CC BY
77"Культурная жизнь Юга России"
№ 3 (41), 2011
Лингвистика
О. Ю. ЩИБРЯ
ПРЕЦЕДЕНТНЫЙ ТЕКСТ КАК УНИКАЛЬНАЯ ЕДИНИЦА КОНЦЕПТОСФЕРЫ ТЕКСТА
За каждым прецедентным текстом стоит своя уникальная система ассоциаций. Феномен прецедент-ности основывается на общности социальных, культурных или языковых знаний адресата и адресанта. Текстовые ассоциации могут активировать концепты прецедентных текстов.
Ключевые слова: прецедентный текст, текстовые реминисценции, текстовая концептосфера, концепт, дискурс.
Оперирование различными терминами - это своего рода показатель того, что специалист работает в русле современной научной парадигмы. Очевидно, что частое употребление определенных дефиниций «создает видимость ясности, прозрачности их значения [1]. Базовой единицей тезауруса принято считать активно применяемое в последнее время понятие концепта.
В лингвистике успешно развивается концептуально-культурологическое направление. Концеп-тологический подход, отмечает Г. Г. Слышкин, направлен на обобщение достижений различных наук: культурологии, страноведения, когнитоло-гии, лингвистики, а также на системное упорядочивание терминов, которыми оперируют данные дисциплины (избыток терминов указывает на то, что та или иная отрасль знания переживает период становления). Однако Ю. Е. Прохоров считает, что «в любой науке существуют такие понятия, которые, с одной стороны, не имеют точной и общепринятой дефиниции, а с другой, могут быть "одинаково" понятны всем специалистам в данной области исследований. Причем часто эти понятия могут относиться даже к базовым для данных наук» [2].
Основное отличие концепта, по Г. Г. Слышкину, состоит в том, что он не находится ни в языковой (как логоэпистема), ни в культурной сферах, ни в них обеих одновременно (как лингвокультурема). Е. М. Верещагин и В. Г. Костомаров, вводя понятие логоэпистемы, определили ее как «знание, хранимое в единице языка, знание, несомое словом как таковым - его скрытой внутренней формой, его индивидуальной историей, его собственными связями с культурой» [3]. Предложивший термин «лингвокультурема» В. В. Воробьев пишет, что эта «комплексная межуровневая единица представляет собой диалектическое единство лингвистического и экстралингвистического (понятийного или предметного) содержаний» [4]. «Концепт есть ментальная единица, элемент сознания. Человеческое сознание играет роль посредника между культурой и языком» [5]. Именно сознание отвечает за выбор языковых средств; поступающая в сознание в течение всей жизни разнообразная информация перерабатывается, фильтруется и в нужный момент извлекается, утверждает Г. Г. Слышкин.
Развивая соответствующий подход, мы выделяем как предмет исследования коммуникативную ситуацию, в которой возможна экспликация определенной информации для реализации коммуникативных целей. Концепт, по нашему мнению, - единица не только ментальная, но и универсальная когнитивная, базирующаяся на личном опыте человека и в определенный момент
вербализуемая посредством слова или других устойчивых единиц языка.
Базой для образования концепта, справедливо отмечает Н. Д. Арутюнова, служит не всякое явление реальной действительности, а лишь то, которое можно оценить. Чтобы оценить объект, индивид должен «пропустить» его через себя, наделить его определенными аксиологическими смыслами [6]; эти моменты играют важнейшую роль при образовании концепта в сознании носителя языка.
Мы присоединяемся к мнению ведущих когни-тологов о том, что мышлению как когнитивному процессу свойственна нечеткость - в его основе лежит логика с нечеткой истинностью. Следовательно, можно охарактеризовать концепт как ментальную единицу с нечеткими границами. С. А. Аскольдов предлагает рассматривать концепт как «мысленное образование, способное замещать нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода» [7]. В этой связи актуально высказывание Д. С. Лихачева: «Концепт - это "алгебраическое" выражение значения, которым носители языка оперируют, так как охватить значение во всей его сложности человек просто не успевает, иногда не способен, а иногда, очевидно, интерпретирует его по-своему, в зависимости от его образования, личного когнитивного опыта и т. д.» [8]. По С. Х. Ляпину, концепт есть «дискретный, но весьма универсальный и многомерный феномен, который способен проникать в самые разнообразные сферы и аспекты человеческого бытия-в-мире и тем самым существенно влиять на его параметры и ориентации» [9]. Концепт - многомерное образование, порождаемое культурой и оказывающее влияние на ее дальнейшее развитие, функционирование.
Услышанные или прочитанные тексты оказывают огромное влияние на формирование человека, а также на «язык как устройство для производства, преобразования и понимания текстов» (А. Е. Супрун). Обращаясь к проблеме концепта Текст, когнитологи определяют текст не как застывшую форму, а как процесс. По Р. Барту, «текст не может неподвижно застыть <...> он по природе своей должен сквозь что-то двигаться - например, сквозь произведение, сквозь ряд произведений» [10].
Порождаемый индивидом устный или письменный текст может быть наполнен фрагментами из воспринятых ранее текстов или аллюзиями на них (текстовыми реминисценциями) и сам таким же образом участвовать в развитии различных видов дискурса. Информация, поступающая в сознание через тексты на протяжении всей жизни человека, оседает в «языковом устройстве и
№ 3 (41), 2011
"Культурная жизнь Юга России"
превращается в его часть» [11]. Текстовые реминисценции - «это осознанные или неосознанные, точные или преобразованные цитаты или иного рода отсылки к более или менее известным ранее произведенным текстам в составе более позднего текста» [12]. Частота использования текстовых реминисценций, умение применять их адекватно личным коммуникативным целям являются важными характеристиками индивида как языковой личности, указывая на ее эрудированность. Оперируя текстовыми реминисценциями (как бы ссылаясь на предшественников), автор высказывания может подкрепить либо опровергнуть свои тезисы или доказательства. «Воспринятый текст (целиком или фрагментарно) остается в сознании адресата и, затем, включается во вновь порождаемые тексты в виде трансформаций или прямых цитат, являясь при этом предметом рефлексии. Эти сохраняющиеся в сознании тексты и формируют текстовую концептосферу той или иной культурно-языковой группы» [13].
Подобные текстовые ассоциации, образные представления и высказывания в современной лингвистике характеризуются свойством «прецедент-ности». Прецедентными Ю. Н. Караулов (именно он ввел данный термин в 1986 г. в научную практику) называет тексты, «значимые для той или иной личности в познавательном и эмоциональном отношениях, имеющие сверхличностный характер, т. е. хорошо известные и окружению данной личности, включая предшественников и современников, и, наконец, такие, обращение к которым возобновляется неоднократно в дискурсе данной языковой личности» [14]. Существенно, что «они выступают как целостная единица обозначения» -знак, отсылающий к тексту-источнику, представляющий его по принципу «часть вместо целого». Знание прецедентных текстов - это показатель принадлежности к данной эпохе и ее культуре, а их незнание, напротив, - предпосылка отторженности от соответствующей культуры [15].
В. Г. Костомаров и Н. Д. Бурвикова считают, что «свернутый (или прецедентный) текст - единица осмысления человеческих жизненных ценностей сквозь призму языка с помощью культурной памяти» [16]. К прецедентным текстам могут относиться не только цитаты из художественных текстов, но и мифы, предания, притчи, легенды, анекдоты, сказки и т. д. Даже имя собственное может обладать прецедентными свойствами.
По мнению В. А. Лукина, специфика прецедентного текста-цитаты состоит в том, что дистанция между текстом-донором и текстом-реципиентом оказывается большей, чем обычно. Ученый подчеркивает: хотя прецедентные тексты активно используются носителями данного языка и данной культуры, это вовсе не означает, что все они адекватно и точно соответствуют смыслу цитируемого фрагмента в тексте-источнике. Например, употребление латинских крылатых выражений не свидетельствует о том, что говорящий в совершенстве владеет данным языком. «Использование цитат происходит не из текста-донора, а из культурного тезауруса языковой личности, приобретшей опыт обращения с прецедентным текстом не только по причине знакомства с его исконной текстовой средой, но и в результате собственной коммуникативной практики» [17].
Учитывая перечисленные доводы, можно предположить, что прецедентным может быть любой текст. Это касается и общения в узком кругу людей (семейный прецедентный текст, текст определенной социальной группы, например, студентов и т. д.), и текстов, ставших прецедентными на тот или иной временной срок в связи с определенными событиями.
Использование собственного уникального корпуса прецедентных текстов указывает на наличие у членов данной конкретной общности людей чувства групповой идентичности. Мы считаем, что прецедентный текст (или текстовые реминисценции) -это вербальное отражение когниций говорящего как члена общества (или определенной группы социума) и его культурной памяти. И следовательно, можно предположить, что прецедентный текст всегда формирует концепт. Другими словами - присоединиться к точке зрения Г. Г. Слышкина: «Любой текст, который способен сформировать коллективный концепт, является прецедентным» [18].
Примечательно, что текст становится прецедентным лишь в том случае, когда находит своего адресата в процессе коммуникации. Носителю концепта необходимо, чтобы текст был включен в систему ценностей определенной группы людей. При восприятии художественных произведений действует коммуникативная формула автор произведения - читатель. По мнению Г. Г. Слыш-кина, исходный текст воспринимается в рамках определенной культуры как культурная ценность, следовательно, является концептом. А. Е. Супрун подчеркивает, что набор прецедентных текстов не одинаков для всех членов социума (обусловлен уровнем образования, типом воспитания и пр.). Поскольку некоторые носители языка читали одни тексты (смотрели одни спектакли, фильмы), а некоторые - другие, реминисценции увиденного (услышанного, прочитанного) не совпадают. За каждым прецедентным текстом стоит своя система ассоциаций, вызываемых в сознании носителей языка. Дифференцирующими признаками в этом плане могут быть личность автора, принадлежность к определенной исторической эпохе, сюжет, особенности авторской стилистики и т. д.
В. Н. Волошинов рассматривает прецедентные тексты как феномен жизненной идеологии, определяя ее как «всю совокупность жизненных переживаний и непосредственно связанных с ними жизненных выражений» [19]. В ходе преобразований национальной идеологии меняется набор прецедентных текстов: прежние становятся неактуальными, утрачивают свою ценность, на их место приходят новые.
Очевидно, что национальная языковая ситуация влияет на языковую ткань прецедентного текста. У представителей каждой культуры, носителей определенного языка, жителей отдельной страны имеется свой набор прецедентных текстов, известных внутри данной культурной общности.
Примером тому может служить языковая ситуация в современной России. Как для монолингвистической страны (где государственный язык -русский) прецедентными для нее будут считаться тексты либо созданные на русском языке, либо переведенные на него. Мы полагаем, что национальный корпус прецедентных текстов есть существенный элемент культурной грамотности.
58 "Культурная жизнь Юга России" № 3 (41), 2011
Таким образом, текстовые ассоциации в дискурсе могут выступать вербально-культурной основой для образования концептов прецедентных текстов. Прецедентный текст всегда обусловливает формирование концепта, а следовательно, может выступать уникальной культурогенной единицей текстовой концептосферы в сознании носителя языка.
Литература
1. Прохоров Ю. Е. В поисках концепта. М., 2009. С. 7.
2. Там же. С. 6.
3. Верещагин Е. М. В поисках новых путей развития лингвострановедения: концепция речепове-денческих тактик / Е. М. Верещагин, В. Г. Костомаров. М., 1999. С. 44-45.
4. Воробьев В. В. Лингвокультурология (Теория и методы). М., 1997. С. 9.
5. Слышкин Г. Г. От текста к символу: лингво-культурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе. М., 2000. С. 181.
6. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. М., 1998. С. 269.
7. Аскольдов С. А. Концепт и слово // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: антология. М.,1997. С. 281.
8. Лихачев Д. С. Историческая поэтика русской литературы. СПб.,1997. С. 13.
9. Ляпин С. Х. Концептология. К становлению подхода // Концепты. Вып. I. Архангельск, 1997. С. 415.
10. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 1994. С. 16.
11. Супрун А. Е. Текстовые реминисценции как языковое явление // Вопросы языкознания. 1995. № 6. С. 16.
12. Там же. С. 17.
13. Мусхелешвили Н. Л. Значение текста как внутренний образ / Н. Л. Мусхелешвили, Ю. А. Шрейдер // Вопросы психологии. 1997. № 3. С. 86-87.
14. Караулов Ю. Н. Роль прецедентных текстов в структуре и функционировании языковой личности // Научные традиции и новые направления в преподавании русского языка и литературы. М., 1986. С. 216.
15. Там же. С. 105-106.
16. Костомаров В. Г. Современный русский язык и культурная память / В. Г. Костомаров, Н. Д. Бурвикова // Этнокультурная специфика речевой деятельности: сб. обзоров. М., 2000. С. 23.
17. Лукин В. А. Художественный текст: Основы лингвистической теории. Аналитический минимум. М., 2009. С. 120.
18. Слышкин Г. Г. От текста к символу ... С. 28.
19. Волошинов В. Н. Марксизм и философия языка: Основные проблемы социологического метода в науке о языке. М., 1993. С. 100.
o. yu. shchibrya. precedent-related text as a unique unit of textual conceptosphere
Each precedent - related text has its own unique system of associations. Phenomenon of precedentness is based on the community of social, cultural or language knowledge of addressee and sender. Textual associations can activate concepts of precedent - related texts.
Key words: precedent - related text, textual reminiscences, textual conceptosphere, concept, discourse.
А. Г. ХАМУРЗОВА
ПРИЕМ ЛИНГВОКУЛЬТУРНОЙ СИММЕТРИИ В ОБУЧЕНИИ ЛАТИНСКОМУ ЯЗЫКУ
Автор статьи предлагает как один из эффективных дидактических приемов сопоставление афоризмов в латинском, русском и кабардинском языках.
Ключевые слова: лингвокультурная симметрия, латинский язык, русский язык, кабардинский язык, афоризм, концепт.
В речи каждого этноса окружающий мир классифицируется и систематизируется сообразно накопленному опыту, традициям (выработанным за долгое время своего существования принципам концептуализации понятий). Совокупность основных концептов составляет базу любой национальной культуры - а следовательно, и языка. В настоящее время признается целесообразность обучения классическому языку в тесной связи с культурой народов-носителей живых языков.
Менталитет нации закрепляется в материальных и духовных символах, семиотических системах, основной из которых является естественный язык. Как справедливо отмечает лингвокульту-ролог В. А. Маслова, при этом «фразеологизиру-ются те аспекты, которые ассоциируются с куль-
турно-национальными эталонами, стереотипами, мифологемами» [1]. Устойчивые словосочетания (фразеологизмы, паремии, афоризмы, сентенции) наряду с метафорами, символами, стереотипами являются экспонентами культурных знаков. План содержания данных единиц, а также закрепленные за ними коннотации становятся знанием, источником когнитивного освоения действительности.
Крылатые слова являются одним из главных ориентиров при чтении, поскольку содержат концентрированные фоновые знания, которые усиливают процесс антиципации и обеспечивают правильное понимание текста. Это особенно применимо к лингводидактическому функционированию латинских изречений - в силу их широкой распространенности.
