CC BY
82
ОРИГИНАЛЬНЫЕ СТАТЬИ
УДК 159.9
ПРИМЕНЕНИЕ ТЕСТА РОРШАХА ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ НАРУШЕНИЙ ЭМОЦИОНАЛЬНОЙ СФЕРЫ ПРИ НЕЙРОДЕГЕНЕРАТИВНЫХ ЗАБОЛЕВАНИЯХ ПОЖИЛОГО ВОЗРАСТА: ПИЛОТНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ
И.Д. ГОРНУШЕНКОВ1, И.В. ПЛУЖНИКОВ2*
1 Факультет психологии МГУ им. М.В. Ломоносова, 2 ФГБНУ «Научный центр психического здоровья», Москва
Итоговая выборка включила 40 человек, по 20 испытуемых в двух группах - клинической и контрольной. Клиническую группу составили пациенты с различными нейродегенеративными заболеваниями пожилого возраста. С помощью теста Роршаха группы сравнивались по параметрам выраженности алекситимии (шкала Rorschach Alexithymia Scale - RAS), представленности эмоциональной дисрегуляции, депрессивных расстройств и другим характеристикам эмоциональной, а также когнитивной сфер. Шкала алекситимии RAS оказывается невалидной при исследовании пациентов с НДЗ. В связи с этим для выяснения отличий между пациентами с НДЗ и здоровыми пожилыми людьми следует использовать другие подходы к диагностике алекситимии при использовании теста Роршаха. У пациентов с НДЗ отмечается нарушение регуляции эмоциональной сферы, что указывает на потерю эмоциями качества произвольности и, как можно предположить в рамках культурно-исторического подхода, связано с нарушением их опосредствования. Представленность депрессивных расстройств, определяемых по тесту, не отличается значимо в обеих группах, что может быть связано с небольшими размерами выборки. Для выявления причин полученных результатов требуется дополнительное исследование с использованием внешнего критерия. То же можно сказать о степени выраженности тревоги и склонности к соматизации. Тест Роршаха представляет собой перспективный инструмент исследования эмоциональной сферы, в том числе и у больных с НДЗ пожилого возраста, который позволяет исследовать имплицитный пласт психических процессов, в большинстве случаев недоступный самоотчету испытуемого, тем более в случае наличия у него когнитивных нарушений. Данные, получаемые по тесту Роршаха, могут быть проанализированы в соответствии с требованиями син-дромного анализа, с выдвижением гипотез о первичности и вторичности обнаруживаемых нарушений, с выделением сохранных звеньев в когнитивной и эмоционально-личностной сферах.
Ключевые слова: нейродегенеративные заболевания, нарушения эмоциональной сферы, старение, тест Роршаха.
Введение
Исследование специфических для пожилого возраста заболеваний становится все более актуальным. Рост числа пожилых больных и прогнозируемое увеличение распространенности характерных для этого возраста психических расстройств
© Горнушенков И.Д., Плужников И.В., 2018
*Для корреспонденции:
Плужников Илья Валерьевич канд. психол. наук, доцент
Ст.н.с. Научного центра психического здоровья E-mail: pluzhnikov.iv@gmail.com
обуславливает интерес к их изучению со стороны представителей разных специальностей (Тиганов и др., 2013).
С клинико-психологических позиций на сегодняшний день весьма подробно исследованы закономерности распада высших познавательных функций при атрофических и сосудистых деменциях, мягком когнитивном снижении (см. Корсакова, Московичюте, 2018) [4], в то время как работы, затрагивающие эмоциональную сферу, малочисленны, фрагментарны и зачастую ограничиваются констатацией отдельных феноменов (Глоз-ман и др., 2003 [3]; Нодель и др. 2016 [10]).
Это обусловлено, во-первых, слабой теоретической разработанностью проблемы эмоций в психологии, во-вторых, ограниченностью методического арсенала, доступного исследователю. Наиболее систематизированные исследования нарушения эмоциональной сферы в отечественной клинической психологии проведены в рамках методологии изучения эмоций через познавательную сферу (Курек, 1998 [8]; Хомская, Батова, 1998 [18]). На наш взгляд, сегодня требуется новый подход к изучению нарушений эмоциональной сферы, который не игнорировал бы разнообразие эмоциональных явлений и давал возможность выделить закономерности распада эмоций в случаях патологии.
Согласно культурно-исторической теории, эмоции могут быть отнесены к высшим психическим функциям наравне с познавательными процессами (Тхостов, Колымба, 1998 [16]; Хомская, Батова, 1998 [18]). При этом предлагается различать «аффекты» как натуральный базис эмоции и собственно «эмоции» - как высшие психические функции. Формирование зрелых эмоций происходит в онтогенезе за счет сигнификации, присвоения знаково-сим-волических средств управления натуральной аффективностью. В результате развития ребенка происходит «приручение аффектов», становится возможной дифференциация своих и чужих эмоций и чувств, их называние, выражение, понимание эмоций других и управление собственными эмоциями; эмоция как высшая психическая функция приобретает характеристики опосредствованности и произвольности.
Закономерно ожидать, что при нейро-дегенеративных заболеваниях распад будет затрагивать не только высшие формы познавательной активности (Самухин, Би-ренбаум, Выготский, 1934) [13], но и зрелые эмоции. Можно предположить, что закономерности этого процесса будут сходными с распадом высших когнитивных функций -эмоции будут утрачивать характеристики опосредствованности и произвольности, превращаясь в плохо управляемые, слабо
доступные сознательному контролю и рефлексии психические процессы.
Проверка этих масштабных теоретических гипотез, не нашедших пока подтверждения в эмпирических исследованиях, представляется предметом будущих исследований, для осуществления которых требуется подготовительная работа по поиску и разработке адекватного методического арсенала, который мог бы быть применен и интерпретирован в рамках культурно-исторической парадигмы исследований.
Основная масса западных экспериментально-психологических исследований патологии эмоций при НДЗ в настоящий момент сконцентрирована вокруг изучения нарушений процессов эмпатии, ментализации, Theory of Mind (ToM) (см. обзор Adenzato, Poletti, 2013 [20]; Dodich et al., 2016 [24]). Суммируя результаты данных работ, можно заключить, что ТоМ и ментализация, в частности, способность к идентификации и дифференциации чужих эмоций у больных с НДЗ, нарушаются уже на самых ранних стадиях болезни, причем, чем больше дегенерация связана с лобными отделами, тем раньше проявление и сильнее выраженность таких дисфункций. Некоторые исследования показывают, что подобные нарушения имеют место уже за 2 года до появления каких-либо признаков когнитивной дисфункции (Pardini et al., 2013) [38], в связи с чем многие авторы предлагают включать тесты, направленные на диагностику нарушений ToM, в общий диагностический процесс выявления НДЗ.
Имеются также отдельные работы, демонстрирующие явления вторичной, органической алекситимии (псевдоалекситимии) у больных с НДЗ (Sturm, Levenson, 2011) [42]. В случае НДЗ речь идет не об алекситимии как личностной черте, а о вторичной, органической алекситимии, которая не входит в состав преморбидных личностных особенностей, а является «нажитой», представляя собой отражение измененной нейродегене-ративным процессом эмоциональности таких больных. В качестве основного метода
измерения степени выраженности алекси-тимии используются опросниковые методики, например, широко известные и адаптированные на российской выборке ТАБ-26 (Ересько, 1994) и ТАБ-20 (Старостина и др., 2010) [14]. Специфика НДЗ пожилого возраста заставляет усомниться в способности таких больных дать полноценный самоотчет, что обуславливает актуальность поиска других диагностических приемов исследования.
Задача разработки методического арсенала и отмеченное многообразие феноменов нарушения эмоциональной сферы у больных с НДЗ, зафиксированное как в клинических, так и в психологических терминах, обуславливает необходимость поиска конкретных исследовательских методик, которые могли бы быть применены на русскоязычной выборке. В то время как адаптация западных методик, а также объяснение измеряемых ими конструктов в рамках концептуального аппарата, принятого в отечественной психологии, являются весьма трудоемкими мероприятиями, уже сейчас есть метод, обладающий широкой областью валидности и апробированный на российской выборке, который может быть использован для исследования большого спектра феноменов нарушений эмоциональной сферы. Мы считаем, что тест Роршаха имеет большие перспективы для решения исследовательских и практических задач исследования эмоциональной сферы, в том числе у больных с НДЗ.
Целью настоящего исследования является изучение нарушений эмоциональной сферы у больных с нейродегенеративными заболеваниями.
Новизна данного исследования обусловлена тем, что тест Роршаха будет впервые применен на российской выборке пожилых пациентов с НДЗ и также впервые на выборке условно здоровых испытуемых того же возраста.
Методика
Описание метода. В зарубежных исследованиях накоплен положительный
опыт применения теста Роршаха на больных с НДЗ (Ames, 1960 [21]; Insua, Loza, 1986 [27]; Perry et al. 1996 [39]; Muzio, 2006 [35]; Oglesby, 2006 [37]; Silva, Webbe, 2006 [22]; Kimoto et al., 2017 [28]). Так, например, с помощью теста Роршаха были проведены исследования соотношения когнитивных и аффективных нарушений при деменции альцгеймеровского типа (Muzio 2006) [35], сделана попытка изучить взаимодействие выраженности когнитивных нарушений, депрессии и анозогнозии при болезни Аль-цгеймера (Oglesby, 2006) [37], выделены когнитивные переменные теста, которые позволяют проводить дифференциальную диагностику болезни Альцгеймера от деменции с тельцами Леви (Kimoto et al., 2017) [28], показана доступность теста для больных с НДЗ.
Интегративная система (Comprehensive System), созданная Дж. Экснером, объединила и упорядочила колоссальный клинический и экспериментальный опыт, накопленный с момента публикации в 1921 году Г. Роршахом своей «Психодиагностики...», в единую унифицированную систему Рор-шах-диагностики. Разработанная им Ин-тегративная система, по мнению наиболее авторитетных лидеров мировой клинической психодиагностики (Mihura, Meyer, 2014 [33]; Weiner, Meyer, 2009 [43]), обладает высокими психометрическими показателями, включая валидность и надежность. Это мнение, безусловно, постоянно подкрепляется масштабными эмпирическими исследованиями и крупными мета-анализами (Hiller et al., 1999 [26]; Meyer, Archer, 2001 [32]; Mihura et al., 2013 [34]), в которых подчеркивается, что большинство показателей и индексов, как специально созданных Дж. Экснером, так и отобранных им из старых систем, является «рабочим»; также ведутся дискуссии об осторожности в интерпретации других показателей, включенных в систему. Все показатели в рамках Ин-тегративной системы разбиты на кластеры и позволяют провести количественную и качественную оценку когнитивной, эмоци-
ональной, межличностной сферы, исследовать особенности самооценки и самоотношения, способность к регуляции психической деятельности и др.
Тест Роршаха неоднократно применялся для исследования пациентов с алекситимией (Acklin, Alexander, 1988; Porcelli, Meyer, 2002; Porcelli, Mihura, 2010 [40]; Рагозинская, 2016 [12]). Porcelli & Mihura (2010) [40] на основании оценки тестом Роршаха и опросником TAS-20 большой клинической выборки пациентов сконструировали Rorschach Alexithymia Scale (RAS) - шкалу для измерения уровня алекситимии в тесте Роршаха. Шкала RAS включила в себя три показателя Интегративной системы: F%, CDI и P. Общий балл по шкале подсчитывается путем сложения очков по каждой переменной, помноженной на присвоенный ей весовой коэффициент. Содержательно переменные, отобранные в RAS, характеризуют разные аспекты психического функционирования, очень сходными с проявлениями алекси-тимии (см. Гаранян, Холмогорова, 2003) [2]. Высокие значения формальных ответов (F%) отражают стиль переработки информации, характеризующийся конкретным, упрощенным и стереотипным мышлением, ограничением диапазона эмоциональных переживаний, неспособностью распознавать тонкости межличностного взаимодействия (Exner et al., 2003 [25]; Weiner, 2003 [44]; Ассанович, 2011 [1]). Показатель популярных ответов (P) и комплексный индекс копинг-дефици-та (CDI) в большей степени характеризуют особенности межличностных отношений. Высокие значения комплексного индекса CDI отражают общую некомпетентность в межличностной сфере, поверхностность взаимоотношений, сниженную способность к распознаванию потребностей и намерений окружающих людей, а высокие значения P связаны с высокой выраженностью конформизма, что способствует редукции личностной вовлеченности в социальную адаптацию (Exner, 2003 [25]; Weiner, 2003 [44]; Ассанович, 2011 [1]). Мы ожидаем, что у пациентов с НДЗ будут более высокие показатели
алекситимии по шкале RAS, чем у пациентов группы здорового контроля.
Тест Роршаха также может быть использован для оценки способности к управлению и контролю собственных эмоциональных переживаний. Соотношение показателей цветовых ответов разных типов (FC:CF+C) отражает «уровень контроля над эмоциональной экспрессией» (Ассанович, 2011, с. 230) [1], степень модулированности, стабильности и зрелости эмоций (Weiner, 2003) [44]. Доминирование слабо оформленных или неоформленных цветовых ответов (CF+C>FC) связано c поверхностностью, лабильностью, нестабильностью аффективной сферы. Дальнейшее увеличение данной пропорции (CF+C>FC+1) отражает уровень аффективных расстройств с выраженным немодулированным, лабильным, неуправляемым аффектом (там же). Появление даже единичных С-ответов по чистому цвету (например, «кровь», «огонь» и др.) указывает на трудности эмоционального контроля и импульсивность (Ассанович, 2011) [1]. Таким образом, разграничительный критерий CF+C>FC+1 отражает выраженную патологическую утрату способности к управлению и контролю собственных эмоциональных переживаний, а появление С-ответов по чистому цвету - тенденцию к эмоциональной импульсивности. Ожидается, что положительный критерий CF+C>FC+1 будет встречаться только в клинической группе, которая также будет превосходить контрольную по показателю С.
Для оценки степени выраженности депрессивных переживаний нами использован комплексный индекс DEPI (Ассанович, 2011) [1]. Наличие депрессивных переживаний по данному индексу определяется при достижении критического значения, равного 5. Выраженность тревоги и участие «тревожного» радикала в картине аффективных расстройств оцениваются переменной SumY. Выраженность показателя более чем на 2 балла может рассматриваться как клинически значимое. Ожидалось, что испытуемые с критическим значением DEPI и SumY>2
будут значимо чаще встречаться в клинической группе.
Дополнительно использовались следующие показатели, входящие в тест Роршаха: R (общая продуктивность психической деятельности); XA% (общий уровень адекватности распознавания действительности), WDA% (адекватность распознавания действительности в знакомых и известных ситуациях), X-% (уровень искажений в восприятии действительности); Wsum6 (ясность мышления); An+Xy (индекс сома-тизации) (см. Ассанович, 2011 [1]; Mihura et al., 2013 [34]). В клинической группе мы ожидали увидеть снижение по показателям R, XA%, WDA% и увеличение по показателям X-%, Wsum6 и An+Xy.
Для оценки выраженности когнитивной дисфункции в выборке применялась методика «Краткого нейропсихологиче-ского обследования когнитивной сферы» (КНОКС) (Тонконогий, 2010) [15].
Основные статистические гипотезы:
1) В экспериментальной группе балл по шкале RAS, а также по переменным CDI, F%, P, входящим в него, будет в среднем выше, чем в группе здорового контроля, что отражает большую выраженность органической псевдоалекситимии в группе больных.
2) В экспериментальной группе количество ответов C и испытуемых с конфигурацией ответов CF+C-FC>1 будет больше, чем в группе здорового контроля, что отражает большую выраженность трудностей регуляции и контроля эмоциональных переживаний в группе больных.
3) В экспериментальной группе число испытуемых, имеющих DEPI>5, и количество ответов SumY будут больше, чем в группе здорового контроля, что отражает большую распространенность депрессивных и тревожных переживаний в группе больных.
Дополнительные статистические гипотезы:
1) В экспериментальной группе будет ниже балл по показателям XA%, WDA% и выше - по показателю X-%, что свидетельствует об ухудшении тестирования реально-
сти, а также будет выше балл Wsum6, связанный с нарушениями мышления, чем в группе здорового контроля, что отражает распад понятийного аппарата в группе больных.
2) В группе больных с деменцией вследствие НДЗ будет значимо больше количество испытуемых со значением An+Xy>2, чем в группе со здоровыми испытуемыми того же возраста, что отражает большую распространенность соматоформных и ипохондрических симптомов.
Испытуемые. В клиническую группу включались пациенты с НДЗ, находившиеся на стационарном лечении в ФГБНУ «Научный центр психического здоровья» и Психиатрической клинической больнице № 1 им. Н.А. Алексеева (Москва). Критериями исключения из клинической группы служило наличие локальной симптоматики вследствие острого нарушения мозгового кровообращения (ОНМК) и нарушения зрения, не позволяющее проходить тесты. Контрольную группу составили здоровые пожилые люди г. Москвы, согласившиеся принять участие в исследовании. Критериями исключения из контрольной группы служило наличие в анамнезе любых психических или хронических тяжелых соматических заболеваний, существенно влияющих на повседневную жизнь; нарушения зрения; балл по КНОКС<27.
В исследовании приняло участие 45 испытуемых, из них 22 человека составили контрольную группу, 23 человека вошли в клиническую группу. В процессе исследования два человека из контрольной группы и один из клинической группы отказались от участия в исследовании, еще два человека из экспериментальной группы по тесту Роршаха не смогли дать достаточного для получения валидного протокола количества ответов. Результаты этих испытуемых были исключены из обработки как невалидные, итоговая выборка составила 40 человек, по 20 испытуемых в каждой группе (табл. 1).
Клиническую группу в итоге составили: 3 пациента с мягким когнитивным снижением (F06.7); 7 пациентов с болез-
нью Альцгеймера (БА) с поздним началом дисто-атрофической деменцией (Б00.2); (Б00.1); 2 пациента с БА с ранним началом 2 пациента с деменцией с тельцами Леви (Б00.0); 6 пациентов со смешанной сосу- (Б02.8/С31.8).
Таблица 1
Характеристика выборки
Группы
Пациенты с НДЗ Здоровые испытуемые
Переменные M SD M SD Статистика Р
Возраст 72,6 10,7 70,2 7,9 0,8a н/з
КНОКС 19,8 5,0 29,6 0,9 4,0b 0,001
Пол (женщины/мужчины) 16/4 18/2 -
Примечание: a t(38). b U Манна - Уитни Результаты
Для проверки заявленных гипотез в зависимости от нормальности распределения использовался t-критерий Стьюдента или U-критерий Манна - Уитни. В таблице 2 представлены данные относительно основных гипотез: о различиях между группами по шкале алекситимичности (RAS), ее составным компонентам, способности к регуляции эмоций, опосредствованному характеру реагирования, наличию депрессивных расстройств.
Согласно полученным данным, значимых различий по шкале алекситимичности (RAS) между контрольной группой здоровых испытуемых и клинической группой больных с НДЗ не было. Такая же ситуация наблюдает-
ся по таким составным компонентам шкалы RAS, как доля формальных ответов (F%) и выраженность копинг-дефицита (CDI). Группа здорового контроля по сравнению с клинической группой дает значимо более высокое количество популярных ответов (P).
Имеют место значимые различия по выбранному критерию (CF+C>FC+1) для оценки уровня эмоциональной регуляции. В клинической группе у 8 человек отмечаются положительные значения критерия, наличие которого свидетельствует о нарушении эмоциональной регуляции. В группе здорового контроля отсутствуют испытуемые с положительным значением критерия. Значимых различий по показателю эмоциональной импульсивности, взятому отдельно, не наблюдается.
Таблица 2
Результаты сравнения групп по шкале RAS, показателю нарушения эмоциональной регуляции и наличию депрессивных расстройств
Переменные Больные с НДЗ Здоровые испытуемые Статистика p p (FDR) Размер эффекта (d)
M SD M SD
R 15,35 1,79 19,8 5,02 98,00b 0,005** 0,018* 1,18
F% 0,57 0,23 0,45 0,15 1,98a 0,55 0,085 0,62
CDI 3,7 0,93 3,4 1,14 169,00b 0,414 0,483 0,29
P 3,4 2,14 5,1 2,02 110,00b 0,014* 0,028* 0,82
RAS 48,7 6,10 50,1 4,17 -0,86a 0,404 ,0483 0,27
CF+C>FC+1 0,4 (8) 0,5 0 - см, pc 0,002** - 1,13
С 0,45 0,76 0,2 0,41 174,00b 0,495 0,533 0,41
DEPI>5 0,15 (3) 0,36 0,05 (1) 0,224 см, pc 0,356 - 0,34
SymY 0,5 0,89 0,9 0,79 137,00b 0,091 0,127 0,48
Примечание: a t(38); b U Манна - Уитни; c Точный критерий Фишера; * p<0,05; ** p<0,01
Таблица 3
Результаты сравнения групп по показателям адекватности распознавания действительности,
ясности мышления, склонности к соматизации
Переменные Больные с НДЗ Здоровые испытуемые Статистика р р (FDR) Размер эффекта (d)
M SD M SD
ХА% 0,б5 0,14 0,81 0,1 б4,00 0,001** 0,007** 1,32
WDA% 0,б9 0,1б 0,84 0,1 75,50 0,001** 0,007** 0,80
Х-% 0,31 0,13 0,18 0,11 3,29 0,002** 0,009** 1,08
Wsumб 4,5 5,01 2 3,5 107,00 0,011* 0,028* 0,58
An+Xv 0,45 0,83 1,2 1,8 145,00 0,142 0,18б 0,54
Примечание: а t(38); b U Манна - Уитни; * р<0,05; ** р<0,01
В таблице 3 представлены данные относительно дополнительных гипотез: о различиях между группами по уровню адекватности распознавания действительности, о наличиях нарушений мышления, о наличии склонности к соматизации.
В клинической группе отмечается значимое снижение уровня адекватности распознавания действительности по сравнению с группой здорового контроля. По показателю выраженности нарушений мыслительной деятельности ситуация обратная: клиническая группа отличается от контрольной большей выраженностью нарушений ясности мышления.
В связи с пожеланиями рецензентов дополнительно были рассчитаны показатели уровня значимости с учетом внесения поправок на множественные сравнения данных (False Discovery Rate). Внесение данных поправок предъявляет более жесткие требования к р-значениям.
Обсуждение
Полученный результат свидетельствует об отсутствии различий по уровню алекситимии между клинической группой и группой здорового контроля. Эти данные вступают в противоречие с немногочисленным количеством ранее проведенных на данной категории больных исследований (Янакаева и др., 1999 [19]; Sturm, Levenson, 2011 [42]), которые показывают большую выраженность алекситимии у пожилых пациентов с нейродегенератив-
ными заболеваниями. Для выяснения причин такого расхождения в первую очередь необходимо проанализировать различия между группами по отдельным компонентам, входящим в шкалу RAS.
Как уже было сказано, шкала RAS составляется на основании трех показателей, которые, согласно результатам работы Porcelli & Mihura (2010) [40], наиболее полно объясняют вариативность результатов по опроснику алекситимии TAS-20. Итоговая оценка рассчитывается на основании сложения значений каждого из трех показателей, помноженного на его весовой коэффициент. Таким образом, чем больше значение имеет каждый показатель, тем больше будет итоговая оценка, тем больше выраженность алекситимии.
Показатель F% представляет собой долю ответов по тесту, данных исключительно на основании формы пятна (Ас-санович, 2011) [1]. Согласно Exner J. et al. (2002) [25], в случае, если F%>0,5, то есть если ответов, данных исключительно по форме, больше половины, то можно говорить о специфическом - конкретном, поверхностном, упрощенном - подходе к проблемной ситуации, который характеризуется стереотипностью мышления, трудностями опоры на внутренние ресурсы для поиска адекватного решения (там же). Описанный подход к проблемной ситуации весьма похож на стиль мышления, типичный для алекситимиков, - так называемый «pensée opératoire» («механистическое мышление»), для которого характер-
ны трудности символизации, сконцентрированность исключительно на внешних, формальных аспектах ситуации вследствие низкой осведомленности о собственных переживаниях, неспособность обозначить их вербально и, в конечном счете, использовать для адаптации.
Интерпретация данного показателя должна проводиться с учетом других переменных и может отличаться в клинической и контрольных группах. В контрольной группе, вопреки ожиданиям, оказался достаточно высокий процент испытуемых с показателем Б%>0,5. Их количество достигает 40%, что существенно выше, чем среди взрослой популяции в целом (Ехпег е! а!, 2002) [25]. По всей видимости, различие связано с особенностями пожилого возраста. Можно предположить, что значения показателя Б%>0,5 у части пожилых испытуемых из группы здорового контроля связаны со специфическим для пожилого возраста кризисом адаптации (Корсакова, Прахт, 2001 [6]; Корсакова, Плужников, 2012 [5]), который требует экономии внутренних ресурсов для совладания с состоянием «неравновесной адаптации». Разбиение выборки здорового контроля в зависимости от состояния Б% демонстрирует, что у 75% испытуемых с Б%>0,5 также констатируется копинг-дефицит (СБ1>4). В то же время аналогичное состояние копинг-дефицита наблюдается только у 25% испытуемых, имеющих значение показателя Б% меньше 0,5. Как нам представляется, у здоровых пожилых с Б%>0,5 и СБ1>4 встречаются определенные трудности при прохождении критического периода, вследствие чего в качестве компенсаторной стратегии появляется запрет на «растрачивание себя» (прежде всего. эмоциональное), излишнюю включенность в ситуацию, поскольку это может приводить к декомпенсации состояния (Корсакова, Рощина, 2009) [7].
Исходя из наших данных, мы не можем сделать однозначный вывод о причинах того, почему в клинической группе также
имеет место большое число испытуемых (55%) с ограничительным типом реагирования. На основе сопоставления этого факта с другими показателями - показателем популярных ответов Р (см. ниже), а также снижением адекватности распознавания действительности (ХА%, WDA%, Х-%), что связано с утратой способности к когнитивному контролю, мы можем предположить, что за повышением доли испытуемых со значением Б%>0,5 в клинической группе и группе здорового контроля стоят различные механизмы: в одном случае -компенсаторная стратегия в условиях неравновесной адаптации, в другом - нарушение инкорпорации эмоциональных и когнитивных ресурсов в процесс разрешения проблемной ситуации. Сопоставление результатов исследования пожилых испытуемых по тесту Роршаха с результатами других методик должно пролить свет на истинное значение этих показателей.
Полученные данные свидетельствуют о значимом снижении количества популярных ответов (Р) в клинической группе по сравнению с группой здорового контроля. Этот результат весьма интересен с учетом того, что, по данным РогсеШ & МШига (2010) [40], наоборот, повышенное количество Р коррелирует с высоким уровнем алексити-мии. Этот, на первый взгляд парадоксальный, результат может быть объяснен следующим образом. Показатель популярных ответов (Р) является показателем с тремя диапазонами значений, где средние оценки (от 4 до 7, см. Ассанович, 2011 [1]) соответствуют нормативному уровню, а два других, крайних диапазона характеризуют отличающиеся друг от друга варианты отклонений. Поэтому снижение количества популярных ответов в клинической группе не свидетельствует о противоположной алекситимикам тенденции к подмене взаимоотношений, основанных на собственных переживаниях, на социально конформные, шаблонные, стереотипные формы осуществления межличностных контактов (Р>7, ссылка), не свидетельствует о более низком уровне социаль-
ного конформизма, чем в группе здорового контроля. Снижение количества популярных ответов в клинической группе в данном случае говорит о неспособности «видеть то же, что и все», то есть адекватно распознавать социальные условности и строить свое поведение в соответствии с ними. С учетом снижения адекватности распознавания действительности (XA%, WDA%, X-%) это указывает на наличие более общей когнитивной дисфункции, которая обуславливает все эти нарушения, что неудивительно в условиях НДЗ.
По всей видимости, именно снижение количества популярных ответов в клинической группе повлияло на итоговую оценку по шкале алекситимии и на отсутствие значимых различий. На основании полученных данных можно сделать вывод о непригодности шкалы RAS в условиях выраженной когнитивной дисфункции, поскольку снижение количества популярных ответов ниже нормативных значений приписывает этому показателю совсем иной клинический смысл, нежели это предполагают создатели шкалы RAS.
Эти данные позволяют поднять вопрос о наличии структурных различий между синдромами истинной алекситимии и псев-доалекситимии. Необходимо отметить, что возможности теста Роршаха по изучению алекситимии не исчерпываются шкалой RAS, где рассчитывается интегральная оценка ее выраженности; существуют другие подходы (например, Рагозинская, 2016 [12]), связанные с оценкой особенностей отдельных сфер психического функционирования (когнитивной, эмоциональной, межличностной и др.). Сопоставление данных теста Роршаха между группами здоровых пожилых людей, пациентов с НДЗ и лицами с сильно выраженной алекситимией в будущих исследованиях даст возможность уточнить, какие особенности психического функционирования у пациентов с НДЗ оказываются подобными таким особенностям людей с выраженной алекситимией и какие отличаются.
Были обнаружены значимые различия по показателю, свидетельствующему о сниженном уровне эмоциональной регуляции (СБ+С>БС+1). В клинической группе 40% испытуемых имеют положительное значение данного показателя, в то время как в группе здорового контроля нет ни одного такого испытуемого. Нормативным считается вариант, когда «формоцветовые» ответы преобладают над «цветоформенными» и чисто цветовыми (БС>СБ+С) (Ассанович, 2011) [1]. В этом случае испытуемый демонстрирует возможность отсрочить непосредственную реакцию на цвет и интегрировать его в задаваемую контурами пятна структуру. Преобладание плохо оформленных цветовых ответов свидетельствует о сложностях опосредования эмоциональных реакций, их непосредственном характере без учета контекста ситуации, что говорит о нарушении эмоциональной регуляции (Ассанович, 2011 [1]; Ма1опе е! а1., 2013 [31]).
Известно, что одним из основных свойств ВПФ (высших психических функций) является произвольность. Согласно полученным данным, мы видим, что у представителей клинической группы имеет место нарушение произвольности эмоций, повышается откликаемость, человек оказывается как бы «подчинен» внешней стимуляции, «захвачен» ею, его способность сотрудничать с самим собой и собственными эмоциями нарушается. По имеющимся в рамках культурно-исторического подхода представлениям, нарушение произвольности является следствием нарушения процесса опосредствования, нарушения системы знаково-символического, прежде всего речевого, опосредствования. Можно предположить, что нарушение процесса опосредствования служит общим механизмом нарушения не только познавательных ВПФ и телесности (Тхостов, 2002 [17]; Николаева, Арина, 1996 [9]), но и эмоций (Тхостов, Колымба, 1998 [16]; Плужников, 2010 [11]). Тест Роршаха может использоваться для объективации подобных нарушений.
По показателю наличия депрессивных расстройств ^ЕР1>5) значимых различий не обнаружено, хотя в клинической группе число больных с критическим значением показателя DEPI достигает 15% (3 человека из 20). Отсутствие значимых различий, скорее всего, объясняется небольшим размером выборки. Также нельзя исключить того, что полученные результаты в какой-то мере связаны с патопластическими изменениями депрессивных расстройств вследствие прогрессирующей деменции. В связи с этим на сегодняшний момент однозначно можно сказать только, что испытуемые с критическими значениями по показателю DEPI, вероятно, имеют депрессивное расстройство, в то время как отсутствие критического значения показателя не гарантирует отсутствие такового. Отсутствие значимых различий по показателям выраженности тревоги (БишУ) и склонности к соматизации (Ап+Ху) могут быть связаны либо с общим снижением психической продуктивности (Я) в клинической группе, либо с действительным отсутствием превалирования клинической группы по данным характеристикам. В любом случае уточнение причин полученных результатов возможно лишь в дальнейшем при использовании какого-либо внешнего критерия.
Наконец, в клинической группе при сопоставлении с нормой отмечаются нарушения ясности мышления (Wsuш6). Считается, что если значения показателя Wsuш6 превосходят 6, то в этом случае можно говорить уже не о ситуативных пертурбациях мыслительной деятельности, а о наличии ее нарушений (Ассанович, 2011) [1]. В клинической группе значения показателя Wsuш6 выше 6 наблюдаются у 25% больных. Среди таких нарушений встречаются, например, лексические нарушения, связанные с трудностями точного подбора слов, вербальными парафазиями ^У), нарушения целенаправленности мыслительной деятельности и трудности ее контроля, что может обуславливать появление произвольных, импульсивных суждений и АЮв), нарушения
дискриминативных процессов и способности к абстрагированию (INC) и др.
В завершение можно констатировать, что тест Роршаха представляет собой перспективный инструмент исследования эмоциональной сферы, в том числе и у больных с НДЗ пожилого возраста, который позволяет исследовать имплицитный пласт психических процессов, принципиально недоступный самоотчету испытуемого, тем более в случае наличия у него когнитивных нарушений. Еще одним преимуществом теста служит возможность получать сведения не только о нескольких сферах психического функционирования испытуемого одновременно, но и анализировать характер связи между ними, что наделяет его большим исследовательским потенциалом, особенно в сочетании с другими методиками. Данные, получаемые по тесту Роршаха, могут быть проанализированы в соответствии с требованиями синдромного анализа, с выдвижением гипотез о первичности и вторичности обнаруживаемых нарушений, с выделением сохранных звеньев в когнитивной и эмоционально-личностной сферах.
Заключение
Шкала алекситимии RAS оказывается невалидной при исследовании пациентов с НДЗ, поэтому для выяснения отличий между пациентами с НДЗ и здоровыми пожилыми людьми необходимо использовать другой подход к анализу результатов по тесту Роршаха. У пациентов с НДЗ имеет место нарушение регуляции эмоциональной сферы, что указывает на потерю эмоциями качества произвольности и, как можно предположить в рамках культурно-исторического подхода, связано с нарушением их опосредствования. Представленность депрессивных расстройств, определяемых по тесту, не отличается значимо в обеих сравниваемых группах, что может быть связано с небольшими размерами выборки. Для выявления причин полученных результатов требуется дополнительное исследова-
ние с использованием внешнего критерия. То же можно сказать о степени выраженности тревоги и склонности к соматизации. Признаки когнитивной дисфункции в клинической группе отчетливо фиксируются по показателям Интегративной системы.
Исследование выполнено при поддержке РФФИ, проект № 17-06-00271 «Методы исследования соотношения аффективной дифференцированности и когерентности в норме и патологии».
Литература
1. Ассанович М.А. Интегративная система психодиагностики методом Роршаха. - М.: «Когито-Центр», 2011. - 397 с.
2. Гаранян Н.Г., Холмогорова А.Б. Концепция алекситимии (обзор зарубежных исследований) // Социальная и клиническая психиатрия. - 2003. - Т. 13(1). - С. 128-145.
3. Глозман Ж.М., Левин О.С., Лычева Н.Ю. Нарушения эмоциональной памяти и способности к распознаванию эмоциональных состояний у больных с болезнью Пар-кинсона // Физиология человека. - 2003. -Т. 29(6). - С. 55-60.
4. Корсакова Н.К., Московичюте Л.И. Клиническая нейропсихология. Учебное пособие. 2-е изд., испр. и доп. - М.: Издательство Юрайт, 2018. - 165 с.
5. Корсакова Н.К., Плужников И.В. Нейропси-хологический подход к изучению процессов адаптации / В кн.: Наследие А.Р. Лурии в современном научном и культурно-историческом контексте. - М.: Факультет психологии МГУ им. М.В. Ломоносова, 2012.
- С. 70-93.
6. Корсакова Н.К., Прахт Н.Ю. Нейрокогни-тивные изменения при нормальном физиологическом старении // Вестник Московского университета. Серия 14: Психология.
- 2001. - № 4. - С. 39-45.
7. Корсакова Н.К., Рощина И.Ф. Нейропсихо-логический подход к исследованию нормального и патологического старения // Неврология, нейропсихиатрия, психосоматика. - 2009. - № 3-4. - С. 4-7.
8. Курек Н.С. Дефицитарные нарушения психической активности (личность и болезнь): дис. ... д-ра психол. наук. - М., 1998. - 415 с.
9. Николаева В.В., Арина Г.А. От традиционной психосоматики к психологии телесности // Вестник Московского университета. Серия 14: Психология. - 1996. - № 2. - С. 8-17.
10. Нодель М.Р., Данилова Н.Н., Глозман Ж.М., Яхно Н.Н. Взаимосвязь когнитивных и эмоционально-аффективных нарушений у пациентов с болезнью Паркинсона // Неврологический журнал. - 2016. - Т. 21(6). -С. 338-343.
11. Плужников И.В. Эмоциональный интеллект при аффективных расстройствах: дисс.... канд. психол. наук. - М.: 2010. - 295 с.
12. Рагозинская В.Г. Диагностические возможности методики чернильных пятен Роршаха в рамках Интегративной Системы Экс-нера в оценке алекситимии // Медицинская психология в России: электрон. науч. журн. - 2016. - № 6(41).
13. Самухин Н.В., Биренбаум Г.В., Выготский Л.С. К вопросу о структуре деменции при болезни Пика // Советская невропатология, психиатрия и психогигиена. - 1934. -Т. 3(6). - С. 97.
14. Старостина Е.Г., Тэйлор Г.Д., Квилти Л.К., Бобров А.Е., Мошняга Е.Н., Пузырева Н.В., ... Шаврикова Е.П. Торонтская шкала алек-ситимии (20 пунктов): валидизация русскоязычной версии на выборке терапевтических больных // Социальная и клиническая психиатрия. - 2010. - Т. 20(4). - С. 31-38.
15. Тонконогий И.М. Краткое нейропсихологи-ческое обследование когнитивной сферы (КНОКС) / Ю.В. Микадзе (ред.). - М: ПЕР СЭ, 2010. - 69 с.
16. Тхостов А.Ш., Колымба И.Г. Эмоции и аффекты: общепсихологический и патопсихологический аспекты // Психологический журнал. - 1998. - Т. 19(4). - С. 41-49.
17. Тхостов А.Ш. Психология телесности. -М.: Смысл, 2002. - 287 с.
18. Хомская Е.Д., Батова Н.Я. Мозг и эмоции (нейропсихологическое исследование). 2-е изд. - М.: Российское педагогическое агентство, 1998. - 268 с.
19. Янакаева Т.А., Соколова Е.Д., Яхно Н.Н. Аффективные когнитивные расстройства при дисциркуляторной энцефалопатии, болезни Альцгеймера и болезни Паркин-сона / В кн.: Болезнь Альцгеймера и старение: от нейробиологии к терапии. Материалы Второй рос. конф., 18-20 окт. 1999 г.,
Москва / Под ред. С.И. Гавриловой. - М.: Пульс, 1999. - С. 156-157.
20. Adenzato M. & Poletti M. Theory of Mind abilities in neurodegenerative diseases: an update and a call to introduce mentalizing tasks in standard neuropsychological assessments // Clinical Neuropsychiatry. - 2013. - Vol. 10(5). - P. 226-234.
21. Ames L.B. Age changes in the Rorschach responses of a group of elderly individuals // The Journal of Genetic Psychology. - 1960. -Vol. 97. - P. 257-285.
22. Bertoux M., Funkiewiez A., O'Callaghan C., Dubois B., & Hornberger M. Sensitivity and specificity of ventromedial prefrontal cortex tests in behavioral variant frontotemporal dementia // Alzheimer's & Dementia. - 2013. -Vol. 9(5 Suppl.). - S84-S94.
23. Bora E., Velakoulis D., Walterfang M. Meta-anal-ysis of facial emotion recognition in behavioral variant frontotemporal dementia: Comparison with Alzheimer disease and healthy controls // Journal of Geriatric Psychiatry and Neurology. -2016. - Vol. 29(4). - P. 205-211.
24. Dodich A., Cerami C., Crespi C., Canessa N., Lettieri G., Iannaccone S., ... Cacioppo J.T. Differential impairment of cognitive and affective mentalizing abilities in neurodegenerative dementias: Evidence from behavioral variant of frontotemporal dementia, Alzheimer's disease, and mild cognitive impairment // Journal of Alzheimer's Disease. - 2016. - Vol. 50(4). - P. 1011-1022.
25. Exner J., Levy A., Groth-Marnat G., Wood J.M., ... Garb H.N. The Rorschach: A Comprehensive System. Volume 1: The Rorschach, basic foundations and principles of interpretation. - Wiley and Sons, 2002. - 696 p.
26. Hiller J.B., Rosenthal R., Bornstein R.F., Berry D.T.R., & Brunell-Neuleib S. A comparative meta-analysis of Rorschach and MMPI validity // Psychological Assessment. - 1999. - Vol. 11(3). - P. 278-296.
27. Insua A.M., & Loza S.M. Psychometric patterns on the Rorschach of healthy elderly persons and patients with suspected dementia // Perceptual and Motor Skills. - 1986. - Vol. 63(2 Pt. 2). - P. 931-936.
28. Kimoto A., Iseki E., Ota K., Murayama N., Sato K., Ogura N., & Arai H. Differences in responses to the Rorschach test between patients with dementia with Lewy bodies and Alzheimer's disease-from the perspective of
visuoperceptual impairment // Psychiatry Research. - 2017. - Vol. 257. - P. 456-461.
29. Laisney M., Bon L., Guiziou C., Daluzeau N, Eustache F., & Desgranges B. Cognitive and affective Theory of Mind in mild to moderate Alzheimer's disease // Journal of Neuropsychology. - 2013. - Vol. 7(1). - P. 107-120.
30. Maki Y., Yamaguchi T., Koeda T., & Yamaguchi H. Communicative competence in Alzheimer's disease: metaphor and sarcasm comprehension // American Journal of Alzheimer's Disease and Other Dementias. - 2013. - Vol. 28(1). - P. 69-74.
31. Malone J.C., Stein M.B., Slavin-Mulford J., Bello I., Sinclair S.J., & Blais M.A. Seeing red: Affect modulation and chromatic color responses on the Rorschach // Bulletin of the Men-ninger Clinic. - 2013. - Vol. 77(1). - P. 70-93.
32. Meyer G.J., & Archer R.P. The hard science of Rorschach research: What do we know and where do we go? // Psychological Assessment.
- 2001. - Vol. 13(4). - P. 486-502.
33. Mihura J.L., & Meyer G.J. Rorschach Inkblot Test / In The Encyclopedia of Clinical Psychology. - John Wiley & Sons, Inc., 2014. doi: 10.1002/9781118625392.wbecp517.
34. Mihura J.L., Meyer G.J., Dumitrascu N., & Bombel G. The validity of individual Rorschach variables: Systematic reviews and meta-analy-ses of the comprehensive system // Psychological Bulletin. - 2013. - Vol. 139(3). - P. 548-605.
35. Muzio E. Vers une approche neuropsychologique intégrée de la personnalité à travers le Rorschach en gériatrie et dans la démence de type Alzheimer. Thèse de doctorat.
- Université Paris X-Nanterre, 2006.
36. Narme P., Mouras H., Roussel M., Devendeville A., & Godefroy O. Assessment of socioemo-tional processes facilitates the distinction between frontotemporal lobar degeneration and Alzheimer's disease // Journal of Clinical and Experimental Neuropsychology. - 2013. - Vol. 35(7). - P. 728-744.
37. Oglesby L.L. Depression, cognition, and ano-sognosia in Alzheimer's disease: A Rorschach analysis. PhD diss. - University of Tennessee, 2006.
38. Pardini M., Gialloreti L.E., Mascolo M., Benassi F., Abate L., Guida S., ... Krueger F. Isolated theory of mind deficits and risk for frontotem-poral dementia: a longitudinal pilot study // J. Neurol. Neurosurg. Psychiatry. - 2013. - Vol. 84(7). - P. 818-821.
39. Perry W., Potterat E., Auslander L., Kaplan E., & Jeste D. A neuropsychological approach to the Rorschach in patients with dementia of the Alzheimer type // Assessment. - 1996. -Vol. 3(3). - P. 351-363.
40. Porcelli P., & Mihura J.L. Assessment of alex-ithymia with the Rorschach comprehensive system: The Rorschach Alexithymia Scale (RAS) // Journal of Personality Assessment. -
2010. - Vol. 92(2). - P. 128-136.
41. Silva D.M., & Webbe F.M. A neuropsychological interpretation of differences on the Rorschach among patients with possible dementia of the Alzheimer's type (Abstracts from the 26th Annual Meeting, San Antonio, Texas, October 25-28) // Archives of Clinical Neuropsychology. - 2006. - Vol. 21(6). - P. 514-515.
42. Sturm V.E., & Levenson R. W. Alexithymia in neurodegenerative disease // Neurocase. -
2011. - Vol. 17(3). - P. 242-250.
43. Weiner I.B., & Meyer G.J. Personality assessment with the Rorschach inkblot method / In J.N. Butcher (Ed.), Oxford library of psychology. Oxford handbook of personality assessment. - New York, NY, US: Oxford University Press, 2009. - P. 277-298.
44. Weiner I.B. Principles of Rorschach interpretation. 2nd ed. - Routledge. 2003. - 448 p.
References
1. Assanovich MA. Integrativnaya sistema psik-hodiagnostiki metodom Rorshakha. Moscow: «Kogito-Tsentr», 2011: 397 (in Russian).
2. Garanyan NG, Kholmogorova AB. Kontsept-siya aleksitimii (obzor zarubezhnykh issledo-vaniy). Sotsial'naya i klinicheskaya psikhiatri-ya 2003; 13(1):128-145 (in Russian).
3. Glozman ZhM, Levin OS, Lycheva NYu. Narusheniya emotsional'noy pamyati i sposobnosti k raspoznavaniyu emotsion-al'nykh sostoyaniy u bol'nykh s bolezn'yu Parkinsona. Fiziologiya cheloveka 2003; 29(6):55-60 (in Russian).
4. Korsakova NK, Moskovichyute LI. Klinich-eskaya neyropsikhologiya. Uchebnoye posobi-ye. 2-ye izd., ispr. i dop. Moscow: Izdatel'stvo Yurayt 2018: 165 (in Russian).
5. Korsakova NK, Pluzhnikov IV. Neyropsikho-logicheskiy podkhod k izucheniyu protsessov adaptatsii. V kn.: Naslediye AR Lurii v sovre-mennom nauchnom i kul'turno-istoriches-kom kontekste. Moscow: Fakul'tet psikhologii
MGU im MV Lomonosova, 2012: 70-93 (in Russian).
6. Korsakova NK, Prakht NYu. Neyrokognitivnyye izmeneniya pri normal'nom fiziologicheskom starenii. Vestnik Moskovskogo universiteta. Seri-ya 14: Psikhologiya 2001; 4:39-45 (in Russian).
7. Korsakova NK, Roshchina IF. Neyropsikho-logicheskiy podkhod k issledovaniyu nor-mal'nogo i patologicheskogo stareniya. Nev-rologiya, neyropsikhiatriya, psikhosomatika 2009; 3-4:4-7 (in Russian).
8. Kurek NS. Defitsitarnyye narusheniya psikhich-eskoy aktivnosti (lichnost' i bolezn'): dis. ... d-ra psikhol. nauk. Moscow, 1998: 415 (in Russian).
9. Nikolayeva VV, Arina GA. Ot traditsionnoy psikhosomatiki k psikhologii telesnosti. Vest-nik Moskovskogo universiteta. Seriya 14: Psik-hologiya 1996; 2:8-17 (in Russian).
10. Nodel' MR, Danilova NN, Glozman ZhM, Yakhno NN. Vzaimosvyaz' kognitivnykh i emotsional'no-affektivnykh narusheniy u pat-siyentov s bolezn'yu Parkinsona. Nevrologich-eskiy zhurnal 2016; 21(6):338-343 (in Russian).
11. Pluzhnikov IV. Emotsional'nyy intellekt pri af-fektivnykh rasstroystvakh: diss.... kand. psik-hol. nauk. Moscow, 2010: 295 (in Russian).
12. Ragozinskaya VG. Diagnosticheskiye voz-mozhnosti metodiki chernil'nykh pyaten Rorshakha v ramkakh Integrativnoy Sistemy Eksnera v otsenke aleksitimii. Meditsinskaya psikhologiya v Rossii: elektron. nauch. zhurn 2016; 6(41) (in Russian).
13. Samukhin NV, Birenbaum GV, Vygotskiy LS. K voprosu o strukture dementsii pri bolezni Pika. Sovetskaya nevropatologiya, psikhiatriya i psikhogigiyena 1934; 3(6):97 (in Russian).
14. Starostina YeG, Teylor GD, Kvilti LK, Bo-brov AYe, Moshnyaga YeN, Puzyreva NV, . Shavrikova YeP. Torontskaya shkala aleksitimii (20 punktov): validizatsiya russkoyazychnoy versii na vyborke terapevticheskikh bol'nykh. Sotsial'naya i klinicheskaya psikhiatriya 2010; 20(4):31-38 (in Russian).
15. Tonkonogiy IM. Kratkoye neyropsikholog-icheskoye obsledovaniye kognitivnoy sfery (KNOKS). YuV Mikadze (red). Moscow: PER SE, 2010: 69 (in Russian).
16. Tkhostov ASh, Kolymba IG. Emotsii i affekty: obshchepsikhologicheskiy i patopsikhologich-eskiy aspekty. Psikhologicheskiy zhurnal 1998; 19(4):41-49 (in Russian).
17. Tkhostov ASh. Psikhologiya telesnosti. Moscow: Smysl, 2002: 287 (in Russian).
18. Khomskaya YeD, Batova NYa. Mozg i emotsii (neyropsikhologicheskoye issledovaniye). 2-ye izd. Moscow: Rossiyskoye pedagogicheskoye agentstvo, 1998: 268 (in Russian).
19. Yanakayeva TA, Sokolova YeD, Yakhno NN. Affektivnyye kognitivnyye rasstroystva pri distsirkulyatornoy entsefalopatii, bolezni Al'tsgeymera i bolezni Parkinsona. V kn.: Bolezn' Al'tsgeymera i stareniye: ot neyrobi-ologii k terapii. Materialy Vtoroy ros konf, 1820 okt 1999 g, Moskva. Pod red SI Gavrilovoy. Moscow: Pul's, 1999:156-157 (in Russian).
20. Adenzato M & Poletti M. Theory of Mind abilities in neurodegenerative diseases: an update and a call to introduce mentalizing tasks in standard neuropsychological assessments. Clinical Neuropsychiatry 2013; 10(5):226-234.
21. Ames LB. Age changes in the Rorschach responses of a group of elderly individuals. The Journal of Genetic Psychology 1960; 97:257285.
22. Bertoux M, Funkiewiez A, O'Callaghan C, Dubois B, & Hornberger M. Sensitivity and specificity of ventromedial prefrontal cortex tests in behavioral variant frontotemporal dementia. Alzheimer's & Dementia 2013; 9(5 Suppl.):S84-S94.
23. Bora E, Velakoulis D, Walterfang M. Me-ta-analysis of facial emotion recognition in behavioral variant frontotemporal dementia: Comparison with Alzheimer disease and healthy controls. Journal of Geriatric Psychiatry and Neurology 2016; 29(4):205-211.
24. Dodich A, Cerami C, Crespi C, Canessa N, Lettieri G, Iannaccone S, ... Cacioppo JT. Differential impairment of cognitive and affective mentalizing abilities in neurodegenerative dementias: Evidence from behavioral variant of frontotemporal dementia, Alzheimer's disease, and mild cognitive impairment. Journal of Alzheimer's Disease 2016; 50(4):1011-1022.
25. Exner J, Levy A, Groth-Marnat G, Wood JM, . Garb HN. The Rorschach: A Comprehensive System. Volume 1: The Rorschach, basic foundations and principles of interpretation. Wiley and Sons, 2002: 696.
26. Hiller JB, Rosenthal R, Bornstein RF, Berry DTR, & Brunell-Neuleib S. A comparative me-ta-analysis of Rorschach and MMPI validity. Psychological Assessment 1999; 11(3):278-296.
27. Insua AM, & Loza SM. Psychometric patterns on the Rorschach of healthy elderly persons and patients with suspected dementia. Per-
ceptual and Motor Skills 1986; 63(2 Pt 2):931-936.
28. Kimoto A, Iseki E, Ota K, Murayama N, Sato K, Ogura N, & Arai H. Differences in responses to the Rorschach test between patients with dementia with Lewy bodies and Alzheimer's disease-from the perspective of visuopercep-tual impairment. Psychiatry Research 2017; 257:456-461.
29. Laisney M, Bon L, Guiziou C, Daluzeau N, Eustache F, & Desgranges B. Cognitive and affective Theory of Mind in mild to moderate Alzheimer's disease. Journal of Neuropsychol-ogy 2013; 7(1):107-120.
30. Maki Y, Yamaguchi T, Koeda T, & Yamaguchi
H. Communicative competence in Alzheimer's disease: metaphor and sarcasm comprehension. American Journal of Alzheimer's Disease and Other Dementias 2013; 28(1):69-74.
31. Malone JC, Stein MB, Slavin-Mulford J, Bello
I, Sinclair SJ, & Blais MA. Seeing red: Affect modulation and chromatic color responses on the Rorschach. Bulletin of the Menninger Clinic 2013; 77(1):70-93.
32. Meyer GJ, & Archer RP. The hard science of Rorschach research: What do we know and where do we go? Psychological Assessment 2001; 13(4):486-502.
33. Mihura JL, & Meyer GJ. Rorschach Inkblot Test. In The Encyclopedia of Clinical Psychology. John Wiley & Sons, Inc., 2014. doi: 10.1002/9781118625392.wbecp517.
34. Mihura JL, Meyer GJ, Dumitrascu N, & Bombel G. The validity of individual Ror-schach variables: Systematic reviews and me-ta-analyses of the comprehensive system. Psychological Bulletin 2013; 139(3):548-605.
35. Muzio E. Vers une approche neuropsychologique intégrée de la personnalité à travers le Rorschach en gériatrie et dans la démence de type Alzheimer. Thèse de doctorat. Université Paris X-Nanterre, 2006.
36. Narme P, Mouras H, Roussel M, Devendeville A, & Godefroy O. Assessment of socioemo-tional processes facilitates the distinction between frontotemporal lobar degeneration and Alzheimer's disease. Journal of Clinical and Experimental Neuropsychology 2013; 35(7):728-744.
37. Oglesby LL. Depression, cognition, and ano-sognosia in Alzheimer's disease: A Rorschach analysis. PhD diss. University of Tennessee, 2006.
38. Pardini M, Gialloreti LE, Mascolo M, Benassi F, Abate L, Guida S, ... Krueger F. Isolated theory of mind deficits and risk for frontotemporal dementia: a longitudinal pilot study. J Neurol Neurosurg Psychiatry 2013; 84(7):818-821.
39. Perry W, Potterat E, Auslander L, Kaplan E, & Jeste D. A neuropsychological approach to the Rorschach in patients with dementia of the Alzheimer type. Assessment 1996; 3(3):351-363.
40. Porcelli P, & Mihura JL. Assessment of alex-ithymia with the Rorschach comprehensive system: The Rorschach Alexithymia Scale (RAS). Journal of Personality Assessment 2010; 92(2):128-136.
41. Silva DM, & Webbe FM. A neuropsychological interpretation of differences on the Ror-
schach among patients with possible dementia of the Alzheimer's type (Abstracts from the 26th Annual Meeting, San Antonio, Texas, October 25-28). Archives of Clinical Neuropsychology 2006; 21(6):514-515.
42. Sturm VE, & Levenson RW. Alexithymia in neurodegenerative disease. Neurocase 2011; 17(3):242-250.
43. Weiner IB, & Meyer GJ. Personality assessment with the Rorschach inkblot method. In JN Butcher (Ed), Oxford library of psychology. Oxford handbook of personality assessment. New York, NY, US: Oxford University Press, 2009: 277-298.
44. Weiner IB. Principles of Rorschach interpretation. 2nd ed. Routledge 2003: 448.
THE USE OF THE RORSCHACH TEST TO STUDY EMOTIONAL DISORDERS IN NEURODEGENERATIVE DISEASES OF THE ELDERLY:
A PILOT STUDY
I.D. GORNUSHENKOV1, I.V. PLUZHNIKOV2
1 Faculty of Psychology, M.V. Lomonosov Moscow State University 2 Scientific Center of Mental Health, Moscow
The final sample included 40 people split into two groups of 20 - clinical and control. The clinical group consisted of patients with various age-related neurodegenerative diseases. Using the Rorschach test, the groups were compared on alexithymia severity (Rorschach Alexithymia Scale scale - RAS), representation of emotional dysregulation, depressive disorders, and other emotional and cognitive characteristics. The RAS alexithymia scale is not valid in the study of patients with NDD. In this regard, to clarify the differences between patients with NDD and healthy elderly people, other approaches should be used for the diagnosis of alexithymia when using the Rorschach test. In patients with NDD, there is a disruption of the regulation of the emotional sphere, which indicates a loss of arbitrariness in emotions and, as can be assumed in the framework of the cultural-historical approach, is associated with a disruption of their mediation. Representation of depressive disorders determined by the test is not significantly different in both groups, which may be associated with small sample sizes. To identify the causes of the results obtained, additional research is required using external criteria. The same can be said about the degree of anxiety and the tendency to somatization. The Rorschach test is a promising tool for the study of the emotional sphere, in particular in elderly patients with NDD, which allows us to investigate the implicit layer of mental processes, in most cases inaccessible to the subject's self-report, especially if he has a cognitive impairment. The data obtained with the Rorschach test can be analyzed in accordance with the requirements of syndromic analysis, with hypotheses about the primary and secondary character of the disorders found, with the revelation of preserved links in cognitive and emotional spheres.
Keywords: neurodegenerative diseases, emotional disorders, aging, Rorschach test.
Address:
Pluzhnikov I.V., PhD, Associate Professor
Senior researcher of Mental Health Science Center, Moscow
E-mail: pluzhnikov.iv@gmail.com
