CC BY
2380
вестник мгпу ■ серия «философские науки»
Е.В. Челнокова
Представления о смысле жизни в древних и современных религиозно-философских системах
В данной статье предпринимается попытка философского анализа зависимости понимания смысла жизни от смыслового содержания личности, смерти и бессмертия в древних и современных философско-религиозных системах. Сравнивая типологию личности человека в этих культурах, автор делает вывод, что нивелирование человеческой личности провоцировало потерю смысла существования. Напротив, осознание ценности личности человека приоткрывало горизонт временной жизни, проецируя ее в вечность.
Ключевые слова: смысл жизни человека; смерть; бессмертие; личность человека.
1. Понятие смысла жизни в философии XX века
Что есть человек? Каковы цель и смысл его пребывания на земле? Что есть «я» и зачем я существую? Что есть тело и душа? Каковы их происхождение и предназначение? Эти и подобные вопросы всегда волновали человечество, и их актуальность никогда не исчезала. Человек — единственный среди живых существ — способен объективировать собственное бытие и вместе с тем осознавать конечность своего существования. Вопрос о смысле жизни, являясь глубинной основой человеческой мотивации, теснейшим образом связан с пониманием специфики человеческого существования, его природы и сущности.
В первой четверти ХХ века Семен Франк писал: «Мы не можем жить для жизни; мы всегда—хотим ли мы того или нет—живем для чего-то. Но только в большинстве случаев это "что-то", будучи целью, к которой мы стремимся, по своему содержанию есть, в свою очередь, средство для сохранения жизни. Отсюда получается тот мучительный заколдованный круг, который острее всего дает нам чувствовать бессмысленность жизни и порождает тоску по ее осмыслению: мы живем, чтобы трудиться над чем-то, стремиться к чему-то, а трудимся, заботимся и стремимся — для того, чтобы жить. И, измученные этим кружением в беличьем колесе, мы ищем "смысла жизни", мы ищем стремления и дела, которое не было бы направлено на простое сохранение жизни, и жизни, которая не тратилась бы на тяжкий труд ее же сохранения» [24: с. 84].
Развитие человеческого общества неразрывно связано с его представлением о смысле жизни. Сегодня эти вопросы становятся уже жизненно необходимыми, а нерешенность их может быть чревата тяжелыми последствиями.
Само собой разумеется, что будущее любого государства закладывается сегодня в проекции нового поколения. Жизненные ориентиры и нравственные ценности, впитанные в юном возрасте, формируют личность гражданина, вносящего свой вклад в процветание или развал его отечества. Переломные эпохи, сопряженные с глубинными мировоззренческими кризисами, актуализируют проблему смысла жизни, что мы сегодня и наблюдаем.
Происходящие сегодня в обществе изменения создали качественно новую социально-духовную атмосферу. Ее отличают известная противоречивость и борьба взглядов, но, в то же время, активные нравственные поиски. Все это, несомненно, сказывается на необходимости осознания человеком смысла собственной жизни, активного поиска своего места и роли в условиях меняющейся действительности. На смену времени воинствующего атеизма с его идеологизированными ценностями строителя коммунизма пришло время плюрализма с навязыванием западного образа жизни, который сводит смысл жизни к почти животному существованию. В результате мы имеем сегодня гедонистическое, равнодушное к своей истории поколение молодых людей, не осознающих подлинного смысла своего существования и растрачивающих силы и здоровье в погоне за призрачными удовольствиями.
Чтобы обозначить проблемное поле нашей темы, следует прояснить понятия «смысл» и «смысл жизни». Этимологически понятие «смысл» означает, прежде всего, «быть с мыслью», что подчеркивает его когнитивную природу. Принято различать смысл субъективный (сознательно придаваемый человеком наблюдаемому объекту или процессу) и объективный (неосознаваемый, но для человека все-таки реально существующий), в зависимости от участия человека в этом процессе. Человек может не осознавать полного смысла объекта, но это не значит, что этого смысла не существует. Напротив, Э. Гуссерль считал, что именно наше бытие и жизнь нашего сознания придают миру смысл, именно в жизни сознания «впервые получает свой смысл и свою бытийную значимость весь мир и я сам как объект, как сущий в мире человек» [11: с. 345].
Справедливо утверждение и Е.Н. Трубецкого, что под «смыслом» следует понимать только общезначимую мысль (как положительную, так и отрицательную). Он считает, что осознать — значит осмыслить объект, превосходя процесс его эмоционального восприятия, и соотнести осознаваемое с каким-либо общезначимым мысленным содержанием, утверждаемым как «смысл» [20: с. 247]. Размышляя над объектом, человек образует субъктивно-объективные связи, придавая объекту новые оттенки смысла. А.Н. Леонтьев утверждает, что смысл не является категорией самой действительности, взятой отвлеченно от субъекта, но и не категория чисто субъективная, то есть категория субъективно-объективная. С точки зрения еще одного современного философа, термин «смысл» обязательно включает в себя результативность бытия, что в человеческой жизнедеятельности дает возможность выделить объективную (практическую) и субъективную (духовную или духовно-практическую) результативность [6: с. 186].
Различают также смысл как цель, смысл как ценность, смысл как идеальное содержание объекта, смысл как результат, смысл как назначение, смысл как счастье и т.д. [17: с. 109]. Понятие «смысл» включает в себя широкий спектр функционирования человека и выражается в таких понятиях, как смысл действия, деятельности, существования, жизни. А.В. Серый в статье «Структурно-содержательные характеристики системы личностных смыслов» предлагает многоуровневую систему личностных смыслов, определяя смысложизненный уровень как самый высокий уровень организации субъекта [19: с. 401]. Смысл жизни человека может быть ориентирован на получение наслаждений (гедонизм) или личной выгоды (утилитаризм), на желание быть счастливым (эвдемонизм), на обладание вещами, престижем (прагматизм). Иногда он связывается с общностью интересов определенной группы людей (корпоративизм) или личным самосовершенствованием (перфекционизм).
Как справедливо заметил в интернет-версии статьи «Христианство и смысл жизни» Д. Герасимов, понятие «смысл жизни» возникло не очень давно, а точнее в Новое время, как процесс секуляризации понятий, употребляемых в Античности и Средневековье: «идея человека», «предназначение», «цель» [4]. Термин «предназначение» предполагает некую заданность человеческого жизненного пути и определяет ее конечную цель. Он выражается в конкретных представлениях о конечной цели и ценности жизни. Древние греки видели это предназначение в приобретении блага, которое ассоциировалось с нравственным совершенствованием человеческой личности. Теоцен-тристское мировоззрение философов Средних веков позволяло использовать термин «предназначение человека», которое предполагало наличие абсолютного личностного Сознания, руководящего человеком. Человек воспринимался как образ и подобие Бога, указывалось на высокое призвание человека быть богом по благодати и жить вечно. То есть, иными словами, цель человеческой жизни выражалась в познании Бога и соединении с Ним.
Однако уже человек Нового времени абсолютизировал рациональный способ постижения и оценки окружающей действительности. И если до этого времени человек руководствовался понятиями, подразумевающими наличие универсальных законов, то с этого времени критерием оценки всего мироздания признавался сам человек. Отринув Бога, человек искал смысл внутри себя и своей наличной жизни. Оставшись в границах земной жизни, человеческий ум постарался рационально объяснить и оправдать смысл пребывания человека на земле. Главным тезисом философской мысли этого времени была свобода воли, самоопределения. Экзистенциалисты попытались отыскать смысл на скользком и опасно тонком «лезвии», отделяющем жизнь от смерти — той самой «пограничной ситуации», единственно в которой человек и мог, по их убеждению, понять, что он есть, и отыскать неуловимый смысл, ускользающий в обыденной жизни. Квинтэссенцией потери смысла жизни стала теория абсурда Камю. В это время в философии прочно закрепилось понятие «смысл жизни», которое ограничивало его смысловое поле пределами земного существования человека.
Цель — более нейтральное понятие, и поэтому оно может интерпретироваться двояко. Если человек мыслит себя как конечное существо (в атеизме), цель его жизни будет ограничена рамками земного существования и может иметь множество подцелей, частных и общих, а конечном итоге — смерть и надежду на память поколений. Если же он воспринимает себя как имеющего бессмертную сущность (в религии), то целеполагание человека будет простираться за пределы временного бытия в жизнь вечную, и его конечная цель — соединение с Богом.
Отвлекаясь от бесчисленных дефиниций понятия «смысл», обратимся к нему в том общепринятом значении, в котором мы говорим о смысле любой вещи. По мнению А.И. Введенского, «смыслом вещи называется ее истинное назначение, то есть ее действительная, но не кажущаяся пригодность служить средством для той цели, для достижения которой назначена эта вещь» [20: с. 95]. Если слово служит для определения какого-либо понятия, то есть оказывается пригодным для выражения мысли, оно имеет смысл. Если слово не оправдывает своего назначения, оно считается бессмысленным. Смысл любой вещи находится вне самой вещи. Цель лекционных учебных курсов находится не в них самих, а в получении знаний учащимися. Дом, построенный человеком, служит для жизни в нем, выращенный виноград — для питания и т.д. Следовательно, и лекции, и дом, и виноград являются средством для достижения цели получения знаний, проживания в доме, питания. По мнению Введенского, «для жизни, также как и для всякой вещи, должно быть соблюдаемо общее логическое правило: цель, осмысливающая данную вещь, находится не в ней самой, а вне нее» [20: с. 95]. Следует заметить, что столь серьезный вопрос о смысле жизни должен предполагать наличие абсолютно ценной цели, которая будет считаться обязательною ради нее самой. Следовательно, смысл жизни состоит в том, чтобы наша жизнь была назначена и служила действительным средством для достижения абсолютно ценной цели, которая находится за пределами самой жизни. Как отмечал известный русский религиозный философ Н.А. Бердяев, «Смысл связан с концом. И если бы не было конца, т.е. если бы в нашем мире была дурная бесконечность жизни, то смысла в жизни не было бы. Смысл лежит за пределами этого замкнутого мира, и обретение смысла предполагает конец в этом мире» [1: с. 59].
2. Вера в бессмертие души и смысл жизни в древних религиозных представлениях
Неким пределом жизни является смерть, разделяющая цельного человека на материальную и духовную составляющую. Это явление находится вне человеческой воли. Оно провоцирует раскрытие новых аспектов смысла жизни. Неизбежность смерти способствует прояснению нравственного смысла и ценности самого человеческого существования и определению «абсолютно-ценной цели», находящейся за пределами наличного бытия, каковой является бессмертие личности человека. Взаимосвязь между верой в бессмертие и осознанием смысла существования человека можно проследить на примере древних и современных
религиозных культур. Поскольку бессмертие предполагает личностное вечное существование после смерти, существенным является понятие личности в той или иной религиозной культуре.
Нужно заметить, что взгляды древнего человека на эти феномены реконструируются учеными-религиоведами по большей части на основании мифологии, являющейся символическим выражением реальности. Эти исследования часто поражают открытием богатейшего мира древности с их образным, «объемным» мышлением и сакральным восприятием действительности. Большой вклад в развитие отечественного религиоведения внес доктор исторических наук, профессор МГИМО Андрей Борисович Зубов, лекции которого были в свое время для нас большим открытием. Он в частности писал: «Многие мыслители первых веков христианства воодушевлялись идеей постоянного присутствия божественной искры в мире. Искру эту, начиная с философа Иустина, именовали "семенным словом", поскольку как бы семена истины самим Богом были всеяны в сердца людей, и они давали всходы, когда человек орошал свое сердце любовью к Богу и людям». «Все, что когда-либо сказано и открыто хорошего между философами и законодателями — все это сделано соответственно мере нахождения и созерцания Слова (Божиего)» [Иустин Философ, 2 Апология, 10]. «Нога твоя не споткнется, если все доброе ты будешь относить к Божественному провидению, будет ли добро то эллинское или наше (христианское), — пишет другой видный христианский мыслитель Климент Александрийский (150-215), и продолжает: Виновником всякого добра состоит Бог» [Строматы I, 5]. И далее Зубов указывает: «Но убеждение в том, что искра божественного, образ Божий естественно присущ любому человеку, заставляло серьезных христиан внимательно присматриваться ко всему доброму и в других религиях, в иных учениях об Абсолюте. «Когда язычники, не имеющие закона, — объяснял апостол Павел христианам города Рима, — по природе законное делают, то... они показывают, что дело закона у них написано в сердцах» (Рим. 2, 14-15). В то же время профессор приводит и ответ оптинского старца Никтария (Тихонова) о множественности религий: «Премудрость создала Себе дом на семи столпах. Эти семь столпов имеет Православие. Но у святой Премудрости Божией есть и другие дома — там может быть шесть или менее столпов и, соответственно этому, различные ступени благодати. Ковчег — Церковь, только те, кто будут в ней, спасутся. А миллионы китайцев, индусов, турков и других нехристиан? — Старец отвечал так: «Бог желает спасти не только народы, но и каждую душу. Простой индус, верящий по-своему во Всевышнего и исполняющий, как умеет, волю Его, спасется, но тот, кто, зная о христианстве, идет буддистским путем или делается йогом — не мыслю» [8: с. 18-22].
Египет, являясь одной из древнейших цивилизаций, оставил после себя богатую письменность, раскрывающую образ мыслей древнего египтянина. Нужно отметить, человек в Древнем Египте занимает особое место в мироздании: весь мир создан для человека, и сам человек имеет частичку божественной сущности. В тексте конца III тыс. до Р.Х., составленном в форме завещания — «Поучение гераклеопольского царя сыну Мерикара» мы читаем:
«Заботься о людях, пастве Бога.
Для них сотворил он небо и землю,
.. .Соделал Он дыхание в ноздрях их — дабы жили они...
(Мепкага, 131-138 [см.: 15])
По мнению египтян, все в этом мире имеет свое КА, т.е. свою суть. КА человека (интересно, что иероглифически это изображалось в виде воздетых рук, напоминающих молитвенную позу) представляется своего рода реально существующим, идеальным божественным замыслом о человеке. Если человек стремится соответствовать своей сути (КА), он разделит с Осирисом его царство. Следовать своему КА — значит исполнять божественную правду (Маат). Маат — это закон, которым пронизано все мироздание. Вопрос о смысле жизни в Египте решается таким образом: человек должен вернуться из бытия временного обратно в бытие вечное и соединиться с Осирисом (обо-житься). Категория БА — это божественная энергия, которая входит в человека и животворит его. БА остается с человеком, если он свою волю соединяет с божественной. В противном случае, БА не соединятся с человеком, и человек лишается вечной жизни с Богом.
Заупокойные тексты Египта свидетельствуют о надеждах человека на соединение с Осирисом и вечную жизнь. «Дом смерти (гробница) предназначен для жизни», — говорит сын царя Хеопса (Хуфу) [15: с. 285].
В Древней Месопотамии мы наблюдаем несколько иную картину отношения к человеку. В нем признается наличие божественной природы, однако акцент смещается на обязанности человека, а не на его привилегии. По мнению известного шумеролога Самуэля Крамера человек создан богами для того, чтобы строить святилища, приносить жертвы богам и всячески прислуживать им. Жизнь, согласно такому мировоззрению, полна неопределенности и неожиданных опасностей, ибо человек не мог знать заранее свою судьбу, которой распорядились боги в своей непостижимой мудрости [10].
Для понимания сущности человека в Месопотамии используется несколько категорий: шимту — «судьба», «план» каждого конкретного человека; шеду — энергия, сила, которую дают боги человеку для исполнения им его шимту; исполняя шимту человек формирует свою иштару — реализуемый замысел о человеке. Еще одну интереснуя категорию — ламмасу — можно сравнить с совестью. Однако точнее назвать ее надсмотрщиком, который дается человеку в момент рождения и наказывает его, когда он нарушает шимту, и использует шеду не ради иштары, а ради самого себя [16].
В Месопотамии мы встречаем довольно пессимистичное представление о посмертной участи человека: души умерших попадают в подземный мир и ведут там безнадежно унылое существование. Примером может служить «Эпос о Гильгамеше», урукском царе, ищущим бессмертия и задающимся вопросом о смысле человеческой жизни. В Месопотамии бессмертие рассматривается лишь как редчайшая случайность и исключение.
86
вестник мгпу ■ серия «философские науки»
Божественная Сидури успокаивает Гильгамеша: «Гильгамеш! Куда ты стремишься? Жизни, что ищешь, не найдешь ты! Боги, когда создавали человека, — Смерть они определили человеку, Жизнь в своих руках удержали. Днем и ночью играй и пляши ты! Только в этом дело человека!» [27: с. 64-65]
Несмотря на пессимистическую окраску текстов, сама постановка вопроса о смерти и поиск смысла жизни говорит о стремлении жителей Месопотамии к решению высших жизненных задач. Кроме того, месопотамская мифология полна образами бессмертия. Целый ряд мифических персонажей (Инанна и Ду-музи) символизируют победу над смертью и воскресение. Для обретения бессмертия практиковались таинства, о которых мало что известно по причине отсутствия ритуальных памятников этой древней культуры. Известно, однако, что посвященные в эти таинства назывались «муду» — знающие. А идея загробного суда (суд Уту-Шамаша) свидетельствует о наличии двух путей в посмертном существовании [18].
Древняя Греция крито-микенского периода (Ш-П тыс. до н.э.) имела знание о воскресении душ умерших и всеобщем суде. Дворцы Каносса полны изображений, символизирующих воскресение. К примеру, изображения насекомых в генезисе: яички превращаются в гусеницу, гусеница — в куколку, куколка — в бабочку (гусеница — земное, бабочка — небесное); женщина в минойском облачении возлагает на престол лилию; девушки подносят некой жене весенние цветы: крокусы и лилии.
Мирча Элиаде, историк религии, профессор Чикагского университета, отмечал сходство между критской религией и так называемыми «религиями мистерий». Действительно, в поздний период существования Древней Греции память о религиозной культуре Крито-Микенской цивилизации сохранилась в Элевсинских, Орфических и Дионисийских мистериях. В ритуальных церемониях закрытого типа символически происходило соединение человека с Богом, которое обеспечивало его бессмертие [26].
Однако общей является тема безысходности человеческого бытия. Гомер в «Илиаде» уподобляет людей листьям в дубравах древесных, которые ветер развевает по земле.
Человек, по представлениям греков, состоит из тела (оюца), которое разрушается после смерти, тимоса (бицо^) — жизненного начала (сознание, воля, мысли); арэтэ (аретл) — вместилища, которое исчезает после смерти не абсолютно и собственно души (уи%п), которая попадает в Аид и пребывает там, лишенная и тела и сознания. Мирча Элиаде писал: «Современникам Гомера загробная жизнь виделась тягостным и жалким существованием в подземном царстве Аида, населенном бледными тенями, бессильными и лишенными
памяти» [25: с. 45]. Нет посмертного суда, следовательно, отсутствует моральная оценка временной жизни. На «острова блаженных» (елисейские поля) могут попасть или родственники богов (герои), или посвященные в таинства и при этом ведущие добродетельную жизнь.
В индуизме за пределами вечно изменчивого физического мира существует единый универсальный, неизменный, вечный дух, Брахман. Атман, важнейшая составляющая души всякого существа во Вселенной — частица этого духа. Когда умирает плоть, Атман, находящийся в связанном состоянии, не погибает, а переходит в другое тело, где продолжает новую жизнь. Судьба (карма) души в каждой новой жизни зависит от ее поведения в прежних воплощениях. В процессе перевоплощения каждый раз душе в ее новом воплощении предоставляется еще одна возможность для исправления. Таким образом перетекая из жизни в жизнь, освобождаясь от желаний, душа может очиститься настолько, что, наконец, вырвется из круговорота сансары, и несвязанный атман достигнет мокши (освобождения) и соединения с Брахманом. Однако, это соединение не предполагает личностного существования души после смерти. «Став единым он не слышит... став единым он не мыслит», «Нет после смерти сознания» [3].
В индуизме существуют несколько понятий, относящихся к человеку. Рита — внутренний закон человека и одновременно божественный закон всего мира. Дхарма — внешний закон, свод законов, порядок. Йога — подчинение рите, которое позволяет человеку жить в соответствии со своим божественным естеством. (В индуизме считается, что человек на две трети состоит из божественной природы).
Индуизм предлагает различные методы достижения мокши. Наиболее распространены три: через бескорыстные поступки и деяния; через безграничную любовь к Богу; через путь познания единства атмана и Брахмана.
Буддизм не опровергает развитое индуизмом учение о переселении душ, однако вносит в это учение некоторые изменения. Если индуизм утверждает, что путем обрядов можно достичь «хороших перерождений», то буддизм объявил всякое перевоплощение, все виды бытия неизбежным несчастьем и злом. Буддизм, давая характеристику миру, обозначает его словом дукха (тягота или страдание). Человек в буддистском представлении — сумма дхарм, где дхарма по мнению известного российского буддолога академика Ф.И. Щербатского — это неделимый элемент нашего психофизического опыта [25: с. 138]. Бессмысленность существования самой личности определяется цепью ее природных рождений и потоком перевоплощений. Известный символ нирваны — угасание вечно трепещущего огня жизни — хорошо выражает сущность буддийстского понимания смысла жизни, смерти и «бессмертия».
3. Смысл жизни в христианстве
В христианстве (здесь и далее будет озвучена православная точка зрения) человек воспринимается в первую очередь как образ Бога. В Священной книге
христианства говорится, что Бог сотворил человека по образу Своему (Быт. 1: 27). Православное учение о человеке исходит из того, что величие и красота человека в его подобии своему Творцу. Вот как об этом говорит святитель Григорий Богослов (IV в.): «Если будешь низко думать о себе, то напомню тебе, что ты — Христова тварь, Христово дыхание, Христова честная часть, а потому вместе и небесный, и земной, приснопамятное творение. Ты — созданный Бог, через Христовы страдания идущий в нетленную славу» [12: с. 26].
Основная линия в богословии святых отцов и учителей Церкви о человеке — сотериологическая, классическая форма которой «Слово вочеловечилось, чтобы мы обожились» определяет конечную цель христианина. Обожение человека возможно благодаря вочеловечению Сына Божия Единосущного Отцу и совершается благодатным содействием Святого Духа при проявлении свободной воли человека. Такое взаимодействие между Богом и человеком в христианстве называется синергией. Причем обожение в христианстве понимается онтологически — как преображение всего психофизического состава человека. После смерти тело предается земле, а душа идет на частный суд, где соответственно своим делам и вере получает место упокоения до всеобщего воскресения. Святитель Ириней Лионский говорил: «Души удаляются в место, определенное им Богом, и находятся там, ожидая Воскресения. После того восприявшие тело и полностью, т.е. телесно, воскресшие, пойдут в присутствие Божие» [12: с. 74]. Человек, достигший обоженья, воскресает в жизнь вечную, получает личное бессмертие. Это и есть главная цель и смысл жизни христианина.
В христианстве человек — микрокосмос, малый мир, содержащий в себе все элементы и структуру большого мира и одновременно несущий в себе «нечто», выходящее за пределы всего природного и космического. «Наша жизнь есть нечто двоякое: одна, что свойственна плоти — скоропреходящая, другая, сродная душе, не приемлет границ», — отмечает один из отцов-каппа-докийцев, святитель Василий Великий [12: с. 30].
Иногда христианское учение о человеке ограничивается разделением природы на две составляющие: душу и тело. «Человеком... называется он по естеству: ни душа без тела, ни, напротив, тело без души, но то, что из соединения тела и души, сложенное в один образ» — свидетельствует священномученик Мефодий Патарский [12: с. 27].
Часто в суждениях святых отцов и современных богословов о природе человека мы встречаем три составляющие: дух, душу и тело. «Из трех [частей] человек... духа, души и тела» — учил святитель Григорий Нисский [12: с. 28]. Однако встречаются достаточно осторожные высказывания о духе как высшей способности разумной души, выделяя его не онтологически из состава человека, но, скорее, экзистенциально (например, святитель Феофан Затворник, иерей Андрей Лоргус). «Начало духовности в человеке, — пишет протоиерей Василий Зень-ковский, — не есть отдельная сфера, не есть некая особая и обособленная жизнь, а есть творческая сила, энтелехийно пронизывающая собой всю жизнь человека
Философия и социально-гуманитарные науки
89
(и души, и тела) и определяющая новое «качество» жизни», следовательно, и «начало цельности и органической иерархичности в человеке» [7: с. 217]. Различие двухчастной и трехчастной схемы восприятия человеческого состава христианской антропологией является не принципиальным, а скорее вариативным. Часто богословы пользовались обеими схемами параллельно. Разумеется, обе схемы не исчерпывают возможности познания человеческой природы.
Душа по достоинству выше тела, она его одушевляет, дух животворит тело и душу человека. Телесная природа в человеке дана полностью, но она не ипо-стасна. Душа, наоборот, ипостасна и свою ипостась дает телу, а затем и всему человеку целиком. Душа — одна из составляющих человеческого естества, таинственным образом связанная с телом и духом и являющаяся посредницей между ними. С одной стороны, тело человека может вовлечь душу в поиски удовлетворения своих витальных потребностей. Это рождает дурной произвол души, ее зависимость от биологического инстинкта. Замечательный русский богослов В.Н. Лосский писал, что дух должен был находить себе пищу в Боге, жить Богом; душа должна была питаться духом; тело должно было жить душою, — таково было первоначальное устроение бессмертной природы человека. Отвратившись от Бога, дух, вместо того чтобы давать пищу душе, начинает жить за счет души, питаясь ее сущностью (тем, что мы обычно называем «духовные ценности»); душа в свою очередь начинает жить жизнью тела — таково происхождение страстей; наконец, тело, вынужденное искать себе пищу вовне, в бездушной материи, находит в итоге смерть. Человеческий состав распадается [13].
По мнению врача и богослова XX в. архиепископа Луки (Войно-Ясенец-кого), «дух выступает за пределы телесной организации человека, он есть сумма нашей души и части ее, находящейся вне границ нашего сознания. Между телом и духом существует постоянная связь и взаимодействие. В духе отпечатлеваются, его формируют, в нем сохраняются все акты души и тела. Под их формирующим влиянием развивается жизнь духа и его направленность в сторону добра и зла. Жизнь мозга и сердца и необходимая для них совокупная, чудно скоординированная жизнь всех органов тела нужна только для формирования духа и прекращается, когда его формирование закончено или вполне определилось его направление. В бессмертном духе человеческом продолжается вечная жизнь и бесконечное развитие в направлении добра или зла после смерти тела. Бессмертный дух праведников, просветленный и могущественно усиленный после освобождения от тела, получает возможность беспредельного развития в направлении добра и Божественной любви, в постоянном общении с Богом и всеми бесплотными силами. А мрачный дух злодеев и богоборцев, в постоянном общении с диаволом и ангелами его, будет вечно мучиться своим отчуждением от Бога, святость Которого познает, наконец, и той невыносимой отравой, которую таит в себе зло и ненависть, беспредельно возрастающие в непрестанном общении с центром и источником зла — сатаной» [14: с. 48].
Христианское понимание личности основано на том, что образ Божий в человеке есть фундамент или основа личности. Человек не мог бы быть личностью, если бы его Первообраз — Творец Создатель — не был бы Личностью. «Личность и есть образ и подобие Божье в человек, — заявляет русский религиозный философ Николай Бердяев, — это реализация в природном индивидууме его идей, Божьего замысла о нем» [2: с. 297]. Личность, персона — это то, чем мы призваны стать, преодолев индивидуума... Личность может быть раскрыта только в Том, Кто ее знает, т.е. в Боге» — считает современный богослов митрополит Антоний Сурожский [21: с. 127].
Между образом Божиим в человеке и личностью человека есть прямая связь, однако это не одно и то же. Это нелишне подчеркнуть, потому что часто приходится встречаться с отождествлением того и другого. Православие учит, что образ Божий есть в каждом человеке, что каждый человек есть личность. Однако при этом забывают, что образ дан, а личностью надо стать. Каждый человек личность, но только потенциально, а не в действительности. Образ Божий в человеке есть семя, а личность — росток, вырастающий из него, писал В.Н. Лосский.
Одним из самых ярких свойств личности человека является свобода воли. Это по-настоящему духовное свойство, ибо оно не может принадлежать природе. Природа (природа телесная) человека детерминирует человеческое бытие. Дух делает человека свободным, ибо по духу человек принадлежит иному миру, и этот мир Божий. Свобода приводит человека к выбору, и выбор может быть ко злу, но и добродетель без свободы невозможна. Свобода возносит человека над всем прочим тварным миром, придает человеку уникальность и сопричастность к не-тварному миру. Свобода — необходимейшее качество личностного становления. Святые отцы утверждают, что «человек был устроен в подобие Божественной природе, сохраняя уподобление Божеству и в отношении прочих благ, и в отношении свободного выбора» [5: с. 158].
Личность в христианстве, в отличие от социального контекста в философии и психологии, — уникальное «Я», неповторимое в своей абсолютной единичности. Личность способна бесконечно обогащаться в общении с миром, с другими личностями и с Богом и реализоваться именно в этой открытости другому. «Каждая личность, — пишет В.Н. Лосский, — существует не путем исключения других, не путем противопоставления себя тому, что не есть "я", а путем отказа обладать природой для себя; иными словами, личность существует в направлении к другому... Кратко говоря, личность может быть полностью личностью лишь в той мере, в какой она не имеет ничего того, чем она хотела бы обладать только для себя, исключая других; то есть когда она имеет природу, общую с другими. Только тогда проявляется во всей чистоте различие между лицами и природой; в противном случае перед нами будут индивидуумы, разделяющие между собой природу... Однако в результате падшего мира люди стремятся существовать, взаимно исключая друг друга, самоутверждаясь, каждый противопоставляя себя другим, то есть разделяя, дробя единство природы, присваивая каждый для себя часть
природы, которую моя воля противопоставляет всему тому, что не есть я. В этом аспекте то, что мы обычно называем человеческой личностью, является не подлинной личностью, а частью общей природы, более или менее подобной другим частям, или человеческим индивидуумам, из которых состоит человечество» [13: с. 102-103].
4. Итоги
В заключение мы можем сказать, что в древнем Египте, где высоко ставилась сама идея человека и подчеркивалась божественность его природы, смерть не воспринималась трагично, но, при следовании своему КА, как соединение с Осирисом. Смысл жизни древнего египтянина — в надежде обожения и вечного пребывания в царстве Осириса. Не случайно Египет с радостью первым встретил христианское благовестие.
В Месопотамии и Древней Греции существовало параллельно общее знание и знание для посвященных. Такая ситуация способствовала сохранению веры в бессмертие души у посвященных, которые укрепляли ее, участвуя в мистериях. Несмотря на отсутствие четкого понимания личности в обеих культурах, мифологические образы победы над смертью в обеих культурах и идея загробного суда в Месопотамии, а также наличие таинств свидетельствуют о знании бессмертия в этих культурах. Смысл жизни этих древних народов заключался в следовании божественному закону в надежде личного бессмертия. Это знание бережно хранилось от непосвященных. Основная масса имела довольно пессимистичное мнение о вечной, соответственно и наличной, жизни, что лишало смысла существование человека.
В индуизме и буддизме, во-первых, должно учитывать совершенно иное восприятие действительности и сложившуюся в связи с этим культуру. Совершенно другое понимание личностного начала в человека не дает нам адекватно сформулировать понимание бессмертия и смысла существования в этих культурах. Растворение личности человека в индуизме или сведение ее к эго в буддизме, способствовало формированию понятия наличного бытия как неистинного и злого и отсутствию веры в личное бессмертие. Это выражалось в строжайшей аскезе, ведущей к очищению и угасанию.
В христианстве мы встречаем полноту чаяний древнего человека. С воплощением второй Ипостаси Святой Троицы личность человека приобрела исключительную ценность, искупленная крестными страданиями Христа. Человек, будучи сотворенным по образу Божию, призван быть богом по благодати, обожиться. Следование в своей жизни христианским заповедям, сообразуя свою волю с волею Божественной, участвуя в таинствах Церкви, христианин живет надеждою на бессмертие и воскресение с Богом. Христианам обещано Новое Небо и Новая Земля, но начало их проявляется уже на земле, когда во время Божественной Евхаристии в Таинстве Причастия происходит вышеестественное соединение божественного и земного — Бога и человека.
92
вестник мгпу ■ серия «философские науки»
Литература
1. Бердяев Н.А. Смысл истории / Н.А. Бердяев. - М.: Мысль, 1990. - 175 с.
2. Бердяев Н.А. Философия свободного духа / Н.А. Бердяев. - М.: АСТ, 2003. -416 с.
3. Упанишады. Книга 1. Брихадараньяка упанишада. - М.: Наука, 1992. - 123 с.
4. Герасимов Д. Христианство и смысл жизни / Д. Герасимов. — URL: http://hpsy. ru/public/x1809.htm (дата обращения: 02.06.2010 г.).
5. Добротолюбие. Репринтное издание 1884 г. - Т. 1. - М.: Паломник, 1998. - 810 с.
6. Засядь-Волк Ю.В. Смысл жизни и проблема конечности индивидуального бытия / Ю.В. Засядь-Волк // Новые идеи в философии. - Вып. 9. - Пермь, 2000. - С. 194-196.
7. Зеньковский Василий, профессор, протоиерей. Основы христианской философии /
B. Зеньковский. - М.: Изд-во Свято-Владимирского Братства, 1992. - 268 с.
8. Зубов А.Б. История религии. Курс лекций / А.Б. Зубов. - Кн. 1. - М. Изд-во «МГИМО-Университет», 2006. - 434 с.
9. Киприан (Керн), архимандрит. Антропология святителя Григория Паламы / Киприан. - М.: Паломник, 2006. - 434 с.
10. Крамер С. История начинается в Шумере / С. Крамер. - М.: Наука, 1965. - 434 с.
11. Леонтьев Д.А. Психология смысла: Природа, строение и динамика смысловой реальности / Д.А. Леонтьев. - М.: Смысл, 2007. - 610 с.
12. Лоргус А. Православная антропология. Курс лекций / А. Лоргус. - Вып. 1. -М.: Граф-Пресс, 2003. - 216 с.
13. Лосский В.Н. По образу и подобию / В.Н. Лосский. - М.: Изд-во Свято-Владимирского Братства, 1995. - 197 с.
14. Лука (Войно-Ясенецкий), архиепископ. Дух, душа и тело / Лука. - Киев: Изд-во свт. Льва, папы Римского, 2002. - 150 с.
15. Негреев И.О. Представления о человеке в дохристианских культурах Переднего Востока на примере Древнего Египта и Месопотамии / И.О. Негреев // XVI Международные Рождественские образовательные чтения: сб. докл. - М., 2008. - С. 276-296.
16. Оппенгейм А. Древняя Месопотамия / А. Оппенгейм. - М.: Наука, 1990. - 336 с.
17. Пищугина О.С. К анализу понятий «смысл» и «смысл жизни» / О.С. Пищуги-на // Вестник Оренбургского государственного университета. - 2006. - № 9. - Ч. 1. -
C. 106-111.
18. РедерД. Мифы и легенды древнего Двуречья / Д. Редер. - М.: Наука, 1965. - 114 с.
19. Серый А.В. Структурно-содержательные характеристики системы личностных смыслов / А.В. Серый // Психологические механизмы функционирования системы личностных смыслов. - Кемерово: Кузбассвузиздат, 2003. - 183 с.
20. Смысл жизни: Антология / Сост., общ. ред., предисл. и прим. Н.К. Гаврюши-на. - Вып. II. - М.: Прогресс, 1994. - 592 с.
21. Сурожский Антоний, митрополит. Человек перед Богом / Антоний Сурож-ский. - М.: Практика, 2006. - 348 с.
22. Тоpчинов Е.А. Пути философии Востока и Запада: познание запредельного / Е.А. Торчинов. - СПб.: Петербургское Востоковедение, 2007. - 480 с.
23. Торчинов Е.А. Учение о «я» и личности в классическом индийском буддизме / Е.А. Турчинов. — URL: http://www.psylib.org.ua/books/_torch01.htm (дата обращения: 02.06.2010 г.).
24. Франк С.Л. Смысл жизни / С.Л. Франк // Вопросы философии. - 1990. - № 6. -С. 69-131.
25. Щербатский Ф.И. Центральная концепция буддизма и значение термина «дхарма» / Ф.И. Щербатский // Щербатский Ф.И. Избранные труды по буддизму. -М.: Наука, 1988. - С. 112-198.
26. Элиаде М. Аспекты мифа / М. Элиаде. - М.: Инвест-ППП, 1996. - 214 с.
27. Эпос о Гильгамеше / Пер. с аккадского И.М. Дьяконова. - СПб.: Наука, 2006. -214 с.
Literatura
1. BerdyaevN.A. Smy'sl istorii / N.A. Berdyaev. - M.: My'sl', 1990. - 175 s.
2. Berdyaev N.A. Filosofiya svobodnogo duxa / N.A. Berdyaev. - M.: AST, 2003. - 416 s.
3. Upanishady'. Kniga 1. Brixadaran'yaka upanishada. - M.: Nauka, 1992. - 123 s.
4. Gerasimov D. Xristianstvo i smy'sl zhizni / D. Gerasimov. — URL: http://hpsy.ru/ public/x1809.htm (data obrashheniya: 02.06.2010 g.).
5. Dobrotolyubie. Reprintnoe izdanie 1884 g. - T. 1. - M.: Palomnik, 1998. - 810 s.
6. Zasyad'-Volk Yu.V. Smy'sl zhizni i problema konechnosti individual'nogo by'tiya / Yu.V. Zasyad'-Volk // Novy'e idei v filosofii. - Vy'p. 9. - Perm', 2000. - S. 194-196.
7. Zen'kovskij Vasilij, professor, protoierej. Osnovy' xristianskoj filosofii / V. Zen'kov-skij. - M.: Izd-vo Svyato-Vladimirskogo Bratstva, 1992. - 268 s.
8. ZubovA.B. Istoriya religii. Kurs lekcij / A.B. Zubov. - Kn. 1. - M. Izd-vo «MGIMO-Universitet», 2006. - 434 s.
9. Kiprian (Kern), arximandrit. Antropologiya svyatitelya Grigoriya Palamy' / Kip-rian. - M.: Palomnik, 2006. - 434 s.
10. Kramer S. Istoriya nachinaetsya v Shumere / S. Kramer. - M.: Nauka, 1965. - 434 s.
11. Leont'ev D.A. Psixologiya smy'sla: Priroda, stroenie i dinamika smy'slovoj real'-nosti / D.A. Leont'ev. - M.: Smy'sl, 2007. - 610 s.
12. Lorgus A. Pravoslavnaya antropologiya. Kurs lekcij / A. Lorgus. - Vy'p. 1. - M.: Graf-Press, 2003. - 216 s.
13. Losskij V.N. Po obrazu i podobiyu / V.N. Losskij. - M.: Izd-vo Svyato-Vladimirskogo Bratstva, 1995. - 197 s.
14. Luka (Vojno-Yaseneczkij), arxiepiskop. Dux, dusha i telo / Luka. - Kiev: Izd-vo svt. L'va, papy' Rimskogo, 2002. - 150 s.
15. Negreev I.O. Predstavleniya o cheloveke v doxristianskix kul'turax Perednego Vostoka na primere Drevnego Egipta i Mesopotamii / I.O. Negreev // XVI Mezhdunarodny'e Rozhdestvenskie obrazovatel'ny'e chteniya: sb. dokl. - M., 2008. - S. 276-296.
16. Oppengejm A. Drevnyaya Mesopotamiya / A. Oppengejm. - M.: Nauka, 1990. - 336 s.
17. Pishhugina O.S. K analizu ponyatij «smy'sl» i «smy'sl zhizni» / O.S. Pishhugina // Vestnik Orenburgskogo gosudarstvennogo universiteta. - 2006. - № 9. - Ch. 1. - S. 106-111.
18. Reder D. Mify' i legendy' drevnego Dvurech'ya / D. Reder. - M.: Nauka, 1965. - 114 s.
19. Sery'jA.V. Strukturno-soderzhatel'ny'e xarakteristiki sistemy' lichnostny'x smy'slov / A.V. Sery'j // Psixologicheskie mexanizmy' funkcionirovaniya sistemy' lichnostny'x smy'slov. -Kemerovo: Kuzbassvuzizdat, 2003. - 183 s.
20. Smy'sl zhizni: Antologiya / Sost., obshh. red., predisl. i prim. N.K. Gavryushina. -Vy'p. II. - M.: Progress, 1994. - 592 s.
94
вестник мгпу ■ серия «философские науки»
21. Surozhskij Antonij, mitropolit Chelovek pered Bogom / Antonij Surozhskij. - M.: Praktika, 2006. - 348 s.
22. Torchinov E.A. Puti filosofii Vostoka i Zapada: poznanie zapredel'nogo / E.A. Torchi-nov. - SPb.: Peterburgskoe Vostokovedenie, 2007. - 480 s.
23. Torchinov E.A. Uchenie o «ya» i lichnosti v klassicheskom indijskom buddizme /
E.A. Turchinov. - URL: http://www.psylib.org.ua/books/_torch01.htm (data obrashheniya: 02.06.2010 g.).
24. FrankS.L. Smy'sl zhizni / S.L. Frank // Voprosy' filosofii. - 1990. - № 6. - S. 69-131.
25. Shherbatskij F.I. Central'naya koncepciya buddizma i znachenie termina «dxarma» /
F.I. Shherbatskij // Shherbatskij F.I. Izbranny'e trudy' po buddizmu. - M.: Nauka, 1988. -S. 112-198.
26. E'liadeM. Aspekty' mifa / M. E'liade. - M.: Invest-PPP, 1996. - 214 s.
27. E'pos o Gil'gameshe / Per. s akkadskogo I.M. D'yakonova. - SPb.: Nauka, 2006. -214 s.
Chelnokova, Elena V
Conseptions of Meaning of Life in Ancient and Modern Religious-Philosophical Systems
The article is devoted to philosophical analysis how the notion of meaning of life depends on sensible characteristics of a person, death and immortality in ancient and modern philosophical-religious systems. Comparing typology of a human personality in these cultures, the author comes to a conclusion, that levelling a human personality provoked the loss of the meaning of existence. On the contrary, realization of the value of a human personality opens the horizon of temporal life projecting it to eternity.
Key words: meaning of a human life; death; immortality; human personality.
