CC BY
207
УДК 94(430).087 Василий РУЛИНСКИЙ
ПРЕОДОЛЕНИЕ НАЦИСТСКОГО ПРОШЛОГО В ФРГ. ФЕНОМЕН ГОЛЬДХАГЕНА
Аннотация. Статья посвящена одному из важнейших этапов в процессе преодоления нацистского прошлого в Германии - дискуссии о книге американского исследователя Даниэля Гольдхагена "Добровольные подручные Гитлера". Эта книга вызвала широкий общественный резонанс в ФРГ во второй половине 1990-х годов. Цель статьи - объяснить массовое увлечение жителей ФРГ книгой американского исследователя и понять значение "феномена Гольдхагена" для исторического сознания жителей Германии. Автор статьи анализирует научный подход Д. Гольдхагена, основные тезисы его книги, а также критику со стороны немецких историков, философов и общественных деятелей; используя сравнительный метод, автор отдельно рассматривает идеи Д. Гольдхагена во взаимосвязи со взглядами К. Ясперса, Х. Арендт, Ю. Хабермаса в вопросе о "проблеме вины". Автор статьи приходит к выводу о том, что после объединения Германии в 1990-е годы отношение немцев к нацизму и его преступлениям существенно изменилось. Со второй половины 1980-х до второй половины 1990-х годов происходило формирование новой парадигмы восприятия нацизма в Германии. Как и прежде в истории послевоенной Германии большую роль в формировании этого подхода играли журналисты, общественные деятели и представители гражданского общества. От их мнения во многом зависел характер и исход публичных дискуссий о прошлом, которые разворачивались не только в университетских аудиториях и исторических статьях, но прежде всего в СМИ. Дискуссия о книге Д. Гольдхагена встроена в контекст формирования новой модели отношения к нацистскому прошлому и в определённой степени представляет собой продолжение проработки "проблематики вины" в Германии.
Ключевые слова: ФРГ, новейшая история, холокост, антисемитизм, Даниэль Гольдха-ген, преодоление тоталитаризма.
В 1996 году в Германии разгорелась дискуссия, ставшая одним из ключевых событий в истории преодоления нацистского прошлого в этой стране. Американский исследователь Даниэль Гольдхаген опубликовал книгу с провокационным названием "Добровольные подручные Гитлера" (Hitler's Willing Executioners): по его мнению, простые немцы сочувствовали и активно участвовали в нацистских преступлениях против евреев в силу присущего немецкому народу "уничтожающего антисемитизма".
© Рулинский Василий Васильевич - кандидат исторических наук, Синодальный отдел по церковной благотворительности и социальному служению Московского Патриархата. Адрес: 125009, Россия, Москва, ул. Моховая, 11-3. E-mail: [email protected] DOI: http://dx.doi.org/10.15211/soveurope520164146
Книга получила множество критических отзывов, прежде всего от представителей немецкого научного сообщества, однако вызвала к жизни те процессы, которые вряд ли кто-то мог предсказать. Несмотря на нелестные отзывы Д. Гольдхагена о простых немцах, добровольно участвовавших в преступлениях во времена Гитлера, несмотря на негативное отношение немецких историков, книга сразу же стала бестселлером и одним из самых читаемых произведений в Германии о нацистском периоде. Д. Гольдхагена с радостью встречали во многих немецких городах, куда он приезжал с презентацией книги. У него брали интервью по телевидению, ему давали залы для выступлений, ему внимало огромное число людей, и среди них огромное число молодёжи.
Почему одна, весьма спорная книга вызвала такую реакцию? Что кроется за этим стремлением немцев слышать неприятное о собственной истории? Почему тезис о коллективной вине немцев за холокост, отвергнутый Германией сразу же после войны, вновь стал актуален спустя 50 лет? И как дискуссия о книге Д. Гольдхагена отразилась на дальнейшем развитии тематики преодоления нацизма в Германии? Эта статья - попытка найти ответы на эти вопросы.
Принято считать, что сегодняшняя Германия - это не только мощная экономика и важный игрок на мировой арене, но и страна, сумевшая извлечь уроки из своего нацистского прошлого. И действительно, не будет преувеличением сказать, что основания политической системы ФРГ, исходные точки развития современной Германии непосредственно связаны с той "работой над ошибками", которую проводили немцы над собой и своей историей дважды за двадцатый век: вначале извлекая уроки из национал-социалистического прошлого, затем освобождаясь от последствий авторитарного социалистического строя.
Уже довольно давно в Германии доминирует однозначно негативная оценка нацизма и позиция, предполагающая необходимость принятия ответственности за преступления этого периода. Но ещё несколько десятилетий назад дискурс о нацистском прошлом не был столь однозначен. В 1985 году многие немцы из чувства уязвлённой национальной гордости совсем не желали признавать ответственность за нацизм: в ответ на известную речь в Бундестаге президента ФРГ Рихарда фон Вайцзеккера [Weizsäcker, 1985] даже его однопартийцы обрушились на него с критикой: мало кто был готов рассматривать 8 мая 1945 года как день освобождения от нацизма, как это предложил Вайцзеккер.
В 1986-1987 годах целый ряд историков, общественных деятелей стремились минимизировать значение гитлеровских злодеяний - именно из-за этого разгорелся так называемой "спор историков" [Kühnl, 1987]. Он был вызван отчасти правительственной политикой Г. Коля, стремившегося перенести акценты национальной истории с воспоминания о холокосте на героические страницы немецкого прошлого. И совсем непросто далась победа в этом споре Юргену Хабермасу и его сторонникам, настаивавшим на невозможности релятивизации своего прошлого, каким бы ужасным оно ни являлось \
Именно в этот период - с конца 1980-х до конца 1990-х годов - формировалась современная модель отношения Германии к нацистскому прошлому. Примечательно, что она вырабатывалась в рамках публичных открытых дискуссий, в которых
1 См. Рулинский В. "Спор историков" в Германии: проблема ответственности за нацистские преступления // Вестник славянских культур, № 1 (XXVII), март 2013. С. 46-56.
участвовали как профессиональные историки и политологи, так и простые жители страны. Помимо уже упоминавшегося "спора историков", ключевую роль в этом процессе формирования новой модели отношения к нацизму сыграли дебаты по поводу выставки, повествующей о преступлениях Вермахта во время войны [Hartmann, 2005], обсуждение установки в центре Берлина мемориала в память о погибших в Европе евреях [Kullen, 1999] и, конечно, споры о нашумевшей книге американского политолога Д. Гольдхагена "Добровольные подручные Гитлера" [Goldhagen, 1997]. По мнению историка Ф. Ульриха [Ullrich, 1996], "Добровольные подручные Гитлера" послужили отправной точкой для развития в Германии "второго, ещё более острого "спора историков" - настолько значимой оказалась эта дискуссия для истории Германии.
Главный тезис гарвардского исследователя Д. Гольдхагена состоял в том, что в Германии задолго до 1933 года сформировалась особая форма антисемитизма, нацеленного на физическое уничтожение евреев, и немцы охотно реализовывали это свое "вековое" желание во времена Гитлера, поскольку считали эти убийства правильными и необходимыми.
Как в случае с американским телесериалом "Холокост", завоевавшим в 1979 году колоссальную популярность в ФРГ, книга гарвардского преподавателя Д. Гольдхагена "Добровольные подручные Гитлера" быстро приобрела известность и стала бестселлером. Несмотря на внушительный объём, в течение короткого времени было продано свыше 100 тысяч экземпляров книги [Leggewie, Meyer, 2005: 119]. В 1997 году в Германии появилось уже 10-е издание работы. Причём интерес к книге не ослабевал и впоследствии: к 1999 году было продано 300 тысяч экземпляров, что было "экстраординарным успехом для исторической монографии" [Кау-ганов, 2005]. Автора книги восторженно встречали немецкие города, в которых он приезжал с лекциями и презентациями. "Ни одна историческая книга до этого не производила такого фурора, как работа молодого гарвардского доцента Даниэля Джона Гольдхагена" [Wolfrum, 2007: 498], - отмечал немецкий историк Э. Вольф-рум. Особенно близки взгляды Д. Гольдхагена оказались немецкой молодёжи, которая благодаря американскому политологу видела возможность ещё раз, как и во время выступлений 1960-х годов, обратить внимание своих отцов и дедов на их злодеяния, совершённые в прошлом. Сам Д. Гольдхаген превратился для многих в символ преодоления нацизма.
Отчасти такая популярность объяснялась тем, что в своей книге Д. Гольдхаген намеренно бросил вызов устоявшимся в науке представлениям о причинах преступлений нацистов против евреев. Учёный признал все ранее существовавшие объяснения геноцида несостоятельными и предложил собственное понимание главной причины уничтожения евреев: "уничтожающий антисемитизм" (eliminationist antisemitism): "Преступники, "обычные немцы", были движимы антисемитизмом, особым типом антисемитизма, который привёл их к заключению, что евреи должны умереть1, - писал политолог. - Преступники, принимая во внимание собственные убеждения и нравственное чувство и решив, что массовое уничтожение евреев - правильный поступок, не хотели2 говорить "нет" [Goldhagen, 1997: 14].
Сын еврейского историка, пережившего холокост в еврейском гетто, Даниэль Гольдхаген, по-видимому, изначально рассчитывал на то, что его докторская дис-
1 Курсив Д. Гольдхагена.
2 Курсив Д. Гольдхагена.
сертация, переработанная затем в книгу, вызовет оживленную дискуссию: настолько вызывающими выглядят его нападки на господствовавшие до него подходы и научные разработки по теме его исследования.
С точки зрения американского исследователя, при Гитлере уничтожение евреев превратилось в "национальный проект", который активно или пассивно поддерживало большинство населения страны. Преподаватель Гарвардского университета отмечал, что немецкое население могло выступать против конкретных действий руководства страны, как это показало массовое возмущение эвтаназией в отношении инвалидов, однако никаких серьёзных выступлений против преследований евреев, по его словам, зафиксировано не было.
Тезис о присущей немцам ненависти к евреям Д. Гольдхаген попытался подтвердить с помощью анализа документов, связанных, в частности, с деятельностью полицейских батальонов во время войны. Д. Гольдхаген подчёркивал, что военнослужащие таких батальонов не подвергались особой идеологической обработке, не принадлежали к нацистским организациям, но при этом зачастую проявляли чудовищную жестокость к евреям.
Так, описывая зверства 309-го полицейского батальона в Белостоке - расстрелы, издевательства, сожжение евреев заживо в здании синагоги, Д. Гольдхаген отмечал, что военнослужащие из этого полицейского батальона "осознанно убивали и творили жестокость, поскольку они делали больше того, что от них требовали приказы; они предпочли действовать именно так в соответствии с духом более общего порядка, в соответствии с духом их времени" [Goldhagen, 1997: 191]. "Они были "обычными" немцами", которые приступили к ничем не оправданным жестоко-стям, как только власть дала им право распоряжаться евреями по их собственной воле.
Большое внимание Д. Гольдхаген уделил полицейскому батальону №101 и его действиям на территории Польши. В числе злодеяний этого батальона были убийства не только евреев, но и поляков-заложников. Эти убийства мирных людей практиковались, например, в ответ на убийства польскими партизанами немецких солдат. Но преступления в отношении евреев и расстрелы поляков совершенно по-разному воспринимались военнослужащими батальона. Учёный отмечал, что командир батальона майор Трапп плакал при виде убиваемых поляков, батальон даже ослушался приказа и за одного убитого немца уничтожил не 200, а 78 поляков, а некоторые военнослужащие батальона попросили больше не привлекать их к подобным действиям в отношении поляков [Goldhagen, 1997: 240]. На этом фоне гораздо более жестокими представлялись действия того же батальона в отношении евреев: военнослужащие убивали значительно больше евреев, чем было предписано по приказу и активно проявляли свою инициативу. Для них евреи воспринимались как "метафизический враг", подлежавший истреблению. "По сравнению с очевидным отвращением и нежеланием убивать, которое 101 -й полицейский батальон продемонстрировал в ходе сравнительно небольших акций возмездия в отношении поляков, страстная и увлеченная резня евреев выступает ярким контрастом, -писал Д. Гольдхаген. - Убийство поляков было печальной необходимостью. В отношении евреев все запреты были с них сняты" [Goldhagen, 1997: 241].
Судьба польских евреев, в том числе отравление их газом, достаточно хорошо были известны как немцам, которые находились в Польше, так и самим полякам, -утверждал учёный, ссылаясь на данные отчётов немецкой службы безопасности.
Подобная открытость немецких оккупантов, нежелание скрывать геноцид, а также множество фотографий, стремление запечатлеть себя и своих сослуживцев среди унижаемых евреев, охотные рассказы про зверства друзьям в Германии во время увольнений свидетельствовали, по мнению Д. Гольдхагена, о том, что почти никто из преступников не воспринимал свои действия как нечто неправильное.
Более того, американский исследователь подчёркивал, что у людей, убивавших евреев, была возможность отказаться от исполнения приказов. За это не полагалось какого бы то ни было серьёзного наказания, отмечал Д. Гольдхаген, и в этом он повторял ранее высказанный тезис К. Ясперса1.
Как отмечал американский учёный, политика Гитлера перевернула для многих представления о добре и зле. Д. Гольдхаген назвал это явление "нацистской немецкой революцией", которая, "прежде всего была трансформацией сознания - внедрением в немцев новой морали. В общем и целом, это была мирная революция, добровольно принятая немцами" [Goldhagen, 1997: 456].
Ещё до публикации книги на немецком языке она стала предметом критики и увлечённых дискуссий в Германии. Многие журналисты и особенно профессиональные историки стали активно выступать против позиции Д. Гольдхагена, в которой в числе прочего видели попытку навязать немецкому народу "коллективную вину". Научный подход американского исследователя признавался ошибочным, некоторых оппонентов возмутило пренебрежение со стороны Д. Гольдхагена всеми предшествующими наработками в сфере исследования нацизма. Автора книги обвиняли в упрощении картины мира, подгонке фактов под уже сформированные концепции, в стремлении сузить объяснение холокоста до одной причины.
"Так же, как и некоторые учёные, которые думают перевернуть все существующие учения, Гольдхаген склоняется к упрощающей однозначности. Он выдвигает аргументы скорее как прокурор, чем как историк, - писал автор одной из первых статей, появившихся в немецкой прессе в связи с выходом книги, историк Фолькер Ульрих. - Его изложение создаёт такое впечатление, как будто бы ужасные события осуществлялись с прямо-таки неопровержимой логикой" [Ullrich, 1996]. Историк вынес работе Д. Гольдхагена ряд нелестных характеристик и в конце концов пришёл к выводу, что по тому, как будет воспринята книга гарвардского учёного в Германии, можно будет судить в целом об "историческом сознании" ФРГ [Ullrich, 1996].
Более резкой была критика одного из крупнейших исследователей Третьего рейха, историка Норберта Фрая, статья которого была опубликована в газете "Зюд-дойче Цайтунг" на следующий день после выхода статьи Ф. Ульриха. Учёный прямо заявил, что "нет никаких сомнений, что Гольдхаген стремится к провокации" [Frei N., 1996]. Отвергнув все предшествовавшие наработки учёных, Д. Гольдхаген, по мнению Н. Фрая, не предложил ничего сколько-нибудь стоящего и действительно ценного для изучения нацизма и холокоста. Особую критику Н. Фрая вызвал тезис Д. Гольдхагена о том, что геноцида евреев желало практически всё немецкое общество. В ответ на это исследователь напомнил о свидетельствах очевидца собы-
1 "Не известно ни одного случая, чтобы кто-то, кто отказался убивать или участвовать в убийствах, чтобы человек, сказавший "Я этого делать не стану. Дайте мне другой пост", должен был опасаться за свою жизнь". Цит. по: Ясперс К. Геноциду не может быть оправдания. Беседа с Рудольфом Аугштайном. // Знамя. 1993. №1. С. 174.
тий времён гитлеровской Германии, польского еврея В. Клемперера, который, в частности, описал в своих воспоминаниях отношение простых немцев к людям, которые вынуждены были носить жёлтые звезды: хотя среди молодых людей встречалось хамское поведение, чаще прохожие на улице выражали своё сочувствие и поддержку. В то же время историк отчасти признал правоту Д. Гольдхагена в том, что касалось распространения в обществе настроений доносительства и "менталитета геноцида". Н. Фрай отметил, что большая часть германского народа находилась в состоянии "морального безразличия": они могли воспрепятствовать беззакониям, но этого не сделали и поэтому, по мысли Н. Фрая, "почти все стали виновными". Однако, заметил историк, "это не означает, как думает Гольдхаген, что хо-локост был немецким "национальным проектом" [Frei N., 1996]. Н. Фрай весьма скептически отозвался об исследовательских способностях автора работы: основа книги - собственные архивные изыскания гарвардского учёного в отношении полицейских батальонов - по мнению Н. Фрая, были практически лишены научной ценности по сравнению с вышедшим в 1992 г. исследованием американского историка Кристофера Браунинга "Обычные люди: 101 -й резервный полицейский батальон и окончательное решение в Польше"1. При написании своих книг оба учёных во многом ссылались на одни и те же источники. При этом, как отмечает Н. Фрай, К. Браунинг провёл тщательную дифференциацию различных факторов, влиявших на проявление жестокости военнослужащих, в то время как Д. Гольдхаген "утверждает в качестве единственной причины "уничтожающий антисемитизм" [Frei N., 1996]. В заключение Н. Фрай подчеркнул, что интерес и одобрение к книге в основном заметны среди непрофессионалов - простых людей, не имеющих отношения к истории.
Развиваясь по нарастающей, критика книги Д. Гольдхагена вскоре стала выглядеть совсем беспощадной. "Нужно спросить, что же нового мы должны извлечь из этой книги. Результат скудный, можно сказать, что совсем ничего" [Augstein, 1996], - написал в своей статье, вышедшей на следующий день после статьи Н. Фрая, один из известнейших журналистов Германии Рудольф Аугштайн. Сам заголовок статьи издателя "Шпигеля" ("Социолог как палач") был призван подчеркнуть несуразность изысканий молодого гарвардского учёного. Р. Аугштайн буквально высмеивал автора книги: "Стоит признать, что Гольдхаген хорошо пишет, но не исторично размышляет" [Augstein, 1996].
Несмотря на столь нелестные отзывы, поступившие в адрес книги, работа Д. Гольдхагена ещё до своего выхода на немецком языке быстро приобретала популярность в Германии и вскоре стала одной из главных тем СМИ: "В середине/конце апреля едва можно было найти ежедневную или еженедельную газету, которая бы не обратила внимание на эту тему", - отмечал М. Шнайдер [Schneider, 1997]. Работу американского учёного сразу после её выхода на немецком языке начали активно раскупать. "Каждый, кто покупал книгу ["Добровольные подручные Гитлера"], открыто тем самым показывал, что он "хороший немец", который порвал с ошибками своих отцов или дедов" [Wolfrum, 2007, 499], - писал о книге Э. Вольфрум. Одним из секретов успеха стала серия публичных выступлений автора в различных немецких городах, а также дебаты с участием Д. Гольдхагена, показан-
1 Cm. Browning C. Ordinary Men: Reserve Police Battalion 101 and the Final Solution in Poland, New York: HarperCollins, 1992.
ные на региональном и федеральном немецком телевидении. Немцы с большим воодушевлением скупали билеты и собирались на открытые дискуссии, проходившие в различных залах и аудиториях. В связи с возросшим интересом к фигуре Д. Гольдхагена и его книге поездку автора по Германии СМИ даже назвали "триумфальным шествием".
И хотя академические историки продолжали выступать с критикой американского автора, симпатии простой публики были всё же на стороне Д. Гольдхагена [Schneider, 1997]. Его популярность быстро набирала обороты. Журнал "Тайм" назвал книгу Д. Гольдхагена одной из двух наиболее важных книг, вышедших в 1996 году. В 1997 г. американский исследователь был удостоен премии "Журнала немецкой и международной политики" за "убедительность и моральную силу своего изложения". Ещё более лестный отзыв годом ранее Д. Гольдхаген заслужил от газеты "Нью-Йорк Таймс", в которой "Добровольные подручные Гитлера" были названы "одной из тех редких, новых работ, которые заслуживают названия эпохальных" [Bernstein, 1996].
Но всё же тон публикациям задавали отрицательные отзывы. С жёсткой отповедью в адрес книги выступил ряд журналистов и учёных в США и других странах. "Используя метод обращения с фактами Гольдхагена, можно легко найти достаточно цитат <...>, чтобы доказать прямо противоположное тому, что утверждает Гольдхаген" [Bim, 1997], - указывала, в частности, ведущий историк отдела военных преступлений и преступлений против человечества канадского министерства юстиции Р.Б. Бирн.
Во второй половине июля 1996 г. подробный академический, лишенный эмоциональных выпадов ответ на книгу Д. Гольдхагена прозвучал из уст одного из крупнейших немецких историков, участника "спора историков" Ганса Моммзена. В своей статье в газете "Зюддойче Цайтунг" учёный отметил, что во времена правления Гитлера отношение к нацизму не было столь однозначным, как его изображал Д. Гольдхаген. "Несмотря на беспрерывную антисемитскую индоктринацию через геббельсовскую пропаганду, большинство населения тем не менее реагировало скорее отстраненно, и режим был вынужден избегать публичных скандалов при уничтожении евреев", - писал Г. Моммзен [Mommsen, 1996]. Он настаивал, что у большинства населения Германии отсутствовала сильная ненависть к евреям, а следовательно, утверждал Г. Моммзен, с основным тезисом Д. Гольдхагена невозможно согласиться. По мнению Г. Моммзена, американский учёный незаслуженно сбрасывал со счетов бюрократическое мышление немцев в качестве причины массового уничтожения евреев. Также Г. Моммзен вменил в вину Д. Гольдхагену то обстоятельство, что он сделал выводы обо всей Германии на основе изучения данных об одном 101-м полицейском батальоне. Неясно для учёного и то, почему объяснением холокоста служит только одна причина. "Это безусловно ошибочное суждение, сводить катастрофу холокоста, для которой не существует исторических параллелей, к тому, что немцы, как того хочет Даниэль Гольдхаген, были совершенно антисемитским народом" [Mommsen, 1996].
Подобная критика, прозвучавшая из уст журналистов и выдающихся немецких историков, не поколебала уверенности самого Д. Гольдхагена в своей правоте. Он достаточно скептически отнёсся к выпадам в свой адрес: "Нет никакого смысла участвовать в нереальной дискуссии о книге, которую люди не прочитали", [Goldhagen, 1997: 464] - отмечал Д. Гольдхаген. По его мнению, "горячая дискуссия,
продолжавшаяся почти все четыре месяца до выхода книги на немецком языке в августе, имела сюррелистическое свойство" [Goldhagen, 1997: 463]. В своей статье в газете "Ди Цайт", предваряющей выход книги на немецком языке, Д. Гольдхаген признал, что, хотя многие критики книги подошли к своему делу ответственно, большая часть несогласных с его позицией либо обвинила его в том, что имело мало отношения к книге, либо попросту переврала факты. "К совершенно ложным утверждениям относятся такие: якобы я совсем мало самостоятельно занимался исследованием темы, поэтому в книге не содержится ничего нового; якобы я представляю только одну причину и даю детерминистское объяснение холокоста и якобы утверждаю, что он был неизбежным результатом немецкой истории и немецкого антисемитизма; якобы моя аргументация в отношении немцев "расистская"; якобы я взваливаю на немцев коллективную вину. Ничто из этого не соответствует действительности" [Goldhagen, 2.8.1996], - заключил Д. Гольдхаген.
Отдельного внимания заслуживает тема "коллективной вины" в контексте дискуссии о книге. Этот вопрос - о допустимости приписывания всей нации коллективной вины за преступления - был одним из важнейших уже в первые месяцы после окончания войны. Ещё в 1946 г. К. Ясперс сформулировал принцип, согласно которому каждый поступок - это прежде всего поступок конкретного человека, за который он (а никак не весь народ) несёт вину. Идеи К. Ясперса были продолжены его ученицей Х. Арендт, которая разграничила понятия "коллективная вина" и "коллективная ответственность", признав необходимость последней и отвергнув возможность первой1. При этом, как позднее отметил Ю. Хабермас в ходе "спора историков", историческая (т.е. коллективная) ответственность актуальна для всех поколений нации, которые живут и будут жить после совершенных преступлений [Habermas, 1989: 233].
В связи с выходом книги Д. Гольдхагена вопрос о "коллективной вине" приобрел особую актуальность: использование учёным термина "национальный проект" применительно к холокосту наводило на мысль о косвенной поддержке им тезиса о "коллективной вине" немцев. Об этом же свидетельствовало название одной из статей Д. Гольдхагена, вышедшей в газете "Ди Цайт" в апреле 1996 года. Эта статья была опубликована под заголовком "Народ добровольных убийц". "В Германии антисемитизм простирался так далеко, что немцы, будь то убийцы или зрители, когда видели, что евреи должны умереть, реагировали не с удивлением и недоверием, а с пониманием" [Goldhagen, 12.4.1996], - писал Д. Гольдхаген в этой статье.
Однако американский учёный при этом постоянно подчёркивал, что он не является сторонником концепции "коллективной вины". "Я категорически возражаю против термина коллективная вина, - отмечал Д. Гольдхаген в предисловии к немецкому изданию книги, вышедшей в печать в августе 1996 года. - Не коллективные группы, но только отдельные люди могут быть признаны виновными, и только за их личные поступки" [Goldhagen, 1996: 481].
Некоторый итог дискуссии о книге Д. Гольдхагена подвел ключевой участник "спора историков" 1986-1987 гг., философ, социолог Юрген Хабермас. В своей статье в газете "Ди Цайт", вышедшей в марте 1997 года, он напомнил, что поднятые американским автором вопросы уже давно вызывают серьёзные споры в Германии. Разграничивая двух адресатов любого исторического труда - сообщество
1 См. Рулинский В. Проблема вины и ответственности в трудах Ханны Арендт // Обсерватория культуры, №3, 2013. С. 112-119.
специалистов и широкую публику - Ю. Хабермас подчеркнул, что резонанс вокруг книги Д. Гольдхагена был предсказуем, поскольку общественность ждала доходчивого объяснения преступного периода своей истории. И услышала достаточно ясный ответ на свои вопросы. "С точки зрения философии исследование Гольдхагена вызвано одной мыслью: зло как таковое это не чистая агрессия, а агрессия, которую убийцы считают справедливой. Зло - это перевернутое добро" [Habermas, 1997], -писал Ю. Хабермас. В своей статье он отметил недостатки работы американского исследователя, однако в то же время подчеркнул несомненную заслугу Д. Гольдха-гена в том, что он предложил немцам "правильный подход" "к преступному периоду их истории" [Habermas, 1997]. Труд Д. Гольдхагена, по мнению философа, - это шаг на пути к избавлению от "антропологического пессимизма", связанного в Германии с историческим фатализмом. "Даниэль Гольдхаген заслуживает благодарности за то, что он укрепил нас в другом подходе к прошлому" [Habermas, 1997], -завершил свою статью Ю. Хабермас.
Эту позицию разделяли многие в Германии. И разделяют до сих пор: сегодня имя Даниэля Гольдхагена и его книга широко известны в ФРГ1. При определённой провокативности подхода американского исследователя его работа имела несомненное достоинство: она открыла возможность для дискуссии, которая послужила оформлению и закреплению в Германии современного подхода к нацистскому прошлому. Даже несогласные с подходом американского автора отмечали большое значение этого нового "спора историков" для привлечения внимания к теме нацистских преступлений и выработке ответа на эти преступления.
По сути, книга Д. Гольдхагена заставила жителей Германии ещё раз поставить перед собой вопросы, которые до этого обсуждались в ФРГ в течение 50 предыдущих лет. Есть ли основания возлагать на нацию коллективную вину? Предопределены ли были преступления прошлого предшествовавшим общественно-политическим развитием? Как стал возможен нацизм и почему он имел место именно в Германии?
Отличие от предыдущих дискуссий заключалось в том, что на этот раз многие жители Германии положительно восприняли неприятные факты о собственной истории и своей стране2. Да, большинство историков, целый ряд общественных деятелей выступили принципиально против Д. Гольдхагена и его работы, обвинив автора в однобоком восприятии причин геноцида, подстраивании фактов под заранее составленные концепции и найдя в книге многочисленные ошибки. Однако в целом Германия с уважением и большим интересом отнеслась к столь критическому подходу к немецкому национальному прошлому.
1 Не случайно в 2015 г. работу Д. Гольдхагена вспоминали и журналисты, и участники судебного процесса над работником концлагеря Освенцим, унтершарфюрером СС 94-летним Оскаром Грёнингом. См. URL: http://www.zeit.de/gesellschaft/zeitgeschehen/2015-07/oskar-groening-prozess-plaedoyer
2 Ср. с восприятием работы К. Ясперса "Вопрос о вине" [Jaspers, 1965] или сборника эссе Х. Арендт "Эйхман в Иерусалиме" [Arendt, 1986]. Подробнее про отношение современников к работам К. Ясперса и Х. Арендт: Рулинский В. "Проблема вины" в трудах Карла Ясперса // Вестник МГИМО-Университета, №3, 2011. С. 160-166 и Рулинский В. Проблема вины и ответственности в трудах Ханны Арендт // Обсерватория культуры, №3, 2013. С. 112-119.
Понимание, а со стороны многих - горячая поддержка - взглядов Д. Гольдхаге-на свидетельствовали о серьёзной перемене, произошедшей в немецком обществе за полвека после падения нацизма. И это отчасти признавал и сам автор книги. "Отношение, с которым эта книга была принята, говорит нам много о том положительном, что есть сегодня в Германии, - писал Д. Гольдхаген. - Для немцев столкновение лицом к лицу с этой ужасной частью их прошлого крайне неприятно. То, что многие готовы к этому, является ещё одним признаком того, насколько радикально другой стала демократическая Германия во второй половине двадцатого века" [Goldhagen, 1997: 466].
Возможно, как пишет И.В. Грибан, одним из факторов успеха книги Д. Гольд-хагена стала "сама манера изложения материала": автор "описал убийства так широко и подробно, что создал ауру "радикального преступления" [Грибан, 2011], как мало кто делал до него. Также нельзя сбрасывать со счетов то обстоятельство, что основная дискуссия о книге развивалась не в научных журналах, а в популярных изданиях, и поэтому важную роль в рамках спора сыграло мнение обывателей.
Однако не менее важным условием успеха книги видится состояние общественной атмосферы в Германии, в которой многие простые жители оказались готовы воспринимать крайне негативную информацию о преступлениях нацизма. В течение 50 лет, предшествовавших выходу книги Д. Гольдхагена, в ФРГ развивалась интенсивная "работа над ошибками", шли жаркие споры и дискуссии, направленные на осмысление нацизма и его наследия. В результате к 1990-м годам стала возможной та перемена общественного сознания, которая и позволила труду Д. Гольдхагена завоевать популярность. Нацизм в Германии перестал восприниматься в нерасторжимой связке с понятием "немецкий народ". Ушли из жизни или потеряли былое влияние многие люди, для которых нацистские преступления были конкретными действиями их самих или их близких и знакомых. В то же время в Германии выросли поколения тех людей, которые не застали нацизм и, следовательно, не могли быть причастны к его политике. Для таких людей критика нацизма не воспринималась как критика самих себя и своего народа, а трактовалась прежде всего как критика конкретного политического режима. Таким образом, стал возможным более трезвый подход к национальному прошлому.
Этот подход предполагает особое чувство ответственности за своё прошлое. Благодаря проводимой в предыдущие годы образовательной, культурной, исторической политике постепенно в Германии сформировался общественный консенсус в вопросе необходимости признания преступлений и извлечения уроков из прошлого. Такую возможность извлечения урока из своего прошлого и предоставил немцам на новом этапе Д. Гольдхаген. Для многих людей, которые не являлись активными участниками предыдущих исторических дискуссий, обсуждение книги стало своеобразной проверкой на демократичность, индикатором их непричастности к нацизму. Пусть даже книга Д. Гольдхагена не отличалась научной точностью, для многих это было не важно. Через поддержку автора книги жители Германии выражали своё собственное - негативное отношение к гитлеровскому режиму. Такая реакция простых людей позволила укрепить современный подход к национальному прошлому.
В рамках этого подхода недопустимо оправдывать нацистскую политику, минимизировать значение нацистских преступлений и восторженно отзываться о нацистских деятелях. В качестве всеми признанной парадигмы признаётся "коллек-
тивная" или "историческая" ответственность", которую должны нести все немцы: она выражается в компенсациях жертвам преступлений, в ответственной внешней и внутренней политике, в преподавании истории с акцентированием внимания на преступлениях нацизма, в мемориализации массовых убийств, совершенных нацистами.
Но при этом в рамках данной парадигмы не допускается приписывание нации "коллективной вины". За преступлениями стояли конкретные лица и только они повинны в совершенном, - приверженность Д. Гольдхагена этой позиции, несмотря на провокационный стиль его книги, свидетельствовала о том, что американский исследователь в этом вопросе выступил преемником идей К. Ясперса, Х. Арендт, Ю. Хабермаса и не отошёл от основного вектора развития "проблематики вины" в Германии. Напротив, Д. Гольдхаген внёс вклад в укрепление чёткого разграничения понятий "вина" и "ответственность" за нацистские преступления, которое присутствует в официальном политическом и историческом дискурсе страны1.
Подводя итог, отметим, что дискуссия вокруг книги американского исследователя по праву стала именоваться "вторым спором историков". Обсуждение этой работы можно назвать одним из ключевых этапов в преодолении нацистского прошлого в современной истории ФРГ.
Список литературы
Грибан И.В. (2011) "Контроверза Гольдхагена": историческая дискуссия в контексте медиаполи-тического дискурса // Политическая лингвистика. №4.
Кауганов Е.Л. (2015) "Спор Гольдхагена": реактуализация проблемы вины в контексте национальной идентичности ФРГ в 1990-е годы // Вестник Пермского университета. №4(31). URL: http://histvestnik.psu.ru/PDF/20154/21.pdf (дата обращения: 27.08.2016).
References
Arendt H. (1986), Eichmann in Jerusalem. Ein Bericht von der Banalität des Bösen, Piper Verlag, München;
Augstein R. (1996), Der Soziologe als Scharfrichter, Rudolf Augstein über Daniel Jonah Goldhagens „Hitler's Willing Executioners", Der Spiegel, 15.4.1996;
Augstein R., Saltzwedel J. (1996), Was dachten die Mörder? Der US-Politologe Daniel Jonah Goldhagen über den Streit um sein Holocaust-Buch und das Bild der Täter, Das Spiegel-Gespräch, 12.08.1996;
Bernstein R. (1996), Was Slaughter of Jews Embraced by Germans?, 27.03.1996, The New York Times.;
Birn R.B. (1997), Revising the Holocaust, The Historical Journal, 40, I.
Frei N. (1996), Ein Volk von „Endlösern"? Daniel Goldhagen bringt eine alte These in neuen Gewand, Süddeutsche Zeitung, 13.4.1996;
Frei N. (2009), 1945 und wir. Das Dritte Reich im Bewußstsein der Deutschen, Deutscher Tashenbuch Verlag;
Goldhagen D.J. (1996), Daniel Jonah Goldhagen. Volk der willigen Täter, Die Zeit, 12.4.1996;
Goldhagen D.J. (1996), Das Versagen der Kritiker, Die Zeit, 2.8. 1996;
Goldhagen D.J. (1997), Hitler's Willing Executioners. Ordinary Germans and the Holocaust, Vintage Books, New York;
Griban I.V. (2011) "Kontroverza Gol'dhagena": istoricheskaja diskussija v kontekste mediapo-liticheskogo diskursa // Politicheskaja lingvistika. №4.
1 См. выступление президента ФРГ Кристиана Вульфа в Освенциме в 2011 году: "Слово "Освенцим" как никакое другое слово связано с преступлениями немцев в отношении миллионов людей. Эти преступления вызывают в нас, немцах, отвращение и стыд. Мы несём за это историческую ответственность, которая никак не связана с индивидуальной виной". URL: http://www.bundespraesident.de/SharedDocs/Reden/DE/Christian-
Wulff/Reden/2011/01/20110127 Rede.html
Habermas J. (1989), The New Conservatism. Cultural Criticism and the Historian's Debate, Polity Press, Cambridge. P. 233;
Habermas J. (1997), Warum ein „Demokratiepreis" für Daniel J. Goldhagen? Eine Laudatio, Die Zeit, 14.03.1997;
Hartmann C., Hürter J., Jureit U. (2005) Verbrechen der Wehrmacht. Bilanz einer Debatte, Verlag C.H. Beck, München;
Jaspers K. (1965), Die Schuldfrage. Von der politischen Haftung Deutschlands, R.Piper&Co, München;
Kauganov E.L. (2015) "Spor Gol'dhagena": reaktualizacija problemy viny v kontekste nacio-nal'noj identichnosti FRG v 1990-e gody // Vestnik Permskogo universiteta. №4(31). URL: http://histvestnik.psu.ru/PDF/20154/21.pdf (data obrashhenija: 27.08.2016).
Kullen M.S. (Hg.) (1999), Das Holocaust-Mahnmal. Dokumentation einer Debatte, Pendo Verlag, Zürich;
Kühnl R. (Hg.) (1987), Vergangenheit, die nicht vergeht. Die Historiker-Debatte Dokumentation, Darstellung und Kritik, Pahl-Rugenstein Verlag, Köln;
Leggewie C., Meyer E. (2005), „Ein Ort, an den man gerne geht", Carl Hanser Verlag, München;
Mommsen H. (1996), Schuld der Gleichgültigen: Die Deutschen und der Holocaust - Eine Antwort auf Daniel Goldhagens Buch 'Hitlers willige Vollstrecker', Süddeutsche Zeitung am Wochenende, 20.7.1996
Schneider (1997), Die „Goldhagen-Debatte": ein Historikerstreit in der Mediengesellschaft, Bonn;
Ullrich V. (1996), Die Deutschen - Hitlers willige Mordgesellen. Ein Buch provoziert einen neuen Historikerstreit: Waren die Deutschen doch alle schuldig? Die Zeit, 12.4.1996;
Vernichtungskrieg. Verbrechen der Wehrmacht 1941 bis 1944. Ausstellungskatalog (1996), Hamburger Institut für Sozialforschung (Hg.), Hamburg;
Weizsäcker R. (1985), Streifzug durch die Geschichte. Webarchiv des Deutschen Bundestages. URL: http://webarchiv.bundestag.de/archive/2006/0202/parlament/geschichte/parlhist/dokumente/dok08.html (дата обращения: 14.08.15);
Wehler H.U. (1996), Wie ein Stachel im Fleisch, Die Zeit, 24.05.1996. URL: http://www.zeit.de/1996/22/goldhage.txt.19960524.xml (дата обращения: 27.08.16);
Wolfrum E. (2007). Die geglückte Demokratie. Geschichte der Bundesrepublik Deutschland von ihren Anfängen bis zur Gegenwart, Bundeszentrale für politische Bildung, Bonn.
Overcoming Nazi past in Germany at the present stage. Goldhagen phenomenon
Author. Rulinskiy V., PhD, historical sciences. Synodal Department for the social service and charity of the Moscow Patriarchate. Address: 11-3, Mokhovaya Street, Moscow, Russia, 125009. E-mail: [email protected]
Abstract. The article deals with one of the landmarks in the process of overcoming Nazi past in Germany - a debate about Amercian researcher Daniel Goldhagen's book "Hitler's Willing Executioners". This book attracted a huge attention of the German society in the second half of the 1990-s. The article aims to explain a great interest towards the book among Germans and to understand the meaning of the "Goldhagen phenomenon" for the historic consciousness of Germans. The author analyzes D. Goldhagen's scientific approach, the main issues of his book and critical opinions about it of German historians, philosophers and public figures. Using comparative method, the author explores Goldhagen's ideas in connection with Jaspers, Arendt, Habermas concerning the "question of guilt". The author comes to the conclusion that after the unification of Germany, in the 1990-s, the attitude of Germans towards the Nazism and its crimes significantly changed. From the second half of the 1980s to the second half of the 1990s a new paradigm of the perception of Nazism in Germany emerged. Journalists, public figures and representatives of the civil society played a significant role in establishing this new approach. Their opinions defined the character and the outcome of the public discussions about the past, which took place not only in university halls and in historical scientific magazines, but in mass media.
Key words: Germany, modern German History, Holocaust, Nazism, Anti-Semitism, Daniel Goldhagen, overcoming totalitarism.
DOI: http://dx.doi.org/10.15211/soveurope520164146
