CC BY
111
4. Вострухина Д.Ю. Разработка концепции развития молодежного предпринимательства (на примере г. Таганрога), Современные наукоемкие технологии, М., 2014, №7-3. С. 81-82.
5. Ахиярова Н.В. Социально-управленческие проблемы государственной поддержки молодежного предпринимательства в республике Башкортостан, автореферат, Уфимский государственный нефтяной технический университет, Уфа, 2009. 21 с.
6. Кочесокова Э.Ю. Исследования основных проблем и перспектив развития молодежного предпринимательства в РФ, JuvenisScientia, 2016. № 1. С. 50-51.
♦
УДК.
8. Языкознание. Филология. Художественная литература. Литературоведение 82. Художественная литература. Литературоведение DOI 10.24411/2409-3203-2019-1933
ПРИЕМЫ СТИЛИЗАЦИИ АВТОРСКОЙ РЕЧИ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ В.П.
АСТАФЬЕВА
Падерина Лариса Николаевна
к.филол.н., доцент кафедры государственно-правовых и отраслевых юридических наук ФГБОУ ВО Красноярский ГАУ Ачинский филиал Россия, г. Ачинск
Аннотация: В статье описан один из главнейших художественных приемов В.П. Астафьева - стилизация авторской речи. В качестве доказательной базы используются лексемы диалектного, просторечного и разговорного характера, которые включены в речи повествователя «Царь-рыбы». Стилизация авторской речи связана и с происхождением писателя, его жизненным опытом, менталитетом, а также и с задачами, которые ставит в своих произведениях Виктор Петрович - отражение социально-бытового колорита населения верхнего и нижнего Енисея.
Ключевые слова: языковое своеобразие текстов, художественный метод писателя, богатство национального языка, истоки национального языка, диалектизмы, регионализмы, просторечия, разговорная речь, социально-бытовой колорит, организующая и объединяющая роль авторской речи.
METHODS OF STYLIZATION OF THE AUTHOR'S SPEECH IN THE WORKS OF V.
P. ASTAFIEV
Paderina Larisa N.
Ph.D., associate Professor of the Department of state-legal and branch legal Sciences Achinsk branch of the Krasnoyarsk State Agrarian University
Russia, Achinsk
Abstract: the article describes one of the main artistic techniques of V. p. Astafiev -stylization of the author's speech. The lexemes of dialectal, colloquial and colloquial character,
139
which are included in the narrator's speech "king-fish", are used as evidence. The stylization of the author's speech is connected with the origin of the writer, his life experience, mentality, as well as with the tasks that Victor Petrovich sets in his works-the reflection of the social and everyday color of the population of the upper and lower Yenisei.
Key words: linguistic originality of texts, artistic method of the writer, richness of the national language, origins of the national language, dialectisms, regionalisms, vernaculars, colloquial speech, social and everyday color, organizing and unifying role of the author's speech.
Обращение к данной теме определяется ее актуальностью, прежде всего неизученностью вопроса. Критические статьи и монографии по творчеству А.П. Астафьева, проработанные нами, не освещают эту тему глубоко: в работах С. Баруздина, В. Курбатова, А.П. Ланщикова, Н. Яновского и др. затрагивается лишь вскользь языковое своеобразие произведений Астафьева. Все они сходятся во мнении: одним из контрастов художественного метода писателя, по четкой и ясной формулировке Г.М. Шленской, является «коробящая слух «ненормативная» лексика и магия, волнующая музыка астафьевского слова, уподобляющая целые страницы повествований стихотворениями в прозе» [12]. В работе М.К. Милых «Заметки о языке повести «Последний поклон» [6] раскрывается одна из особенностей Астафьева - лексический повтор. В статье В. Тихомирова «Слово, одно другого звучнее (о языке прозы)» [10] затрагивается проблема словоупотребления в произведениях В.П. Астафьева. Виктор Петрович часто сам останавливается на языковых проблемах художественного текста в статьях, письмах, беседах и сетует на то, что «мы не знаем своего родного языка, не умеем, не научены им с толком пользоваться» [1]. Не этому ли учат его произведения?
Кроме того, изучение богатства национального языка, которое складывается как из литературных, так и внелитературных элементов, позволяет лучше понять менталитет народа. Исследование внелитературных элементов языка возможно на базе устной речи и художественных текстов, где и фиксируется устная речь. В свое время критик А.П. Ланщиков писал, что «пласты народного языка Сибири и северных областей, хотя и не остались нетронутыми, все же и не освоены столь тщательно. И эту работу, на мой взгляд, сегодня с наибольшим успехом проводят такие писатели, как В. П. Астафьев, В. Белов...» [4, с. 80]. Художественные тексты, сохраняя специфику речи того или иного региона, помогают в исследовании структурно-семантической стороны языка, а следовательно, и сознания народа - «носителя данного диалекта, особенности его бытия, материальной и духовной культуры» [3, с.6].
Мы остановились на произведении В.П. Астафьева «Царь - рыба», написанном в жанре повествования в рассказах. Пестрота событий, героев, разнообразие жизненных позиций объединяются идеей осмысления человеческого деяния, сохранения природного богатства, противопоставления, столкновения (Герцев, Грохотало, Командор и др.) или единения (Аким, Коля) с природой. Это отражается прежде всего в языковом строе повествования. Специфика речи русских, проживающих на Енисее в 60-70 гг., определенным образом создает в произведении фон эпохи, местности, что обусловлено стремлением Виктора Петровича передать социально-бытовой колорит населения нижнего и среднего Енисея.
Автор выступает здесь как повествователь и непосредственный участник описанных событий, поэтому авторская речь выполняет организующую и объединяющую роль. Здесь можно выделить несколько способов социально-бытовой стилизации: употребление диалектизмов, просторечий, разговорных элементов, архаизмов, лексико-семантических вариантов кодифицированной лексики, словообразовательных вариантов кодифицированной лексики, пословиц, поговорок, фразеологизмов, выразительных средств, особых синтаксических конструкций.
На наш взгляд, основополагающими приемами стилизации в произведении Астафьева являются первые две группы, т.к. именно они позволяют достичь цели социально-бытовой стилизации за счет количественного состава, частотности употребления и лексико-семантической наполненности. Поэтому в своей работе мы остановимся на этих двух группах.
Диалектизмы. Выборка была сделана из рассказа «Бойе», проверка по словарям позволила определить их принадлежность к северно-русским говорам Красноярского края. Речь повествователя насыщена в основном лексическими диалектизмами (этнографизмами). В словарях они имеют пометку «обл.». Семантическая наполненность анализируемых единиц очень пестра, поэтому мы выбрали частеречную типизацию.
Наиболее частотны имена существительные. Например, брызганка - лесная ягода брусника, в словаре говоров не отмечено; «... и в нем краснела брызганка - брусника» [2, с. 22 ];
кержак - коренной житель Сибири [8, с. 126 ]; «Архип - выходец из кержаков.» [2, с. 31];
мерёжа - т.ч. мерёга, т.е. рыболовная снасть, связанная из ниток в виде суживающегося книзу мешка, ставится в устье мелких рек [8, с. 168 - 169 ]; «Ладно привязать охвостку догадался за камень на берегу, иначе не нашел бы мерёжи» [2, с. 22 ]; «На полотне мерёжи обнаружились «окна» - человек пролезет!» [2, с. 22 ]; «Решили мерёжу проверять проворней» [2, с. 22 ];
мышь - пеструшка - лемминг; «В тундре мор лемминга, так по-научному зовется мышь - пеструшка - самый маленький и самый злой зверек на свете.» [2, с. 23];
накроха - приманка [8, с. 182 ]; «Напарники поручили Коле ставить сети, ловить рыбу на «накроху» и на еду себе и собакам.» [2, с. 21 ]; «Две ямины забили накрохой старательные охотники. »; «.хороша накроха.» [ 2, с. 22 ];
обмысок - каменистая мель, уходящая в реку от берега [8, с. 198]; «.остановился на обмыске и замер в стойке, глядя в воду» [2, с. 15];
приплёсок - 1. первый тонкий лед у берега, 2. полоса берега у самой воды [8, с. 253]. В тексте слово употреблено во 2-м значении: «Чуть в стороне, на зеленом приплеске, топталось все еще по-молодому стройная женщина со сбитым на затылок платком» [2, с. 12]; «Сядет на пароход и озирается на кусты.» [2, с. 17.];
росстань - перекресток двух или нескольких дорог [8, с. 264]; «.и память о тех, кто встречался на росстанях жизни и навсегда канул в бурлящий людской водоворот.» [2, с. 9]; ^
сокуй - верхняя одежда из оленьей шкуры, надеваемая через голову [8, с. 283]; «на нартах, завернутый в сокуй и медвежью полсть, обнаружился папа.» [2, с. 17];
сутунок - бревно, обрубок [8, с. 196]; «.Коля. пер к избушке сутунок по уже хорошо накатанной лыжне.» [2, с. 35];
чаруса - трясина, топь, поросшая сверху травой [9, 4т., с. 638]; «. равнодушно и тупо мозгли в одиночестве, погружаясь в марь вязкого сна, дальше и дальше уплывая в беспредельную тишину, избавляющую от забот и тревог, а главное, от тоски, засасывающей человека болотной чарусой» [2, с. 26];
шаркунец - колокольчик на дуге лошади [8, с. 335]; «За нею белый олень с серебряными рогами следует по пятам, головой покачивает, шаркунцами позвякивает» [2, с. 36].
Глагольные образования употребляются в меньшем количестве в речи автора, например,
волохающих - выполняющих очень тяжелую работу, в словарях не отмечено; «.волохающих на тундрянных озерах немысленно тяжелую работу.» [2, с. 21];
застругало - в словарях не отмечается, в СГ фиксируется «заструг», т.е. «небольшой сугроб с уплотненным острым гребнем» [8, с. 108]. Из сопоставления этих слов можно определить значение «застругало» как «засыпало, занесло»; «Даже вилючую ленту речки Дудыпты и озеро застругало кургою вровень с тундрой...» [2, с. 35-36];
набрусили - от брусить, т.е. собирать в одну емкость мелкие предметы, в словаре не отмечено; «Полную бочку ягод набрусили, водой ее отварной залили умельцы.» [2, с. 22];
обопнуться - остановиться [8, с. 199]; «Ни обопнуться, ни расцеловаться, ни всплакнуть, блюдя обычай, мы не успели» [2, с. 9];
обыгав - от обыгать, т.е. обсохнуть [8, с. 200]; «.он плясал возле костра, а наплясавшись и чуть обыгав, стал намекать: не попробовать ли еще?» [2, с. 22];
шириками - от ширикать, ширыкать (Ачин. р-н ), т. е. пилить, в словарях не отмечено; «.рыбку в Дудыпте добывали, дрова ширикали» [2,с. 23]. Ограничено употребление у имен прилагательных:
вилючая - вилючий, т.е. непостоянный, лживый человек [8, с. 54]. В тексте значение иного характера - «часто поворачивающая, виляющая река»; «Даже вилючую ленту реки Дудыпты и озеро застругало пургою.» [2, с. 35-36];
камусные (лыжи) - охотничьи лыжи, на которые набит камус (т.ж., что камас -шкура с голени оленя, лося [8, с. 119]), причем ворс направлен от носка к концу лыж, чтобы легко двигаться вперед и не скользить назад [8, с. 120]; «Сделав из толстой веревки петлю, Коля надевал ее через плечо и, ширкая камусными лыжами, пер к избушке сутунок.» [2, с. 35].
Среди наречных образований нами отмечено одно: однова - ОДиНОВА, т.е. однажды [8, с. 203]; «Тот однова так забегался за подранком - глухарем, что затемняло в тайге.» [2, с. 15].
Анализируя диалектные слова, мы определили несколько лексико-тематических групп: названия промысловых орудий, плодов, жителей, животных, предметов обихода, названия частей реки в соответствии с сезоном, одежды, явлений природы; действий человека, проживающего на данной территории, природное состояние и т.д. Все они передают специфику жизни людей на Енисее. Кроме того мы отметили наличие двух групп в авторской речи: широко распространенные диалекты, зафиксированные в словарях, и узко распространенные, не отмеченные в словарях, что дает перспективу дальнейшей работы в этом направлении. Автор свободно владеет диалектными словами, только в двух случаях мы встречаемся с приемом отчуждения. В одном случае для этого используются кавычки при первом употреблении слова «накроха» [2, с. 21], в последующем - они отсутствуют. Другой случай демонстрирует отчуждение от литературного языка (мышь - пеструха [2, с. 23]), а не наоборот.
Подобное вплетение диалектизмов в художественный текст, с одной стороны, объясняется тем, что Виктор Петрович родился и вырос среди таких людей, в такой языковой среде. С другой стороны, как утверждает В.Н. Шапошников, объясняется тем, что «диалект перестал быть бесписьменным, территориально замкнутым и локальным, социально-демографически замкнутым . реализуемым в неграмотной или весьма малограмотной среде, . исключительно сельского образа жизни, . в единственной социолингвистической и лингвокультурной роли. Сегодня приходится видеть в региоликте разные релингвокультурные традиции» [11], т.е. произведение В.П. Астафьева ярко демонстрирует процесс «десемантизации» диалекта [7, с. 55].
Просторечия и разговорные элементы авторской речи в повествовании «Царь-рыба» можно представить тремя группами:
1-я - словообразовательные единицы, среди которых превалируют слова с уменьшительно-ласкательными суффиксами. Например, «... песчишко сунулся ему меж
ног, отыскивая спасенье и защиту» [2, с. 15]; «.трепещут и хрустят еще о прутья крыл4 стерлядок, буро светится нарядный таймененок» [2, с. 200].
2-я - грамматические просторечия, в частности, образование местоименных прилагательных по образу прилагательных членных: «... поспешил я успокоить родителей и, почувствовал ихнее да и свое облегчение, отругал себя.» [2, с. 13]; «отца ихнего Касьяном звали - пояснила мать» [2, с. 184]; «Такой человек, как ихняя мать, может видеться только живой» [2, с. 223]; утрата формы множественного числа, являющейся постоянной в литературном языке: «За нартой развевались разноцветные ленточки.» [2, с. 17].
3-я - просторечия и разговорные элементы, которые мы условно делим на две группы:
А) получившие широкое распространение, зафиксированные в словарях.
Дармоеды - (разг.) тот, кто живет за чужой счет; бездельник, тунеядец [9, т. 1, с.
356];
рвачи - рвачь (разг., неодобр.) тот, кто стремится извлечь как можно больше личных выгод в тех или иных обстоятельствах [9, т. 3, с. 688];
пустобрехи - пустобрёх (груб., прост.), враль, болтун [9, т. 3, с. 350]; «Среди собак, как среди и людей, встречаются дармоеды, кусучие злодеи, пустобрехи, рвачи.» [2, с.
13];
урка - слово перешло из тюремного жаргона и изменило первоначальное значение («осужденный»), в словаре не отмечено; «Урками начальник рыбного участка называл бригадников, волохающих на тундрянных озерах немысленно тяжелую работу - пешнями долбят двухметровый лед.» [2, с. 18]. Вероятно, слово выбрано начальником рыбного участка по причине тяжести труда, который приравнивается к каторжному;
бабахал - от бабахать (разг.), с силой ударить, стукнуть, выстрелить [9, т. 1, с. 54]; «. а старшой так бабахал из ружей, что самолет дрогнул и завернул на второй круг» [2, с. 41];
измордовйли - от мордовать (прост.), т.е. бить, мучить, истязать [9, т.2, с. 299]; «Натешились, измордовали друг дружку, разрядили злобу» [2, с. 34];
испластали - от пластать (разг.), т.е. резать пластами [9, т. 3, с. 134], но в тексте совершенно иное значение, хотя и базируется на значении «пластать» - разорвали; «. схватились, испластали вмиг друг на дружке рубахи.» [2, с. 33];
нахлестали - от нахлестать (разг.), т.е. стрелять непрерывными очередями [9, т.3, с. 604]. Вновь встречаем небольшое отклонение от представленного значения, в тексте («. и мы там - порода-то одинаковая! - нахлестали уток, но достать их не могли») просматривается значение «настрелять» [2, с. 20];
подразобрал - от разобрать (прост.), т. е. оказать сильное действие, опьянить (о хмеля) [9, т. 3, с. 622]. Приставка ПОД- дает оттенок «слегка опьянить»: «Спирт подразобрал парней, на душе отмякло, по телу благость разлилась» [2, с. 29];
хрястали - от хрястать (груб., прост.), т. е. сильно ударить [9, т.4, с. 629]; «... рычали по-собачьи, хватались за горло, царапались, хрястали кулаками во что попало» [2, с. 33]; ^
шйрились - от шарить (разг.), т.е. искать, разыскивать кого-, что-либо [9, т.4, с. 702]. На наш взгляд, в тексте к этому значению просматривается другое значение - «долго ходить»: «полные добрых предчувствий, молодые охотники бегали по тундре, шарились в лесочке.» [2, с. 23];
Б) новообразования Астафьева, построенные либо в соответствии с семантикой, но более экспрессивные, либо в соответствии с имеющейся в литературном языке словообразовательной модели.
Взухал - в словарях дается однокоренное слово «ухать» 1. (разг.) Воскликнуть «ух», выражая какое-л. чувство (удивление, ужас, боль.). 2. (прост.) Разорвать, расколоться,
выстрелить и т.д., издавая грохот, низкий гулкий звук [9, т. 4, с. 539]. Присоединяя приставку ВЗ-, автор образовал новое значение: громко позвать, прокричал. «Коля вздухал раз, другой» [2, с. 32];
запука - в словарях нет, значение можно приблизительно выяснить из контекста «... старшой., капая воском во все четыре угла зимовья, забормотал жуткую запуку: «В добрый час молвить, в худой помолчать.» [2, с. 28]. В слове слышится ирония, уничижение и одновременно страх перед таинством. Значение лексемы вероятно близко к «заклинанию», можно предположить и близость к глаголу «пугать»;
ковырнуться - в словарях не отмечено, «... чтобы не ковырнуться кверху брюхом, опробовал лыжами снег, скользнув над самой землей» [2, с. 41]. Значение выясняется через контекст: «упасть». По своей модели слово близко к таким образованиям, как кувыркнуться, навернуться.
Исследуя просторечные и разговорные элементы, мы столкнулись с несколькими проблемами: в астафьевском тексте слово меняет уже известное значение на новое или приобретает дополнительный оттенок, автор вводит в повествование слова, не известные широкому кругу читателей, а порой и созданные впервые в данном произведении. Интересен факт, что они не затрудняют восприятия идеи, образов, т.к. передают дух эпохи, определенных слоев населения.
Итак, диалектизмы, просторечия и разговорные элементы действительно являются наиболее яркими приемами стилизации социально-бытовой сферы в рассказе «Бойе» повествования в рассказах «Царь-рыба». В заключении хочется отметить, что диалектизмы, использованные в текстах В.П. Астафьева, могут существенно дополнить количественный состав диалектных слов, зафиксированных в словарях, а также расширить в отдельных случаях семантическую наполненность языковых единиц. Исследования просторечных и разговорных элементов произведений Виктора Петровича открывают широкие возможности изучения авторских образований различных моделей, лексико-семантических гнезд распространенных слов разговорного и просторечного плана, приобретения ими нового значения или особой коннотации, не отраженной ранее в речи говорящих или в словарях. Познание языка автора произведения «Царь-рыба», изучение речи персонажей глубже открывают социальный, психологический, философский планы произведения, и, наконец, народное миропонимание, что возможно только через язык. В конечном итоге мы стремимся к одному результату в изучении художественного текста В.П. Астафьева - познать его творчество, познать себя, свой язык, ибо горек упрек Виктора Петровича: «Разве не стыдно не знать языка, на котором говорит миллионная Сибирь? И слова-то какие - выразительные, меткие, точные!» [13, с. 230].
Список литературы:
1. Астафьев В. Собрание сочинений: В 15 т. Т. 12-й: публицистика. -Красноярск: ПИК "Офсет", 1998 - с. 608.
2. Астафьев В. Царь-рыба: Повествование в рассказах. - Красноярск: Кн. изд-во, 1987 - с. 400.
3. Гриб Р.Т. Особенности структурно-семантической системы приенисейских говоров (сравнительно с литературным языком). - Красноярск, 1998. - с. 108.
4. Ланщиков А.П. Виктор Астафьев. - М.: Наука, 1992. - 230 с.
5. Материалы научно-практической конференции преподавателей, студентов и аспирантов филологического факультета. Выпуск 2. - Красноярск: Изд-во КГПУ, 1998. -с. 112.
6. Милых М.К. Заметки о языке повести «Последний поклон». // Русская речь. - 1982. - №1. С.30-35.
7. Самотик Л.Г. Народность языка произведений В.П. Астафьева. // Творчество В.П. Астафьева: философский, исторический, филологический аспекты. Материалы научно-методической конференции. - Красноярск - Ачинск,1998. - с. 46-56.
8. Словарь русских говоров северных районов Красноярского края. -Красноярск: КГПИ, 1992 (в тексте СГ).
9. Словарь русского языка. В 4-х т. / АН СССР, Ин-т РЯ; под ред. А.П. Евгеньевой. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Рус. язык, 1981 (в тексте МАС).
10. Тихомиров В. «Слово, одно другого звучнее (о языке прозы)». // Красноярский рабочий. - 1998. - 14 августа. - с.3
11. Шапошников В.Н. О территориальной и функциональной структуре русского языка к концу XX столетия. // Вопросы языкознания. - 1999. - № 2 - с. 50-57.
12. Шленская Г. Лекция «Феномен Астафьева» // http://tube.sfu-kras.ru/video/1664
13. Яновский Н. Виктор Астафьев. - М., 1982. - с. 265.
УДК 327.5
DOI 10.24411/2409-3203-2019-1934
ГЕОПОЛИТИКА КАК БАЗОВЫЙ ФАКТОР ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ
ГОСУДАРСТВА
Поляруш Альбина Анатольевна
к.п.н., доцент кафедры государственно-правовых и отраслевых юридических наук ФГБОУ ВО Красноярский ГАУ Ачинский филиал Россия, г. Ачинск
Аннотация: Геополитика как наука о пространственных отношениях между государствами в настоящее время приобретает приоритетное значение в государственной политике цивилизованных государств. Распад биполярной системы мира генерировал переосмысление цивилизационных сдвигов в современную эпоху. Геополитика представляет интерес для современного исследователя в связи с тем, что она требует системного подхода, органично объединяющего географию, историю, демографию, этнографию, религиоведение, экологию, военное дело, социологию, политологию.
Ключевые слова: геофилософия, геоэкономика, теллурократия, талассократия, хартленд, многополярный мир, четырёхполярный мир, НАТО.
Polyarush Albina A.,
Ph D, Associate Professor of Department of state and legal and branch legal disciplines Achinsk branch of the Krasnoyarsk State Agrarian University Russia, the city of Achinsk
Abstract: Geopolitics as a science of spatial relations between states is currently gaining priority in the state policy of civilized states. The collapse of the bipolar system of the world generated a rethinking of civilizational shifts in the modern era. Geopolitics is of interest to a modern researcher in connection with the fact that it requires a systematic approach that
145
