CC BY
97
17. Медведева Т.С., Опарин М.В., Медведева Д.И. Ключевые концепты немецкой лингеокультуры. Ижевск, 2011.
18. Владимирская Л.М. Особенности декодирования скрытых смыслов антропологического свойства. Язык: мультидисциплинарность научного знания: научный альманах. Барнаул, 2013; Выпуск 4.
19. Klassische deutsche Kurzgeschichte. Stuttgart, 2011.
20. Abbyy Lingvo. Online Wörterbuch. Available at: https://www.lingvolive.com/
21. Bank Zs. Der Schwimmer. Frankfurt am Main, 2002.
22. Remarque E.M. Drei Kameraden. Frankfurt am Main, 1978.
23. Remarque E.M. Die Nacht von Lissabon. Berlin, 1974.
References
1. Selivanova E.A. Kategorizaciya posessivnosti v russkom soznanii i yazyke. Uchenyezapiski Tavricheskogo nacional'nogo universiteta imeni V.I. Vernadskogo. Simferopol', 2012; T. 25 (64), Ch. 1.
2. Dement'eva T.G. 'Evolyuciya semantiki gruppy glagolov so znacheniem posessivnosti vo francuzskom yazyke (XVI - XX vv.). Minsk, 1984.
3. Vinogradova T.G. Kategoriya obladaniya i ee yazykovaya ontologiya v sovremennom nemeckom yazyke. Irkutsk, 2001.
4. Milovanova M.V. Lingvokul'turologicheskie harakteristiki kategorii posessivnosti v russkom i nemeckom yazykah. Volgograd, 2007.
5. Kulikova L.V. Nemeckij mentalitet v aspekte nacional'no-kul'turnoj semantiki yazykovyh edinic. Rossiya i Zapad: dialog kul'tur. Moskva, 1998; Vypusk 4.
6. Alefirenko N.F. Lingvokul'turologiya. Cennostno-smyslovoe prostranstvo yazyka. Moskva, 2010.
7. Vorkachev S.G. Schast'e kaklingvokul'turnyjkoncept. Moskva, 2004.
8. Kubryakova E.S. Yazyk i znanie: Na putipolucheniya znanij o yazyke. Moskva, 2004.
9. Vorob'ev V.V. Lingvokul'turologiya (teoriya i metody). Moskva, 1997.
10. Vezhbickaya A. Sopostavlenie kul'tur cherez posredstvo leksiki i pragmatiki. Moskva, 2001.
11. Hehle P. Sprache, Denken und Kultur. Frankfurtam-Main, 1969.
12. Kramsch C. Language and Culture. Oxford University Press, USA, 1998.
13. Gipper H. Denken ohne Sprache? Düsseldorf, 1978.
14. Stepanov Yu.S. Konstanty: Slovar'russkoj kultury. Moskva, 2003.
15. Cherepanova E.A. Osobennostirealizaciidonativnogo dejstviya vnemeckomyazykovom soznanii. Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Gorno-Altajsk, 2016.
16. Duden. Bedeutungswörterbuch. Available at: https://www.duden.de/rechtschreibung/Bedeutung
17. Medvedeva T.S., Oparin M.V., Medvedeva D.I. Klyuchevye konceptynemeckojlingvokul'tury. Izhevsk, 2011.
18. Vladimirskaya L.M. Osobennosti dekodirovaniya skrytyh smyslov antropologicheskogo svojstva. Yazyk: mul'tidisciplinarnosf nauchnogo znaniya: nauchnyj al'manah. Barnaul, 2013; Vypusk 4.
19. Klassische deutsche Kurzgeschichte. Stuttgart, 2011.
20. Abbyy Lingvo. Online Wörterbuch. Available at: https://www.lingvolive.com/>
21. Bank Zs. Der Schwimmer. Frankfurt am Main, 2002.
22. Remarque E.M. Drei Kameraden. Frankfurt am Main, 1978.
23. Remarque E.M. Die Nacht von Lissabon. Berlin, 1974.
Статья поступила в редакцию 22.08.20
УДК 81'25
Shalimova D.V., Cand. of Sciences (Pedagogy), senior lecturer, Kemerovo State University (Kemerovo, Russia), E-mail: avsh86@mail.ru
OVERCOMING "UNTRANSLATABIUTY" OF LITERARY TEXTS. The article discusses the problem of translation quality basing on the Russian version snippets from Gillian Flinn's best-selling novel Gone Girl. The author of the article being in line with "translatability - untranslatability" conceptual dichotomy and enhancing it, gives accent to the key role of immediate comprehension and interpretation stages in translating literary texts. Difficulties and errors occurring at the above stages are analyzed. The interpreter's concern is defined in the tradition of national linguistic school of translation and in compliance with the semantic translation strategy as providing the most adequate transformation of the original. It is emphasized that preservation of the writer's discourse is of crucial importance in literary translation. The propriety of the interpreter's transformations is considered using inferencing from examples. It is analyzed from the viewpoint of the necessity to preserve the author's communicative intention and style, dominating ideas of individual sentences, sense dynamics within super-phrasal entities.
Key words: translation quality, sense marker, actual division of sentence, author's discourse, stylistic devices, syntactical transformation, undertrans-lation.
Д.В. Шалимова, канд. пед. наук, доц., Кемеровский государственный университет, г. Кемерово, E-mail: avsh86@mail.ru
ПРЕОДОЛЕНИЕ «НЕПЕРЕВОДИМОСТИ» ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ТЕКСТОВ
В статье рассматривается проблема качества перевода на некоторых примерах из русскоязычной версии романа-бестселлера современной американской писательницы Гиллиан Флинн «Исчезнувшая». Автор статьи, базируясь на современной концептуальной дихотомии «переводимость - непереводимость», дополняет данное направление, выделяя ключевую роль этапов непосредственного понимания и интерпретации при переводе художественного текста, анализирует трудности и ошибки, сопровождающие эти этапы перевода. Задачу переводчика художественного произведения автор определяет в традициях отечественной лингвистической школы перевода, а также в русле стратегии семантического перевода, обеспечивающей наиболее адекватное преобразование оригинала. Подчеркивается, что при переводе художественных текстов критериальное значение имеет сохранение авторского дискурса. Правомерность переводческих трансформаций конкретных текстов анализируется с точки зрения обязательности сохранения коммуникативного намерения и стиля автора, смысловых доминант отдельных предложений, смысловой динамики сверхфразовых единств.
Ключевые слова: качество перевода, мера смысла, актуальное членение предложения, авторский дискурс, стилистические приемы, синтаксическая трансформация, деинтенсификация.
При современных масштабах развития межкультурного общения проблема создания качественного переводческого продукта является актуальной для многих сфер человеческой деятельности - от бизнес-коммуникации до литературного творчества. На фоне увеличивающихся объемов переводческой деятельности, свидетельствующих о растущих потребностях человечества в информационном обмене, реальный адекватный перевод зачастую заменяется псевдопереводом, теряющим часть информации, созданной автором оригинала. Очевидно, что в современной переводческой среде, представленной часто авторами, недостаточно хорошо владеющими основами переводоведения, сложилось вульгаризо-ванное представление о переводе как о всего лишь воспроизведении содержания исходного текста путем передачи значений слов [1].
Особенно остро данная проблема проявляется, на наш взгляд, в области художественного перевода, когда попытки упростить переводческий процесс нарушают авторскую эстетику, «... способны вызвать весьма существенные преобразования оригинала в переводе ... Результатом творческого порыва переводчика могут стать такие расхождения с оригиналом, когда «несуществующее» в оригинале становится «существующим» в переводе. В подобных случаях нарушается каноническая задача перевода - его верность оригиналу» [2, с. 121]. Зачастую не принимается во внимание основной принцип художественного перевода, сформулированный лидерами российской переводческой школы: «.рассматривать каждое предложение как часть целого, передавать не только то, что в нем говорится, но и работать над созданием
художественного образа, общего настроения, характеристики атмосферы, персонажей...» [3, с. 60].
Безусловно, существуют объективные трудности перевода, обобщенные, например, в понятии «академической непереводимости» Э.Н. Мишкуровым и М.Г. Новиковой. С целью преодоления явления непереводимости авторы предлагают «герменевтическую парадигму перевода», представляющую совокупность специальных способов и приемов преобразования исходных текстов, позволяющих переводчику сохранить их смысловую структуру, когнитивно-аксиологические и эмоционально-экспрессивные характеристики. Данная система предполагает наличие обязательных взаимосвязанных этапов переводческой деятельности: предпонимание - выявление необходимой лингвистической и экстралингвистическй информации, анализ первичных вариантов значений различных элементов, попытки устранения когнитивных несоответствий языков оригинала и перевода; понимание - преодоление «чуждости» исходного текста, уяснение системы его текстовых, подтекстовых и затекстовых смыслов; интерпретация - выбор стратегии перевода, определение способов преодоления непереводимости, формулировка вариантов перевода, служащих основой для принятия окончательного переводческого решения; переводческое решение -порождение вторичного текста, имеющего дискурсивную и прагматическую структуру, адекватную оригинал, и учитывающего восприятие читателя [4, с. 3б1].
Для художественного перевода, на наш взгляд, при всей важности первого этапа переводческой работы, связанного с изучением личности автора, определенным настроем на жанровые, временные и другие особенности оригинального произведения, фаза непосредственного понимания исходного текста имеет решающее значение. Переводчик на этом этапе должен уловить смысл всего произведения в связи с его отдельными частями, осознать коммуникативное намерение автора, передаваемое через систему образов.
Непосредственное понимание, зачастую совпадая по времени с интерпретацией авторского замысла, определяет особенности дальнейшего преобразования исходного текста: выбора стратегии перевода с учетом культурно-языковой среды оригинала. Художественный текст, изобилующий авторскими метафорами, сравнениями, использующий зачастую игру слов и другие стилистические приемы и экспрессивные средства, стимулирует переводчика к поиску творческих вариантов решений во избежание потери образности при переводе, при этом имеющиеся литературные наклонности переводчика художественного текста помогают ему увидеть и сохранить стилевые особенности подлинника.
Если кратко выразить сущность двух указанных этапов для процесса художественного перевода, то это, по нашему мнению, есть понимание смысла всего произведения в единстве отдельных его частей и передача манеры автора и настроения оригинального произведения. Передача смысла оригинала, связываемая с понятием его меры, лежит в основе адекватности перевода и обусловливает принятие переводческих решений на различных уровнях текста [5].
В монографии «Мера смысла, актуальное членение и адекватность перевода» М.Г Новикова говорит о необходимости выяснить, как в художественном произведении различные смысловые компоненты взаимодействуют между собой, каков их смысловой заряд. Автор утверждает, что «.мера смысла и актуальное членение влияют на понимание текста на исходном языке, определяя выбор синтаксических трансформаций. Данные величины позволяют минимизировать вмешательство переводчика в текст оригинала. Сохранение тема-рематического членения и всех смысловых доминант исходного текста является важным критерием оценки качества перевода, способствуя оптимальной передаче, как содержания произведения, так и стиля автора» [5, с. 181]. Концепция М.Г. Новиковой создает, на наш взгляд, объективную основу для определения качества перевода, так как смысловые доминанты, тема и рема являются непреходящими элементами языков. «Наличие и неизменность данных величин можно и необходимо осознанно контролировать как во время перевода, так и по его завершении для проверки адекватности полученного текста» [5, с. 187].
Рассмотрим, как предложенная схема может использоваться для анализа глубины понимания переводчиком художественного произведения или его части. Для примера нами взяты отрывки из детективного романа-бестселлера американской писательницы Гиллиан Флинн "Gone girl" [6] и его перевод на русский язык Владиславом Русановым [7].
Самый первый абзац произведения, как нам представляется, имеет особое значение, так как в нем, как в малой капле воды, отражается целый спектр взаимоотношений героев, показанный автором. В романе Гиллиан Флинн этот абзац начинает дневниковые записи мужа героини, вспоминающего первые моменты восхищения ее внешностью:
"When I think of my wife, I always think of her head. The shape of it, to begin with. The very first time I saw her, it was the back of the head I saw, and there was something lovely about it, the angles of it. She had what the Victorians would call a finely shaped head. You could imagine the skull quite easily" (курсив автора) [6, с. 4].
Очевидно желание автора показать впечатление, которое героиня произвела на молодого человека: эпитеты lovely, finely shaped; усеченная эмфатическая конструкция it was the back of the head I saw. Автор романа использует обрамляющие повторы синтаксических единиц: I saw; уточняющие повторы, имеющие своеобразную ритмику: the shape of it, the angles of it, наращивая, нагнетая дальнейшее семантическое развитие, приближаясь к кульминации в последнем предложении абзаца: "You could imagine the skull quite easily".
Данное предложение содержит диссонирующее с контекстом слово skull - 'череп', что готовит читателя к восприятию последующих абзацев, где приоткрывается завеса тайны героини. Таким образом, смысловая нагрузка слова skull велика, она связана с постоянными попытками героя понять, о чем думает его возлюбленная: "What are you thinking, Amy?"; что скрывает эта оболочка: "... what's inside it... her mind. Her brain, ... her thoughts..." [6, с. 4]. Разгадке этой тайны и посвящен детективный роман «Исчезнувшая».
Какие средства могут быть использованы переводчиком для передачи динамики, семантического развития в данной единице текста? Проанализируем перевод этого абзаца, сделанный В. Русановым: «Когда я представляю свою жену, то прежде всего вижу голову. Увидев ее впервые с затылка, я решил: в форме черепа есть что-то умилительно-округлое... В Викторианскую эпоху сказали бы: голова идеальной формы. Я узнаю эту голову где угодно. Глядя на нее, с легкостью можно представить череп. [7, с. 5].
Переводчиком произведен ряд синтаксических трансформаций. Во-первых, дважды повторившись в переводе, слово skull утратило как смысловую нагрузку (восхищение формой черепа впервые увиденной девушки доминирует), так и свою кульминационную роль. Во-вторых, полностью опущено предложение, содержащее в оригинале риторический повтор: The shape of it, to begin with. В-третьих, фраза I'd know her head anywhere, выделенная автором романа в последующий отдельный абзац, поменялась местами с кульминационным предложением You could imagine the skull quite easily
Говоря о кульминации в структуре абзаца, мы солидарны с мнением о том, что роль сверхфразового единства в тексте позволяет использовать инструмент актуального членения для анализа данного смыслового единства, так как «когнитивная и экспрессивная ценность мысли наиболее полно раскрывается в контексте сложного синтаксического целого» [5, с. 181]. Если анализировать перевод данного абзаца с точки зрения сохранения тема-рематического членения исходного текста, то очевидно, что the skull является главной частью ремы, которая волею переводчика оказалась в теме предыдущих предложений. Противоречие возникло из-за того, что нарушена тема-рематическая организация авторского текста: в переводе герой сначала видит череп девушки, а потом утверждает, что легко можно вообразить его (imagine).
Даже принимая во внимание творческую составляющую процесса художественного перевода, мы не можем согласиться с тем, что подобные трансформации передают коммуникативное намерение автора оригинального текста. Нельзя апеллировать и к так называемому «когнитивному диссонансу», испытываемому переводчиком, поскольку в данном случае схожесть понятийных категорий двух языков очевидна. Уместно, на наш взгляд, привести здесь мнение Питера Ньюмарка о внимании переводчика к актуальному членению синтаксического единства: "the new information should have priority over the old; .For the translator, the theme has a theoretical infinite number of synonyms, to be used at convenience, whilest the rheme has none at all" [8, с. 167]. Рема, о неприкосновенности которой говорится в приведенной цитате П. Ньюмарка, устранена переводчиком, что привело к потере эмоционально-когнитивной целостности и связности всего анализируемого отрывка.
Если посмотреть на меру смысла такого синтаксического целого, как приведенный выше абзац, то станет очевидным, что повторное использование переводчиком слова череп (skull) привело к конфликту его референциального и коннотативного значений. Если смысл абзаца пострадал при переводе существительного, имеющего прямой эквивалент в ПЯ и не обремененного метафорическим смыслом, то роль переводчика художественного текста, характеризуемого множеством оригинальных авторских стилистических средств, приемов словообразования представляется крайне ответственной.
Вернемся к описанию непростых взаимоотношений супружеской пары в романе Гиллиан Флинн, где более сложная эмоциональная, интеллектуальная и личностная организация Эми, по сравнению с её мужем, обусловливает многие коллизии детективного сюжета романа-триллера. Г. Флинн описывает героев после того, как Ник, в очередной раз не разгадав шараду Эми в годовщину свадьбы, безуспешно пытается объясниться с ней в парке, а разочарованная Эми ускользает от него. "Amy was slipping through the Central Park crowds, maneuvering between laser-eyed joggers and scissor-legged skaters, kneeling parents and toddlers careering like drunks, always just ahead of me, tight-lipped, hurrying nowhere. Me trying to catch up, grab her arm. She stopped finally, gave me a face unmoved ..." (выделено нами - Д. Ш) [6, с. 26].
«Эми пронизывала толпу, запрудившую Центральный парк, ловко уворачиваясь от ополоумевших прохожих, и у нее прекрасно получалось - бегуны на роликах, родители на корточках, малыши, едва начавшие ходить, а потому шатающиеся, как пьянчуги, всегда выскакивали только передо мной, мешая идти. Я пытался поймать ее за руку. Она повернулась ко мне с каменным лицом.» (выделено нами - Д. Ш) [7, с. 17].
Предложение, посвященное Эми, синтаксически сложное, содержащее неоднотипные грамматические структуры с Participle I, предложной конструкцией, конструктами, образованными прибавлением глагольного окончания -ed к субстантивной основе, пунктуационно оформленное: Amy was slipping., maneuvering ..., always just ahead of me, tight-lipped..., hurrying nowhere. Для описания действий Ника использовано усеченное, синтаксически и морфологически более простое предложение: Me trying to catch up, grab her arm. Данные фра-
зы контрастируют за счет использования синтаксических средств, что, на наш взгляд, маркирует намерение автора показать усугубляющийся разрыв между супругами.
Что получилось из данного сверхфразового единства в переводе? Если синтаксический сдвиг произведен переводчиком намеренно, то он должен быть компенсирован за счет других средств. Однако лексическое наполнение фраз в переводе неполное, например, опущен перевод не являющегося устойчивым сравнения scissor-legged, хотя личность переводчика получила бы здесь широкие возможности для демонстрации решения когнитивной проблемы, как показано на примере перевода подобных сравнений из романа Дж. Оруэлла «1984»: gorilla-faced, sandy-haired [9].
В некоторых случаях лексическая трансформация в данном абзаце, на наш взгляд, не является мотивированной, например, перевод авторского сравнения laser-eyed joggers, вероятно, предполагал бы использование такого словарного значения слова jogger, как 'любитель бега трусцой', или попытки связать определение laser-eyed с операцией по улучшению зрения (laser eye surgery) - поскольку очевидно присутствие коннотации 'забота о здоровье', а не коннотации 'потеря рассудка' (вариант переводчика: ополоумевшие прохожие). Возможен также вариант использования образного аналога bright-eyed - 'с горящими глазами, восторженный'. Отсутствуют в переводе и смысловые единицы, характеризующие героиню: tight-lipped с коннотацией 'нежелание общаться', hurrying nowhere с коннотацией 'спокойное состояние'; образность выражения slip through - 'ускользнуть, остаться незамеченным' трансформировалась в образ движения по прямой - пронизывала, не сочетающийся с глаголом maneuver, и т.п.
В данном примере переводчик произвел синтаксическую деинтенсифика-цию - undertranslation по П. Ньюмарку, который придает большое значение синтаксическому оформлению перевода для сохранения тона каждого абзаца авторского повествования, усиливающего его коммуникативный эффект: "The tone of a passage is the key to its communicative effectiveness, and has to be determined by the translator. Syntax, which is a more generalized and abstract measure of language than lexis, gives the feeling-tone of a text" [8, с. 150].
Из-за отсутствия других переводов романа "Gone girl" предложим свою версию перевода анализируемого предложения, где сделана попытка сохранить авторские особенности текста: «Эми скользила через толпы людей в Центральном парке, маневрируя между скейтерами на прямых ногах и восторженными бегунами трусцой, заботливыми родителями и их крохами, неуверенно шагающими, словно пьяные, - и всегда она оказывалась впереди меня, двигаясь молча и неспешно».
В результате синтаксической трансформации смысловая доминанта в переводе В. Русанова сместилась в сторону сглаживания конфликта между героями. Читателю переведенного романа дают понять, что именно посторонние люди в парке мешают Нику догнать свою жену: они всегда выскакивали только передо мной, мешая идти. Однако подтекст в оригинале гораздо глубже: 'Ник не может угнаться за женой - не может сравняться с ней', что подтверждается в последующих абзацах. К тому же, сочетание always just ahead of me - 'всегда впереди меня' не может относиться к представителям толпы, как предложено в переводе, поскольку является предикатом для Эми. Напротив, при сохранении синтаксического рисунка оригинала данная фраза является смысловым «мостиком» для перехода к следующему абзацу.
Кульминационная, ключевая роль этой фразы для дальнейшего описания развития взаимоотношений героев не учтена: "... a genuine tradition was born, one I'd never forget: Amy always going overboard, me never, ever worthy of the effort" [6, с. 27]. Смысл выражения always just ahead of me раскрывается автором через последующую фразу always going overboard, также несущую рематическую нагрузку. Таким образом, авторский дискурс, являясь определяющим, подсказывает переводчику способ тема-рематического членения и, как минимум, требует переводческой трансформации, которая не противоречила бы тема-рематическому развертыванию смысла оригинала. «Дискурсивная форма текста представляет собой ту сущность, которая в общем и целом должна оставаться неизменной при переводе. Дискурсивная форма высказывания (текста) является верхним критерием оценки глубины переводческой трансформации. Нижним критерием является вариабельная языковая форма, которая рассматривается как условие дальнейшего развертывания авторского дискурса, при этом «принципиальное значение имеет степень отстояния языковой формы ПТ от заданных параметров языковой формы ИТ в рассматриваемых фактах перевода» [10].
В последнем анализируемом нами абзаце фраза Amy always going overboard, содержит идиому go overboard - 'с энтузиазмом быть вовлеченным во что-то, стараться излишне сильно'. Cambridge Advanced Learner's Dictionary определяет его в американском варианте как 'to do or say too much because you are so enthusiastic' [11]. Сталкиваясь с идиомой или фразеологизмом в тексте оригинала, переводчик часто испытывает затруднения с поиском эквивалента в ПЯ, с использованием описательного перевода и т.д., например, Эми всегда с головой была вовлечена во что-то, а я никогда не стоил ее энтузиазма - (перевод наш - Д. Ш.). В данном варианте перевода effort может трактоваться как объяснение, сочувствие, принимая во внимание предыдущую характеристику героини (tight-lipped) со стороны мужа.
Переводческая трансформация В. Русанова, на наш взгляд, значительно глубже: «А у нас рождалась новая, незабываемая традиция - Эми уходила вдаль, оставляя меня за бортом как нечто недостойное её усилий» [7, с. 17]. Overboard трактуется здесь не в переносном смысле как часть идиомы, а в значении, предполагающим фоновые сведения о морском судне: на борту - за бортом (onboard - overboard). Видимо, переводчик, взяв не фразеологическое, а денотативное значение слова overboard, прибегнул к приему антонимического перевода с использованием фразеологизма в ПЯ: не Эми оказалась за бортом (overboard), а Ник.
По мнению А.Д. Швейцера, одной из частых причин, заставляющих переводчика прибегать к подобным трансформациям («перегруппировке актантов»), являются различия в языковой реализации коммуникативной структуры высказывания [12, с. 142]. В данном случае коммуникативное намерение автора оригинала, на наш взгляд, состояло в том, чтобы раскрыть истинную причину конфликта между супругами: интеллектуальное и эмоциональное превосходство одного из них. Это иллюстрируется замечанием в устах героя "... a genuine tradition was born, one l'd never forget ...", где genuine имеет значение 'real', 'true' [13, с. 184]. В переводе В. Русанова сема 'истинность' утрачена в угоду частотному словосочетанию новая традиция, имеющемуся в русском языке.
Опираясь на положения, развиваемые выдающимися теоретиками перевода: Л.С. Бархударовым, В.Н. Комиссаровым, А.Д. Швейцером и многими другими по вопросам качества перевода, И.И. Чиронова отмечает, что игнорирование переводчиком значения отдельных единиц, составляющих текст, приводит к утрате самого содержания данного текста, и приходит к заключению о том, что «семан-тико-структурная близость оригинала и перевода служит критерием для уяснения самого термина «текст перевода», то есть для определения, какой текст может считаться полноценным репрезентантом оригинала, а какой таковым не является» [14, с. 47].
Для анализируемых отрывков перевода в целом характерно опущение элементов, которые относятся к безэквивалентной лексике, но не являются семантически избыточными. По нашему глубокому убеждению, ценнейшим моментом в художественном переводе является стремление переводчика компенсировать средствами языка перевода то, что нельзя найти в готовом виде в словарях. Примером таких ситуаций являются отнюдь не простые попытки передать игру слов, используемую автором подлинника, в частности передать каламбурное обыгрывание имени собственного [15, с. 305].
Фамилия героя рассматриваемого нами произведения - Данн (Dunn), что полностью созвучно с глагольной формой done, на чем и основан следующий авторский каламбур: "We were Dunns, and we were done, and strangely content about it". Г Флинн использует каламбур с фразеологическим элементом: to be done - 'оказаться не у дел'. Переводчик не только не предлагает даже приблизительного варианта эквивалентности, но искажает смысл и изменяет тон повествования на противоположный. Сарказм автора оригинала испарился, уступив устойчивому выражению (делать свое дело) с вполне положительной коннотацией удовлетворение: «Мы Данны, мы делаем свое дело и, как ни странно, довольны судьбой» [7]. При этом оборот 'как ни странно' превратился в семантически избыточный элемент, хотя знакомство с лингвостилистическим анализом дало бы возможность переводчику увидеть в паре we were done - we were content, как минимум, парадокс. Для сравнения можно предложить следующий вариант передачи авторской стилистики на русском языке: «Семья Дан-нов прошла через кризис, испытав при этом странное чувство удовлетворения» (перевод наш - Д. Ш.).
Таким образом, проанализировав перевод некоторых отрывков из романа Г Флинн «Gone girl», мы увидели, что он не вполне удовлетворяет критериям адекватного перевода художественного произведения: передачи смысла авторского текста и сохранения стиля и настроения автора оригинала.
Возвращаясь к переводческому стандарту, изложенному в начале статьи, почеркнем, что авторы предлагают рассматривать его как инструмент оценивания качества перевода, который представляет собой закономерные переводческие соответствия. Все, что выходит за пределы переводческих соответствий, разрешается с помощью герменевтико-трансформационной методологии, «используя для этих целей средства перекодирования, преобразования, перевыражения, переложения . без потери инвариантной смысловой инфраструктуры и своеобразия её когнитивно-аксиологической и эмоционально-экспрессивной рефлексии.» [4, с. 362]. Мы полагаем, что применение данного заключения к переводу художественного произведения, имеющего эстетическое воздействие на читателя, означает требование сохранять авторское стилистическое своеобразие и смысловую динамику текста оригинала, несмотря на возникающие трудности в перевыражении художественного текста на другом языке. При этом четко очерчивается граница между явлением «непереводимости» и отсутствием переводческого профессионализма.
Разделяя оптимизм Сергея Влахова, мы склонны верить, что «вдумчивый переводчик придет к заключению, что на самом деле непереводимого в переводе нет, поверит в свои силы и не будет относить неудачи, обусловленные отсутствием настойчивости и сообразительности, за счет «непереводимой игры слов» [15, с. 2].
Библиографический список
1. Сдобников В.В. Новые тенденции в переводоведении. Перевод в XXI веке: вызовы эпохи и перспективы развития. Казанский вестник молодых ученых.2018; Т. 2, № 4 (7). Available at: https://kpfu.ru/portal/docs/F1770079829/18.Sdobnikov.pdf
2. Макарова Л.С. Инструментарий анализа художественного перевода. Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 2: Филология и искусствоведение. 2007; № 2: 120 - 122.
3. Комиссаров В.Н. Общая теория перевода. Проблемы переводоведения в освещении зарубежных ученых. Москва: ЧеРо, 1999.
4. Мишкуров Э.Н., Новикова М.Г. Проблема «переводимости - непереводимости» на современном этапе развития теории и практики перевода: пути решения. Мир науки, культуры, образования. 2020; № 3: 359 - 363.
5. Новикова М.Г. Мера смысла, актуальное членение и адекватность перевода. Москва: Флинта. Наука, 2012.
6. Flynn Gillian. Gone girl (Fiction Mystery & Detective). New-York: Crown Publishing Group, 2012.
7. Гиллиан Ф. Исчезнувшая. Перевод В. Русанова. Москва: Азбука-Аттикус, 2014.
8. Newmark P. Approaches to translation. Oxford-N.Y.: Pergamon Press, 1981.
9. Федорцова В.Н., Кощеева Е.А. Перевод авторских сравнений с английского языка на русский (по роману Дж. Оруэлла «1984» и переводу В. Н. Голышева). Известия Самарского научного центра РАН. 2013; Т. 15, № 2 (4): 1060 - 1062.
10. Олейник А.Ю. Переводческие трансформации в текстовом дискурсе (на материале англо-русского и русско-английского публицистического перевода). Автореферат диссертации ... кандидата филологических наук. Москва, 2009. Available at: http://www.ceninauku.ru/page_12806.htm8
11. Cambridge Advanced Learner's Dictionary and Thesaurus. Cambridge University Press. Available at: https://dictionary.cambridge.org/dictionary/
12. Швейцер А.Д. Теория Перевода. Статус, проблемы, аспекты. Москва: URSS, 2012.
13. Oxford Learner's Pocket Dictionary. Fourth edition. Oxford University Press, 2008.
14. Чиронова И.И. О «границах» перевода: нормативные предпосылки существования дословного перевода. Иностранные языки в высшей школе. 2011; Выпуск: 3 (18): 41 - 48.
15. Влахов C., Флорин C. Непереводимое в переводе. Под редакцией В. Россельса. Москва, 1980: Международные отношения. Available at: https://www.litmir.me/ br/?b=251343&p=1
References
1. Sdobnikov V.V. Novye tendencii v perevodovedenii. Perevod v XXI veke: vyzovy 'epohi i perspektivy razvitiya. Kazanskij vestnik molodyh uchenyh.2018; T. 2, № 4 (7). Available at: https://kpfu.ru/portal/docs/F1770079829/18.Sdobnikov.pdf
2. Makarova L.S. Instrumentarij analiza hudozhestvennogo perevoda. Vestnik Adygejskogo gosudarstvennogo universiteta. Seriya 2: Filologiya i iskusstvovedenie. 2007; № 2: 120 - 122.
3. Komissarov V.N. Obschaya teoriya perevoda. Problemy perevodovedeniya v osvescheniizarubezhnyh uchenyh. Moskva: CheRo, 1999.
4. Mishkurov 'E.N., Novikova M.G. Problema «perevodimosti - neperevodimosti» na sovremennom 'etape razvitiya teorii i praktiki perevoda: puti resheniya. Mir nauki, kultury, obrazovaniya. 2020; № 3: 359 - 363.
5. Novikova M.G. Mera smysla, aktual'noe chlenenie i adekvatnost'perevoda. Moskva: Flinta. Nauka, 2012.
6. Flynn Gillian. Gone girl (Fiction Mystery & Detective). New-York: Crown Publishing Group, 2012.
7. Gillian F. Ischeznuvshaya. Perevod V. Rusanova. Moskva: Azbuka-Attikus, 2014.
8. Newmark P. Approaches to translation. Oxford-N.Y: Pergamon Press, 1981.
9. Fedorcova V.N., Koscheeva E.A. Perevod avtorskih sravnenij s anglijskogo yazyka na russkij (po romanu Dzh. Oru'ella «1984» i perevodu V. N. Golysheva). Izvestiya Samarskogo nauchnogo centra RAN. 2013; T. 15, № 2 (4): 1060 - 1062.
10. Olejnik A.Yu. Perevodcheskie transformacii v tekstovom diskurse (na materiale anglo-russkogo i russko-anglijskogo publicisticheskogo perevoda). Avtoreferat dissertacii ... kandidata filologicheskih nauk. Moskva, 2009. Available at: http://www.ceninauku.ru/page_12806.htm8
11. Cambridge Advanced Learner's Dictionary and Thesaurus. Cambridge University Press. Available at: https://dictionary.cambridge.org/dictionary/
12. Shvejcer A.D. Teoriya Perevoda. Status, problemy, aspekty. Moskva: URSS, 2012.
13. Oxford Learner's Pocket Dictionary. Fourth edition. Oxford University Press, 2008.
14. Chironova I.I. O "granicah" perevoda: normativnye predposylki suschestvovaniya doslovnogo perevoda. Inostrannyeyazyki v vysshejshkole. 2011; Vypusk: 3 (18): 41 - 48.
15. Vlahov C., Florin C. Neperevodimoe vperevode. Pod redakciej V. Rossel'sa. Moskva, 1980: Mezhdunarodnye otnosheniya. Available at: https://www.litmir.me/br/?b=251343&p=1
Статья поступила в редакцию 05.08.20
УДК 81.2
Yan Zhuo, postgraduate, Faculty of Philology, Moscow State University n.a. M.V. Lomonosov (Moscow, Russia),
E-mail: yanzhuo524@mail.ru
IDENTIFICATION OF THE OLDER AGE IN RUSSIAN AND CHINESE LANGUAGES. The article reveals the problem of indicating older age in Russian and Chinese languages. Using the methods of component analysis, the statistical method reveals the structural features of the fragment "older age" of the lexical-semantic field "age" of the Russian and Chinese languages and carries out their comparative analysis. Explanatory dictionaries of the Russian and Chinese languages became the source of the vocabulary denoting older age; examples of the functioning of lexemes were extracted from the corpora of the studied languages. As a result of the research, the author comes to the conclusion that there is a common thing in Russian and Chinese designations of older age, which is manifested in the use of this vocabulary as references. Differences are manifested at the lexical and cultural levels and are due to differences in the historical, geographical, territorial and climatic features of the development of Russian and Chinese cultures, which determine the peculiarities of the worldview of their representatives. The results of the research can be used in the compilation of lexico-thematic dictionaries, in the lessons on RFL, in teaching Russian-Chinese and Chinese-Russian translation to translators.
Key words: older age, lexico-semantic field, Russian, Chinese.
Янь Чжо, аспирант, Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, г. Москва, E-mail: yanzhuo524@mail.ru
ОБОЗНАЧЕНИЕ СТАРШЕГО ВОЗРАСТА В РУССКОМ И КИТАЙСКОМ ЯЗЫКАХ
В статье раскрывается проблема обозначения старшего возраста в русском и китайском языках. Используя метод компонентного анализа, статистический метод, выявляется особенности строения фрагмента «старший возраст» лексико-семантического поля «возраст» русского и китайского языков и проводится их сопоставительный анализ. Источником лексики, обозначающей «старший возраст», стали толковые словари русского и китайского языков, примеры функционирования лексем были извлечены из корпусов исследуемых языков. В результате изучения автор приходит к выводу о существовании общего в русских и китайских обозначениях старшего возраста, которое проявляется в использовании данной лексики в качестве обращений. Различия проявляются на лексическом и культурном уровнях и обусловлены отличиями в исторических, географических, территориальных и климатических особенностях развития русской и китайской культур, обусловливающих особенности мировосприятия их представителей. Результаты исследования могут быть использованы при составлении лексико-тематических словарей, на занятиях по РКИ, при обучении переводчиков русско-китайскому и китайско-русскому переводу.
Ключевые слова: старший возраст, лексико-семантическое поле, русский язык, китайский язык.
