CC BY
98
С.А. ПРИКЛОНСКИЙ:
ОТ ЦАРСКОГО ЧИНОВНИКА ДО НАРОДНИЧЕСКОГО ПУБЛИЦИСТА
Большой вклад в изучение севера России, включая и Олонецкую губернию, внесли народники. Одним из них был забытый ныне публицист Сергей Алексеевич Приклонский (1846-1886)1.
Он родился в Москве в семье священника Зачатьевского девичьего монастыря Алексея Тимофеева, в 1864 г. окончил Вифанскую семинарию2, а затем прошел курс обучения на юридическом факультете Московского университета. Окончив университет, поступил в июле 1869 г. на службу в ведомство Министерства внутренних дел и служил сначала во Владимирской, а в августе 1870 г. был вызван на службу в Олонецкую губернию.
В Петрозаводске Приклонский сначала занимал небольшие должности, но постепенно стал делать успешную карьеру. Летом 1871 г. он целый месяц исполнял обязанности правителя канцелярии губернатора Г.Г. Григорьева, в декабре 1871 г. стал чиновником особых поручений при губернаторе, в 1872 г. пять недель (в июле и октябре) исполнял обязанности правителя канцелярии губернатора. Наконец, в мае 1873 г. он был назначен исполняющим обязанности правителя канцелярии губернатора, а в марте 1874 г. -правителем канцелярии губернатора3.
Одной из обязанностей Приклонского были поездки по губернии. В 1871 г. он сопровождал губернатора в поездке по Повенецкому и Олонецкому уездам, в июне 1872 г. находился в командировке в Повенецком уезде, с октября 1872 г. по февраль 1873 г. в Лодейнопольском уезде расследовал злоупотребления при заготовке леса. В 1872 г. четыре раза (в феврале, июле и дважды в августе) он выезжал с губернатором в Пудожский, Каргополь-ский, Вытегорский и Повенецкий уезды, проведя в дороге в общей сложности около месяца. В мае 1873 г. он вновь сопровождал губернатора в поездке по Вытегорскому и Каргопольскому уездам. Во время этих поездок Приклонский часто выполнял «секретные поручения» губернатора, вероятно, связанные с надзором за ссыльными. При этом он вполне свободно мог встречаться и знакомиться со ссыльными. Эти разъезды дали ему бесценный опыт знакомства с жизнью местных крестьян и ссыльных.
По свидетельству одного из его биографов «большую часть служебного периода» Приклонский провел в Олонецкой губернии, где «местная интеллигенция развита очень мало, где есть только невежественное крестьянство и бюрократия, где возможна поэтому сильнейшая эксплуатация массы и где всего необходимее деятельное участие администрации к нуждам населения», и там он «имел возможность не оставаться безучастным зрителем эксплуатации и хищничества, господствовавших в крае, и насколько это было
в его силах, боролся с кулачеством, опутывавшим население»4. По утверждению другого биографа, «он раскрыл массу злоупотреблений в казенном лесном хозяйстве, чем приобрел себе много врагов»5.
Будучи не в состоянии опорочить служебную деятельность Приклон-ского, местные чиновники нанесли ему удар с другой стороны: вменили ему в вину близкое знакомство с политическими ссыльными. Роковую роль в судьбе Приклонскош сыграла его принадлежность к кружку супругов Фид-ровских, из-за чего в мае 1879 г. он был уволен с должности начальника канцелярии олонецкого губернатора, поставлен под надзор полиции и вы-нуяеден был покинуть Петрозаводск.
Студент медицинского факультета Киевского университета дворянин Михаил Васильевич Фидровский, 24 лет, в середине апреля 1878 г. был выслан вместе с двумя товарищами «как главный агитатор проявившихся в марте... волнений в Киевском университете» в Олонецкую губернию6. По данным расследований по делам о государственных преступлениях, завершенным в мае 1880 г., он принадлежал к «партии молодых украинофилов». Местом ссылки для троих студентов был определен По венец, туда они были доставлены в начале мая. В ожидании отправки к месту ссылки Фидровский обратился из Петрозаводска с прошением к министру внутренних дел с просьбой разрешить ему поступить «в какую-нибудь земскую больницу фельдшером». Когда такое разрешение было получено, Фидровский обратился в начале июня 1878 г. с новым прошением на имя губернатора «о дозволении... заниматься фельдшерством при Петрозаводской городской больнице» и о переводе его «на жительство в Петрозаводск». Согласие губернатора было получено, а губернская земская управа из-за отсутствия в тот момент «свободных фельдшерских вакансий», согласилась допустить Фидровскош «к занятию фельдшерским искусством» в петрозаводской больнице «сверх штата, без жалованья».
В середине июля Фидровский прибыл в Петрозаводск. К тому времени он уже был женат на 24-летней Елизавете Станиславовне Свитыч. Венчание состоялось в Повенце, куда она прибыла из Могилева, где состояла под надзором полиции «за распространение преступной пропаганды». В январе 1878 г. в Одессе ее брат B.C. Свитыч принял участие в вооруженном сопротивлении группы революционеров, руководимой И.М. Ковальским, прибывшим их арестовать жандармам. В июне 1878 г. Ковальский был приговорен к смертной казни и расстрелян, а Свитыч получил 8 лет каторжных работ и до ноября 1880 г. находился в одиночной камере Новобелгородской каторжной центральной тюрьмы. Фидровская сразу оказалась в Петрозаводске под надзором полиции. В декабре 1878 г. у Фидровских родился сын Григорий.
К началу 1879 г. материальное положение семьи Фидровских улучшилось. В ноябре 1878 г. Фидровский получил от МВД пособие в размере 36 руб. 52 коп. для покупки зимней одежды и обуви, с 1 января 1879 г. земство назначило ему за службу в больнице жалованье 400 руб. в год, а с февраля
МВД стало платить ему 6 руб. в месяц (15 коп. суточных и 1 руб. 50 коп. в месяц квартирных), начиная с 27 сентября 1878 г.
В конце февраля 1879 г. в Петрозаводск прибыл Петр Григорьевич Заичневский (1842-1896) - известный революционер, автор знаменитой прокламации «Молодая Россия», написанной во время заключения его в московской тюрьме весной 1862 г. В прокламации провозглашалось, что скоро придет тот день, «когда под красным знаменем революционеры двинутся на Зимний дворец. И если императорская партия, объединяющая помещиков, чиновников и купцов, станет на защиту царя, то раздастся призыв “В топоры”, и тогда... тогда бей императорскую партию не жалея, как не жалеет она нас теперь... Помни, что тогда кто будет не с нами, тот будет против, кто против, тот наш враг: а врагов следует истреблять всеми способами». Для проведения в жизнь своей программы революционная партия «должна захватить диктатуру в свои руки и не останавливаться ни перед чем». В прокламации провозглашалось также «уничтожение» семьи и брака в их прежней форме. Прокламация Заичневского стала первым программным документом политического течения «русских якобинцев». Радикальный призыв к «кровавой, неумолимой революции, которая должна изменить радикально все, все без исключения основы современного общества и погубить сторонников нынешнего порядка» сыграл на руку властям, и летом 1862 г. под влиянием этой прокламации были предприняты репрессивные меры. В конце 1862 г. Заичневский был приговорен к 2 годам 8 месяцам каторги, срок которой был сокращен по конфирмации до 1 года. Каторгу он отбывал в Иркутской губернии и там же в 1864-1868 гг. жил на поселении.
В феврале 1869 г. Заичневский вернулся в Европейскую Россию и с 1873 г. поселился на родине, в Орле. Там он вскоре создал революционный кружок «орлят» из гимназистов и гимназисток старших классов. 7-8 человек периодически собирались «в более укромных квартирах», читали Спенсера, Милля с примечаниями Чернышевского, Лассаля, Маркса, Лаврова, изучали французскую революцию, Парижскую коммуну, писали рефераты7.
В августе 1877 г. Заичневский распоряжением министра внутренних дел был «выслан в Олонецкую губернию из Орла ввиду вредного влияния на местную учащуюся молодежь». Местом ссылки для него был определен город Повенец, куда поднадзорный прибыл 4 сентября. Как многие другие ссыльные дворяне, Заичневский получал от МВД на содержание 6 руб. в месяц (15 коп. суточных и 1 руб. 50 коп. в месяц квартирных). Местный исправник дал ему по итогам 1879 г. такую характеристику: «Поведения хорошего, жизни трезвой, почтителен, ни в чем противузаконном и тайных сношениях не замечался, но благонадежности сомнительной»8. В мае 1878 г. Заичневский познакомился с Фидровскими. Наверняка не без участия последнего Заичневский решил подготовиться к сдаче экзамена на звание фельдшера и с 28 февраля по 2 мая 1879 г. находился в Петрозаводске для прохождения практических занятий в тамошней больнице.
Еще одним активным участников кружка Фидровских стал уроженец Черниговской губернии дворянин Дмитрий Петрович Сильчевский (1851— 1919), впоследствии известный журналист и библиограф. Он был сослан в По венец в феврале 1877 г. распоряжением министра внутренних дел «как главный виновник устроенной на бале в клубе художников демонстрации политического характера», но уже в июле 1877 г. был переведен в Петрозаводск, где «занимался письмоводством»9.
Первый сигнал о существовании кружка Фидровских поступил к губернатору Григорьеву от начальника Олонецкого губернского жандармского управления полковника К.Ф. Кретковского 22 мая 1879 г. «По наблюдению моему за образом жизни сосланных по разным случаям в Олонецкую губернию под надзор полиции лицах оказалось, что бывший студент Киевского университета Михаил Фидровский... дает у себя в квартире, в доме Кояндера притон многим состоящим здесь, как равно вновь высылаемым под надзор полиции лицам, а также некоторым здешним молодым людям и прибывающим на каникулярное время воспитанникам, где и просиживают в беседах иногда до поздней ночи. Чаще всех посещают Фидровского поднадзорные Заичневский (ныне отправлен в Повенец) и Сильчевский. Приняв к наблюдению, с своей стороны, надлежащие за сим меры, но проникнуть в общество сих лиц для каждого наблюдающего очень трудно; между тем сумнительно, что, едва ли лица сии разделяют между собою в беседах хорошие убеждения. И потому во избежание случая, могущего вкоренить в этом обществе зловредный правительству кружок, я обстоятельство это имею честь донести до сведения Вашего превосходительства».
Одновременно донесение о кружке Фидровского поступило из Олонецкого губернского жандармского управления к министру внутренних дел Л.С. Макову. В связи с этим в канцелярии министра 24 мая 1879 г. была составлена «Записка для памяти». «Получено сведение, что правитель канцелярии олонецкого губернатора коллежский секретарь Сергей Приклон-ский находится в близких отношениях с тамошними поднадзорными, которые часто бывают у него, и он недавно провожал до первой станции отправленного в город Повенец Петра Заичневского. Об этом сообщено было олонецкому губернатору, но никаких мер не принято. Спросить у губернатора»10 . На другой день, 25 мая, Маков отправил запрос олонецкому губернатору Григорьеву с просьбой подтвердить вышеуказанные сведения. Еще через неделю, 3 июня, Маков отправил Григорьеву шифрованную телеграмму «Петрозаводск, губернатору. Прошу скорейшего ответа о распоряжениях по письму моему 25 мая... о Приклонском»11.
По-видимому, сразу после получения донесения из жандармского управления губернатор Григорьев вызвал Приклонского, объяснил сложившуюся ситуацию и предложил уйти со службы по собственному желанию. Выбора у Приклонского не было. Вскоре «Олонецкие губернские ведомости» сообщили: «23 мая правитель канцелярии олонецкого губернатора кол-
лежский секретарь Приклонский, согласно прошению, уволен со службы в отставку»12. В условиях репрессий, которые правящие круги обрушили на страну после покушения на Александра II, произведенного 2 апреля 1879 г. землевольцем А.К. Соловьевым, отставка стала для Приклонского довольно легким наказанием. Вероятно, Григорьев хотел таким путем замять скандал, грозивший ему немалыми неприятностями.
Уже 2 июня Григорьев отправил Макову донесение. «Имею честь доложить, что правитель моей канцелярии коллежский секретарь Приклонский действительно был знаком с состоящими под надзором полиции Фид-ровским, Сильчевским и Вершининым и ездил за город в минувшем мае месяце с состоящим также под надзором полиции Петром Заичневским, о чем я тотчас же узнал, но начальник жандармского управления не сообщал мне об этом, 23-го же мая означенный Приклонский, согласно его прошению, уволен мною от службы в отставку и вчера он выбыл из Петрозаводска в Москву к своим родителям»13.
Позже петрозаводский полицмейстер Беляев донес губернатору Григорьеву: «В настоящее время квартиру состоящего под надзором полиции в городе Петрозаводске студента Михаила Фидровского посещают нередко из местных петрозаводских жителей чиновник канцелярии Олонецкого губернского акцизного управления Горлов, воспитанник губернской гимназии Шишикторов, лесничий Баптиданов и состоящий под надзором же полиции в Петрозаводске Сильчевский. Посещали прежде выбывшие ныне из Петрозаводска чиновник Приклонский, обучавшийся в здешней гимназии дворянин Горецкий и приезжавший с дозволения начальства из Повенца находящийся там под надзором полиции Заичневский. Бывали в квартире Фидровского и прочие высылаемые чрез Петрозаводск под надзор полиции в Олонецкую губернию, находившиеся здесь весьма короткое время лица. Цель посещений всеми этими лицами квартиры Фидровского, по-видимо-му, была только одно знакомство. Заичневский же у Фидровского во время пребывания своего в Петрозаводске имел за плату для себя стол и поэтому бывал там чаще прочих»14.
Итак, кружок Фидровских был раскрыт петрозаводскими жандармами в апреле 1879 г. Начальник Олонецкого губернского жандармского управления немедленно выслал Заичневского обратно в Повенец. Вскоре после этого состоялось увольнение со службы и отъезд из Петрозаводска Приклонского. Из документов можно заключить, что в кружке Фидровских ведущую роль играл Заичневский, а сам кружок был организован по принципу орловского кружка. Особенно показательно участие в нем гимназистов. Вероятно, и вопросы, обсуждавшиеся на собраниях кружка Фидровских, были теми же, что и в кружке «орлят».
Петрозаводские власти обошлись с членами кружка решительно, но, надо признать, мягко. Сохранилась записка от 13 июня 1879 г., сделанная, вероятно, рукой губернатора Григорьева, без указания адресата, но обра-
щенная, по-видимому, к полицмейстеру. «Полковник Кретковский лично заявил мне, что ввиду необходимости при настоящих политических обстоятельствах усилить надзор за ссыльными, между тем в Петрозаводске много учащейся молодежи и рабочих на пушечном заводе, на которых Фидровс-кий может иметь вредное влияние, потому он находит необходимым выслать его на жительство в другие уезды губернии». В этот же день губернатор распорядился выслать Фидровского в Пудож (самый отдаленный уездный центр), а Сильчевского - в Повенец.
В сентябре 1880 г. по амнистии, проведенной М.Т. Лорис-Меликовым, Сильчевский был освобожден из повенецкой ссылки «с воспрещением въезда в Петербург». Фидровские также покинули по амнистии Пудож, но негласный надзор полиции за ними сохранился. Заичневский в августе 1879 г. был выслан из Повенца в Архангельскую губернию.
Близкое знакомство с Фидровскими, революционером Заичневским, жу рналистом Сильчевским и другими ссыльными решительно повернули жизнь Приклонского. Их влияние на него было настолько сильным, а отношения с местными чиновниками настолько напряженными, что он пренебрег дальнейшей служебной карьерой и взялся за публицистику. После увольнения со службы по распоряжению МВД за Приклонским с 22 июля 1879 г. был установлен секретный полицейский надзор. Вскоре он выехал в Москву.
Еще в Петрозаводске у Приклонского возник интерес к истории Олонецкого края. Пользуясь своим служебным положением, он изучал закрытые для исследователей документы - архив канцелярии олонецкого губернатора и другие. К концу пребывания в Петрозаводске у него возник свой обширный краеведческий архив, который он взял с собой в Москву. После смерти Приклонского несколько папок с его бумагами попали к известному исследователю старообрядчества А. С. Пругавину и сохранились в составе личного фонда Пругавина в РГАЛИ. Там же оказались и его рукописи статей и набросков, посвященных старообрядчеству. Вероятно, такие же подборки выписок из архивных документов были сделаны Приклонским и по другим интересовавшим его темам: история и современное состояние крестьянства и крестьянского землевладения и землепользования в Олонецкой губернии, пребывание в Петрозаводске Г.Р. Державина и другим, но судьба этих материалов неизвестна. Таким образом, во время пребывания в Петрозаводске Приклонский хотя и не опубликовал почти ни одной публицистической или краеведческой работы, но активно готовился к их написанию. Используя служебные возможности, ему удалось собрать большой и во многом уникальный материал по истории края.
Сведения о московском периоде жизни Приклонского сохранил В .А. Гиляровский. В статье «Московские газеты в 1880-е годах» он писал о жизни в Чернышах - съемных комнатах в центре Москвы. «Так назывались нумера на Тверской в доме Олсуфьева, против Брюсова переулка... В верхних эта-
жах этих меблирашек я жил в 1882-1883 годах, а рядом со мной жил писатель М.И. Орфанов (Мишла). Живали здесь Ф.Д. Нефедов, Н.М. Астырев, С. А. Приклонский и Г.И. Успенский, и нелегально пребывал, ночуя то у Мишла, то у меня, Петр Григорьевич Заичневский, тогда только что вернувшийся с каторги, автор знаменитой прокламации 1862 года, призывавшей идти на Зимний дворец и истребить живущих там»15.
В книге «Москва и москвичи» Гиляровский описал его так: «С. А. Приклонский, автор книги “Народная жизнь на севере”, стройный и красивый, с лицом, еще обвеянным недавними полярными бурями Ледовитого океана, курил папиросу за папиросой, то и дело стряхивая пепел с вьющейся русой бороды». Вспоминает Гиляровский и о том, что Приклонский был веселым человеком, умеющим подметить забавные черты в обыденной жизни. В книге «Москва и москвичи» он привел следующий рассказ Приклонского:
«Вернулся после двух лет отсутствия вчера в Москву. Иду по Тверской, все так же, как и прежде было... Тот же двухэтажный желтый дом Филиппова... Тот же золотой калач над дверью висит... Рядом та же гостиница Шевалдышева. Дальше та же самая голубая, с огромными золотыми буквами вывеска над гастрономическим магазином: “Генералов”. Как раз над ней такого же размера другая старая вывеска - “Фотография”, - ну, словом, все, как и было... Издали только и видны эти две крупные надписи: “Фотография”... “Генералов”. Читаю, да как расхохочусь на всю улицу! Народ останавливается, а я гляжу, оторваться не могу. Гляжу и хохочу. Читаю вслух “Фотография” и “Генералов” - и хохочу.
“Здравствуйте, Сергей Алексеевич. Давно ли на сей земле? Да что с вами” - подает мне кто-то руку. Гляжу - мой защитник Плевако.
“Здравствуйте, Федор Никифорович! Да вы глядите, читайте”, - указал я на противоположную стену.
“Ну фотография, ну Генералов...”
Вдруг его скуластое лицо расплылось в улыбку. Засмеялись киргизские раскосые глаза, и грянул хохот на всю улицу.
Образовалась толпа. Подходят знакомые, здороваются с Плевако. Спрашивают, что такое, а он поднимает обе руки, одним пальцем показывает на одну вывеску, другим - на другую. Все читают и хохочут, глядя на две большие золоченые свиные головы, рельефно выдающиеся посреди стены, как раз между вывесками “Фотография” и “Генералов”»16.
В Москве в окружение Приклонского входили писатель Г.И. Успенский, адвокат Ф.Н. Плевако, народнический писатель и публицист М.И. -Орфанов, революционер-шестидесятник П.Г. Заичневский и многие другие представители либерального и народнического движения.
В 1879 г. началось сотрудничество Приклонского в либеральной газете «Русские ведомости». Сразу после отъезда из Петрозаводска он опубликовал там серию очерков «С севера России. Письма об Олонецкой губернии» (1879. № 331; 1880. №6, 17, 23,30, 46, 62, 66, 73, 111, 151), «В борьбе
со зверем» (1880. № 167, 175, 190, 213), «Жертвы войны и русское общество» (1880. № 174, 180, 184, 203), «Очерки административной ссылки» (1880. №225,230,235,255,337; 1881. № 56), «Полесники и обиралы» (1881. № 165) и другие материалы. Некоторое время он входил в состав редакции «Русских ведомостей».
Уже современники отмечали, что в основе его работ были и собственные наблюдения, и материалы, «извлеченные им из олонецких архивов, так как, состоя на коронной службе, Сергей Алексеевич не ограничивался административной деятельностью, а близко знакомился с местным населением, статистикой и историей края». «Письма из Олонецкой губернии», по мнению одного из биографов Приклонского, «долго будут памятны всем, интересующимся формами землевладения в России, потому что помимо описания современной общины, они заключают в себе документы по истории введения переделов земли на севере»17. Впоследствии «Письма из Олонецкой губернии», первоначально печатавшиеся в «Русских ведомостях», были изданы им отдельной книгой «Народная жизнь на севере»18.
Книга Приклонского «Народная жизнь на Севере» примечательна с нескольких точек зрения. Автором двигал живой интерес к жизни крестьян Олонецкой губернии, горячее стремление разобраться в том, что собой представляет и в каком направлении эволюционирует северное крестьянство. Поэтому он шел от конкретного материала, от личных наблюдений и собранных им на месте сведений к обобщениям и выводам. При таком подходе автор положительно относится к подсеке, воспринимает сельских богатеев как элиту крестьянского общества, подчинившую себе односельчан не только экономически, но и «нравственно», показывает отход как способ борьбы с малоземельем и т.д.
До приезда в Олонецкую губернию Приклонский жил в Центральной России и мог сравнивать положение крестьянства там и на севере. Поэтому в книге «Народная жизнь на Севере» ярко выражены региональные особенности положения крестьян (часто повторяющиеся голодные годы, большой ущерб, наносившийся крестьянскому хозяйству от постоянных нападений диких зверей, и другие).
Народнические взгляды, которых придерживался Приклонский, выражались в критике действий властей и земства, внимательном изучении вопросов крестьянского землевладения и землепользования при положительном отношении к общинному и негативном - к личному землевладению, но лишь отчасти довлели над его построениями. Хотя как объективный исследователь он признает и те явления, которые не укладывались в народнические схемы (например, расслоение общины). Большое внимание, уделенное в книге развитию сельской школы, свидетельствовало о постепенном эволюционировании Приклонского от радикального к либеральному народничеству.
В книге «Народная жизнь на Севере» Приклонский сумел дать глубокую, детальную и независимую от бюрократических инстанций картину положения крестьян Олонецкой губернии в 1860-е-1870-е гг. Из-за своей
оппозиционной направленности книга была запрещена к обращению в публичных библиотеках и общественных читальнях. Но ряд ведущих журналов поместили на нее обширные и в целом положительные рецензии19.
Большой общественный резонанс получила и серия очерков Приклонскош в «Русских ведомостях» - «Очерки административной ссылки». Народоволец С. А. Иванов в своих воспоминаниях писал об этих очерках, «посвященных описанию положения политических административно-ссыльных и вообще порядков этой ссылки», как о публикациях, «обративших на себя в свое время всеобщее внимание». Публикация их была прервана по требованию цензуры.
В декабре 1880 г. в Москве группой земских деятелей стала издаваться либеральная газета «Земство». Среди публицистов, постоянно сотрудничавших в ней, был и Приклонский: он вел еженедельное обозрение внутренней жизни. Газета печатала статьи, в которых приводились факты обнищания, упадка сельского хозяйства, низкого уровня просвещения и т.д. В одном из номеров была помещена статья «Голод в Олонецкой губернии» (1881. № 33). После убийства Александра II газета получила два предостережения «за недозволительное и несправедливое осуждение деятельности лиц, занимающих важные государственные должности»20 и в июле 1882 г. была закрыта.
В 1880 г. в Москве возник либерально-народнический журнал «Русская мысль», который «по составу сотрудников был наиболее интересным журналом 1880-х годов»21. Вскоре в этот жу рнал был приглашен Приклонский. Ему была поручена подготовка одного из важнейших разделов - «внутренние обозрения», который он вел «около двух лет». Кроме того, он поместил в «Русской мысли» ряд своих публицистических статей. Его биограф писал: «Публицистические статьи Приклонского выделяются из массы подобных же горячностью тона и искренностью убеждения... Эта горячность и подчас резкость тона создавала покойному немало цензурных затруднений и была, кажсется, одною из причин выхода Сергея Алексеевича из состава сотрудников “Русской мысли”»22. С.А. Иванов писал о сотрудничестве Приклонского в «Русской мысли», что он был «душой этого жсурнала в лучшее время его существования».
В 1883 г. в жсурнале «Русская мысль» появился обширный очерк Приклонского (опубликованный под псевдонимом «Лонский») «Державин в Петрозаводске»23. Эта работа отличается от многочисленных трудов как дореволюционных, так и советских исследователей биографии Г.Р Державина резко отрицательным отношением к поэту. Очерк Приклонского был написан в условиях острой борьбы либеральной и народнической интеллигенции с царской властью. И в этих условиях Державин, воспевавший Екатерину II и ее приближенных, участник борьбы с восстанием Е.И. Пугачева, царский министр и губернатор, был для либералов и народников одним из символов ненавистной царской власти, ее верным слугой, опорой и «певцом Фелицы». В условиях правления Александра III, когда действовали жестокие цензурные правила, было небезопасно критиковать действующих
министров и губернаторов. А критика Державина стала по сути завуалированной критикой всей системы самодержавия. Приклонский попытался, и не безуспешно, дать основанную на большом фактическом материале объективную оценку деятельности Державина на посту губернатора Олонецкой губернии. Оппозиционные политические взгляды автора и, вероятно, его личное раздражение против своих сослуживцев заставили его сгустить краски и добавить тенденциозности и негатива в описание деятельности поэта-губернатора в Петрозаводске. Сейчас, когда господствует довольно благостная картина в описании государственной деятельности Державина, очерк Приклонского читается с особым интересом.
Из петербургских изданий Приклонский сотрудничал в газете «Неделя», являвшейся в 1880-е гг. изданием либерально-народнического направления. В «Неделе» он опубликовал статью «Наше кулачество» (1884. № 35), в которой отстаивал идею минования Россией капиталистической фазы развития. В быстро правеющей «Неделе» он был последним крупным народническим публицистом, отстаивавшим ее24.
Значение публицистики Приклонского для оппозиционных изданий 1880-х гг. С. А. Иванов охарактеризовал так: «Бойкий, или вернее сказать, серьезный, талантливый публицист, он был еще более неоценим... в качестве редкого знатока всей русской административной машины. До 1880 г., то есть до своего появления на литературном поприще, он долгое время служил правителем канцелярии олонецкого губернатора, а потому с русскими административными порядками был знаком до тонкости. На литературную работу он ушел с этой должности под влиянием... Заичневского, с которым он познакомился в Петрозаводске, где Заичневский проживал в качестве административного ссыльного».
Сотрудничество в народнических изданиях и знакомство с Заичнев-ским оказали большое воздействие на мировоззрение Приклонского и создали ему соответствующую репутацию. Когда С. А. Иванов под влиянием Заичневского вознамерился издавать нелегальную революционную газету для широкой общественности, то он решил привлечь к сотрудничеству Приклонского и не ошибся в выборе. С. А. Иванов писал, что при встрече с ним Приклонский «сам указывал на бедность революционной литературы в указанном мною выше направлении, так что вообще на его согласие участвовать в предполагаемой газете можно было рассчитывать наверняка».
Приклонский скоропостижно скончался 21 октября 1886 г. и был похоронен на Ваганьковском кладбище.
Примечания
1 Приклонский Сергей Алексеевич // Русская мысль. 1886. № 11; Приклонский Сергей Алексеевич // Исторический вестник. 1886. № 12. С. 664-665; Из народовольческих воспоминаний С.А. Иванова // Народовольцы 80-х и 90-х годов. М., 1928. С. 27, 51, 52, 64; и др.
2 ЦГИА г. Москвы. Ф.229. Он. 5. Д. 568. Л.Поб.
3 Национальный архив Республики Карелия (НА РК). Ф. 2. Оп. 68. Д. 2237. Л. 78-87об.
4 Приклонский Сергей Алексеевич // Северный вестник. 1886. № 11. С. 1.
5 Приклонский Сергей Алексеевич // Исторический вестник. 1886. № 12. С. 664.
6 НА РК. Ф. 1. Оп. 10. Д. 46/6. Л. 1-386.
7 Рудницкая Е.Л. «Общество народного освобождения» и его русские связи (кружок П.Г. Заичневского) // Революционеры и либералы России. М., 1990. С. 149-150.
8 НА РК Ф. 1. Оп. 10. Д.54/114. Л. 132об.-133.
9 Там же. Л. 189об.-190.
10 РГИА. Ф. 1282. Оп.1. Д. 561. Л. 1.
11 Там же. Л. 3.
12 Олонецкие губернские ведомости. 1879. 2 июля.
13 РГИА. Ф. 1282. Оп.1. Д. 561. Л. 4.
14 НА РК. Ф. 1. Оп. 10. Д. 48/6. Л. 213а-213а об.
15 Гиляровский В А. Московские газеты в 1880-х годах // Былое. 1925. № 6. С. 127.
16 Гиляровский В А. Москва и москвичи. М., 1968. С. 420-422.
17 Приклонский Сергей Алексеевич // Северный вестник. 1886. № 11. С. 2.
18 Приклонский С.А. Народная жизнь на севере. М., 1884.
19 Дело. 1884. № 1. Паг. 2-я. С. 85-90; Отечественные записки. 1884. № 1. Паг. 2-я. С. 82-85; Вестник Европы. 1884. № 2. С. 854-857.
20 Белоконский И.П. Земское движение до образования партии народной свободы // Былое. 1907. № 4. С. 243.
21 Есин Б.И. История русской журналистики XIX века. М., 1989. С. 185.
22 Приклонский Сергей Алексеевич // Северный вестник. 1886. № 11. С. 2.
23 Приклонский С А. Державин в Петрозаводске // Русская мысль. 1883. № 10. С. 175-212; № 11. С. 235-265.
24 Харламов В.И. Публицисты «Недели» и формирование либерально-народнической идеологии в 70-80-х годах XIX века // Революционеры и либералы России. С. 177.
И.А. Ревин
КРЕСТЬЯНЕ МОГИЛЕВСКИЕ: РОДОСЛОВНАЯ СЕМЬИ И ИСТОРИЯ ТИХОГО ДОНА
Долгое время историки полагали, что на Дону «рабство царило в полной силе, как и в центральной России и Украине. Крестьян продавали, меняли на лошадей, охотничьих собак, проигрывали в карты и вообще распоряжались ими как своей неотъемлемой собственностью, живым инвентарем...»1 В то же время позитивно оценивался вклад крестьян в развитие сельского хозяйства Донской области2. Однако дошедшие до нас воспоминания крестьян рисуют куда более сложную картину, раскрывая социально-экономические, политические и культурных процессы через восприятие самих крестьян.
