CC BY
71
ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
2004 История Выпуск 5
ПРЕОДОЛЕНИЕ КУЛЬТУРНОГО ШОКА: НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ ЭЛЛИНОВ И ВАРВАРСКОГО НАСЕЛЕНИЯ
В СЕВЕРНОМ ПРИЧЕРНОМОРЬЕ (на материале художественного фонда Музея истории Пермского университета)
И. С. Колпаков
Пермский государственный университет, 614990, Пермь, ул.Букирева, 15
Предпринимается попытка применить категорию «культурного шока» при изучении взаимоотношений варварского и эллинистического населения в Северном Причерноморье в У-1У вв. до н.э., в частности, их культурного взаимовлияния. Рассматривается вариант «консенсусного» преодоления культурного шока или конфликта, способствовавшего сильнейшему культурному взаимовлиянию и формированию в конечном счете синкретических религиозных культов и мифологических представлений. В качестве практической основы исследования используются материалы художественного фонда Музея истории Пермского университета.
Северное Причерноморье, как известно, регион, в котором проходил культурный синтез сразу нескольких традиций. При этом историческая метрополия - Греция - оказывала доминирующее влияние на понтийские города только на первом этапе их развития. Влияние «варварского» населения - также факт, хорошо отслеженный исторической наукой.
Для объяснения процессов, проходивших в Северном Причерноморье, мы предлагаем обратиться к термину «культурный шок», ставшему одним из ключевых понятий, используемых при изучении современных этнокультурных взаимодействий в рамках локальных цивилизаций. В качестве практической составляющей исследования взят материал Музея истории Пермского университета, его художественного отдела.
Понятие «культурный шок» принадлежит американскому психологу Обергу, который ввел этот термин в обиход в 1960 г. для определения дезориентации человека при вхождении в инокультурную среду. В скором времени удачный термин перекочевал в культурную антропологию, а уже оттуда - в историю культуры. Суть культурного шока - конфликт старых и новых культурных норм и типов ориентации, старых - связанных с предыдущим местом обитания и новых - относящихся к новому месту обитания. В широком понимании «шок» - это конфликт культур, не связанных устоявшимися традициями. «Шоковое» состояние в культуре вынуждает приспосабливаться и модифицироваться.
По мнению американского антрополога Бока1, существует четыре главных способа преодоления «культурного шока»: геттоиза-ция, создание субкультурных группировок, старающихся не соприкасаться с чужой культурой; ассимиляция - полное поглощение чужой культуры местным населением; частичная ассимиляция; промежуточный способ, состоящий в культурном обмене и взаимодействии.
«Культурный шок», преодолеваемый «промежуточным» способом в более широких масштабах, - это фактически «столкновения цивилизаций» по Арнольду Тойнби, для которого взаимное наступление сирийской и греко-римской цивилизаций стало моментом рождения «нового» - христианства2.
Понятие «культурного шока» применяется для объяснения межэтнического взаимодействия, связанного преимущественно с событиями новейшей истории. Мы предлагаем использовать этот термин и для описания консенсусного решения этнокультурных взаимоотношений населения античного Северного Причерноморья. Данная статья представляет собой первую попытку в этой области.
Колонизационное движение греков начинается уже в УШ-У1 вв. до н.э., во время формирования полиса. Причиной колонизации, по всей видимости, стала потребность в новых источниках сырья (металлов, леса), зерна, а впоследствии - в рабской рабочей силе и рынках сбыта греческих товаров. Знакомство
© И.С.Колпаков, 2004
же с местным населением началось еще до колонизации - во время экспедиций эллинских купцов и мореходов3.
В Северном Причерноморье колонии (апойкии) появились позднее, чем в других районах Средиземноморья и Причерноморья, чему способствовала отдаленность территории, относительная суровость климата и враждебность местного, преимущественно ски-фо-сарматского, населения. Главным городом-колонизатором стал малоазийский Ми-лет. В VII в. до н.э. было основано первое поселение на острове Березань, на рубеже VII и VI вв. до н.э. - Ольвия и Пантикапей. В VI в. до н.э. появились Феодосия, Нимфей, Мирме-кий, Тиритака, Киммерик в Восточном Крыму; Фанагория, Гермонасса, Синдская Гавань и Кепы на «азиатском» побережье Керченского пролива. В Юго-Западном Крыму основываются Керкинитида и Херсонес4.
Прямым результатом колонизации стала непосредственная встреча местного населения с эллинами, породившая ситуацию «культурного шока», которая, впрочем, разворачивалась не совсем по классическим канонам. Статус «пришельцев», вынужденных подстраиваться под местные нормы, очень скоро был распространен на скифо-сарматское и иное варварское население. На первом этапе ощущалось явное греческое доминирование.
Компактные поселения в районе Боспора Киммерийского к концу VI в. до н.э. активно торгуют как с Афинами, так и с местными племенами - скифами, синдами, меотами. Из Греции идут оливковое масло, вино, ремесленные изделия, керамика, украшения. Варвары отправляют продукты сельского хозяйства и промыслов, золото, рабов.
Центром будущего государства стал Пантикапей. В V в. до н.э. власть переходит к династии Спартокидов (по имени ее основателя, 438 г. до н.э.), происхождение которой в современной историографии продолжает вызывать споры. В ней видят фракийцев, либо представителей фракизированной или эллинизированной синдо-меотской знати, либо эллинов из ионийской (милетской) аристократии. Опорой власти стали земледельческая аристократия, торгово-ремесленные слои и наемная армия, в основном состоящая из варварских контингентов. Спартокиды завоевали обширные земли с синдо-меотским и скифо-сарматским этническим населением, вольно или невольно вовлеченным в орбиту эллини-
стического влияния. Государство становится «греко-варварским», в котором правители называли себя архонтами - по отношению к эллинам и царями - по отношению к местным племенам. Де-факто на политическом уровне достигался консенсус, необходимый для преодоления культурного конфликта, для формирования новых, взаимно обогащенных, традиций. Правящие круги пошли именно по компромиссному пути, не пытаясь ассимилировать местное население. По всей видимости, на это влиял состав элиты, которая сформировалась из эллинской и синдо-меото-скифской аристократии.
Таким образом, была реализована промежуточная, или консенсусная, модель разрешения культурного конфликта. Сущность ее состояла в том, что политическая система в Северном Причерноморье не являлась копией античной полисной структуры, а экономические отношения отличались своеобразием при наличии культурного взаимообмена.
Население городов, несмотря на то что его основу по-прежнему составляли греки, согласно археологическим и письменным источникам постепенно становится полиэтническим. Негреческое же земледельческое население преобладало на территории сельскохозяйственной хоры. «Туземное» происхождение чаще всего имели рабы. Местный этнос в большей мере преобладал в городах «азиатского» Боспора, и положение местного населения там было менее зависимым, чем на Керченском полуострове5.
Варварский земледелец становится ведущей фигурой в сельском хозяйстве - главной отрасли процветающей боспорской экономики. Помимо зерновых и огородных культур распространение получило виноградарство. Целый ряд фактов говорит о роли виноградарства и виноделия на Боспоре, особенно в прибрежных районах, уже в V-IV вв. до н.э.: находки косточек винограда, виноградных ножей и остродонных амфор местного производства для вина, изображение виноградной лозы на монетах Нимфея, широкое распространение культа Диониса, совершенное устройство и техническое оборудование виноделен более позднего времени, наконец, открытие в Нимфее винодельни в первой половине IV в. до н.э.6
В ГУ-Ш вв. до н.э. Пантикапей переживает самый блестящий период своей истории. Расширилась территория столицы, увеличи-
лось этнически пестрое население за счет притока жителей из городов Причерноморья и Средиземноморья, а также представителей местных племен, преобразился ее внешний облик.
Продолжалось возведение искусственных террас па склонах Митридата, сооружались стены акрополя (верхнего города), богато украшенные храмы и иные общественные здания, жилые дома, в городской округе - величественные погребальные склепы различных конструкций, но особенно часто с уступчатыми перекрытиями: таковы склепы Царского, Золотого, Куль-Обского, Мелек-Чесменского и других курганов. Появление подобных сооружений было связано с ростом богатства боспорской знати, в состав которой входили и представители местных племен.
Культура, также пережившая расцвет, служила одним из наиболее ярких примеров взаимовлияния варварского и боспорского населения. Об этом говорят многочисленные археологические источники. Рассмотрим существование двух параллельных традиций в погребальном обряде боспорцев.
Античные некрополи располагались в непосредственной близости от городов, за оборонительными стенами. Наряду с грунтовыми могильниками они включали и курганы. Ранее V в. до н.э. некрополи состояли только из грунтовых могил. Широкое распространение курганов вокруг городов Северного Причерноморья большинство исследователей связывают со скифскими традициями. Господствующим обрядом погребения было трупо-положение в простых могильных ямах. Тру-посожжение встречается почти во всех некрополях северопричерноморских городов, но сравнительно редко. Чаще всего обряд кремации считают греческим, несмотря на спорадическое его применение различными племенами Северного Причерноморья. В Пантикапее трупосожжения в VI-V вв. до н.э. составляют примерно 10-13 %, а к эпохе эллинизма их доля снижается до 3 %7.
Греческим погребальным обрядом является обычай хоронить детей в амфорах или крупных сосудах. В Пантикапее он встречается только в V-IV вв. до н.э., причем значительно чаще - на «азиатском» побережье Бос-пора. Труднее выяснить, с какими традициями связано захоронение в простых могильных ямах прямоугольной формы или со скругленными углами. Оно одинаково характерно для
античных и местных могильников. Более показательны дополнительные конструкции в могилах или отдельные черты обряда. Часто встречающиеся деревянные надмогильные перекрытия объясняют влиянием скифского погребального обряда. Прием покрытия могил поверх деревянного настила слоем камки отмечен в пантикапейском некрополе VI в. до н.э., но особенно широко он распространен на «азиатском» побережья Боспора, так как был обычен для окрестных племен. Могилы с каменными перекрытиями и часто с дном и стенками, выложенными камнем, были одинаково распространены в античном и племенном мире8.
Связь погребальных традиций с обрядовыми нормами греческой метрополии особенно отчетливо проявляется в VI-V вв. до н.э. Почти во всех некрополях этого времени покойники, как правило, лежат головой на восток, что считают влиянием греческой традиции, так же, как и обычаи ставить над могилами стелы с надписями и рельефными изображениями или антропоморфные надгробия, хоронить в гробах и саркофагах, класть в могилы предметы палестрического характера и монеты. Подбор вещей, которые помещали в могилы, зависел от пола и возраста, положения в обществе и материальных возможностей умершего. Все, что использовалось умершим при жизни, могло быть положено в могилу. Так, в могилу воина клали оружие, юноши-палестрита - стригиль и арибаллы (сосудики для масла), женщины - украшения и статуэтки, ребенка - игрушки. Часто в могилы помещали сосуды и светильники, а также терракотовые статуэтки как изображения богов и как любимые вещи. Терракотовыми изображениями Медузы Горгоны (явно греческое влияние) украшались саркофаги в Северном Причерноморье. Несколько таких терракотовых предметов есть и в собрании художественного фонда Музея истории Пермского университета. В монументальных склепах стояли жертвенные столы, куда родственники приносили дары умершему.
Влияние варварских погребальных традиций проявляется в некрополях почти каждого города Северного Причерноморья. С ним связывают конструкции могил, невосточную ориентировку погребенных, подсыпку и подстилку в могилах, употребление для захоронений деревянных колод, скорченное положение костяков, наличие в могилах красной
краски, мела, напутственной пищи и специфических предметов погребального инвентаря, таких как оружие, ножи, точила, бусы ярких расцветок, лепные курильницы, разбитые зеркала и т. д.
В III в. до н.э. в Пантикапее появляются земляные склепы. Это двухкамерные склепы с обычными входными ямами. Одни объясняют это явление влиянием античной погребальной традиции Средиземноморья, другие связывают их с проникновением сарматского населения или с традициями, восходящими к эпохе поздней бронзы в Прикубанье. К античной традиции относят широкое распространение начиная с IV в. до н.э. черепичных гробниц, хорошо известных в античном мире. Встречаются они в курганных захоронениях. Видимо, с варварской погребальной традицией связано распространение подбойных могил. В III в. до н.э. они появляются в Пантикапее9.
Итак, погребальный культ у обитателей Боспора - образец сращения двух культур, «варварской» и греческой. Археологи зачастую не в силах отделить элементы одной культуры от элементов другой. В частности, появление склепов в некрополях городов Северного Причерноморья объясняют влиянием античной погребальной традиции Средиземноморья, или проникновением сарматского населения, или проявлением традиций, восходящих к эпохе поздней бронзы в Прикубанье.
Культурное взаимопроникновение можно также проследить и по сюжетам терракот и вазописи, тесно связанных с погребальным культом. До конца прошлого века иконография ваз из Северного Причерноморья воспринималась как «терра инкогнита». Однако изучение именно ее позволяет найти ключ к пониманию синкретических культов, сформировавшихся в Северном Причерноморье.
Художественный фонд Музея истории Пермского университета располагает как терракотовой коллекцией, так и собранием превосходной краснофигурной керамики.
Первым значительным поступлением в музей была коллекция Владимира Владимировича Святловского - в мае 1919 г.10 На предметах этой коллекции только номера и нет легенды приобретения. В.В. Святловский, историк и социолог, жил в Петербурге, служил на юридическом факультете Петербургского университета, был членом-корреспондентом Музея антропологии и этнографии Императорской Академии наук. Свят-
ловский передал свое собрание антиков музею безвозмездно11.
Другая значительная часть терракот музея - из коллекции Эльтермана. В ноябре 1918 г. исполняющий обязанности хранителя Музея древностей и искусств Алексей Викторович Шмидт отправляется в командировку за материалами для музея. В Санкт-Петербурге он покупает у Аарона Фроловича Эльтермана обширное собрание греческих и египетских предметов из бронзы, стекла, кости, глины. Экспонатов набралось 1800 штук12, в том числе терракотовые фигуры13. А.Ф. Эльтерман был часовым мастером, который, по всей видимости, приторговывал серебром, монетами и археологическими древностями.
Изучение коллекции Эльтермана и архива Музея истории Пермского университета вывело нас на известного в XIX в. собирателя древностей Ивана Кассиановича Суручана14.
Прежде всего этикетки на некоторых предметах составлены со знанием дела и со свойственной Суручану педантичностью: когда, где куплено, кто продал, где и когда найдено. Кроме того, самая поздняя дата на этикетках - 1897 г., время смерти бессарабского коллекционера Суручана. Большая часть вещей из собрания Эльтермана - приобретения 90-х гг., последних лет жизни Суручана, поэтому они, по всей видимости, тщательно не обрабатывались. «География» вещей совпадает с «географией» биографии Суручана: Кишинев - место рождения и жительства коллекционера; «кузница» древностей Керчь; Одесса, где проводил раскопки Суручан; наконец, Египет и Италия, куда собиратель древностей постоянно ездил за новыми экспонатами для своего музея. Совпадает по описаниям и «ассортимент», вещи, которые хранились в музее Суручана, и экспонаты из коллекции Эльтермана - одни и те же археологические находки.
Существует еще одно доказательство предложенной версии. В тетрадях генерала Александра Александровича Пальникова, известного собирателя древностей, обнаруживаем следующую запись: «Терракота... Приобретена у Эльтермана,. а к нему поступила из собрания древностей бессарабского помещика Соручана»15.
Таким образом, предположение большинства исследователей о том, что коллекция Суручана бесследно и безвозвратно утрачена в результате перипетий гражданской войны и
активности перекупщиков древностей, в том числе зарубежных, оказалось опровергнутым.
Наиболее полную и достоверную историю имеет еще одна коллекция, попавшая в музей. Она была собрана большим любителем древностей генералом А.А. Пальниковым. После октябрьского переворота началась национализация частных коллекций. Значительная их часть поступила в Эрмитаж и другие государственные музеи. Собрание же Паль-никова, состоящее из двух разделов («Древний Египет» и «Античность»), из Петербурга попадает в Москву, в Музей изящных искусств Императора Александра III, ныне имени А. С. Пушкина, а затем передается в Пермский университет, в Музей древностей и искусств.
Александр Александрович Пальников служил в окружном Артиллерийском управлении заведующим Убежищем взрослых калек имени Великой княгини Елизаветы Федоровны и жил в Санкт-Петербурге. Его коллекция - это целостное собрание любителя старины, тщательно и чопорно представленное в рукописных каталогах: даны описание и зарисовка предмета, перевод надписей и, главное, история приобретения16.
Известно, что боспорцы почитали как греческих, так и восточных богов. Наиболее распространенными культами, имеющими греческие корни, были культ Деметры и Коры, культ Афродиты и Аполлона, культ Аск-лепия и культ Зевса. Почитались финикийская богиня плодородия Астарта и Кибела, культ которой восходит к неолитическим культурам древнейших обитателей Анатолии (датируется VII-VI тыс. до н.э.)17. В Нимфее раскопано святилище Деметры, встречаются терракотовые статуэтки Астарты второй половины IV в. до н. э.
Первым среди равных стал культ Диониса. В античном Боспоре дионисийство превращается в своего рода синкретическую пан-тикапейскую религию, впитавшую в себя мифологические представления греков и варваров18. Миф о смерти и воскресении Диониса, возможно, проецировался в ней на религию природных циклов, одновременно являясь намеком на возможную сострадательную милость бога, помогающего человеку преодолеть муки на пути к спасению. Еще орфики учили, что человек сам должен идти навстречу Дионису-спасителю. В Боспоре пониманию этого способствовали мистерии19. Участ-
вуя в них, посвященный становился ближе к Дионису. Дионисийству подчинены и культы других божеств: Деметры и Коры, Кибелы и Афродиты.
Терракотовое собрание художественного отдела Музея истории Пермского университета дает общее представление о культах, распространенных в Северном Причерноморье20. Таковы, например, изображения сидящей богини (инв. № 3036, 106 и др.): Деметры или Кибелы, аналогии которой мы обнаруживаем в находках из архаического Милета21. Черты лица и фигуры грубы и монументальны, как в изображениях варварских женщин. Характерно и изображение Афродиты и Деметры (инв. № 807, В-11 др.): столбообразные задрапированные одеждой женщины в петасах и других головных уборах, опирающиеся на гермы, колонны, столбы. Аналогии «пермским» женщинам можно обнаружить и среди терракот Танагры, и среди аттических находок. Вместе с тем причерноморские изображения имеют особенности. Зачастую задрапированные фигуры изображаются вместе с гусями и собаками - символами причерноморского диони-сийства. Интересны и изображения Эрота, например, инв. №587 - с собакой и гусем. В загробном плотском царстве Диониса и женятся, и выходят замуж. Эрот, таким образом,
олицетворяет плотский брак и телесную
22
страсть .
Мистерии и мифологические сценки, соответствующие дионисийству, закладывают основу для сюжетов на пеликах. Аттические расписные вазы IV в. до н.э. встречаются в самых разных районах аттического экспорта. Однако в ряде местностей при значительном разнообразии форм сосудов (а их насчитывают более 300), находящихся в пользовании, количественно преобладают вазы определенной формы. Если для Ольвии характерен кратер-колокол, для Киренаики - гидрия, то в Пантикапее особенно много пелик. Преобладание некоей формы сосуда в конкретном географическом регионе не случайно. Иные ученые склонны считать, что в отдельных областях существовали ремесленные центры, изготовлявшие предметы в подражание атти-
23
ческим .
В собрании Музея истории Пермского университета есть несколько краснофигурных пелик (инв. № 683, 556, 682), рисунок на которых выполнен в так называемом «керченском стиле». «Керченский стиль» - условное
понятие, у искусствоведов широко вошедшее в оборот с начала предыдущего столетия. Понятие относят к определенному типу расписной античной керамики, к характерной росписи ваз, основная часть которых найдена в Керчи и под Керчью24, в курганных погребениях.
Пелики эти производились в Аттике25 -специально для экспорта в античный Боспор, поэтому при их изготовлении учитывались местные культы и верования, а также соответствующие им символы.
Весьма характерный пример - пелика с изображением Хозяйки Преисподней (инв. №683), отождествлявшейся с Деметрой или Персефоной. Изготовлена в Аттике, обнаружена в Керчи. Это стандартная ваза с шарообразным туловом, плавно переходящим в стройную вытянутую шейку с выгнутыми стенками, завершающуюся широким раструбом с отогнутым наружу венчиком и двумя ручками. На лицевой стороне пелики изображена голова женщины в профиль вправо, в украшенном точками головном уборе - саккосе (узорчатый платок, оставляющий открытым лоб и ухо; узор на саккосе состоит из точек и трехточий - дионисийского символа виноградной лозы). Голова женщины дана на фоне головы коня, также обращенной вправо. Лицо женщины выделено белой краской, внутренний рисунок исполнен разбавленным лаком. Черты лица - «варварские»: с тяжелым подбородком и туповатым носом. На оборотной стороне изображены две фигуры стоящих друг против друга юношей в гиматиях (длинных плащах), левый держит в руке круглый предмет - тимпан26 (разделен двумя линиями на четыре сектора, в каждом секторе - точка лака). Между фигурами - алтарь или стела, какую ставили на могиле.
На погребальной пелике дионисийского культа изображена голова Владычица потустороннего мира или, скорее, ее прислужницы и коня. Появление последнего в росписях, по всей видимости, надо связывать с «варварской» степной традицией. На оборотной стороне изображены юноши - мисты, участники дионисийских таинств, поэтому у них в руках тимпан. Сюжет повторяется на большинстве пелик.
Другая весьма характерная пелика из собрания Пермского университета: инв. №556. На стороне А изображены протомы «амазонки» и грифона в профиль вправо. «Амазонка»
расположена на фоне крыла грифона. На стороне Б - две фигуры юношей в профиль в ги-матиях, стоящих лицом друг к другу27.
Сюжет на стороне А, по всей видимости, связан с мифом об аримаспах и грифонах. Сцены сражения (греки со сфинксом, аримас-пы с грифонами, амазонки с греками, пигмеи с журавлями) - следующий по распространенности (после протом) сюжет, характерный для пелик керченского стиля в IV в. до н.э.28 «Все эти сюжетные сцены имеют за собой мифо-эпическое предание, греческое и варварское, слитые, как правило, в некое неделимое целое», - отмечает И.В. Шталь29. Согласно исследователю, богов чужого народа народ, с ними познакомившийся, перемещает из верхнего мира в мир нижний, в преисподнюю. Таким образом, возникает новый сонм богов, образованный из божеств чуждых друг другу культур. Однако героические, божественные, погребальные мотивы (дублирующиеся в обеих культурах) благодаря взаимному влиянию, тесному общению этносов, способствуют формированию того, что и принято называть «причерноморским» вариантом эллинизма. В греческой вазописи «погребальной» стала участь царя Аримаспа, некогда божественного первопредка одноименного племени, одноглазого эпического героя-предводителя, вошедшего затем в божественный сонм греческой преисподней и слившегося в своей верховной роли с Владыкой Дионисом30. Ссылаясь на Болтона31, И.В. Шталь делает следующий вывод: миф о племени аримаспов, в основе которого, как обычно, лежит миф реального племени (в данном случае - известного в мифоэпическом предании под именем ари-маспов), равно как и эпическое предание об аримаспах, возникшие на их же собственном мифоэпическом материале, пришел к грекам от скифов32.
Информация об аримаспах, а вместе с ними и о грифах (грифонах), поступала к грекам опосредованно - через исседонов и скифов, племена, проживавшие между греками и аримаспами. И в такой передаче аримаспы становились одноглазыми воинами, а грифоны - чудовищами, стерегущими золото33.
Таким образом, царь Аримасп по логике консенсусного преодоления культурного шока образует единое целое с Дионисом-Аполлоном-Аидом. Его же соратники сравниваются в погребально-свадебном ритуале с амазонками, прислужницами и подругами
Владычицы Подземного мира34. И поэтому «амазонка» и грифоны оказываются в одном сюжете.
Подтверждением существования «диони-сийских» традиций служат и другие сосуды керченского стиля из Музея истории Пермского университета, относящиеся к IV в. до н. э.
Весьма интересен и показателен рисунок на ойнохое (инв. № 675), найденной в Керчи (датирована 330-320 гг. до н.э.), из коллекции Эльтермана (Суручана). Это хорошо сохранившаяся краснофигурная ваза, на которой изображена сидящая женщина в профиль влево с ойнохоей и подносом в руках, по обеим сторонам ее находятся юноши в гиматиях. На женщине длинный безрукавый хитон, оставляющий ступни открытыми. Волосы подвязаны лентой, из-под которой на виски выбиваются завитки волос, выполненные светлой разведенной глиной. Рука юноши справа простирается над подносом женщины, на который он как будто что-то кладет. Сама по себе композиция может символизировать праздник молодого вина, во время которого юноши покупали вино у девушек за символическую плату. Сама ваза - возможно, «хус» («кувшин»), давший название второму дню аттического праздника цветов, входящему в посвященные Дионису Анфестерии - трехдневный праздник начала разлива и пития нового вина.
Четко соответствуют дионисийской канве и другие сосуды - лекифы, постоянно используемые при погребальных обрядах. Например, на лекифе из собрания Святловского (инв. № 549, найден в Ольвии, датируется IV в. до н.э.) изображен «владыка загробного брака» -Эрот. Его обнаженная фигура свободно парит в воздухе, а в руке он держит небольшой круглый предмет (предположительно, чашу). На другом лекифе (инв. № 547, из коллекции Святловского, найден в Северном Причерноморье, датируется IV в. до н.э.) изображен Эрот с крыльями, держащий перед сидящей женщиной тимпан (или зеркало). Эрот сидит на лотосе. Женщина опирается на другой предмет, постоянный маркер, сообщающий нам о том, что мы имеем дело с культом Диониса, - «процветший посох», орнаментальный узор в виде сворачивающегося в спираль растения.
Итак, «культурный шок», хорошо знакомое явление в современном мире, определял этнокультурную ситуацию и в Северном При-
черноморье. «Великая греческая колонизация» имела множество культурных последствий, одним из которых, безусловно, стало в самом широком масштабе взаимовлияние восточной и протоевропейской культур, приведшее в конечном счете к появлению христианства. Однако нельзя не отметить, что обычно считающееся не очень значительным влияние «варварских» культов, мифологии, религии также оказалось достаточно сильным - особенно в регионах непосредственного контакта, где состав греков и «варваров» был примерно одинаковым. Первоначально это влияние проявилось в политической и экономической сфере. С течением времени стали толще и нити культурного взаимообмена: «варварская» культура стала частью культуры греческой, определяя новые ее тенденции не только в пределах Северного Причерноморья, но и в самой метрополии, благодаря непрекращающимся контактам «исторических» греков с греками-«переселенцами».
Примечания
1 См. подробнее: Culture Shock. A reader in modern cultural anthropology / Ed. by Philip K. Bock. New York, 1970.
2 См.: Тойнби А.Дж. Цивилизация перед судом истории. СПб., 1996. С. 129. Конечно, мы допускаем несколько «публицистическое» сравнение, сопоставляя категории «культурный шок» и «столкновения цивилизаций». Вместе с тем понятие «культурный шок» по определению связано с теориями локальных цивилизаций.
3 Шелов Д.Б. История античных государств Северного Причерноморья // Античные государства Северного Причерноморья. М., 1984. С.8-9.
4 Там же. С.9-10.
5 Там же. С.10-13.
6 Там же. С.12.
7 Арсеньева Т.М. Погребальный обряд // Античные государства Северного Причерноморья. М., 1984. С.222.
8 Там же. С.223.
9 Там же. С. 223.
10 Инвентарная книга // Архив музея истории Пермского университета.
11 Стабровский А. С. Из истории собрания древностей художественного фонда Музея истории Пермского университета // Античные коллекции из раскопок Северного Причерноморья. М., 1994. С.48.
12 Там же. С.49.
13 Договор о покупке коллекции А.Ф. Эльтерма-на // Архив Музея истории Пермского государственного университета; Счет о покупке коллекции А.Ф. Эльтермана // Там же.
14 См. подробно: Колпаков И.С. Потерянная коллекция Суручана // Новый Гиперборей. Пермь, 2004.
15 Рукописный каталог А.А. Пальникова // Архив Музея истории Пермского университета.
16 Стабровский А.С., Колпаков И.С. Утро исторической легенды. Пермь, 2004. С.50-53.
17 См. об этом: Богатова О.В. Культ Великой Матери богов Кибелы в греко-римской древности (к проблеме религиозного синкретизма в античности). СПб., 1998.
18 С позиции исследователя можно даже говорить о том, что дионисийство становится объединяющим мотивом во взаимоотношениях двух культур, хотя такая роль была уготована ему не в силу сознательного «общественного договора» или непосредственной деятельности боспорских элит, а просто в силу тесного общежития эллинов и варваров.
19 Безусловно, в отношении мистерий наиболее интересным трудом из новейших может считаться книга Дитера Лауэнштайна, переведенная на русский язык и напечатанная московским издательством «Энигма». Она позволяет понять суть Элевсинских мистерий и увидеть те их элементы, которые сформировались под влиянием Северного Причерноморья. См.: Лауэнштайн Д. Элев-синские мистерии. М., 1996.
20 Подробно об этом см.: Колпаков И.С. Обзор мелкой пластики (терракоты) в коллекциях Музея истории ПГУ // Signum I. Пермь, 2003.
21 Бритова Н.Н. Греческая терракота. С. 26.
22 Шталь И.В. Миф, культ, эпос в греческой вазописи керченского стиля // Античные коллекции из раскопок Северного Причерноморья. М., 1994. С.117.
23 Шталь И.В. Эпические предания Древней Греции. М., 1989. С. 101.
24 Шталь И.В. Находки Пантикапея // Художник. 1994. №3. С. 26.
25 Такого мнения придерживается филолог-классик И.В. Шталь, работавшая с пермскими пеликами, а также О.В. Тугушева (Тугушева О.В. Античная расписная керамика. М., 1985).
26 Тимпан (от греч. tympo - ударяю, бью) - древний музыкальный инструмент, предшественник литавр.
27 Подготовлена А.С. Стабровским для И.В. Шталь и опубликована в «Своде мифо-эпических сюжетов античной вазовой росписи по музеям Российской Федерации и стран СНГ: пелики, IV в. до н.э., керченский стиль» (М., 2000. С. 556).
28 Там же. С.12.
29 Там же. С.12.
30 Там же. С.10.
31 Bolton J.D.R. Aristeas of Proconnesus. Oxford, 1962. Цит. по: Свод мифо-эпических сюжетов...
32 Сведения об аримаспах содержатся и в некоторых письменных источниках. Это «История» Геродота, в которой автор пишет как об аримаспах («одноглазые люди»), так и о грифонах («стерегут золото»), ссылаясь на эпическую поэму Аристея Проконесского «Аримас-пея» (VII в. до н.э.). По Диодору Сицилийскому, ари-маспы входят в союз скифских племен.
33 Свод мифо-эпических сюжетов... С .13.
34 Там же. С.15.
OVERCOMING OF A CULTURAL SHOCK: SOME ASPECTS OF MUTUAL RELATIONS OF GREEK AND BARBAROUS POPULATION IN BOSPOR EMPIRE (according to materials of the History Museum of Perm University)
I.S. Kolpakov
Perm State University, 614990, Perm, Bukireva st., 15
Attempt to apply a category of "a cultural shock" is undertaken at studying mutual relations Barbarous and Hellenistic populations in V-IV centuries up to AD, in cultural interference. The variant of intermediate sanctions of a cultural shock or the conflict, led to the strongest cultural interference and formation finally syncretic religious cults and mythological representations is considered. As a practical basis of research materials are used materials of History Museum of Perm University.
