CC BY
11
УДК 811.161. 1' 282
DOI 10.36622/AQMPJ.2022.63.97.009
Петрозаводский государственный университет Petrozavodsk State University
доцент кафедры русского языка как иностранного Docent, Department of Russian as a Foreign
и прикладной лингвистики, Language and Applied Linguistics,
кандидат филологических наук Candidate of Philological Sciences
Мухина Е.А. Mukhina E.A.
Россия, г. Петрозаводск, тел. +79114163438 Russia, Petrozavodsk, tel. + 79114163438
e-mail: kareliaptz@,mail. ru e-mail: kareliaptz@,mail ru
Е.А. Мухина
ПРИЧАСТНЫЕ ФОРМЫ В РУССКИХ ДУХОВНЫХ СТИХАХ
Статья посвящена анализу функционирования причастных форм в русских духовных стихах и выполнена на материале сборника В. Варенцова, который является одним из первых собраний текстов произведений данного фольклорного жанра. Исследование представляет собой попытку определить особенности употребления причастных форм в русских духовных стихах. Основой для изучения стали тексты, которые включены в разделы «Общие. Исторические» и «Догматические». Выбор материала связан с тем, что данные произведения, по мнению автора исследования, являются наиболее показательными с точки зрения художественных задач жанра. Причастные формы, которые определяются как элемент книжного стиля, как правило, не характерны для языка произведений фольклора, что обусловливает отсутствие к ним исследовательского интереса. Однако духовные стихи - жанр устного народного творчества, произведения которого выполняли посредническую функцию, связывая между собой христианскую и устную народную культуру, поэтому духовные стихи характеризуются стилистической двойственностью и обладают особенным языком, который совмещает признаки книжного и разговорного стилей речи, что вполне обусловливает употребление в текстах стихов причастий. В работе рассмотрены не только случаи употребления причастных форм в своем традиционном частеречном значении, но и примеры, демонстрирующие переход причастий в имена существительные и прилагательные. В отмеченных случаях адъективации причастий возможно говорить о появлении эпитетов, которые характеризуются устойчивостью употребления и становятся важным атрибутом при описании типичного признака действия в небольших по объему текстов духовных стихов.
Ключевые слова: язык фольклора, духовные стихи, причастные формы.
E.A. Mukhina
FORMS OF PARTICIPLES IN RUSSIAN SPIRITUAL VERSES
The article studies how forms of participles function in the Russian spiritual verses. The work is based on the the collection of spiritual verses by V. Varentsov which is one of the first collections of texts of the folklore genre. The author tries to determine the specifics of the use of participial forms. The paper analyses the texts that are included in the sections «General. Historical» and «Dogmatic». Verses of these sections present the genre most preferably. Forms of participles are a sign of the bookish style. They are rarely found in the language of folklore texts, so researchers rarely study the forms of participles in folklore. Spiritual verses are a genre of folklore that has a special language. This language combines the features of the book and folk song languages, so it uses participles. The paper considers of the use of forms of participles in their direct meaning, as well as examples of nominalisation and adjectivation. When ad-jectivation of participles occurs, we can talk about the appearance of epithets.
Keywords: the folklore language, spiritual verses, participial forms.
Обращаясь к истории изучения духовных стихов, которая началась вместе с развитием фольклористики как науки, невольно приходишь к выводу о том, что исследование языка текстов данного жанра, в частности, его грамматической стороны значительно уступает рассмотрению общих вопросов, которые были затронуты стоявшими у истоков изучения духовных стихов представителями ми-
© Мухина Е.А., 2022
фологической школы, культурно-исторического направления, а затем были подняты и в более поздних работах, когда духовные стихи вновь стали предметом читательского и исследовательского интереса. В трудах фольклористов второй половины XIX - начала XX веков, а затем и второй половины XX века были рассмотрены вопросы, посвященные определению среды возникновения духовных стихов [1] и времени их создания [2]. Были написаны работы, устанавливающие конкретные текстовые источники того или иного сюжета или определяющие реального исторического персонажа, послужившего прототипом главного героя [3; 4; 5; 6; 7; 8; 9; 10]. Одним из важных аспектов изучения являлись изменения, которые претерпевали стихи после их создания в исполнительской среде [11; 12; 13]; значимым был вопрос определения общего принципа исторической периодизации духовных стихов [14] и некоторые другие.
Непосредственно язык текстов духовных стихов стал предметом изучения только во второй половине XX века, что, безусловно, связано с необходимостью изучения специфики языка устного народного творчества, а также с формированием в 40-50-е годы XX века самостоятельной научной дисциплины - лингвофольклористики (термин введен А. Т. Хроленко), возникновение которой было обусловлено необходимостью комплексного изучения текстов народной словесности. Основу новой научной дисциплины составили труды таких исследователей, как П. Г. Богатырев [15], А. П. Евгенье-ва [16], И. А. Оссовецкий [17] и др., в работах которых поднимался вопрос о том, что же включает в себя понятие «язык фольклора».
В лингвофольклористике были чётко определены несколько направлений в изучении языка произведений устного народного творчества: «1) выяснение природы языка фольклора через его соотношение с диалектами; 2) изучение отдельных элементов структуры народнопоэтической речи; 3) функционально-стилистическое использование фактов языка в системе народной поэтики» [18, с. 9].
Основоположником изучения языка духовных стихов можно считать В. В. Колесова, который установил степени взаимовлияния духовного стиха и плача и указал на то, что «развитие духовного стиха шло по линии распространения «плача» как основной формы выражения личного чувства» [19, с. 20].
Духовная культура старообрядцев, молокан и духоборцев стала предметом изучения в многочисленных работах С. Е. Никитиной, из которых наиболее значимой является монография «Устная культура и языковое сознание» [20], представляющая собой лингвофольклористическое исследование духовных стихов: здесь автор впервые рассматривает важнейшие проблемы языкового сознания конфессиональных групп, анализирует словарь духовных стихов в контексте личности и народной филологии.
Решая вопрос атрибуции жанра, являющийся одним из ключевых, С. Е. Никитина определяет важную характеристику духовного стиха, которая объединяет все его виды, - это ценностная ориентация, определяющая этот фольклорный жанр и выраженная в преобладании этической оценки, присутствующей во всех текстах этого жанра. Вслед за С. Е. Никитиной, автор статьи понимает под духовными стихами совокупность поэтических текстов в славянской народной поэзии, которые созданы коллективным автором и объединены религиозной православной тематикой, а также имеют народно-христианский характер этической оценки.
Рядом диссертационных исследований, посвященных исследованию языка духовных стихов, отмечено начало XXI века. В своей работе А. М. Петров [21] обосновывает квалификацию синтаксических единиц коммуникативного плана, дает их фронтальное аналитическое описание и определяет особенности поэтического функционирования данных единиц в духовном стихе «О Голубиной книге». Наше диссертационное сочинение [22] посвящено принципам выделения главных функционально-структурных составляющих текста, конструирующих повествовательную динамику жанра духовных стихов, и их аналитическому описанию. Для анализа в работе выделены три параметра, представляющие главные способы выражения жанровой динамики духовного стиха: субъектно-речевая структура, пространственно-временная организация текста и его концептуальная смыслопорождаю-щая оппозиция. Теонимическая лексика в текстах духовных стихов Прикамья становится предметом изучения М. А. Соломонова [23]. Автор работы выявляет специфику функционирования и определяет роль теонимической лексики в выражении культурно-символических и когнитивных смыслов. Вопросы вербализации в фольклорных духовных стихах XIX века концептосферы «Метафизический мир» рассмотрены в диссертации О. А. Арапова [24].
Обзор научных работ (см. также «Из истории изучения духовных стихов» [25]), на наш взгляд, свидетельствует о том, что язык духовных стихов как жанра устной поэзии исследован явно недоста-
точно, поэтому анализ функционирования причастных форм как одной из составляющих грамматического строя языка его произведений обусловливает актуальность нашей статьи.
Двойственная природа языка духовных стихов, выраженная в совмещении элементов книжного и разговорного стилей речи, давно замечена исследователями и обусловлена функцией, выполняемой духовными стихами - быть посредником, своеобразным «мостом», как отмечал Ф. И. Буслаев [26], между христианской и устной народной культурой. И употребление форм причастий, бесспорно, является отражением этой двойственности.
Формы причастий, отличающиеся в современном языке многообразием, характеризуются определенной стилистической маркированностью, которая препятствует их свободному употреблению в разговорной речи, однако здесь безусловным исключением являются краткие страдательные причастия прошедшего времени.
В рассмотренных текстах духовных стихов, включенных в сборник В. Варенцова [27] (были проанализированы 53 текста), зафиксировано частое употребление кратких страдательных причастий прошедшего времени с суффиксами -Н- (данные формы преобладают) и -Т-, выступающих в функции предиката в пост- и препозиции по отношению к подлежащему (при цитировании сохранены орфография и пунктуация источника):
Государи, братцы, сорокъ царей, хто изъ насъ, братцы, гораздъ по памяти, хто прочелъ бы намъ книгу голубиную; какъ бы намъ узнать, во киигЬ что написано, въ голубиной напечатано.
[27; с. 20]
А стоить 1ерусалимъ-городъ посреди земли, посреди земли, во ней пупъ земной. Во начальномъ градЬ, въ 1ерусалимЬ, туть состроена церковь соборная; во этой церкви во соборпыя, въ ней содержится гробница Господняя.
[27; с. 23]
Изукрашена свята Русь-земля Божьимъ церквямъ; на ней отроются церкви соборныя: потому она всЬмъ землямъ мать.
[27; с. 24] Изъ того изъ древа кипариснаго, изъ него былъ вырЪзанъ пречудный крестъ; на томъ крестЬ животворящшмъ -на немъ былъ роспятъ Самъ 1исусъ Христосъ: потому кипарисъ-древо всЬмъ древамъ мать.
[27; с. 24] ДЬва Мати пречистая, Съ небесъ взята пресвЬтлая, Въ темной ночи звЬзда просвЬтила, Дала всЬмъ вЬрнымъ помощи Отъ роду Адамова.
[27; с. 47]
Как и в современном русском литературном языке, краткие страдательные причастия, как правило, имеют перфектное значение, обозначая актуальный в настоящем результат действия, совершенного в прошлом. Полные формы страдательных причастий, выступающих в функции предиката, менее частотны:
Взойди, целовЬце, на Сюнъ гору, Посмотри, целовЬце, на мать сыру землю, Цимъ мати земля да изукрашенная, Цимъ мати сыра да изнаполненная?
[27; с. 150]
Замечено, что в контекстах, где речь идет о событиях земной жизни, в конструкциях с причастием, как правило, отсутствует глагол-связка: На трехъ рыбинахъ, на китёнышахъ, и основана у насъ мать сыра-земля, и содержится вся подселенная: потому у насъ китъ-рыба всимъ рыбамъ отецъ.
[27; с. 36] Взойди, целовЬце, на Сюнъ гору, Посмотри, целовЬце, на мать сыру землю<.. .> Изукрашена земля Божьима церквами, Божьима церквами, соньчемъ праведныемъ. Изнаполнена сыра да беззаконниками. [27; с. 150]
Однако при описании потустороннего мира или действий, связанных с сакральными сущностями, глагол-связка присутствует не только в форме прошедшего, но и настоящего времени: Изъ того изъ древа кипариснаго, изъ него былъ вырЪзанъ пречудный крестъ; на томъ крестЬ животворящшмъ -на немъ былъ роспятъ Самъ 1исусъ Христосъ: потому кипарисъ-древо всЬмъ древамъ мать. [27; с. 24]
Раю мой, раю, прекрасенъ рай бысте! меня ради, Адама, сотворенъ рай бысти; Евги ради, раю, заключенъ рай бысти.
[27; с. 40] Отца нашего Трифона Преподобнаго Во книгахъ было писано, Писано есть явлеше, Слово Божiе объ нынЬшнемъ времени, А въ нынЬшнемъ было времени Прежде Ангельскаго пришесгая, А и нынЬ, душа, возрастися, Предъ Богомъ, душа, слезно росплачься. [27; с. 162]
Менее продуктивны в духовных стихах действительные причастия настоящего времени, которые, как правило, употребляются в полной форме и выполняют функцию определения или входят в состав сказуемого:
Буду просить я милости Отъ всей своей отъ крЬпости: Кто бы мнЬ далъ голубицу, ВЪщающую бесЬдами! [27; с. 137]
Инымъ будетъ грЬшныимъ барышникамъ и ростовчикамъ -черви усыпляющiе, пилы имъ терзающiя, кости разрубляющiя: то имъ мука вЬчная, житье вЬковЬчное.
[27; с. 173] Черви вы, черви невысякающiе -Всякому человЬку встрЬча первая! Злая мука превЬчная! [27; с. 155]
Наряду с другими глагольными формами, причастия участвуют в создании временной парадигмы духовного стиха, поэтому отнесенность событий в прошлое и частично в настоящее позволяет все описываемое сделать более весомым, реальным и доказательным. Кроме того, причастие-определение отличается по своей природе от прилагательного-определения тем, что соотносится с
понятием времени, то есть оно обозначает протекающий во времени признак предмета как действие, производимое предметом, или как действие, производимое над предметом, что также способствует организации хроноса текста.
В некоторых действительных причастиях настоящего времени наряду со старославянским по происхождению суффиксом может быть употреблен восточнославянский аффикс, но с характерным для говоров севернорусского наречия явлением - мягким цоканьем: Положили душиньку во окромЬсьнёй адъ, Во окромЬсьнёй адъ, да во кипяцюю смолу, Во кипяцю смолу, да во огненну рЬку.
[27; с. 76] Сравним тот же контекст: ... Бросили душу в огненну реку, В огненну реку, в кипячу смолу. [28; с. 14]
Преобладание действительных причастий настоящего времени с суффиксами -ущ-,-ащ- обусловлено тем, что духовные стихи тяготеют к церковно-книжным текстам, часто имея в своей основе агиографический источник. В анализируемых текстах встречаются краткие формы действительных причастий настоящего времени, которые являются приметой древнерусского языка, но отсутствуют в современном русском языке:
Кто бы ми далъ голубицу
ВЪщающу бесЬдами ко отцу моему <.>
Уже бо не зриши мене
УтЪшающа старость твою,
Ни гласа моего слышиши
Глаголюща предъ тобою, отче мой!
[27; с. 135]
В духовных стихах достаточно распространено употребление причастий, которые подверглись субстантивации и адъективации. Данные явления отражены уже в произведениях письменности Древней Руси и обусловлены процессом формирования литературной нормы.
Адъективация в большей степени характерна для причастий, чем субстантивация, что объясняется синкретичной природой данной глагольной формы, совмещающей признаки глагола и прилагательного. Употребление без зависимых слов ведет к утрате глагольных признаков и способствует переходу причастий в имена прилагательные. В рассмотренных нами текстах адъективация наиболее характерна для полных форм страдательных (чаще) и действительных (реже) причастий: А есть у богата два лютые пса: Иодстольемъ они ходятъ, Обронныя крошечки собираютъ, Къ убогому Лазарю принашиваютъ, Убогаго Лазаря пропитываютъ...
[27; с. 67] Помолися Ты о насъ о грЬшпикахъ У своего сына у распятаго, У Христа Царя Богонебеснаго. Дабы насъ Господи грЬшныхъ рабовъ помиловалъ Отъ злыя муки вЬчныя, Отъ огня-пламя неугасимаго, Отъ пропасти неисповЪдимыя.
Да все ради Тебя, Госпожи Владычицы и Богородицы.
[27; с. 165] Изъ того изъ древа кипариснаго, изъ него былъ вырЬзанъ пречудный крестъ; на томъ крестЬ животворящшмъ -на немъ былъ роспятъ Самъ 1исусъ Христосъ: потому кипарисъ-древо всЬмъ древамъ мать.
[27; с. 24] Ой же вы, лЬсы, лЬсы темные! Полноте-ко врагу вЬровать! ВЬруйте-ко въ Господа распятаго, Въ самаго Егорья-свЬта храбраго.
[27; с. 98]
Кроме отсутствия зависимых слов, об адъективации позволяет говорить и параллелизм синтаксических конструкций, что наблюдается, например, в последнем случае, где приведен ряд однородных членов при глаголе в форме императива: (Господа (какого?) распятаго; Егорья-свтта (какого?) храбраго). Лексема храбраго является прилагательным, что позволяет сделать вывод о частеречной принадлежности и лексемы распятаго.
Примеры употребления краткого причастия в функции адъектива единичны: Вынимаетъ смерть пилы невидимы, Подпиляетъ у Аники становыя жилы И тЬ подъ колЬны рЬзвыя ноги. [27; с. 112]
В проанализированных духовных стихах процессу субстантивации (данный процесс менее продуктивен), как правило, подвергаются действительные причастия настоящего времени: Былъ жилъ славной богатъ целовЬкъ, Сладкую пишшу богатой воскушалъ, Дорогу одёжу богатой возносилъ; Нишшимъ, убогимъ не подавалъ, По пути ходящыхъ тёпломъ не огрЬвалъ, Во гроби лежащыхъ не провожалъ, Во тюрмы сидящыхъ не просвЬшшалъ. [27; с. 73]
Съ востошной стороны идетъ Небесный Царь, и идетъ Судья Праведный, наше солнышко проведное идутъ за нимъ вЬрныя, идутъ и спасеныя, идутъ и труждающiя, идутъ и питающ1я. [27; с. 172]
В рассмотренных текстах частотно употребление причастий (полных и кратких, действительных и страдательных) в составе устойчивых сочетаний, являющихся приметой жанра духовных стихов (крест животворящий, свеча неугасимая, Господь распятый, Троица неразделимая, пропасть неисповедимая, сын возлюбленный):
На славную она выпала на Фаворъ-гору, ко чудну кресту къ животворящему, ко тому ко камню ко бЬлатырю, ко честной главы ко адамовой. [27; с. 20]
Тутъ темьянъ и ладонь рядомъ курятся, свЬча теплится неугасимая....
[27; с. 23] Велика наша вЬра крещеная, Мать Божiя Богородица, Еще Троица неразделимая!
[27; с. 101] Выходить самъ Гаврикь со женою; Увидалъ онъ возлюбленнаго сына Василья. Говорить онъ возлюбленному сыну Василью <...>. [27; с. 88-89]
Утрата глагольных и усиление адъективных признаков в составе сочетаний приводит к тому, что данные формы в составе словосочетания приобретают характер эпитета, а сами выражения приобретают
устойчивый характер и становятся незаменимыми при описании типичного признака действия в небольших по объему духовных стихах.
Анализ причастных форм в рассмотренных духовных стихах позволяет прийти к следующим выводам: 1) причастия в духовных стихах, совмещающих признаки книжного и разговорного стилей речи, не отличаются многообразием как в плане употребления, так и в плане разнообразия встречающихся форм: превалируют краткие страдательные причастия, выполняющие функцию предиката; 2) употребление действительных причастий настоящего времени отмечено формами со старославянскими суффиксами -ущ-,-ащ-, которые характерны для летописей и церковно-книжных текстов; 3) в рассмотренных произведениях отражены процессы субстантивации (чаще наблюдается у форм действительных причастий настоящего времени) и адъективации (чаще характерна для полных форм страдательных причастий); адъективация более характерна для причастия, что обусловлено его происхождением; 4) причастные формы включаются в устойчивые сочетания, которые в большинстве своем характеризуются жанровой принадлежностью.
Библиографический список
1. Буслаев Ф. И. Русские духовные стихи // Русская речь. 1861. № 26. С. 397-403.
2. Бессонов П. Калеки перехожие: Сб. стихов и исследование П. Бессонова. Ч. 2. Вып. VI. М.: тип. А. Семена, 1863. С. 329.
3. Мочульский В. Н. Историко-литературный анализ стиха о Голубиной книге: Исследование В. Мочульского. Варшава: тип. М. Земкевича, 1887. 256 с.
4. Веселовский А. Н. Опыты по истории развития христианской легенды // Журнал Министерства народного просвещения. 1876. Март (№3). С. 50-116.
5. Веселовский А. Н. Опыты по истории развития христианской легенды // Журнал Министерства народного просвещения. 1877. Февраль (№2). С. 186-252.
6. Кирпичников А. И. Источники некоторых духовных стихов // Журнал Министерства народного просвещения. 1877. Октябрь (№10). С. 133-150.
7. Адрианова В. П. Житие Алексея человека Божия в древней русской литературе и народной словесности. Петроград: тип. Я. Башмаков и К, 1917. 518 с.
8. Соколов Б. М. Большой стих о Егории Храбром: Исследования и материалы. М.: Специализированное изд.-торговое предприятие «Наследие», 1995. 173 с.
9. Робинсон А. Н. К проблеме «богатства» и «бедности» в русской литература XVII века. (Толкование притчи о Лазаре и богатом) // Древнерусская литература и ее связи с новым временем. М.: Наука, 1967. С. 124-156.
10. Белоусов А. Из наблюдений над русским духовным стихом. I. «Два брата Лазаря» // Quinquagenanio: Сб. ст. молодых филологов к 50-летию проф. Ю. М. Лотмана. Тарту: Изд-во Тартуского ун-та, 1972. С. 50-66.
11. Кирпичников А. И. Особый вид творчества в древнерусской литературе // Журнал Министерства народного образования. 1890. Апрель (№4). С. 306-313.
12. Будде Е. Ф. Новый вариант народного стиха «Плач Адама» // Русский филологический вестник. 1891. № 2. С. 288307.
13. Соколов Ю. М. Весна и народный аскетический идеал (К истории духовного стиха «Разговор Иоасафа с пустыней») // Русский филологический вестник. 1910. №3-4. С. 79-91.
14. Марков А. В. Определение хронологии русских духовных стихов в связи с вопросом об их происхождении // Богословский вестник. 1910. № 6. С. 357-367; № 7-8. С. 415-425; № 10. С. 314-323.
15. Богатырев П. Г. О языке славянских народных песен в его отношении к диалектной речи // Вопросы языкознания. 1962. № 3. С. 75-78.
16. Евгеньева А. П. Очерки по русскому языку устной поэзии в записях XV]I-XX вв. М.; Л.: Изд-во Акад. Наук, 1963. 348 с.
17. Оссовецкий И. А. О языке русского традиционного фольклора // Вопросы языкознания. 1975. № 5. С. 66-77.
18. Хроленко А. Т. Введение в лингвофольклористику: учебное пособие. М.: Флинта: Наука, 2010. 190 с.
19. Колесов В. В. Язык и стиль фольклорного плача и духовного стиха // Язык жанров русского фольклора. Петрозаводск: ПГУ, 1988. С. 15-24.
20. Никитина С. Е. Устная культура и языковое сознание. М.: Наука, 1993. 188 с.
21. Петров А. М. Синтаксический строй духовного стиха о Голубиной книге: диссертация ... кандидата филологических наук: 10.02.01. Петрозаводск, 2005. 252 с.
22. Мухина Е. А. Динамика текста эпического духовного стиха: На материале сюжетов «Алексей человек Божий», «Два Лазаря», «Егорий Храбрый»: диссертация ... кандидата филологических наук: 10.02.01. Петрозаводск, 2006. 254 с.
23. Соломонов М. А. Христианский теоним в структуре фольклорного текста: на материале прикамских духовных стихов: диссертация ... кандидата филологических наук: 10.02.01. Пермь, 2011. 232 с.
24. Арапов О. А. Вербализация концептосферы «Метафизический мир» в фольклорных духовных стихах XIX столетия: диссертация ... кандидата филологических наук: 10.02.01. Челябинск, 2012. 220 с.
25. Мухина Е. А. Из истории изучения духовных стихов // Язык и поэтика фольклора. Петрозаводск, 2001. С. 169-177.
26. Буслаев Ф. И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства: Т. 1-2. Санкт-Петербург: Д. Е. Ко-жанчиков, 1861. 643 с.
27. Сборник русских духовных стихов / Сост. В. Варенцовым. Санкт-Петербург, 1860. 248 с.
28. Истомин Ф. М., Дютш Г. О. Песни русского народа. Собраны в губерниях Архангельской и Олонецкой в 1886 г. Санкт-Петербург, 1894. 244 с.
References
1. Buslaev F. I. Russian spiritual poems // Russkaya rech. 1861. №. 26. pp. 397-403.
2. Bessonov P. Kaleki perekhodie: Collection of poems and research P. Bessonov. Part. 2. Vol. VI. Moscow: printing house of A. Semyon, 1863. pp. 3-29.
3. Mochulsky V. N. Historical and literary analysis of the verse about the Pigeon Book: Research by V. Mochulsky. Warsaw: printing house of M. Zemkevich, 1887. 256 p.
4. Veselovsky A. N. Experiments on the history of the development of the Christian legend // Journal of the Ministry of Public Education. 1876. March (№ 3). pp. 50-116.
5. Veselovsky A. N. Experiments on the history of the development of the Christian legend // Journal of the Ministry of Public Education. 1877. February (№ 2). pp. 186-252.
6. Kirpichnikov A. I. Sources of some spiritual poems // Journal of the Ministry of Public Education. 1877. October (№ 10). pp. 133-150.
7. Adrianova V. P. The Life of Alexey the Man of God in Ancient Russian Literature and Folk Literature. Petrograd: printing house of Ya. Bashmakov and K, 1917. 518 p.
8. Sokolov B. M. The Big Verse about Yegor the Brave: Research and materials. Moscow: Specialized publishing and trading enterprise «Legacy», 1995. 173 с.
9. Robinson A. N. On the problem of «wealth» and «poverty» in Russian literature of the XVII century. (Interpretation of the Parable of Lazarus and the Rich) // Ancient Russian literature and its relations with Modern times. Moscow: Nauka Publ, 1967. pp. 124-156.
10. Belousov A. From observations on the Russian spiritual poems. I. «The Two Brothers of Lazarus» // Quinquagenanio: Collection of articles by young philologists for the 50th anniversary of Professor Yu. M. Lotman. Tartu: University of Tartu Press, 1972. pp. 50-66.
11. Kirpichnikov A. I. A special kind of creativity in Ancient Russian literature // Journal of the Ministry of Public Education. 1890. April (№ 4). pp. 306-313.
12. Budde E. F. A new version of the folk verse «Adam's Lament» // Russian Philological Bulletin, 1891. № 2. pp. 288-307.
13. Sokolov Yu. M. Spring and the national ascetic ideal // Russian Philological Bulletin. 1910. №3-4. pp. 79-91.
14. Markov A.V. Definition of the Chronology of Russian Spiritual Poems in connection with the question of their Origin // Theological Bulletin. 1910. № 6. pp. 357-367; № 7-8. pp. 415-425; № 10. pp. 314-323.
15. Bogatyrev P.G. About the language of Slavic folk songs in its relation to dialect speech // Questions of linguistics. 1962. № 3. pp. 75-78.
16. Evgenieva A.P. Essays on the Russian language of oral poetry in the records of the XVII-XX centuries. Moscow, Leningrad: Publishing House of the Academy of Sciences, 1963. 348 p.
17. Ossovetsky I. A. About the language of Russian traditional folklore // Questions of linguistics. 1975. № 5. pp. 66-77.
18. Khrolenko A. T. Introduction to Linguofolcloristics: a textbook. Moscow: Flinty Nauka Publ, 2010. 190 p.
19. Kolesov V. V. Language and style of folk lament and spiritual verse // The language of genres of Russian folklore. Petrozavodsk: PSU, 1988. pp. 15-24.
20. Nikitina S. E. Oral culture and language consciousness. Moscow: Nauka Publ, 1993. 188 p.
21. Petrov A. M. The syntactic structure of the spiritual verse about the Pigeon Book: dissertation ... candidate of Philological Sciences: 10.02.01. Petrozavodsk, 2005. 252 p.
22. Mukhina E. A. Dynamics of the text of an epic spiritual verse: Based on the material of the stories «Alexey the Man of God», «Two Lazarus», «Yegoriy the Brave»: dissertation ... candidate of Philological Sciences: 10.02.01. Petrozavodsk, 2006. 254 p.
23. Solomonov M. A. Christian theonym in the structure of the folklore text: based on the material of the Kama spiritual poems: dissertation ... candidate of Philological Sciences: 10.02.01. Perm, 2011. 232 p.
24. Arapov O. A. Verbalization of the concept sphere "Metaphysical World" in Folk spiritual poems of the XIX century: dissertation ... candidate of Philological Sciences: 10.02.01. Chelyabinsk, 2012. 220 p.
25. Mukhina E. A. From the history of the study of spiritual verses // The language and poetics of folklore. Petrozavodsk, 2001. pp. 169-177.
26. Buslaev F. I. Historical essays of Russian folk literature and art: Vol. 1-2. Saint-Petersburg: D. E. Kozhenchikov, 1861. 643 p.
27. Collection of Russian spiritual verses / Comp. by V. Varentsov. Saint-Petersburg, 1860. 248 p.
28. Istomin F. M., Dyutsh G. O. The songs of the Russian people. Collected in the provinces of Arkhangelsk and Olonets in 1886. Saint-Petersburg, 1894. 244 p.
