CC BY
427
Х.А.Х. Хасан*
Преступление геноцида: вопросы подсудности
Аннотация. Подвергнуты анализу нормы Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г., касающиеся вопросов подсудности дел о геноциде. Сделан вывод о том, что судами, которым подсудны указанные дела, являются не только национальные суды, Международный уголовный суд и Международный суд (что прямо закреплено в названной Конвенции), но также Международные трибуналы по бывшей Югославии и Руанде, Чрезвычайные палаты в судах Камбоджи, Европейский Суд по правам человека и, с определенными оговорками, Иракский уголовный суд по преступлениям против человечности (переименованный в последующем в Иракский Специальный Трибунал и Высший Иракский Уголовный Трибунал). Рассмотрены преимущества и недостатки различных видов подсудности. Сделан вывод о том, создание независимого Международного уголовного суда именно в качестве «надгосудар-ственного» органа следует считать и целесообразным и необходимым шагом для всего мирового сообщества. В работе проанализированы также нормы Римского статута Международного уголовного суда о геноциде и элементы данного преступления.
Ключевые слова: преступление геноцида, Международный суд, Международный уголовный суд, Римский статут Международного уголовного суда, Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, элементы геноцида, юрисдикция судов по рассмотрению дел о геноциде, международный трибунал по бывшей Югославии, международный трибунал по Руанде, Европейский Суд по правам человека.
Ст. VI и IX Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г. (далее — Конвенция 1948 г.) установлена тройная подсудность дел о преступлении геноцида. Указанные дела подсудны:
- национальным судам1;
- Международному уголовному суду (который может иметь юрисдикцию в отношении сторон Конвенции, признавших юрисдикцию такого суда);
- Международному суду.
Однако события последних десятилетий вынудили мировое сообщество создать еще один вид судов, не предусмотренных Конвенцией 1948 г., которым подсудны дела о геноциде. Речь идет
0 специальных Международных трибуналах по бывшей Югославии (далее — МТБЮ) и Руанде (далее — МТР), а также Чрезвычайных палатах в судах Камбоджи и, с некоторыми оговорками, Иракском уголовном суде по преступлениям против человечности (переименованном в дальнейшем в Иракский Специальный Трибунал и Высший Иракский Уголовный Трибунал).
Прежде чем рассмотреть вопрос о судах, правомочных рассматривать дела о геноциде, следует
1 Европейский Суд по правам человека (далее — ЕСПЧ), куда обращаются лица, оспаривающие решения национальных судов, можно считать еще одним судом, правомочным рассматривать дела о геноциде.
сделать небольшой исторический экскурс. В 1948 г. резолюция Генеральной Ассамблеи ООН, которой была принята Конвенция о геноциде, предложила Комиссии международного права «рассмотреть вопрос о желательности и возможности создания международного юридического органа, на который возлагается рассмотрение дел лиц, обвиняемых в совершении преступления геноцида». Такой вопрос был рассмотрен, и Генеральная Ассамблея получила ответ о том, что создание такого суда является и возможным, и желательным. Однако работа по созданию Международного уголовного суда (далее — МУС) в 1954 г. была приостановлена до определения мировым сообществом понятия «агрессия». Между тем в 1993 г. на территории бывшей Югославии разразился острый межэтнический и межконфессиональный конфликт, в ходе которого были совершены многочисленные военные преступления, преступления против человечности и геноцид в форме «этнических чисток». Для рассмотрения дел об этих преступлениях Совет Безопасности ООН учредил специальный Международный трибунал по бывшей Югославии. Данное обстоятельство потребовало ускорить работу по созданию специализированного суда по делам о вышеперечисленных преступлениях. В 1994 г. Комиссией международного права был подготовлен проект Статута о МУС. Для завершения разработки и принятия конвенции об учрежде-
© Хасан Х.А.Х., 2015
* Хасан Хунар Амеен Хасан — аспирант кафедры уголовного права очной формы обучения Московского
государственного юридического университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА).
123995, Россия, г. Москва, ул. Садовая-Кудринская, д. 9.
нии МУС в 1998 г. в Риме (Италия) была проведена дипломатическая конференция под эгидой ООН. На ней представители 120 государств — членов ООН приняли Римский статут, ставший юридической основой для учреждения постоянного Международного уголовного суда.
Римский статут вступил в силу 1 июля 2002 г., после того как его ратифицировали 60 государств2, а в 2005 г. МУС приступил к практической работе. Его местопребывание — г. Гаага (Нидерланды).
Каждый из вышеназванных видов подсудности в случае с преступлением геноцида имеет свои плюсы и минусы. Например, в чем заключается недостаток рассмотрения такого преступления в национальных судах? С одной стороны, «отнесение дел о геноциде к юрисдикции национальных судов может привести к злоупотреблениям поня-
а и 3
тием геноцид »3, когда слишком широкое употребление слова «геноцид» таит в себе угрозу, «что оно станет обыденным»4.
С другой стороны, как показывают события, подпадающие под действие Конвенции 1948 г., во время конфликтов (внутренних или внешних) национальные суды часто либо не готовы, либо не способны действовать, как правило, по одной из двух причин:
- у правительств отсутствует политическая воля осуществлять судебное преследование своих собственных граждан, и тем более высокопоставленных должностных лиц (как это имело место в случае с бывшей Югославией)5;
- судебная система фактически парализована (как это было в случае с Руандой).
Наряду с этим, важно подчеркнуть, что в случае совпадающей юрисдикции международных и национальных судов последние могут сами рассматривать дела о геноциде. Так, по делу «Йоргич ^ощю) против Германии» германский суд «не усмотрел в международном публичном праве препятствий для рассмотрения обвинений, в частности потому, что МТБЮ указал, что не намерен поддерживать обвинение против заявителя. Приговор суда был оставлен без изменения апелляционной инстанцией со ссылкой на принцип универсальной юрисдикции». ЕСПЧ также указал, что «пункт 1 статьи 9 Устава
МТБЮ подтверждает позицию германских судов относительно совпадающей юрисдикции МТБЮ и национальных судов без каких-либо ограничений в отношении судов отдельных стран»6.
Международный Суд (далее — МС) является главным судебным органом ООН. Он был учрежден Уставом ООН в 1946 г. для достижения одной из главных целей ООН: «проводить мирными средствами, в согласии с принципами справедливости и международного права, улаживание или разрешение международных споров или ситуаций, которые могут привести к нарушению мира». Однако, согласно Статуту о Международном суде (ст. 34), сторонами по делам, разбираемым в нем, являются только государства7. Между тем среди субъектов геноцида называются физические лица: «правители», «должностные или частные лица» (ст. IV Конвенции 1948 г.).
В связи с вышеизложенным, возникает вопрос: могут ли стать недостающим и необходимым звеном в международной уголовной юстиции специальные международные трибуналы? Полагаем, что не всегда.
Во-первых, создание международных трибуналов будет вызывать вопрос о существовании «выборочного правосудия». Например, почему не был создан такой трибунал в Ираке, где режим Саддама Хусейна осуществил геноцид курдов?
Во-вторых, специальные трибуналы связаны временем или территорией. Например, тысячи беженцев, спасавшихся от этнического конфликта в Руанде, были убиты после 1994 г., тогда как мандат Трибунала по Руанде ограничивался событиями, происшедшими только в 1994 г.; юрисдикция Трибунала по бывшей Югославии распространялась на преступления, совершенные только на территории этой республики и т. д.
Таким образом, создание независимого Международного уголовного суда именно в качестве «над-государственного» органа мы считаем и целесообразным, и необходимым шагом для всего мирового сообщества. При этом следует подчеркнуть, что, согласно ст. 1 Статута, МУС не заменяет, а дополняет «национальные системы уголовного правосудия»8.
2 В настоящее время его ратифицировали более 120 государств. РФ подписала Римский статут 13 сентября 2000 г., однако до сих пор его не ратифицировала, в связи с чем она не считается государством — участником Международного уголовного суда.
3 Кочои С.М. Геноцид: понятие, ответственность, практика // Уголовное право. 2001. № 2. С. 96.
4 Тернон И. Размышления о геноциде. URL: http://www.hrights. ru/text/b8/Chapter5.htm (последнее посещение — 1 июня 2014 г.).
5 Как отмечает профессор Майкл Дж. Келли, касаясь
обвинений Милошевича и Хусейна, «национальный суд
никогда не будет преследовать главу государства за геноцид» (Kelly M. J. Nowhere to Hide: Defeat of the Sovereign Immunity Defense for Crimes of Genocide and the Trials of Slobodan Milosevic and Saddam Hussein. Teaching Texts in
Law and Politics. Vol. 41. New York: Peter Lang Publishing Inc., 2005. P. 150).
6 Информация о постановлении Европейского Суда по правам человека от 12.07.2007 по делу «Йоргич (Jorgic) против Германии» (жалоба № 74613/01) // СПС «Консультант Плюс».
7 О неэффективности Международного Суда ООН в вопросах ответственности за геноцид может свидетельствовать то обстоятельство, что лишь на 45-м году действия Конвенции о геноциде (в 1993 г.) одно государство обратилось в международный суд с обвинением другого государства в геноциде. Это были воевавшие незадолго до этого друг с другом Босния и Герцеговина и Югославия. В 2014 г. обвинения в геноциде друг другу предъявили Сербия и Хорватия (см. об этом: Международный суд начинает слушания по искам Хорватии и Сербии о геноциде. URL: http://rapsinews.ru/intemational_courts/ 20140303/ 270846000.html (последнее посещение — 13 мая 2014 г.)).
8 Римский статут Международного уголовного суда. URL: <http://www.un.org/ru/law/icc/ rome_statute(r).pdf> (последнее посещение — 08 апреля 2014 г.).
Юрисдикция МУС, согласно ст. 5 Статута, ограничивается следующими «самыми серьезными преступлениями, вызывающими озабоченность всего международного сообщества»:
- преступление геноцида;
- преступления против человечности;
- военные преступления;
- преступление агрессии.
Ст. 6 Статута содержит определение геноцида, идентичное определению данного преступления, предлагаемому Конвенцией 1948 г. Согласно Статуту (ст. 9), следующие элементы преступления помогают МУС в толковании и применении ст. 6 (геноцид):
(а) Элементы «геноцида посредством убийства».
1. Исполнитель убил9 одно или нескольких лиц.
2. Такое лицо или лица принадлежали к конкретной национальной, этнической, расовой или религиозной группе.
3. Исполнитель имел умысел уничтожить, полностью или частично, эту национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую10.
4. Это деяние имело место в контексте11 явной12 линии аналогичного поведения, направленного против этой группы, или являлось поведением, которое само по себе могло привести к такому уничтожению13.
(б) Элементы «геноцида посредством причинения серьезных телесных повреждений или умственного расстройства».
1. Исполнитель причинил серьезные телесные повреждения или умственное расстройство одному или нескольким лицам14.
9 Термин «убил» взаимозаменяем с термином «причинил смерть».
10 «Таким образом, — пишет американский профессор Шериф М. Бассиони, — человек должен спросить, если ли логика в такой юридической схеме, по которой преднамеренное убийство одного человека может быть геноцидом, а убийство миллионов людей без намерения уничтожить защищенную группу в целом или в части не является международным преступлением? Тем не менее, такова нынешняя ситуация» (См.: Bassiouni M. Ch. Crimes against Humanity in International Criminal Law. Dordrecht, The Netherlands: Martinus Nijhoff Publishers, 1992. P. 473).
11 Термин «в контексте» включает в себя первоначальные деяния в рамках формирующейся модели.
12 Термин «явной» является объективным квалифицирующим фактором.
13 Данный элемент («контекстуальный»), конечно же, в целом сужает определение геноцида, и вызывает споры в науке: одни его разделяют, другие — нет (см. об этом: Бо-гуш Г.И. Элементы преступлений в системе применимого права Международного уголовного суда // Уголовное право: стратегия развития в XXI в.: материалы 7-й междунар. науч.-практ. конф. М.: Проспект, 2010. С. 488-489). Именно основываясь на этом элементе, МУС в 2009 г. исключил из обвинений, предъявленных президенту Судана Омару Аль-Баширу, «преступление всех преступлений» — геноцид (этнических групп фур, масалиты и загава).
14 Такое поведение может включать в себя пытки, изнасило-
вания, сексуальное насилие или бесчеловечное или унижаю-
щее достоинство обращение, но не ограничивается ими.
2. Такое лицо или лица принадлежали к конкретной национальной, этнической, расовой или религиозной группе.
3. Исполнитель имел умысел уничтожить, полностью или частично, эту национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую.
4. Это деяние имело место в контексте явной линии аналогичного поведения, направленного против этой группы, или являлось поведением, которое само по себе могло привести к такому уничтожению.
(в) Элементы «геноцида посредством умышленного создания таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение».
1. Исполнитель создал определенные жизненные условия для одного или нескольких лиц.
2. Такое лицо или лица принадлежали к конкретной национальной, этнической, расовой или религиозной группе.
3. Исполнитель имел умысел уничтожить, полностью или частично, эту национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую.
4. Жизненные условия были рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение такой группы15.
5. Это деяние имело место в контексте явной линии аналогичного поведения, направленного против этой группы, или являлось поведением, которое само по себе могло привести к такому уничтожению.
(г) Элементы «геноцида посредством принятия мер, рассчитанных на предотвращение деторождения».
1. Исполнитель принял определенные меры в отношении одного или нескольких человек.
2. Такое лицо или лица принадлежали к конкретной национальной, этнической, расовой или религиозной группе.
3. Исполнитель имел умысел уничтожить, полностью или частично, эту национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую.
4. Принятые меры были рассчитаны на предотвращение деторождения в рамках этой группы.
5. Это деяние имело место в контексте явной линии аналогичного поведения, направленного против этой группы, или являлось поведением, которое само по себе могло привести к такому уничтожению.
(д) Элементы «геноцида посредством насильственной передачи детей».
15 Термин «жизненные условия» может включать в себя умышленное лишение ресурсов, насущно необходимых для выживания, таких как продовольствие или медицинское обслуживание, или систематическое изгнание из жилищ, но не ограничивается ими.
1. Исполнитель осуществил насильственную передачу одного или нескольких человек16.
2. Такое лицо или лица принадлежали к конкретной национальной, этнической, расовой или религиозной группе.
3. Исполнитель имел умысел уничтожить, полностью или частично, эту национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую.
4. Передача была осуществлена из одной человеческой группы в другую.
5. Такое лицо или лица были младше 18 лет.
6. Исполнитель знал или должен был знать, что это лицо или лица были младше 18 лет.
7. Это деяние имело место в контексте явной линии аналогичного поведения, направленного против этой группы, или являлось поведением, которое само по себе могло привести к такому уничтожению.
Таким образом, для того чтобы деяние было квалифицировано как геноцид необходимо установление следующих элементов данного преступления:
а) группа населения, идентифицированная как национальная, этническая, расовая или религиозная группа;
б) деяние (убийство и др., перечисленные в ст. 6 Статута) в отношении вышеназванной группы населения;
в) намерение уничтожить (полностью или частично) вышеназванную группу.
МУС обладает юрисдикцией в отношении преступлений, совершенных лишь «после вступления в
Библиография:
силу» данного Статута (ст. 11). Кроме того, юрисдикция МУС распространяется только на преступления, совершенные на территории государств — участников Статута, либо совершенные гражданином государства — участника Статута. Однако из этих двух принципов (соответственно, «территориального» и «личного») имеются исключения:
- во-первых, Совет Безопасности ООН, посредством резолюции, принятой согласно гл. VII Устава ООН, может передать в Суд ту или иную ситуацию, затрагивающую преступления, которые не были совершены ни на территории государства-участника, ни гражданами государства-участника (так было, например, в отношении ситуации в суданской провинции Дарфур, переданной на рассмотрение в МУС, хотя сам Судан не являлся государством — участником МУС; и, наоборот, аналогичное предложение Франции о передаче в МУС ситуации в Сирии не было поддержано из-за вето РФ и КНР);
- во-вторых, в соответствии с п. 3 ст. 12 Статута, государство, не являющееся участником Статута, может посредством заявления, представленного секретарю Суда, признать осуществление Судом юрисдикции в отношении того или иного конкретного преступления. МУС может принять преступление к своему
рассмотрению только в том случае, если государство, на территории которого совершено преступление или гражданином которого является преступник, не желает или фактически не может осуществить расследование и выдвинуть обвинение17.
1. Богуш Г.И. Элементы преступлений в системе применимого права Международного уголовного суда // Уголовное право: стратегия развития в XXI в.: материалы 7-й междунар. науч.-практ. конф. (Москва, 28—29 января 2010 г.).М.: Проспект, 2010. С. 486-492.
2. Кочои С.М. Геноцид: понятие, ответственность, практика // Уголовное право. 2001. № 2. С. 95-97.
3. Bassiouni M. Cherif. Crimes against Humanity in International Criminal Law. Dordrecht, The Netherlands: Martinus Nijhoff Publishers, 1992. 802 p.
4. Kelly M.J., Nowhere to Hide: Defeat of the Sovereign Immunity Defense for Crimes of Genocide and the Trials of Slobodan Milosevic and Saddam Hussein. Teaching Texts in Law and Politics. V. 41. New York: Peter Lang Publishing Inc., 2005. 296 p.
References (transliteration):
1. Bogush G.I. Elementi prestupleniy v sisteme primenimogo prava Mejdunarodnogo ugolovnogo suda // Ugolovnoe pravo: strategiya razvitiya v XXI v.: materiali 7-j mejdunar. nauch.-prakt. kovf. (Moskva, 28-29 yanvarya 2010 g.). M.: Prospekt, 2010. S. 486-492.
2. Kochoi S.M. Genocid: ponyatiye, otvetstvennost, praktika // Ugolovnoe pravo. 2001. № 2. S. 95-97.
Материал поступил в редакцию 10 июня 2014 г.
16 Термин «насильственную» не ограничивается применением физической силы и может включать в себя угрозу силой или принуждение, вызванное, например, страхом перед насилием, грубым принуждением, задержанием, психологическим давлением или злоупотреблением властью по отношению к такому лицу или лицам или другому лицу, либо использованием обстановки, характеризующейся принуждением.
17 Речь идет о принципе «комплиментарности» («дополняемости»), когда за государствами сохраняется преимущественное право расследовать и выдвигать обвинения по международным преступлениям, находящиеся в юрисдикции их судов. МУС имеет право принять дела о таких преступлениях к своему рассмотрению, только если следственная и прокурорская деятельность, предпринятая тем или иным государством, не соответствует международным процессуальным стандартам или имеет своей целью оградить подозреваемого от уголовной ответственности.
Crime of genocide: issues of judicial competence
HASAN HUNAR AMEEN HASAN — Postgraduate student of the Department of Criminal Law of the Full-Time
Department of the Kutafin Moscow State Law University.
123995, Russia, Moskva, ul. Sadovaya-Kudrinskaya, 9.
Review. The author analyzes the norms of the Convention on the Prevention and Punishment of the Crime of Genocide of 1948 concerning the judicial competence over crime of genocide. The author draws a conclusion that competent courts includes both national courts and the International Court of Justice (as provided for in the said Convention), but also the International Tribunals for the Former Yugoslavia and Rwanda, Extraordinary Chambers in the Cambodian courts, the European Court of Human Rights, and with some reservations the Iraqi Criminal Court on Crimes Against Humanity (later renamed into Iraqi Special Tribunal and the Supreme Iraqi Criminal Tribunal). The author discusses positive and negative features of various types of judicial competence. The conclusion is made that the formation of the independent International Criminal Court as a supranational body is a viable and necessary step for the entire global community. The article also contains analysis of the provisions of the Rome Statute for the International Criminal Court concerning crime of genocide and its elements.
Keywords: crime of genocide, the International Court of Justice, the International Criminal Court, the Rome Statute of the International Criminal Court, the Convention on the Prevention and Punishment of the Crime of Genocide of 1948, elements of genocide, jurisdiction of courts regarding genocide cases, the International Tribunal for the Former Yugoslavia, the International Tribunal for Rwanda, the European Court of Human Rights.
