CC BY
89
нальная) беременных». В примете (1) данный КСЭС сформирован как следствие интеграции концептов «Дефект внешности» и фрейма «Устранение повреждения поверхности» в условиях доминирования прагматической рекомендации 'не контактировать с колющим/режущим'. В примете (2) КСЭС репрезентирован в ходе интеграции концепта «Страх», традиционно связанного с символическим образом «Змеи-Угрозы» и гештальта «Табу на взгляд». Приметы (3) и (4) репрезентируют КСЭС при интегративном взаимодействии фрейма «Стресс» с концептом «Отметина». Причём, в примете (3) — в условиях доминирования гештальта «Гиперпроекция» (с тела матери на тело ребёнка), а в примете (4) — под влиянием когнитивного фона «Грязь» (ассоциативно-метафорический переход от образа «Грязного языка» к образу «Грязи-Пятна»).
Вне сомнения, выбранная для примера тематическая подгруппа нетипична в своём символическом единстве, — большая часть тематических объединений характеризуется сложной и неоднородной структурой в плане выражения данного элемента этноязыкового сознания. В контексте же ранее приведённых размышлений данный пример выглядит показательным именно для иллюстрации сопряжённости задач паремиографии и теоретической паремиологии в их общем стремлении к описанию паремического пространства языка как сложного дискурсивного феномена.
Помимо прочего, хочется отметить и тот факт, что паремиографический труд, созданный как попытка системного отражения национальной языковой картины мира, даже при отсутствии определённых исследовательских намерений у авторов (ни в коей мере не хотелось бы оставить впечатления «навязывания» уважаемым авторам «Большого словаря примет» теоретической позиции автора статьи), позволяет существенно расширить поле теоретических исследований в области пареми-ческой семантики.
ЛИТЕРАТУРА
Алефиренко Н.Ф. 2009: «Живое» слово: Проблемы функциональной лексикологии: монография. М.
МельниковаА.А. 2003: Язык и национальный характер. Взаимосвязь структуры языка и ментальности. СПб.
Мокиенко В.М., Никитина Т. Г. 2007: Большой словарь русских поговорок. М.
Мокиенко В.М., Никитина Т. Г., Николаева Е. К 2010: Большой словарь русских пословиц. М.
Никитина Т.Г., Рогалёва Е. И., Иванова Н. Н. 2009: Большой словарь примет. М.
REFLECTION OF THE MAIN SYMBOLS OF THE RUSSIAN ETHNIC LANGUAGE CONSCIOUSNESS IN THE PRACTICE
OF CREATING DICTIONARIES PARABLES
N.N. Semenenko
Key symbols of the ethnic language consciousness are considered as cognitive dominant picture of the world. Coupling tasks of cognitive modelling and practice of writing dictionaries are seen in the justification of the status of some key values of ethnic and linguistic culture.
Key words: ethnic linguistic consciousness, folk picture of the world, concept, cognitive integration
© 2014
Е. В. Тулина
ПРЕЦЕДЕНТНЫЕ ФЕНОМЕНЫ АНЕКДОТИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА: ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ И ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКИЙ АСПЕКТЫ
Принимая во внимание особенности анекдотического пространства и его национально-культурную специфику, автор пишет о необходимости создания лингвокультурологического словаря прецедентных феноменов, фигурирующих в современных анекдотах.
Ключевые слова: прецедентный феномен, прецедентное имя, прецедентное высказывание, прецедентная ситуация, прецедентный текст, лингвокультурологический словарь прецедентных феноменов
Феномен прецедентности получил разностороннее освещение в исследованиях по лингвистике и в настоящее время активно используется многими исследователями (Н. Д. Бурвикова, Д. Б. Гудков, И. В. Захаренко, Ю. Н. Караулов, В. Г. Костомаров, В. В. Красных, И. М. Михалева, Ю. Е. Прохоров, Г. Г. Слышкин, Ю. А. Сорокин и др.).
Первый шаг в исследовании явления прецедентности как особенности единиц, входящих в общий фонд знаний, был сделан Ю. Н. Карауловым. При этом в качестве объекта исследования учёным предложен прецедентный текст. Под прецедентными Ю. Н. Караулов понимает тексты:
1) значимые для той или иной личности в познавательном и эмоциональном отношениях;
2) имеющие сверхличностный характер, т.е. хорошо известные и широкому окружению данной личности, включая её предшественников и современников;
3) а также такие тексты, обращение к которым возобновляется неоднократно в дискурсе данной языковой личности1.
В связи с различной интерпретацией термина текст и постановкой в ряд прецедентных разнопорядковых языковых
единиц (таких, например, как прецедентное имя, название, фразеологизм, цитата, хрестоматийный текст целиком) в лингвистике появляется новый термин для объяснения явлений подобного характера — прецедентный феномен.
Тулина Екатерина Валерьевна — кандидат филологических наук, доцент кафедры английской филологии и перевода Института истории, филологии и иностранных языков Магнитогорского государственного технического университета. им. Г. И. Носова. E-mail: [email protected]
1 Караулов 1987, 216.
64
ТУЛИНА
В. В. Красных, отталкиваясь от дефиниции прецедентного текста Ю. Н. Караулова, использует термин прецедентный феномен, одновременно несколько уточняя его. Так, в соответствии с точкой зрения В. В. Красных и Д. Б. Гудкова, к числу прецедентных относятся:
1) феномены, хорошо известные всем представителям определённой лингвокультурной среды. Данное утверждение означает, что представители определённой культурной среды должны знать, по крайней мере, о существовании того или иного прецедентного феномена и иметь некий общий и обязательный для всех носителей данного ментально-лингвального комплекса минимизированный инвариант его восприятия. Данный инвариант может существенно отличаться от индивидуального понимания того или иного текста, «задавая жёсткие границы его понимания, с которыми каждый из нас может быть не согласен, но практически каждый член определённого общества знает этот инвариант, который актуализируется при каждом указании на текст»2;
2) феномены, актуальные как в познавательном и эмоциональном, так и в когнитивном плане. Это уточнение связано с тем, что «за прецедентным феноменом всегда стоит некое представление о нём», из которого формируется «инвариант его восприятия». Это представление о прецедентном феномене является общим и обязательным для всех носителей национально-культурного менталитета;
3) феномены, обращение к которым постоянно возобновляется в речи. Причём, в уточнении В. В. Красных, апелляция к тому или иному прецедентному феномену может быть нечастой, и даже «потенциальной», что не мешает ей оставаться понятной для собеседника без дополнительной расшифровки. Таким образом, в данной трактовке признаков прецедентных явлений критерий постоянной возобновляемости признаётся факультативным3.
На основании того, что каждая отдельная личность может выступать как член определённого социума (например, семейного или профессионального) или как член «рода человеческого», выделяется несколько уровней прецедентности и, соответственно, различные виды прецедентных феноменов:
1) автопрецедентные;
2) социумно-прецедентные;
3) универсально-прецедентные;
4) национально-прецедентные.
Последний из указанных видов особенно актуален в рамках данного исследования, т.к. в группу национально-прецедентных феноменов входят известные «любому среднему представителю того или иного социума» и входящие «в когнитивную базу этого сообщества» явления4.
В рамках понятия «прецедентный феномен» рядом исследователей (Д. Б. Гудков, И. В. Захаренко, В. В. Красных, Л. П. Ткаченко) выделяются:
1) «прецедентное имя»;
2) «прецедентная ситуация»;
3) «прецедентное высказывание»;
4) «прецедентный текст»;
5) «прецедентный жанр».
Прецедентное имя представляет собой индивидуальное имя, связанное или с широко известным текстом, относящимся, как правило, к числу прецедентных, или с ситуацией, широко известной носителям языка и выступающей как прецедентная. Ссылка на прецедентное имя часто используется для создания экспрессивного эффекта, который неизбежно связан с оценкой5.
Персонажи анекдотов стереотипны, они носят прецедентный характер, т.е. являются известными, узнаваемыми фигурами-пародиями национальной культуры, либо мифологизированными этническими типажами, за которыми в массовом сознании закреплены характерные образы, ментальные стереотипы (чаще всего односторонние, условно-схематические) и комические стандарты их поведения, но которые адекватно воспринимаются при этом почти исключительно в пределах русской речевой культуры6.
Каждый из прецедентных персонажей наделяется определённым набором клишированных качеств: наивность чукчи, печальная обречённость и самоирония евреев, консерватизм англичан, хвастовство американцев и русских и т.д.
Прецедентная ситуация — это некая «эталонная», «идеальная» ситуация, связанная с набором определённых коннотаций и представленная в виде дифференциальных признаков7. Прецедентная ситуация проводит параллель с определённым историческим фактом и в принимающем тексте, как правило, актуализируется прецедентным именем:
Захотел Вовочка стать президентом. И стал.
Поймали Бен Ладена. Хорошенько помыли, постригли,... оказалось — Березовский.
Муж жене:
— Дорогая, ты у меня как Венера Милосская!
— Что, такая же красивая?
— Нет, такая же безрукая!
Под прецедентным высказыванием понимается репродуцируемый продукт речемыслительной деятельности, законченная и самодостаточная единица, которая является сложным знаком, сумма значений компонентов которого не равна его смыслу. Примером прецедентного высказывания может быть цитата, воспроизведённая как в полном, так и в усечённом или изменённом видах8: Утро и NESCAFE созданы друг для друга. А ты — третий лишний; Жириновский передумал омы-
2 Гудков 2003, 111.
3 Красных 2002, 84.
4 Гудков 2003, 104.
5 Гудков 2003, 123.
6 Шмелёва, Шмелёв 2002, 7.
7 Гудков 2003, 107.
8 Гудков 2003, 104-108.
вать сапоги в Индийском океане. Он будет омывать их в Персидском заливе, свесившись с балкона собственной квартиры в Дубае.
Д. Б. Гудков и В. В. Красных определяют прецедентный текст как «законченный и самодостаточный продукт рече-мыслительной деятельности»; как сложный знак, сумма значений которого не равна его смыслу и обращение к которому «многократно возобновляется в процессе коммуникации через связанные с этим текстом прецедентные высказывания или символы»9.
Являясь текстом прецедентного жанра, анекдот отражает национально-культурную специфику, передаёт особенности мышления его представителей и концентрирует ценности, характерные для лингвокультурной среды:
Вызвал бог к себе Путина, Лукашенко и Януковича и говорит:
— У меня для вас плохая новость: через две недели наступит конец света.
Вернувшись, Путин обратился к россиянам:
— Есть две новости: одна хорошая, вторая плохая. Хорошая — я знаю, что бог есть, а плохая — через две недели конец света.
Лукашенко:
— Две новости, обе плохие: первая — я не бог, вторая — через две недели конец света.
Янукович:
— У меня две новости, и обе хорошие: первая — бог признал меня президентом, вторая — я буду президентом до конца света.
Для современных анекдотов весьма характерно включение в их состав разного рода прецедентных элементов. При этом прецедентные элементы, включённые в структуру анекдотов, отражают специфику культурной ситуации последних лет: по большей части это фрагменты рекламных текстов, цитаты из кино-, теле- и мультфильмов, устойчивые высказывания, известные номинации:
— Скажите, Холмс! Как эти русские смогли так точно определить в Челябинске: кто от метеорита пострадал, а кто сам себе окна выбил?
— Элементарно, Ватсон... У вторых — сосульки остались висеть...
«Теперь бритва бреет с меньшим раздражением»... Я так и знал, что количество порезов напрямую зависит от настроения бритвы !
Источником комического эффекта в приведённых примерах служит несоответствие между привычным, известным носителю языка содержанием прецедентного высказывания и общим смыслом анекдота, который возникает в контексте. При этом высокочастотными являются разного рода трансформации, которым может подвергаться прецедентный текст: лексические и грамматические искажения состава, перемещение лексических элементов, контаминация и др.
Все прецедентные феномены являются основными элементами когнитивной базы (совокупности знаний и представлений, релевантных как у отправителя информации, так и у реципиента). Основные признаки, характеризующие прецедентные феномены, закреплены в памяти носителей языка, именно они обеспечивают понимание и передачу знаний об окружающей действительности10.
При описании национальной языковой картины мира актуальным является описание отдельных её пластов. Одним из наиболее значимых феноменов с точки зрения отражения национально-культурной специфики является прецедентность. Изучение прецедентных текстов представляется необходимым при социализации личности в лингвокультурной среде. Это обусловлено тем, что знание этих текстов позволяет предвосхищать и контролировать коммуникативные реакции внутри коллектива, тем самым, предоставляя индивиду и коллективу возможность определиться и «сориентироваться» в границах «своей» идеологической территории. Следует заметить, что для коллективного взаимопонимания не обязательно действительное знание тех или иных прецедентных текстов, достаточно указания на то, что носитель языка с ними знаком. Таким образом, в процессе идентификации по шкале «свой/чужой» для индивидума допустимо не помнить прецедентный текст до конца, но недопустимо не помнить или не знать о его существовании11. Своеобразным путеводителем может выступать лингвокультурологический словарь прецедентных феноменов анекдотического пространства.
Наиболее эффективным способом системного описания языковых единиц признаётся словарь, ведь отличительной чертой современной лексикографии является синтез языка и культуры в широком смысле слова. Данная тенденция предполагает необходимость теоретического исследования и практической разработки проблем, связанных с «лексикографированием лингвокультуры»12.
Современная лексикография уже предпринимала попытки создания лингвострановедческих словарей или словарей «лингвокультуры»13, которые способствуют отражению лингвокультуры и когнитивной компоненты национально-языковой картины мира.
Так как текст современного анекдота изобилует прецедентными именами, высказываниями и ситуациями, а также является прецедентным по форме и содержанию, необходимо создание лингвокультурного словаря прецедентных феноменов, функционирующих в анекдотическом пространстве.
Лингвокультурные знания, полученные из словаря лингвокультуры, позволят создать единую с носителями языка лингвистическую и экстралингвистическую базу для овладения языком как средством межкультурной коммуникации, а также лучшей социализации личности.
ЛИТЕРАТУРА
Ансимова О. С. 2012: Лингвокультурография как отдельная филиация общей лексикографии // Актуальные вопросы теории и практики лингвострановедческой лексикографии. 2, 12-18.
9 Иванова 2004, 66.
10 Козько, Тулина 2011, 42.
11 Костомаров, Бурвикова 1994, 75.
12 Ансимова 2012, 14.
13 Городецкая 2009, 134.
66
ФОКИНА, БАСКАКОВА
Городецкая Л.А. 2009: Лингвокультура и лингвокультурная компетентность: монография. М. Гудков Д. Д. 2003: Теория и практика межкультурной коммуникации. М.
Иванова С. В. 2004: Лингвокультурология и лингвокогнитология: сопряжение парадигм. Уфа. Караулов Ю. Н. 1987: Русский язык и языковая личность. М.
Козько Н. А., Тулина Е. В. 2011: Лингвокультурный анализ составляющих лингвистики повседневности: монография. Магнитогорск.
Костомаров В. Г., Бурвикова Н. Д. 1994: Как тексты становятся прецедентными // Русский язык за рубежом. 1, 73-76.
Красных В. В. 2002: Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: курс лекций. М.
СидороваМ. Ю. 2000: Грамматика художественного текста. М.
Шмелёва Е. Я., Шмелёв А. Д. 2002: Русский анекдот. Текст и речевой жанр. М.
PRECEDENT PHENOMENA OF ANECDOTES: LINGUISTIC, CULTURAL AND LEXICOGRAPHIC ASPECTS
E. V Tulina
Taking into consideration its specific cultural characteristics the author determines the importance of making a linguistic and culturological dictionary of precedent phenomena.
Key word: precedent phenomenon, precedent name, precedent phrase, precedent situation, precedent text, linguistic and culturological dictionary of precedent phenomena
© 2014
М. А. Фокина, Н. Н. Баскакова
ОТРАЖЕНИЕ ОСОБЕННОСТЕЙ ЯЗЫКА ПИСАТЕЛЕЙ-НАРОДНИКОВ В СОВРЕМЕННЫХ
ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКИХ ИЗДАНИЯХ
Статья посвящена исследованию лексикографического и фразеографического потенциала произведений писателей-народников, изучению национально-культурного своеобразия их творчества.
Ключевые слова: словарная статья, лексические и фразеологические единицы, крылатое выражение, идеологема
Народничество как социально-политическое явление нашло убедительное воплощение в русской литературе второй половины XIX в. Произведения писателей-народников посвящены эволюции крестьянской общины, созданию реалистичного образа русского крестьянина в соответствии с исторической правдой. Продолжая классические традиции В. И. Даля, И. С. Тургенева, П. И. Мельникова-Печерского, Н. С. Лескова, писатели-народники в то же время ярко проявляют художественную самобытность, индивидуально-авторское своеобразие в использовании лексем, фразеологизмов, паремий и крылатых выражений (КВ), обладающих национально-культурной спецификой.
Писатели-народники (Г. И. Успенский, Н. Г. Помяловский, В. А. Слепцов) и литературные критики — идеологи народничества (Н. К. Михайловский, П. Л. Лавров) обогатили русский литературный язык крылатыми словами и выражениями, которые отражены в современных лексикографических изданиях1. Около 10 метафорических оборотов характеризуют социальные явления (господин Купон, Г. И. Успенский; мещанское счастье, Н. Г. Помяловский), крестьянскую жизнь (власть земли, четверть лошади, Г. И. Успенский), действия и поступки (тащить и не пущать, Г. И. Успенский; танцевать от печки, В. А. Слепцов), содержат иронические оценки жизненных ситуаций (весёленький пейзажик, Н. Г. Помяловский; маленькие недостатки механизма, Г. И. Успенский) и людей (кающийся дворянин, Н. К. Михайловский; кисейная барышня, Н. Г. Помяловский; критически мыслящая личность, П. Л. Лавров) и др. Перечисленные выражения приобретают символический смысл и становятся идеологемами, передающими мысли и чувства русского народничества.
Среди писателей-народников автором большего количества КВ является Г. И. Успенский, в произведениях которого рассматриваемые обороты нередко занимают сильные заголовочные позиции: Власть земли (название серии очерков из крестьянской жизни); Нравы Растеряевой улицы (название серии очерков о жизни рабочего предместья Тулы); растеряевщина; живая дробь; в числе драки; Мымрецов и др.
Крылатое слово (КС) растеряевщина представляет собой удачное социальное обобщение, используемое в качестве характеристики дикости и бескультурья простых людей2. Сущность этого явления глубоко и точно раскрывается в литературоведческих исследованиях: «"Растеряевский человек" (чиновники, мещане, гарнизонные солдаты, мастеровой народ, обыватели) погряз в пьянстве и драках. Власть алкоголя породила нужду, неподвижность, бестолковщину <...> "Растеряев-ские нравы", "растеряевская правда", "растеряевщина" — авторские обобщения, достигающие значительного социального обличения»3.
Наиболее употребительными в художественной и публицистической речи являются КВ кисейная барышня и танцевать от печки, ставшие общеизвестными фразеологическими единицами (ФЕ) современного русского языка.
Фокина Мадина Александровна — доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка Костромского государственного университета им. Н. А. Некрасова. E-mail: [email protected]
Баскакова Наталья Николаевна — кандидат филологических наук, директор Межрегионального научно-просветительского центра им. И. А. Дедкова Костромского государственного технологического университета. E-mail: [email protected]
1 Ашукин, Ашукина 1996; Берков, Мокиенко, Шулежкова 2005.
2 Ашукин, Ашукина 1996, 281.
3 Демченко, Успенский 1, 1990, 334.
