CC BY
39
развитии фирмы и экономике страны в целом недопустима. Если 3. В классической четверке макроэкономических факторов
стратегия предопределяет будущее фирмы, то культура, вобрав PEST явно выделяются две пары антагонистических культур.
в себя опыт развития фирмы в прошлом, задает оптимальное Антагонизм культуры лидера и предпринимателя на микроу-
сочетание факторов внутренней среды в настоящем, то есть яв- ровне воспроизводится как противостояние социо-культурных
ляется системообразующим фактором внутренней среды. (S) и экономических (E) факторов на макроуровне, а противо-
Если стратегию фирма имеет, то специфика деловой куль- стояние культуры профессионала и культуры бюрократа — как
туры состоит в том, что культура — это то, чем фирма сама по противоречие технологических (Т) и политических (P) макро-
себе является. Поэтому изменить фирму — означает изменить экономических факторов.
в первую очередь ее культуру, включая систему ценностей и 4. В рамках единой типологии культур, построенной на
стереотипы поведения (паттерны). базе сочетания данных Г. Хофстеда, Р. Льюиса и Ф. Тромпе-
2. Культура обладает свойством самоподобия, поэтому уни- наарса-Ч. Хэмпден-Тернера, российская деловая культура,
версальную типологию организационной культуры, состоящую наряду с культурой Греции, Индонезии, Китая, Сингапура и
из четырех альтернативных элементов: 0) культуры профес- Южной Кореи, относится к восточному (азиатскому) класте-
сионалов (интеллектуальной), 1) культуры лидера (семейной, ру с преобладанием ценностей эмоциональности и коллек-
клановой), 2) бюрократической (административной) культуры, тивизма; на микроуровне — это культура лидера (семейная,
3) культуры предпринимателя (рыночной), можно распростра- клановая). Этот вывод полностью подтверждается тестом
нить с микроуровня и на макроуровень и положить в основу «кругов времени» Коттла, отражающим схожее отношение
типологии национальной деловой культуры. Такая типология к взаимосвязи прошлого, настоящего и будущего жителей
является полной и неизбыточной. стран этого кластера.
Литература
1. Карлоф Б. Деловая стратегия: концепции, содержание, символы / Пер. с швед. — M: Экономика, 1991.
2. Mintzberg H. Patterns in strategy formulation // Management Science. 1978. Vol. 24. N 9. P. 934-948.
3. Менеджмент: Учебник / Под ред. Ю.В. Кузнецова; СПбГУ, экон. факультет. — М: ЗАО Изд-во «Экономика», 2010.
4. Шейн Э. Организационная культура и лидерство. 3-е изд. / Пер. с англ. под ред. Т.Ю. Ковалевой. — СПб.: Питер, 2007.
5. Гольц Г.А. Культура и экономика России за три века XVIII-XX век. Т.1. Менталитет, транспрорт, информация (прошлое, настоящее, будущее). — Новосибирск: Сибирский хронограф, 2002.
6. Боенко Н.И. Экономическая культура: проблемы и тенденции развития. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2005.
7. The Hofstede Centre. Strategy. Culture. Change. http://geert-hofstede.com/countries.html (Дата обращения 31.07.2015)
8. Льюис Р.Д. Деловые культуры в международном бизнесе. От столкновения к
взаимопониманию / Пер. с англ. — М: Дело, 1999. — 439 c.
9. Зябриков В.В. Типология национальных деловых культур. Сб. статей: Матер. Всерос. научн.-практ. конф. с междунар. участием: Прогнозирование инновационного развития национальной экономики в рамках рационального природопользования / Пермский гос. нац. иссл. ун-т. — Пермь, 2012 г. Т.1. — С. 264-281.
10. Тромпенаарс Ф., Хэмпден-Тернер Ч. 4 типа корпоративной культуры / Пер. с англ. — Минск: Попурри, 2012.
11. Зябриков В.В. Универсальная типология деловых культур (Universal classification of business cultures). International Jubilee Conference 60th Anniversary Departament «Economics And Management Of Industry». «Industrial Business Perspectives» Varna, Bulgaria. 6-7 December, Ред. Тодор Ненов. Изд-во «Ико-консулт», Варна, 2013. — Р. 209-212.
12. Зябриков В.В. Методологические основы типологии национальных деловых культур. Россия и Америка в XXI веке (электронный научный журнал) / Под ред. С.М. Рогова. — 2014. — № 2. — C. 12-13.
13. Инглхарт Р., Вельцель К. Модернизация, культурные изменения и демократия. Последовательность человеческого развития. Фонд «Либеральная миссия». — М: Новое изд-во, 2010.
14. Зябриков В.В. Типология и эволюция организационной культуры // Проблемы современной экономики. — 2007. — № 4 (24). — С.194-199.
15. Cottle T.J. Perseiving time. A Psychologocal Investigation with Men and Women. NY., 1976.
применение структурно-тоПологичЕского анализа в управлении мирохозяйственной деятельностью стран евразийского экономического союза
А.А. Попова
аспирант Института мировой экономики и международных отношений
Российской академии наук (г. Москва) [email protected]
В статье рассмотрен способ математизации процесса планирования хозяйственной деятельности мировых субъектов, основанный на пространственных структурно-топологических моделях данных с присущим им инструментарием. В ходе практической реализации метода исследованы социальный, экономический и политический потенциалы стран Евразийского экономического союза, а также выявлены характерные особенности траекторий их развития.
Ключевые слова: структурно-топологический анализ, трансформационная модель данных, мирохозяйственная деятельность, хозяйственный репер субъекта, Евразийский экономический союз
УДК 338.984 БКК 65.05.3
Сформированное А. Смитом в конце XVIII века философское понятие экономического человека [1], человека-потребителя, являющееся главенствующим в анализе финансово-экономической системы до сих пор, послужило основой
для разработок таких упрощенных инструментов анализа как кривая безразличия, кривая производственных возможностей, бюджетные ограничения и другие, оставив без внимания проблему неполноты самой рассматриваемой системы. Научные
коллективы посвящали свои труды построению модельных комплексов прогнозирования экономических систем (с углублением в социальную, политическую, финансовую или другие сферы), так и не вышедших за грань определенности в связи с примитивизацией изначальных предпосылок. Разделение экономической системы на уровни «макро» и «микро», введенное Д.М. Кейнсом [2], еще сильнее замкнуло рамки представления более полной хозяйственной действительности1, имеющей, по сути, фрактальную структуру, а также сделало невозможным рассмотрение даже экономической системы в едином ключе.
До настоящего времени исследование экономических систем проводится посредством описательного анализа или прогнозирования, которое является неоднозначным, а также носит вероятностный и многовариантный характер, так как изначальной целью прогнозирования является создание и оценка вероятности осуществления научных предпосылок, число которых зависит от субъективных взглядов экспертов. Более того, количественные прогнозы реализуются посредством расчетов ограниченного набора показателей, рассчитываемых, главным образом, через модели общего равновесия, гравитационные модели, модели на основе таблиц «затраты — выпуск» и модели множественной регрессии, обладающие рядом критических замечаний. Модели общего равновесия, общеизвестными примерами которых являются «The Michigan Model of World Production and Trade»2 и «Global Trade Analysis Project (GTAP)»3, основываются на заведомо невыполнимом в хозяйственной действительности условии единовременного экономического равновесия на мировых рынках, представлении о замкнутости системы анализа и излишней корректировке статистических данных перед апробацией теоретических выводов. Гравитационные модели, развитие которых началось с работ Я. Тин-бергена [3] и Дж. Андерсона [4] обладают лишь возможностью описывать условную экономическую реальность, основываясь на произвольно установленных инструментальных переменных, зависящих от субъективных взглядов разработчиков. Пользователи моделей на основе таблиц «затраты-выпуск», примерами которых служат международные проекты «World Input — Output Database (WOID)»4 и «Trade in Value — Added (TiVA)»5, видят мировую систему связей как замкнутую в каждый рассматриваемый момент структуру, что не является корректным при анализе неравновесного изменения мирового хозяйства, такого как кризисное явление, резкий экономический спад или подъем. При множественной регрессии форма функциональной зависимости близка к производственной функции (в ее различных модификациях), допускающей субъективно сконструированные переменные, что также является недопустимым для попытки описания полной картины мировых процессов.
Вероятностная и многовариантная природа методик прогнозирования ведет к неопределенности знаний об экономической системе, что подтверждается несостоятельностью действий игроков международной арены в периоды изменения тенденций роста экономик, подчеркивая смысловую ограниченность используемых ими моделей прогнозирования. В связи с этим, необходимо переосмыслить рассматриваемую систему экономической реальности и расширить ее до системы хозяйственной действительности6, управление которой осуществлять посредством, как моделей прогнозирования, так и моделей планирования.
На сегодняшний момент, после фактической утраты, например в России, национальной научной и образовательной школы планирования, созданной в основном во времена СССР, планирование рассматривается скорее как аналитический процесс, представляющий собой определенную организацию общества для достижения заявленной цели посредством имеющихся ресурсов7, при этом математическое видение данного процесса, для условий современного общества и общества ближайшего (5-10 лет) будущего, не изучено. Отчасти это связано с недостаточностью имеющегося экономико-математического инструментария — статических и динамических моделей, которые нацелены на описание и прогнозирование именно экономических индикаторов и не обладают функционалом
работы с прошлыми, настоящими и будущими состояниями акторов мирового хозяйства, присущим трансформационным моделям мирового хозяйства. Трансформационная модель хозяйственных процессов, являющаяся подклассом структурно-топологических моделей8, анализирует поставленную цель (план) актора процесса как возможное будущее событие, предлагая (счетную и иную) цепочку действий, которые приведут к его осуществлению [5]. Полученная цепочка действий в каждый рассматриваемый момент времени включает в себя последовательность трансформаций состояний актора, конкретизированных набором характеристик, то есть является определенной, а, следовательно, и планируемой. В силу принципа фрактально-сти рассматриваемой хозяйственной системы определенность будущих частных действий акторов ведет к определенности будущего состояния системы9 так таковой.
Таким образом, данная статья посвящена поиску математического инструментария, позволяющего анализировать и планировать хозяйственную деятельность субъектов на мировом уровне10. В ходе решения данной задачи сформировано математическое видение процесса планирования хозяйственной деятельности мировых субъектов, разработаны дополнительные11 инструменты планирования, с использованием которых построены трехмерные графические трансформационные модели хозяйственных процессов на территории стран Евразийского экономического союза.
Данная статья построена следующим образом. В первой главе дается теоретическое описание трансформационных моделей мировых хозяйственных процессов, их математическая интерпретация и методика их применения в планировании. Во второй главе рассматривается практическая реализация данного метода на примере развития стран Евразийского экономического союза. В заключение описываются основные результаты применения трансформационных моделей для анализа процессов хозяйственной действительности.
Структурно-топологический анализ управления деятельностью субъектов мирового хозяйства: теоретический аспект
Трансформационная модель как вид структурно-топологических моделей планирования хозяйственных процессов. Модельный комплекс анализа, разрабатываемый непосредственно под вычисление неких заявленных показателей, характеризующих определенную систему, ограничен представлением данной системы так таковой. Для управления экономическими системами достаточно инструментария экономико-математических методов прогнозирования, таких как детерминированные модели, модели принятия решений при наличии элементов неопределенности, моделей стохастического программирования, демонстрирующих полученные результаты посредством двумерных графиков, описывающих стандартные зависимости двух переменных, таблиц и диаграмм. Учитывая, что хозяйственная действительность не может быть полно описана двумерным инструментарием, для ее анализа необходим дополнительный модельный комплекс, который позволяет работать в, как минимум, трехмерном пространстве представления, а также способный фиксировать реализованные прошлые, настоящие и возможные будущие состояния акторов мирового хозяйства, к которым они придут посредством реализации определенной последовательности действий и (встречных им) событий. Инструментарием, предоставляющим данную возможность, являются структурно-топологические модели, включающие в себя подкласс трансформационных моделей [5].
Структурно-топологические модели являются отдельным классом моделей хозяйственной действительности, обладающим иным функционалом, нежели классы экономико-математических моделей (Таблица 1). Основным отличием структурно-топологических моделей от обозначенных ранее является их основа на таких категориях, как социальный12, экономический13 и политические14 потенциалы акторов хозяйственного процесса, совокупность которых достаточна для минимального15 однозначного16 описания любого момента управления, понимаемого
в качестве момента единства действия, события и состояния. Обозначим, пока, такой синтетический момент управления термином — прецедент, которым и будем далее пользоваться. Особенностью трансформационных моделей, как подкласса структурно-топологических моделей, является возможность анализа трансформационного ряда данных, такого, что каждое из его значений представляет собой характеристику изменения состояния (трансформацию) актора рассматриваемого процесса по заданной траектории развития вне зависимости от времени, прошедшего после предыдущего изменения [5].
Таблица 1
Основные классы моделей системы управления хозяйственными субъектами
Посредством усложнения исследования17 через рассмотрение совокупности социального, экономического и политического потенциалов актора мирового процесса, в основу анализа которых входят более обобщенные индикаторы, такие как количество населения, объем валового внутреннего продукта, уровень открытости экономики, эксперт видит более полную палитру происходящих в наблюдаемом пространстве изменений. Данный факт отчасти основан на приемах когнитивной визуализации, комплексном представлении пространства анализируемых процессов и акторов, участвующих в них.
При пространственном представлении хозяйственной действительности актуальной проблемой, требующей решения, является формулировка однозначного понимания социального, экономического и политического потенциалов актора мирового процесса, так как существующие определения не обладают полнотой объяснения. Например, Глушков [8] рассматривает экономический потенциал как «географически и исторически заданный функционал, определяемый совокупностью природных условий и естественных ресурсов (географическая составляющая), людских и производственных ресурсов и возможностей (демографо-экономическая или историческая составляющая) и устанавливающий возможности системы для движения по одной из возможных траекторий социально-экономического развития», однако данное определение пересекается с понятием социального потенциала актора, что уже нарушает принцип однозначности анализа хозяйственной системы.
При рассмотрении мирового хозяйства через призму социального, экономического и политического потенциалов, его управление означает гармонизацию (сохранение баланса) данных потенциалов, а именно выявление приоритетных для общества задач развития и их реализация посредством стратегического и иного перспективного действия и оптимизации имеющихся ресурсов18. Это подразумевает управление, как минимум, двумя встречными потоками событий: первый из них направлен из будущего в настоящее и представляет собой план развития, а второй — поток ресурсов, который направлен из настоящего в будущее. Данная гармонизация может быть осуществлена именно человеком — созидателем19, кто осво-
божден от бремени потребления, в качестве единственного уравнения существования, навязанного другими акторами процесса, и действует, как минимум, во благо развития общества как цивилизации. В то время как действия человека — потребителя направлены на максимизацию личной выгоды и удовлетворение потребностей, навязанных другими, действия человека-созидателя отличаются самостоятельностью и полной ответственностью, что в сочетании с его признательностью прошлым достижениям общества и уверенностью в будущем формирует определенность настоящего. Как отмечают Л. Евстигнеева и Р. Евстигнеев [9], «Воля созидателей направлена на свободу выбора в рамках развития общества как цивилизации ... Ему не требуются мощные дополнительные стимулы, поскольку информационная трансакция во главе системы трансакций (ценовой, правовой, социальной, информационной) сделает доступными любые виды пространства и общения».
Математическое и графическое представление хозяйственных процессов на основе трансформационных моделей данных
Как было детально описано в [5, 6, 7], структурно-топологический анализ данных основан на представлении мирового хозяйства в виде совокупности двух пространств — пространства состояний20 и пространства событий21, являющегося объединением пространства учтенных событий и пространства неучтенных событий. Каждое из пространств анализируется посредством универсального социо-экономико-политическо-го базиса (СЭП — базис)22. Для формализации анализа, актор хозяйственных процессов рассматривается как социо-эко-номико-политический объективизированный субъект (СЭП — объективизированный субъект)23, обладающий вызванным и вызывающим потенциалом действия24 также по трем направлениям — социальном, экономическом и политическом. Согласно фрактальной структуре мирового хозяйства, единичное действие СЭП — объективизированного субъекта любого процесса является частью действия более мощного субъекта, а, следовательно, участвует в формировании вызванного и вызывающего потенциала действия последнего. Таким образом, мировое хозяйство представимо в виде совокупности исторически25 сформировавшихся социальных, экономических и политических результатов взаимосвязей акторов частных26 процессов, полученных посредством комбинации вызванных и вызывающих потенциалов их действий в соответствующих сферах мировой деятельности (социальной, экономической и политической) [5].
В математическом и графическом представлении в каждый момент i-й СЭП — объективизированный субъект находится в
состоянии S'j и обладает вызванным потенциалом p(S-), который сдерживает(ся) вызывающий(имся) потенциал(ом) действия других акторов процесса p(SJ)27. В результате взаимодействия акторов с каждой из сторон образуется потенциал
p(S/) = p(S'J) - p(S'J) (p(S/) = p(S'J) - p(S'J)), который при полной или частичной реализации способствует достижению актором поставленной цели. На рис. 1 можно заметить, что полностью реализованными являются потенциалы, в то время как потенциал p(S') является реализованным частично. Точка O(XYZ) является началом системы координат, описывающей пространство состояний Ps' = = ^S/=10p(S-) для i-го СЭП-объективизированного субъекта в начальный момент времени J = 1(j е [1,m]), однако по истечению некоторого времени субъект произведет определенное действие, вследствие чего начнет формироваться пространство реализованных событий PrJ S/-1 субъекта. Аналогично, 01(XYZ) является началом системы координат, описывающей пространство состояний i-го субъекта P sJ=6 в момент времени j = 6. Тогда PS' = U Ps' - пространство состояний i-го субъекта,
JEpm]
формируемое в период с момента времени j = 1 до момента времени j = 1, при этом PR' = U PrJ - пространство реали-
JEpm]
ность которых однозначно определяет направление и характер движения СЭП — объективизированного субъекта в анализируемом пространстве. При движении субъекта по направлению достижения поставленной цели задействованы реальные31 компоненты репера (ХНЕ, УНЕ, ZRE), при движении против направления достижения поставленной цели задействованы мнимые32 компоненты репера (Хм Ум ZjM). На рис. 2 представлена частичная интерпретация движения хозяйственного репера СЭП-объективизированного субъекта по части траектории развития.
В графическом и математическом представлении хозяйственный репер иго (/ е [1, п]) СЭП-объективизированного субъекта в момент времени jе [1, т] вычислим по формуле (1):
Рис. 1. Графическая интерпретация пространства событий и пространства состояний СЭП — объективизированного субъекта
Ri =.
^),]:+[R),]' #0! ч)
зованных событий иго СЭП-объективизированного субъекта в период ] = [1...т]. Графическая интерпретация вышеизложенной концепции представлена на рис. 1.
Для анализа поведения СЭП — объективизированного субъекта, а также разноскоростного и разнонаправленного взаимодействия СЭП — объективизированных субъектов, в пространстве событий и пространстве состояний вводится репер, инструмент трансформационной модели данных, схожий с СЭП — базисом, но с присущей ему возможностью движения и ротации в пространстве. В общем представлении хозяйственный репер СЭП — объективизированного субъекта — это совокупность точки (координаты которой характеризуют текущее состояние анализируемого СЭП — объективизированного субъекта) топологического пространства, обладающего хаусдорфовым свойством28, со счетной базой29 и трех линейно-независимых векторов касательного пространства30 в этой точке. Фактически репер указывает на наличие кругообразного движения СЭП — объективизированного субъекта в пространстве, а непосредственно продвижение субъекта в пространстве посредством реализации действий, направляемых человеком-созидателем, создает потенциал развития самого пространства, в котором он оперирует.
Хозяйственный репер также описывается тремя составляющими: социальной, экономической и политической, совокуп-
где (?/) — социальная составляющая, (?/) — экономическая составляющая, (й/ ) - политическая составляющая хозяйственного репера СЭП-объективизированного субъекта.
Согласно рассмотренной выше стандартизации представления мирохозяйственных процессов и акторов, участвующих в них, алгоритм планирования выглядит следующим образом:
Шаг 1: Оценка текущего и целевого состояния актора процесса
Шаг 2: Оценка вызванного и вызывающего потенциалов актора процесса
Шаг 3: Расчет количества необходимых трансформаций актора для достижения целевого состояния
Шаг 4: Расчет вызванного и вызывающего потенциалов актора при каждой его трансформации
Шаг 5: Реализация рассчитанных потенциалов в заявленном направлении действия
Практическая реализация представленной концепции с использованием данных по странам Евразийского экономического союза позволяет получить дополнительную информацию о хозяйственных процессах, происходящих на территории ЕАЭС, выявить проблемные точки и организовать скоординированное планирование странами-участницами евразийской интеграции.
(а) хозяйственный репер СЭП - объективизированного субъекта при направлении движения к поставленной цели
(б) хозяйственный репер СЭП -объективизированного субъекта при направлении движения против поставленной цели
Рис. 2. Хозяйственный репер СЭП — объективизированного субъекта
Литература
1. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. — М.: Соцэкгиз, 1962.
2. Кейнс Д.М. Общая теория занятости, процента и денег. Антология экономической классики. — М.: Экономика, 1992.
3. Tinbergen J. Shaping the World Economy: Suggestions for an International Economic Policy. 1962. N.-Y.: The Twentieth Century Fund.
4. Anderson J.A. Theoretical Foundation for the Gravity Equation // American Economic Review. 1979. Vol. 69. p. 106-116.
5. Анисимов А., Попова А. Применение структурно-топологического подхода при исследовании процессов развития мирового хозяйства: на примере интеграции стран Европейского союза и Евразийского экономического союза // Евразийская экономическая интеграция. — 2015. — №2. — С. 69-93.
6. Анисимов А., Попова А. Структурно — топологический подход при исследовании интеграции на евразийском региональном уровне // Евразийская экономическая интеграция. — 2015. — №1. — С. 66 -89.
7. Анисимов А., Попова А. Структурно — топологическая модель интерпретации экономических данных на примере евразийских интеграционных процессов // Евразийская экономическая интеграция. — 2014. — №4. — С.47-69.
8. Глушков Н.А. Математическое моделирования экономического потенциала государства. — М.: Типография Новости, 2003.
9. Евстигнеева Л.П., Евстигнеев Р.Н. Контуры нового экономического пространства // Вопросы экономики. — 2014. — №11. — С. 140-151.
10. Анисимов И.М., Кокнаева Н.Н., Нижникова Е.С., Ольховая Н.В., Руденко Е.А. Счетные представления Объективного Обществоведения. Универсализация мирового развития на примере Евразийской интеграции. — СПб.: МСТ, 2002.
1 В данной статье подчеркивается склонность экспертов к анализу именно экономической реальности (где актором является человек-потребитель) посредством изучения таких индикаторов, как рост экономики страны, экономическая прибыль трансакции, экономические издержки, конкурентоспособность, однако многофакторная хозяйственная действительность является пространством с большей размерностью действия и включает в себя, как минимум, социальную, экономическую и политическую стороны любого события, которые необходимо анализировать в совокупности, а не независимо друг от друга.
2 Проект «The Michigan Model of World Production and Trade» является исторически первой вычисляемой моделью общего равновесия, разработанная А. Дирдорфом (A. Deardorff) и Р.Стерном (R. Stern) в Мичиганском университете в середине 1970-х годов для оценки экономической интеграции в рамках Североамериканского соглашения о свободной торговле.
3 Проект «Global Trade Analysis Project (GTAP)» был основан в 1992 году профессором Т. В. Хартелом (Purdue University, США). В отличие от мичиганской модели она является динамической и предполагает существование совершенной конкуренции и отсутствие эффекта масштаба. (Доступно на: https://www.gtap.agecon.purdue.edu/about/project.asp)
4 Проект «World Input-Output Database (WIOD)» ориентирован на формирование единой базы данных, представленной национальными таблицами ресурсов и использования 40 стран, объединенных со статистикой международной торговли и сателлитными счетами, для анализа эффектов глобализации на социально-экономическое развитие и окружающую среду на страновом и межстрановом уровнях. (Доступно на: http://www.wiod.org/new_site/home.htm)
5 Исследование «Trade in Value — Added (TiVA)» является совместным проектом Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и Всемирной торговой организации (ВТО) и содержит как традиционные показатели внешнеэкономической активности, так и другие индикаторы, характеризующие деятельность национальных экономик с учетом глобальных цепочек добавленной стоимости. (Доступно на: http://www.oecd.org/industry/ind/measuringtradeinvalue-addedanoecd-wtojointinitiative.htm)
6 Экономическая реальность является частью более полной хозяйственной действительности. Не вся хозяйственная деятельность получает экономическую оценку и учет посредством применения используемых на данный момент моделей. Массивный объем информации об окружающей нас хозяйственной системе не учитывается, и как следствие, рассматриваемая система значительно уменьшается, переходя в наблюдаемую экспертом экономическую реальность. Наличие эксперта внутри рассматриваемой системы, а не вне ее, говорит о зависимости наблюдаемой экономической реальности от субъективного мнения человека и сопутствующей эпохи экономических суждений. Подробнее: [5].
7 Также, в данном вопросе мы видим признаки «кейнсовой логики», разделяются планирование на макроуровне (национальном и региональном), целостная система для которого пока так и не отстроена заново, и планирование на микроуровне, которое существует в основном в виде бизнес-планирования предприятий. Связь между макро- и микро-уровнями планирования в масштабе национального хозяйства, в целом, разорвана, ввиду отсутствия систем национального планирования. Технологий национального налогово-бюджетного планирования недостаточно ни по срокам (2-5 лет), ни функционально.
8 Структурно-топологическая модель — опорный прообраз, представляющий собой графическое изображение рассматриваемого процесса, большей частью его акторов и их взаимосвязей, которые при установленной мерности процесса остаются постоянными, несмотря на возможные изменения базисных составляющих анализа.
9 Подробнее об использовании трансформационных моделей планирования для группы субъектов, а также о формировании их общего целевого состояния, в [6].
10 Национальная система планирования (в режиме пятилетних планов) существует, например, в Беларуси и в Узбекистане и представляет собой адаптацию к сегодняшним условиям систем республиканского планирования, созданного в советское время. Планирование в национальном масштабе (отраслевое, региональное и другое) есть, например, в США и в Японии.
В связи с переходом к рыночной экономике в 1980-х годах в Китае произошли коренные изменения в организации стратегического планирования: директивный характер планирования стал постепенно замещаться направляющим характером планирования. На сегодняшний момент общественно-экономическое развитие страны строится на программном планировании, планировании по основным объектам, региональном и отраслевом планировании.
Воссоздается система планирования в России, чему положило начало принятие в 2014 году Федерального закона № 172 «О стратегическом планировании в Российской Федерации».
11 Разработанные на данный момент инструменты анализа подобной системы представлены в [5, 6, 7].
12 Социальный потенциал субъекта — совокупная способность составляющих данных субъект жителей к само воспроизводству, формированию общественных норм и саморазвитию.
13 Экономический потенциал субъекта — совокупная способность экономики субъекта (отраслей, предприятий, хозяйств) осуществлять производственную деятельность, а также обеспечивать ее развитие.
14 Политический потенциал субъекта — совокупная способность субъекта к отстаиванию своих ценностей, норм, законов на мировой политической арене.
15 Постулируется, что любой прецедент имеет, как минимум, три независимые характеристики — социальную, экономическую и политическую, так что любые другие характеристики прецедента могут быть разложимы посредством комбинаций трех вышеперечисленных [7].
16 Однозначность описания достигается введением в пространственный анализ ортогонального трехмерного базиса, каждый из векторов которого отображает значимость одной из трех (социальная, экономическая и политическая) составляющих характеристики анализируемого объекта. Отсутствие компланарности векторов означает возможность разложения данных составляющих по трем векторам единственным образом [7].
17 Предыдущим уровнем исследования является анализ процессов через вычисление индикаторов и показателей, характеризующий частный процесс (или социальный, или экономический, или политический).
18 Оптимум, достаточность, — характерные инструменты планирования.
19 Человек Сознательный, действия которого имеют точную причину и правильные для общества последствия [10].
20 Социо-экономико-политическое пространство состояний мирового хозяйства представляет собой трехмерное пространство, базисом которого является упорядоченная совокупность линейно — независимых векторов, определяющих социальный, экономический и политический факторы всевозможных состояний экономических объектов [6, 7].
25 1
21 Социо-экономико-политическое пространство учтенных событий мирового хозяйства — трехмерное пространство, базисом которого является упорядоченная совокупность линейно — независимых векторов, определяющих социальный, экономический и политический факторы (характеристики) учтенных (реализованных) и неучтенных (нереализованных) событий мирового хозяйства [6].
22 Определение и свойства СЭП — базиса подробнее описано в [7].
23 Социально, политически и экономически обусловленный и ответственный субъект — это субъект экономической деятельности, под сферу политического влияния результатов действий которого попадает некоторая социальная группа людей [6].
24 Вызывающий потенциал — совокупность действий субъектов мирового хозяйства, направленных на рассматриваемый субъект и побуждающий его к определенному ответному действию. Вызванный потенциал — совокупность действий рассматриваемого субъекта мирового хозяйства, направленных извне в ответ на вызывающий потенциал [6].
25 Понимаемого в единстве результатов, текущих моментов и смыслов, как отражения тенденции и будущего, исторического процесса
26 На национальном, региональном и корпоративном уровнях.
27 Стоит заметить, что вызванный для одного субъекта потенциал формирует вызывающий потенциал другого.
28 Топологическое пространство Xназывается хаусдорфовым, если любые две различные точки х, уе Xобладают непересекающимися окрестностями и(х) и !/(у).
29 То есть каждая точка данного пространства обладает окрестностью, гомеоморфной евклидову пространству П". Таким образом, состояние может быть учтено только один раз.
30 Пространства, формируемого в данный момент вызванным потенциалом действия. В применении к данному анализу, это свойство гласит, что характеристики двух любых состояний СЭП-объективизированных субъектов не могут быть полностью идентичны.
31 В данном случае, понятие «реальная компонента вектора» не является однозначным соответствием реальной компоненты комплексного числа (С) в теории функций комплексной переменной, а введено в работу как рабочее положение. Данное определение характеризует такую составляющую репера, которая вне сомнений положительно влияет на скорость и заданное направление движения репера, продвижение актора в пространстве, расширение пространства действия.
32 Аналогичным образом, рабочее понятие «мнимой компоненты вектора» не является однозначным соответствием мнимой компоненты комплексного числа (С) в теории функций комплексной переменной. Мнимость компоненты подчеркивает ложность ее положительного влияния на скорость и заданное направление движения репера, продвижение актора в пространстве, расширение пространства действия.
экономические преобразования как результат социально-политической трансформации республики корея
И.В. Михалёва,
старший преподаватель кафедры менеджмента и экономики филиала Владивостокского государственного университета экономики и сервиса (г. Находка),
аспирант Дальневосточного федерального университета
В статье исследованы причины экономического подъёма и развития Республики Корея, начавшиеся во второй половине XXвека и определившие становление государства как активного актора политико-экономических процессов современности. Проведён анализ отличия модели экономического развития Республики Корея от других стран Азии с учётом особенностей внутреннего социально-культурного становления. Южнокорейский опыт экономических преобразований рассмотрен в контексте сравнения с опытом РФ.
Ключевые слова: Республика Корея, социально-политическая трансформация, экономический потенциал, государственные финансы, экономические реформы
УДК 339.972 ББК 65.9
Для большинства теоретиков и исследователей Республики Корея представляется неким экономическим чудом: государство, которое в кратчайший период времени шагнуло от авторитаризма к демократии, причём к достаточно развитой модели рыночной экономики.
С точки зрения заимствования положительного опыта, видится целесообразным исследовать предпосылки позитивных экономических преобразований Республики Корея, выведших государство в число «тигров экономики» Азиатско-Тихоокеанского региона.
Как показывают исследования, большинство азиатских государств на начало ХХ века выглядели как более или менее цивилизованные структуры, но практически с рудиментарной политической системой, для которой характерны такие черты как: династизм, клановость, кастовость, родовые и иные политические формы отношений, базирующиеся на иерархии социального происхождения, религиозного отношения и традиций [1]. Конечно же, это негативно влияло на экономические процессы.
Многие государства Ближнего Востока и Азии стремятся соответствовать современным принципам развитого демократического государства со стабильной рыночной экономикой. Но, как правило, в большинстве случаев государство не может контролировать самостоятельные сообщества и собственное 252
участие в политико-экономических процессах, инициаторами которых выступают группы граждан, коммерческие объединения и партнёрства.
Если сравнить южнокорейскую экономическую модель с европейской или латиноамериканской, то налицо характерное отличие, которое связано с глубокой традиционной укоренённостью в личных и общественных отношениях, в исконно корейских культурных ценностях [2].
Именно такие ценности, как сохранение культурных связей и глубокое уважение к старшим прослеживается в корпоративной культуре крупных южнокорейских компаний и, бесспорно, является результатом глубоких социально устоявшихся принципов. Можно предположить, что данные связи качественно изменяются во времени, но, тем не менее, они остаются стабильными.
За период существования более чем шести республик, экономическая система Республики Корея претерпела существенные изменения. Так, экономика государства изначально была зависима от Японии, а с 1953 г. была ориентирована на развитие модели проамериканской рыночной экономики. В связи с этим были необходимы качественные изменения, направленные на корректировку сложившейся экономической ситуации. Однако, модель раннебуржуазного классического рынка оказалась несостоятельной [3].
