CC BY
159
ИЗВЕСТИЯ
ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 15 (19) 2010
IZVESTIA
PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO HUMANITIES № 15 (19) 2010
УДК 821.161.1
ПРЕЛОМЛЕНИЕ ХРИСТИАНСКИХ МОТИВОВ В ДУХЕ ТРАДИЦИЙ ЭСТЕТИЗМА (ПО СТРАНИЦАМ ТРАГЕДИИ О. УАЙЛЬДА «САЛОМЕЯ»)
© н. Г. ДРОЗДОВА
Пензенский государственный педагогический университет им. В. Г. Белинского, кафедра русской и зарубежной литературы e-mail: [email protected]
Дроздова Н. Г. - Преломление христианских мотивов в духе традиций эстетизма (по страницам трагедии
О. Уайльда «Саломея») // Известия ПГПУ им. В. Г. Белинского. 2010. № 15 (19). С. 20-21. - На материале библейских текстов и трагедии О. Уайльда «Саломея» показано, что Уайльд новаторски подошел к трактовке библейских мотивов и образов, а именно - легенды о мученической смерти Иоанна Предтечи. Доказывается, что библейские мотивы английский писатель, признанный глава такого литературного направления как эстетизм, воплотил в своей пьесе в духе традиций и идеалов эстетизма, проявив свободу творческой инициативы.
Ключевые слова: эстетизм, Красота, Прекрасное, Искусство.
Drozdova N. G. - Refraction of Christian motifs in the vein of the traditions of aestheticism (on the tragedy of O. Wilde “Salomea”) // Izv. Penz. gos. pedagog. univ. im.i V. G. Belinskogo. 2010. № 15 (19). P. 20-21. -
It is shown that Wilde approached the interpretation of Bible motifs and images, namely - the legends about the death of a martyr of John Predtecha. It is proved that the English writer, the recognized leader of aestheticism, realized the Bible motifs in his play in the vein of the traditions and ideals of aestheticism revealing the liberty of creative initiative.
Key words: aestheticism, Beauty, the Beautiful, Art
Английский писатель Оскар Уайльд, теоретик эстетизма, писатель, драматург, талантливый оратор -одна из самых загадочных, ярких и колоритных фигур в мировой литературе - стремится выйти за рамки повседневности и обыденности не только в образе жизни, мировоззрении, но и в Искусстве, которому он верой и правдой прослужил всю свою недолгую жизнь.
Трагедия «Саломея» - одно из самых скандальных произведений в творческом наследии Уайльда: в крайней степени вольно ее создатель обошелся с известной библейской легендой о трагической кончине Иоанна Предтечи, день мученической смерти которого Святой Русской Православной церковью вспоминается 11 сентября и называется Днем Усекновения главы Иоанна Крестителя. Пьеса Уайльда заставляет вспомнить его слова: «У художника не бывает болезненного воображения. Художник вправе изображать все» [1].
Своеобразен Уайльд в своих взглядах на образ Спасителя. Знаменитая «Исповедь» писателя, адресованная Альфреду дугласу, сыгравшему столь плачевную и роковую роль в его судьбе, и написанная в тяжелейших условиях тюрьмы строгого режима, является воплощением весьма шокирующих откровений молодого эстета.
Христос для Уайльда «не только воплощение индивидуализма, но и самый первый индивидуалист во
всей истории, индивидуалист до мозга костей»[1, 734] Он «смотрит на мир глазами художника», поэтому «истинное место Иисуса Христа - среди поэтов» [1, 728], да и «сама его жизнь - замечательнейшая из поэм» [1, 729]. Уайльд убежден, что «абсолютная безгрешность и духовная чистота Христа возносят его на недосягаемые вершины романтического искусства» [1, 730]. По мнению английского эстета, Христос «во многом был подобен художнику, прежде всего в том, что основу его личности составляло могучее, пламенное воображение» [1, 742].
Уайльд, утонченный эстет, для которого Искусство превыше жизни и первичнее ее, соотносит Христа со сферой Прекрасного и даже его мученическую смерть воспринимает сквозь призму Искусства, как «мистерию с использованием диалога, костюмов и жестов»[1, 731]; как финал какой- то великолепной трагедии, перед которой меркнут творения самого Софокла [1, 730].
В «Саломее» христианские мотивы обретают звучание пока еще в образе предшественника Христа, Иоанна крестителя.
Так, в основе сюжета лежит история мученической смерти Иоанна Предтечи. В качестве ревнителя праведности он выступает с обличением Ирода Ан-типы, тетрарха (правителя) Галилеи, который отнял
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ ►►►►►
у своего брата жену Иродиаду и женился на ней при жизни брата. Ирод Антипа заключает Иоанна в темницу. Иродиада всем сердцем жаждет казни пророка. Однажды на пиру тетрарха его падчерица Саломея настолько угождает отчиму своей пляской, что тот обещал исполнить любую ее просьбу; по наущению матери, Саломея просит у него голову Иоанна. Палач направляется в темницу, чтобы совершить казнь и, по условию, подает Саломее на блюде голову пророка.
Эта библейская легенда с легкой руки Уайльда получает весьма фривольное, изящное, но в то же время трагическое изложение в духе традиций эстетизма.
В «Исповеди» Уайльд утверждает: «Теперь я вижу, что Печаль - а она, на мой взгляд, самое возвышенное чувство, которое может испытывать человек,-является, наряду со страданием, одновременно и темой, и критереем по-настоящему великого Искусства». «Ну а высшее проявление Прекрасного как в Жизни, так и в Искусстве - это, безусловно, Страдание» [1, 720].
Трагедия «Саломея» - яркое подтверждение этого эстетического воззрения английского писателя. Полемизируя со священнослужителями, утверждавшими, что Страдание - таинство, Уайльд утверждает, что Страдание - откровение. В трагедии «Саломея» именно Печаль является темой, предметом и критерием Искусства. Печаль господствует на страницах пьесы. Печальны Саломея со своей неразделенной любовью; молодой сириец, который тоже влюблен безответно (в Саломею); Ирод Антипа, вынужденный скрепя сердце исполнить жестокое желание Саломеи...
Уайльд эстетизирует Печаль и Страдание, соотносит со сферой Прекрасного. Печаль и Страдание в пьесе драматурга притягательны, красивы.
Саломея из второстепенного действующего лица этой драматической истории превращается в центральный образ. В библейском изложении Саломея всего лишь исполнительница материнской воли, покорная дочь.
У Уайльда смерти Иоанна жаждет именно Саломея, а мать лишь поддерживает ее. Английский эстет отодвигает на второй план и Иродиаду, и Ирода Анти-пу, и даже самого пророка. Покорная дочь из библейской легенды перевоплощается в героиню, которая превыше всего ценит чувственные радости. Она пленница этой слепой, безудержной страсти. В речах Саломеи, обращенных к пророку, много страстности, откровенной чувственности, эротичности. «Иоканаан! Я влюблена в твое тело! Позволь мне прикоснуться к твоему телу!»
красота - один их идолов эстетов, предмет их поклонения, восхищения. Саломея - тоже поклонница красоты. Пусть даже красоты, существующей лишь в воображении влюбленной женщины; красоты, порожденной Страстью. Саломея жаждет не столько обладания, сколько прикосновения к красоте: «Позволь мне коснуться волос твоих!» «Позволь мне коснуться губ твоих!» «Я жажду твоей красоты», - признается девушка [1, 405]. Пророк становится для нее воплощением красоты, а его отсеченная голова превращается в фетиш, предмет вожделения.
Страсть Саломеи наделяет Иоанна красотой -яркой, чувственной: теперь губы его так же ярки, как розы и гранат; волосы подобны чудным виноградным гроздьям; тело белое, словно слоновая кость.
Весьма фривольно обошелся Уайльд и с образом Иоанна. Уже голос пророка, который должен на подсознательном уровне внушать любовь к богу, внушает невинной Саломее страсть, которую до этих пор не ведало ее безгрешное тело. «Какой странный голос! Мне хотелось бы поговорить с пророком!» - настаивает Саломея [1, 398].
Эта страсть усугубляется, когда она видит пророка. Итак, перед зрителями и читателями - пророк, внушающий слепую, безудержную страсть; обладатель порочной, вызывающей Красоты.
В библейской легенде Иоанн погублен неверием людей в Бога, их страхом перед Спасителем, который уже явился в этот мир, дабы взять на себя тяжкие муки за грехи человечества. Иоанн в Библии - мученик, поплатившийся за святую христианскую веру.
Иоанн Уайльда - жертва слепой, безудержной, губительной страсти. да, Иоанн Уайльда тоже чист и невинен. «Он непорочен, как месяц на небосклоне». «Его плоть, должно быть, холодна, как слоновая кость», - сожалеет девушка [1, 401]. Ей не искусить пророка, не пробудить в нем чувственности.
Молодость и красота Саломеи не волнуют его. напротив, она неприятна ему. Он пытается наставить ее на путь истинный: «не приближайся ко мне, дочь содомова! Спрячь свое лицо под покрывалом, посыпь голову свою пеплом и поспеши в пустыню искать Сына Человеческого». «Кто он? Он так же красив, как и ты?» - ответствует на это Саломея [1, 402].
По прочтении остается убеждение, что непорочность Иоанна, столь категоричного в своем полном отрицании плотского начала и связанных с ним радостей; его аскетизм; неприятие Саломеи (ведь он отталкивает ее прежде всего потому, что она дочь Иродиады, и значит, как считает пророк, непременно генетически наследовала порочность матери) - не есть предмет восхищения Уайльда.
В образах Саломеи и Иоанна воплощена вечная борьба двух начал: власти духа и власти плоти, земных радостей и аскетизма. Иоанн- святой, предшественник и духовный брат Христа, а Саломея - земная дева, осмелившаяся полюбить его не духовной любовью, а плотской.
«Любовь выше смерти» - вот та истина, которая открылась Саломее на исходе ее короткой жизни. Та истина, которую открывает Уайльд, утверждая полноту жизни, любви, плоти, отвергая религиозные предрассудки.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Уайльд О. Портрет Дориана Грея: Роман. Повести. Сказки. Стихотворения. Стихотворения в прозе / Пер. с англ. М.: Изд-во Эксмо, 2004 800 с.
