CC BY
82
УДК 821.161.1
«ПРЕСТАВИСЯ НУЖНОЮ СМЕРТЬЮ ВО ИНОПЛЕМЕННИЦЬХЪ»: ИСТОРИЯ ВОЗВЫШЕНИЯ И ГИБЕЛИ ЯРОСЛАВА ВСЕВОЛОДОВИЧА (НА МАТЕРИАЛЕ ЛЕТОПИСЕЙ И ИСТОРИЧЕСКИХ ИСТОЧНИКОВ XIX ВЕКА)
В статье рассматриваются летописные заметки и оценочные суждения историков XIX века о времени правления древнерусского князя Ярослава Всеволодовича, сына Всеволода Большое Гнездо и отца Александра Невского. Ярослав Всеволодович - первый князь, получивший ярлык от хана, погиб о Орде в 1246 г. (в одно время с признанным мучеником за веру Михаилом Черниговским). Политика смирения и подчинения ханской власти прямо не осуждается летописцами, в то время как историки XIX века противопоставляют поступок Ярослава Всеволодовича и разделяющих его политические принципы князей подвигам князей-мучеников, погибших в Орде (Михаила Черниговского, Василька Ростовского).
Ключевые слова: Древняя Русь, Орда, летопись, история, князь, мученичество.
Монголо-татарское нашествие и последующие годы пленения русской земли унесли жизни многих удельных князей. Ханская милость была недолговечна, и князья, пожалованные ханским ярлыком, через несколько лет могли оказаться в немилости и быть жестоко убитыми в ставке.
Битва на реке Сити (1238 г.) унесла жизнь Юрия Всеволодовича, а через некоторое время ордынцами был убит Василько Константинович Ростовский; отказавшийся служить захватчикам, он стал одним из первых мучеников от рук монголо-татар. Его героический поступок - отказ повиноваться врагу ради сохранения жизни и снискания мирских благ стал образцом для подражания, которому последовали многие князья, причисленные к лику святых за мученический подвиг.
Отметим, что не все источники фиксируют данную битву, поражение в которой стало началом пленения русской земли монголо-татарами. Составитель венгерской хроники «История архиепископов Салоны и Сплита» Фома Сплит-ский так повествует о «татарской напасти»: «Сначала они окружили и осадили один очень большой город христиан по имени Суздаль и после долгой осады не столько силой, сколько коварством взяли его и разрушили, а самого короля по имени Георгий они предали смерти вместе с огромным множеством его народа» [1]. Ему вторит персидский историк начала XIV в. Рашид ад-Дин: «Осадив город Юргия Великого, взяли [его] в восемь дней. Они ожесточенно дрались. Менгу-каан лично совершал богатырские подвиги, пока не разбил их [русских]. Город Переяславль, коренную область Везислава, они взяли сообща в пять дней. Эмир этой области Банке Юрку бежал и ушел в лес; его также поймали и убили» [2]. Сообщения хронистов не соотносят-
Е. А. Андреева E. A. Andreeva
"CAME ТО A TRAGIC END FROM FOREIGNERS": THE STORY OF TRIUMPH AND DEATH OF YAROSLAV VSEVOLODOVICH (ON THE BASIS OF CHRONICLES AND HISTORICAL SOURCES OF THE 19th CENTURY)
In this article we analyze notes from old Russian chronicles and value judgments of the historians of the XIX century about the governing of Ancient Russian prince Yaroslav Vsevolodovich the son of Vsevolod the Big Nest and the father of Alexander Nevsky. Yaroslav Vsevolodovich was the first prince who received Khan's yarlyk, but he came to a tragic end in Horde in 1246 (at the same time with saint Mikhail Vsevolodovich of Chernigov). The ancient Russian chroniclers didn't criticize that the prince preferred to bend to Khan's will. The historicles of the 19th century contrasted the acts of Yaroslav Vsevolodovich with the fighting and insubordination of such princes who were martyred in the Horde.
Keywords: Old Russia, Horde, chronicle, history, prince, martyrdam.
ся с привычной трактовкой русских летописей о том, что монгольский отряд под командованием Бурундая обнаружил русский лагерь, стоящий на реке Сить; они говорят о неожиданном нападении на город, в ходе битвы за которой и погиб Юрий Всеволодович. Современный историк Р. Ю. Почекаев, основываясь на приведенных выше источниках, говорит о возможности предположить, что битва на реке Сити - поздний вымысел летописцев [3, с. 14], целью которого, очевидно, являлась необходимость представить русских князей как бесстрашных защитников русской земли, готовых дать отпор иноземцам. Подробные описания гибели Юрия Всеволодовича и Василька Константиновича тогда становятся частью корпуса древнерусских текстов, рассказывающих о гибели князей от рук монголо-татар, о появлении на Руси новых мучеников. Очевидно, что летописцами будут представлены два способа взаимодействия русских князей с захватчиками: тот, что избирают Юрий Всеволодович и Василько Константинович, т. е. сопротивление, и иной, целью которого становится взаимодействие с новой установившейся властью, подчинение хану и его наместникам.
Брат Юрия Всеволодовича, Ярослав, и тесть Василька Ростовского (он был женат на дочери Михаила Черниговского) погибли в Орде в 1246 г. Но если о мученическом подвиге Михаила Черниговского известно из его жития, написанного вскоре после гибели, то о судьбе Ярослава Всеволодовича можно узнать из летописных источников.
Ярослав Всеволодович (1190/1191-1246), сын Всеволода Большое Гнездо и отец Александра Невского, князь переяславский, переяславль-залесский, новгородский, великий князь киевский, великий князь владимирский, не
принимал участия в судьбоносной битве на реке Сити, «заступи бо его Господь Богъ и пречистыя Богородица отъ Татаръ» [4, с. 113]. С ним не пострадали от рук захватчиков еще 15 князей, в том числе его сыновья, имена которых перечислены в Никоновской летописи, им удалось «избыти» от захватчиков, т. е. спастись, избавиться. В Троицкой летописи упоминается, что князь Юрий Всеволодович «ста на Сити станомъ, а ждучи къ собЪ брата своего Ярослава съ полкы» [5, с. 196], но войска Ярослава не оказали содействия. После разгрома русского воинства на плечи Ярослава Всеволодовича ложится забота о вла-димиро-суздальской земле, князь представлен на страницах Никоновской летописи радеющим о благополучии княжества, старающимся навести порядок в разоренных землях: «обнови землю Суждалскую, и церкви очисти отъ трупа мертвыихъ и кости ихъ сохранивъ, и пришельцы утЪши, и люди многи собра, и бысть радость велика хрис-тианомъ...» [4, с. 113]. Используется привычный литературный прием: летописец перечисляет благочестивые поступки князя, начиная с частностей и переходя к общим рассуждениям, завершающимся привычной формулой «и бысть радость велика». Действия Ярослава Всеволодовича полностью одобряются летописцем. А уже в следующем году Ярослав Всеволодович торжественно переносит мощи погибшего брата из Ростова во Владимир. Главной целью князя становится возрождение земли после монголо-татарского нашествия.
В 1243 г. Ярослав Всеволодович отправляется в ставку хана Батыя. В Никоновской и Троицкой летописях не зафиксирована точная причина поездки: собственное решение или вызов хана. Однако в «Истории государства российского» Н. М. Карамзин утверждал, что Батый звал к себе великого князя. Своего сына Константина князь предусмотрительно отправил, как сказано в летописях, «к кановичемь» [6, с. 385] или «къ канови» [4, с. 129; 5, с. 201], т. е. в Татарию, к Великому хану, где праздновалась блестящая победа монголо-татар. О приеме князя Батыем подробнее всего сказано в Тверской летописи: «Батый же почти Ярослава великою честью, и мужи его, и отпусти и, рекъ ему: «Ярос-лави! Буди ты старЪй всЪмъ княземъ въ Русскомъ языцЪ». Ярослав же възвратися въ свою землю, съ великою честью» [5, с. 201]. Повествование от третьего лица в Никоновской и Троицкой летописях переведены в прямую речь Батыя, чем подчеркивается его особое благоволение князю, его оценка заслуг Ярослава Всеволодовича, которого Батый называет старейшим, главным князем для всей русской земли. Только в Тверской летописи говорится о благоволении хана к сопровождающим князя. Древнерусские авторы никак не прокомментировали данную ситуацию, усмотрев в ней решение человека, наделенного властью. Историки же XIX века дают непосредственную оценку произошедшего. Н. М. Карамзин пишет: «Так Государи наши торжественно отреклись от прав народа независимого и склонили выю под иго варваров. Поступок Ярослава служил примером для Удельных Князей Суздальских: Владимир Константинович, юный Борис Василькович, Василий Всеволодович (внук Константинов) также били челом надменному Батыю, чтобы мирно господствовать в областях своих» [7, с. 40]. Автор подчеркивает, что князьями движет стремление смирить-
ся, покориться более сильному врагу, нежели чем восстать и объединиться против захватчиков. Предпочтение личных интересов (мирно господствовать в своем уделе) в ущерб общественным, государственным, с точки зрения Карамзина, изначально неверное, оно не может привести к положительному результату.
Уже через 2 года в летописной статье за 6753 год после возвращения сына Константина говорится о том, как Ярослав Всеволодович снова отправляется в ставку хана по не названной автором причине. В Никоновской летописи подробно перечисляются те, кто поехал вместе с ним: «...Ярославъ Всеволодичь <... > з братьею своею, и з бра-таничемъ своимъ со княземъ Владимеромъ Константино-вичемъ, и з братаничя его Василка Ростовского съ сынми Борисомъ и ГлЪбомъ и братаничя его Всеволода съ сыномъ Ва^емъ Всеволодичемъ, внукомъ Констянтиновымъ <... > поиде во орду къ царю Батыю» [4, с. 129]. В Орду отправляются племянник Ярослава Владимир Константинович (участвовал в битве на Сити, спасся бегством) и сыновья его племянников Борис и Глеб (дети убитого Василька Константиновича) и Василий (сын погибшего в битве на реке Сити Всеволода Константиновича, тело которого так и не было обнаружено). Известно, что князь Борис будет уговаривать Михаила Черниговского покориться хану и исполнить его волю, будет часто ездить в Орду, показывая свою лояльность по отношению к ханской власти, также и его брат, князь Глеб, как говорится в Троицкой летописи, после «нахождения» татар, стал им служить и был женат на внучке хана Батыя. Суть данной поездки, совершенной Ярославом Всеволодовичем, становится ясна: утвердить право на удельное княжение и снискать расположение Батыя. Н. М. Карамзин об этом написал: «он в числе многих иных данников смирялся пред троном Октаева наследника» [7, с. 40].
Летописные статьи, датированные 6754 г., посвящены прежде всего рассказу о приезде в Орду Михаила Черниговского и о его мученичестве за веру. Однако именно в это время погибнет и Ярослав Всеволодович. Наиболее подробный рассказ о последних днях жизни и о смерти князя помещен в Тверской и Никоновской летописях: Ярослав Всеволодович был отослан, как прежде его сын Константин, в Татарию (к «кановичам»), где он стал очевидцем воцарения хана Гаюка (Каюка), сына Угедея. Ярослав Всеволодович был «обажень Феодоромъ Руновичемъ» [6, с. 393], или «Феодоромъ Яруновичемъ» [4, с. 133], т. е. обвинен, оклеветан перед ханом Батыем неким боярином Федором Яру-новичем. Как говорил С. М. Соловьев в «Истории России с древнейших времен»: «трудно предположить, чтоб Яру-нович действовал здесь лично от себя и для себя; гораздо легче подумать, что смерть Ярослава в Орде была явлением, одинаким со смертию других князей русских там же, была следствием наговора родичей, следствием родовых княжеских усобиц» [8]. Бывший в почете князь, которого сам Батый признал старшим над другими русскими князьями, попал в опалу: ханская любовь обернулась немилостью. В Троицкой летописи говорится лишь о смерти Ярослава Всеволодовича как о свершившемся событии, Тверская и Никоновская летопись описывают произошедшее более подробно: «и много пострада отъ безбожныхъ Татаръ за
землю Рускую, и много истомлеые подъять, и отпустиша его уже изнемогша; и пошедь оть Кановичи, преставися нужною смеряю вь иноплеменницЪхъ...» [6, с. 393]. Летописец говорит о страданиях, которые претерпел князь и указывает на то, что он погиб насильственной смертью, не раскрывая никаких подробностей.
Информацию о причинах и подробностях смерти Ярослава Всеволодовича можно найти в «Истории Монголов, которых мы называем Татарами» итальянского монаха-францисканца Джованни дель Плано Карпини, первым из европейцев посетившего Монгольскую империю и зафиксировавшего на бумаге подробности путешествия. В 1246 г. он как раз находился в Сарае и был принят ханом Батыем, а также стал свидетелем гибели Ярослава Всеволодовича: «В то же время умер Ярослав, бывший великим князем в некоей части Руссии, которая называется Суздаль. Он только что был приглашен к матери императора, которая, как бы в знак почета, дала ему есть и пить из собственной руки; и он вернулся в свое помещение, тотчас же занедужил и умер спустя семь дней, и все тело его удивительным образом посинело. Поэтому все верили, что его там опоили, чтобы свободнее и окончательнее завладеть его землею» [9]. Причиной гибели князя Плано Карпини называет возможность свободно владеть Русью, с чем не согласится историк С. М. Соловьев, утверждая, что смерть одного Ярослава не поменяла бы положение дел, а поэтому не могла быть полезна для татар, которым необходимо было бы истребить всех князей, чтобы свободно владеть Русью [8]. Эту же мысль поддерживает Н. М. Карамзин: «Но Моголы, сильные мечем, не имели нужды действовать ядом, орудием злодеев слабых. Мог ли Князь Владимирской области казаться страшным Монарху, повелевавшему народами от Амура до устья Дунайского?» [7, с. 41]. В любом случае, будь то наговор боярина другого удельного княжества, подчеркивающий вражду между удельными князьями и желание заполучить ярлык и милость хана любой ценой, или потеря ханской милости, смерть Ярослава Всеволодовича становится показательной для своего времени. Гибель владимирского князя явилась следствием внутренней разобщенности князей и зависимости их от воли хана.
Сообщение о произошедшем не находит подробного и детального отображения в летописях по той причине, что поступку Ярослава Всеволодовича противопоставлен поступок Михаила Черниговского, открыто сопротивляющегося воле ордынцев, ставшего признанным церковью мучеником за веру. Однако летописцы точно фиксируют дату гибели владимирского князя: «месяца сентебря вь 30 день, на память святаго священномученика Григсра Велиюа Армеыа» [6, с. 393]. Подобная подробная датировка с указанием на день памяти святого по церковному календарю появляется в Тверской и Троицкой летописях. Упомянутый священномученик Григорий, епископ Армении, подвергался мукам за то, что исповедовал христианскую веру. Летописцы, рассказывая о гибели русских князей в Орде, стремились перевести конфликт в противостояние вер, показать русского князя защитником православия и мучеником за Христа, возможно, поэтому подробности смерти князя в тексте опущены, но подчеркивается страдание князя от рук безбожных за землю русскую.
В летописях не находим некролога, посвященного князю, однако в «Житии Александра Невского», помещенном в «Степенную книгу», есть похвальные слова о Ярославе Всеволодовиче: «всякому дЪлу благу наученъ бысть отъ благочестиваго си отьца, богомудраго и дръжавнаго Ярослава Всеволодича» [10, с. 516]. В данных строчках, следующих за общим агиографическим каноном, говорится о человеческих добродетелях князя. Можно вспомнить, что Александр Невский будет придерживаться политики отца в отношении монголо-татар. Н. М. Карамзин дает более подробную и оценочную характеристику князя, говоря, что в юности он отличался жестокостью и был непримирим до честолюбия. Среди положительных качеств Ярослава Всеволодовича отмечены деятельное благоразумие и бодрость в решении государственных дел, гибкость ума, которая позволила ему снискать расположения ханов Батыя и Гаюка. Однако же князь «не заслужил ревностной похвалы <... > летописцев» [7, с. 41].
Ситуация с Ярославом Всеволодовичем, нашедшая отражение в древнерусских летописях и европейском источнике, показывает, как непрочно было положение князя в Орде, как наговор или опрометчивый поступок могли изменить отношение хана. Действия Ярослава Всеволодовича показывают один из путей, по которому шли древнерусские князья, желая отвести беду от своего удельного княжества и спокойно править в нем, - смириться и покориться власти хана. Подобной идее противостоит идея бороться с врагом и не подчиняться, которой придерживались такие князья, как Михаил Черниговский, Василько Ростовский, Роман Рязанский, ставшие признанными церковью мучениками за веру. Летописцы, часто эмоционально повествующие о гибели вышеуказанных князей, воздерживаются от прямых оценок и уж тем более осуждения тех князей, которые выбрали иную политику взаимоотношений с ордынцами.
1. Фома Сплитский. История архиепископов Салоны и Сплита. URL: http://www.vostlit. info/Texts/rus8/Split/ frametext3.htm (дата обращения: 10.07.2018).
2. Рашид Ад-Дин. Рассказ о войнах, которые вели царевичи и войско монгольское в Кипчакской степи, Булгаре, Руси, Мокше, Алании, Маджаре, Буларе и Башгирде, и завоевании [ими] тех областей : сб. летописей. URL: https:/ /95live.ru/world-history/rashid-ad-din-sbornik-letopisey.html (дата обращения: 10. 07.2018).
3. Почекаев Р. Ю. Цари ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой Орды. СПб. : Евразия, 2012. 464 с.
4. Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью // Полное собрание русских летописей. СПб. : В тип. М-ва внутренних дел, 1885. Т. 10. 244 с.
5. Лаврентьевская и Троицкая летописи // Полное собрание русских летописей. СПб. : В тип. Эдуарда Праца, 1846. Т. 1. 267 с.
6. Летописный сборник, именуемый Тверскою летописью // Полное собрание русских летописей. СПб. : В тип. Леонида Демиса, 1863. Т. 15. 504 с.
7. Карамзин Н. М. История государства Российского. Тула : Приокское кн. изд-во, 1990. Т. IV—VI. 620 с.
8. Соловьев С. М. История России с древнейших времен. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Sergej_Solovev/istorija-rossii-s-drevnejshih-vremen/ (дата обращения: 10.07.2018).
9. Джованни Дель Плано Карпини. История Монголов, которых мы называем Татарами. URL: http://az. lib.ru/k/ karpin i_d_p/text_1250_h i stori a_m ongalorum. shtml (дата обращения: 10.07.2018)
УДК 820 (73)
РАССКАЗ Т. УИЛЬЯМСА «ОТШЕЛЬНИК И ЕГО ГОСТЬЯ»: ОПЫТ ОНТОЛОГИЧЕСКОГО АНАЛИЗА*
Статья посвящена анализу художественного мира рассказа Т. Уильямса «Отшельник и его гостья». Опираясь на метод онтологического анализа, разработанный в трудах Л. В. Карасева, Н. А. Шогенцуговой, Н. Р. Саенко и др., автор статьи рассматривает ключевые образа рассказа, связанные с характеристикой пространства и вещественным миром произведения; выявляет центральные оппозиции, исследует образы главных героев текста и особенности движения сюжетной линии каждого из персонажей.
Ключевые слова: онтологическая поэтика, иноформа, эмблема текста, исходный смысл, онтологический порог, художественный мир, рассказ, Т. Уильямс.
Метод онтологического анализа литературного произведения разработан в 1990-2000-х гг. в работах Л. В. Карасева («Онтологический взгляд на русскую литературу», «Флейта Гамлета», «Вещество литературы»). Подготовленная трудами Р. Барта, Г. Башляра, Э. Гуссерля, Д. С. Лихачева, М. Ю. Лотмана, М. Мерло-Понти, М. Хайдеггера, онтологическая поэтика принимает форму целостной концепции в работах философов, лингвистов, литературоведов: Л. В. Кара-сева, Н. Р. Саенко, Н. А. Шогенцуковой и др. Рассматривая бытие текста как самостоятельное явление, авторы данной концепции предлагают сместить традиционные в литературоведении и герменевтике текста акценты и сосредоточить внимание на изучении собственного «вещества литературы», «изнанки знака» (фактических форм и конфигураций, веществ, уплотнений, пустот, подъемов, спусков, зияний, фактур, цветов, запахов и т. п.): «Можно заниматься символами или идеями, а можно обратить внимание на ту основу, благодаря которой эти символы и идеи существуют <... > Обратившись к этой стороне дела - "изнанке" знака, к его подоснове, к его онтологической укорененности, можно вновь вернуться к проблеме значения, но подойти к ней уже совсем с другой стороны» [1, с. 14-15].
10. Степенная книга царского родословия по древнейшим спискам : в 3 т. М. : Языки славянских культур, 2007. Т. 1. 624 с.
© Андреева Е. А., 2018
№. n. AHdpywKO Y. P. Andrusko
"A RECLUSE AND HIS GUEST" BY T. WILLIAMS: AN ATTEMPT AT AN ONTOLOGICAL ANALYSIS*
The article analyzes the fictional world of the short story 'A Recluse and His Guest' by T. Williams. Based on the onthological analysis approach developed by L. V. Karasev, N. A. Shogentzugova, and N. P. Saenko, we examine the key images related to the spatial characteristics and the world of objects text that the text is based on. In the course of analysis, we examine the main binary oppositions and study the characters of the protagonists as well as how their storylines progress over the story.
Keywords: ontological poetics, alter form, text mark, primordial meaning, ontological threshold, the art world, a short story, T. Williams.
Подобный метод позволяет «увидеть и вычленить особенности тех или иных аспектов личностной онтологической системы», «персональной мифологии» автора [2, с. 695], выявить в тексте индивидуальные черты, напрямую связанные с особенностями сознания, мировоззрения, эстетического вкуса, психо-телесного склада конкретного писателя. На наш взгляд, онтологическая поэтика представляет собой оригинальный и перспективный способ изучения художественного мира писателя, поскольку позволяет обнаружить те смыслы, которые, как правило, остаются за рамками литературоведческого анализа. В качестве примера можно привести интерпретацию шекспировской трагедии «Гамлет», в которой обнаруживается конфликт визуального и аудиального восприятия мира, убедительно представленный в работе Л. В. Карасева «Флейта Гамлета»: «"Гамлет". прочитанный с онтологическим настроением, становится историей о споре зрения и слуха и шире - об истинности и ложности того, что мы слышим и видим» [1, с. 50].
Обращаясь к ранее не изученному тексту Т. Уильямса «Отшельник и его гостья», считаем необходимым подчеркнуть уникальность структуры его художественного мира. Так, пространство рассказа отмечено нехарактерными для
* Статья выполнена при финансовой поддержке Шадринского государственного педагогического университета по договору на выполнение научно-исследовательских работ № 142Н по теме «Жанровые метаморфозы» (26. 04.2018).
* The article has been prepared with the financial support provided by Shadrinsk state pedagogical University for the contract on performance scientifically-research works № 142N on the theme «Metamorphoses of Genre» (26.04.2018).
