный запрет не действует в рамках немеждународных вооруженных конфликтов, несмотря на то, что прямое указание на него имеется в Римском статуте Международного уголовного суда (далее - Статут).
Ключевые слова: международное гуманитарное право, право вооруженных конфликтов, право Гааги, право Женевы, вооруженный конфликт, международное публичное право.
Djalilova A.M.
ORCID: 0000-0002-0683-2057, Postgraduate student, Diplomatic Academy of Russian Foreign Ministry APPLICATION OF THE PERFIDY BANNING UNDER THE CONDITIONS OF NON-INTERNATIONAL
ARMED CONFLICTS
Abstract
The paper analyzes the existing gaps in international Humanitarian Law (hereinafter - IHL) in the application of the perfidy banning in case of situations of armed conflicts of a non-international character (hereinafter - NIAC). The author examined some armed conflicts of the late twentieth and early twenty-first centuries, as well as individual actions on the parts of the belligerents, which most clearly reflect the application of perfidy banning. It is concluded that in most cases this prohibition does not apply in the framework of non-international armed conflicts, despite the fact that a direct reference to it is available in the Rome Statute of the International Criminal Court (hereinafter - the Statute).
Keywords: International Humanitarian Law, the law of armed conflicts, the right of Hague, Geneva law, armed conflict, international public law.
Современные НМВК характеризуются деятельностью террористических и повстанческих группировок, члены которых проводят кровопролитные атаки под видом мирного населения. Такой скрытный характер деятельности позволяет совершать атаки, наносящие максимальный урон [12, С. 237-238].
Террористы-смертники используют гражданские объекты в качестве целей нападения, в том числе рынки, мечети и другие общественные места[14]. Такая практика характерна для следующих регионов мира: Ирак, Афганистан, Сирия и так далее.
Члены вооруженных группировок прячутся среди мирного населения, маскируются, чтобы иметь возможность попасть под правовую защиту граждан. Сталкиваясь с такими врагами в плотных городских условиях, приходится полагаться на данные, полученные от мирных граждан в целях проведения эффективных атак и самозащиты [7].
Однако такие боевые реалии ставят под вопрос возможность соблюдения норм МГП, особенно в части неиспользования запрещенных методов ведения боевых действий.
Запрет на вероломство является одним из запрещенных методов ведения боевых действий. Так, статья 37 ДП I определяет под вероломством только такие действия, целью которых является обман доверия противника путем введения его в заблуждение относительно наличия права на защиту согласно нормам МГП [2]. Это положение по своей сути устанавливает запрет на злоупотребление сторонами международного вооруженного конфликта (далее -МВК) правом защиты гражданских лиц для нанесения вреда.
Под «вероломством» в доктрине международного права понимается осуществление под прикрытием права на защиту враждебного акта. Однако И.И. Лукашук подразумевает «невыполнение обещания, данного противнику» [5, С. 284]. По мнению автора, представляется уместным рассматривать под «обещаниями» взятые на себя конвенционные обязательства.
С. И. Ожегов понимает под «вероломством» действия, направленные на то, чтобы прикрыть злонамеренность (измену, обман) показным доброжелательством [6, С. 71, 273]. Таким образом, можно сделать вывод, что «вероломство» - это действия в отношении противника, которые носят заведомо неправомерный характер.
Примерами вероломства могут быть притворная капитуляция или перемирие, а также симулирование получения травм или обладания определенным статусом, дающим право на защиту.
Несмотря на то, что международное право в целом запрещает вероломство в МВК, вопрос о действии запрета, степени его применения в период НМВК до настоящего времени остается неразрешенным.
Исходя из текста статьи 1 ДЛИ, под НМВК следует понимать вооруженный конфликт, который имеет место на территории государства-участника Женевских Конвенций между его вооруженными силами и организованными вооруженными группами, осуществляющими непрерывные и согласованные военные действия благодаря контролю над частью территории [3].
Х.-П. Гассер предлагает следующее определение НМВК: «вооруженное противостояние, имеющее место в пределах территории государства, между правительством, с одной стороны, и вооруженными повстанческими группами - с другой» [4, С. 86].
В настоящей статье будут рассмотрены доводы «за» и «против» применения запрета на вероломство в НМВК.
1. Доводы «против» применения запрета на вероломство в ситуациях немеждународного вооруженного конфликта
Одним из первых вопросов является вопрос о том, любое ли вероломное поведение, запрещенное в случаях МВК,
должно быть запрещено и в НМВК. Эта неопределенность возникает в свете существующих практических реалий, а также правового режим, регулирующего НМВК.
Зачастую такие конфликты характеризуются ассиметричными боевыми возможностями сторон, в том числе и различием в численности членов группировок. В связи с этим, группировками используются тактики, сочетающие в себе элементы и запрещенного вероломства, и разрешенных военных хитростей.
Такие тактики стали отличительной особенностью современных конфликтов в Афганистане, Палестине, Ираке, Ливии и других странах.
НМВК также характеризуются высокой степенью взаимодействия между членами группировки и гражданским населением, что уже отмечалось ранее. Члены группировок «интегрируются» в состав гражданского населения, пользуются предусмотренной международным правом защитой, всячески ищут поддержки со стороны граждан. Такая практика приводит к невозможности применения принципа проведения различия.
Отсутствие правового запрета на вероломство в НМВК только способствует неопределенности. Положения ДП1 распространяются только на МВК. В свою очередь ДП II, регулирующий основные правила НМВК, вовсе не содержит положений о запрете на вероломство.
Изучив материалы разработки ДП11, можно сделать вывод, что запрет был намеренно удален из итоговых вариантов Конвенций. Кроме того, практика государств непостоянна: в ряде государств содержатся отдельные попытки урегулирования либо в национальном законодательстве, либо в практике [9, С. 635-637].
Все вышеизложенное делает невозможным применение запрета на вероломство в ситуациях НМВК.
2. Доказательства применения запрета на вероломство в ситуациях немеждународных вооруженных конфликтов
Несмотря на особенности НМВК, рассмотренные выше, а также на действующий правовой режим, существуют
ряд правовых и практических аргументов, свидетельствующих о применении запрета.
Существование запрета на вероломные действия в подобных ситуациях способствует к воздержанию членов террористических и повстанческих группировок от злоупотреблений правовой защитой гражданского населения, а также обеспечивает дополнительную защиту мирным гражданам.
Прямое указание на то, что запрет на вероломство действует и во время НМВК, дано в Статуте. Статья 8(2)(е)(1Х) Статута предусматривает, что военным преступлением являются «серьезные нарушения законов и обычаев, применимых в НМВК», в том числе «вероломное убийство или ранение комбатанта неприятеля»[1]. Таким образом, необходимо выделить два ограничения на применение запрета: только вероломное убийство или ранение являются незаконным (а не, например, вероломный захват), круг потенциальных жертв ограничен только комбатантами противника.
Международный Комитет Красного Креста также заявил, что запрет на вероломство является «нормой обычного международного права, применимым в международных и немеждународных вооруженных конфликтах» [8]. В связи с этим, МККК утверждает, что запрет был исключен из окончательного проекта ДП11 с целью упрощения его текста, а отсутствие запрета не указывает на то, что он не распространяется на НМВК.
Практика Соединенных Штатов Америки доказывает, что запрет на вероломство должен соблюдаться и в ситуациях НМВК [13]. Так, было предъявлено обвинение в соответствии с Законом от 2009 г. «О военных комиссиях» одному из лидеров «Аль-Каиды» - Абд аль-Рахим аль-Нашири. Его действия, а именно руководство нападением на американский эсминец в октябре 2000 года и на французский танкер в октябре 2002 года, были квалифицированы как «терроризм» и «предумышленное убийство в нарушение правил ведения войны».
В ситуации с эсминцем «Коул» Аль-Нашири направил по запросу Усамы бен Ладена членов «Аль-Каиды» для совершения самоподрыва в порту Адена. Используя моторный катер из стеклопластика, террористы-смертники атаковали эсминец. По мнению следствия, нападавшие использовали право на защиту гражданских судов в своих интересах, тем самым совершив вероломные действия в нарушение норм МГП.
Однако совсем иную точку зрения придерживаются Соединенные Штаты в другом инциденте. В ночь с 12 на 13 февраля 2008 года был взорван джип, в котором находилсяначальник оперативного отдела и один из основателей «Хезболла» ИмадМугния. Бомба была заложена в запаску на задней части внедорожника.
По мнению Государственного департамента США и ФБР, именно Мугния был ответственен за ряд преступлений, совершенных на территории нескольких государств, а именно: похищения гражданских лиц, подготовка и совершение террористических актов, взрывы, захват самолета и убийства военнослужащих.
Именно спецслужбы США стали основными «подозреваемыми» в средствах массовой информации. Было высказано предположение, что ЦРУ был создан план уничтожения Мугния, а также разработаны целевые бомбы. Его причастность к боевикам на территории Ирака, воюющими против американских сил, сделали Мугния «законной мишенью».
Таким образом, инцидент был отмечен западными учеными как разрешенный метод ведения войны, а именно военной хитростью.
В самом деле остается неясным, где проходит «демаркационная линия» между запрещенными и разрешенными методами ведения боевых действий, между вероломными действиями и военной хитростью[11].
В обеих ситуациях оружие было замаскировано и приведено в действие с гражданского объекта, однако, существует принципиальная разница между ними.Мугния знал, что его внедорожник является гражданским объектом, ЦРУ использовало данный факт, не вводя его в заблуждение. В случае с эсминцем «Коул» террористы использовали гражданское судно, чтобы у команды эсминца не возникло сомнений в необходимости соблюдения законов войны.
Общая тактика ведения боя только поддерживает это утверждение. «Всякий раз, когда солдат видит гражданский объект, нормы МГП дают ему право предположить, что он не будет атакован из него» [10]. Комбатанты часто используют гражданские объекты, не нарушая при этом запрет на вероломство.
Заключение
Становится очевидным, почему отсутствует правовая защита лиц, являющихся членами террористических или повстанческих группировок, в рамках НМВК. Прежде всего, это связано с тем, что они регулярно демонстрируют пренебрежение к законам войны. Отсутствие четкой формулировки касательно запрета на вероломство подтверждает нежелание государств предоставлять защиту таким «врагам».
Исходя из практических реалий и несмотря на то, что в юридической доктрине существует подход, в соответствии с которым методы ведения боевых действий, запрещенные в МВК, должныбыть также запрещены в условиях НМВК, запрет на вероломство, как правило, не распространяется на ситуации НМВК. Примеры с Аль-Нашири и Мугнияподтверждают это утверждение и доказывают, что заставить врага действовать так, как он бы не стал, но по закону военного времени, является непременным условием вероломства в этом контексте.
Список литературы / References
1. Документ A/CONF.183/9 от 17 июля 1998 года «Римский статут Международного уголовного суда».- URL: http://www.un.org/ru/law/icc/rome_statute(r). (дата обращения: 03.03.2017).
2. Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов (Протокол I). - URL: https://www.icrc.org/rus/assets/files/2013/ap_i_rus.pdf. (дата обращения: 02.03.2017).
3. Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов немеждународного характера, от 8 июня 1977 г. (Протокол II). - URL: http://constitution.garant.ru/act/right/megdunar/2540378/. (дата обращения: 02.03.2017).
4. Гассер Х.-П. Международное гуманитарное право: Введение. - М.: МККК, 1995. - 125 с.
5. Лукашук И.И. Международное право. Особенная часть: Учеб. - М., 2010.- 284 с.
6. Ожегов С.И. Словарь русского языка. - М., 2002. - 273 с.
7. Colin Freeman, Fallujah: The City that has Never Stopped Rebelling, Telegraph, Jan. 8, 2014.- URL: http://www.telegraph.co.uk/news/worldnews/middleeast/iraq/10558161/Fallujah-the-city-that-has-never-stopped-rebelling.html(accessed: 12.03.2017).
8. Jean-Marie Henckaerts& Louise Doswald-Beck, Customary International Humanitarian law 221, 2005. - 624 p.
9. John C. Dehn, Permissible Perfidy? Analysing the Colombian Hostage Rescue, the Capture of Rebel Leaders and the World's Reaction, 6 J. INT'L CRIM. JUST,2008.-637p.
10. Kevin Jon Heller, No, Disguising Military Equipment as Civilian Objects to Help Kill Isn't Perfidy. -URL:http://justsecurity.org/21391/no-disguising-military-equipmentcivilian-objects-kill-perfidy (accessed: 12.03.2017).
11. Michael N. Schmitt, Charles H.B. Garraway &YouramDinstein, The manual on the law of non-international armed conflict with commentary. 2.3.6,2006. - 513 p.
12. Richard B. Jackson, Perfidy in Non-International Armed Conflicts, 88 INT'L L. STUD, 2012. - 238 p.
13. U.S. Dept of Def., Off., of Mil. Commissions, Charge Sheet of ABD Al Rahim Hussayn Al Nashiri 3-4, Sept. 28, 2011.- URL: http://www.mc.mil/Portals/0/pdfs/alNashiri2/Al%20Nashiri% 20II%20(Referred %20Charges).pdf (accessed: 12.03.2017).
14. Yasir Ghazi & Tim Arango, Explosion in Iraq Draws Victims for a Second Blast, N.Y. TIMES, July 5, 2011.
Список литературы на английском языке / References in English
1. Document A/CONF.183/9 of 17 July 1998 "The Rome Statute of the International criminal court". - URL: http://www.un.org/ru/law/icc/rome_statute(R). (accessed: 03.03.2017). [in Russian]
2. Additional Protocol to the Geneva conventions of 12 August 1949, and relating to the protection of victims of international armed conflicts (Protocol I). - URL: https://www.icrc.org/rus/assets/files/2013/ ap_i_rus.pdf. (accessed: 02.03.2017). [in Russian]
3. Additional Protocol to the Geneva conventions of 12 August 1949, and relating to the protection of victims of international armed conflicts not of an international character, of 8 June 1977 (Protocol II). - URL: http://constitution.garant.ru/act/right/megdunar/2540378/. (accessed: 02.03.2017). [in Russian]
4. Gasser H.-P. Mezhdunarodnoegumanitarnoepravo: Vvedenie. [International humanitarian law: An Introduction] - M.: MKKK, 1995. - 125 p. [in Russian]
5. Lukashuk I.I. Mezhdunarodnoepravo. Osobennajachast': Ucheb. [International law. Special part: Textbook] - M., 2010. - 284 p. [in Russian]
6. Ozhegov S.I. Slovar' russkogojazyka [The dictionary of the Russian language] - M., 2002. - 273 p. [in Russian]
7. Colin Freeman, Fallujah: The City that has Never Stopped Rebelling, Telegraph, Jan. 8, 2014. - URL: http://www.telegraph.co.uk/news/worldnews/middleeast/iraq/10558161/Fallujah-the-city-that-has-never-stopped-rebelling.html (accessed: 12.03.2017).
8. Jean-Marie Henckaerts& Louise Doswald-Beck, Customary International Humanitarian law 221, 2005. - 624 p.
9. John C. Dehn, Permissible Perfidy? Analysing the Colombian Hostage Rescue, the Capture of Rebel Leaders and the World's Reaction, 6 J. INT'L CRIM. JUST, 2008. - 637 p.
10. Kevin Jon Heller, No, Disguising Military Equipment as Civilian Objects to Help Kill Isn't Perfidy. - URL: http://justsecurity.org/21391/no-disguising-military-equipmentcivilian-objects-kill-perfidy (accessed: 12.03.2017).
11. Michael N. Schmitt, Charles H.B. Garraway &YouramDinstein, The manual on the law of non-international armed conflict with commentary. 2.3.6, 2006. - 513 p.
12. Richard B. Jackson, Perfidy in Non-International Armed Conflicts, 88 INT'L L. STUD, 2012. - 238 p.
13. U.S. Dept of Def., Off., of Mil. Commissions, Charge Sheet of ABD Al Rahim Hussayn Al Nashiri 3-4, Sept. 28, 2011. - URL: http://www.mc.mil/Portals/0/pdfs/alNashiri2/Al%20Nashiri% 20II%20(Referred %20Charges).pdf (accessed: 12.03.2017).
14. Yasir Ghazi & Tim Arango, Explosion in Iraq Draws Victims for a Second Blast, N.Y. TIMES, July 5, 2011.
DOI: https://doi.org/10.23670/IRJ.2017.64.073 Козлова О.И.
Соискатель,
Институт государства и права Российской академии наук
ОСОБЕННОСТИ АДМИНИСТРАТИВНО-ПРАВОВОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ПРАВОНАРУШЕНИЯ В СФЕРЕ АГРОПРОМЫШЛЕННОГО КОМПЛЕКСА В РФ, БЕЛАРУСИ И УКРАИНЕ
Аннотация
В статье исследованы характерные особенности административно-правовой ответственности за правонарушения в сфере агропромышленного комплекса в РФ, Беларуси и Украине. Показано законодательное регулирование наступления данной ответственности, общие и отличительные характеристики, их недостатки и преимущества. В статье представлено перспективу развития института административной ответственности в сфере аграрного хозяйствования для исследуемых государств, которая заключается в необходимости законодательного закрепления установления административной ответственности за правонарушения в сфере хозяйствования АПК на локальном уровне через механизм установления такой ответственности решениями органов местного самоуправления.
Ключевые слова: административно-правовая ответственность, административные правонарушения, штрафные санкции, агропромышленный комплекс, сравнительно-правовой анализ.
Kozlova O.I.
Doctoral research scholar, Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences PECULIARITIES OF ADMINISTRATIVE AND LEGAL RESPONSIBILITY FOR OFFENSE IN AGROINDUSTRIAL COMPLEX IN THE RUSSIAN FEDERATION, BELARUS AND UKRAINE
Abstract
The paper describes the specific features of administrative and legal liability for offenses in the agroindustrial complex in the Russian Federation, Belarus and Ukraine. The legislative regulation of the onset of this responsibility, general and distinctive characteristics, their shortcomings and advantages are presented as well. The author describes the perspective of the development of the administrative responsibility institution in the field of agricultural management for studied countries, which consists in the need to legislatively fix the administrative liability for offences in the field of agroindustrial complex management at a local level through a mechanism for establishing such a responsibility by decisions of local self-government bodies.
Keywords: administrative and legal responsibility, administrative offenses, penal sanctions, agroindustrial complex, comparative legal analysis.
Научный поиск совершенствования механизмов административно-правового регулирования отраслей экономики сосредотачивается на поиске проблем в формах и методах регулирования, поиске критериев эффективности и на других научных основах. В то же время, актуальной научной проблемой следует признать сравнительно-правовые инструменты поиска направлений совершенствования, которые целесообразно применять в однородных экономических феноменах разных государств, что позволит, на наш взгляд, выделить общие и особенные характеристики в административно-правовом регулировании, что особенно характерно для административной ответственности за правонарушения в различных правовых системах. С этой точки зрения актуальной научной проблемой является сравнительно-правовая характеристика особенностей административно-правовой ответственности за правонарушения в сфере агропромышленного комплекса в РФ, Беларуси и Украине.
Среди ученых в значительной мере разработана проблема объема и других особенностей административно -правовой ответственности за правонарушения в сфере АПК, в частности, в работах таких ученых, как А.Ю. Ачмиз, Н.А. Берлач, С.Г. Василевич, Е.А. Городецкая, Л.А. Терехова, А.А. Финчук, П.А. Черкасский и других авторов. Однако, сравнительный анализ такой ответственности за правонарушения в сфере АПК не стал предметом изучения среди административистов.
Целью данной статьи является сравнительно-правовое исследование административно-правовой ответственности за правонарушения в сфере агропромышленного комплекса в РФ, Беларуси и Украине. Заданием статьи является выделение общих и отличительных особенностей данной ответственности в исследуемых государствах.
