CC BY
19ПРИМЕНЕНИЕ ПРИНЦИПА СОЦИАЛЬНОЙ ТЕХНОЛОГИИ В ИССЛЕДОВАНИИ ОСОБЕННОСТЕЙ КОММУНИКАЦИИ НА ПРИМЕРЕ ИНФОРМАЦИОННОГО ПРОТИВОБОРСТВА
Для цитирования: Шарков Ф.И., Горохов А.М., Нечаева И.И. Применения принципа социальной технологии в исследовании особенностей коммуникации на примере информационного противоборства. // Коммуникология: электронный научный журнал. Том 3. №3, 2018. С. 51-60.
Авторы: ШАРКОВ Ф.И., ГОРОХОВ А.М., НЕЧАЕВА И.И.
ШАРКОВ Феликс Изосимович - доктор социологических наук, профессор, заведующий кафедрой общественных связей и медиаполитики Института государственной службы и управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ. Адрес: 119571, г. Москва, проспект Вернадского, 84. E-mail: sharkov-felix@mail.ru. ГОРОХОВ Александр Михайлович - аспирант кафедры общественных связей и медиаполитики Института государственной службы и управления Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ. Адрес: 119571, г. Москва, проспект Вернадского, 84. Email: aeronautic2014@yandex.ru.
НЕЧАЕВА Ирина Игоревна - кандидат социологических наук, доцент кафедры социологии Владимирского государственного университета имени Александра Григорьевича и Николая Григорьевича Столетовых» (ВлГУ). Адрес: 600000, г. Владимир, ул. Горького, 87.Телефон: (4922) 3313-91
Аннотация: Современная социология ставит перед собой цели усилить потенциал информационного поиска и информированности профессионального труда и населения в целом. Социология управления концентрирует усилия на внимания государственной службы и общества к тем явлениям, которые ставят под угрозу существование суверенного государства - депопуляции, информационной войне, растущим межэтническим напряжениям, масштабной бедности, внутренней «утечке мозгов», ослабляющей систему образования. Соответственно, возможностью для продолжения стратегического научного социологического изучения механизмов и технологий является формирование моделей повышения коллективной и индивидуальной устойчивости при принятии решений в таких ситуациях или условиях неопределенностей, которые задают массовую необходимость индивидуальной синкретичной или интегративной деятельности.
Ключевые слова: человек, коммуникация, информация, информационное противоборство, социальная технология.
Современные информационные взаимоотношения
Во всем мире неуклонно, происходит увеличение численности людей, работающих в информационной сфере. В Российской Федерации с середины 90-х годов происходит лавинообразное нарастание информационного производства и параллельно с этим значительное сокращение территориального производства. Современная возможность свободно получать и передавать любые объемы и типы информации создает в поле научного поиска некий социальный хаос, когда последствия от информационных инструментов активных действий и деятельности человека, значительно колеблются в условиях нацбезопасности, экономических, дипломатических и других типов влияния на окружающих человека людей. Сегодня, ощутимые каждым, прирост интенсивности общения и увеличение разнообразия непроверенной информации требуют значительных умений по организации от противодействия жизненных практик и результатов их преднамеренного взаимодействия в форме недостоверной информации и накопления неопределенности.
Для вывода коммуникации на первый план мировоззренческой картины от человека требуется известность тех предпосылок коммуникации, которые обеспечивали бы сторонним сообществам взаимопонимание с человеком. В общем случае специалист судит об информации как о чем-либо устраняющим для него неопределенности. Фактически положение и роль информации в жизненной практике, которые априори лишают смысл коммуникации человека точности для любого предмета коммуникации, усиливают исследовательский интерес к вопросам информационного сопровождения коммуникации, творческим подходам к аргументации, практическим подходам к переходу между информационно-смысловыми языками профессионального общения [Урсул; Крянев]. В пользу этого говорят следующие очевидные особенности.
Во-первых, комплексные ролевые структуры международных отношений предопределяют ряд сложных механизмов многонационального взаимодействия функций и задач в экономической, политической, культурно-цивилизационной, военно-технической и других сферах жизнедеятельности.
Во-вторых, повышение значимости гуманитарного фактора в виде необходимости предварительного учета как особенностей межнациональных, межэтнических, межконфессиональных отношений, так и возможных навыков использования баланса интересов в условиях глобализации обусловливает и комплексный облик информационного влияния.
В-третьих, сложность и комплексный характер механизмов принятия и реализации решений в рамках обеспечения информационной безопасности РФ для эффективного рассмотрения коммуникации представляют собой минимальный набор задач и требует рассмотрения специфики современного информационного противостояния.
Глобализация умножает информационные потоки между странами и ускорила обмен опытом [Попов, Гришина: 19-21]. Какие сегодня существуют возможности для влияния на понимание смысла политической коммуникации, возможно предположить, рассмотрев несколько следующих факторов
современного этапа жизнедеятельности общества. Соответственно, условием определения осознанности коммуникации человека возможно предположить освоение на базе социальных технологий принципов функционирования многофакторных моделей, часть которых имеет человеко-ориентированные функции [Горохов, Шарков: 210-211].
Социология вторгается в эти процессы в связи с проблематикой создания человеком социального мира, стабильного настолько, чтобы они смогли создавать отношения и условия для реализации собственных жизненных практик, свершения действий, деятельности и проявления своей активности. Во всех индустриальных обществах социальные отношения реализуется в виде длительных исторических проектов, которые смогли преодолеть волны кризисов. Во время отдельных кризисов и более масштабных депрессий выработанные в конце концов решения требовали социального экспериментирования. Способность наладить подобные отношения, в свою очередь, зависит от установления стабильных социальных институтов, таких как государственное устройство или законодательство [Флигстин: 23-59].
Общая логика социальных технологий
Изобретение новых технологий зачастую приводит к тому факту, что технология предполагает набор решений, носителем которых является человек. Дифференциация технологий в направлении от индивидуальных до массовых масштабов технологического процесса позволяет выделять социальные технологи [Романенко]. Соответственно, чтобы воспользоваться принципами технологии, необходимы известные с определенной степенью ясности социальные отношения. Следовательно, осмысление технологий в рамках общественного контекста заключается в том, чтобы приступить к систематическому осмыслению того, каким образом динамизм технологий обусловлен и структурирован процессами создания сообществ, социальных отношений между ними и отношений их с государственными условиями.
Спецификой системности социальной технологии выступает факт, что человек включен и в управляющий, и в управляемый контуры, как сознательная, деятельная личность. В общем смысле логика социальных технологий имеет несколько важных особенностей, которые целесообразнее всего применяются для взаимной выработки организационных мер в ряде существующих и общепризнанных правил, норм и т.п. некоторого социального пространства [Горохова; Тощенко; Патрушев]. Основной особенностью использования логики социальной технологии является необходимость учесть, что действия или деятельность человека порождают акцентированную социальную организацию в использованном при этом социальном пространстве, в чем и выражается системный характер социальной технологии. Развитие логики социальной технологии позволяет установить те методологические пределы базового исследования, которые в условиях, например, современного информационного пространства позволят учитывать события и явления, с которыми связано базовое свойство понимания и корректного применения информации -
адекватность коммуникации и по смыслу, и по значению, и по контексту. Другими словами, с позиций социологии управления методической выгодой от логики социальной технологии видятся укрупнение и детализация следующих трех характеристик свойства адекватности коммуникации.
Во-первых, если в процессах протекания познания имеет место понимание, то смысл в отличии от значения представляется, как информация, инвариантная в пределах контекста, но при условии, что рассматривается адекватная общественная или жизненная практика, в нашем случае -коммуникация. Безусловно, общение предполагает наличие определенного уровня компетентности, достижения консенсуса, однако, еще не обеспечивает существования адекватной коммуникации, которая может оказаться искаженной на основе различий в мифах, стереотипах, ореолах и т.д.
Во-вторых, если производить построение необходимых определений общества, выделять социологическими дисциплинарными методиками сообщества, например, на основе оправдания ценностного значения взаимозависимости любви и насилия, то, следовательно, признание человеком реализации собственной индивидуальности не должны абсолютизировать определенные нормы, обычаи, этикет, культуру, чтобы абсолютизировать коммуникацию, как ключевой механизм воспроизводства общества. Например, при возникновении неожиданного, без наличия формального повода, обильного и предвзятого информационного давления, проводимого, в основном, силами человека, что особенно критично, если в данных ситуациях эти события не выходят за профессиональные рамки какой-либо деятельности. Применения результатов деятельности выстраиваются от повторяющихся процессов, например, от информации взаимодействия к социальной информации об этом объекте [Шарков, Горохов: 63-64].
В-третьих, если привычные нормы поведения, частью которого социология полагает и общение, фактически спутываются, изменяются до неузнаваемости, то необходимым представляется смысловой перевод их на другие информационно-смысловые языки, которыми располагают сторонние сообщества или другой человек и с которыми контактирует носитель интересов к реализации коммуникации.
На основе системы из этих положений обратимся к аспектам основной сути информационного-противоборства, обнародованным в современном публичном информационном пространстве.
Актуальное состояние информационного противоборства
Принимая во внимание современную ситуацию с интенсивностью информатизации большинства сфер занятости общества, правомерно перейти к рассмотрению частного явления информационного влияния на человека со стороны какого-либо сообщества. В рамках научно-замкнутой системы идеализированных абстракций, возможно полагать, что только при логичном сближении различных этикетных (воспитание), философских (образование) и смысловых (культура) категорий, которыми предопределены индивидуальные
информационно-смысловые языки общения, становится ясно, насколько устойчивыми являются личностные первоосновы - нормы, обычаи, ключевые принципы и понятия для понимания и использования коммуникации. Подобный категоричный подход выводит на первый план ситуацию информационного противоборства, как частный случай одновременных информационных виляний различных сообществ друг на друга.
1) США. В актуальной Стратегии национальной Безопасности США проводится мысль о том, что массированная информационная обработка населения собственной страны, а также стран - союзников и партнеров сделает налогоплательщиков более восприимчивыми к потребностям военных ведомств18. Наряду с наращиванием военной мощи контроль в информационной сфере позволит нетрадиционными методами достигать стратегических целей в отдельной стране или регионе практически при существенной экономии ресурсов. Своеобразная «Дорожная карта» информационного противостояния была обнародована Президентом США Дональдом Трампом в декабре 2017 года19. В данном документе ставится ряд задач, связанных с ведением информационного противоборства: совершенствование знаний и представлений о том, как противник завоевывает информационные и психологические преимущества в самых разных сферах; разрабатывать и проводить эффективные коммуникационные кампании в целях усиления американского влияния и противодействия идеологическим угрозам со стороны радикальных исламистских группировок и недружественных государств; разоблачать вражескую пропаганду и дезинформацию.
Согласно указанным положениям информационное противоборство понимается как действия человека, предпринимаемые для достижения информационного превосходства в поддержке национальной военной стратегии посредством воздействия на информацию и информационные системы противника при одновременном обеспечении безопасности и защиты собственной информации и информационных систем.
2) Европа. Учитывая усилия Европейского Союза по развитию военного потенциала необходимо в тоже время предусматривать, что ведущие страны ЕС - это высокоразвитые индустриальные государства. В 2013 году Высоким представителем по иностранным делам и телом документа о политике безопасности «Стратегия кибербезопасности НАТО» были сформулированы и закреплены проблемы и задачи в этой сфере на предстоящие годы. [Шереметьев] Европейский Совет, рассматривавший в конце 2013 года проблемы обороны и подтвердивший значимость четырех приоритетов Европейского оборонного агентства в научно-технической сфере, поставил задачу развития «конкретных проектов, нацеленных на обучение, тренировку и улучшение гражданско-военного сотрудничества на базе Стратегии кибербезопасности ЕС [Журкин: 203-210].
18 https://www.whitehouse.gov/wp-content/uploads/2017/12/NSS-Final-12-18-2017-0905.pdf
19 https://edition.cnn.com/2017/12/18/politics/trump-national-security-strategy/index.html
Подводя итоги проделанной работы, руководитель Европейского оборонного агентства Клод-Франс Арнау в ходе обсуждения в Европейском парламенте деятельности НАТО в 2014 году назвал одной из четырех особо приоритетных областей - кибероборону. Все внимание в этом направлении сосредотачивалось по решению Европейской комиссии на защите компьютерных систем граждан и организаций в экономике, социальной и других областях воспроизводства общественного уклада [Журкин: 203-210]. Наконец, аналогичная американской «дорожная карта» была принята 15 января 2018 года на заседании экспертной группы высокого уровня по «противодействию поддельным фейковым новостям и дезинформации в Интернете». В работе группы под председательством экспертов Еврокомиссии по вопросам цифровой экономики и общества Марии Габриель приняли участие около 40 специалистов, представляющих организации гражданского общества стран Европейского союза, соцсети, СМИ и научное сообщество20.
Согласно указанным положениям информационное противоборство понимается, как использование информационное среды, то есть информации отдельных лиц и организаций в сочетании с актуальным увеличением скорости и объемов информации, циркулирующей в соцсетях, для оказания влияния на жизнь определенного сообщества и процессы принятия политических или военных решений в нем; а также предоставление консультаций и координации деятельности заинтересованных лиц с использованием информации в образовании желаемых последствий для воли, понимания и способности противников, потенциальных противников и других, одобренных на Постоянном совете НАТО, сторон в поддержку целей миссии государств Европейского Союза.
3) Российская Федерация. Война терминов в символических политических коммуникациях не так уж безобидна. Процесс формирования образа врага - это своего рода предварительный символический артобстрел позиций противника перед началом генерального наступления и подготовка мирового общественного мнения к последующим действиям [Козырев Г.И.: 106115]. Возвращаясь к частному случаю информационного противоборства, выделим возможности для наиболее достаточного исследования этого явления. В частности, в работе Д.Н. Кравцова представлен обзор научных исследований по предмету развития информационное противоборства в информационном пространстве определенного общества [Кравцов Д.Н.: 78-89]. К основным направлениям изучения данного феномена с точки зрения научного осмысления этого явления необходимо отнести:
• рассмотрение теоретических и технологических основ информационного противоборства, его концептуализация в работах А.В. Манойло, Г.Г. Почепцова, В.Д. Попова, С.П. Расторгуева и др.;
20 Запад наращивает информационное давление на Россию. http://nvo.ng.ru/concepts/2018-02-16/1_984_west.html
• исследование теоретических и методологических проблем информационно-психологичного влияния, ведения информационно-психологических операций в работах Г.В. Грачева, А.А. Матеюка, И.К. Мельника, И.Н. Панарина, В.Д. Попова, Г.Г. Почепцова и др.;
• анализ исторических аспектов и проблем развития информационно-психологического противоборства в работах В.Д. Попова, Г.Г. Почепцова, В.Ф. Прокофьева, В.Б. Толубко и др.
В начале апреля в Москве прошла VII конференция по международной безопасности, организованная Министерством обороны РФ21. В рамках первой итерации исследования возможностей военно-политической журналистики на сегодняшний день сложились определенные обстоятельства, указывающие, что наиболее целесообразным представляется выработка и заблаговременное обнаружение интегративных и синкретичных форм взаимодействия между сообществами в рамках развития:
• конкурентоспособности национального сектора информационных технологий;
• национального медиапространства;
• успешности и точности подготовки компетентной кадровой базы;
• обеспечения лингвистической безопасности русского языка при одновременном развитии языков других народов России.
В поисках правовых рамок для обоснования исходных позиций для указанных исследований приведем дополнительно частичное содержание эволюции Военной доктрины Российской Федерации в части рискогенности информационного-противоборства. Согласно официальному документу от 2010 года одной из определяющих особенностей современных конфликтов является заблаговременное проведение мероприятий информационного противоборства для достижения политических целей без применения военной силы, а в последующем - в интересах формирования благоприятной реакции мирового сообщества на применение военной силы. (Военная Доктрина РФ. Раздел II. Пункт 13.) [ЦАСТ]. Однако, согласно официальному документу военной Доктрины РФ, действующей и в настоящее время, одной из основных внешних государственных опасностей является использование информационных и коммуникационных технологий в военно-политических целях для осуществления действий, противоречащих международному праву, направленных против суверенитета, политической независимости, территориальной целостности какого-либо государства и представляющих угрозу международному миру, безопасности, глобальной и региональной стабильности. Кроме того, в современной редакции характерной чертой современного конфликта указано использование финансируемых и управляемых извне политических сил, общественных движений. С позиций военно-экономического обеспечения обороны государства Российская Федерация осуществляет военно-политическое сотрудничество с иностранными
21 http://nvo.ng.ru/concepts/2018-04-13/1_992_system.html
государствами, международными организациями на основе внешнеполитической, экономической целесообразности и в соответствии с федеральным законодательством и международными договорами Российской Федерации. (Военная Доктрина РФ. Раздел IV. Пункт 54)22
Стоит отметить, что для формирования исходных положений военно-политической журналистики сегодня в Российской Федерации присутствуют минимально необходимые предпосылки, включая состоявшеюся в начале апреля международную конференцию по данной тематике под эгидой политической элиты Российской Федерации.
Источники
Горохов А.М., Шарков Ф.И. (2016). Гагаринские чтения-2016: XLII Международная молодёжная научная конференция. Сборник тезисов докладов. Т. 2. Москва. НИУ МАИ. С. 210-211.
Горохова Е.Ю. (2013). Социальная технология управления знаниями в многонациональной организации. Москва. Эдитус. 222 с.
Журкин В.В. (2014). Военная политика Евросоюза. Институт Европы РАН. С. 203-210.
Козырев Г.И. (2016). Коммуникация сотрудничества, соперничества, вражды в современном мире // Коммуникология. Т.4, №1. С. 106-115.
Кравцов Д.Н. (2017). Информационно-психологическое оружие как средство обеспечения защиты национальных интересов государства // Коммуникология. Т.5. №3. С. 78-89.
Крянев Ю.В., Моторина Л.Е., Павлова Т.П. (2012). Философия информационных и коммуникационных систем. Москва. Изд-во МАИ. 160 с.
Марков Б.В. (1997). Философская антропология: очерки истории и теории. СПб. Изд-во «Лань». С. 76-94.
Патрушев В.И., Иванов В.Н. (1999). Социальные технологии: Курс лекций. Москва. Изд-во МГСУ «Союз». 432 с.
Попов Ю.Н., Гришина Т.В. (2017). Социокультурные коммуникации как фактор глобального социально-экономического управления. // Коммуникология. Т.5. №1. С. 19-21.
Романенко В. Н., Никитина Г. В. (2011). Общие технологии. СПб. ИВЭСЭП. 245-247 с.
Тощенко Ж.Т. (2011). Социология управления. Учебник. М.: Центр социального прогнозирования и маркетинга. 300 с.
Урсул А.Д. (2010). Природа информации. Философский очерк. Российский Государственный торгово-экономический ун-т. Центр исследований глобальных процессов и устойчивого развития. Челябинск. 231 с.
Флигстин Н. (2013). Архитектура рынков: экономическая социология капиталистических обществ XXI века. НИУ ВШЭ. Москва. Изд. Дом Высшей школы экономики. С. 23-59.
22 http://www.mid.ru/foreign_policy/official_documents/-/asset_publisher/CptICkB6BZ29/content/id/589760
Шарков Ф.И., Горохов А.М. (2016) Социальные технологии управления коммуникациями в профессиональной деятельности. // Коммуникология: Электронный научный журнал. Том 1. № 1. С. 63-64.
Шарков Ф.И. (2013). Коммуникология: Основы теории коммуникации. Москва. ИТК «Дашков и Ко». 488 с.
Шереметьев Д.В. (2017). Эволюция европейской политики безопасности и обороны в условиях глобализации: монография. Москва. Международные отношения. 200 с.
THE APPLICATION OF SOCIAL TECHNOLOGY PRINCIPLE IN INVESTIGATION OF COMMUNICATION FEATURES ON THE EXAMPLE OF INFORMATIONAL CONFRONTATION
For citation: Sharkov F.I., Gorokhov A.M., Nechaeva I.I. The Application of Social Technology Principle in Investigation of Communication Features on the Example of Informational Confrontation. In: Communicology: The Online Scientific Journal. Vol. 3. No.3. 2018. P. 51-60.
Authors: SHARKOV F.I., GOROKHOV A.M., NECHAEVA I.I.
SHARKOV Felix I., Dr. Sc. (Soc), Professor, Head of Department of Public Relations and Media Policy, Institute of Public Administration and Civil Service of The Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration. Address: 119571, Moscow, Vernadsky av., 84. E-mail: sharkov-felix@mail.ru.
GOROKHOV Alexander M., postgraduate student graduate student of Department of Public Relations and Media Policy, Institute of Public Administration and Civil Service of The Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration. Address: 119571, Moscow, Vernadsky av., 84. E-mail: aeronautic2014@yandex.ru. NECHAEVA Irina I., candidate of sociological Sciences, associate Professor of sociology Department of Vladimir state University named after Alexander Grigoryevich and Nikolay Grigoryevich Stoletov" (VlSU). Address: 600000, Vladimir, Gorky street, 87.
Abstract. Modern sociology aims to strengthen the potential of information retrieval and awareness of professional work and the population. Sociology of management concentrates efforts on the attention of the public service and society to those phenomena that threaten the existence of a sovereign state - depopulation, information warfare, growing interethnic tensions, large-scale poverty, an internal "brain drain" that weakens the education system. Accordingly, the opportunity to continue the strategic scientific sociological study of mechanisms and technologies is the formation of models for increasing collective and individual sustainability in decision-making in such situations or conditions of uncertainty that determine the mass need for individual syncretic or integrative activities.
Keywords: man, communication, information, information confrontation, social technology.
References
Gorokhov A.M., Sharkov F.I. (2016). Gagarin's Readings-2016: XIII International Youth Scientific Conference. Collection of Theses. Vol.2. Moscow. NIU MAI. P. 210-211. (In Rus.).
Gorokhova E.Y. (2013). Social Technology of Knowledge Management in a Multinational Organization. Moscow. Editus. 222 P. (In Rus.).
Zhurkin, V.V. (2014). The Military Policy of the European Union. Institute of Europe RAS. P. 203-210. (In Rus.).
Kozyrev G.I. (2016). Communication of Cooperation, Rivalry, Hostility in the Modern World. In: Communicology. Vol. 4. No. 1. P. 106-115. (In Rus.).
Kravtsov D. N. (2017). Information and Psychological Weapons as a Means of Ensuring the Protection of the National Interests of the State. In: Communicology. Vol. 5. No. 3. P. 78-89. (In Rus.).
Cranes Y.V., Motorina L.E., Pavlova T.P. (2012). Philosophy of Information and Communication Systems. Moscow. MAI. 160 P. (In Rus.).
Markov B.V. (1997). Philosophical Anthropology: Essays on History and Theory. SPb. LAN. P. 76-94. (In Rus.).
Patrushev V.I., Ivanov V.N. (1999). Social Technology: Course of Lectures. Moscow. Union. 432 P. (In Rus.).
Popov Yu.N., Grishina T.V. (2017). Socio-cultural Communication as a Factor of Global Socio-economic Governance. In: Communicology. Vol.5. No. 1. P. 19-21. (In Rus.).
Romanenko V.N., Nikitina G.V. (2011). Common technology. SPb. IVESEP. P. 245247. (In Rus.).
Toshchenko Zh. T. (2011). Sociology of Management. Textbook. Moscow. Center for Social Forecasting and Marketing. 300 P. (In Rus.).
Ursul, A.D. (2010). Nature of Information. Philosophical Essay. Russian State Instirute of Trade and Economics. Center for Research of Global processes and Sustainable Development. Chelyabinsk. 231 P. (In Rus.).
Fligstein N. (2013). The Architecture of Markets: an Economic Sociology of Capitalist Societies of the XXI century. Moscow. HSE Publishing. P. 23-59. (In Rus.).
Sharkov F.I., Gorokhov A. M. (2016). Social Technologies of Communication Management in Professional Activities. In: Communicology: The Online Scientific Journal. Vol. 1. No. 1. P. 63-64. (In Rus.).
Sharkov I. (2013). Communicology: Basic Theory of Communication. Moscow. "Dashkov and Ko". 488 P. (In Rus.).
Sheremet V.D. (2017). Evolution of European Security and Defense Policy in the Context of Globalization. Monograph. Moscow. International relations. 200 P. (In Rus.).
