CC BY
176
Н.Ю. Лапина
Президентские выборы во Франции: Пейзаж после битвы
Аннотация. Анализируются ход президентской кампании во Франции, программы и избирательная кампания кандидатов. Показано, что в ходе президентских и парламентских выборов произошло крушение биполярной партийно-политической системы и были заложены основы многопартийности.
Abstract. The course of the presidential campaign in France, programs and election campaigns of candidates are analyzed. It is shown that during the presidential and parliamentary elections the bipolar party-political system collapsed and the foundations of a multi-party system were laid.
Ключевые слова: президент, избирательная кампания, Франция, Ф. Олланд, Н. Саркози, Э. Макрон, парламент, Пятая республика, политические элиты.
Keywords: President, election campaign, France, F. Hollande, N. Sarkozy, E. Macron, Parliament, Fifth Republic, political elites.
Для Франции 2017 стал годом больших перемен. В мае президентом Франции был избран Эмманюэль Макрон, политик, о котором еще за год до того мало кто знал. Месяц спустя в ходе парламентских выборов нижняя палата парламента - Национальное собрание - радикально обновилась. Партийно-политическая структура Пятой республики разрушена. Было бы неверно полагать, что «беспрецедентное политическое землетрясение» [Бунин, Становая, 2017] произошло во
Франции неожиданно и тем более случайно. В обществе давно зрели предпосылки перемен, а выборы-2017 стали их мощным катализатором.
Первичные выборы и первые сюрпризы
Президентские выборы - центральное событие политической жизни Франции. В соответствии с Конституцией Пятой республики президент - полноправный глава государства, за ним закреплены широкие полномочия. Институт президентства является основой политического режима, созданного во Франции шесть десятилетий назад. В 2000 г. президентский мандат сократился с семи до пяти лет1, сравнявшись по продолжительности с депутатским мандатом. Отныне избирательный цикл во Франции включает в себя две фазы: президентские выборы в два тура и вслед за ними - парламентские, также в два тура.
В 2017 г. цикл растянулся, поскольку президентским выборам предшествовали проводившиеся первичные выборы как у левых, так и у правых. В ноябре 2016 г. состоялись первичные выборы правых партий и центра, в них приняли участие семь кандидатов, большинство из которых представляли правоцентристскую партию «Республиканцы»2. Выборы были открытыми, круг избирателей расширен за счет «попутчиков», которые признают ценности правых партий. В них приняли участие 4,4 млн избирателей. Первичные выборы левых - наряду с ФСП в них принимали участие представители ряда партий левого толка - состоялись в январе 2017 г. Действующий президент Франсуа Олланд, рейтинг которого к осени 2016 г. упал до исторического минимума, от выдвижения своей кандидатуры на президентских выборах отказался. Выборы были открытыми, в них участвовали свыше 2 млн избирателей.
Считается, что первичные выборы являются шагом на пути к демократизации и способны придать дополнительный импульс
1 Закон принят в 2000 г., вступил в силу в 2002 г.
2 Голлистская партия неоднократно меняла название: Объединение в поддержку республики (1976-2002), Союз за народное движение (2002-2015). С мая 2015 г. партия носит название «Республиканцы».
112
политическим партиям [Lefebvre, 2012]. Праймериз во Франции усилили непредсказуемость политических процессов и оказались разрушительными для ведущих французских партий.
Во-первых, первичные выборы выявили тенденцию, которая подтвердилась в ходе всего избирательного цикла: французы хотят обновления политического класса и предпочитают голосовать за новых политиков. Ни одному из кандидатов, которым прочили победу, не удалось стать победителем. У правых и центристов победу одержал Франсуа Фийон, которому противостояли фавориты опросов - лидер партии «Республиканцы» Николя Саркози, контролировавший партийный аппарат, и представитель центристского течения партии - Ален Жюппе. У левых наиболее вероятным победителем считался Мануэль Вальс. Однако бывшему премьер-министру не удалось доказать избирателям, что он способен проводить новый политический курс. В результате победу одержал представитель левого крыла, известный фрондер Бенуа Амон. Системные политики в ходе праймериз оказались в крайне невыгодном положении, Фийон в этом отношении был исключением. Бывший премьер-министр никогда не был медийным политиком, а в годы правления «гиперпрезидента» Саркози (2007-2012) находился в тени вездесущего главы государства.
Во-вторых, цель праймериз состояла в том, чтобы определить программу и кандидата, который мог бы одержать победу на президентских выборах. Однако цель мероприятия не совпала с настроениями голосующих. Часть избирателей левых партий придерживалась не логики победы, а логики поражения. Разочарованные политикой Олланда, они не желали прихода к власти нового президента-социалиста и проголосовали за предложившего утопическую программу представителя крайне левого крыла ФСП Амона. У правых победу одержал лидер консервативного течения Фийон. Он, как и Амон, не являлся представителем партийного большинства, но Фийону удалось во время праймериз провести успешную кампанию. Он предстал перед избирателями в образе спокойного, дружелюбного, внушающего доверие политика.
В-третьих, первичные выборы продемонстрировали нарциссизм, свойственный современной публичной политике. В ФСП от-
каз главы государства участвовать в президентской гонке усилил «борьбу эгоизмов». Внутри ФСП существует множество течений, однако в прошлом они сдерживались харизматическими руководителями - Франсуа Миттераном, Лионелем Жоспеном. Накануне президентской кампании партия осталась без авторитетного лидера. В этой обстановке первичные выборы превратились в сведение счетов с противниками. Некоторые политики участвовали в них лишь с одной целью - не допустить возвращения в большую политику бывшего премьер-министра Вальса.
Сразу после окончания праймериз стартовала президентская кампания, которая отличалась от предшествующих по содержанию и методам проведения. В ходе первичных выборов у правых особое место в дискуссии заняли вопросы морали. Они не впервые обсуждались в ходе предвыборной кампании. В 2012 г. Олланд победил, поскольку намеревался стать «нормальным» президентом и проводить «моральную» политику. В 2017 г. носителем ценностей морали провозгласил себя Фийон, начинавший кампанию под лозунгом «Смелость правды». В ходе дебатов кандидат подчеркивал, что всегда говорил французам правду. Эти слова, казалось, звучали искренне, поскольку имя бывшего премьера никогда не фигурировало в скандалах.
Позиционирование кандидата в качестве честного человека сыграло с ним злую шутку. В январе 2017 г. разразился скандал: Фийона обвиняли в предполагаемом фиктивном использовании его жены в качестве помощника депутата. «Пенелопагейт» ослабил республиканцев накануне выборов. Официальный кандидат правых и центра предстал перед следствием, но снять свою кандидатуру отказался. Скандал наложил отпечаток на всю избирательную кампанию, буквально отравив ее. За историей с Фийоном последовали другие разоблачения. В использовании фиктивных рабочих мест была обвинена лидер Национального фронта Марин Ле Пен. Против руководителя НФ были выдвинуты и другие обвинения, в частности в занижении стоимости недвижимости при уплате налогов. Тема аморального поведения политиков превратилась в центральную во французских СМИ. Чуть ли не каждый день сообщались новые имена и подробности [Lazard, Michel, Manier, 2017].
Ситуация складывалась уникальная: в ходе президентской кампании внимание было приковано не к программам кандидатов, не к идейно-политическим дискуссиям, а к скандалам и разоблачениям.
Кампания 2017 г. стала наиболее медиатизированной в истории Пятой республики. Телевидению в ней принадлежало центральное место. Впервые телевидение организовало дебаты между двумя кандидатами на президентское кресло - Валери Жискар д'Эстеном и Миттераном в 1974 г. В 2006 г. впервые по телевидению транслировались дебаты первичных выборов в ФСП. В 2017 г. президентская кампания превратилась в нескончаемое политическое шоу. Вначале телевидение показало дебаты первичных выборов у правых и левых, затем в ходе официально начавшейся кампании впервые были организованы дебаты с участием всех одиннадцати кандидатов на президентское кресло. Они проводились по «американской модели» - темы, расстановка участников, предоставляемое им время были тщательно продуманы и хронометрированы. Успех дебатов был огромный. Достаточно сказать, что дискуссия двух основных претендентов на президентское кресло накануне второго тура собрала 16-миллионную зрительскую аудиторию, за ней следил практически каждый третий избиратель.
Президентские выборы: неожиданные итоги
Первый тур президентских выборов состоялся 23 апреля, второй тур - 7 мая. Голосование было отмечено низкой мобилизацией электората, высоким уровнем протестного голосования, снижением голосования за системные партии.
До последних дней сохранялась высокая неопределенность: доля избирателей, не определившихся с голосованием в апреле, по данным различных социологических служб, составляла от 28 до 38% [Liste de sondages.., 2017]. Уровень абсентеизма явился одной из особенностей голосования в 2017 г., составив 22,2% в первом и 25,4% во втором туре.
Другой особенностью стал уровень протестного голосования. Наряду с рекордным уровнем абсентеизма во втором туре наблюдалось масштабное голосование «против всех». В целом 16 млн избирателей из 47 млн не голосовали или, придя на участок, испор-
тили бюллетени [Election présidentielle.., 2017]. В поддержку лидеров ультраправого Национального фронта Ле Пен, лидера ультралевого движения «Непокоренная Франция» Жана-Люка Меланшо-на, а также «малых кандидатов»1, которые привлекают протестный электорат, в первом туре высказалась почти половина избирателей (49,6%) [Ibid].
В ходе голосования отчетливо проявился отказ французов голосовать за системные партии. До «Пенелопагейта» Фийон рассматривался в качестве основного претендента на президентское кресло. Выдвинутая им программа социально-экономического развития, по оценкам экспертов, была наиболее продуманной и детализированной [Федоров, 2017, с. 17]. Лидер правоцентристов заявлял, что хочет покончить с «позорной пятилеткой» Олланда, оживить экономический рост и обеспечить движение страны вперед, чтобы в течение пяти лет превратить Францию в первую европейскую экономику. Для реализации этого амбициозного сценария предлагались меры по либерализации экономики и повышению конкурентоспособности французского производства. Программа Фийона предполагала бездефицитный бюджет, масштабное сокращение государственных служащих и в целом государственных расходов.
В избирательной кампании Фийон выступал в качестве защитника «истинно французских ценностей» - нации, семьи, религии. Скандал, связанный с Фийоном, его откровенная ложь и сбивчивые объяснения, наконец, отступление кандидата от первоначальных обещаний и корректировка предвыборной программы в сторону повышения социальных расходов - всё это обрушило его рейтинг. В разгар избирательной кампании «Республиканцы» оказались без кандидата, способного объединить правый электорат. В первом туре за Фийона отдали свои голоса 20% избирателей. За него голосовали наиболее стойкие избиратели-республиканцы: провинциальная буржуазия, обеспеченные французы, католики (46% прак-
1 Под «малыми кандидатами» подразумеваются представители небольших партий и часть самовыдвиженцев. 116
тикующих католиков высказались в его поддержку) [Fourquet, Manternach, 2017].
Для ФСП президентские выборы оказались провальными. Исторически во французском социалистическом движении существуют социал-реформаторы и левые радикалы. Праймериз левых показали, что во Франции, если использовать выражение Вальса, существуют левые, которые «хотят управлять государством», и левые, которые «мечтают» [Primaire à gauche.., 2017]. В ходе первичных выборов избиратели предпочли «мечтающего» кандидата. Амон предлагал перейти к новой социальной модели развития, перераспределить рабочее время в сторону сокращения (с 35 до 32 часов в неделю), ввести «универсальный доход» в размере 750 евро в месяц для людей с низкими доходами.
В ходе кампании Амон позиционировал себя как политик, способный объединить левые силы. В феврале им был заключен предвыборный союз с кандидатом от партии «Европа. Экология. Зеленые» Яником Жадо. Союз предполагает уступки партнеру: в результате программа Амона стала еще более радикальной. Двое участников первичных выборов - Вальс и экологист Франсуа де Ружи - отказались его поддержать. По сути Амон проиграл еще до голосования. Социалистический электорат оказался расколотым: одни избиратели отвернулись от Амона, поскольку осуществить объединительный проект ему не удалось, для вторых его программа была излишне левой, третьи не простили ему фрондерства по отношению к действующему президенту. Результат голосования был катастрофичным: в первом туре за него отдали свои голоса 6,3% избирателей, что стало самым низким показателем с 1969 г.
На фоне кризиса системных партий и непопулярности их кандидатов отчетливо выявилась поддержка избирателями «несистемных» политиков. К вопросу о том, насколько внесистемны «несистемные» кандидаты, мы еще вернемся. В ходе первого тура высокий результат на левом фланге показал лидер крайне левого толка Меланшон. Лидер «Непокоренной Франции» - бывший троцкист, антиглобалист и антикапиталист. В 2008 г. он покинул ряды ФСП и основал собственную Левую партию, в феврале 2016 г. создал новое движение, сетевую организацию - «Непокоренная
Франция». На электоральном поле Меланшон занял пространство между коммунистами и левым флангом ФСП. Избирателей привлекла социальная программа Меланшона: повышение минимальной заработной платы до 1300 евро, снижение пенсионного возраста с 62 до 60 лет, его антиглобалистские и антиатлантические предложения (выход из НАТО и ЕС).
Если в ходе президентской кампании 2012 г. Меланшон подчеркивал свою принадлежность к крайне левым, то в 2017 г. он предстал перед избирателями в новом образе лидера, способного создать широкий «народный фронт». Этой цели отвечали лозунг, с которым он вел кампанию («Общее будущее»), дискурс и стилистика кандидата. На митингах вместо «Интернационала» исполнялась «Марсельеза», в первых рядах присутствовавших не были замечены лидеры ФКП. В своих выступлениях кандидат говорил об истории Франции, цитировал французских классиков. Его программа «позеленела», одно из центральных мест в ней уделялось «экологическому транзиту».
Меланшон - яркий политик и непревзойденный оратор. Он провел, пожалуй, самую эффектную избирательную кампанию, широко использовал социальные сети и новые технологии. В первом туре Меланшон получил высокий результат, его поддержали 19,5% избирателей. За лидера «Непокоренной Франции» голосовали лица, работающие по найму, в основном молодые мужчины, рабочие, служащие, безработные (треть его электората). В поддержку Меланшона также высказались 37% избирателей-мусульман, а это означает, что он собрал часть голосов, полученных в 2012 г. Олландом [Бош^ие^ МаМетасЬ, 2017].
Другим «несистемным» политиком, участвовавшим в кампании, была лидер праворадикального Национального фронта Ле Пен. С 2011 г., когда она возглавила НФ, Ле Пен проводила политику «дедемонизации» партии: дистанцировалась от отца, его скандальных антисемитских, расистских, ксенофобских заявлений. Руководитель партии подчеркивает свою привязанность к демократическим республиканским ценностям, в своих последних выступлениях она часто цитирует Шарля де Голля и Жана Жореса. Партия действительно изменилась, отмечает политолог Паскаль
Перрино, «она националистическая, популистская, авторитарная, но не фашистская» [цит. по: Funès, 2017, p. 74].
Свою избирательную кампанию Ле Пен вела под лозунгом «Умиротворенная Франция». Появляясь на фоне бескрайнего моря, она произносила монолог о своей любви к Франции, ее народу и истории. Центральной темой лидера НФ в ходе избирательной кампании был патриотизм. Патриотизм - это защита национальной идентичности, культуры и языка. Это также важная составляющая социально-экономической программы НФ. Ле Пен отстаивает «французский социальный проект» - сохранение французской социальной системы при условии предоставления социальных услуг коренным французам. Она предлагает внести в Конституцию положение о «национальной предпочтительности», которое должно стимулировать предпринимателей нанимать на работу французов. Лидер НФ выступает за ограничение иммиграции, выход из ЕС и зоны евро.
В последние годы электоральная поддержка НФ неуклонно росла. На президентских выборах 2012 г. за лидера Национального фронта свои голоса подали более 6 млн французских избирателей (17,9% голосов). На региональных выборах 2015 г. партию поддержали 6,8 млн избирателей (27,1%). Судебные разбирательства в ходе президентской кампании лишь укрепили рейтинг лидера НФ. Избиратели видят в ней «новую Жанну д'Арк», против которой задействована вся мощь государственной машины. На президентских выборах 2017 г. за Ле Пен в первом туре проголосовали 7,6 млн избирателей (21,3%), во втором - 10,6 млн (33,9%) [Résultats de l'eléction présidentielle.., 2017]. За НФ голосуют молодые и средних лет избиратели, служащие, безработные, рабочие1. В 2017 г. Ле Пен удалось привлечь женский электорат, так как она впервые включила в свою избирательную кампанию гендерную тематику. Ее электорат проживает в небольших городах, периферийных зонах, на севере и северо-востока Франции, где в прошлом голосовали за коммунистов и социалистов, а также на юге, где остро стоит про-
1 На сегодняшний день НФ - первая рабочая партия Франции, за Ле Пен в 2017 г. проголосовали 36% французских рабочих.
блема иммиграции. Кандидат обращалась к «бедным белым французам», о которых забыли другие партии, - сельским хозяевам, индивидуальным предпринимателям, ремесленникам, а также к выходцам из иммиграции, людям, которые платят налоги и статус которых урегулирован. Правда, в этой среде успеха достичь ей не удалось (в первом туре ее поддержали лишь 5% избирателей-мусульман) [Fourquet, Manternach, 2017].
В качестве «несистемного» политика позиционировал себя и Макрон. Он сделал блестящую административно-бюрократическую карьеру, после окончания Национальной школы администрации занимал престижный пост инспектора финансов, затем перешел на работу в частный банк Ротшильдов. В 2012 г. Макрон был назначен заместителем генерального секретаря Елисейского двор-ца1, в 2014 г. - министром экономики. Он никогда не занимал выборных должностей. В апреле 2016 г. им было создано движение «En marche!» («Вперед!»). Это не была традиционная партия с жесткой организационной структурой и постоянным членством, а движение нового типа, сетевое образование, к которому люди присоединялись по Интернету. В августе 2016 г. Макрон покинул пост министра экономики, а в ноябре объявил о своем намерении баллотироваться на президентский пост.
Программа Макрона предполагает превращение Франции в современную экономическую державу, которая займет достойное место в глобальном мире. Макрон называет свой «проект», он употребляет именно это слово, «революцией». Так озаглавлена и изданная им книга. Проект Макрона устремлен в будущее. В течение пяти лет он обещает перейти к новой модели экономического роста, которая «должна быть справедливой и устойчивой, способствовать сохранению окружающей среды и помочь гражданам продвигаться по социальной лестнице» [Macron, 2017]. Программа Макрона носит двойственный характер: с одной стороны, она обещает предоставить большую свободу бизнесу, облегчить жизнь предпринимателей, сделать более гибким рынок труда, с другой
1 Должность, соответствующая заместителю главы президентской администрации. 120
стороны, в ее социальной части предполагается, а в настоящее время уже осуществляется, реформа трудового законодательства, которая облегчит увольнение трудящихся и снизит влияние профсоюзов на предприятиях. Обещания Макрона, как отмечает Евгения Обичкина, могут удовлетворить и труд, и капитал, поскольку политик - «либерал в экономике, консерватор - в вопросе безопасности, левый в подходе к общественным вопросам (права меньшинств, легитимация легких наркотиков, иммиграция)» [Обичкина, 2017].
В начале президентской кампании наблюдатели относились к Макрону с нескрываемым скептицизмом. Политолог Тома Геноле писал, что феномен Макрона основан на массированной поддержке ведущих СМИ и является «медийным пузырем» [Guénolé, 2017]. С «неопознанным политическим объектом» сравнивал Макрона российский аналитик Сергей Федоров [цит. по: Пудовкин, 2017]. «Мистером Х» называл его политический оппонент Арно Монте-бур. Большинству кандидатов он долгое время не представлялся опасным, и это в значительной степени определило его победу. В декабре 2016 г. Макрона были готовы поддержать от 13 до 18% избирателей. Он явно уступал фаворитам президентской гонки Фийону и Ле Пен [Liste de sondages.., 2017].
К концу января 2017 г. ситуация в корне изменилась. С «пе-нелопагейта» началось разрушение рейтинга Фийона, а в ФСП прошли расколовшие партию первичные выборы. Победа Макро-на на президентских выборах выковывалась в контексте событий, дезорганизовавших системообразующие партии. В феврале рейтинг Макрона поднялся до 22-23%, в марте-апреле составил 23-26% [Liste de sondages.., 2017].
Обычно французы в первом туре президентских выборов голосуют сердцем, во втором - разумом. В переводе на язык политики это означает, что во втором туре, если в него выходит представитель крайне правого Национального фронта, срабатывает верность «республиканскому фронту», когда сторонники демократии объединяются против ультраправого кандидата. В 2017 г. акценты сместились. На всех последних выборах Национальный фронт, как отмечалось выше, добивался значимых результатов. На этом фоне
еще до первого тура часть избирателей избрала «полезное голосование» (vote utile), чтобы не допустить победы кандидата ультраправых сил.
В первом туре за Макрона проголосовали 24% избирателей, а за Ле Пен - 21,3%. Впервые в истории Пятой республики два кандидата, представлявшие системообразующие партии, Фийон и Амон во второй тур не прошли. Не было во втором туре и традиционного для Франции противостояния левые - правые. Во втором туре Макрон одержал победу, за него проголосовали 66,1 % избирателей. Почему эта победа стала возможна?
Макрон позиционирует себя не как правый и не как левый, подчеркивая свою приверженность «третьему пути». Эта позиция согласуется с настроениями, которые доминируют во французском обществе. В 2017 г. 63% французов не доверяли ни левым, ни правым, а 75% полагали, что само это деление перестало быть актуальным [Baromètre.., 2017].
Сделав ставку на Макрона, французы выбрали оптимистичный сценарий развития страны. В отличие от леворадикальных и праворадикальных популистов Макрон предлагает нации не возвращение в «золотой век», но движение в будущее через адаптацию к социально-экономическим и технологическим изменениям, с тем чтобы Франция нашла свое место в меняющемся мире. «Гений Макрона состоит в том, что он сумел гнев французов трансформировать в оптимизм», - отмечает французский социалист [Beytout, 2017].
Многие французы голосовали за Макрона по принципу «за неимением лучшего», поскольку другие кандидаты из соревнования выбыли: 43% избирателей голосовали за Макрона, чтобы не допустить Ле Пен к власти, и только 16% проголосовавших поддерживают его программу. Социологи подчеркивают, что собственная электоральная база Макрона ограничена. Ему удалось привлечь на свою сторону молодой, хорошо образованный электорат, людей, проживающих в больших городах, представителей обеспеченных слоев населения [Rouban, 2017 b]. За него преимущественно голосовали люди левых взглядов. Именно в этом контексте следует воспринимать голосование за Макрона французских мусульман,
которые чаще всего голосуют за социалистов (24% мусульман поддержали его в первом туре) [Fourquet, Manternach, 2017].
В 2017 г. «республиканский фронт», как и в 2002 г., препятствовал приходу на вершины власти кандидата ультраправых сил. Но в этот раз он не был таким мощным, как в прошлом. В 2002 г., когда во второй тур президентских выборов вышли Жан-Мари Ле Пен и Жак Ширак, по всей Франции прокатились митинги под лозунгом «Нет фашизму!» Практически весь политический класс призвал тогда голосовать против лидера Национального фронта. В 2017 г атмосфера во Франции была менее напряженной. Известные политики-республиканцы и социалисты перед вторым туром призвали свой электорат голосовать против Ле Пен, но были и такие, кто отказался к ним присоединяться (Меланшон). Сторонники «Непокоренной Франции» выходили на митинги под лозунгом «Ни банкир, ни фашистка», но эти выступления не носили массового характера. Воздержались от заявлений и многие влияющие на умонастроения граждан интеллектуалы. Политолог Перрино объясняет сложившуюся ситуацию тем, что «Национальный фронт» стал частью существующей политической системы [Funès, 2017].
Стратегия победы
Отношение Макрона к политическим партиям с самого начала было прагматичным. В бытность министром в правительстве социалистов он постоянно подчеркивал свою связь с ФСП, членом которой он состоял в 2006-2009 гг. Однако с того момента, как будущий кандидат в президенты создал движение «Вперед!» и особенно после официального объявления об участии в выборах, об ФСП было забыто. В августе 2016 г., посещая исторический парк Пюи дю Фу (Puy du Fou) в Вандее, Макрон заявил, что социалистом не является. Отныне выстраивался новый образ политика, который не принадлежит ни к правым, ни к левым.
Победить на президентских выборах можно, лишь имея политических союзников. Макрон использовал различные способы взаимодействия с потенциальными партнерами: с одними заключались персональные договоренности, с другими - политические союзы. Переговоры с видными политиками начались задолго до
избирательной кампании. Вряд ли мы узнаем подробности этих встреч, поскольку они носили конфиденциальный характер. Однако доподлинно известно, что среди политических тяжеловесов одним из первых Макрона поддержал мэр Лиона и сенатор-социалист Жерар Колон. В июне 2016 г. он торжественно принимал тогда еще министра Макрона в мэрии Лиона, а в сентябре организовал в своем городе встречу макроновского движения «Вперед!» Мэр Лиона вошел в избирательный штаб кандидата и стал его советником. «Макрон собирается сделать в масштабах Франции то, что я сделал в своем городе. Это стратегия объединения», - говорит он [Архив автора].
В феврале 2017 г., когда шансы кандидата повысились, лидер центристской партии «Демократическое движение» Франсуа Бай-ру заключил с Макроном политический союз. Одновременно последовала поддержка одного из кандидатов на первичных выборах левых сил, видного представителя экологического движения де Рюжи. В марте-апреле масштабы поддержки расширились. О своем намерении голосовать за Макрона высказались бывший премьер-министр Вальс, действующие министры - Барбара Помпили, Тьер-ри Брайяр и один из наиболее уважаемых членов кабинета - министр обороны Жан-Ив Ле Дриан. «При скорости, с которой происходит присоединение к Макрону, ему в ближайшем будущем удастся объединить вокруг себя всё правительство», - язвительно замечал работающий в штабе Фийона республиканец [цит. по: Marot, 2017]. Вслед за социалистами в лагерь макроновцев стали переходить представители правоцентристской партии «Республиканцы». Одним из первых Макрона поддержал сенатор Жан-Батист Лемуан, объяснявший свой выбор тем, что это единственный кандидат, который в состоянии обеспечить «нормальную смену власти» [Qui sont les soutiens.., 2017].
После избрания Макрона президентом переговорный процесс вступил в новую фазу. Значимость парламентских выборов велика: от их итогов зависит, насколько президент сможет распоряжаться своей властью, а главное осуществлять предложенную программу. Если президент не получает парламентского большинства, возникает крайне неприятная ситуация его «сосуществова-
ния» с представляющим оппозиционную партию премьер-министром. Накануне парламентских выборов мало кто верил в возможность Макрона получить парламентское большинство. Тем не менее новоизбранный президент чувствовал себя уверенно. Теперь он диктовал условия потенциальным союзникам. В центре обсуждений были два вопроса: кого из представителей других партий движение «Вперед!» (переименовано в партию «Вперед, Республика!» (ВР)) готово выдвинуть в качестве своих кандидатов в одномандатных округах и в каких округах кандидаты ВР будут или не будут представлены. Заранее было известно, что идти на выборы под флагом двух партий политикам не удастся1. Также Макрон объявил, что между партийными аппаратами не будет договоренностей о распределении округов. Исключение было сделано для политического союзника - партии «Демократическое движение».
Партия «Вперед, Республика!» выдвинула своих кандидатов в большинстве одномандатных округов (428 из 577). В других округах ВР своих кандидатов не выдвигала: они были зарезервированы для представителей других партий - социалистов, экологистов, республиканцев, которые оказались «совместимыми с Макроном», т.е. успели вовремя поддержать президента. В этом списке первые строчки занимали члены правительства во главе с премьер-министром Эдуаром Филиппом (партия «Республиканцы»). «Министры, -заявил в этой связи официальный представитель правительства Кристоф Кастанер, - входят в президентское большинство и перестают быть членами каких-либо партий» [Наша^ег, МаШоих, 2017].
По результатам парламентских выборов пропрезидентская партия получила большинство в нижней палате парламента (306 мандатов из 577), за нее было подано 43,6% голосов избирателей. Правда, эта победа была с примесью горечи. На парламентских выборах абсентеизм достиг небывалых масштабов: во втором туре не голосовали 57,3% избирателей, а 4 млн французов, пришедших на избирательные участки, бюллетени испортили. Фран-
1 При этом выдвижение кандидатом от ВР не требовало от политика автоматического выхода из своей партии.
цузы устали от выборов, а электорат ФСП и Национального фронта был «сражен» результатами президентских выборов.
В июне 2017 г. Национальное собрание обновилось на три четверти (лишь 23% парламентариев предыдущего созыва были переизбраны). Большинство депутатов-новобранцев избраны от партии «Вперед, Республика!» Эти люди никогда прежде не занимали выборных должностей и, как подчеркивают в правящей партии, являются представителями гражданского общества. Они слабо укоренены в своих территориях, лишь 42,8% из них родились в округе, где баллотировались. Это не случайно, голосование за ВР носило общенациональный характер и явилось выражением поддержки Макрона. Депутаты пропрезидентской партии молоды (средний возраст 46 лет, для сравнения средний возраст депутатов в 2017 г. - 52,6 года). Почти половину пропрезидентской фракции составляют женщины (46,8%, для сравнения доля женщин в депутатском корпусе - 38,8%) [ИоиЬап, 2017 а, р. 1-2].
Тем не менее персональное обновление депутатского корпуса не привело, как отмечают специалисты, к диверсификации его социальной базы. В 2017 г. в нем возросло представительство высших классов (лиц свободных профессий, руководителей и собственников частных предприятий, индивидуальных предпринимателей) и сократилась доля средних классов (преподавателей и служащих). Если в 2012 г. депутаты, представлявшие высшие социально-профессиональные категории, составляли 53,1%, то в 2017 г. -68,3, а средние классы, соответственно, 40,7 и 23,7%. Произошедшие сдвиги Люк Рубан определил формулой «демократия без народа». «За демографическим обновлением Национального собрания скрывается социальный разлом, характеризующий французское общество, - пишет социолог. - Депутаты от партии "Вперед, Республика!", как и представители партии "Республиканцы", являются выходцами из социальной элиты, и только депутаты "Непокоренной Франции", ФКП и Национального фронта представляют народные массы» [ИоиЬап, 2017 Ь].
Новобранцы принесли в Национальное собрание новую культуру. Предпринимателей и управленцев, имеющих опыт работы в частном секторе, привлекла идея Макрона превратить
Францию в «нацию sturt-up». Получившие образование в коммерческих школах, эти люди хотели бы перенести опыт управления предприятием на политику. Ключевым для них, как и для президента, является понятие «эффективность». Эти представители «страны Макронии», пишет «Ле Монд», говорят на языке бизнеса, в СМС используют английский язык, манерами и поведением отличаются от традиционных народных избранников [Lemarié, Rescan, 2017].
После провала на президентских выборах отчасти сумели восстановить свои позиции «Республиканцы» (за них проголосовали 22,2% избирателей) [Résultats des élections législatives.., 2017]. Неплохой результат партии обеспечили партийные нотабли, хорошо укорененные в своих округах. Однако кризис внутри партии не преодолен. После парламентских выборов часть «Республиканцев», сблизившихся с президентом, создала в Национальном собрании собственную фракцию (35 человек). «Конструктивные» (Les Constructifs), как они себя называют, заявили, что будут «конструктивно, свободно и ответственно работать с правительством» [Groupe «Les Constructifs».., 2017].
Парламентские выборы подтвердили, что ФСП как влиятельная политическая сила прекратила свое существование (за нее проголосовали 5,6% избирателей). Кто-то из видных политиков покинул ее ряды и перешел на сторону Макрона, кто-то, как Амон, создал собственное политическое движение. Впервые за многие десятилетия во французском парламенте фракция Социалистической партии отсутствует, а депутаты от ФСП вместе с представителями других левых партий вошли во фракцию «Новые левые». Собственную фракцию в парламенте удалось создать «Непокоренной Франции». Ее депутаты позиционируют себя как ведущая сила оппозиции, готовая бороться с властью «олигархии» за «гуманистическую, экологическую и социальную альтернативу». Но проект «главной оппозиционной партии» страны осуществить непросто. События осени, когда Меланшону, стремящемуся заменить собой не только другие партии, но и профсоюзы, не удалось вывести обещанные миллионы на улицу, стали ярким тому доказательством.
Серьезная неудача ожидала на парламентских выборах Национальный фронт. После рекордного голосования во втором туре президентских выборов партия смогла собрать лишь 8,75% голосов. Сказались усталость и разочарование избирателей, а также психологический кризис лидера партии Ле Пен, которая после второго тура президентских выборов на какое-то время исчезла с политической арены и практически не участвовала в избирательной кампании в мае-июне.
От двухпартийной системы к многопартийности
За годы существования Пятой республики Франция перешла от многопартийности к двухпартийной системе. С 1981 г. у власти во Франции чередуются две системообразующие партии - одна на левом, другая на правом фланге. Изменения, происходящие внутри партийной системы, подчинены логике движения маятника: центростремительные тенденции сменяются центробежными [Франция в поисках.., 2007, с. 322].
По мере размывания различий между политикой левых и политикой правых чередование партий у власти начало утрачивать смысл, превратившись в чередование без альтернативы, напоминающее «выборы без выбора». На этом фоне недовольство французов партиями возрастало. Неудачное президентство Ф. Ол-ланда усилило негативное отношение населения к политике: 89% французов не испытывают доверия к политическим партиям, 55% не доверяют избранному в их округе депутату [Baromètre.., 2017].
Особую роль в создании новой партийно-политической конфигурации сыграл «фактор Макрона». С осени 2016 г. окружение Макрона вело переговоры с видными деятелями ФСП, однако лишь после первичных выборов левых эти переговоры дали результат. Конкурентная борьба, взаимная неприязнь, которую испытывали друг к другу руководители партии, глубокий внутренний раскол - всё это способствовало привлечению части социалистов на сторону будущего президента. Тактика «поглощения противника» сработала, и в этом смысле можно утверждать, что Макрон способствовал самоликвидации ФСП. Аналогичные процессы, пусть и в меньшем масштабе, происходили внутри пар-
тии «Республиканцы». Особенно остро вопрос о сотрудничестве с президентом у «Республиканцев» встал после создания правительства во главе с Филиппом, в которое вошли четыре министра-республиканца.
Макрон умело играл на индивидуальных слабостях правоцентристов и социалистов. Для политиков, заключивших «персональный» союз с Макроном, это был индивидуальный политический проект, способ выживания в системе власти. И надо признать, что те политики, кто вовремя успел поддержать Макрона, были вознаграждены. Сторонники «первого часа» получили высокие назначения. Министром внутренних дел стал Колон, министром иностранных дел - Ле Дриан, де Рюжи избран председателем Национального собрания. Не повезло, пожалуй, лишь Байру. Назначенный министром юстиции, лидер «Демократического движения» представил в парламент текст закона «О восстановлении доверия к политической деятельности». Однако в скором времени политик был вынужден оставить пост министра юстиции из-за расследований, начатых против депутатов его фракции в парламенте.
В настоящее время на политической сцене Франции сложилась четырехполюсная система. На крайне левом фланге находится «Непокоренная Франция» Меланшона. Центральное положение занимает пропрезидентская партия «Вперед, Республика!» Она не является центристской в классическом смысле, поскольку это партия прагматиков и у нее отсутствует идеология, но она заняла место на политической сцене, частично высвобожденное республиканцами, частично социалистами.
Партия «Республиканцы» ослаблена, наблюдатели не исключают ее дальнейшей фрагментации [БеуеееЫо, 2017]. В декабре был избран новый руководитель партии - представитель правого течения Лоран Вокье. За ним стоит та часть республиканского электората, которая не просто тяжело отреагировала на результаты выборов и предательство «конструктивных», но готова к сближению с Национальным фронтом. Избрание Вокье уже принесло первые плоды - партийные ряды начали покидать умеренные правоцентристы. Один из сподвижников Макрона не скрывает в этой связи своего удовлетворения: «Если "умеренные" покинут партию, -
говорит он, - мы займем всё политическое пространство в центре» [Архив автора].
На крайне правом фланге сохраняет свои позиции Национальный фронт. После президентских выборов партия оказалась в сложном положении. До сих пор в ней уживались два идеологических течения: «национальные республиканцы»1 во главе с вице-президентом партии (теперь уже бывшим) Флорианом Филиппо. Он занимался разработкой программы кандидата НФ на президентских выборах, и либеральные консерваторы во главе с племянницей Ле Пен - Марион Марешаль Ле Пен. Внутри партии Филиппо никогда не пользовался поддержкой. Именно его однопартийцы обвинили в поражении Ле Пен на выборах, после чего Филиппо покинул партию и создал собственное движение «Патриоты». Дистанцировалась от активной политической деятельности и Ма-решаль Ле Пен, видимо, ожидая благоприятного момента для возвращения в большую политику.
После паузы, которая длилась несколько месяцев, Ле Пен, выступая перед однопартийцами в Тулузе (23 сентября 2017 г.), заявила о начале реорганизации партии. Национальный фронт, отмечает председатель, больше не является партией оппозиции, он -«партия альтернативы». НФ предстоит разработать новую стратегию - «новый глобальный проект» и начать переговоры с потенциальными политическими союзниками. Эти вопросы будут обсуждаться на съезде, который пройдет в марте 2018 г. Некоторые аналитики полагают, что Национальный фронт вступил в фазу структурного кризиса, преодолеть который будет непросто [Бунин, 2017]. Правда, есть и другая точка зрения. Партия не находится в стадии распада, считает социолог Жером Фурке. Ей предстоит пережить разочарования, связанные с результатами президентских и парламентских выборов, мобилизовать свой электорат, который никуда не исчез, поскольку не исчезли проблемы, связанные с наплывом иммигрантов, социальной неустроенностью, безработицей [цит. по: БеуессЫо, 2017]. Говоря о будущем партии, следует учи-
1 Это определение заимствовано из статьи Игоря Бунина «Из второго тура в маргиналы. Останется ли Марин Ле Пен влиятельным политиком» [Бунин, 2017]. 130
тывать, что на сегодняшний день «Национальный фронт» укоренен на местах, большое число муниципальных, департаментских и региональных советников являются его членами.
Социалистическая партия практически прекратила свое существование. В тот момент, когда писалась эта статья, партией руководило Национальное бюро из 20 человек, подготавливающих съезд, на котором решится будущее партии. Символично, что социалисты объявили о продаже здания на улице Сольферино в Париже, в котором в течение десятилетий размещалась штаб-квартира ФСП. Потребуется как минимум десятилетие, чтобы восстановить Социалистическую партию. Но пока непонятно, кто персонально будет заниматься этим проектом и есть ли у социалистов необходимые ресурсы.
Рассуждая о конфигурации политического пространства, которая сложилась после выборов, не следует забывать то, о чем пишет директор Французского института изучения общественного мнения Брис Тентюрьe. Его книга «Ничего сделать нельзя и наплевать на всё», вышедшая в январе 2017 г., наделала много шума. В ней говорилось, что во Франции численно вырос «беспартийный блок», в который входят люди, ни во что не верящие и во всём разочаровавшиеся [Teinturier, 2017]. Именно они составили в 2017 г. основную массу абсентеистов на выборах или проголосовали недействительными бюллетенями.
Заключение
Практически все аналитики называют президентскую кампанию 2017 г. «невиданной», подчеркивают, что она не имеет аналогов во французской истории. На протяжении семи месяцев Франция жила в атмосфере скандалов, разоблачений, интриг. Это была наиболее медиатизированная президентская кампания за годы существования Пятой республики. Бесконечные дебаты, которые транслировались по телевидению, использование соцсетей и новых технологий (чего стоит одно появление Меланшона одновременно в нескольких городах благодаря голографии) превратили кампанию в нескончаемое политическое шоу. В конце французы порядком устали, ведь спектакль не может длиться вечно.
Макрон пришел к власти под знаком обновления. Президент подчеркивает, что намерен возродить «сильную Республику», основанную на «гражданском договоре», который заключен между властью и обществом. Вместе с тем представляется, что главе государства будет непросто осуществить на практике договор власти с обществом. Макрон позиционирует себя как политик, который не придерживается ни правых, ни левых воззрений. В своей предвыборной кампании он обещал преодолеть раскол в обществе. Однако глава государства начал свое президентство с преобразований, в которых прежде всего заинтересованы предприниматели и состоятельные французы (реформа трудового законодательства, сокращение налога на движимое имущество). Встает вопрос: когда же глава государства вспомнит об обещаниях, которые были даны социально уязвимым слоям населения?
Деление на левых и правых в современном мире утрачивает былую остроту. В ходе кампании 2017 г. главной линией напряжения стало противостояние между сторонниками национального государства и глобалистами. В нем столкнулись две страны: Франция оптимистичная, устремленная в будущее, ищущая свое место в глобальном мире, и Франция ностальгирующая, желающая вернуться в прошлое, где существовало мощное национальное государство. Два кандидата, вышедшие во второй тур голосования, Макрон и Ле Пен ассоциируются с двумя разными странами.
Президент Макрон обращается не к левым и не к правым, а ко всей нации, предлагая ей свою модель адаптации к глобализации. Он исходит из того, что в открытом обществе все граждане найдут необходимые инструменты для того, чтобы вписаться в изменения. В отличие от левых и правых популистов Макрон предлагает нации движение в будущее. Избрание президентом Франции Макрона, считает историк Патрик Бушерон, - «это протест против настроений упадничества», которые в последнее десятилетие получили распространение во Франции [Boucheron, 2017, p. 54].
При этом французы остаются верны своим традициям. Социалистическая идея во Франции не умерла, и голосование за Ме-ланшона яркое тому свидетельство. Если суммировать голоса, полученные в первом туре кандидатами от левых и крайне левых
партий - «Непокоренной Франции», троцкистской Антикапиталистической партии, коммунистической «Lutte ouvrière», - становится ясно, что свыше четверти французских избирателей (27,6%) голосуют за, казалось бы, забытые идеи утопического социализма.
Реакцией на разочарование в традиционных политических институтах стал рост левого и правого популизма. На левом фланге во Франции возникло движение «Непокоренная Франция» во главе с Меланшоном, на правом укрепил свои позиции Национальный фронт. У людей на Западе, как считает политолог Иван Крастев, социокультурная тревога сильнее выражена, чем тревога, связанная с социально-экономическим положением, страхом потерять работу. Исчезновение привычного мира вызывает у людей «моральную панику», порождает чувство наступающей катастрофы. На этой основе возникают популистские движения, многие из которых обещают «остановить время», вернуться в прошлое, когда существовало мощное национальное государство [Krastev, 2017, p. 92].
По многим параметрам правые и левые популисты сближаются. Они говорят от лица «простого народа», хотя и понимают его по-разному. Меланшон обращается к простым французам во всем их культурно-этническом и религиозном многообразии. Аудитория Ле Пен - это в основном белые французы, относящиеся к социально уязвимым категориям. И у правых, и у левых популистов сильно выражен антиэлитный запал, они выступают за обновление политической элиты. И те и другие не доверяют институтам представительной демократии, отстаивая принципы прямой демократии.
Многие кандидаты в ходе кампании позиционировали себя как «несистемные» политики. В реальности «несистемные» кандидаты далеки от того, чтобы на самом деле быть вне системы. Национальный фронт на протяжении последних десяти лет стал «системной» партией, его представители заседают в местных советах, и лишь особенности французской избирательной системы не позволяют партии иметь широкое представительство на национальном уровне. Неоднозначна и фигура Меланшона. В течение восемнадцати лет лидер «Непокоренной Франции» заседал в Сенате, в 2000-2002 гг. был министром по вопросам профессионального образования. Макрон также не является «несистемным» полити-
ком. Обладатель дипломов наиболее престижных учебных заведений Франции, бывший банкир и бывший министр включен в элитные сети, которые во многом обеспечили ему восхождение на властный олимп. «"Несистемным" наследником системы» называет его российский исследователь [Обичкина, 2017].
Структура политического пространства во Франции уже не раз менялось. На смену многопартийности Третьей и Четвертой республик пришла двухпартийная система в годы Пятой республики. В настоящее время мы стали свидетелями того, как сломалась двухпартийная политическая система. В этой связи возникает ряд вопросов. Первое. Не приведет ли развал двухпартийной системы, которая создавала прочную политическую основу режиму, к дисбалансу в функционировании Пятой республики? Второе. Сможет ли новая политическая конструкция «Вперед, Республика!» стать подлинным объединением прогрессистов, как планирует Макрон, и заменить собой сломанную двухпартийную систему? Третье. Возможен ли вообще центристский политический проект, который до сих пор во французской политической науке рассматривался как нереализуемый [Furet, Julliard, Rosanvallon, 1988, p. 109-111]? Четвертое. Не осуществится ли «негативный» сценарий, выдвигаемый отдельными экспертами, в рамках которого политические партии вообще прекратят свое существование [Julliard, 2017].
Список литературы
Бунин И.М. Из второго тура в маргиналы. Останется ли Марин Ле Пен влиятельным политиком // Московский центр Карнеги [сайт]. - 2017. -10.10. - Режим доступа: http://carnegie.ru/commentary/73333 (Дата обращения -19.11.2017).
Бунин И.М., Становая Т.А. Накануне решающей битвы: Эммануэль Макрон против Марин Ле Пен // Политком. ru. - 2017. - 02.05. - Режим доступа: http://politcom.ru/22367.html (Дата обращения - 25.10.2017).
Обичкина Е.О. Эммануэль Макрон: «Несистемный» кандидат спасает систему // Российский совет по международным делам [сайт]. - 2017. -10.04. - Режим доступа: http://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/ analytics / emmanuel-makron-nesistemnyy-kandidat-spasaet-sistemu / (Дата обращения - 26.10.2017).
Пудовкин Е. Макрон остается «неопознанным политическим объектом» // Независимая газ. - М., 2017. - 28.02.
Федоров С.М. Социально-экономическая программа Ф. Фийона / / Президентские выборы во Франции-2017: Материалы круглого стола. - М.: ИМЭМО РАН, 2017. - С. 17-19.
Франция в поисках новых путей / Под ред. Ю.И. Рубинского. - М.: Весь мир, 2007. - 621 с.
Baromètre de la confiance politique / CEVIPOF. - 2017. - Vague 8, Janvier. - Mode of access: http://www.cevipof.com/fr/le-barometre-de-la-confiance-politique-du-cevipof/resultats-1/vague8/ (Дата обращения -19.11.2017).
Beytout N. Un redoutable triomphe // L'Opinion. - P., 2017. - 19.06.
Boucheron P. Ce que Macron doit à Machiavel / / L'Obs. - P., 2017. -N 2749, 13-19 juillet. - P. 52-55.
Devecchio A. Marine Le Pen, Philippot, Wauquiez: Cartographie des droites françaises // Le Figaro. - P., 2017. - 23.09.
Election présidentielle 2017: Résultats globaux du premier tour // Ministère de l'Intérieur [сайт]. - 2017. - 24.04. - Mode of access: https:// www.interieur.gouv.fr/Archives/Archives-elections/Election-presidentielle-2017/Election-presidentielle-2017-resultats-globaux-du-premier-tour (Дата обращения - 26.10.2017).
Fourquet J., Manternach S. Législatives: Y a-t-il eu des votes catholique, juif et musulman? // Le Figaro. - P., 2017. - 28.06.
Funès N. On est loin d'en avoir fini avec le populisme //L'Obs. - P., 2017. - N 2740, 11-17 mai. - P. 72-74.
Furet F., Julliard J., Rosan vallon P. La République du centre. - P.: Cal-mann-Lévy, 1988. - 182 p.
Groupe «Les Constructifs»: républicains, UDI, indépendants. Déclaration. - Mode of access: http://www2.assemblee-nationale.fr/15/les-groupes-politiques/groupe-les-constructifs-republicains-udi-independants/(block)/42235 (Дата обращения - 12.07.2017).
Guénolé T. Oui, le phénomène Macron était bien une (énorme) bulle médiatique // Marianne, 2017. - 13.02. - P. 17-19.
Hausalter L., Mathoux H. Législatives: Voici les 51 circonscriptions sans candidat en marche pour Macron / / Marianne. - P., 2017. - N 1057, 23-29 juin. -P. 32.
Julliard J. Vers la fin des partis politiques // Le Figaro. - P., 2017. - 02.05.
Krastev I. Pourquoi tout a changé // L'Obs. - 2017. - N 2745, 15 juin. -P. 91-95.
La politique en France et en Europe / Sous la dir. de P. Perrineau et L. Rouban. - P.: Presses de la Fondation des Sciences Po, 2007. - 452 p.
Lazard V., Michel C., Manier V. L'argent caché des députés // L'Obs. -P., 2017. - N 2780, 2-8 mars. - P. 32-38.
Lefebvre R. Démocratie d'opinion, démocratie des partis // Cahiers français. - P., 2012. - N 370. - P. 47-51.
Lemarié A., Rescan M. Les députés LRM, entre culture d'entreprise et discipline de parti // Le Monde. - P., 2017. - 22.07.
Liste de sondages sur l'élection présidentielle française de 2017. - Mode of access: https://fr.wikipedia.org/wiki/Liste_de_sondages_sur_l_еlection_ prеsidentielle_franсaise_de_2017 (Дата обращения - 02.05.2017).
Macron E. Mon projet économique // Les Echos.fr. - P., 2017. - 23.02.
Marot J. Le Drian, une prise de guerre convoitée pour Macron // La voix du Nord. - 2017. - 23.03. - Mode of access: http://www.lavoixdunord.fr/ 137308/article/2017-03-23/le-drian-une-prise-de-guerre-convoitee-pour-macron (Дата обращения - 30.10.2017).
Primaire à gauche: Le premier débat // Zap Télé. - 2017. - 13.01. - Mode of access: https://www.youtube.com/watch?v=bIKA3OWvNAQ (Дата обращения - 26.10.2017).
Qui sont les soutiens du candidat Macron? // Le Monde.fr. - 2017. -28.02. - Mode of access: http://www.lemonde.fr/election-presidentielle-2017/article/2017/02/28/les-soutiens-d-emmanuel-macron_5087064_4854003. html (Дата обращения - 30.10.2017).
Résultats des élections législatives 2017 / / Ministère de l'Intérieur [сайт]. - 2017. - 11-18 juin. - Mode of access: https://www.interieur.gouv. fr/Elections/Les-resultats/Legislatives/elecresult__legislatives-2017/(path)/le gislatives-2017/FE.html (Дата обращения - 30.10.2017).
Résultats de l'eléction présidentielle 2017 / / Ministère de l'Intérieur [сайт]. - 2017. - Mode of access: https://www.interieur.gouv.fr/Elections/Les-resultats/Presidentielles/elecresult__presidentielle-2017/(path)/presidentielle-2017/FE.html (Дата обращения - 26.10.2017).
Rouban L. L'Assemlée élue en 2017 et la crise de la représentation / Sciences PO. CEVIPOF. - 2017 a. - Juillet. - 10 p. - (Note ENEF; 43).
Rouban L. Le macronisme est une extension de l'idéologie managériale à la politique // Le Figaro. - 2017 b. - 12.07.
Teinturier B. Plus rien à faire, plus rien à foutre. - P.: Robert Laffont, 2017. - 198 р.
