CC BY
27
«Благородный человек» должен сохранять и совершенствовать свою природу, основанную на принципах «жэнь» и «и», способствовать установлению гармоничных отношений в обществе, поддерживая порядок в государстве. Если в эпоху средневековья доминировала социальная функция цзюнь цзы как человека, призванного поддерживать порядок в Поднебесной, то в более поздние эпохи главной становится проблема духовного развития личности, живущей по законам совести и долга. Произошла и трансформация образа «благородного человека»: теперь это уже не мудрец и правитель, а простой человек, сохранявший верность нормам конфуцианской морали. Сегодня, как и много веков назад, образ цзюнь цзы носит характер нравственного идеала, эталона моральности, формируя в людях представления о добре и зле, совести и долге.
Список литературы
1 Васильев Л. С. История религий Востока (религиозно-культурные традиции и общество). URL: http://ijkl.ru (дата обращения 12.06.2015).
2 Цит. по: Рыков С.Ю. Древнекитайская философия. Курс лекций. URL: http://www.synologia.ru (дата обращения 20.06.2015).
3 См.: Хань Юй. URL: http://www.synologia.ru (Дата обращения 05.08.2015).
4 Селлман Д. Джеймс. Чжан Цзай /Энциклопедия Китая. URL: http://www.abirus.ru (дата обращения 08.08.2015).
5 Цит. по: Джозеф С. Ву. Чжу Си / Энциклопедия Китая. URL: http://www.abirus.ru (дата обращения 08.08.20015).
6 Фэн Юлань. Конфуцианство, неоконфуцианство и «новое конфуцианство» // История современной зарубежной философии: компаративистский подход : Для высшей школы. - СПб.,1997; Фэн Юлань. Краткая история китайской философии. URL: http://religa.narod.ru (дата обращения 23.11.2014).
УДК 111.1
Т.А. Кирик
Курганский гоcударcтвенный университет
применение
КОHCТРУКТИBИCТCКОЙ
парадигмы к анализу ^ецифики ^цидльной реально^и
Аннотация. В работе рассматривается понятие конструктивистской парадигмы, ее основания
и возможности применения к анализу специфики социальной реальности, обозначается интерпретация социальной реальности как имеющей коммуникативную природу и вытекающей из специфических свойств коммуникации парадоксальность существования псевдореалий как объектов социальной реальности.
Ключевые отова: конструирование реальности, конструктивизм, реальность, социальная реальность, коммуникация.
T.A. Kirik Kurgan State University
THE USE OF THE CONSTRUCTIVIST PARADIGM TO THE ANALYSIS OF SPECIFICS OF SOCIAL REALITY
Annotation. This paper examines the notion of the œnstrudivist paradigm, its Foundation and possibility of аррНсаЬ'оп to the analysis of the spedfidty of sodal reality refers to the interpretation of sodal reality as having a œmmuniœtive nature and the resulting spedfe properties of œmmuniœtion the paradox of existenœ of pseudoreality as objeds of sodal reality.
Keywords: ^ns^^n of reality, constructivism, reality, sodal reality, соттитса^оп.
Трактовка реальности как некого конструкта - одна их ведущих тенденций современной философской мысли. Такие понятия, как независимая от субъекта восприятия объективная реальность, истина, представление о том, что можно изучать объект вне зависимости от позиции интерпретатора, постепенно уступают место понятиям «жизненное пространство», которое зависит от системы отсчета, «жизненный мир», которое подразумевает наличие человека с целой системой непосредственных неосознаваемых регуляторов смыслополагания, «множественность истины», адекватность и эвристичность модели взамен самого понятия «истина». Эта система методологических подходов, активно используемая в квантовой физике и структурной лингвистике, в гуманитарной науке находит свою реализацию как конструктивистская парадигма.
Очевидно, что конструктивистские идеи были заложены еще в классической философии. Так, в знаменитой работе «Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей появиться как наука» И. Кант пишет: «рассудок не почерпывает свои законы (a priori) из природы, а приписывает их ей» [1, 144]. Другими словами, разум является активным участником становления самого мира, данного нам в опыте. Да и опыт по сути есть синтез чувственного содержания, «материи», которое даётся миром вещей в себе, и той субъективной формы, в которой эта материя (ощущения) постигается сознанием. Анализируя Канта, И.С. Нарский отмечает, что объективная реальность, как полностью независимая от субъекта, не присуща ни априорным формам чувственности, ни категориям, ни идеям, ни идеалу. Однако объективная реальность, как объективная значимость знания для всех предметов, может быть приобретена ими, если устанавливается соответствие их содержания опыту [2, 150-151].
Для Гегеля реальность в одном из значений приписывается (курсив наш - Т.К.) тому, что имеет наличное бытие или есть нечто [3, 10-12].
В. Красиков уже в XXI веке пишет: «... человеческий разум с разной степенью успешности и осознанности
70
Вестник КГУ, 2015. № 5
препарирует действительность, точнее исходный материал чувственного опыта - конкретные, контекстные значения, переоформляя их в специфически человеческую символически-смысловую реальность» [4, 13].
Так или иначе об этом говорит вся философская мысль: даже само понятие «знание» полагает конструирование мира природы. Нечто рассматривается как знание, когда человек наделяет это определенным смыслом, т.е. природные характеристики объекта «дополняются». Даже естественнонаучное знание содержит идею конструирования мира, поскольку, как отмечал В. Гейзенберг, «...в естествознании предметом исследования является уже не природа сама по себе, а природа, поскольку она подлежит человеческому во-прошанию...» [5, 301]. Один из самых фундаментальных выводов в истории гносеологии заключается в том, что готовое знание не полностью и не точно отражает объект исследования - это происходит не в силу несовершенства объекта, а по природе самого знания, которое многими способами зависит от познающего субъекта.
Адекватность использования термина «конструирование» обусловлена тем, что в нем отражена деятельность, в результате которой нечто формируется, создается, и в этом смысле он близок к понятиям «созидание», «творчество». Кроме того, в отличие от понятий «возникновение», «появление», которые могут относиться к саморазвитию некого объекта, быть детерминированными внутренне, конструирование, как и творчество, предполагает момент внешней детерминации. «Конструирование - не любой, а именно деятельностный, т.е. имеющий характер направленной на нечто, взятое в качестве объекта, активности процесс появления нового» [6, 139].
В понятии конструирования важен не столько момент новизны, сколько идея структурированности. Достаточно вспомнить И. Канта, который определил, что значит «конструировать»: «Сложить и дать... в определенной форме» [7, 147]. Деятельность можно считать конструированием, если в результате нее возникает конструкция - объект, обладающий некой внутренней структурой, устройством, формой.
Именно такое понимание конструирования позволяет логически корректно говорить о конструировании реальностей как составной части и совокупном результате человеческой деятельности [6, 190].
Основополагающим тезисом признание сконструированности реальности стало для такого направления философской рефлексии, как конструктивизм. Родоначальник конструктивизма Дж. Келли прямо указывал на создание индивидами собственных моделей: «События не приходят к нам и не говорят, что и как надо делать, - они просто идут своим чередом. Если что-то и управляет нашими мыслями и действиями, так это созданная нами структура» [8, 185].
Если придерживаться конструктивистской парадигмы, то нет нужды буквально следовать идеям конкретных конструктивистских направлений (например, конструктивизма в узком смысле слова, радикального конструктивизма, социального конструкционизма). Нам достаточно положить, что реальности конструируются бытийствующим субъектом, причем о конструировании реальности можно говорить для всех ее видов определенных способами существования. При этом будут различными и способ, и пределы осуществления конструирования.
Обозначим возможности конструктивистской парадигмы при осмыслении социальной реальности.
В социологическом словаре социальная
реальность определяется как «особая, нередуциру-емая форма существования человеческой реальности, специфику которой составляет совместное бытие индивидов в организованных социальных формах» [9, 387].
На наш взгляд, ключевыми в этом определении являются понятия «совместное бытие» и «организованные социальные формы». Социальная реальность формируется в материально-производственной, социально-практической, духовной человеческой деятельности. При этом, с одной стороны, объекты социальной реальности целенаправленно создаются в деятельности, направленной на их возникновение как на цель; с другой, их становление в деятельности носит стихийный характер, подчиняясь той закономерности, которую заметил еще Г. Гегель: «Во всемирной истории благодаря действиям людей вообще получаются еще и несколько иные результаты, чем те, к которым они стремятся и которых они достигают, чем те результаты, о которых они непосредственно знают и которых они желают; ... осуществляется еще и нечто дальнейшее, нечто такое, что скрыто содержится в них, но не осознавалось ими и не входило в их намерения» [10, 79].
Так или иначе эта специфика социальной реальности отражена и в других концепциях. В неклассической концепции А. Шюца социальная реальность есть абстрактная модель интерсубъективной реальности жизненного мира. В рамках социальном феноменологии выдвигается положение о том, что социальная реальность, будучи первичной для каждого отдельного индивида эмпирически, на онтологическом уровне вторична и конструируется членами общества.
Основной работой, рассматривающей социальную реальность с точки зрения конструктивистской парадигмы, традиционно считается работа П. Бергера и Т. Лукмана «Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания». Главный тезис этой работы определен уже в ее заглавии: реальность социально конструируется. В контексте данной теории реальность зависит напрямую от знания. Конструируемая социальная реальность воспроизводится людьми в процессах её интерпретации ими и формулировки знаний о ней. Т.е. наша реальность состоит из того, что знаем. Соответственно, если мы не обладаем знаниями о каком-либо объекте, значит, этот объект не входит в рамки нашей реальности. К примеру, то, что реально для жителя африканской деревни, может не быть реальным для жителя европейского мегаполиса.
В социальном взаимодействии люди исходят из «здравого смысла», из предпосылки о схожести восприятий повседневной реальности, основывая на данном убеждении свою активность. Общие представления и понимание повседневной реальности воспроизводятся и закрепляются. С другой стороны, любые человеческие типологии и системы ценностей, социальные образования воспринимаются людьми как объективная реальность. Знание упорядочивает мир, конструируя объекты социальной реальности, а затем вновь интериоризуется как объективная истина относительно этих объектов. «В результате возникает взаимосвязь трех основных диалектических определений социальной реальности: общество является продуктом человеческой деятельности; общество выступает как объективная реальность; человек формируется как социальный продукт» [6, 86].
В некоторых моментах рассмотренный П. Бергером и Т. Лукманом процесс близок к разработанной Марксом категории отчуждения как к глобальной характеристике социальной реальности в классовых обществах:
«Собственное деяние человека становится для него чуждой, противостоящей ему силой, которая угнетает его, вместо того чтобы он господствовал над ней» [12, 26]. Социальные силы, по существу являющиеся объединенными силами человека, превращаются в стоящую над людьми власть, происхождения и тенденций развития которой они уже не понимают.
Н.И. Мартишина делает акцент на смысловом наполнении отчуждаемых результатов деятельности и справедливо отмечает, что специфику бытия социальной реальности составляет «... в целом именно существование в постоянно возобновляющемся единстве процессов воплощения смысловых систем в материализованных формах и раскрытия, обнаружения этих смыслов» [6, 89].
Очевидно, что понятие «коммуникация» является наиболее подходящим для обозначения единства процессов воплощения/обнаружения смыслов. Н.И. Мартишина отмечает, что «.в целом коммуникативной деятельностью является . постоянное вкладывание смыслов в некоторую объективированную форму одними социальными субъектами и обнаружение, раскрытие, восстановление этой смысловой системы другими: по существу, это то самое кодирование и декодирование, которое рассматривается в теории коммуникации как главное содержание передачи сообщения в обобщенном понимании» [6, 91].
При этом социальная коммуникация может рассматриваться как передача сообщений между любыми социальными субъектами, понятие сообщения может иметь и вербальную и невербальную форму, отправляться целенаправленно и нецеленаправленно и т.д. В современных трактовках коммуникации «коммуникативное действие не обязательно сводится к речевым актам. В общем случае эволюции общества медиумом коммуникации могут выступать денежные банкноты или обычные вещи» [13, 121].
Таким образом, к сфере социальной коммуникации могут быть отнесены все формы информационного обмена между социальными субъектами. И именно это определяет статус социальной коммуникации как необходимого основания социальной реальности.
Более того, приведенные положения позволяют Н.И. Мартишиной определить социальную реальность с онтологической точки зрения как «имеющую коммуникативную природу, существующую в контексте коммуникации» [6, 89].
Устойчивость различных феноменов социальной реальности обеспечивается постоянным возобновление коммуникации между поколениями как социальными группами. В этом плане традиция выступает основной формой, в которой происходит аккумулирование социального опыта, и именно традиция обеспечивает объективность социального опыта как внешнюю заданность социальных реалий. Помимо этого общественные отношения являются по своей сути именно формами социальной коммуникации: в экономической, социальной и культурной деятельности социальные группы и индивиды как их члены с необходимостью вступают в информационный обмен. Такая социальная коммуникация есть форма актуального функционирования социальной реальности.
Очевидно, что государственная власть, политика, сословная иерархия, духовные ценности, идеология и все нормативные системы имеют в основе своей природы устойчивый коммуникационный аспект. При этом, если нет двусторонней поддержки, например, некой идеологемы, ее существование попросту невозмож-
72 _
но. Мы видим такой разрыв в попытках протеста, на которые власть просто не реагирует и которые гаснут сами в себе. И, с другой стороны, незначительная и бессмысленная сама по себе акция вдруг становится социальным феноменом в процессе коммуникации о ней.
Очевидно, что именно в актуальной коммуникации формируется вся система институционализации образцов и норм деятельности на уровне самоподдержания социальной системы. При этом коммуникация - это не просто акт самоподдержания социальной реальности, а ее конструирование, поэтому социальную реальность вполне можно рассматривать как коммуникационный конструкт.
Отсюда вытекают некоторые специфические выводы. Так, если обратиться к природе коммуникации, то принято, что по мере ее развития формируются и усиливаются внутренние связи, в результате чего возникает некоторая самостоятельная логика функционирования самой коммуникации, отличная от процессов, в которые она изначально включена (см., например работы Г.М. Маклюэна, Н. Лумана). Эти процессы мы, в частности, наблюдаем в таком социальном институте, как массовая коммуникация, в функционировании средств массовой информации, обретающих на каком-то этапе не только самостоятельность, но и определенную замкнутость, когда их работа становится производством «новостей о новостях».
Другими словами, происходит разграничение первичных и вторичных коммуникационных потоков: передача сообщений об объектах реального мира отделяется от «коммуникации по поводу коммуникации», т.е. по поводу не самих реалий, а сообщений о них, «новости о новостях».
В истории общества парадоксальной спецификой развития коммуникации является не только отделение первичной коммуникации от вторичной, но и инверсия их сравнительной значимости: объем вторичных коммуникационных потоков на каком-то этапе превосходит объем первичных. И это приводит к тому, что первичные акты коммуникации начинают происходить исключительно в расчете на определенное освещение, по отношению к вторичным становятся подчиненными.
Более того, развертывается вторичная коммуникация особого типа - сообщения, изначально ориентированные на формирование неких образов исключительно на уровне коммуникации, на создание псевдореалий. Так, когда идеологическая пропаганда говорит о внешнем враге, предполагается не появление этого врага в реальности, а только лишь появление соответствующего общественного настроения. Это мы наблюдаем в актуальной социальной реальности, в особенности на примере СМИ.
Таким образом, и представление о конструктивистской парадигме в целом, и анализ социальной реальности как коммуникационного конструкта позволяют принять идею конструктивизма как парадигму, предполагающую, что единичный или коллективный познающий субъект создает модели мира, и эти модели по принципу кольцевой причинности определяют ту реальность (для начала социальную), в которую он погружен.
Список литературы
1 Кант И. Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей появиться как наука // Сочинения : в 6 т. /под общ. ред. В. Ф. Асмуса, А. В. Гулыги, Т. И. Ойзермана. - М. : Мысль, 1965. - Т. 4.
2 Нарский И. С. Имману ил Кант. - М . : Мысль, 19 76.
Вестник КГУ, 2015. № 5
3 Ситковский Е. П. Философская энциклопедия Гегеля //Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук: в 3 т. / редкол.: Е. П. Ситковский (отв. ред.). - М. : Мысль, 1975. -Т. 1. Наука логики / вступ. ст. Е. П. Ситковского.
4 Красиков В. И. Конструирование онтологий. Эфемериды. Ego во времени и другие эссе. - М. : Водолей Publishers, 2007. - С.13
5 Гейзенберг В. Картина природы в современной физике // Гейзенберг В. Шаги за горизонт / пер. с нем.; сост.
А. В. Ахутин; общ. ред. и вступ. ст. Н. Ф. Овчинникова. - М.: Прогресс, 1987. С. 301.
6 Мартишина Н. И. Реальность и ее конструирование / Сибирский гос.ун-т путей сообщения. - Новосибирск, 2009. -С. 139
7 Кант И. Критика чистого разума. - СПб. : ИКА «Тайм-аут», 1993.
8 Келли Дж. Теория личности: психология личностных конструктов. - СПб. : Речь, 2000.
9 Осипов Г. В., Москвичев Л. Н. Социологический энциклопедический словарь. - М. : Изд-во НОРМА, 2008.
10 Гегель Г. В. Ф. Лекции по философии истории. -СПб. : Наука, 1993.
11 Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. - М. : Медиум, 1995.
12 Маркс К., Энгельс Ф. Фейербах: противоположность материалистического и идеалистического воззрений (1 глава «Немецкой идеологии») // Маркс К., Энгельс Ф. Избранные произведения: в 3 т. - М. : Политиздат, 1983. - Т.1.
13 Нугаев Р. М. Смена базисных парадигм: концепция коммуникативной рациональности // Вопросы философии. 2001. - № 1.
УДК 061.1/.2
В.И. Красиков
Всероссийский государственный университет юстиции (РПА Министерства юстиции РФ),
г. Москва
философско-академическая корпорация в современном российском философском сообществе1
Аннотация. Статья имеет своей целью раскрытие структуры сообщества академических философов в России. Автор описывает устройство и персональный состав отделения общественных наук Академии наук России. Также он дает описание трех академических институтов философии: московского, екатеринбургского и новосибирского. Наконец, автор
предпринимает анализ значения и роли этих академических институций в российском философском сообществе.
Ключевые слова: философско-академическая корпорация, академические институты философии, специфика философской академической деятельности.
V.I. Krasikov
The Russian Law Academy of the Ministry of Justice of
the Russian Federation
PHILOSOPHICAL-ACADEMIC CORPORATION IN MODERN RUSSIAN PHILOSOPHICAL SOCIETY
Annotation. This article aims to disclose the structure of the community of academic philosophers in Russia. The author describes the device and composition of the Department of Social Sciences of the Academy of Sciences of Russia. It also gives a description of the three academic institutions philosophy in Moscow, Yekaterinburg and Novosibirsk. Finally, the author takes the analysis of the importance and role of academic institutions in the Russian philosophical community.
Keywords: philosophical-academic corporation, academic institutions of philosophy, specifics of philosophical academic activities
Введение
Хотя первая легендарная Академия основана еще Платоном и была, как бы сказали сегодня, «научной школой» великого философа и ученого, академии как крупные национальные центры управления и координации научной деятельностью появляются в Европе лишь в XVII в. Одной из главных отличительных черт подобных академий, несмотря на то, что все они в той или иной форме существовали на средства государства, были высокая репутация, пожизненность членства2, автономность и самоуправляемость. Насколько в настоящее время подобное консервативное образование, представляющее собой объединение очень возрастных, пусть и выдающихся ученых, способно быть мобильным и эффективным - вопрос дискуссионный. Наша задача здесь более скромная - рассмотреть особенности положения академических институций в общем строе российского философского сообщества. Весь эмпирический материал (сведения об учреждениях, составе, биографиях и пр.) был взят из открытых интернет-источников соответствующих официальных сайтов.
Слово «корпорация», применяемое здесь для обозначения философско-академической структуры, ориентировано на выражение следующих смыслов: самообособление, самозамкнутость, складывание особого группового самосознания, этоса превосходства и амбициозности перед находящимися вне «своего» круга, тщательно скрываемого политкорректностью мерто-новской научной этики. Корпорация академическая, как и всякая другая, зиждется на строгом контроле группы лидеров, которые обладают всей полнотой и административной, и интеллектуальной власти. Важнейшее
1 Статья подготовлена при финансовой поддержке и в рамках выколнения гракта РГНФ, проект № 1К-03-0008 К .
2 Если принять во внимание, что средняя продолжительность жизни с XVII в. увеличилась более чем на 20 лет, то становится понятным прежняя «пожизненность» - она вполне укладывалась в рамки сохранения креативности в 50-60 лет.
