ПРЕСТУПНИК: ПОВЕДЕНИЕ И ЛИЧНОСТЬ (ЗАМЕТКИ СЛЕДОВАТЕЛЯ!
Д. М. Плоткин
Аннотация: в статье описан ряд примеров из практики следователя по особо важным делам.
Ключевые слова: преступник, личность, преступление, убийство.
Summary: this article describes several examples from the practice of the investigator for particularly important cases.
Keywords: criminal, personality, crime, murder.
Проработав долгие годы следователем прокуратуры Рязанской области, я неожиданно поймал себя на мысли о том, что следствие и суд, решая судьбу преступника, не всегда надлежаще учитывают его личность, отдавая предпочтение объективной стороне преступления. Но ведь цель наказания состоит не столько в том, чтобы покарать виновного, сколько в том, чтобы подобного преступления он не совершал впредь.
Расследуя уголовные дела, я всегда старался встретиться с государственным обвинителем и настроить его так, чтобы он ориентировал суд на принятие своего решения с учетом изучения личности подсудимого.
В 1993 г. мне с коллегами пришлось в рабочем поселке Старожилово расследовать «дело людоедов». Руководил группой преступников 28-летний Сергей Сопин — местный житель. Мнил он себя супер-человеком, считал, что может распоряжаться не только чужими судьбами, но и чужими жизнями. Жить этому
«супер-человеку» пришлось в квартире, смонтированной из лошадиных стойл бывшей конюшни известного в дореволюционной России предпринимателя фон Дервиза, работать на тракторе и убирать навоз на конном заводе. Несоответствие действительного и желаемого, помноженное на жестокость, дерзость, корысть и гипертрофированное властолюбие, привело Сопина к созданию молодежной преступной группы, совершившей 4 убийства. Два из них исполнил учащийся ветеринарного техникума Максим Тарасов, приехавший в эту местность на производственную практику. Убивал он по приказу Сопина и под его психологическим воздействием, боясь, что в случае отказа последний расправится с ним самим. Однажды Сопин попытался накормить свою овчарку человечиной — внутренностями одной из убитых молодых девушек. Таким образом он хотел воспитать личную «собаку Баскервилей», которая бы по его команде загрызала неугодных ему людей. Собака отказалась есть человеческое мясо и убежала. Тогда Сопин приготовил из него жаркое, которое в дальнейшем употребил в пищу.
Особенности личности Тарасова (в том числе стремление учиться, искреннее раскаянье, желание помочь следствию) позволили сделать вывод, что он в результате назначенного наказания может исправиться и вернуться к нормальной жизни. Личные же особенности характера Сопина, наоборот, свидетельствовали о том, что после отбытия нака-
зания он будет продолжать заниматься преступной деятельностью и даже намерен расправиться с участниками процесса, которые уличают его.
Хотя формально большую часть объективной стороны убийств выполнял Тарасов, прокуратура тем не менее ориентировала суд на применение к нему меры наказания в виде лишения свободы, а к Сопину — смертной казни. Приговор суда соответствовал позиции государственного обвинителя. Лишь введение моратория на смертную казнь позволило Сопину отбывать вместо назначенной ему исключительной меры наказания пожизненное заключение. Приговор суда был справедлив и базировался именно на личностных портретах подсудимых.
Работая в 80-х годах в следственной группе прокуратуры СССР в Узбекистане, я слышал восточную притчу о том, как судья назначил совершенно разные наказания четырем преступникам, совершившим одинаковые преступления. При этом он сказал, что не допустил несправедливости и остался верен правосудию. Одного из подсудимых судья отпустил, просто сказав ему, что такой человек, как он, должен стыдиться своего поступка. Этот человек возвратился домой и принял яд. Другого судья освободил, сурово отчитав. Тот осознал свою вину и навсегда покинул их город. Третьего в соответствии с решением судьи побили палками, после чего осужденный заперся дома и стыдился выйти из него. Четвертому же по приговору суда отрезали нос и уши, вымазали лицо сажей и на осле возили по городу, а он кричал, чтоб передали жене — пусть приготовит обед, так как он покатается и скоро вернется. И этого человека, по мне-
нию судьи, вряд ли когда-либо удастся исправить.
Было бы, наверное, правильно, если б текст этой притчи находился бы рядом с уголовным кодексом в кабинете каждого судьи.
Расследуя в «лихие 90-е» известное в Рязанской области «дело о слоновской группировке», совершившей множество заказных убийств, в основу расследования нами был также положен подход, предполагающий изучение личности каждого обвиняемого. По этому делу за бандитизм и другие тяжкие преступления было привлечено 22 человека. На всех обвиняемых мы собрали большое количество характеризующих материалов, отражающих условия их жизни и воспитания, начиная с детского возраста. В этом направлении допросили обвиняемых, их родителей, жен и других родственников. Всем обвиняемым были проведены как амбулаторные, так и стационарные судебно-психиатрические экспертизы. Подробно исследовалась личность каждого подсудимого и судьями. Такая скрупулезная работа следователей и судей позволила учитывать при вынесении приговора личность всех подсудимых. С учетом обстоятельств совершенных ими деяний и анализа личностных особенностей каждого сроки наказания подсудимым в приговоре суда варьировали от минимального до максимального предела.
Практика показывает, что иногда условия жизни непосредственно подталкивают человека к совершению преступления. На первом году работы следователем прокуратуры мне пришлось выехать в село, жительница которого зарезала мужа. Убийцей оказалась невысокая хрупкая молодая де-
вушка по имени Валентина. Свекор готов был линчевать убийцу прямо на месте происшествия. Задержанную пришлось срочно увозить из села. Я обратил внимание на то, что девушка после совершения преступления полностью расслаблена, имеет отрешенный вид, находится в полной прострации: попросившись в туалет, справила малую нужду прямо тут же, не обращая никакого внимания на окружающих.
В убийстве она призналась, доказательства были налицо. Казалось бы, все ясно. Родственники убитого и их адвокат требовали для убийцы самого сурового наказания. Однако в ходе следствия я выяснил, что замуж Валентина вышла при необычных обстоятельствах. Девушка хорошо училась в школе, писала стихи, рисовала. Ее «суженый» жил в этом же селе, был гораздо старше будущей жены, прослыл хулиганом и пьяницей. Когда Вале было 17 лет, он напал на нее в безлюдном месте и изнасиловал. Чтобы избежать привлечения к уголовной ответственности, решил жениться.
Несовершеннолетняя Валентина в результате этого изнасилования забеременела и, боясь людской молвы, согласилась на уговоры насильника. Думала: стерпится — слюбится. Но не слюбилось. Муж выпивал и в пьяном угаре бил молодую жену. Не остановило его и рождение дочери. Так продолжалось несколько лет. Женщина была доведена до отчаянья. Убийство произошло тогда, когда нетрезвый муж, разозлившись на трехлетнюю дочь, с силой толкнул ее, и ребенок ударился головой о стену. В этот момент Валентина, не в силах совладать с собой, стоя на кухне спиной к мужу, схватила нож и, не глядя, замахнулась. Удар ножом пришелся в сердце супруга.
Налицо были признаки аффекта: противоправное поведение потерпевшего, послужившее основанием для аффективной реакции, сужение сознания обвиняемой в момент преступления и моментальность ответной реакции на противоправное поведение супруга, полное расслабленное состояние обвиняемой сразу после совершения преступления. Я собрал доказательства, свидетельствующие об отрицательной личности убитого и положительной личности обвиняемой. Ознакомившись с их личностными портретами и изучив все обстоятельства дела, суд согласился с доводами следствия. Подсудимая была признана виновной в совершении убийства в состоянии аффекта. С учетом ее личности ей было назначено наказание, не связанное с лишением свободы.
Позже я узнал, что Валентина уехала в другой регион, где стала передовой дояркой, неоднократно поощрялась за успехи в труде, и ее портрет, несмотря на наличие приговора за тяжкое преступление, постоянно располагался на Доске почета.
Действительно, разумный наказывает не потому, что был совершен проступок, а для того, чтобы он не совершался впредь.
Один из моих приятелей как-то рассказал мне удивительную историю из своей жизни. Работая следователем, он направил в суд уголовное дело в отношении одного из преступников. Расследование вел справедливо, не только собирал доказательства его вины, но и старался понять, почему тот нарушил закон, собрал и отрицательные, и положительные данные о его личности. Преступник этот получил по заслугам и на долгие годы отправился в места лишения сво-
боды. Вроде бы был обозлен на работников правоохранительных органов. К выходу этого человека на свободу следователь уже сменил работу и занялся другой деятельностью. Однажды вечером на улице на него напали двое отморозков с топором, повалили на землю и стали убивать. Находящиеся поблизости добропорядочные граждане наблюдали это действо и боялись в него ввязываться. В это время рядом проходил тот самый бывший уголовник. Увидев происходящее и узнав жертву, он безоружный бросился в драку и спас своего «следа-ка». Тот с повреждениями головы попал в больницу, но остался жив. Мой приятель сказал мне, что когда расследовал указанное уголовное дело, и представить себе не мог, что в будущем обвиняемый спасет ему жизнь. Этот факт красноречиво подтверждает то, что наши представления о личности конкретного преступника не всегда могут правильно предопределить его поступки в будущем.
Когда мы говорим о личности преступника, то подразумеваем личность человека, совершившего преступление вследствие отрицательного отношения к интересам общества, общественно опасного пути реализации своих интересов, вступивших в противоречие с ин-
тересами общественными. Можно говорить о том, что личность человека определяет его сознание, внутренний, духовный мир, и ни грамотность, ни наличие пусть даже большого объема знаний нередко не спасают человека от совершения преступления, а иногда даже способствуют большей изощренности преступной деятельности отдельных индивидуумов.
На мой взгляд, развитие с детских лет внутреннего, духовного мира человека, воспитание у него способности к сопереживанию может стать одним из профилактических барьеров, способных предотвратить совершение этим человеком преступления. К сожалению, в последнее время в наших образовательных учреждениях упор иногда делается не на воспитание здоровой в психологическом и нравственном плане личности, а на получение этой личностью определенного объема знаний. Между тем в образовательных учреждениях любого типа на надлежащем уровне должна решаться задача именно воспитания личности. В противном случае мы больше будем обсуждать тему «личность преступника», чем «личность нравственного и духовно развитого гражданина».