CC BY
160
ветливо; тихо, почти шепотом поздоровался), присутствуют жесты, типичные для обольстителя: сжал ее в своих объятиях; побледнел; насмешливо улыбнулся. Автор не может совсем отказаться от раскрытия сущности героя, поэтому в жестовом стиле Городкова присутствуют жесты и визуальные характеристики, данные с помощью приема срывания масок: взбешенный, он остановился у двери, приняв нежно-печальный вид; ...закрыл лицо руками, но не так, что нельзя было видеть княжну.
Таким образом, в портрете, данном в повести В.Ф. Одоевского, прямой связи между внешностью и поступком нет. Помимо манеры и жеста ничто не указывает на тип героя.
В целом к концу 1830-х гг. в изображении отрицательного героя, героя-губителя, авторы постепенно отходят от идеи прямо пропорциональной зависимости портрета персонажа от его сущности. Усложняется портретный стиль злодея: от инфернального портрета И.И. Панаева к «непостижимому герою» Н.Ф. Павлова (наложение типов идеального героя и губителя) и к герою ложной формулы В.Ф. Одоевского, сущность которого выдает только манера и поступок, а не статический портрет.
Литература
1. Башкеева В.В. От живописного портрета к литературному: Русская поэзия и проза конца XVIII - первой трети XIX в. - Улан-Удэ,1999.
2. Гинзбург Л.Я. О литературном герое. - Л.: Сов писатель, 1979.
3. Жорникова М.Н., Санжиева Т.Е. Особенности портретного изображения простолюдина в русской романтической повести // Вестн. Бурят. гос. ун-та. Филология. 2013. Вып. 10.
4. Левидов A.M. Литература и действительность. - Л.: Сов. писатель, 1987.
5. Фаст Дж. Язык тела (Психология невербального общения). - Ростов-н/Дону: Феникс, 1997.
Жорникова Мария Николаевна, доцент кафедры русской и зарубежной литературы Бурятского государственного университета, кандидат филологических наук. Тел.: (3012)215094; е-mail: [email protected]
Zhornikova Mariya Nikolaevna, associate professor, department of Russian and foreign literature, Buryat State University, candidate of philological sciences.
Раднаева Любовь Дашиевна, профессор, заведующая кафедрой иностранных языков Бурятского государственного университета, доктор филологических наук. E-mail: [email protected]
Radnaeva Lyubov Dashievna, professor, head of foreign languages department, Buryat State University, doctor of philological sciences.
УДК 82.09
© Н.В. Шипицына
Приемы формирования читательского восприятия в повести Ф.М. Достоевского «Кроткая»
Характеризуются формы и приемы формирования читательского восприятия в повести Ф.М. Достоевского «Кроткая», выявляется преобладание образа размышляющего читателя.
Ключевые слова: повесть, автор, образ читателя, приемы читательского восприятия, Достоевский.
N.V. Shipitsina
Methods of forming a reader's perception in the story "Mild natured" by Dostoyevsky
The article reviews forms and methods of forming a reader's perception in the story "Mild natured" by Dostoyevsky; shows predominance of the image of a reflecting reader.
Keywords: story, author, image of a reader, methods of a reader's perception, Dostoyevsky.
«Образ читателя» - не простой субъект текста. Он не материализован в конкретный авторский «лик», однако имеет возможность проявить себя через языковое выражение образов персонажей, рассказчика и автора, через их точку видения. Автор, как творец художественной реальности, управляет взаимоотношениями с читателем при помощи различных словесных (прямая, несобственно прямая и внутренняя речь) и композиционных приёмов (представления, изобразительные и монтажные).
Подобные приемы читательского восприятия мы обнаруживаем в повести «Кроткая» Ф.М. Достоевского. И первым элементом, акцентирующим внимание читателя, выступает заглавие. Заглавие в творчестве Ф.М. Достоевского - всегда смысловая или композиционная доминанта текста, рассмотрение которой позволяет глубже понять систему образов произведения, его конфликт или развитие авторской идеи. Жанр «Кроткой» сам автор определил как «фантастический рассказ»: в нем текст строится как условная фиксация внутренней речи рассказчика, близкой к потоку сознания, «с урывками и перемежками и в форме сбивчивой». «Представьте себе, -замечает Достоевский в предисловии "От автора", - мужа, у которого лежит на столе жена, самоубийца, несколько часов перед тем выбросившаяся из окошка. Он в смятении и еще не успел собрать своих мыслей... То он говорит сам себе, то он обращается как бы к невидимому слушателю, к какому-то судье» [Достоевский, 1956, с. 6].
Перед читателем разворачивается монолог главного героя повести, который, возвращаясь в прошлое, пытается постичь «правду». Повествование представляет собой устный адресованный рассказ - исповедь потрясенного трагедией человека. Заглавие произведения подчеркнуто поли-фонично: с одной стороны, оно выражает оценку рассказчика и отсылает к его речи (это заглавие-цитация); с другой - отражает точку зрения автора. Также заглавие повести «Кроткая» указывает на важную особенность героини: она - центральная фигура внутреннего мира текста, один из адресатов исповеди рассказчика, постоянная тема его монолога. Заглавие представлено словом, обозначающим нравственные качества человека, и совмещает собственно номинативную функцию с оценочной. Таким образом, доминанта текста связана с выражением этической оценки, что вообще характерно для произведений Ф.М. Достоевского.
Именование «Кроткая» первоначально воспринимается читателем только как обозначение персонажа и «прогнозирует» повествование о судьбе незлобивой, покорной, тихой героини. Однако по мере развертывания текста заглавие семантически преобразуется: оно представляется читателю уже многозначным и энантиосемичным. Кроткой названа героиня, которая характеризуется другими персонажами как гордая, дерзкая, покушавшаяся на убийство и совершившая смертный грех - самоубийство. Это семантическое противоречие, безусловно, важно для интерпретации повести. Поскольку заглавие обычно «свертывает» основное содержание произведения и конденсирует разные его смыслы, обратимся к тексту повести.
Читатель узнает о героине только из воспоминаний и оценок рассказчика. Немногочисленны и ее реплики, которые растворяются в монологе повествователя. Очень часто голос Кроткой сливается с голосом рассказчика, при этом ее речь не имеет ярких характерологических примет. Ее имя, как и имя героя, в тексте не названо. На героиню и повествователя последовательно указывают лишь личные местоимения (я - она).
Отсутствие имени героини является знаком лирического начала, характерного для последней повести Ф.М. Достоевского. В то же время это и знак обобщения. Заглавие, во-первых, указывает на характерное для творчества писателя противопоставление двух человеческих типов: «хищного (гордого)» и «кроткого». Во-вторых, героиня объединяет в себе признаки, типичные для многих персонажей писателя: сиротство, жизнь в «случайном», «беспорядочном» семействе, унижения и страдания, перенесенные в детстве и отрочестве, одиночество, безысходность положения («ей некуда было идти»), чистоту, «великодушное сердце», наконец, столкновение, «поединок роковой» с «подпольным» человеком. Описание Кроткой напоминает характеристику Сони Мармеладовой: «...безответная она, и голосок у нее такой кроткий» [Достоевский, 1973, с. 17]. Также совпадают детали их внешности (портрет Сони Мармеладовой: ясные, голубые глаза, белокуренькая, личико всегда бледненькое, худенькое [Достоевский, 1973, с. 183]), и «детское» начало, которое подчеркивается автором в обеих героинях. Образ Богородицы - «домашний, семейный, старинный», с которым погибает Кроткая, отсылает читателя к «кроткой» матери Алеши Карамазова, «протягивающей его из объятий своих обеими руками к образу как бы под покров Богородицы» [Достоевский, 1956, с. 401]. Таким образом, читатель, связывая в единое целое всё творчество писателя, приходит к выводу о том, что героиня «фантастического рассказа», как и другие персонажи Ф.М. Достоевского, позиционируется как личность, затерянная в мире зла и обреченная на существование в замкнутом, сужающемся пространстве, знаками которого поочередно, становятся комната («выходить из квартиры она не имела права»), угол в ней за ширмами с железной кроватью, наконец, гроб (образ гроба, повторяясь, обрамляет повествование о Кроткой). Обобщающий образ Кроткой связан и с библейскими аллюзиями. Итак, как видим, заглавие
отсылает читателя к инвариантным мотивам творчества Ф.М. Достоевского в целом и обобщает их.
По мнению Л.П. Гроссмана, обобщенный характер носит и сама номинация - Кроткая: субстантивированное прилагательное кроткая, заменяя имя собственное, выделяет сущностный качественный признак, который не предполагает индивидуализации [Гроссман, с. 145] . Столь же обобщенными представляются и другие наименования, входящие в номинационный ряд героини в тексте: барышня - эта шестнадцатилетняя - невеста - женщина - эта прелесть -небо - больное существо - десятилетняя девочка - зверь - невинность - преступница - барыня -слепая - мертвая. Все это - или имена, определяющие общественное положение лица, или оценочные существительные, или субстантивированные прилагательные.
Номинационный ряд героини в тексте внутренне противоречив: он включает контрастные по семантике наименования, совмещает разные оценочные характеристики героини и отражает различные точки зрения на нее. В рамках номинационного ряда противопоставляются, во-первых, слова с семами «детскость», «невинность», «кротость» и слова преступница, зверь, в которых реализуются семы «жестокость», «насилие», «преступление»; во-вторых, в оппозицию вступают оценочная метафора небо, указывающая на абсолютную высоту нравственных начал и причастность к вечности, и субстантиваты мертвая, слепая, обозначающие бренность и неполноту видения мира. Эти противопоставления отражают динамику характеристик Кроткой в тексте повести. Рассказчик хочет стать для героини загадкой и последовательно использует в общении с ней разные литературные маски (Мефистофеля, Сильвио и др.). Однако не меньшей загадкой и для него, и для читателя становится сама Кроткая. Более того, слово-заглавие, ее обозначающее, служит в тексте предметом развернутой семантизации: «кротость» толкуется рассказчиком, но сущность этого понятия определяется и автором произведения, так как не только заглавие в свернутом виде передает содержание текста, но и текст в целом раскрывает смысл заглавия.
Интересно, что при работе над повестью Ф.М. Достоевский допускал возможность изменения заглавия произведения. В одном из черновых набросков рядом с заглавием «Кроткая» он записал другой вариант названия - «Запуганная». Показательно, что это заглавие следует за ставшим окончательным - «Кроткая» - и служит своеобразным уточнением к нему. По мнению Л.П. Гроссмана, предполагавшееся название семантически менее сложно и отражает основную сюжетную линию текста - попытку Закладчика, «подпольного человека» и «мизантропа», укротить героиню, воспитать ее «строгостью» [Гроссман, с. 267]. Этот вариант заглавия выделяет новый существенный аспект в трактовке семантики слова кроткая. Употребление в тексте этой лексической единицы предполагает неожиданное «возрождение» её исходного значения и учёт его в семантической композиции повести, т.е. «кроткий» - буквально «укрощенный». Об усмиренной, «укрощенной» героине мечтает рассказчик, в монологе которого сопрягаются, накладываются друг на друга, сливаются оба значения слова, выбранного им для характеристики погибшей. Вот только развитие сюжета обнаруживает крах «теории» героя, основанной на «бесовской гордости»: Кроткая остается неукрощенной, ее бунт сменяется молчанием, а молчание - самоубийством.
Для читателя повести» важным становится следующий момент: гибель героини соотносится с реальным фактом - самоубийством швеи Марии Борисовой, выбросившейся из окна с образом в руках. Данный случай был прокомментирован Ф.М. Достоевским в «Дневнике писателя»: «Этот образ в руках - странная и неслыханная еще в самоубийстве черта! Это уж какое-то кроткое, смиренное самоубийство. Тут даже, видимо, не было никакого ропота или попрека: просто - стало нельзя жить. "Бог не захотел" и - умерла, помолившись. Об иных вещах, как они с виду ни просты, долго не перестается думать, как-то мерещится, и даже точно вы в них виноваты. Эта кроткая, истребившая себя душа невольно мучает мысль» [Биография, письма..., с. 345].
«Смиренное самоубийство писатель противопоставляет самоубийствам от "усталости" жить, от утраты "живого чувства бытия", от безотрадного позитивизма, порождающего холодный мрак и скуку», - утверждает Л.П. Гроссман. «Кроткая - самоубийца в повести - сохраняет веру. Ей "некуда идти" и "стало нельзя жить": ее душа осудила ее за преступление, за "гордость", в то же время она не терпит подмен и лжи. Героиня "фантастического рассказа" попала в дьявольский круг лжеобщения: Закладчик, "как демон", требует, чтобы она "падши, поклонилась ему... ". Закон
Божьего мира - любовь извращается в дьявольскую гримасу - деспотизм и насилие» [Гроссман, с. 179]. Своей смертью Кроткая разрывает этот круг.
Символический характер во второй главе повести приобретают пространственные образы: дважды - в сцене несостоявшегося убийства и перед самоубийством - героиня оказывается у стены, смерти она ищет в отворенном окне. Образ стены, который появляется в ситуации выбора, - это знак замкнутости пространства и символ невозможности выхода; отворенное окно, напротив, - метафора «просвета», освобождения, преодоления «демонской твердыни». Сохранившая веру героиня принимает смерть как волю Бога и предает себя в его руки, а символом покрова, защиты в тексте выступает старинный, семейный образ Богоматери.
Так, смерть одного человека в произведениях Ф.М. Достоевского часто интерпретируется как гибель мира, в данном же случае это смерть Кроткой, которую рассказчик сопоставляет с небом. В финале повести она сближается с солнцем, переставшим «живить» вселенную. Свет и любовь, которые именно Кроткая могла принести в мир, не смогли в нем проявиться. Истинный смысл кротости, внутреннего смирения - это та «правда», к которой в финале приходит рассказчик: «Истина открывается несчастному довольно ясно и определительно. Добрые и кроткие недолго сопротивляются и хоть вовсе не очень открываются...» [Достоевский, 1956, с. 40]. Заглавие же произведения, по прочтении всего текста, воспринимается уже как евангельская аллюзия: «Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю» (Мф. 5:5).
Связь заглавия повести с текстом, как видит читатель, не статична: это динамический процесс, в ходе которого одна точка зрения сменяется другой. В семантической структуре слова-заглавия по мере развертывания текста выделяются такие значения, как «уступчивая», «не являющаяся кроткой», «укрощенная», «робкая», «бессловесная», «смиренная». Семантическая сложность заглавия противостоит первоначальной упрощенной оценке рассказчика.
Следовательно, энантиосемичное заглавие повести Ф.М. Достоевского является не только многозначным, но и многофункциональным. Оно связано со сквозной оппозицией текста «гордый - кроткий» и соответственно выделяет его конфликт. Заглавие служит знаком лирического начала «фантастического рассказа» и обобщает изображаемое, отражает развитие образа героини и динамику оценок рассказчика в сопоставлении с авторскими, выражает важнейшие смыслы произведения и конденсирует инвариантные темы и мотивы творчества писателя. Также оно раскрывает интертекстуальные и автоинтертекстуальные связи произведения.
Таким образом, применение комплекса приёмов, нацеленных на формирование полноценного читательского восприятия, позволило автору мастерски раскрыть и показать читателю поставленные в повести проблемы через конфликт и систему героев. Художественный образ как бы постепенно «разгадывается» читателем. Достоевский делает читателя соучастником своего творчества. Эта постепенность самораскрытия художественного образа и соучастие читателя в творческом процессе представляют собой существенную сторону художественного произведения. От этого зависит не только то эстетическое наслаждение, которое читатели получают при чтении художественного произведения, но его убедительность. Автор побуждает читателя самого приходить к нужному выводу, т. е. в этой повести всё рассчитано на читателя размышляющего.
Литература
1. Биография, письма и заметки из записной книжки Ф.М. Достоевского (вторая пагинация) / сост. Н.Н. Страхов, О Ф. Миллер. - СПб.: Типография А.С. Суворина, 1883. - 830 с.
2. Гроссман Л.П. Достоевский-художник // Творчество Достоевского / отв. ред. Н.Л. Степанов, Д. Д. Благой [и др.]. - М.: АН СССР, 1959.
3. Достоевский Ф.М. Повести и рассказы: в 2-х т. - М.: Государственное изд-во худ. лит-ры, 1956. -
584 с.
4. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений и писем: в 30 т. - М.: Наука, 1973. - Т. 6.
Шипицына Наталья Владимировна, аспирант кафедры русской литературы Бурятского государственного университета. E-mail: [email protected]
Shipitcina Natalia Vladimirovna, postgraduate student, department of Russian literature, Buryat State University.
