CC BY
30УДК 82.0
ПРЕДЫСТОРИЯ ТРАГИЧЕСКОЙ СУДЬБЫ ПИСАТЕЛЯ С. Б. ПЮРБЮ В ПЕРИОД ПЕРВОЙ И ВТОРОЙ ВОЛН РЕПРЕССИЙ В ТУВЕ
© Салчак Василий Савырович
заведующий Научным архивом Тувинского института гуманитарных и прикладных социально-
экономических исследований
Россия, 667000, г. Кызыл, ул. Кочетова, 4
Е-mail: kyrybazyr@mail.ru;
На основе архивных материалов и новых исследований по истории Тувинской Народной Республики автор статьи выявляет причины возникновения первой и второй волн репрессий в Туве в 1920-1930-е годы и их влияние на судьбу тувинского писателя Сергея Пюрбю. В результате анализа автор приходит к выводу, что политические репрессии в Туве проводились в связи с «Большим террором» в СССР и имели свои особенности. Первая и вторая волна репрессий в Туве подготовили почву для притеснения инакомыслящих в среде творческой интеллигенции в последующие периоды, в частности для заведомо ложного обвинения Сергея Пюрбю в буржуазном национализме.
Ключевые слова: тоталитарная система СССР, Тува, первая и вторая волна репрессий, предпосылки творчества С. Пюрбю.
РКБ-ИВТОКУ OF TRAGIC FATE OF WRITER S. B. PYURBYU IN ТИБ FIRST AND SECOND WAVES OF REPRESSIONS IN TUVA
Vasilij S. Salchak
Head of Scientific archive of Tuvan Institute of Humanitarian and Applied Socio-Economic Researches 4 Kochetova Str., Kyzyl, 667000 Russia
On the basis of archival materials and new researches in the period of the Tuvan People's Republic the author identifies the first and second wave of repression in Tuva in 1920-1930-es and their impact on the fate of the Tuvan writer Sergei Pyurbyu. The author concludes that political repression in Tuva conducted in connection with the «Great Terror» in the Soviet Union and had its own characteristics. The first and second wave of repression in Tuva prepared the beginning the oppressions of dissidents among the creative intelligents in subsequent periods, in particular for knowingly false accusations S. Pyurbyu of bourgeois nationalism.
Keywords: USSR totalitarian system, the first and second wave of repression in Tuva, precondition of creativity of S. Pyurbyu.
4 апреля 2014 г. исполнилось 100 лет со дня вступления Тувы под протекторат России. Эта историческая дата стала решающей в судьбе тувинского народа. Сложнейший путь становления тувинской государственности, дальнейшее развитие материальной и духовной культуры тувинцев были обусловлены этим судьбоносным выбором. Сложность исторического выбора, его перипетии отразились на судьбе ярких личностей, выделившихся из народа, которым выпала доля разделить все достижения и приобретения, «перегибы» и роковые ошибки, произошедшие в истории российской действительности в 1920-1950-е гг. ХХ в.
Сергей Бакизович Пюрбю (1913-1975), Народный писатель Тувы (1973), начиная с самых истоков молодой тувинской поэзии, еще в 1930-1940-е годы и до конца своей жизни верно и бескорыстно отдавал свои силы и талант делу просвещения тувинского народа. Без имени С. Б. Пюрбю невозможно представить формирование и развитие новой тувинской культуры и искусства. В истории тувинской литературы он остался как новатор, стихи и поэмы которого вошли в золотой фонд тувинской и всей многонациональной литературы России.
С. Б. Пюрбю - поэт драматической судьбы. В расцвете сил 35-летний поэт был репрессирован. Он был обвинен в буржуазном национализме и арестован 16 апреля 1948 г., освобожден 11 октября 1954 г., а реабилитирован в 1994 г. 46 лет понадобилось российской Фемиде для полного оправдания осужденного и признания собственной ошибки, роковой для судьбы тувинского поэта.
Биография и творчество «запретного» писателя С. Б. Пюрбю, изобилующие «белыми пятнами» в советское время, стали постепенно восполняться новыми фактическими сведениями в постсоветское время. Исследования о С. Б. Пюрбю тувинских литературоведов А. К. Калзана, Д. С. Куулара, М. А. Хада-
В. С. Салчак. Предыстория трагической судьбы писателя С. Б. Пюрбю в период первой и второй волн репрессий в Туве
ханэ, якутского - Н. Н. Тобурокова, писателей К. Ш. Кюнзегеша, А. А. Даржая, опубликованные в предисловиях сборников его произведений, в библиографических указателях и энциклопедических изданиях, в монографиях и учебниках в советское время (1961, 1963, 1973, 1976, 1982, 1991), пополнились статьями 1993-2003-х гг. писателей К.-Э. К. Кудажи, правоведа О. Бузыкаевой и других [1].
В ходе нашей работы над исследованием жизненного и творческого пути С. Б. Пюрбю перед нами встала сложная проблема определения особенностей применения репрессивных методов в Туве, в частности, выявление истинных причин репрессирования С. Пюрбю. В результате изучения нами новых источников выявились факты, проливающие свет на биографию и творчество писателя. На основе этих данных нам удалось выяснить, что перипетии судьбы С. Б. Пюрбю были заложены и тесно связаны с годами политических репрессий в Туве, которые, на наш взгляд, необходимо подразделить на три волны. Задача данной статьи - выявить периоды ужесточения и ослабления первых двух волн репрессий в Туве и их истоки и особенности влияния на судьбу С. Б. Пюрбю.
По определению современных исследователей, термин «тоталитаризм» происходит от латинского слова «totalis», означающего «весь», «целый», «всеобщий». Тоталитаризм - это политический режим и представляет собой подчинение части (индивида) целому (государству), всеобъемлющий контроль со стороны власти над личностью, ее сознанием с целью формирования угодного типа человека, управление обществом на основе определенной идеологической доктрины. Спецификой тоталитаризма является претензия на управление сознанием людей, программирование их ценностных ориен-таций и образа мысли [2].
Предпосылки тоталитаризма в советской литературе были заложены еще с первых шагов решения проблемы «революция и интеллигенция», «власть и интеллигенция» [3]. По мнению исследователя истоков тоталитарного сознания Т. Я. Пермяковой, в 20-50-е гг. ХХ в. решающую роль в производстве и воспроизводстве тоталитарного сознания играла и художественная культура [4].
Политические репрессии в Туве проводились в связи с Большим террором в СССР, но имели и свои особенности, обусловленные геополитическим положением и историческими предпосылками, сложившимися в то время на территории Тувы. Согласно мнению авторов новой «Истории Тувы», главным содержанием геополитических процессов начала ХХ в. была «перекройка» карты мира в пользу экономически бурно прогрессирующих стран Европы, США и Японии. В силу уникального геополитического положения Урянхайского края (прежнее название Тувы) в его развитии прослеживаются процессы многостороннего переплетения межцивилизационных, межформационных, межу-кладных и межклассовых отношений, а также синтезированные в их ходе переходные категории. Значительная удаленность Тувы от портов, являвшихся «центрами силы» западно-европейских стран, обезопасила ее от вмешательства с их стороны. И напротив, наличие сухопутных границ с Россией и Внешней Монголией (в составе Китая) во многом обусловило то, что она стала объектом борьбы между Россией, Монголией и Китаем. Прошение тувинских ноёнов в 1912-1913-х гг. стало правовым основанием принятия решения о протекторате России над Тувой в 1914 г. [5, с. 6-8].
Тувинская Народная Республика (ТНР), частично признанная СССР в 1924 г., - государство в Южной Сибири в 1921-1944-е гг., в 1921-1926 гг. официально называлась Танну-Тува. Молодое государство не было признано Китаем, частью которого оно считалось большинством стран мира [6].
1920-е гг. были очень сложными для Танну-Тувы. На его территорию претендовала Монгольская Народная Республика (МНР), лишь в 1926 г. МНР признала независимость Тувы, но пограничные территориальные споры не были урегулированы (возможно, это стало одной из причин последующего вхождения Тувы в СССР).
13-16 августа 1921 г. в с. Атамановка (ныне Суг-Бажы, Кочетово) состоялся Всетувинский учредительный хурал (съезд). Он принял первую Конституцию, в первом параграфе которой закреплялось образование Республики Танну-Тува Улус, объявлялась ее самостоятельность «в своих внутренних делах» и то, что в «международных отношениях республика выступает под покровительством Советской России» [7, с. 25]. В положении о покровительстве в одностороннем порядке, без согласия советского правительства (И. Г. Сафьянов не представлял центральную власть Советской России), утверждалось продолжение политики протектората в новых условиях [8]. В более позднюю Конституцию 1924 г. положение не вошло, но фактически СССР и далее осуществлял тесный патронат над Тувой не только во внешних, но и во внутренних вопросах [5, с. 129].
Первая волна репрессий в Туве началась в 1922 г. под влиянием Советской России, где был принят «Декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви» 5 января 1918 г. [9, с. 271-274]. После Всетувинского учредительного хурала в феврале 1922 г. Центральный исполнительный Совет (ЦИС) ТНР был реорганизован в Совет Министров, председателя ЦИС ТНР, бывшего амбын-нояна
Комбу-Доржу сменил Маады Лопсан-Осур. 28 февраля - 1 марта 1922 г. в Туране Оргбюро созвало I съезд Тувинской народной революционной партии (ТНРП), где председателем ЦК был избран Лоп-сан-Осур [10]. В первые годы ТНР руководящие посты молодого государства занимали ламы, обучавшиеся в духовных центрах Монголии и Тибета, как наиболее образованная прослойка общества.
В связи с усилением политики Советского государства и влияния Русской самоуправляющейся трудовой колонии (РСТК) [11, с. 137-128] в Туве постепенно стал претворяться в жизнь Декрет СССР - «Декрет об отделении церкви от государства и школы от церкви» и был задействован репрессивный механизм тоталитарной системы. В конце 1922 г. Председатель Совета Министров ТНР, вновь избранный Первый секретарь ЦК ТНРП Маады Лопсан-Осур как бывший лама был отстранен от всех занимаемых должностей [12, с. 77]. Так началась первая волна репрессий в Туве. Эта волна постепенно захватила всю политическую элиту ТНР, которая продолжалась с отстранения от должности Председателя Совета Министров Сояна Оруйгу, а затем завершилась в 1932 г. расстрелом Куулара Дондука и Монгуша Буян-Бадыргы [12, с. 64, 84], занимавших ранее этот пост. В качестве основных поводов для первой волны репрессий в Туве были выдвинуты ламаистко-феодальное происхождение правящей элиты, потенциальная возможность угрозы противостояния с их стороны действующей власти.
В начале первой волны репрессий в Туве С. Пюрбю было девять лет и он учился в качестве послушника в Эъжимском буддийском монастыре (хурэ) [13, с. 5]. В годы послушничества юного Пюрбю в хурэ были заложены первые предпосылки его приобщения к знаниям, интерес к языкам, формирование его творческих задатков.
В конце 20-х - начале 30-х гг. ХХ в. в Советской России развернулась жесткая политика сплошной коллективизации в среде крестьянского населения страны, которая должна была завершиться в 1932 г. [14]. В результате этого волевого решения власти возникла острая необходимость в руководящих кадрах во вновь созданных коллективных хозяйствах и общественных организациях. В эти же годы возникла сложная ситуация в стране, связанная с противостоянием между центральной властью и нерусским населением в национальных образованиях. Для разрешения этой проблемы была проведена государственная кампания по выдвижению в руководящие посты представителей национальных республик и автономий [15]. Эта кампания расширилась постепенно на всей территории страны и ускорила так называемый процесс коренизации управленческих кадров на местах.
Политический курс Советской России неуклонно проводился во внутреннем государственном устройстве ТНР через РСТК. Согласно линии, проводимой в ТНР Советской Россией, правящая элита тувинского государства, которая составляла в большинстве своей представителей феодально-ламаистской прослойки, должна была смениться новыми кадрами из числа аратских масс. С этой целью сотни тувинцев были направлены в разные города СССР для подготовки их в качестве партийных кадров [16, с. 67]. Особую роль в деле подготовки национальных государственных кадров сыграл Коммунистический университет трудящихся Востока (КУТВ), созданный для претворения в жизнь идей II Интернационала.
Выпускник КУТВа 1929 г. С. К. Тока в 1933 г. становится Председателем президиума (с 1936 г. -Генеральным секретарем) ЦК ТНРП [5, с. 145]. Он начинает политику чистки кадров, во время которой руководящие лица ТНР подверглись политическому преследованию. Так в 1933 г. началась вторая волна репрессий в Туве. В борьбе за власть феодально-ламаистская прослойка Тувы начала оказывать ожесточенное сопротивление, вылившееся в Тере-Хольский мятеж 1932 г. [5, с. 194], волнения в южных кожуунах Тувы 1933 г., которые были вскоре жестоко подавлены. Идейную подоплеку сопротивления оппозиционных сил правящая власть связывала с заведомо ложным обвинением в их причастности к сотрудничеству с японским империализмом. В осуществлении этих якобы коварных замыслов обвинили Председателя Совета Министров Сата Чурмит-Дажы как руководителя тайного заговора государственного переворота. В результате этого преследования в 1938 г. все руководящие кадры ТНР - Председатель Совета Министров, министр иностранных дел ТНР Сат Чурмит-Дажы, председатель одной из палат Малого Хурала Адыг-Тулуш Хемчик-оол, председатель Тувинского банка Танчай Оюн, первый прокурор ТНР Пиринлей Кара-Сал, министр торговли и промышленности Лопсан Сат - все 9 человек были арестованы и расстреляны [17].
Далее вплоть до 1944 г. продолжались репрессивные меры в разных формах и масштабах. Проводились массовые гонения на членов целых семей так называемых «врагов народа» - конфисковывалось их имущество, лишались их гражданские права; оказывающих малейшее сопротивление людей снимали с занимаемых должностей, ссылали в отдаленные районы. Были арестованы и расстреляны
B. С. Салчак. Предыстория трагической судьбы писателя С. Б. Пюрбю в период первой и второй волн репрессий в Туве
имущие и политически опасные представители народа - феодалы, зажиточные араты, культовые служители - ламы и шаманы.
Во время второй волны политических репрессий в Туве С. Б. Пюрбю вернулся с учебы из Ленинграда, где он учился на Курсах национальных меньшинств Советского Востока на учителя словесности (1928-1932 гг.) [18]. Он работал инструктором в отделе образования Министерства культуры, учителем в Учебном комбинате, переводчиком в аппарате ЦК ТНРП и председателем Комитета по делам искусств.
В 1933-1944 гг. С. Б. Пюрбю написал свои первые зрелые произведения - стихи «Солнце, взошедшее с Запада» («Барыын чYктен Yнген хYн», 1934), «Песня утра» («Эртенгиниц ыры», 1938), литературоведческую работу «В помощь молодым писателям» («Аныяк чогаалчыларга дуза», 1939), поэму «Чечек» (1941), балладу «Красный обоз» («Кызыл коъш», 1942) и другие. В стихотворениях («Моей любви истоки» («Ынчангаштьщ ынак-тыр мен», 1940), «Монгун-Тайга» (1944) он выразил свои искренние патриотические чувства в любви к родной Туве, красотам ее природы и восхищение труду и жизнелюбию простых аратов. Позже эти стихи станут объектом обвинения С. Б. Пюрбю в местничестве, в которых якобы не подчеркивалось благодарное влияние Советской России в строительстве новой жизни в Туве.
Природный ум, полученное образование, свободное владение русским языком, писательский талант и независимый характер - все эти качества выделяли С. Б. Пюрбю среди интеллигенции его поколения. Благодаря этим качествам незаурядной личности он свободно и смело выражал свои мысли и убеждения, что послужило причиной для установления надзора над ним карательными органами. Так отразилась вторая волна репрессий в Туве на судьбе писателя.
Основной объективной причиной преследования С. Б. Пюрбю стали исторические обстоятельства, сложившиеся во время первых двух волн репрессий в Туве, которые неизбежно подготовили почву для заведомо ложного обвинения писателя в буржуазном национализме, которое являлось основным оружием расправы сталинского режима с советской творческой интеллигенцией, в том числе с интеллигенцией коренных сибирских народов. Основной субъективной причиной гонений на С. Б. Пюр-бю поневоле стали сначала подсознательное, интуитивное, а затем уже осознанное внутреннее непринятие независимой личностью тоталитарного режима. За это естественное духовное сопротивление писатель сполна претерпел все перипетии притеснения и во время третьей волны репрессий в Туве - исключение из рядов Союза писателей, арест, суд и заключение в тюрьму. Этот период в судьбе писателя - предмет будущих исследований.
Литература
1. Кудажы К.-Э. К. Сергей болгаш сезиктиг пистолет // Шын. - 1993. - Сент. 3; Салчак В. С. «Белые пятна» в судьбе поэта Сергея Пюрбю // Гуманитарные исследования в Туве. - М., 2001. - С. 218-229; Бузыкаева О. Судьба поэта // Улуг-Хем. - 2003. - № 2. - С. 3.
2. Большой толковый социологический словарь. Т. 2 (П-Я) / пер. с англ. - М.: Вече, АСТ, 1999. - С. 355.
3. Интеллигенция и власть: («круглый стол») // Политические исследования. - 1992. - № 3. - С. 72-85.
4. Пермякова Т. В. История российского тоталитарного сознания в контексте культуры: дис. ... канд. культурологии. - Челябинск: Изд-во ЧГАКИ, 2004. - 140 с.
5. История Тувы. - Новосибирск, 2007. - Т. 2.- 430 с.
6. Тувинская Республика Интернет ресурс: ru.wikipedia.org>
7. Конституции Тувы. 1921-1993-e гг. - Кызыл, 1999. - С. 25.
8. Моллеров Н. М. Тува в 1914-1921 гг.: Протекторат или окраина России? // Россия и Тува: 60 лет вместе: материалы науч.-практ. конф. - Кызыл, 2004. - С. 78-89.
9. Декреты Советской власти. Т. 1 (25 октября 1917 г. - 16 марта 1918 г.). - М, 1957. - С. 271-274.
10. Тиинмей Д. Л. Первый генсек партии // Тувинская правда. - 2011. - № 66. - 28 июня.
11. Моллеров Н. М. Истоки братства. - Кызыл, 1989. - С. 137-138.
12. Заслуженные люди Тувы ХХ века: Государственная книга Республики Тыва. - Кызыл, 2004.
13. Пюрбю С. Собр. соч. - Кызыл, 1973.
14. Постановление ЦК ВК П(б) «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству» 5 января 1930 г. // Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Т. 2 (ноябрь 1929 - декабрь 1930): документы и материалы. - М.: РОССПЭН, 2000. - С. 85-86; Интернет-ресурс: istmat. info >node/30797.
15. Чистяков О. И. Коренизация государственного аппарата национальных районов в первые годы советской власти: по материалам национальных районов Среднего Поволжья // Правоведение. - 1965. - № 1. -
C. 164-168.
16. Харунов Р. Ш. Формирование интеллигенции в Тувинской Народной Республике (1921-1944 гг.). -Абакан, 2009. - С. 67.
17. ГАРТ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 2034. Л.1.
18. Науч. арх. ТИГИ. Ф.1. Оп.1. Д. 1404. Л. 2.
References
1. Kudazhy K.-Je. K. Sergej bolgash seziktig pistolet // Shyn. 1993. Sent. 3 (Tuvan.); Salchak V. S. «Belye pyatna» v sud'be poeta Sergeya Pyurbyu [Unknown facts of S. Pyurbyu's life]. Gumanitarnye issledovaniya v Tuve - Humanitarian research in Tuva. Moscow, 2001. Pp. 218-229; Buzykaeva O. Sud'ba poeta [Poet's fate]. Ulug-Hem. 2003. No 2. P. 3 .
2. Bol'shoj tolkovyj sotsiologicheskij slovar'. T. 2 (P-Ja) /per. s angl. [Great sociological dictionary, vol. 2]. Moscow: Veche, AST, 1999.
3. Intelligentsiya i vlast': «kruglyj stol» [Intelligentsia and power: 'round table']. Politicheskie issledovanija - Political research. 1992. No 3. Pp. 72-85.
4. Permjakova T. V. Istoriya rossijskogo totalitarnogo soznaniya v kontekste kul'tury: dis. ... kand. kul'turologii [History of Russian totalitarian conscience in historical context: Cand. sci. diss.]. Chelyabinsk, 2004. 140 p.
5. Istoriya Tuvy. T. 2 [Tuvan history, vol. 2]. Novosibirsk, 2007. 430 p..
6. Available at: ru.wikipedia.org>Tuvinskaya Narodnaya Respublika.
7. Konstitutsii Tuvy. 1921-1993-e gg. [Tuva constitution. 1921-1993]. Kyzyl, 1999.
8. Mollerov N. M. Tuva v 1914-1921-e gg.: Protektorat ili okraina Rossii? [Tuva during 1914-1921: protectorate or outskirts of Russia?]. Rossija i Tuva: 60 let vmeste: materialy nauch.-prakt. konf. - Russia and Tuva: 60years together: conference materials. Kyzyl, 2004. Pp. 78-89.
9. Dekrety Sovetskoj vlasti. T. I (25 oktjabrja 1917 g. - 16 marta 1918 g.) [Soviet power first laws. Vol. 1 (25 October 1917 - 16 March 1918)]. Moscow, 1957. Pp. 271-274.
10. Tiinmej D. L. Pervyj gensek partii [First party head]. Tuvinskaya Pravda - Tuva Truth, 2011. June 28. No 66.
11. Mollerov N. M. Istoki bratstva [Origins of brotherhood]. Kyzyl, 1989. Pp. 137-138.
12. Zasluzhennye lyudi Tuvy XX veka: Gosudarstvennaya kniga Respubliki Tyva [Honoured people of Tuva of the 20th century: State book of the Republic of Tuva]. Kyzyl, 2004.
13. Pyurbyu S. Sobr. soch. [Pyurbyu S. Collected works]. Kyzyl, 1973.
14. Postanovlenie CK VKP(b): «O tempe kollektivizatsii i merakh pomoshchi gosudarstva kolhoznomu stroitel'stvu» 5 yanvarya 1930 g. [«On collectivization tempo and state support for kolkhoz organization»: Communist Party Central Committee's resolution]. Tragediya sovetskoj derevni. Kollektivizatsiya i raskulachivanie. T. 2 (noyabr' 1929 - dekabr' 1930): dokumenty i materialy - Tragedy of Soviet village. Collectivization. Vol. 2 (November 1929 -December 1930). Moscow: Rossijskaya politicheskaya entsiklopediya publ., 2000. Pp. 85-86.
15. Chistyakov O. I. Korenizatsiya gosudarstvennogo apparata natsional'nykh rajonov v pervye gody sovetskoj vlasti: po materialam natsional'nykh rajonov Srednego Povolzh'ya [National districts administration in the first years of the Soviet power: on the material of Middle Volga regions national districts]. Pravovedenie - Law study. 1965. No 1. Pp. 164-168.
16. Harunov R. Sh. Formirovanie intelligentsii v Tuvinskoj Narodnoj Respublike (1921-1944 gg.) [Intelligentsia establishment in Tuva People's Republic in 1921-1944]. Abakan, 2009.
17. SA RT [State Archive of the Republic of Tuva]. F. 1. Op. 1. D. 2034. L. l.1.
18. Nauch. arhiv TIGI [Scientific Archive of Tuvan Institute of Humanitarian Research]. F.1. Op.1. D. 1404. L. l. 2.
