CC BY
44
УДК 300.36
Т. В. Шарнаускене
ПРЕЦЕДЕНТ КАК ЭЛЕМЕНТ МЕТОДОЛОГИИ СОЦИАЛЬНОЙ ФИЛОСОФИИ
В статье предлагается рассмотреть прецендент в познании общества как особый метод познания общественных явлений, их освоение, как метод, который может быть использован для формирования новых обобщений и, возможно, концепций.
В работе используется новый подход к прецеденту, основанному на достижениях исследований культуры, социокультурной методологии. Автор рассматривает использование прецедентов в познании общества как особый метод социальной философии.
Возрастающее усложнение жизни общества требует постоянного внимания к соответствующему развитию методологии исследований в общественных науках, в социальной философии. Это необходимое условие синтеза методологии конкретных наук, возвышения его результатов до уровня обобщений социальной философии, способных нести потенциал общения, углубления подхода к социокультурным процессам. Уже имеется опыт защиты докторских диссертаций, где формирование концепции социальной философии достигается двойным синтезом накопленного опыта общественных наук. Это результат стремления соединить изучение общества, социального, социальности с общением, коммуникацией, взаимодействием людей: «...все «не-достроенности» переходных периодов (а сейчас весь мир в процессе трансформаций) требуют от социальной философии динамичного отношения к масштабу исследований» [1]. Подобный обобщающий потенциал содержат все общественные науки. Нас в этой связи интересует юридическая наука и практика, прежде всего опыт юридической практики прецедента, прецедентного права, который стимулирует обобщающий методологический подход к важному аспекту изучения общества в целом, что позволяет выйти на уровень важного аспекта методологии социальной философии, в основе которого лежит теория и практика прецедента. Если необходимость в изучении прецедента определяется прежде всего отсутствием в статусном праве достаточного правового основания решения какого-либо казуса, то это компенсируется обращением к прошлой судебной практике, к прецедентам. Их поиск лишь особый аспект решений, постоянно формируемых человеком. Крайне важно, что во всех сферах деятельности, а не только в судебной практике, необходимо постоянно обращаться к соответствующим прецедентам. В юридической практике это стремление доводится до юридической формализации. Поиск, формулировка найденного прецедента совпадают с его осмыслением, освоением, с развитием способности человека к познанию, формированию новых смыслов, в частности, в использовании накопленного богатства сложившейся культуры для формирования новых знаний, для теоретического конструирования, интерпретации, для осмысления общественных процессов. Все это требует углубления знаний важнейших аспектов движения мысли в процессе формирования решений. «Сущность социального выявляется сегодня из осмысления новых ситуаций, поисков их объяснений.» [1]. Все инновации в культуре, по крайней мере в тенденции, проявляются как преце-
дентные феномены, т.е. как предпосылка последующих мыслительных операций, в конечном итоге, формирования эффективных решений. Изучение наиболее значительных явлений прошлого способствует выявлению закономерностей трансляции культуры от поколения к поколению и даже от вчерашнего дня к завтрашнему. Для изучения прецедента важен расширительный подход к нему, основанный на возможности рассмотрения каждого элемента культуры как прецедента, т.е. на основе его признания как образца для последующего изучения других явлений, для своеобразного переноса, экстраполяции результатов прошлого познания для последующего формирования новых знаний. Формирование отношения человека к элементам культуры возможно лишь при осознании двойственности культуры. С одной стороны, она несет в себе потенциал инерции, стимулирующий консервативную неизменность, перенос прошлого в будущее, с другой - культура несет в себе критику опыта, критику деятельности человека, стимулирует стремление к изменениям. Прецедент опирается на консервативную сторону культуры, на старый опыт, на повторение, на логический прием - экстраполяцию. Распространение смысла прецедента на другие элементы не исчерпывается экстраполяцией, он включает интерпретацию.
Человек, осваивая культуру, превращает каждый элемент, аспект своего накопленного опыта, опыта своих предков, опыт всей предшествующей истории в содержание своего сознания и деятельности. Прецедент рассматривается на стыке культуры и отношений людей как возможность перехода содержания сложившегося смысла в новые отношения. Оставаясь в настоящем, культура актуализирует прошлое и формирует будущее. Она предстает формой трансляции социального опыта через освоение каждым поколением не только предметного мира культуры, навыков и приемов технологического отношения к природе, но и культурных ценностей, образцов поведения. «Мир культуры - это мир самого человека», - утверждает В. М. Межуев [2, с. 407]. Культура неотделима от ее социального содержания. «Для меня культура, - отмечает В. С. Степин, - это геном социальной жизни. Подобно тому, как геном определяет, каким будет организм, так тип культуры определяет, как будет воспроизводиться деятельность человека» [3, с. 35]. Экстраполяция и интерпретация - это два полюса, переходящие друг в друга. Экстраполяция основана на том, что наша способность к абстракции позволяет рассматривать мир как неизменный, в котором изменения, без сомнения, есть, но мы все изменения, не достигшие некоторого порогового уровня, игнорируем, считаем как бы несуществующими, не замечаем. Отсюда важный логический вывод, что экстраполяция - идеальный логический тип, необходимость которого определяется тем, что каждый этап истории субъекта, каждый этап его исторической жизни связан с определенной конкретно исторической способностью фиксировать и принимать решения лишь с определенным уровнем сложности проблем, эффективно реагировать на изменения, не выходящие за определенные масштабы. Осознание субъектом своей ограниченности стимулирует переход к ее противоположности, к интерпретации, к осознанному и подсознательному переходу между ними. Это результат того, что нет возможности в чистом виде экстраполировать прошлое в будущее. Это может привести к крайне неэффективным решениям. Отсюда необходимость перемещения центра внимания к интерпретациям, возможно массовым микроизменениям, постоянно формируемым всеми и каждым человеком. Эта
необходимость существует и в логике, и в культурологии, и в истории, и в социологии и, тем более, в социальной философии, интерпретирующей прецедент в аспекте ее максимальной социокультурной значимости. Человек постоянно через интерпретацию как бы корректирует сложившуюся культуру под давлением различного рода изменений в самой культуре, существующих всегда как результат динамики внутреннего разнообразия культуры. Практическое значение методологии прецедента можно рассматривать на примере самых различных сфер человеческой деятельности. Одной из таких интересных сфер является анализ исторически недавно возникшего в России института Омбудсмана. Он возник на основе прецедента, взятого из других стран. Его развитие можно рассматривать как ориентацию на соответствующий прецедент. Институт Омбудсмана для всех стран, кроме Швеции, является заимствованной структурой. Институт Уполномоченного по правам человека (Омбудсмана) получил в России широкое развитие. Так, на федеральном уровне работает уже третий Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации - В. П. Лукин, уполномоченные по правам человека избраны региональными парламентами уже в 31 субъекте РФ, в трех субъектах РФ на основании соответствующих законов действуют уполномоченные по правам ребенка. Вместе с тем значение и роль этого нового государственного института пока не осознается в должной мере ни государственными структурами, ни структурами гражданского общества. Большинством государственных чиновников этот институт интерпретируется как лишь модифицированное бюро жалоб, некоторые работники прокуратуры видят в уполномоченных по правам человека потенциальных конкурентов, многие активисты правозащитных разочаровываются в новом институте, если уполномоченный по правам человека не вступает в конфликт с руководством региона. Это свидетельствует, что из прецедента еще недостаточно извлечен содержащийся в нем мировой опыт. Ситуация с пониманием роли и места уполномоченных по правам человека осложняется еще и тем, что институт Омбудсмана, разновидностью которого являются российские уполномоченные по правам человека, получил широкое развитие в мире только в последней трети ХХ в. Омбудсман понимается как достойное доверия независимое лицо, уполномоченное парламентом на охрану прав отдельных граждан и осуществляющее опосредованный парламентский контроль в форме обширного надзора за всеми государственными должностями, но без права изменения принятых им решений. До начала 60-х гг. прошлого века он существовал только в скандинавских странах. Быстрое распространение этого института (в 1983 г. он существовал в 21 стране, к 1997 г. -уже в 87 странах, а к лету 2004 г. - в 122 странах мира), появление наряду с национальными также и региональных и муниципальных омбудсманов, а также омбудсманов специализированных, прежде всего омбудсманов по правам детей (количество офисов омбудсманов всех уровней и видов перевалило за 400), само по себе является феноменом, требующим серьезного анализа. Развитие происходит в конкретных условиях реальных стран, которые интерпретируют исходную модель к своим конкретным условиям. Так, инкорпорация института Омбудсмана в англосаксонские страны в 60-70-е гг. прошлого века привела к одной модели - модели Уполномоченного по делам администрации; развитие этого института в Испании, Португалии и странах Латинской Америки - к модели защитника народа; в посткоммунистических странах Восточной Европы и бывшего СССР - к модели Уполномоченного по правам человека.
На встречах и конференциях, посвященных опыту развития института Омбудсмана в современном мире, сегодня интерпретируются две модели ом-будсмана - модель «классического омбудсмана», ведущая свое происхождение от опыта шведского Омбудсмана, главная задача которого - расследовать жалобы жителей на действия администрации и давать рекомендации по устранению причин, вызывающих эти жалобы, а также модель Уполномоченного по правам человека, главной целью которого является предотвращение нарушений прав человека и инкорпорация в национальную практику международных норм прав человека. Не случайно одно из выступлений на конференции Института Европейских омбудсманов (Инсбрук, июнь 2003 г.) носило название «Является ли Омбудсман Уполномоченным по правам человека и является ли Уполномоченный по правам человека Омбудсманом?» [4]. Первая из этих моделей сформировалась в странах со стабильным демократическим режимом, вторая - в поставторитарных и посткоммунистических странах. Эти модели не отделены какой-то стеной, они взаимно влияют друг на друга, возможен симбиоз или синтез двух моделей. Выделяют также реактивную и проактивную модели деятельности Омбудсмана, связанные с акцентом на реагирование на уже случившееся событие либо на предотвращение подобных нарушений. Развитие института Омбудсмана тесно связано с развитием публичной политики как таковой, с распространением стандартов надлежащего качества работы чиновников исполнительной власти разного уровня. Не случайно причиной для вмешательства Уполномоченного по делам администрации в Великобритании являются случаи «ма1аёшш181та1;юп» -«ненадлежащего администрирования», причем что такое «ненадлежащее администрирование» - тоже до конца никому не ясно. В качестве же условного критерия можно привести ощущение жителя, столкнувшегося с таким случаем, ощущение несправедливости и неправильности. Таким образом, тема развития института Омбудсмана смыкается с темой «очеловечивания» властных структур, направленности работы чиновников и их ведомств на решение проблем конкретных людей, жителей данной местности.
С другой стороны, работа омбудсманов тесно связана с понятием «права человека», внедрением международных стандартов прав человека в реальную политику тех или иных стран. В разных странах, разные группы и слои понимают под ними разные вещи, а на международном уровне нередки случаи использования «двойных стандартов», а концепция прав человека применяется как ширма для решения проблем тех или иных национальных интересов.
Важнейшая интерпретация прецедента Омбудсмана подводит к мысли, что это один из эффективных институтов предотвращения коррупции, которая существует во всех странах, но особенно развита сегодня в поставтори-тарных. Проблема, насколько Омбудсман и его сотрудники действительно способны противостоять коррупции, как надо интерпретировать этот институт, чтобы решить эту проблему, еще требует серьезного анализа. Связанные с институтом Омбудсмана направления - нацеленность служб исполнительной власти на решение проблем жителей, на их обслуживание, предотвращение нарушений прав человека, снижение уровня коррупции - важны во всех современных странах. Но особенно остро они стоят в странах, недавно освободившихся от авторитарных режимов, где отсутствуют традиции прозрачности, открытости власти, где отсутствует пока сильное гражданское общество. Институт Омбудсмана во всех странах, кроме скандинавских, является
новым институтом государственной власти, не принадлежащим ни к одной из устоявшихся властных ветвей. Поэтому одним из предметов его интерпретации должен быть характер взаимодействия с основными традиционными властными структурами - с исполнительной властью, включая ее руководство, с депутатским корпусом, с властью судебной, а также, особенно в постсоветских странах, с прокуратурой. С другой стороны, сила института Омбудсмана заключается в его общественной поддержке, поэтому так важны формы его взаимодействия со СМИ и общественными организациями, в особенности правозащитными.
Наконец, непосредственную работу по расследованию жалоб и обращений, а также подготовку докладов и рекомендаций выполняют сотрудники аппаратов омбудсманов, поэтому организационное строение этих структур и характер их взаимодействия, организационная культура также должны явиться предметом интерпретации для российских условий.
Изучению опыта развития института Омбудсмана за рубежом посвящена обширная литература, при этом основным центром исследований является расположенный в Канаде Международный Институт Омбудсмана, издающий специальные ежегодные альманахи под редакцией профессора Линды Рейф, а также публикующий отдельные книги.
Среди опубликованных на русском языке нужно прежде всего отметить книги, написанные двумя выдающимися омбудсманами - Защитником народа Испании Альваро-Хиль Роблесом, который позже стал первым Комиссаром по правам человека совета Европы, а также первым Уполномоченным по правам граждан Польши Евой Лентовской [4].
На основе анализа в работе формулируются модели института Ом-будсмана в различных странах, а также рассматриваются причины постоянно возникающих в российских регионах конфликтов между институтом Уполномоченного по правам человека и институтом прокуратур.
Развитие любого института в странах, где таких институтов не было, всегда связано с решением задачи их позиционирования среди уже существующих институтов, причем часть из них уже может выполнять сходные функции, что приведет к сопротивлению институциональной инновации.
Развитие института Омбудсмана, особенно в такой его ипостаси, как институт защитника народа или Уполномоченного по правам человека, может рассматриваться как конкретный пример процесса демократизации как составной части глобализационного процесса. Соответственно, появление и развитие этого института может рассматриваться не только как результат, но и как активная сила процесса демократического перехода, влияющего в определенной степени на эффективность становления демократического режима в целом. Можно предположить, что в подобных условиях может изменяться и место обсуждаемого института в политической системе в целом, и выполняемые им конкретные функции, т.е. можно говорить о новых вариантах, новых интерпретациях моделей института Омбудсмана.
Прецедент - важнейший феномен социокультурной жизни человека. Накопление культуры субъектом, личностью является внутренним богатством человека, которым он может и должен оперировать, чтобы воспроизводить себя, свою личностную культуру, свои отношения с другими людьми, свою деятельность. Эта освоенная деятельность постоянно воспроизводится субъектом, приспосабливается к условиям, средствам, целям его деятельности.
Важнейший аспект этой деятельности заключается в том, что каждый из его элементов служит основой для последующих актов деятельности человека, он служит прецедентом для последующего мышления и деятельности.
Прецедент рассматривается на стыке культуры и отношений людей, как возможность этого перехода или отказа от него, является стимулом инноваций, альтернативных решений. Каждый элемент культуры может являться реальным и потенциальным прецедентом для каждого члена общества. Накопленный культурный потенциал может рассматриваться как основа проектов, решений, меняющих общество. Культура представляет собой накопленное прошлое, но унаследованное, освоенное. Она предстает формой трансляции социального опыта через освоение каждым поколением не только предметного мира культуры, навыков и приемов технологического отношения к природе, но и культурных ценностей, образцов поведения.
Список литературы
1. Федотова, В. Г. Новые идеи в социальной философии / В. Г. Федотова. - М., 2006.
2. Межуев, В. М. Идея культуры. Очерки по философии культуры / В. М. Межу-ев. - М., 2006.
3. Степин, В. С. Личность в технотронную эпоху / В. С. Степин // Наука в России. - 1993. - № 2. - С. 35-43.
4. Сингуров, А. Ю. Институт Омбудсмана: эволюция традиций и современной практики (Опыт сравнительного анализа) / А. Ю. Сингуров. - СПб. : Норма, 2005. - 384 с.
