CC BY
37
ИТОГИ ПОЛЕВЫХ ЭКСПЕДИЦИЙ И ПРАКТИК
В. Н. Седых, Н. В. Хвощинская
ПРИКОСНОВЕНИЕ К ПРОШЛОМУ:
К ИТОГАМ ПОЛЕВОГО СЕЗОНА 2007 ГОДА НА РЮРИКОВОМ ГОРОДИЩЕ
Район истока Волхова и прилегающее к нему ильменское Поозерье в конце I тыс. н. э. заселяются одной из групп восточных славян. Об этом свидетельствуют многочисленные поселения, выявленные при сплошном обследовании новгородской округи по берегам р. Веряжи, вдоль р. Волхова и его правого рукава Волховца1. Уже в древности данный район оказался самым населенным и экономически развитым по сравнению с другими территориями Новгородской земли. Этому во многом способствовали легкие плодородные почвы, удобные для начального земледелия, широкие заливные поймы, позволяющие развивать скотоводство, и само чрезвычайно выгодное географическое расположение региона — на перекрестке важнейших торговых путей Восточной Европы. В этой поселенческой зоне во второй половине IX в. на первое место по значимости выдвинулось Рюриково городище. Как отмечал Е. Н. Носов: «Первый от Ильменя холм при плаванье по Волхову, расположенный на естественно защищенном месте — на острове при раздвоении Волхова на рукава, — был очень удобен для первоначального возникновения торгово-ремесленного поселения, выполнявшего одновременно военно-административные функции контроля за движением по оживленной водной магистрали»2. Городище стало первым протогородским поселением в Приильменье3.
Археологическое изучение Рюрикова городища осуществляется Институтом истории материальной культуры РАН с 1975 г. под руководством члена-корреспондента РАН Е. Н. Носова. В последние годы экспедиция стала базой для проведения полевой археологической практики студентов исторического факультета СПбГУ В 2007 г. в раскопках приняли участие 20 студентов-практикантов. Неизменным руководителем практики является доцент кафедры археологии В. Н. Седых.
В минувшем полевом сезоне экспедиция продолжила работы, начатые в 2005 г. в центральной возвышенной части памятника. Одной из причин выбора места проведения работ явилась необходимость исследования ближайших к кладбищу участков. Несмотря на административный запрет, на кладбище постоянно производят новые захоронения (и этот год также не был исключением), и оно расширяется в южном и восточном направлениях, тем самым уничтожая уникальный культурный слой этого выдающегося памятника новгородской истории. В этом году, как и в прошлом, работы были сосредоточены к югу от кладбища.
В 2007 г. основные усилия были направлены на изучение участка древнего рва, разделявшего укрепленную и неукрепленную части поселения в X в. Впервые на данном
© В. Н. Седых, Н. В. Хвощинская , 2008
участке Городища следы древнего рва (а именно его западной склон) были выявлены еще при работах 1989 года, но только в настоящее время удалось соединить раскопы и исследовать ров по всей его ширине, которая составляла 31-32 м. Общая площадь раскопа этого сезона составила 264 м2 (см. рис. 1). Разборка заполнения рва проводилась на площади 120 м2 в пределах западной части раскопа 2006 г., на месте падения восточного склона древнего рва, и на площади дополнительных прирезок в 144 м2. Таким образом, общая ширина изучаемого участка по линии север — юг достигала 14 м. Расширение раскопа было необходимо с методической точки зрения. Только спускаясь «ступенчатым» раскопом можно было достичь дна рва без угрозы обвала песчаных стенок. С этой целью крайние (южная и северная) линии квадратов были разобраны только на глубину 250 см и 270 см от уровня условного репера, прилегающие к ним по две линии квадратов доведены до уровня 490 см, и лишь центральная линия квадратов траншеей прорезала ров до самого дна. Наибольшая глубина рва достигала 461 см от уровня древней дневной поверхности (612 см от современной дневной поверхности), что составляет 721 см от репера.
Рис. 1. Общий вид раскопа 2007 года. Вид с СЗ
Изучение заполнения рва на площади раскопа показало, что стратиграфически здесь выделяется три основных слоя: верхний темно-серый слой мощностью 0,64-1,92 м, песчаная засыпь мощностью 1,5-2,0 м и черный культурный слой по восточному склону рва толщиной от 0,1 м до 0,8 м. Последний представляет особый интерес (см. рис. 2). Характер залегания самого черного слоя — единым пластом по склону рва — свидетельствует о том, что слой был сброшен при выравнивании площадки Городища и засыпки самого рва одноактно. Мощность слоя увеличивается по мере падения склона, но затем, не доходя дна рва,
он расслаивается на прослойки и выклинивается, поднимаясь вверх. По сути, этот слой является «археологически закрытым комплексом», в который попали остатки сооружений и вещи одной эпохи. Стратиграфически устанавливается, что ров до крупномасштабных работ по его выравниванию, проведенных в конце X в. или на рубеже Х-Х1 вв., довольно длительное время стоял открытым и постепенно заполнялся естественным путем. Об этом свидетельствуют гумусированные прослойки по склону и на дне рва под черным слоем.
Рис. 2. Разрез северной стенки с черным слоем второй половины X в. Вид с Ю
В 2006 г. на краю древнего рва был найден ремесленный комплекс, связанный с бронзолитейным производством4, а также остатки печи-каменки, которая напоминала хлебные печи, обнаруженные на берегу Сиверсова канала в раскопках 1977-1979 годов. То, что за пределами древних городищенских укреплений в X в. находилась производственная зона, подтверждается и ассортиментом находок из самого черного слоя.
Слой был насыщен скоплениями обожженных камней и кусков глины, причем это были не просто разрозненные камни и куски глины, а явно переотложенные единой массой производственные горны и печи. Так, на глубине 4,60-4,80 м около северной стенки были выявлены остатки разрушенного горна в виде скопления обожженных камней и крупного монолита обожженной глины неправильной в плане формы. Кстати, это еще раз доказывает, что ров в какой-то момент засыпался сразу и целенаправленно. В иной ситуации остатки производственного комплекса не могли оказаться единым массивом практически на дне рва. При постепенном разрушении они рассредоточивались бы, прежде всего, на самой площадке поселения и по склону на разных уровнях. Кроме остатков печей и горнов в черном культурном слое значительную часть находок составляли шлаки, железные крицы, многочисленные обломки и единичные целые экземпляры тиглей. Один из них сохранился практически полностью (см. рис. 3, 2). Это был круглодонный цилиндрический стакан
с округлым устьем — тип А, по классификации В. М. Горюновой5. На внутренних стенках сохранились окислы бронзы. Надо сказать, что остатки бронзы встречались и на стенках других фрагментов тиглей.
1 10 1 Зсм 2
Рис. 3. Глиняные изделия из черного слоя Рюрикова городища
К редчайшим предметам, связанным с бронзолитейным производством, относится глиняная форма, на которой имеются оттиски круглой подвески скандинавского типа и широкоротой лунницы (см. рис. 3, 1). Сохранилась лишь часть формы. Форма имела ручку, которая была обломана. На Городище это вторая глиняная форма, первая была найдена во время раскопок 1980-х годов. На ней имелась часть отпечатка круглой скандинавской подвески в стиле Борре. Анализ негатива подвески на формочке этого года показывает, что отпечатки на обеих формочках похожи. Здесь мы также имеем оттиск круглой ажурной подвески в стиле Борре, и, как и в первом случае,- типа B, по классификации Ю. Кальмера6. Хотя оттиск не очень четкий, тем не менее, можно рассмотреть основные детали этой подвески: прежде всего, звериную мордочку под гофрированным ушком для подвешивания и двойную рифленую ленту по краю изделия, перехваченную, по крайней мере, в двух местах лапками животных. Эти черты позволяют отнести ее к кругу подвесок т. н. Гнездовского типа или подвесок типа Riddarholmen, группы В, согласно Ю. Каль-меру. По его мнению, данный тип подвесок был наиболее распространен на территории Восточной Скандинавии и Восточной Европы в период 1Х-Х вв. Таким образом, глиняная литейная формочка вполне вписывается в общую датировку черного культурного слоя, и, скорее всего, относится ко второй половине X в. Следовательно, и лунница, оттиснутая на той же глиняной форме, датируется этим временем, хотя обычно считается, что такие широкорогие лунницы бытовали в XI в. Декор лунницы соответствует основному линейно-геометрическому характеру орнаментации русских подвесок-лунниц. Фактически отпечаток на формочке представляет собой упрощенную имитацию роскошных подвесок, выполненных в стиле перегородчато-зерненого орнамента7. Зигзагообразные линии играют роль перегородки, а многочисленные углубления при отливке должны воспроизвести зерненый орнамент.
Кроме тиглей и формочки к вещам, связанным с бронзолитейным производством, относятся два железных предмета, которые могут быть рассмотрены в качестве
10 1 3 см
Рис. 4. Находки из раскопок Рюрикова городища
инструментов в виде зубильцев, а также железная лопаточка. Весьма интересно, что по сравнению с другими участками, раскопанными на Городище, в нижней части черного культурного слоя, сдвинутого в ров, статистически среди находок преобладали ладейные заклепки, ключи и ледоходные шипы. Возможно, они изготовлялись в одной из мастерских на краю рва. Один из ключей, имеющих прекрасную сохранность, относится к нутряному цельнодеревянному замку с «желудями». Его единственной металлической деталью являлся ключ. По данным Б. А. Колчина, такие замки бытовали в Новгороде в X-XI вв., а в начале XII в. они исчезают8. Между тем сама конструкция замка, появившаяся в глубокой древности, дожила до современности.
Пополнилась в этом году и коллекция застежек, имеющих скандинавское происхождение. К кругу этих древностей, в частности, относятся две бронзовые иглы от кольцевидных мужских булавок (см. рис. 4, 5). Их легко отличить по уплощенному концу острия. Вместе с ними на Городище найдено уже 25 таких булавок. Кроме того, были обнаружены фрагменты от двускорлупной овальной женской фибулы. Сохранилась часть гладкой нижней скорлупы с иглодержателем (две пластины с отверстием) и кусок бортика фибулы
от верхней ажурной скорлупы. Судя по характеру орнамента, фибула относится к наиболее распространенному на Руси типу Р-51. Среди находок, обнаруженных при разборке черного культурного слоя, можно также упомянуть щитковый перстень с завязанными концами, украшенный орнаментом «волчий зуб» (см. рис. 4, 4); три трубчатые подвески с ушками, нанизанных на проволоку, напоминающие подвески поволжских финнов; часть коромысла весов для взвешивания монет; односторонний наборный гребень (см. рис. 4, 6). О занятии жителей рыболовством свидетельствуют два предмета. Это, прежде всего, острие от составной остроги, которая хорошо нам известна по раскопкам Новгорода. Оно имело характерно изогнутое колено, а также противоположный острию конец, который был загнут под прямым углом и вставлялся в специальный паз в древке. Обычно составная острога состояла из трех таких зубьев9. Вторым предметом являлся крупный (12,8 см длиной) рыболовный крючок. Радиус его изгиба — почти 2 см. Такие крючки предназначались для лова с помощью разнообразных снастей — жерлиц, закидушек, донок и т. д.10 Примечательно, что оба найденных рыболовных предмета использовались при ловле крупной рыбы — сомов, щук, осетров, которые, видимо, в изобилии водилась в те времена.
В черном слое также были найдены сердоликовые и хрустальные бусы, рубленый бисер, наконечники стрел, ажурный наконечник ремня, фрагменты костяных составных гребней и прочие маловыразительные предметы. В целом, комплекс находок из черного культурного слоя полностью подтверждает его датировку второй половиной X в., основанную на керамических материалах, а также показывает широкий спектр хозяйственной деятельности обитателей городищенского холма.
Сверху черный культурный слой был перекрыт мощным слоем песка толщиной до 1,5 м. Это основная засыпь рва, образовавшаяся в результате крупномасштабных нивелировочных работ на Городище, проведенных в конце X в. или на рубеже X-XI вв. Засыпь представляла собой чистый несколько слоистый песок (см. рис. 5), в котором были встречены разрозненные кости животных и две случайные находки (бочонковидная весовая гирька и нож).
Рис. 5. Исследование слоя песка в пределах древнего рва Рюрикова городища. Вид с ЮВ
При разборке песчаной засыпи рва на уровне 330 см была зафиксирована нижняя часть большой позднесредневековой деревянной постройки. На фоне светлого серо-желтого песка хорошо выделялись западная и северная стенки в виде тлена от бревенчатой конструкции. Постройка имела прямоугольную форму 3,68*6,44 м и была вытянута в направлении запад — восток. Стены постройки ориентированы по сторонам света. Ее заполнение отличалось от песчаной засыпи большей гумусированностью. Индивидуальных находок в постройке не обнаружено. Внутри нее рядом с восточной стенкой находилась овальная в плане подпольная яма размерами 1,32*2,0 м, глубиной 0,56 м. Основное заполнение ямы — серо-коричневый песок, хорошо выделявший ее на фоне песчаной засыпи. Судя по характеру найденной в ней керамики, постройка относится к XIII-XIV вв.
На всей площади раскопа находился темно-серый перемешанный культурный слой мощностью от 0,6 м до 1,8 м (см. рис. 6, 7). В нем встречаются находки, относящиеся к разным периодам существования поселения на Городище, — фрагменты сосудов и кремневый инвентарь эпохи раннего металла, обломки лепной керамики и предметы К-К вв., образцы посуды и находки древнерусского и позднесредневекового периода, а также изделия, связанные с современным деревенским бытом. Из наиболее интересных можно отметить фрагменты умайадского, аббасидских (в том числе достаточно редкое подражание) и сама-нидского дирхамов (на последнем зафиксирована часть граффито в виде процарапанной черты с тремя ответвлениями), бронзовую византийскую монету императора Василия I Македонянина (867-886), отчеканенную в Херсонесе, западноевропейский денарий, свинцовые печати: одна — протопроедра Евстафия — посадника Завида (1088-1094); две печати князя Всеволода Мстиславича (1117-1136); три — неизвестных князей XII-XIV вв. и одна великого князя Семена Ивановича (1341-1353), медные пула и серебряную деньгу, перстенек с перевитью, энколпионы, фрагменты стеклянных восточных сосудов, янтарный крестик, различные бронзовые крестики и крестовидные подвески, перстень-печатку с изображением воина, бронзовый колт с эмалевыми вставками, бронзовые пуговицы, обломки бронзовых перстней, наконечники стрел и многочисленные железные предметы и их фрагменты.
Рис. 6. Зачистка площади раскопа. Вид с В
і_
Рис. 7. Раскопки древнего рва Рюрикова городища. Рабочий момент. Вид с СЗ
На некоторых вещах можно остановиться несколько подробнее, например, на изящной янтарной крестообразной подвеске (см. рис. 4, 2). Она была сделана из кусочка янтаря, которому была придана квадратная форма. С одной стороны отшлифованная пластинка сужалась. В утолщенной верхней части пластины с торцов была просверлена дырочка для подвешивания. Затем мастер легкими клиновидными надрезами превратил углы в трилистники, которые разделил между собой небольшими полукруглыми вырезами. Это одна из наиболее распространенных форм крестов-тельников. В Новгороде найдено _0 подобных крестов, пять из них, по данным Р. Г. Шаповалова, были обнаружены на Неревском раскопе11. В соответствии с новгородской хронологией они датируются второй половиной ХІ-ХІІ вв._2 Помимо Новгорода, такие крестики встречаются и в других древнерусских городах — Старой Рязани, Ярополче Залесском, Белоозере, Саркеле, Старой Руссе, Старой Ладоге. В городских слоях часто находят куски необработанного янтаря. Археологически установлено, что из Прибалтики янтарь в виде сырья вывозили крупными партиями в бочонках13. В _967 г. на основном раскопе в Плотницком конце Новгорода (у подножия телевизионной вышки) была обнаружена ювелирная мастерская, где было найдено более 700 фрагментов необработанного янтаря и заготовок для янтарных бус и крестиков14. Мастерская ювелира, в составе инвентаря которой также имелись необработанные куски янтаря, зафиксирована и в Старой Ладоге15. Таким образом, нет сомнения, что городищенский крестик был сделан где-то в Поволховье.
Впервые на Городище в сезоне 2007 года был найден колт (см. рис. 4, 1). Он представлял собой литое маленькое сумкообразное полое бронзовое украшение диаметром 2,8 см.
На его лицевой стороне изображена птица, стоящая в полуоборот, хвост приподнят, голова повернута в сторону хвоста. По краю колта в верхней части птица окаймлена бороздками. На оборотной стороне изделия помещен неизобразительный орнамент: в центре — круг, по краю так же окаймленный тремя бороздками (по бокам большего размера, внизу — меньшего). Колт был декорирован эмалью. Судя по ее остаткам, основной фон был красным, а птица — синяя; возможно, синяя эмаль заполняла и бороздки. Данный колт относится к группе украшений, которые были сделаны в т. н. «имитационных литейных формах». Наибольшее количество таких форм было найдено в Киеве. По мнению Г. Ф. Корзухиной, эти формы датируются весьма узко — началом XIII в., до монгольского завоевания в 1240 г.16 Именно в это время в крупных ремесленных мастерских начинают отливаться украшения, в весьма упрощенном виде подражающие изысканным элементам убора знатной части городского общества XI-XII веков, в частности, тисненным золотым колтам с перегородчатой эмалью или серебряным украшениям с зернью, известным нам по материалам кладов. Несомненно, одним из центров изготовления колтов по имитационным литейным формам был Новгород. Всего в Новгороде было найдено 11 колтов, выполненных в таких формах (семь оловянисто-свинцовых, два — бронзовых и два бил-лоновых). М. В. Седова, основываясь на новгородской хронологии, отмечает, что наиболее
древний новгородский колт, отлитый в имитационной форме, найден на Неревском раскопе в слое, относящемся к 70-80-м гг. XII в.17
К числу редких находок относятся два энколпиона. Один из них происходит из разборки осыпи стенки раскопа 1989 года. Он больше размером, но не имеет никаких изображений. Второй представляет собой складень, на обеих створках которого инкрустацией серебром нанесены кресты с расширяющимися концами и с диагональным крестиком в средокрестии. Энколпионы, инкрус тированные серебряным крестом, известны в Новгороде, Приднепровье, Ярополче Залесском и Белоозере18. На Неревском раскопе в Новгороде подобный складень датируется периодом от конца XII в. до 30-х гг. XIII в.19
Из украшений заслуживает внимание бронзовая трапециевидная подвеска, украшенная циркульным орнаментом (см. рис. 4, 3). По нижнему краю ее имеется три отверстия, к которым обычно
Рис. 8. Группа студентов на экскурсии в Кремле Великого Новгорода. Экскурсию проводит кандидат искусствоведения И. В. Антипов
на проволочном колечке (два из них сохранились) подвешивались аналогичные по форме подвески меньшего размера. В целом, подобные подвески датируются довольно широко, но наибольшее их число относится к XI-XII вв.
Всего в этом полевом сезоне при изучении Городища было найдено 1267 индивидуальных находок. Такое число находок, несомненно, стимулировало интерес студентов к раскопкам на Рюриковом городище, а их широкий хронологический спектр от эпохи раннего металла до позднего средневековья позволил практикантам наглядно проследить исторический срез сменяющих друг друга археологических культур на территории Приильменья.
Студенты принимали активное участие не только в раскопках, но и в первичной камеральной обработке материала. Научные сотрудники экспедиции регулярно проводили специальные занятия, на которых рассказывали о различных категориях древностей, учили правильно их зарисовывать и фотографировать. Одним из успешных результатов экспедиции, на наш взгляд, является то, что часть студентов решила использовать материалы, полученные при исследовании этого уникального археологического памятника, для своих курсовых и дипломных работ.
В ходе полевой археологической практики студенты знакомились с археологическими, историческими и архитектурными памятниками Новгорода и его окрестностей (см. рис. 8-9), посетили экспозиции Музея изящных искусств, Новгородского государственного объединенного музея-заповедника и его филиалов. Как и в предыдущие годы, в исследовании Рюрикова городища приняли участие студенты из Швеции и партнера СПбГУ — Университета Париж Х — Нантер (Франция).
1 Носов Е. Н. Новгородское (Рюриково) городище. Л., 1990. С. 173-183.
2 Там же. С. 183.
3 Носов Е. Н., Горюнова В. М., Плохое А. В. Городище под Новгородом и поселения Северного Приильменья. Новые материалы и исследования. СПб., 2005. С. 28-32.
4 Седых В. Н., Хвощинская Н. В. Учебная практика на Рюриковом городище // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер. 2. 2007. Вып. 3. С. 245-252.
5 Горюнова В. М. Некоторые аспекты ювелирного дела раннегородских центров Северной Руси (тигли) // Новые источники по археологии Северо-Запада. СПб., 1994. С. 60-73.
6 Callmer J. Gegossene Schmuckanhanger mit nordischer Ornamentik // Birka II:3. Systematische Analysen der Graberfunde. Stockholm, 1989. S. 24, 29.
7 Жилина Н. В. Славяно-русская филигрань VIII-X вв. // Мастера средневековья. Stratum № 5. СПб., Кишинев; Одесса; Бухарест, 2005. С. 72.
8 Колчин Б. А. Хронология новгородских древностей // Новгородский сборник. 50 лет раскопок Новгорода. М., 1982. С. 161—162.
9 Чернецов А. В., Куза А. В., Кирьянова Н. А. Земледелие и промыслы // Древняя Русь. Город, замок, село. М., 1985. С. 226-227, табл. 89, 10. (Археология СССР).
10 Там же. С. 227-228, табл. 89, 2-6.
11 Шаповалов Р Г. Классификация и хронология изделий из янтаря Неревского раскопа // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Новгород, 2000. С. 156.
12 Полубояринова М. Д. Полудрагоценные камни и янтарь в древнем Новгороде // Новгородские археологические чтения. Новгород, 1994. С. 81.
13 Розенфельдт Р Л. Янтарь на Руси (Х-ХІІІ вв.) // Проблемы советской археологии. М., 1978. С. 198.
14 Рындина Н. В., Хорошев А. С. Раскопки в Новгороде // АО 1967 г. М., 1968. С. 17-18.
15 Кирпичников А. Н., Сарабьянов В. Д. Старая Ладога. Древняя столица Руси. СПб., 2003. С. 85.
16 Корзухина Г. Ф. Киевские ювелиры накануне монгольского завоевания // Советская археология. 1950. Т. XIV. С. 217-244.
17 Седова В. В. Ювелирные изделия древнего Новгорода (X-XV вв.). М., 1981. С. 20.
18 Там же. С. 57; Захаров С. Д. Древнерусский город Белоозеро. М., 2004. С. 167.
19 Седова В. В. Указ. соч. С. 57.
