«Представьте корейцев, освещенных заходящим солнцем, с благоговением молящихся вместе с предстоящим священником». Православие у корейцев Приморья Текст научной статьи по специальности «История и археология»

вестник исторического общества санкт-петербургской Духовной академии

Иаучный журнал № 2 (5) 2020

Архимандрит Августин (Никитин)

«Представьте корейцев, освещенных заходящим солнцем, с благоговением молящихся вместе с предстоящим священником». Православие у корейцев Приморья

DOI: 10.24411/2587-8425-2020-10032

Аннотация: В статье на основании опубликованных источников и материалов периодической печати рассматривается история распространения православной веры среди корейского населения, проживавшего в Приморье во второй половине XIX — начале XX вв. Изначально обращение корейцев, живших близ Новгородской гавани, началось еще в 1865 г. Но в связи с отсутствием должного количества миссионеров особых результатов достигнуто не было. Впоследствии в этом крае миссионерской деятельностью занимались священник Василий Пьянков, священник Иосиф Никольский, протоиерей Василий Попов, священник Ф. Барков, священник Василий Огай и др. Особенностям их миссионерских и просветительских трудов в статье уделено пристальное внимание. В начале XX в. во Владивостоке было образовано общество св. Михаила, поставившее своей задачей содействие корейцам при обращении их в Православие. К сожалению, в советский период серьезные результаты, достигнутые в течение предшествующего периода в деле распространения православной веры среди корейцев, были утрачены. В качестве приложений к статье помещены выдержки из статей, опубликованных в журналах «Миссионер» (1874. №6) и «Православный благовестник» (1911. №2).

Ключевые слова: Корея, Приморье, миссионерский стан, Владивосток, Посьетский миссионерский стан, генерал-губернатор М. С. Корсаков, архиепископ Вениамин (Благонравов), священник Василий Пьянков, священник Иосиф Никольский, протоиерей Василий Попов, священник Ф. Барков.

Об авторе: Архимандрит Августин (никитин Дмитрий Евгеньевич)

кандидат богословия, доцент кафедры богословия Санкт-Петербургской духовной академии. E-mail: kancilaria@yandex.ru

Ссылка на статью: Августин (Никитин), архим. «Представьте корейцев, освещенных заходящим солнцем, с благоговением молящихся вместе с предстоящим священником». Православие у корейцев Приморья // Вестник Исторического общества Санкт-Петербургской Духовной Академии. 2020. №2 (5). С. 89-117.

HERALD OF THE HISTORICAL SOCIETY OF SAINT PETERSBURG THEOLOGICAL ACADEMY

Scientific Journal

No. 2 (5) 2020

Archimandrite Augustine (Nikitin)

"Imagine the Koreans, lit up by the setting sun, earnestly praying together under the leadership of a priest". Orthodoxy among the Koreans of the Maritime Region

DOI: 10.24411/2587-8425-2020-10032

Abstract: On the basis of published sources and periodicals, the article examines the history of the spread of the Orthodox faith among the Korean population who lived in the Maritime Region in the second half of the 19th-early 20th centuries. Initially, the conversion of Koreans who lived near the Novgorod harbor began as early as 1865. However, due to the lack of the proper number of missionaries, no special results were achieved. Subsequently, Priest Vasily P'yankov, Priest Iosif Nikol'sky, Archpriest Vasily Popov, Priest F. Barkov, Priest Vasily Ogai and others were engaged in missionary activities in this region. The article pays close attention to the peculiarities of their missionary and educational work. At the beginning of the 20th century, the society of St. Michael was established in Vladivostok, which assisted Koreans in converting to Orthodoxy. Unfortunately, during the Soviet period, the serious results achieved during the previous period in spreading the Orthodox faith among Koreans were lost. As appendices to the article, excerpts from articles published in the journals Missioner (1874, No. 6) and Pravoslavny Blagovestnik (1911, No. 2) are included.

Keywords: Korea, Maritime Region, Posyet Missionary Camp, Governor-General M. S. Korsakov, Archbishop Benjamin (Blagonravov), Priest Vasily Pyankov, Priest Iosif Nikolsky, Archpriest Vasily Popov, Priest F. Barkov.

About the author: Archimandrite Augustine (Dmitry Yevgenyevich Nikitin)

Candidate of Theology, Assistant Professor at the Department of Theology at St. Petersburg Theological Academy.

E-mail: kancilaria@yandex.ru

Article link: Augustine (Nikitin), archimandrite. "Imagine the Koreans, lit up by the setting sun, earnestly praying together under the leadership of a priest". Orthodoxy among the Koreans of the Maritime Region. Herald of the Historical Society of Saint Petersburg Theological Academy, 2020, no. 2 (5), pp. 89-117.

введение

Переселение корейцев в Приморье началось в конце 50-х — начале 60-х гг. XIX в. Первоначально они селились в Уссурийском крае, — части Приморья, между рекой Уссури, ее притоком Сунгачи и озером Ханка (на западе) и берегами Японского моря и Татарского пролива (на востоке).

Уссурийский край был присоединен к России в 1860 г. по договору с Китаем, и Корея стала граничить с Русским государством. Началась русская колонизация Приморья; здесь были поселены казаки. Все больше переселенцев стало приезжать и оседать на новых землях. Рядом с русскими крестьянами селились корейские крестьяне, сотнями бежавшие через границу от гнета помещиков-янбаней1. Так, в 1863 г. на русскую территорию тайно переправилось через реку Туманган 13 корейских семей.

Переселение шло постепенно; жители Северной Кореи самовольно переходили границу в поисках свободных земель и работы. К 1865 г. уже было несколько корейских деревень на берегах рек Тэзинхэ, Янчихэ, Сидими и Монгучаю. Число жителей этих деревень достигло 1.415 человек2.

В 1867 г. была проведена первая перепись корейского населения в Приморье. На это время в Южно-Уссурийском крае насчитывалось 999 корейцев. За год после переписи границу перешло еще 500 человек3. В 1867-1869 гг. в Уссурийском крае побывал известный путешественник Н. М. Пржевальский. Когда он обследовал корейские селения на русской территории, там жило уже 1.800 человек4.

Иммиграция корейцев в Южно-Уссурийский край резко возросла в 1869 г. из-за сильного наводнения на территории Северной Кореи. В течение двух недель, с конца сентября и до начала октября 1869 г., в Уссурийский край перешло до 1850 человек. Русское правительство предприняло энергичные меры для оказания помощи беженцам. Их разместили по корейским деревням, среди прежде прибывших сюда их соотечественников5.

Для размещения беженцев приспосабливали как жилые, так и нежилые помещения. Так, в 1868 г. в Тэзинхэ была учреждена школа для обучения корейских детей русскому языку. В начале 1869 г. эта школа была закрыта из-за отсутствия средств; дом, где она помещалась, вскоре был занят корейскими семействами6.

По явно завышенным данным, в конце того же 1899 г. в Южно-Уссурийский край перешло около 7.000 корейцев, — в связи с неурожаем в провинции Хамгён7. Эти цифры можно сопоставить с заниженными данными, согласно которым к началу 70-х годов XIX в. в Россию переселилось около 1.000 корейцев8. Однако в любом случае число корейцев, осевших в Приморье, было велико, и это дало повод для деятельности среди них православных миссионеров.

Православная миссия в 1870-е гг.

Обращение в Православие корейцев, живших близ Новгородской гавани, было начато еще в 1865 г. Однако из-за недостатка миссионеров особых результатов достигнуто не было9.

1 По Корее. Путешествия 1885-1896 гг. / Сост., предисл. и примеч. Г. Д. Тягай. М., 1958. С. 5.

2 Протодиаконов А., свящ. Из отчета о состоянии и деятельности Камчатской духовной миссии за 1894 год // Камчатские епархиальные ведомости. 1895. № 17. С. 359.

3 Пак Б. Д. Россия и Корея. М., 1979. С. 37.

4 По Корее. Путешествия... С. 5.

5 Там же. С. 11.

6 Вагин В. Корейцы на Амуре // Сборник историко-статистических сведений о Сибири и сопредельных ей странах. Т. 1. СПб., 1875. Отд. VIII. С. 20.

7 Унтербертер П. Ф. Приморская область. 1856-1898 гг. СПб., 1900. С. 110.

8 Пак Б. Б. Борьба западных держав за открытие корейских портов и позиции России (18661871) // Россия и народы стран Востока. Иркутск, 1993. С. 144.

9 Православный благовестник. 1896. № 1. С. 12.

Епископ Вениамин (Благонравов) (1825-1892)

В 1870 г. генерал-губернатор М. С. Корсаков, при посещении Южно-Уссурийского края, убедился в том, что корейцы охотно примут Православие, если духовные и светские власти будут способствовать этому. Он предложил епископу Вениамину (Благонравову) приступить к обращению в Православие тех корейцев, которые изъявят на то свое согласие. А приморскому губернатору было предложено оказывать православным миссионерам всяческое содействие. Вскоре епископ Вениамин предписал двум находившимся в Уссурийском крае священникам, чтобы они приступили к обращению корейцев в Православие10.

Однако это оказалось недостаточным. Одному из священников было 70 лет, а другой был занят на своем приходе и, кроме того, исполнял обязанности благочинного. Чтобы обращение корейцев в Православие шло успешно и состояло не в одном только крещении, но и в духовном просвещении, необходим был энергичный миссионер, не занятый приходскими делами. Но в те годы в Уссурийском крае такого пастыря не было; там не хватало даже священников на русских приходах. Епископ Вениамин предполагал выписать одного священника из Забайкалья. Но этому священнику нужно было обеспечить хорошее материальное содержание. (О значении содержания даже началась переписка, но неизвестно, чем она закончилась.) Между тем число крещеных корейцев увеличивалось; православными были уже 100 семейств. Однако это крещение сводилось к совершению лишь внешнего обряда; многие корейцы даже забывали имена, которые были

даны им при крещении11.

Особенно много было крещено детей у корейцев, переселившихся в Приморье в 1869 и 1870-х гг. Не имея в первое время средств к существованию, корейцы охотно отдавали своих детей на воспитание к русским, и в редком доме не было корейского ребенка. По настоянию местного священника многие из этих детей были тогда же крещены12.

При значительном притоке корейцев, возникла настоятельная необходимость в школах для их детей. В конце 1870-го года генерал-губернатор М. С. Корсаков распорядился открыть две школы: одну в Посьете, а другую там, где это, по местным условиям, будет необходимо. На содержание каждой школы было отпущено до 150 рублей в год13. Большая заслуга в миссионерском служении среди корейцев принадлежала владивостокскому священнику Василию Пьянкову. В период с 1870 по 1874 гг. он обратил в Православие около 1.300 корейцев и учредил для их детей три школы, в которых

Генерал-губернатор М. С. Корсаков (1826-1871)

10 Вагин В. Корейцы на Амуре... С. 18-19.

11 Там же. С. 19.

12 Там же.

13 Там же. С. 20.

обучалось более 1.000 учеников14. Так, в течение 1871 г. было крещено 363 корейца15. Только в декабре 1871 г. священник Василий Пьянков совершил две поездки к корейцам — одну, с 8 по 15 декабря, на реки Лифухэ и Даубих, а другую, с 27 по 31 декабря, — на реку Суйфун. (См.: Приложение 1).

Миссионерская деятельность священника Василия Пьянкова в 1872 г.

Русский священник совершал такие поездки из миссионерского стана, основанного в селении Никольском. Здесь священник Василий провел начало 1872 г., но корейцы, желавшие принять Православие, приезжали к нему из своих деревень, и миссионер крестил здесь еще 19 человек16.

19 февраля 1872 г. священник Василий Пьянков отправился в очередную миссионерскую поездку к корейцам, жившим в деревне Карсаковке (Корсаковке). Здесь крещение приняли 122 корейца, а также 3 китайца. Оно было совершено во дворе корейского старейшины Петра Семеновича Цоя17. Как сообщал в своем миссионерском отчете священник Василий, «этот кореец, имеющий два жалованные шитые золотом кафтана, за заботливость о благосостоянии и просвещении корейцев, человек всеми уважаемый и хорошо говорящий по-русски, тотчас после крещения объявил, что он намерен в своей деревне построить часовню с алтарем для христианского богослужения, и к июню действительно исполнил свое обещание, призвав всех новокрещеных корейцев к участию в постройке»18. В том же 1872 г. другая часовня была возведена в деревне Казакевичевой. (См.: Приложение 2).

На третьей неделе Великого поста 1872 г. священник Василий Пьянков посетил деревню Корсаковку. Там он исповедовал и причастил 351 корейца; еще 175 человек приняли крещение19.

К корейцам, жившим на реке Лифухэ, священник Василий ездил на 5-й неделе Великого поста. В селении Казакевичевой 30 новокрещеных корейцев говели вместе со служащими телеграфной станции. В это время крещение приняли еще 7 человек, которые также были приобщены Св. Тайн. Крестившихся детей отец Василий научал молитвам.

Так как все новокрещеные корейцы могли в Великом посту исповедаться и причаститься, священник Василий отправился к ним после Пасхи. «По обширности приходов в Камчатской епархии и трудному сообщению, святой долг этот и русскими не всегда исполняется в Великий пост, а когда удастся приехать к ним священнику, — сообщал в своем отчете отец Василий. — Тем большего снисхождения в этом отношении требуют новокрещеные инородцы, на которых, пока не введут у себя русского хозяйства, и нет возможности налагать этих постов. Некоторые инородцы Камчатской епархии (все бродячие звероловы) исключительно питаются тем, что попадает под пулю, другие (инородцы, живущие по Амуру и его притокам, и все камчадалы) только и знают одну пищу — рыбу. Хлеб и овощи, которыми мы питаемся в пост, для них был бы величайшим лакомством. Поэтому они могут говеть во всякое время, полагая говенье в молитве»20.

За четыре дня (с 19 по 22 апреля), проведенные православным миссионером у корейцев, он исповедовал и причастил 166 человек. При этом отец Василий с огорчением убедился в том, что некоторые из новопросвещенных забыли свои христианские имена. «Подобно нашим предкам, употреблявшим имена, получаемые при крещении, только тогда, когда приступали к Св. Таинствам, и новообращенные

14 Миссионер. 1874. № 6. С. 63.

15 Вагин В. Корейцы на Амуре. С. 19.

16 Миссионер. 1874. № 6. С. 65.

17 Там же.

18 Там же.

19 Там же.

20 Там же.

инородцы в частном быту употребляют свои национальные имена, — сообщал отец Василий. — И так как некоторые русские имена неудобопроизносимы для их языка, в который входит больше гласных букв, чем согласных, то по необходимости одни переиначивают русские имена в своем произношении, а другие и совсем забывают. Поэтому является необходимость избегать имен трудных для произношения инородцев, как можно чаще спрашивать их об имени, и когда крестятся многие, давать в руки записки с их новым, христианским именем»21.

По случаю праздника священник Василий Пьянков служил для корейцев пасхальный молебен и ходил по их фанзам со св. крестом. Посещая фанзы, православный миссионер призывал некрещеных последовать примеру своих собратьев-христиан. Вняв убеждениям отца Василия, корейцы принимали крещение. Всего к Православию был приобщен 121 человек22.

Однако некоторым корейцам православный миссионер должен был отказывать в крещении, потому что он не знал их местожительства, и у него не было уверенности в том, что они снова не впадут в язычество. Иногда опасения такого рода сбывались, и отцу Василию приходилось на деле доказывать силу Православия.

21 июня 1872 г. священник Василий Пьянков отправился в поездку к корейцам, жившим на берегах реки Суйфун. Миссионер застал их в скорби по случаю бездо-ждия и засухи. За три дня до его приезда некоторые из корейцев решили совершить на ближайшей горе «калу», т. е. поклонение небу. Три дня старики постились и молились на горе. Старцы питались одной чумизой (что-то вроде мелкого проса) и водой. Они просили небо быть милостивым к ним и дать дождь, но небо не внимало их хотя усердной, но суеверной молитве.

Когда приехал отец Василий, корейцы обратились к нему с просьбой помолиться о дожде. Он велел собраться всем в часовню и начал молебен с водосвятием. По совершении молебствия сильный южный морской ветер нагнал облака, из которых образовались небольшие тучки; потом они стали больше и больше, и пошел дождь. После молебна русский миссионер дал корейцам наставление, чтобы они не ходили больше на гору для поклонения небу, а во всякой нужде обращались бы с молитвой ко Господу Иисусу Христу, и Он, по Своему милосердию, не оставит их молитвы23.

Летом 1872 г. священник Василий Пьянков побывал у корейцев, живших по реке Лифухэ, а затем снова навестил суйфунских прихожан. В деревне Кроуновке он крестил 14 человек, а в деревне Пуциловке 35 человек. В этих деревнях он провел 4 дня (с 24 по 27 июля), занимаясь наставлением новокрещенных в вере. А всего в течение года, с декабря 1871 г. до ноября 1872 г., отец Василий просветил св. крещением 697 корейцев и 6 китайцев24.

8 декабря 1872 г. отец Василий отправился из Владивостока с проповедью к корейцам, жившим по реке Цимцхэ, «за 70 верст». Там он крестил 90 человек, после чего 13 декабря отбыл обратно25.

Миссионерская деятельность священника Василия Пьянкова в 1873 г.

Число корейцев, селившихся в Уссурийском крае, постоянно возрастало; у православных миссионеров появились новые возможности для трудов на пастырской ниве. Приобщая корейцев к Православию, миссионеры вели «служебные журналы», из которых можно почерпнуть сведения об их деятельности.

Такой журнал вел священник Василий Пьянков, продолжавший духовное окорм-ление корейцев в Уссурийском крае. 7 января 1873 г. он отправился в деревню

21 Там же. С. 65-66.

22 Там же. С. 66.

23 Там же. С. 66-67.

24 Там же. С. 67.

25 Верхнеамурская и Корейская миссии в 1873 году // Миссионер. 1875. № 14. С. 109.

Монгучай для совершения треб, и с проповедью к корейцам в деревню Сидими. В этой деревне 9 и 10 января православный миссионер просветил св. крещением 15 человек, исповедовал и причастил ранее крещенных корейцев. Здесь он освятил место под часовню, на постройку которой выдал 40 рублей 50 копеек26.

11 и 12 января в корейском селении Тэзинхэ отец Василий крестил 185 человек, а в корейской деревне Перешейки — 60 человек. Он также посетил школу в Тэзинхэ, в которой учились 30 мальчиков, осваивавших русский язык и православные молит-вы27. 13 и 14 января в корейском селении Янчихэ православный миссионер крестил 127 человек, затем исповедовал и приобщал Св. Тайн ранее крещенных. Здесь отец Василий, как и в Сидими, освятил место под часовню, которую предполагалось выстроить к весне 1874 г., после чего он отправился обратно во Владивосток.

18 мая священник Василий Пьянков отправился на пароходе «Тунгус» в гавань св. Ольги с проповедью слова Божия к корейским выходцам — тазам, куда и прибыл 22 мая. В окрестностях гавани св. Ольги было 4 тазовских селения: Подуша (в 80 верстах), Колывай (в 27 верстах), Фудень (в 15 верстах) и Пуенно (в 80 верстах). «Тазы, — писал отец Василий, — народ, склонный к принятию христианской веры, они все язычники. Говорят про тазов и манз, что они в день св. Пасхи приходили в Ольгинский храм, слушали с глубоким вниманием утреню и Божественную литургию и ставили местным иконам свечи»28.

29 мая отец Василий отправился на шлюпке в тазовское селение Фудень, взяв с собой псаломщика, переводчика китайского языка (тазы говорили по-китайски) и лоцмана. В 12 часов дня отец Василий прибыл в Фудень. Там было всего пять домов; дома тазов имели форму китайских фанз. По прибытии в селение православный миссионер обратился с увещеванием к тазу-старику. Миссионер, поговорив с ним через переводчика, объяснил ему в кратких словах сущность православной веры, отличие ее от языческой. Затем он стал убеждать таза, носившего имя Манга, принять св. крещение.

Манга сначала не соглашался принять крещение, колебался, но потом решительно сказал: «Желаю креститься». При крещении отец Василий нарек ему имя Матвей. Затем приобщил его святыми запасными Дарами, одарил его и все его семейство гостинцами, дал ему материи на рубашку и крестик29.

Православный миссионер рассчитывал двинуться с проповедью далее, но его спутники объяснили ему, что поездка эта будет неудачна, потому что хозяев — тазов, в настоящее время нет дома, все они на охоте, а их жены и дети не посмеют без позволения своих мужей принять крещение. После этого малого успеха его первой проповеди тазам отец Василий возвратился во Владивосток.

5 сентября священник Василий Пьянков отправился на пароходе «Соболь» в Посьет по делам миссии, для строительства часовен и школ. По прибытии в Посьет отец Василий поехал в корейскую деревню Янчихе, отстоявшую от Посьета на 18 верст. В этой деревне корейская община строила часовню; лес и строительные материалы уже были завезены. В Янчихэ корейская школа была открыта в январе 1873 г., и в нее были приняты 10 учеников. Школьный учитель — кореец Катай, получал жалованье из сумм начальника округа; школа финансировалась частично и из миссионерского фонда30. В Янчихэ отец Василий крестил 16 человек, «новопросвещенных оделил бязью и ситцем, вместо рубашек, по 5 аршин на каждого, крестами, иконами, поясами»31.

Из Янчихэ православный миссионер отправился верхом в Тэзинхэ, где уже была выстроена часовня, «с куполом, потолком и полом из дуба, завалинами и фундаментом

26 Там же.

27 Там же.

28 Там же. С. 109-110.

29 Там же. С. 110.

30 Там же.

31 Там же.

из земли». Здесь отец Василий посетил школу, где обучались 33 корейских мальчика. По словам священника, они «умеют по-русски читать, писать, знают из арифметики два первые действия, учат на память краткий катихизис, священную историю и молитвы; мальчики на вопросы отвечают бойко»32. В этой деревне православный миссионер крестил 12 человек и одарил их гостинцами.

8 сентября отец Василий отправился в деревню Перешеек. Здесь он осмотрел новопостроенную часовню, стоявшую на полуострове, окаймленном с двух сторон Японским морем. У подножия горы, где была часовня, плескались волны залива Посьет. В деревне Перешеек священник крестил 14 человек, после чего вернулся в Посьет, а оттуда на пароходе «Соболь» — во Владивосток.

10 сентября отец Василий отправился на том же пароходе в Находку, а оттуда пешком в корейскую деревню Пьяновку, где просветил крещением 5 человек. 13 сентября священник возвратился во Владивосток, а 27 сентября выехал в Благовещенск. Отсюда, по прошению, он был уволен в отпуск в Санкт-Петербург33.

Поездка православного священника в столицу Российской империи была связана с миссионерскими намерениями. Как сообщалось в тогдашней прессе, «по известию, сообщенному газетой "Сибирь" и перепечатанному из нее в другие газеты, корейский миссионер, священник о. Василий Пьянков, отправился в Петербург с намерением пройти курс Медико-хирургической Академии с тем, чтобы, посвятив себя изучению медицинской науки, приобрести большее влияние на корейцев»34. Тогда же в печати был подведен итог миссионерской деятельности православного пастыря: «Священником Василием Пьянковым просвещено святым крещением корейцев 522 человека обоего пола и 4 гольда»35.

Миссионерская деятельность священника Иосифа Никольского (1873 г.)

Приобщением корейцев к Православию в Уссурийском крае занимался и священник Иосиф Никольский, имевший местопребывание в селении Никольском Ханкай-ского округа. В своем миссионерском отчете отец Иосиф сообщал, что 27 февраля 1873 г. он отправился к корейцам, жившим в деревнях Корсаковке, Кроуновке и Пуци-ловке (на расстоянии от села Никольского в 25-30 верстах).

В Корсаковке отец Иосиф остановился в доме старейшины Петра Семеновича Цоя, где собралось много корейцев как крещеных, так и некрещеных. Изъявивших желание креститься было 20 человек, которые и были приобщены к Православию. В школе, которая помещалась в доме старейшины, было 12 учеников. Проэкзаменовав учащихся, православный миссионер отправился в деревню Кроуновку, и здесь крестил 8 человек. Вечером отец Иосиф отправился обратно в Корсаковку, а 1 марта он прибыл в Пуциловку, расположенную на расстоянии 5 верст от Корсаковки. Здесь было крещено 10 человек. «По крещении убеждал отцов корейских детей посылать своих мальчиков в школу, доказывая им свою пользу обучения русской грамоте, — сообщал священник, — но отцы отложили посылать своих детей в школу до весны»36.

5 июля православный миссионер отправился к корейцам, жившим по реке Лифухэ в деревню Казакевичево. (Эта деревня находилась от села Никольского на расстоянии 50 верст.) 6 июля, осмотрев строившуюся часовню, он вошел в дом старейшины, где его прибытия ожидали местные корейцы. Отслужив молебен Спасителю и святителю Иннокентию, отец Иосиф начал через старейшину Василия убеждать корейцев креститься, но желающих принять крещение оказалось только три человека. Неуспех

32 Там же.

33 Там же.

34 Миссионер. 1874. № 6. С. 63.

35 Верхнеамурская и Корейская миссии в 1873 году. С. 110.

36 Там же. С.111.

своей проповеди в деревне Казакевичевой православный миссионер объяснял незнанием русского языка корейцами, поскольку они жили вдали от русских селений.

13 июля отец Иосиф посетил корейские деревни Кроуновку и Корсаковку. В Кро-уновке было крещено 12 человек, а в Корсаковке — 13. В Кроуновке православные корейцы молились в новоустроенной часовне37.

18 сентября православный миссионер посетил корейцев в деревне Кроуновке. Здесь он продолжил проповедь о крещении. На этот раз переводчиком был корса-ковский старейшина Петр Семенович Цой, который знал русский язык лучше других корейцев. В этот день было крещено еще 6 человек. 19 сентября в Корсаковке было крещено 8 человек38.

23 октября отец Иосиф снова побывал в Корсаковке, где крестил 15 человек. 24 октября в Кроуновке было крещено 49 человек, в том числе 6 детей. Будучи в деревне Казакевичевой, православный миссионер хотел проехать к корейцам, жившим и на Даубихэ. Но болотистые места, которые летом невозможно было преодолеть, заставили отложить поездку до осени, когда болота замерзают. Отец Иосиф в своем журнале сообщал, что он «может посетить корейцев, живущих по Лефухэ в год не более двух раз и то в хорошее сухое время и зимою, когда снега мало; в дождливое же лето речки, берущие начало в хребтах, и топкие места бывают непроходимы. Еще хуже дорога к корейцам, живущим на Даубихэ, горные речки, болотистые места, хребты, покрытые весьма густым лесом, и, наконец, далекое расстояние служат большим препятствием в сообщении»39. При этом отец Иосиф отмечал, что «корейцы почти все ведут кочующую жизнь. Они переселяются с Лефухэ на Даубихэ, с Даубихэ на Сучан и обратно»40.

Всего священником Иосифом Никольским было просвещено крещением 148 корейцев. А в целом в Уссурийском крае в течение 1873 г. было крещено 765 корейцев (420 мужчин и 345 женщин)41.

Обустройство миссионерских станов

К концу 1873 г. в Южно-Уссурийском крае насчитывалось 2083 православных корейца (с учетом крещенных ранее)42. Нередко бывало так, что крещение принимали младшие члены семьи, а взрослые откладывали это на неопределенное время. На первых порах корейцы охотно отдавали своих православных детей в русские семьи. Впоследствии некоторые из корейцев, живших около Владивостока, обзаведясь хозяйством или желая переселиться в другие места, требовали возвращения своих детей. Это требование было вполне естественным: с одной стороны, корейцы хотели иметь помощников в хозяйстве и будущих работников; с другой — ими руководили родственные чувства.

Но духовные власти иногда противились этому. По их мнению, возвращение детей-христиан к родителям-язычникам не могло быть допущено. По этому поводу даже велась переписка, и уже светские власти разъяснили, что нет закона, по которому дети, обращенные в христианство, могли бы быть разлучаемы с родителями43.

В 1878 г. корейцы, жившие по реке Суйфун, обратились к епископу Мартиниану (Муратовскому) с прошением о разрешении выстроить за свой счет новую церковь, с тем, чтобы был образован самостоятельный миссионерский приход. При этом они обязались содержать церковный причт на свои средства. Вскоре церковь была построена44.

37 Там же.

38 Там же.

39 Там же.

40 Там же.

41 Там же.

42 Православный благовестник. 1896. № 1. С. 12.

43 Вагин В. Корейцы на Амуре. С. 19.

44 Православный благовестник. 1896. № 1. С. 13.

Так было начато устройство миссионерских станов, возглавляемых отдельными пастырями. В 1880-е гг. этот процесс получил дальнейшее развитие.

Православная миссия в 1880-е годы

В начале 1880-х гг. число корейцев, ежегодно прибывающих из провинции Хамгён на заработки в Южно-Уссурийский край, достигло 3.000 человек45. В 1883 г. из четырех селений, лежавших близ села Никольского, — Корсаковского, Кроуновского, Синелов-ского и Пуциловского, был образован отдельный миссионерский стан с назначением самостоятельного священника-миссионера46. Русские власти, заинтересованные в освоении земель Дальнего Востока, благожелательно относились к корейским иммигрантам. В 1884 г. на русской территории жило уже около 9.000 корейцев47.

В 1887 г. в селении Корсаковском была построена деревянная церковь в честь святителя Иннокентия I, епископа Иркутского. В следующем, 1888 г., в селе Кроуновке была построена большая деревянная часовня в честь Покрова Пресвятой Богородицы (взамен обветшавшей)48.

Переселение корейцев в российское Приморье вызывало недовольство корейских властей, и в 1888 г. этот поток был сокращен после принятия «Правил для сухопутной торговли с Кореей». Согласно 4-му пункту II статьи «Правил», корейским подданным запрещался переход границы без специального письменного разрешения правительства49. Тем не менее приток не прекратился, и в 1889 г. в Приморье насчитывалось 12.050 корейцев и еще 6.000 «сезонников» приезжало сюда на заработки ежегодно50.

В 1889 г. Корею посетил подполковник Генерального штаба Вебель. По его словам, «материальная обстановка корейцев, живущих в наших пределах, столь резко отличается от нищенского, полуголодного прозябания большей части корейских поселений в самой Корее, что не может не служить для последних соблазном рано или поздно бросить свои родные земли и искать у нас при иных условиях и обстановке лучшей и более обеспеченной жизни»51.

Наплыв корейцев в Приморье предполагал активизацию миссионерской деятельности; к этому времени светские власти стали действовать в том же направлении. Как вспоминал один миссионер, «в 1888 г. Приамурский генерал-губернатор барон Корф обратился ко мне с словесным предложением, не пожелаю ли просветить св. крещением более 10 тысяч корейцев, испрашивающих у него разрешения переселиться из Кореи в Южно-Уссурийский край, но им, начальником края, выражено обязательное условие для удовлетворения их просьбы, — сейчас же, по переселении, креститься и быть русскими.»52.

К чести православного миссионера, он отказался от такого предложения, предполагающего насилие над свободой совести. «Но какую я мог бы составить себе славу человеческую, если бы согласился исполнить это предложение, — размышлял этот священник. — Для этого стоило бы только писать в разные вестники и газеты о себе и о своей с миссионерами деятельности, яко бы о просвещении 10 тысяч корейцев, результатом чего последовало их обращение в христианство. И, конечно, печатному слову все стали бы верить и превозносить наши миссионерские труды»53.

45 Пак Б.Д. Россия и Корея. С. 41.

46 Православный благовестник. 1896. № 1. С. 13.

47 По Корее. Путешествия. С. 5.

48 Православный благовестник. 1896. № 1. С. 13.

49 По Корее. Путешествия. С. 272. Примеч. 9.

50 Там же. С. 125.

51 Там же. С. 126.

52 Сведения о миссии среди русских корейцев // Православный благовестник. 1899. № 15. С. 320.

53 Там же.

Этот легкий путь, при содействии светских властей, сулил внешний успех, но это не затронуло бы души просвещенных корейцев. Для этого требовалась постоянная и упорная работа, и только в этом случае миссионер мог получить моральное удовлетворение. «И как отрадно бывало слушать от инородцев, при отъезде из их улусов, после проведенных бесед с ними о вере Христовой, при сердечных обращениях к ним: «Друга (друг), ходи (приезжай) к нам еще! Больно хорошо ты толкуешь, — пишет православный миссионер. — Подобные обращения служили для нас ясным показателем того, что семя Слова Божия, сеянное нашими устами при воздействии благодати Господней, западало в сердца наших слушателей, пребывавших во тьме и сени смертней»54.

Православная миссия в 1890-х — начале 1900-х гг.

Число корейцев, живших в Приморье, постоянно возрастало, и в связи с этим была проведена реорганизация православных миссионерских структур. Так, в 1889 г. селение Синеловка (Синельниковское) было отделено от Корсаковского прихода и присоединено к приходу Покровско-Успенской церкви (на Суйфуне). В 1891 г. было отделено и селение Пуциловское, где был образован отдельный миссионерский стан. Тогда же был выделен Синельниковский приход, получивший отдельного миссионера. В 1897 г. был учрежден Янчихэнский стан, также получивший своего отдельного миссионера55.

К этому времени большая часть корейцев, живших в Приморье, приняла Православие, так что число новокрещеных стало снижаться. По оценке, опубликованной в «Православном благовестнике» в 1896 г., это было обусловлено двумя причинами: 1) крещеные инородцы не видят никаких привилегий перед некрещеными своими собратьями, которые на одинаковых правах пользуются землей и на таких же правах будут оставаться, когда позволено будет, полными владельцами земли, которой пользовались десятки лет; 2) цифра некрещеных обитателей в каждом стане, за исключением Янчихэнского, значительно меньше крещеных, а, следовательно, процент обращающихся в Православие незаметен, но он не уступает и в данное время — давно прошедшему56.

Свой вклад в развитие российско-корейских связей вносили и сезонные рабочие. Зимой 1895-1896 гг. Корею посетил подполковник Генерального штаба В. А. Альфтан. В своих записках он отмечал, что «много корейцев побывало у нас в Уссурийском крае, заработали здесь кое-какие деньги, и, вернувшись обратно к себе, добром вспоминают наш край. Почти в каждом селении верст на 100 от нашей границы можно встретить корейцев, говорящих по-русски. Далее на юг число побывавших у нас и знающих русский язык постепенно уменьшается, и, наконец, к югу от Кильчжю (в 200 верстах от нашей границы) мы уже их почти не встречали»57.

Кроме оседлых корейцев-земледельцев, переселившихся в Россию, на Дальнем Востоке также временно проживали и прибывшие сюда на заработки корейцы, работавшие грузчиками в морских

54 Там же.

55 Православный благовестник. 1896. № 1. С. 13.

56 Там же. С. 13.

57 По Корее. Путешествия. С. 257. Православие в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке 99

Владимир Алексеевич Альфтан (1860-1940)

портах, крупнейшим из которых был Владивосток. Вот как описывает русский писатель и публицист Н. Г. Гарин-Михайловский корейцев, живших во Владивостоке в конце XIX — начале XX столетия: «Корейцы — противоположность китайцу: такой же костюм, но белый. Движения апатичны и спокойны: все это, окружающее, его не касается. Он курит маленькую трубку, или, вернее, держит во рту длинный, в аршин, чубучок с коротенькой трубочкой и степенно идет. Шляпы нет — на голове его пышная и затейливая прическа, кончающаяся на макушке, так же, как и модная дамская, пучком закрученных волос, продетых цветной булавкой. Лицо корейца широкое, желтое, скулы большие, выдающиеся; глаза маленькие, нос картофелькой; жидкая, очень жидкая, в несколько волосков, бородка, такие же усы, почти полное отсутствие бакенбард. Выше среднего роста, широкоплечие, и в своих белых костюмах, с неспешными движениями и добродушным выражением, они очень напоминают тех типичных хохлов, которые попадают впервые в город: за сановитой важностью и видимым равнодушием прячут они свое смущение, а может быть, и страх»58.

Покинув бухту Владивостока, русский публицист вскоре сошел с парохода и 10 сентября 1898 г. он впервые встретился с крещеными корейцами, жившими в селении Заречье59. В дальнейшем Н. Г. Гарин-Михайловский часто наблюдал тяжелые условия существования местных жителей. «Из рассказов выясняется несомненный факт, что русским корейцам живется гораздо лучше, чем их братьям в Корее, — сообщал автор. — Они говорят, что, если бы не запрещались переселения, вся Северная Корея перешла бы в Россию. Но переход из Кореи строго запрещен, и всех таких переходящих, и корейцев, и китайцев, препровождают обратно. При этом корейское начальство ограничивается выговором и тут же отпускает их, а китайское тут же или сечет, или рубит головы. Поэтому китайцы такому обратному их выдворению противятся всеми средствами»60.

Наплыв некрещеных корейцев усилился к концу 1890-х гг. По свидетельству православных миссионеров, только в одной Корсаковской волости без вида на жительство обитало 2-3 тысячи выходцев из Кореи; «и при такой массе пришлого народа из Кореи начало развиваться шаманство»61.

На 1898 г. в Корсаковском стане насчитывалось 825 мужчин и 805 женщин; из них крещеных было: 691 мужчина и 532 женщины. Число некрещеных составляло 407 человек: «старики корейцы не могут, да и не хотят изменить традиционным обрядам и обычаям своих предков»62, — сообщалось в миссионерской печати. В том же 1898 г. в Пуциловском стане насчитывалось 1050 человек, из них 800 крещеных63. В Синель-никовском стане (в 36 верстах от Никольска-Уссурийского) трудился священник Иоанн Рязановский (из корейцев). Здесь в 1898 г. насчитывалось 800 человек крещеных; некрещеных — 135 человек64. «Благоприятным обстоятельством к обращению корейцев в христианство служит принятие их в русское подданство и надел землей, — отмечалось в печати. — С принятием христианства корейцы стараются, под влиянием миссионера, оставить многоженство и многие другие из обычаев языческого культа»65.

По отзыву одного из тогдашних русских миссионеров-священников, корейцы — «это народ в высшей степени симпатичный: добрый, послушный, честный, трудолюбивый, доверчивый, очень привязанный к земледелию и хозяйству, страстно жаждущий учиться и учиться всему доброму»66.

58 Гарин Н.Г. По Корее, Манчжурии и Ляодунскому полуострову. СПб., 1904. С. 75.

59 Там же. С. 95.

60 Там же. С. 100.

61 Православный благовестник. 1900. № 5. Приложение. С. 50.

62 Там же. С. 50.

63 Там же. С. 52.

64 Там же. С. 54.

65 Там же. С. 55.

66 Амвросий, архим. Духовная миссия среди русских корейцев // Церковный вестник. 1898. №29. С. 991.

Дальний Восток во второй половине XIX века

К началу 1899 г. на юге Приморья было 33 корейских деревни с населением в 14.247 человек. Каждая корейская деревня, не жалея средств, стремилась иметь собственную русскую школу. К 1 января 1900 г. в 25 деревнях юга Приморской области уже имелось 18 школ с 597 учащимися67.

Несмотря на меры, предпринятые приграничными властями по ограничению иммиграции в Приморье, приток корейцев постоянно возрастал. Осенью 1899 г. в церковной печати появилось такое сообщение: «В настоящем году замечается усиленное движение в Уссурийский край корейцев. Лица, живущие в окрестностях Барабаша, уверяют, что бывают дни, когда мимо этого урочища проходит их человек до трехсот, по направлению к Никольску»68.

Что касается российских миссионеров, то они видели свою задачу в том, чтобы способствовать переходу новоприбывших корейцев в Православие. А для этого необходимо было изучать и религиозные верования, и традиции, издавна бытовавшие в Корее. Именно с этого начал свою миссионерскую деятельность священник Ф. Барков, с 1901 г. трудившийся на пасторском поприще в Зареченском миссионерском стане Владивостокской епархии и в пограничном корейском городе Киенфу69. Его перу принадлежит статья «Шаманизм и фетишизм у русских корейцев, живущих на границе с Кореей»70. Он описывает корейские религиозные обычаи71; пишет о корейском культе предков72, о жертвоприношениях духам73, про верования о загробной

жизни74.

67 Описание Кореи. Ч. II. СПб., 1900. С. 6.

68 Православный благовестник. 1899. № 19. С. 141.

69 Православный благовестник. 1902. №4. С. 173.

70 Там же. С. 173-177.

71 Православный благовестник. 1902. №5. С. 215-216.

72 Там же. С. 216-219.

73 Православный благовестник. 1902. № 6. С. 269-272.

74 Там же. С. 273-274.

Интересные сведения о состоянии православной миссии у корейцев содержатся в путевых записках русского миссионера, совершившего путешествие от Сеула до Владивостока в начале XX в. К этому времени для корейских детей была организована сеть государственных школ, находившихся под эгидой Министерства народного образования. Наряду с этими школами по-прежнему действовали и церковноприходские. Автор путевых записок пишет: «Сразу и очень рельефно очертились особенности воспитания детей в церковноприходских и министерских школах: все дети первых тотчас же подошли ко мне под благословение и ни один из последних. Молитвы и священно-исторические события читались и рассказывались теми и другими весьма бойко и толково»75. Эти школы находились в деревне Подгорная, а в 8-ми верстах ниже по течению реки, в Красном Селе, также была корейская школа — «министерская». «Учителем в ней кореец — молодой человек, окончивший курс в Казанской учительской семинарии, — повествует православный миссионер. — Таких учителей, то есть окончивших курс в Казанской учительской семинарии, я знаю трех, из них один состоит учителем миссийской школы в Сеуле»76.

Православный автор смог посетить еще одно корейское селение — деревню Заречье; она находилась почти на самой границе Китая и Кореи. «Зареченская церковь-школа освящена недавно, кажется, в феврале месяце, самим преосвященным Евсевием. Главным инициатором этого дела был волостной старшина корейского поселения Янчихэ кореец Цой, на которого здесь же при освящении церкви преосвященный Евсевий возложил высочайше пожалованную медаль»77. При этом русский миссионер замечает, что «за 12 лет управления волостью Цой устроил во всех более или менее значительных поселениях Посьетского участка церкви и школы при них»78.

Вот еще несколько кратких заметок того же автора. «Селение Янчихэ (30 верст от Заречья) — столица корейцев Посьетского участка. Там небольшая церковь, утопающая в зелени окружающих ее деревьев»79. «В Посьете, — пишет православный автор, — встретил двух корейских миссионеров-священников, с которыми мне пришлось ехать до Владивостока, проводя время в разговорах на миссионерские темы»80.

В 1903 г. русский исследователь П. Ю. Шмидт писал: «Успешно идет распространение Православия среди корейцев, которые переселились из своей страны в нашу Приморскую область. Надо думать, что со временем Православие будет распространяться отсюда и в соседние северные области Кореи»81.

Православная миссия в 1910-1912 гг.

Несмотря на усердную деятельность православных миссионеров, трудившихся в Приморье, между русским населением края и корейцами по-прежнему существовал этнопсихологический барьер. Чем больше корейцев селилось на российских землях, тем сильнее замыкались они в своих общинах. Об этом свидетельствовал один из русских авторов, проживший около 10 лет в Приморье, в том числе 5 лет — «в той части Южно-Уссурийского уезда, которая изобилует корейскими селениями». «Присматриваясь к жизни этой корейской части Уссурийского края, невольно приходится наблюдать, как неуклонно с каждым годом нарастает тут маленькая Корея, — свидетельствует автор заметки. — Корейские селения и волости не только управляются старшинами и старостами-корейцами, упрямо остающимися националистами, ревниво

75 Хрисанф (Щетковский), еп. От Сеула до Владивостока. (Путевые заметки миссионера) // Православный благовестник. 1905. № 2. С. 74.

76 Там же. С. 74.

77 Там же. 1905. №3. С.120.

78 Там же. С. 120.

79 Там же. С. 121.

80 Там же. С. 122.

81 Шмидт П.Ю. Страна утреннего спокойствия. СПб., 1903. С. 93-94.

Владивосток и бухта Золотой Рог в конце XIX века

оберегающими сельскую корейскую жизнь и школу от вторжения русского элемента и влияния, но и замечается прямо тайное противодействие русским начинаниям»82.

В этой заметке, опубликованной в газете «Новое время» и перепечатанной в журнале «Православный благовестник», речь шла о мирских проблемах, не связанных с миссионерством, однако косвенно затрагивавших интересы Православия. «Заветная мечта местных представителей корейского населения области — это провести лучшую часть своей молодежи через русские университеты и иметь тут на окраине судей, врачей и чиновников для себя из своей среды, а не из числа русских, — продолжает тот же автор. — Но это, конечно, вопрос более или менее близкого, или далекого будущего. А пока борьбу ведут с русской администрацией скромные старшины или даже старосты. Борьба эта выражается во всякого рода укрывательствах своих соотечественников; предписывается, например, местным мировым судьям доставить к судебному разбирательству по жалобе русского какого-нибудь заграничного корейца, проживающего в данном селении, и можно быть заранее уверенным, что староста даст отзыв об исчезновении земляка-корейца.»83. Завершается это сообщение такими строками: «Вообще ассимилирование корейцев (не говоря уже про китайцев, с теми совсем ничего нельзя поделать в этом отношении) подвигается туго»84.

Миссионерская деятельность протоиерея Василия Попова (1910г.)

Непростая ситуация, сложившаяся в корейских общинах в Приморье, побуждала православных миссионеров к более активной деятельности. Одним из ревностных пастырей, трудившихся на этой ниве, был протоиерей Василий Попов, обративший в Православие несколько сотен корейцев, живших в долине реки Сучан.

82 Корейцы в Южно-Уссурийском крае // Православный благовестник. 1909. № 16. С. 184.

83 Там же. С. 184.

84 Там же. С. 184.

В мае 1910 г. во Владивосток прибыли ходоки от корейцев, обосновавшихся на берегах Сучана. Здесь они обратились к катехизатору Владивостокской Покровской церкви В. В. Огаю с просьбой прибыть к ним на Сучан, научить их православной вере и приготовить ко крещению. Об этом было доложено правящему архиерею, и с его благословения Огай отправился к сучанским корейцам. При отъезде Огая протоиерей Василий Попов говорил ему, что если у него дело пойдет хорошо и если желающих принять крещение будет значительное число, то и он желал бы побывать у корейцев. Огай пробыл у сучанских корейцев больше полумесяца и, вернувшись, сообщил, что желающих креститься оказалось свыше 300 человек и что корейцы ожидают прибытия отца Василия для совершения таинства крещения85.

Из-за большой занятости на владивостокском приходе отец Василий не смог прибыть к корейцам в течение нескольких месяцев. Поэтому он поручил Огаю сообщить корейцам, что прибыть к ним пока не может, и что таинство крещения могут совершить те священники, в приходах которых они проживают. Вскоре был получен ответ, согласно которому часть корейцев (в приходе Новицкой церкви) согласилась на это, а большинство решило отложить свое крещение до приезда отца Василия.

8 сентябре 1910 г. Огай снова отправился на берега Сучана, и отец Василий просил его, чтобы он за совершением таинства крещения обращался к приходским священникам. Однако в конце сентября В. В. Огай телеграфировал отцу Василию: «Ожидают триста. Приезжайте непременно. Встречу в бухте Находка». Неделю спустя после получения этой телеграммы к отцу Василию пришли два корейца и «убедительнейшим образом» просили приехать на Сучан86. Посланцы сообщили, что ради прибытия отца Василия корейцы отложили свое крещение с лета на осень. После такого заявления священник Василий Попов отменил все свои дела и отправился на Сучан к корейцам.

9 октября 1910 г. на пароходе «Эльдорадо» православный миссионер выехал из Владивостока и в тот же день, около 9 часов вечера, прибыл в бухту Находка. Здесь отца Василия встретил В. В. Огай и сообщил ему, что проживавшие близ Находки корейцы, около 100 человек, ожидают крещения. Но чтобы крестить их всех, нужно пробыть в Находке два дня, так как корейцы жили отдельными хуторами, на значительном расстоянии от порта, и чтобы оповестить их о прибытии отца Василия, нужно время.

Ждать столько времени священник не мог, потому что на всю миссионерскую поездку он мог отвести не больше недели. Поэтому было решено оповестить лишь тех корейцев, которые жили поблизости. Рано утром 10 октября один из корейцев отправился верхом на лошади извещать земляков о времени крещения. И с 12 часов дня корейцы начали подходить к месту крещения один за другим. Они собирались до 4-х часов дня; всего пришло 42 человека, все мужчины. (Многих застать в фанзах не удалось, так как они были на полевых работах.)

Крещение было решено совершить на берегу бухты, поскольку погода этому благоприятствовала: стоял теплый, тихий вечер. О том, как совершалось таинство, рассказывает сам отец Василий. «Местом для крещения избрали укромную, чистенькую, со светлой водой бухточку, а помостом, на котором должен был стоять священник и погружать крещающихся в воду, послужила затонувшая в бухточке китайская шаланда. На берегу устроили столик для крещальной требы. Началось совершение таинства св. крещения, предваренное приличным случаю поучением, — пишет православный миссионер. — Картина представилась редкая, описать ее почти невозможно. Представьте себе группу корейцев всех возрастов, до старческого включительно, освещенную заходящим солнцем; представьте бухту, окруженную горами, и воду в бухте спокойную, без всякой волны; представьте корейцев, с благоговением молящихся

85 Попов В., прот. Крещение корейцев, проживающих в долине р. Сучана // Православный благовестник. 1911. № 1. С. 21.

86 Там же. С. 21-22.

вместе с предстоящим священником, — и вы будете иметь некоторое представление об этой картине.»87.

Чинопоследование было завершено в глубокой темноте. Новокрещеные корейцы просили пастыря принять их угощение, приготовленное в ближайшей фанзе. «Радостные и довольные, оживленно беседуя, мы всею группой отправились в убогую фанзу, — пишет отец Василий. — Здесь был предложен чай, вареная курица и, как великая роскошь, два яблока: мне и В. В. Огаю. За угощением речь шла о совершенном крещении, причем корейцы просили прибыть будущей весной для крещения женщин и детей»88.

Желая, чтобы крещеные корейцы после отъезда миссионеров не остались без назидания в слове Божием, они просили местного корейца-старичка Шестакова научать новокрещеных и читать им по-корейски Евангелие и другие вероучительные книги, переведенные на корейский язык. «Шестаков с удовольствием согласился и просил прислать ему книг для распространения среди корейцев, — вспоминал отец Василий. — Из разговора с Шестаковым выяснилось, что катехизаторское дело ему вполне знакомо. Он в молодости был около 10 лет катехизатором в миссионерских станах Посьетского участка, хорошо помнит преосвященных епископов Вениамина, Мартиниана, Гурия и Макария, со многими миссионерами трудился по проповеди Православия среди корейцев, служа им переводчиком, а потому и сейчас готов вспомнить старину и на старости лет заняться, сколько позволят силы и время, катехизаторством»89.

Из бухты Находка миссионеры отправились к корейцам, жившим в качестве арендаторов, на полях деревни Екатериновки. Однако оказалось, что крещение придется перенести на следующий день. Вот что сообщал отец Василий по этому поводу: «Желающих принять крещение еще ранее записалось около 100 человек, но собрать их за два-три часа не было никакой возможности. Здесь корейцы живут, как и около бухты Находка, хуторами, разбросанными на большом расстоянии. Нужно было время оповестить их, нужно было время и собраться. А так как лошадей у корейцев очень мало, то к месту крещения большая часть должна была явиться пешком»90.

Утром 12 октября свыше 90 корейцев были готовы к принятию таинства. Отцу Василию помогал при этом священник Новицкой церкви Роман Терновский. «Местом крещения послужила фанза, а купелью — большая цинковая ванна, специально для настоящего случая приобретенная, — пишет отец Василий. — Другой, более подходящей купели не могли приискать. Крещаемые стояли вне фанзы, у дверей. Тут же стали и мы с отцом Романом. И здесь крещение совершилось вполне чинно и благопристойно. Хотя обстановка была весьма убогая, но чувство благоговения перед важностью совершаемого таинства, которым были проникнуты крещаемые, заставляла забывать убогость обстановки»91.

После совершения крещения священник Роман, в качестве восприемного отца, наставил в вере всех новопросвещенных. С помощью переводчика Огая он призвал корейцев исполнять православные обычаи и обряды. Затем хозяин фанзы предложил православным священникам трапезу. Во время обеда он сказал речь, выражая от лица новопросвещенных благодарность за приезд и за труд при совершении таинства крещения.

Здесь, как и в бухте Находка, миссионеры постарались найти человека, который мог бы читать корейцам Евангелие и вероучительные книги, изучая с ними молитвы и объясняя непонятные слова. Таким катехизатором явился молодой образованный кореец Николай Ким92.

87 Там же. С. 23.

88 Там же.

89 Там же. 1911. №2. С.57.

90 Там же. С. 58.

91 Там же. С. 59.

92 Там же. С. 59.

После трапезы миссионеры выехали в село Новицкое, куда они прибыли поздно вечером. В Новицком их встретил священник Рудниковской церкви Викентий Апеллесов, прибывший принять участие в крещении корейцев с. Николаевки. 13 октября утром пастыри-миссионеры осмотрели строившийся храм, затем зашли в церковь, уже слишком тесную для многолюдного села. В селе они посетили местную церковноприходскую школу. «Здание школы обширное, светлое, недавно построенное, — пишет отец Василий. — Школа двухклассная, но учеников пока собралось немного, так как большинство жителей еще не успели окончить полевые работы. Школа оставила в нас впечатление порядка и бодрой работы»93.

Дальнейший путь миссионеров лежал в село Николаевку, населенную исключительно корейцами — российскими и корейскими подданными. Здесь уже имелась православная община; летом 1910 г. отец Роман крестил в Николаевке около 80 корейцев. К приезду миссионеров свыше 150 корейцев (в т. ч. до 50 женщин и детей) пожелали принять крещение. Вот как проходило совершение таинства. «Перед началом крещения вышло небольшое затруднение: не знали, как быть с женщинами. Боясь нарушить чувство скромности, мы не решались предложить им раздеваться при погружении в купели, а погружать их в одежде было неудобно, потому что они, разнарядившись, кто как мог, не захватили с собой запасного белья. Вступили с женщинами в переговоры по этому случаю, и дело наладилось. Женщины заявили, что раз они решили принять Православие и креститься, то готовы исполнить все, что для этого нужно. Крестились они полураздевшимися, так что чувство скромности нисколько не было нарушено. Порядок при крещении был образцовым. Матери сами подносили своих детей, уговаривая их не бояться, и помогали погружать их в воду. Одна девочка лет 4-х от роду после погружения в восторге кричала: "хорошо! хорошо!" Крещение мужчин и женщин протянулось часов с 2-х пополудни часов до 5-ти вечера. Все новокрещеные, видимо, были настроены весьма радостно. Говорливая толпа долго не расходилась после крещения, причем многие учились называть друг друга только что полученными христианскими именами»94.

К сожалению, миссионеры не смогли подыскать катехизатора среди местных корейцев. Однако отец Роман заявил, что он сам будет следить за жизнью новокрещеных и примет все меры к тому, чтобы они изучали православное вероучение.

Переночевав в селе Владимиро-Александровском, миссионеры отправились «на почтовых лошадях» в село Таудеми, где корейцы также готовились принять крещение. Сюда они прибыли 14 октября в полдень; крещение корейцев закончилось в 6-м часу вечера. (См.: Приложение 3).

Время пребывания отца Василия в миссионерской поездке подходило к концу. В течение недели было крещено свыше 450 корейцев; их могло быть вдвое больше, если бы срочные дела не вынудили священника вернуться домой. Утром он отправился в бухту Гайдамак, а оттуда на пароходе во Владивосток.

Подводя итог своей поездки, священник Василий Попов писал: «Во Владивостоке корейцы крестятся сотнями. Сотнями же они крестятся и в других местах епархии. Отовсюду идут слухи, что не крестившиеся корейцы требуют крещения. Из этого ясно, что перед нами всенародное движение корейцев в сторону Православия налицо. Какой же отсюда вывод? Не служит ли это движение неоспоримым доказательством того, что над корейцами совершается Промысел Божий? Ведь после указа 17 апреля (1905 г. о веротерпимости. — архим. А.) тысячи людей отпали из лона Церкви Православной. Не корейцами ли восполняется число отпавших? Ведь не ложно слово Божие в притче о званных на вечерю. Званные не пришли, но Господь повелел: "Пойди по дорогам и изгородям и убеди прийти, чтобы наполнился дом Мой" (Лк 14:23)»95.

93 Там же. С. 60.

94 Там же. С. 60-61.

95 Там же. С. 64.

Миссионерская работа велась среди корейцев и в дальнейшем при активном содействии катехизатора В.В. Огая. Так, 20 и 21 августа 1911г. в Анучинском районе Владивостокской епархии таинство крещения приняли 342 корейца96. В первый день крещение было совершено на берегу реки Эльдагоу, близ деревни Романове (в 4-х верстах от Анучино). Корейцы крестились целыми семьями — и мужчины и женщины, и дети. Таинство крещения совершал благочинный 4-го округа священник Г. Ваулин в сослужении со священниками И. Шабельниковым, П. Дунаевским, А. Болсуновским и диаконом Н. Чемерзовым. Пел хор певчих церкви Анучинской дисциплинарной роты. Крестились 230 человек.

21 августа теми же священниками, вместе с вновь прибывшим священником В. Пашковым, было крещено на реке Тудагоу 112 корейцев. «Таинство крещения совершено в безлюдной местности, окруженной горами и лесом, — сообщалось в церковной печати. — Картина была весьма трогательная! Из деревни Виноградов-ки — в 7 верстах — нарочито приезжали старообрядцы-беспоповцы, чтобы посмотреть на крещение язычников. Первая христианка, вышедшая из купели крещения, совершенно случайно оказалась девочка с именем Ольга (сначала крестились дети, потом женщины, а затем уже мужчины). Не суждено ли Промыслом Божиим корейскому народу принять от русских веру православную и сохранить ее в чистоте?»97

Корейская слободка во Владивостоке

К началу 1912 г. в Корейской слободке Владивостока была выстроена церковь и школа, и 29 января состоялось ее освящение. Чин освящения и литию после освящения совершил архиепископ Евсевий (Никольский) с причтом Покровской церкви и двумя священниками-корейцами98.

Корейцы селились во Владивостоке почти одновременно с русскими. Здесь они жили отдельно от русских в так называемой «Новой корейской слободе». Население слободы составляли выходцы из приморских городов и сел Кореи. По своим занятиям они разделялись на две группы: на торговых людей и чернорабочих. Владивосток имел большой товарооборот с Кореей. Торговцы, прибывавшие сюда из Кореи, останавливались у своих земляков в слободе. Рабочие, прибывавшие в Уссурийский край, также останавливались в слободе и уже отсюда расходились по Приморью.

Приток усилился после аннексии Кореи Японией (1910 г.). Политические эмигранты — бывшие министры и высшие сановники Корейского Двора, чиновники, ученые, студенты — устремились во Владивосток и большей частью также поселились в слободе. Наконец, корейцы-крестьяне из Янчихинской, Адиминской и других волостей, приезжавшие в город, останавливались здесь же. Таким образом, эта слобода стала центром корейского населения всего Уссурийского края99.

Трущобы — не самое хорошее место для евангелизации местного населения. Но в Корейской слободе сложилась особая ситуация, благоприятствовавшая миссионерской работе. Вот как оценивал эти обстоятельства священник-катехизатор В. В. Огай: «Обыватели в слободе проживают в куче; имеют общественную организацию; они не так невежественны, как в деревне; уверовавшие здесь в Спасителя, могут послужить рассадниками Божественного учения в окрестных селениях, во всем крае, даже в Корее и Китае»100.

По словам того же автора, «самым благоприятным условием для миссии надо считать аннексию Кореи. Совершившийся факт падения Кореи так сильно повлиял

96 Православный благовестник. 1911. № 19. С. 303.

97 Там же. С. 304.

98 Православный благовестник. 1912. № 5. С. 234.

99 Огай В., свящ. Корейская слободка в г. Владивостоке // Православный благовестник. 1914. №7-8. С. 198.

100 Там же. С. 199.

Корейская слободка во Владивостоке

на корейцев, что они без различия положения и состояния смотрят на это событие, как на наказание свыше. Отсюда у них сильное желание стряхнуть с себя все старое, как погубившее их, и воспринимать все новое: новую веру, новую культуру.»101.

По мнению священника Василия Огая, население корейской слободы в религиозном отношении можно было разбить на три группы: 1) на ищущих Православия; 2) на закоренелых язычников и 3) на принявших Православие, но не исповедующих его и вообще неверующих людей102.

Первую группу составляли корейцы, долго проживавшие в русском Приморье и решившие жить с русским народом и слиться с ним, приобщаясь к его религии и культуре. Значительная часть таких корейцев усвоила русский язык и русские обычаи. Большинство из них приняло Православие, но его они знали плохо, так как не были достаточно наставлены в истинах веры. Такие корейцы с любовью и уважением относились к миссионерам, охотно собирались на проповедь, читали Библию, жертвовали деньги на церковь и школу. По свидетельству священника Василия Огая, одна женщина, «живя сама очень бедно и будучи больна чахоткой в тяжелой форме, долго копила деньги и купила массивную лампу за 27 рублей для помещения церкви-школы, где происходят катехизические беседы при слабом освещении. Это поистине вдовья лепта»103.

Вторую группу в слободе составляли те корейцы, которые поселились там недавно. Иных вероучений они признавать не хотели и говорили, что «худое свое все-таки лучше, чем чужое хорошее». Но они охотно принимали русскую культуру; к этой группе относились грамотные люди, получившие образование в своих национальных школах, а также в Китае и Японии. Они не признавали превосходства христианства над своими традиционными верованиями, так как считали, что у них есть все те истины, какие проповедует христианство104.

101 Там же.

102 Там же.

103 Там же. С. 200.

104 Там же.

В третью группу входили корейцы, получившие образование в европейских учебных заведениях и служившие в торговых фирмах и казенных учреждениях Владивостока. Это были в основном корейцы, получившие российское подданство. На беседы с миссионерами они не приходили и церковь не посещали. Но, несмотря на известные трудности, деятельность православных миссионеров Владивостока была плодотворной. При Иннокентьевской церкви трудился катехизатор. Его работа состояла в проведении бесед с готовящимися ко крещению и в вечерних занятиях с прихожанами. На этих встречах корейцы изучали тексты Священного Писания. Кроме того, неграмотных корейцев катехизатор учил читать и писать. В 1913 г. причт Иннокентьевской церкви присоединил к Православию 116 корейцев105.

Православная миссия в 1913 г.

Миссионерская деятельность священника Василия Огая

Будучи активным миссионером, священник Василий Огай часто посещал корейские селения Приморья. Очередную поездку он совершил в мае 1913 г., отправившись в «район 5-го благочиния, на дело присоединения корейско-подданных к св. Православной Церкви».

Май — время весенних полевых работ, и поэтому крещение оглашенных было назначено на праздничные дни, когда сельское население имело возможность быть в храме: 19 мая — воскресенье — в селе Камень-Рыболове, 23 мая — Вознесение Господне — в селе Ильинка, и 26 мая — воскресенье — в селе Девицы.

В селе Камень-Рыболове, во время предыдущей поездки отца Василия, было записано 158 оглашенных. Из них хотя бы частично приготовившихся ко крещению оказалось 82 человека. «Из этой группы только десять человек прочитали весь "кал-ляк-хан-сихэм" и знали наизусть "Символ веры", Десятословие Закона Божия, "Отче наш" и пр., — сообщал отец Василий в своем миссионерском отчете. — Остальные знали только то, что требовалось от старых и неграмотных лиц. Почти каждый из кре-щаемых имел восприемников-крестьян. Последние охотно и с большой любовию отнеслись к св. делу. Каждый из них, по силе возможности, сшил для своих крестников белье и покупал крестики»106.

Чин крещения был совершен на озере Ханка. Утром 19 мая в храме собрались все оглашенные со своими восприемниками и много прихожан из окрестных селений. Был совершен крестный ход на озеро Ханка в сопровождении почти тысячи человек. Здесь четырьмя священниками, с благочинным отцом Василием во главе, было совершено крещение 82-х корейцев. После крещения в храме была отслужена литургия, и все новообращенные приобщились св. Даров. Перед причастием отец Василий произнес проповедь107.

В двух других селах — Ильинке и Девицах, крещение было совершено так же торжественно, как и в селе Камень-Рыболове. В Ильинке было крещено 72 корейца (из числа 130 оглашенных) и в селе Девицах 103 корейца (из 200 оглашенных). Слабо подготовившимся отец Василий в крещении отказал108.

В Ильинке корейцы оказались лучше подготовленными, чем в двух других селах. В селе жил врач-кореец Пак Михаил-Седнеки, уже раньше принявший Православие. Он оказался усердным катехизатором. Благодаря его стараниям, в Ильинке даже женщины твердо выучили молитвы. Здесь крещение было совершено 23 мая, в день Вознесения Господня, на реке Синтухэ109.

105 Там же. С. 201.

106 Православный благовестник. 1913. № 19. С. 525.

107 Там же.

108 Там же.

109 Там же. С. 526.

Село Девицы отстояло на значительном расстоянии от села Камень-Рыболова. Здесь отец Василий огласил 103 корейца. «Корейцы в Девице поселились недавно, и они здесь живут очень бедно, — сообщал священник. — Среди них нет развитого человека, который бы руководил группой готовящихся ко крещению лиц, потому хорошо подготовленных оказалось только 16 человек. Остальные не твердо знали требуемое, но, полагаясь на о. Иоанна Дроздовского, настоятеля Девицкой церкви, я представил их ко крещению»110.

Священник Иоанн Дроздовский энергично взялся за дело просвещения местных корейцев. Он, несмотря на свои заботы о приходе и семье, много времени уделял духовному просвещению корейцев. Он часто ездил к ним и всячески старался разъяснить им основы Православия. Вот как происходило крещение корейцев 26 мая 1913 г.: «Отец Иоанн Дроздовский в церковной ограде устроил просторные палатки из трех отделений и поставил в них три чана, наполненных чистой водой. С необычайным торжеством была освящена вода в этих чанах и в редком порядке женщины и мужчины погружались троекратно в воду. Не было здесь улыбок зрителей, замешательства крещаемых, какие обыкновенно сопровождают массовые крещения. Те и другие стояли в трогательном умилении и невольно душою прославляли Единого Великого Творца вселенной. После торжественной литургии, за которой новообращенные стояли со свечами впереди своих восприемников и приобщились св. Даров, прихожанами села Девицы им был предложен обед на открытом воздухе»111.

Посьетский миссионерский стан

К 1913 г. в округ Посьетского стана входили корейские селения, расположенные на полуострове Посьет, полуострове Краббэ и на восток по берегу залива Петра Великого до полуострова Гамова. Всего таких поселков насчитывалось 21, с 1.800 жителями. Они были разбросаны по сопкам на удалении от берега в 35-40 верстах, и из-за отсутствия средств передвижения поселки, удаленные от главного села Ендаудзэ, где находилась церковь, редко посещались миссионерами112.

Поэтому в западной части Посьетского стана было много некрещеных корейцев. Что касается восточных поселков Посьетского стана, то в 1907-1912 гг. корейцы-протестанты, прибывшие сюда из Кореи с миссионерскими целями, начали распространять здесь баптизм, воспринятый ими, в свою очередь, от американских проповедников. В 1913 г. в Посьетском округе насчитывалось уже до 50 корейцев-баптистов, а до 30% корейцев, живших в пределах миссионерского стана, вообще не были крещены113.

О ситуации, сложившейся в Посьетском стане к 1913 г., сообщал миссионер иеромонах Кирилл: «Сектантство распространяется только между молодыми корейцами и (что греха таить!) к этому располагает корейцев частое посещение новообращенных катехизаторами, сознательное обучение Св. Писанию и хорошая постановка дела молитвенных собраний. Но предел распространению сектантства создают старики, последнее время поднимающие вопрос о выселении сектантов и этим устрашающие многих. Искоренить же лжеучение возможно лишь при частых и некратковременных посещениях отдаленных поселков катехизаторами»114.

Несмотря на ограниченные возможности, которыми располагали православные миссионеры, с конца 1913 г. в 4-х корейских селениях стали проводиться воскресные молитвенные собрания. Прихожанам было объяснено, каким образом совершать без священника всенощное бдение и обедницу. Как отмечал отец Кирилл, в церкви села Краббэ «богослужение совершается на корейском языке, говорятся

110 Там же.

111 Там же. С. 526-527.

112 Кирилл, иером. Посьетский миссионерский стан Владивостокской епархии в 1913 году // Православный благовестник. 1914. №4. С. 180.

113 Там же.

114 Там же. С. 181.

через переводчика проповеди, постепенно образуется из лучших певцов хор. Кроме того, всей школой поются общеизвестные молитвы и приглашаются присоединиться к этому пению все, находящиеся в церкви»115. По словам того же автора, «по сравнению с корейцами других станов краббэнские прихожане — лучшие христиане; но присутствие за всенощной человек 10-20, а за литургией — 20-30 нельзя считать удовлетворительным»116.

В своих записках отец Кирилл упоминал о тех трудностях, с которыми пришлось столкнуться православным миссионерам в их деятельности. «Катехизаторские беседы заменялись чтением из духовных журналов и приложении, из пролога и т. п., — пишет православный пастырь. — Быть может, иллюстрация чтений туманными картинами привлечет слушателей, как можно было видеть в прошлый сезон, когда достали напрокат волшебный фонарь; теперь ожидается при помощи Божией приобретение собственного фонаря»117. Тем не менее православные корейцы были «готовы на большие затраты для своей церкви-школы, что доказали, между прочим, возведением вокруг церкви и причтового дома забора-палисадника, стоимостью свыше 350 рублей, ремонтом зданий и т. п.»118.

В 1911-1913 гг. в селениях Посьетского стана энергично трудился священник-кореец Роман Ким. Благодаря его просветительской деятельности корейцы постепенно перестали практиковать языческие обряды. «О шаманах ничего не слыхать; в избах нигде (даже у язычников) не заметно предметов, относящихся к шаманству, — писал отец Кирилл. — Было замечено несколько случаев языческого хлебоприношения женщинами; но ввиду того, что это делалось под покровом ночи, и большинство корейцев особенно старалось, чтобы о совершившемся не дошло до сведения миссионера, то можно сказать, что они хорошо понимают все нехорошие стороны таких поступков; а это уже шаг к оставлению их совсем»119.

Существенную помощь православным миссионерам оказывали местные корейцы-миряне; одним из них был председатель церковноприходского попечительского совета Н. Н. Цой. В 1913 г. при Краббэнском храме Посьетского стана, во имя свв. апостолов Петра и Павла, имелась церковноприходская школа. В ней обучалось 82 воспитанника (54 мальчика и 28 девочек). Кроме того, в Посьетском стане были еще 2 школы: Худувайская (24 мальчика и 5 девочек) и Тяншихёдзская (14 мальчиков и 13 девочек). «В Худувайской и Тяншихёдзской школах дело обстоит удовлетворительно, благодаря учителям: в первой школе — опытному, во второй — старательно-му»120, — пишет отец Кирилл.

Однако ученики Худувайской школы редко могли бывать в краббэнской церкви из-за дальности расстояния — 15 верст. Они посещали храм лишь на Рождество Христово и на Пасху. Вот как проходило здесь празднование Рождества Христова в 1913 г. «Ко всенощной 24 декабря и к литургии 25-го в церковь собрались ученики всех трех школ полностью, в числе 144 человек; а на следующий день 26-го вечером была устроена "елка" с пением праздничного тропаря по-славянски и по-корейски, чтением евангельского события наизусть по-русски и по-корейски, с произнесением стихотворений, чтением басен в лицах и разыгрыванием детской пьесы; был пропет Рождественский кант. Литературный отдел закончился пением кондака "Дева днесь". После этого всем учащимся был предложен чай, по фунту булки и по 1/2 фунта колбасы. После чая было приступлено к раздаче подарков, состоящих для каждого из куска материи, носового платка с рисунками или с азбукой, книжки "Зернышек" и двух пакетов с апельсинами, орехами и сластями. Устройство елки обошлось в 200 с лишком рублей, собранных почти целиком среди краббэнского населения. Особенно

115 Там же.

116 Там же.

117 Там же.

118 Там же. С. 182.

119 Там же.

120 Там же. С. 183.

трогательно было видеть, как люди бедные, притом не имеющие детей, часто жертвовали порядочную для них сумму наравне с зажиточными лицами»121.

Заключение

1914 год явился рубежным для европейской части России, поскольку Первая мировая война затронула ее западные земли. На Дальнем Востоке такими датами были 1905 г. (поражение России в русско-японской войне) и 1910 г. (японская аннексия Кореи). Выиграв войну и присоединив Корею, Япония стала переселять часть своего избыточного населения в присоединенную «провинцию». Японцы хлынули в южную часть Кореи, которая вскоре была заселена японскими земледельцами. Корейское население оказалось оттесненным к северу, и часть его, изгнанная из родных краев, за неимением земли в густонаселенном Китае, отправилась в русские владения. Часть корейцев двинулась к амурским берегам, а часть направилась к Владивостоку122.

Массовый исход корейцев в русские земли вызвал недовольство японской печати, приравнивавшей его к «преступному дезертирству». В таком духе высказалась, например, японская газета «Токио и сахи симбун» 20 декабря 1910 г. Автора статьи раздражал не столько переход корейцев в российское подданство, сколько их желание принять христианство. Такой взгляд неоднократно высказывался в японской печати, но особенно резким тоном отличалась статья в японской газете «Хоци», в которой утверждалось, что «причины распространения христианства среди корейцев и столь быстрый переход их в христианство объясняется не глубокой верой корейцев в новую религию, а той выгодой, с одной стороны, что, будучи христианином, кореец терпит менее притеснений, а с другой — успех христианства можно объяснить тем, что антияпонское движение явилось стимулом к принятию корейцами христианства, которые надеются этим путем получить помощь со стороны новых своих единоверцев»123.

Русские власти вначале встретили «новую волну» не особенно радушно. Корейцев стесняли, относились к ним, под давлением японских властей, более чем подозрительно. Такое недоверие дошло до того, что владивостокские власти, например, запретили единственное в России издание на корейском языке — газету «Тэ донг конг бо» только за то, что, сожалея об утраченном отечестве, газета не смогла примириться с агрессией Японии, аннексировавшей Корею124.

Но обстоятельства вскоре переменились и с назначением нового генерал-губернатора Приморской области; корейцы стали добровольно, целыми семьями, принимать христианство и испрашивать русского подданства. В 1911 г., при покровительстве генерал-губернатора Н. Л. Гондатти, во Владивостоке было образовано Общество св. Михаила, поставившее своей задачей всяческое содействие корейцам при обращении их в Православие и принятии ими российского подданства125.

Тем временем деятельность православных миссионеров в Приморье успешно продолжалась. Так, в декабре 1916 г. священник Иоанн Рейтнер сообщал о «первых шагах Посьетской миссионерской дружины». В состав «дружины» входили: ее начальник протоиерей Иерофей Онопко, священник Зареченской церкви Николай Котляров, диакон села Янчихэ М. Кондратин и катехизатор И. Шегай. 5 декабря 1916 г. миссионерская дружина посетила Тизинхиский стан, где было совершено богослужение. «Молящихся в этот день была полная церковь, большей частью пришли корейские

121 Там же. С. 183-184.

122 Недачин С.В. К вопросу о принятии корейцев в христианство и в русское подданство. Доклад общему собранию Общества русских ориенталистов 17 января 1912 года // Миссионерское обозрение. 1912. № 11. С. 720.

123 Там же. С. 721. (См. также: Вестник Азии. 1910. № 5).

124 Там же.

125 Там же.

женщины и дети»126, — пишет отец Иоанн Рейтнер. После богослужения с прихожанами была проведена беседа; как отмечал отец Иоанн, «2 часа беседы прошли незаметно, присутствующие корейцы слушали очень внимательно и по окончании ее, казалось, говорили взорами, что готовы слушать еще и еще»127.

Продолжалась миссионерская работа и в других приморских станах. Особенно усердно трудился на пастырском поприще миссионер Адиминского стана священник И. Толмачев128.

В 1929 г. в Приморье насчитывалось свыше 130.000 корейцев129 и, казалось, они прочно укоренились на Дальнем Востоке. В 1932 г. во Владивостоке был даже создан Корейский музыкально-драматический театр. Однако в 1937 г. на Дальнем Востоке и в Забайкалье началась «очистка пограничной зоны», в ходе которой местное корейское население было депортировано в Казахстан и Среднюю Азию.

В этих трудных условиях корейцы старались сохранить свои верования и традиции, но в стране с атеистическим режимом это было сделать весьма трудно. Если Корейский театр смог продолжить свою работу в Кызыл-Орде (Казахстан), то о постройке православных храмов для высланного «контингента» не могло быть и речи. В послевоенные годы процесс размывания религиозных традиций продолжался, хотя все еще сохранялись особенности национальной корейской культуры130.

На начало 1980-х гг. в Советском Союзе насчитывалось более 370.000 корейцев, проживавших компактными группами на Дальнем Востоке, Сахалине, в Сибири, Казахстане, Средней Азии и на юге европейской части страны131. Сахалинские корейцы достались нашей стране «по наследству» от Японии, чьи войска покинули Южный Сахалин в 1945 г. Что касается Дальнего Востока, то туда сумела вернуться незначительная часть корейцев, депортированных из этих мест в 1937 г. Так, по данным всесоюзной переписи 1989 г. в Приморском крае проживало всего 8.300 корейцев (0,4% от общего числа населения). А 1 января 1996 г. их насчитывалось там уже свыше 18.000 человек (0,8%). По приводимым данным в служебной записке Ассоциации корейцев России, к 1997-1998гг. ожидалось переселение еще около 30.000 корейских семей, т. е. примерно 150.000 человек132.

При этом организующая роль в консолидации корейских общин, их закреплении в экономике края отводится приезжающим на Дальний Восток из Южной Кореи бизнесменам, ученым, общественным деятелям и религиозным миссионерам, в основном протестантских конфессий. Это обстоятельство побуждает поднять вопрос о возрождении православной миссионерской деятельности среди корейцев Приморья.

126 Рейтнер И., свящ. Первые шаги Посьетской миссионерской дружины // Православный благовестник. 1917. № 1-4. С. 306.

127 Там же. С. 307.

128 Там же. С. 310.

129 Малая Советская Энциклопедия. Т. 4. М., 1931. С. 234.

130 Ионова Ю.В. У корейцев Средней Азии // Краткие сообщения Института этнографии. 1963. Вып. 38. С. 23-34.

131 Брук С.И. Население мира. М., 1981. С.469. В Алматы, столице Казахстана, имеется корейский драматический театр.

132 Кривельская Н. В. Причины распространения в России деструктивных религиозных организаций // Миссионерское обозрение. 1999. № 3. С. 7.

Миссионерская поездка к корейцам священника Василия Пьянкова (декабрь 1871г.) // Миссионер. 1874. №6. С. 64-65.

Первая корейская деревня на Лифухэ, куда прибыл миссионер, была Казакеви-чева, отстоящая на 45 верст от стана. Это было 8 числа декабря вечером. Поутру корейцы приглашены были в дом, находящейся в деревне телеграфной станции. Здесь в их присутствии прежде всего совершен был молебен с освящением воды, и все присутствующие, в том числе и корейцы-язычники, прикладывались ко св. кресту и приняли окропление св. водою. Водосвятный молебен с окроплением св. водою инородцев-язычников всегда почти предшествует проповеди, потому что священнодействием всего удобнее привлечь их к слушанию христианской проповеди, кроме того, и само оно составляет некоторую проповедь о христианстве и, при благоговении вообще язычествующих инородцев к христианской святыне, лучше всего настраивает их к выслушанию учения христианской веры. Так и теперь, после окропления собравшихся корейцев (36 человек), миссионер обратился к ним с проповедью о принятии христианства. Слова миссионера передавались им через переводчика. Выслушав все со вниманием, старики отвечали: «крести сперва маленьких детей, а мы сами еще подумаем».

Детей корейцы большей частью крестят прежде, чем сами крестятся. Как люди довольно развитые (они почти все грамотны), они понимают, что для крещения детей нет надобности в сознательном понимании христианства, но сами хотят принимать веру с сознанием; большинство из них не ждет, когда миссионер научит их вере, но они сами стараются хоть друг от друга узнать что-нибудь о принимаемой вере. Кроме того, они хорошо понимают, что если сами они и могут еще остаться при своей вере и национальности, то дети их рано или поздно, во всяком случае, должны сделаться христианами и русскими. На этот раз представлено было миссионеру для крещения 11 человек детей от 4 до 16 лет. Восприемниками от купели крещения были служащие на телеграфной станции, которым и поручено было руководствовать новопросвещенных детей. После крещения детей миссионер обошел все корейские фанзы (дома) с животворящим крестом и св. водою. Селение Казаке-вичево имеет 16 домов.

Следующий день посвящен был священником на обучение детей молитвам. Дети оказались хорошо понятливы, молитву Господню хорошо усвоили.

11 числа рано утром он отправился верхом на реку Даубихэ в корейское селение Фуругельсловку, отстоящее от Казакевичевой на 80 верст. Путь лежал и степями, и болотами, и почти непроходимой тайгой, где видно было много следов тигров; в одном месте он проехал мимо самого логовища тигров; но поездка вообще совершилась благополучно; 13-го числа утром миссионер приехал в Фуругельсловку усталый и разбитый от трудного путешествия. Но, чтобы не терять времени, тотчас же приступил к свершению водосвятного молебна, на который собралось корейцев 90 человек. По выслушании проповеди, 9 человек изъявили желание принять православную веру, из них 3 девочки и 6 мужчин. После этого он обошел 20 фанз с животворящим крестом и св. водою, учил детей крестному знамению и молитвам и вечером того же числа отправился в обратный путь.

Во вторую поездку на реку Суйфун миссионер прежде всего отправился в селение Корсаковку. Действия миссионера здесь были те же самые: сначала молебен с водосвятием, потом проповедь и наконец обхождение домов со св. водою и животворящим крестом. Так как в этой деревне было много крещенных прежде, то здесь более было расположенных к принятию св. веры, о которой они кое-что знали от прежде крестившихся.

В тот же день миссионером крещено здесь 99 человек обоего пола, в том числе 3 китайца. 23 числа он ездил в другую корейскую деревню на Суйфуне Цуциловку,

отстоящую от первой на пять верст. И здесь просвещено св. крещением 15 человек корейцев. По возвращении в Карсаковку 29 и 30 числа, еще крестил 19 человек. Корейцы, замечает при этом миссионер, все крестились по собственному вызову и тотчас же после крещения причащены св. Тайн запасными св. Дарами.

Приложение 2.

Постройка часовни в деревне Корсаковка и в деревне Казакевичевой (1872 г.) // Миссионер. 1874. №6. С.66-67.

К июню месяцу (1872 г.) в деревне Корсаковке корейцы успели построить свою часовню, заложенную в феврале. 4-го июня миссионер отправился туда для освящения часовни. На другой день поутру им совершено было всенощное бдение, потом освящена часовня и совершена первая Божественная литургия на походном антиминсе. За литургией приобщено 10 младенцев. Присутствовали при священнодействии только вблизи живущие корейцы-христиане. Около 12 часов собрались корейцы и из других деревень, но уже не застали богослужения. Чтобы не лишить их удовольствия помолиться в созданном их усердием храме, миссионер и для них отслужил молебен празднику храма и окропил их св. водой.

После молебна он делал корейцам наставление о пользе привития оспы. Для постройки этой часовни корейцы обложили свое общество по одному рублю с дыму, всего 194 р. Кроме того, сами доставляли материал и работали. От миссии им в пособие дано 134 р. 79 к., иконы для иконостаса и небольшой колокол. Новопросвещенные очень довольны были освящением у них часовни. Особенно сиял духовной радостью старшина их Петр Семенович Цой, который своим влиянием особенно содействовал постройке часовни. Это уже вторая часовня его постройки. Теперь миссионер назначил его же и часовенным старостою. Другой ревнитель постройки часовни был старшина деревни Кроуновки Павел Тен. Цой и Тен очень заботятся о благосостоянии и просвещении вверенного их смотрению корейского общества.

После освящения часовни миссионер угощал от себя корейцев на дворе Петра Цоя, а детям раздавал мелкую серебряную монету, чтобы они помнили свой праздник. Часовня освящена во имя Св. Духа, между прочим с той целью, чтобы впредь им праздновать свой праздник без ущерба для полевых работ, потому что к этому времени они успевают все обсеяться.

Миссионеру желалось устроить часовню и у корейцев, живущих на реке Лифухэ. С этой целью 20 июля отправился он верхом в деревню Казакевичеву. По приезде, на другой день, он попросил корейцев собраться в одну из фанз. Когда все собрались, он объяснил им, что нужно построить часовню в их деревне. «Тесе!» (хорошо) отвечали с первого слова послушные христиане. Место под часовню выбрано самое лучшее. Здесь есть древняя крепость (каменистый вал) почти правильный четвероугольник в 560 сажень вокруг. Местность довольно живописная, кругом горы и долины. На долине, и частью в крепости, расположена деревня Казакевичева. Здесь-то, на лучшем месте, в крепости, и предположено построить часовню.

Миссионер отслужил молебен с водосвятием на избранном для часовни месте, водрузил, по прочтении положенной молитвы, крест и окропил место и предстоящих корейцев св. водою. При этом сказано было им приличное случаю поучение.

Постройка часовни должна была начаться осенью по окончании полевых работ на счет самих корейцев при пособии от миссии. Руководство производством работ принял на себя ревизор телеграфной станции г. Костя. После молебствия миссионер занимался обучением новокрещеных молитвам и оглашением двух корейцев, изъявивших желание принять христианство.

Прот. Василий Попов. Крещение корейцев, проживающих в долине реки Сучана. // Православный благовестник. 1911. №2. С. 62-64.

14 октября (1910 г.) утром мы отправились на почтовых лошадях в с. Таудеми, где корейцы ожидали крещения. Сюда мы прибыли часов в 12 дня. Совершить крещение в этот день оказалось невозможным — все по одной и той же причине: трудно в скором времени оповестить желающих принять Православие и еще труднее добраться. Решили совершить крещение на другой день часов в 12 утра. Местом сборного пункта назначили церковноприходскую школу, в которой предположено было совершить, по окончании уроков, и самое таинство. Сельский староста-кореец тотчас распорядился послать по фанзам вестников о нашем прибытии и о времени крещения, а мы, имея досуг, отправились познакомиться со школой. Здание тау-деминской школы убогое, типа фанзовой постройки, пришедшее в ветхость. Класс небольшой, темный, неуютный. Посредине класса два столба подпирают низкий потолок, готовый обрушиться, потому что балки потолка сильно погнулись. Парты в классе самого примитивного устройства. Учитель русский; ученики — 35-40 корейских мальчиков и человек 5-10 русских. Урок шел по Закону Божию; ученики отвечали довольно бойко, но речь их была не вполне правильна. Учитель объяснил, что в прошлом учебном году мальчики старшей группы говорили вполне хорошо по-русски, но за каникулы, не имея практики, успели многое перезабыть, и теперь приходится вновь усиленно заниматься с ними, чтобы исправить русскую разговорную речь. Обучение русской речи идет по учебнику Михеева и, надо сказать, довольно удачно, а это весьма важно, потому что корейцы больше всего дорожат тем, чтобы их дети научились говорить по-русски. Какое значение имеет для корейцев русский язык, видно из того, что в Таудеми, как нам сказывали, организуется нечто вроде курсов, на которых взрослые будут по вечерам обучаться русской разговорной речи. Нас даже спрашивали, как лучше устроить эти курсы. Видя удавшийся опыт в школе, мы советовали обучаться по учебнику Михеева или, в крайнем случае, по учебнику Вольнера «Русская речь». К сожалению, во Владивостоке едва ли можно достать эти книги, и миссионерскому Комитету необходимо прийти в этом случае на помощь назревающей потребности. Учителем на курсах будет кореец, хорошо говорящий и читающий по-русски. Учить будут по картинкам только разговорной речи.

Касательно школьного здания учитель и сельский староста сообщили, что на будущий год решено строить новую просторную школу. Дай-то Бог!

15-го октября с утра вся площадь перед школой оживилась прибывшими для крещения корейцами. Корейцы собирались целыми семьями с женщинами и детьми. Последних привозили на быках и коровах, впряженных в корейские арбы. Скрип колес на немазаной оси далеко разносился по окрестности, напоминая крик не то журавлей, не то лебедей, и, слушая этот скрип, нам понятным становилось поэтическое выражение певца «Слова о полку Игореве»:

— ... И отовсюду

От телег их скрип пошел, — ты скажешь:

Лебедей испуганные крики.

(А. Н. Майков, т. II, с. 511)

С 1-го часу дня стали приготовлять в школе все нужное для крещения. Перед самым крещением проверили список собравшихся. Оказалось налицо 173 человека, из которых 53 женщины. В третьем часу началось совершение таинства крещения при участии священника Пушкинской церкви о. Аркадия Голи-онко, нарочито прибывшего для этой цели. Сначала крестили детей и женщин,

а потом мужчин. Крещение женщин прошло без затруднений, потому что еще накануне они были предупреждены о необходимости захватить чистое запасное белье и платье. При крещении женщин обратила на себя особое внимание старушка 64 лет. По слабости сил она не могла ни войти в купель, ни выйти из нее. Ей помогли молодые женщины. При погружении в воду она усиливалась погрузиться возможно глубже, чтобы все тело ее было омыто водой «бани паки бытия.» Невольное чувство умиления охватило душу крещающегося при виде старческих усилий достичь своей цели и при проявлении столь непосредственной, чисто детской веры в святость таинства крещения.

Источники и литература

1. Амвросий, архим. Духовная миссия среди русских корейцев // Церковный вестник. 1898. № 29.

2. Брук С. И.Население мира. М., 1981.

3. Вагин В. Корейцы на Амуре // Сборник историко-статистических сведений о Сибири и сопредельных ей странах. Т. 1. СПб., 1875. Отд. VIII. С. 1-29.

4. Верхнеамурская и Корейская миссии в 1873 году // Миссионер. 1875. № 14.

5. Гарин Н.Г. По Корее, Манчжурии и Ляодунскому полуострову. СПб., 1904.

6. Ионова Ю. В. У корейцев Средней Азии // Краткие сообщения Института этнографии. 1963. Вып. 38. С. 23-34.

7. Кривельская Н. В. Причины распространения в России деструктивных религиозных организаций // Миссионерское обозрение. 1999. №3.

8. Малая Советская Энциклопедия. Т. 4. М., 1931.

9. Миссионер. 1874. № 6.

10. Недачин С.В. К вопросу о принятии корейцев в христианство и в русское подданство. Доклад общему собранию Общества русских ориенталистов 17 января 1912 года // Миссионерское обозрение. 1912. № 11.

11. Описание Кореи. Ч. II. СПб., 1900.

12. Пак Б.Б. Борьба западных держав за открытие корейских портов и позиции России (1866-1871) // Россия и народы стран Востока. Иркутск, 1993. С. 123-144.

13. Пак Б.Д. Россия и Корея. М., 1979.

14. По Корее. Путешествия 1885-1896 гг. / Сост., предисл. и примеч. Г. Д. Тягай. М., 1958.

15. Православный благовестник. 1896. №1; 1899. №15, №19; 1900. №5; 1902. №4, 5, 6; 1905. № 2, 3; 1909. № 16; 1911. № 1, 2, 19; 1912. № 5; 1913. № 19; 1914. № 4, 7-8; 1917. № 1-4.

16. Протодиаконов А, свящ. Из отчета о состоянии и деятельности Камчатской духовной миссии за 1894 год // Камчатские епархиальные ведомости. 1895. № 17. С. 358-368.

17. Унтербертер П. Ф. Приморская область. 1856-1898 гг. СПб., 1900.

18. Шмидт П.Ю. Страна утреннего спокойствия. СПб., 1903.