CC BY
294
ству кодирования во всех возрастных группах включает Брянскую и Ивановскую области. Что касается возрастного интервала 40—59 лет, то в эту группу также вошли Москва и Московская область. Как и при анализе данных за 2000 г., прослеживается тенденция к снижению с возрастом доли неуточненных диагнозов при ЦВБ и уменьшению доли неблагополучных территорий (табл. 4).
Для смертности женщин 30—39 лет от неуточнен-ных причин при ЦВБ характерна та же закономерность, что и при ИБС. Однако произошло резкое разделение территорий на имеющие наилучшие показатели, равные 0—8%, и имеющие наихудшие показатели 33—100%. В Орловской, Калужской, Костромской и Рязанской областях отмечены самые высокие показатели неуточненных причин смерти от ЦВБ во всех возрастных группах. К наилучшим территориям можно отнести Брянскую и Тамбовскую области, где в интервале 30—59 лет наблюдаются незначительные изменения в качестве кодирования причин смерти при ЦВБ. Для возрастных групп старше 40 лет к ним присоединяются Московская, Ивановская, Тамбовская области, а также Москва.
При сравнении качества кодирования причин смерти от ИБС и ЦВБ в 2000 и 2009 гг. можно сделать следующие выводы.
Во-первых, качество кодирования в целом по ЦФО улучшилось: доля неуточненных диагнозов ИБС и ЦВБ уменьшилась как среди мужчин, так и среди женщин. В 2009 г. появились территории, где во всех возрастных группах прослеживается нулевой процент неуточнен-ных диагнозов.
Во-вторых, в большем числе случаев улучшилось качество диагностики ЦВБ, причем это коснулось всех возрастных групп мужчин и женщин. Из 18 территорий, входящих в ЦФО, доля неуточненных диагнозов в случае смерти от ИБС снизилась на 6 территориях, а в случае смерти от ЦВБ — на 9 территориях. Возможно,
это связано с введением в последние годы программы по снижению смертности от сердечно-сосудистых заболеваний, ориентированной преимущественно на сосудистые заболевания.
В-третьих, в младших возрастных группах доля не-уточненных диагнозов сократилась в наибольшей степени, что, возможно, связано с расширением практики установления причины смерти в результате патолого-анатомической или судебно-медицинской экспертизы.
В-четвертых, роль пилотного проекта по обучению правильности кодирования и установления причины смерти оказалась неоднозначной. Из пяти пилотных территорий только в Тульской области произошло резкое снижение неуточненных диагнозов при обеих патологиях у мужчин и женщин. Во Владимирской, Ярославской и Брянской областях позитивные перемены отмечены только в отношении кодирования ЦВБ как причины смерти. В Белгородской области качество кодирования ухудшилось за счет увеличения доли неуточненных диагнозов и при ИБС, и при ЦВБ.
ЛИТЕРАТУРА
1. Погорелова Э. И., Хромушин В. А., Секриеру Е. М. // Вестн. НМТ. — Тула, 2005. — № 2. — С. 95-96.
2. Погорелова Э. И. // Пробл. соц. гиг., здравоохр. и история мед. — 2006. — № 2. — С. 45—49.
3. Погорелова Э. И. // Пробл. соц. гиг., здравоохр. и история мед. — 2007. — № 1. — С. 43—47.
4. Секриеру Е. М., Погорелова Э. И. Разработка системы мероприятий для совершенствования использования статистических данных о смертности населения Российской Федерации. — Заключительный научный доклад, ЦНИИОИЗ МЗ РФ. — М., 2003. — С. 34.
5. Секриеру Е. М., Погорелова Э. И., Вайсман Д. А. и др. // Вестн. НМТ (Тула). 2006. — № 12. — С. 147—148.
6. Семенова В. Г., Гаврилова Н. С., Евдокушкина Г. Н., Гаври-лов Л. А. // Общественное здоровье и профилактика заболеваний. — 2004. — № 2. — С. 11—19.
Поступила 28.06.11
© КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ, 2012 УДК 614.2:314.4:33
А. А. ШАБУНОВА1, М. Д. ДУГАНОВ2, К. Н. КАЛАШНИКОВ1
Преждевременная смертность как причина экономических потерь региона
'Институт социально-экономического развития территорий РАН, Вологда; 2Департамент здравоохранения Вологодской области, Вологда
Обсуждаются проблемы преждевременной смертности населения и обусловленных ею экономических потерь. На примере Вологодской области — одного из субъектов РФ в пределах СевероЗападного федерального округа — проведена количественная и качественная оценка экономических потерь региона от преждевременной смертности населения. В качестве методологической базы экономического анализа принята схема калькуляции демографических потерь, выраженных в потерянных годах потенциальной жизни, с последующим выражением их в стоимостных показателях.
Ключевые слова: преждевременная смертность, потерянные годы потенциальной жизни, экономический ущерб, регион, здравоохранение
UNTIMELY DEATH AS A CAUSE OF ECONOMIC LOSSES IN A REGION A. A. Shabunova1, M. D. Duganov2, K. N. Kalashnikov'
'Institute for Socioeconomic Development of Areas, Russian Academy of Sciences, Vologda; 2Healthcare Department of the Vologda Region, Vologda
Контактная информация: Шабунова Александра Анатольевна, канд. эконом. наук, зав. отделом; e-mail: aas@vscc.ac.ru
The paper discusses the problems of untimely death and its related economic losses. Within the NorthWestern Federal District Economic, the Vologda Region, one of the subjects of the Russian Federation, was used to quantitatively and qualitatively estimate losses from untimely death. A scheme for calculating the demographic losses defined as the lost years of potential life with further expression in cost parameters is accepted as a methodological basis for economic analysis.
Key words: untimely death; lost years ofpotential life; economic damage; region, public health care
Уровень преждевременной смертности по основным причинам в России чрезвычайно высок, причем не только в сравнении с экономически развитыми странами мира, но и на фоне других трансформационных экономик. Так, преждевременная смертность от травм и отравлений (главной причины преждевременной смертности) до достижения 65-летнего возраста в 2006 г. в России составила 180,57 случая на 100 тыс. населения, тогда как в среднем по странам СНГ она была равна 137,96, а в среднем по странам Европейского региона — 63,93. Смертность до 65 лет от болезней системы кровообращения в России также выше, чем в среднем по государствам в составе СНГ и Европейского региона (в 2006 г.: Россия — 250,62, СНГ — 230,8, Европейский регион — 106,25 случая на 100 тыс. населения) [1]. Высокий уровень смертности населения становится серьезным препятствием для экономического развития страны, обусловливая масштабные демографические и экономические потери.
Таким образом, изучение проблем преждевременной смертности в России и как следствие разработка мероприятий по ее снижению являются актуальной научной и практической задачей, от успешности решения которой зависят не только благополучие россиян и возможность государства реализовать конституционно закрепленные права граждан на свободу и жизнь, но и сама возможность выполнения повсеместно декларируемых правительством планов по вхождению Российской Федерации в группу стран — локомотивов мировой экономики. Вместе с тем вряд ли требует особых доказательств факт, что наибольшего успеха в этом направлении можно достичь на региональном уровне, т. е. в рамках отдельных субъектов Федерации, что позволит учесть социально-экономическую, демографическую, географическую специфику территории и благодаря этому построить управленческую схему, которая в большей степени отвечала бы местным условиям.
В настоящей статье представлены некоторые результаты количественной и качественной оценки экономических потерь Вологодской области от преждевременной смертности населения.
О важности здоровья для экономического развития ученые говорят уже давно. Одним из первых среди них стал английский экономист XVII века У. Пети, который считал важнейшей составной частью национального богатства само население страны и давал ему денежную оценку. Так, стоимость населения Англии своего времени он оценивал дороже (417 млн фунтов стерлингов), чем все вещественное богатство (250 млн), выдвигая передовую для своего времени оптимистическую точку зрения относительно роста народонаселения, в отличие от Мальтуса, который в начале XIX века говорил о неограниченном размножении и росте народонаселения как причине обеднения страны.
Идею важности здорового населения для производства капитала и экономического процветания государства высказывали также А. Смит, Д. Риккардо, К. Маркс, А. Пигу и другие выдающиеся экономисты. Начиная с
60-х годов прошлого века после крупных научных открытий коллектива американских ученых Чикагского университета под руководством Г. Беккера и Т. Шуль-ца экономическую роль здравоохранения, его значение в плане экономического роста региона начали широко обсуждать в рамках разработанной ими концепции человеческого капитала, причем не только на уровне домохозяйства, но и в масштабах государства (У Боуэн, Т. Е. Дрок, С. Кузнец, Г. Боаг, Е. В. Бобкова, Н. А. Майорова и др.). В свете теории человеческого капитала человек рассматривается как объект для инвестиций, выражающихся в частных и общественных расходах на образование, воспитание и здравоохранение, они становятся залогом экономического успеха как на уровне отдельного домохозяйства, так и в масштабах региона. Субъект, находящийся в трудоспособном возрасте и имеющий работу, в свою очередь вносит вклад в экономическое процветание страны, поэтому в случае его гибели государство теряет важный источник существования и развития. Экономический эффект трудовой деятельности различных категорий граждан — мужчин и женщин, молодых и пожилых, высокообразованных и тех, чей уровень образования ограничен средней школой, — бесспорно различается в плане как их личного благосостояния, так и социально-экономического развития страны, но смерть гражданина в любом случае является невосполнимой потерей.
Среди советских и российских ученых, внесших вклад в оценку экономического ущерба от смертности и заболеваемости населения, стоит особо отметить акад. С. Г. Струмилина, Б. Б. Прохорова. Вклад в развитие потенциальной демографии внесли и более поздние исследования российских ученых (Ю. П. Лисицын, И. Л. Ша-ханина, Е. И. Аксель, И. А. Горбачева, В. П. Корчагин и др.). Однако, как отмечают эксперты, рост груза болезней в России, вызванный высокой преждевременной смертностью, распространенностью хронической патологии, дорожно-транспортным травматизмом, техногенными воздействиями, определяет практическую значимость оценок обусловленных ими экономических потерь, особенно в отдельных субъектах РФ [2]. Результаты подобных исследований позволят разработать объективные и соответствующие территориальным особенностям мероприятия по стабилизации ситуации, обеспечить эффективную политику по сохранению и поддержанию потенциала здоровья населения и, следовательно, социально-экономическое развитие регионов и страны в целом.
Для оценки экономического ущерба от ранней смертности населения необходимо выбрать инструменты расчета масштабов преждевременной смертности и выражения их в экономических терминах.
Показатель "потерянные годы потенциальной жизни" — ПГПЖ ("УРЬЬ" или "РУЬЬ") — дает возможность рассчитать количество лет, которые человек мог бы прожить, если бы не ушел из жизни раньше наступления старости или определенного методически установленного временного "порога" [2, 5, 6]. Именно
Таблица 1
Размер упущенной выгоды в производстве ВРП Вологодской области в результате преждевременной смертности
населения в 2003—2008 гг.
Показатель 2003 г. 2004 г. 2005 г. 2006 г. 2007 г. 2008 г.
ПГПЖ, человеко-лет 108 775 107 024 105 074 85 799 130 962 136 163
Размер ВРП на одного занятого в экономике, тыс. руб. 137,9 206,7 246,7 264,4 396,5 487,7
Размер упущенной выгоды в производстве ВРП, тыс. руб. 15 000 073 22 121 861 25 921 756 22 685 256 51 926 433 66 406 695
Размер упущенной выгоды в производстве ВРП, тыс. руб., на одного занятого в экономике 24,6 36,8 42,8 37,2 84,6 108,6
Доля от ВРП, % 13,9 13,7 13,4 11,2 21,3 22,2
Примечание. Размеры ВРП приведены в текущих ценах.
его авторы считают целесообразным использовать для оценки экономических потерь и для целей планирования в здравоохранительной политике в силу его высокой функциональности. Показатель ПГПЖ рассчитывается по следующей формуле:
УРЬЬ = Ей ■ а,
г г
I
где й. — число случаев смерти в г-й возрастной группе; а. — количество недожитых лет; а. = Т - х,, где Т — базовое значение продолжительности жизни — возраст, все смерти ранее достижения которого считаются преждевременными; х. — середина г-го возрастного интервала [2].
В качестве стандартного жизненного интервала Т авторы предлагают применять рекомендованную экспертами ВОЗ величину 65, а отсчет потерянных лет жизни вести от самого рождения1.
В качестве меры стоимостного выражения экономических потерь чаще всего используется либо величина среднегодовой заработной платы, либо подушевой размер валового регионального продукта (ВРП) в расчете на численность населения, занятого в экономике в данном году [2]. В контексте настоящего исследования последний подход более целесообразен, поскольку позволяет определить размер экономического ущерба, или упущенной выгоды, понесенной регионом вследствие смертности населения. На основе данных о преждевременной смертности производится расчет стоимости ПГПЖ в результате преждевременной смертности населения в данном году. Для этого используется следующая формула:
СУРЬЬ = УРЬЬ X С
где СУРЬЬ — стоимость ПГПЖ в результате смертности населения в году; УРЬЬ — количество человеко-лет, по-
1 Теоретически в качестве верхнего порога дожития может быть принят любой возраст — 65, 70 или 75 лет, что будет зависеть от места и целей исследования. Однако если принимать в качестве верхнего порога дожития уровень ожидаемой продолжительности жизни за год, в котором проводятся измерения, это затрудняет межрегиональные и временные сопоставления, поэтому ВОЗ был принят норматив продолжительности жизни, равный 65 годам (при расчетах — 64 года включительно). Вообще при расчетах экономического ущерба логично было бы использовать данные о смертности населения, находящегося в трудоспособном возрасте, когда человек вносит наибольший вклад в рост ВРП (в России с 16 до 60 лет для мужчин и до 55 лет для женщин), но верно также и то, что, во-первых, несправедливо упускать из вида детскую смертность, во-вторых, смерть не ограничивается упущенной выгодой лишь года фактического ухода из жизни, поскольку последующие потенциальные годы, когда человек мог бы участвовать в экономической деятельности, при этом также безвозвратно потеряны.
терянных вследствие преждевременной смертности населения; С — стоимость одного потерянного года жизни.
Описанный инструментарий был использован авторами для оценки масштабов преждевременной смертности и экономического ущерба, вызванного ранней смертностью населения, в Вологодской области в период с 2003 по 2008 г.
Прежде всего рассмотрим структуру преждевременной смертности населения региона, которая заметно отличается от структуры общей смертности. Так, травмы и отравления, определяя 12% всех случаев общей смертности населения Вологодской области и занимая 3-ю позицию в ее структуре, в структуре преждевременной смертности выходят на 1-е место. По данным 2008 г., смерть одного из трех жителей области, умерших до 65 лет, была связана именно с данной группой причин. Вклад болезней органов кровообращения в общую сумму демографических потерь практически равен вкладу травм и отравлений и составляет почти 30%. Заболевания органов пищеварения, как и новообразования, вызывают преждевременную смертность жителей региона в 10% случаев. Доля заболеваний дыхательной системы в структуре преждевременной смертности жителей региона чуть меньше и составляет 6%.
Размер упущенной выгоды в производстве ВРП Вологодской области, согласно проведенным вычислениям, в 2008 г. составил в среднем 108,6 тыс. руб. на одного занятого в экономике и около 22% в общем объеме ВРП в данном году (табл. 1). Размеры упущенной выгоды были особенно высоки в 2007 и 2008 гг., что связано как с большими размерами ВРП, так и с высокими потерями региона от преждевременной смертности населения в эти годы.
Таблица 2
Структура экономического ущерба от преждевременной смертности населения Вологодской области
Класс МКБ-10* Доля в общей структуре экономического ущерба, %
в 2003 г. в 2008 г.
Травмы, отравления и некоторые другие последствия воздействия внешних причин 40 35
Болезни системы кровообращения 23 26
Болезни органов пищеварения 9 10
Новообразования 7 10
Болезни органов дыхания 6 6
Другие причины 15 13
Примечание. * — классы причин смерти, принятые в Международной статистической классификации болезней и проблем, связанных со здоровьем, десятого пересмотра (1989).
Таблица 3
Размер упущенной выгоды в производстве ВРП Вологодской области в результате преждевременной смертности населения по классам МКБ-10 в 2003—2008 гг. (в тыс. руб.) с учетом инфляции
Класс МКБ-10 2003 г. 2004 г. 2005 г. 2006 г. 2007 г. 2008 г. Доля от ВРП в 2008 г., %
Травмы, отравления и некоторые другие последствия воздействия внешних причин 10 362 495,5 1 5 489 891,3 17 262 339 16 133 952,4 20 263 925,5 23 602 120 8
Болезни системы кровообращения 5 761 737,8 8 789 710,8 10 528 663 9 257 966 12 947 707,5 17 198 096 6
Болезни органов пищеварения 2 203 366,2 4 527 350,1 6 062 159 4 345 678,4 5 482 405,5 6 768 560 2
Новообразования 1 889 919,5 2 630 050,8 3 069 935 3 500 656 4 714 781,5 6479 176 2
Болезни органов дыхания 1 438 021,2 2 063 072,7 2 548 658 1 949 685,56 2 103 036 3 820 064 1
Симптомы, признаки и отклонения от нормы, выявленные при клинических и лабораторных исследованиях 1 059 761,5 1 548 596,4 1 815 959 1 518978 1 705 346,5 2085712 0,6
Всего*... 14 521 835,3 37 050 975 43 791 224 44 615 649,2 5 051 013,5 63 875 296 21
Примечание. * — без учета группы неонатальной смертности.
Поскольку показатели преждевременной смертности от разных причин получают «стоимостное выражение» с помощью одной и той же «цены», картина упущенной выгоды от ключевых причин аналогична таковой для преждевременной смертности, т. е. первые 3 фактора, обусловливающие ущерб, составляют травмы и отравления, болезни сердца и патологии пищеварительной системы (табл. 2).
Выражая экономические потери от заболеваний в стоимостных показателях, мы видим конкретный вклад каждой из основных причин смерти в общий объем экономических потерь региона (табл. 3). Так, в 2008 г. травмы и отравления привели к потере примерно 23,6 млрд руб. потенциального ВРП в части преждевременного ухода из жизни населения области. Вклад других причин — болезней органов кровообращения, пищеварения и дыхания — в общую сумму экономического ущерба был также впечатляющим2.
Классами заболеваний, в наибольшей степени определяющими преждевременную смертность и, следовательно, экономический ущерб, стали травмы, отравления и другие последствия воздействия внешних причин (35% совокупного экономического ущерба), среди которых наибольший удельный вес имеют асфиксия, алкогольные отравления и черепно-мозговые травмы, и заболевания сердца (26% экономического ущерба) (ключевые нозологические единицы: ишемическая болезнь сердца, кардиомиопатия).
Подчеркнем, что вклад той или иной патологии в общую сумму смертности можно рассматривать в относительном и абсолютном выражении, при этом их значение будет принципиально отличаться. Так, одни болезни приводят к ранней смерти человека, например в младенчестве или раннем детстве, но по своей природе являются такими редкими событиями, что в абсолютных показателях обусловливают лишь малую долю вклада в сумму утраченных лет (например, смерть ребенка при родах или врожденное органическое нарушение). Другие болезни, например патология сердца, наоборот, поражают человека в зрелом возрасте, т. е. в
2 Речь идет о потерях не одного года, в котором имели место случаи смерти, а всего периода недожития умерших в первом году жизни, т. е. о пролонгированных на 65 лет за счет преждевременных смертей в данном году.
относительном выражении обусловливают меньший ущерб в терминах ПГПЖ, однако, будучи чрезвычайно распространенными в масштабах популяции, составля-
XVI
XVII XV XIX
I
VI XII V XI
51,21
25,0
19,55
19,43
18,94
§ XIII X XIV
IV
II
XVIII IX
61,38
13,83 13,64
\\W\WWl 12,45
Еккшка 11,73
10,64
^^ 8,16
^^ 7,89
^ 5,86 3 4,93 3 4,32 3,02
"Г
"Г
"Г
1
О 10 20 30 40 50 60 70 [ | ПГПЖ, человеко-лет на 1 случай смерти
Потерянные годы потенциальной жизни в разрезе основных классов МКБ-10.
XVI — отдельные состояния, возникающие в перинатальном периоде;
XVII — врожденные аномалии [пороки крови], деформации и хромосомные нарушения; XV — беременность, роды и послеродовой период; XIX — травмы, отравления и некоторые другие последствия воздействия внешних причин; I — некоторые инфекционные и паразитарные болезни; VI — болезни нервной системы; XII — болезни кожи и подкожной клетчатки; V — психические расстройства и расстройства поведения; XI — болезни органов пищеварения; XIII — болезни костно-мышечной системы и соединительной ткани; X — болезни органов дыхания; XIV — болезни мочеполовой системы; III — болезни крови, кроветворных органов и отдельные нарушения, вовлекающие иммунный механизм; IV — болезни эндокринной системы; II — новообразования;
XVIII — симптомы, признаки и отклонения от нормы, выявленные при клинических и лабораторных исследованиях, не классифицированные в других рубриках; IX —болезни системы кровообращения.
Данные Медицинского информационно-аналитического центра Вологодской области.
ют подавляющую долю фактического демографического и экономического ущерба (см. рисунок).
Хотя нельзя не согласиться с тем, что данный подход довольно узок, поскольку ценность человеческой жизни сводится исключительно к утилитарной составляющей, при этом упускаются из вида другие потери (социальный, моральный ущерб, страдание, боль и т. д.), однако также справедливо и то, что масштабы урона, наносимого региону преждевременной смертностью, и без их учета чрезвычайно велики. Подобный факт заставляет по-другому взглянуть на роль здоровья и соответственно инвестиций в общественное здоровье для экономического развития территории.
Преждевременная смертность обусловливает существенный экономический ущерб для территорий. Так, согласно полученным результатам, для Вологодской области в 2008 г. он составил 63 млрд 875 млн руб., т. е. около 20% от ВРП за данный год. Описанный в настоящей статье подход к оценке экономического ущерба, наносимого обществу смертностью, особенно актуален для современной России, поскольку позволяет расценивать затраты на развитие здравоохранения и социальной сферы как важные инвестиции в человеческий капитал, а не только как одну из статей государственных расходов.
Несмотря на то что лечение и устранение последствий болезней, обусловливающих экономические потери (травмы и отравления, заболевания системы кровообращения и органов пищеварения, новообразования), относятся к сфере компетенции медицинской науки и практики, ликвидация или нивелирование их причин
© КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ, 2012 УДК 614.2:618.17(571.1/.5)
невозможны без принятия политических мер более широкого характера, касающихся улучшения социально-бытовых условий проживания, повышения благосостояния населения, а также ориентации граждан на ответственное отношение к своему здоровью.
В заключение стоит отметить важность использования полученных результатов в ведении региональной политики и планировании деятельности здравоохранения. Информация о смертности, конкретизируемая по отдельным причинам и муниципальным образованиям, может прояснить картину существующих в сфере общественного здоровья проблем, что позволит более предметно подходить к формированию социальной политики.
ЛИТЕРАТУРА
1. Европейская база данных «Здоровье для всех» (БД ЗДВ). — Копенгаген, Европейское региональное бюро ВОЗ (январь 2009 г.). URL: http://www.euro.who.int/en/what-we-do/data-and-evidence/databases/european-health-for-all-database-hfa-db2.
2. Общественное здоровье и экономика: монография / Прохоров Б. Б., Горшкова И. В., Шмаков Д. И., Тарасова Е. В.; Под ред. Б. Б. Прохорова. — М.: МАКС Пресс, 2007. — С. 249—255.
3. Becker G. S. Human capital: Theoretical and empirical analysis with special reference to education. — Chicago; London: University of Chicago Press, 1964.
4. Pigou A. C. Socialism versus capitalism. London: Macmillan, 1937. — P. 129.
5. Premature mortality in the United States of America: Public health issues in the use of years of potential life lost (YPLL). URL: http://www.cdc.gov/mmwr/preview/mmwrhtml/00001773.htm.
6. Romeder J.-M., McWhinnie J. R. // Int. J. Epidemiol. — 1977. — Vol. 6. — P. 143—151.
Поступила 22.09.11
Т. Г. ЗАХАРОВА, М. М. ПЕТРОВА, М. А. КАШИНА
Репродуктивное здоровье женщин малочисленных коренных народов Крайнего Севера
ГОУ ВПО Красноярский государственный медицинский университет им. проф. В. Ф. Войно-Ясенецкого Минздравсоцразвития России
Проведено медико-социальное исследование репродуктивного здоровья фертильных женщин коренных национальностей Крайнего Севера Красноярского края. Определены возрастные особенности рожающих женщин коренного населения Крайнего Севера в сравнении с пришлым населением, уровни их образования, социальный и брачный статус, изучена экстрагенитальная и гинекологическая заболеваемость. Предложены подходы к улучшению здоровья женщин коренных национальностей с целью улучшения здоровья их потомства, а следовательно, увеличения продолжительности жизни и сохранения малочисленных коренных народов Крайнего Севера.
Ключевые слова: Север, женщина, заболеваемость, здоровье, национальность, кочевой, оседлый
FAR NORTH INDIGENOUS WOMEN'S REPRODUCTIVE HEALTH T. G. Zakharova, M. M. Petrova, M. A. Kashina Prof. V. F. Voino-Yasenetsky Krasnoyarsk State Medical University, Ministry of Health and Social
Development of Russia
A sociomedical study was performed to examine the reproductive health of fertile indigenous women living in the Far North of the Krasnoyarsk Region. Age-related features, education levels, and social and marital status were established in native parturients of the Far North versus female newcomers; their extragenital and gynecological morbidities were studied. Approaches to improving the health of indigenous women were proposed to improve the health of their posterity and thus to increase lifespan and to preserve small indigenous populations in the Far East.
Key words: the North, woman, morbidity, health, nationality, nomadic, settled
Контактная информация: Захарова Татьяна Григорьевна, д-р мед. наук, проф.; e-mail: tania.zah2012yandex.ru
