CC BY
34жизни. К примеру, построить приходскую церковь, организовать общественный хлебный магазин («гамазею»), закупить лесоматериалы для общественных нужд и т.д.
Итак, хозяйственное обустройство кубанских хуторов неизбежно приводило к социальному расслоению казачества, что отчетливо видно на примере социально-экономического обследования хутора Сосыкский станицы Полтавской, когда сформировались три категории домохозяйств: богатые, середняцкие и бедняцкие. Более того, решение насущных вопросов общественной хуторской жизни оказывалось невозможным без развития аренды в поземельных отношениях, в том числе внутри хуторских поселений. Именно аренда земельных участков становилась одним из важнейших (если не самых главных) источников получения дохода для хуторских обществ, повышая уровень хозяйственного обустройства самих хуторов.
Своеобразным полюсом и вершиной экономической эволюции кубанских хуторов являлись мощные латифундии (или, как тогда их называли, «экономии») преуспевающих землевладельцев, скотопромышленников и конезаводчиков. Их имена превращались в символы хозяйственного благополучия Кубани, порой возвышая не только собственные фамилии, но и обозначая товарные знаки качества кубанского сельскохозяйственного производства. Вместе с тем, на Кубани стали фактом исторической действительности хутора-имения с многоотраслевым хуторским хозяйством.
Литература и источники
1. Щербина Ф.А. Земли частного владения лиц войскового сословия в Ейском отделе Кубанского казачьего войска // Кубанский сборник. - 1894. - Т.3. - С.78.
2. Государственный архив Краснодарского края (далее ГАКК). Ф. 250. Оп. 2. Д. 1229. Л. 23.
3. ГАКК. Ф. 250. Оп. 2. Д. 342. Л. 144.
4. ГАКК. Ф. 449. Оп. 6. Д. 606. Л.Л. 2-3об.
5. ГАКК. Ф. 449. Оп. 6. Д. 606. Л.Л. 2-3об.
6. Очерки истории Кубани с древнейших времен по 1920 г. / под общ. ред. профессора B.H. Ратушняка. - Краснодар: Советская Кубань, 1996. - С. 362.
7. Предпринимательство на Кубани // Жинкин А., Паламарчук О. Кубань: история, экономика, культура. - Краснодар, 2001. - С.348.
ФЕДИНА ИРИНА МИХАЙЛОВНА - кандидат исторических наук, доцент кафедры истории России Кубанского государственного университета.
FEDINA, IRINA M. - Ph.D. in History, Associated Professor, Department of History of Russia, Kuban State University (ir_Lap@mail.ru)
УДК 94(47.56).08:055.2-058.232
АБДРАХМАНОВ К.А. ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСТВО ЖЕНЩИН КУПЕЧЕСКОГО ЗВАНИЯ В ГОРОДАХ ОРЕНБУРГСКОЙ ГУБЕРНИИ ПОРЕФОРМЕННОЙ ЭПОХИ1
Ключевые слова: купеческие жены, золотопромышленность, недвижимость, оренбургские купчихи, женское предпринимательство, наследство.
Работа посвящена изучению предпринимательской активности женщин купеческого звания в городах Оренбургской губернии пореформенного времени. Изначально заложенный как торговый оплот Российской империи на границе с Центральной Азией, Оренбург разрастался, преображался внешне и укреплялся экономически в немалой степени благодаря финансовым успехам живших в нем коммерсантов. Среди довольно многочисленной бизнес элиты городов региона встречалось немало женщин-предпринимателей, чья профессиональная деятельность нашла очень скупое отражение в документах того времени. В связи с этим, обращение к данной теме выглядит весьма привлекательным на фоне ее малоизученности и популярности в современной науке гендерного
1 Статья выполнена при поддержке гранта РФФИ № 17-31-00010(а1)
подхода к проблеме. В попытке заполнить имеющуюся в исследованиях лакуну автор на основе архивных данных показывает, что в Оренбуржье периода Великих реформ, занятие коммерцией было распространенным явлением в купеческой женской среде. Женщины-купчихи задействовали свои капиталы и навыки в тех же отраслях бизнеса, что и купцы противоположного пола. Обладая всеми необходимыми навыками и привитыми с детства ценностями, согласно которым продолжение и расширение семейного дела являлись первостепенными задачами для всех членов купеческих семей, женщины-коммерсанты вполне успешно справлялись с обязанностями глав торговых династий.
ABDRAKHMANOV, K.A.
BUSINESS ACTIVITY OF WOMEN FROM THE MERCHANT CLASS IN THE CITIES OF ORENBURG REGION DURING THE POST-REFORM PERIOD
Keywords: merchant wives, gold mining, real estate, Orenburg female merchants, female entrepreneurship, inheritance.
The work is devoted to the study of business activity of female merchants in the cities of Orenburg region during the post-reform period. Orenburg was founded as a fortified trading settlement, and financial success of local entrepreneurs played a significant part in the process of city's growth, visual transformation and economic development. There were quite a lot of female entrepreneurs among the fairly numerous business elite from cities and towns of the Orenburg region, although their professional activities were rarely described in the contemporary documents. Given that these issues are insufficiently studied and that the gender perspective is relevant nowadays, research focused on this topic seems very promising. In an attempt to fill the existing gap in historical knowledge, with the data from archives author shows that in Orenburg region during the Great reforms it was quite common for women from merchant class to engage in commercial activity. The female merchants used their capital and skills in the same business sectors as the merchants of opposite sex. Possessing all the necessary skills and values, that were instilled since childhood, according to which the continuation and expansion of the family business was a priority task for all members of merchant families, women-merchants were managing quite well with the responsibilities of the heads of the trading dynasties.
Гендерный подход к изучению событий прошлого с каждым годом приобретает все большую популярность в научной среде. В последнее время многие авторы в качестве объекта изучения выбирают семью, труд и досуг женщин из различных сословных групп, этнических и конфессиональных сообществ. Исследователи прослеживают эволюцию статуса женщины в российском социуме в зависимости от исторического периода и воздействия на данный процесс каких-либо значимых внутри-и внешнеполитических факторов. Также историки и социологи анализируют повседневную жизнь женщин в зависимости от места их проживания - в столице или в провинции, в городе или сельской местности.
В региональной историографии Оренбуржья работы, освещающие проблемы профессиональной деятельности именно женщин-предпринимателей второй половины XIX - начала XX веков, на данный момент отсутствуют. Предлагаемая статья должна в какой-то степени заполнить этот пробел и, возможно, пробудить интерес у авторов к скрупулезной разработке проблемы повседневной жизни представительниц делового мира российской провинции в пореформенный период.
В общероссийском масштабе проблема трудовой повседневности женщин купеческого сословия все же становилась объектом внимания ученых. Дореволюционный труд В.К. Павловского, описывающий специфику золотодобывающей отрасли на Южном Урале в XIX веке, содержит данные о владельцах рудников, среди которых встречались и женщины купеческого звания [1]. Деловой активности московских купчих посвящена статья Н.В. Козловой, подчеркивающей, что в большинстве случаев женщины, получившие капиталы в наследство от мужей, управляли финансами не менее эффективно, чем их покойные супруги [2]. В работе А.В.
Старцева и Ю.М. Гончарова, в контексте домашнего быта сибирской купеческой семьи, упоминается о значительном числе женщин, самостоятельно выбирающих сословные свидетельства и владеющих личной недвижимостью [3]. Исследование В.Н. Макаровой содержит сведения об оренбургских золотопромышленниках Рамеевых, семейное дело которых было организованно именно женщиной [4].
О том, что занимающихся предпринимательством женщин в Оренбуржье было достаточно много уже в первые годы Великих реформ, говорит состав численности населения по категориям. В 1862 году на всей территории губернии проживало следующее количество лиц, причастных к занятию коммерцией: личные почетные граждане - 67 мужчин и 63 женщины, потомственные почетные граждане - 41 муж. и 37 жен., купцов - 6522 муж. и 6223 жен. [5, л.л. 39об.-40]. А уже через три года, в связи с упразднением 3-й гильдии и вызванного этой мерой сокращения общего количества членов торгового сословия, купчихи стали численно преобладать над мужчинами. В 1865 году насчитывалось 2480 купцов мужского пола и 3033 женского [5, л.л. 87об.-88].
Конец второй трети XIX века ознаменовался интенсивным проникновением российских купцов вглубь среднеазиатских земель. В своей монографии М.К. Рожкова отмечала, что «русские купцы, почти не торговавшие в Средней Азии до начала 60-х годов, к 70-м годам торгуют не только в Ташкенте, но и за пределами Туркестанского края» [6, с. 144]. Следует отметить, что контакты с азиатским деловым миром были крайне проблемным делом. Они сулили русским купцам не только солидные прибыли в случае успеха предприятия, но и обещали оставить ни с чем в результате потери товара при транспортировке через степь, обмана со стороны азиатских конкурентов или произвола местных чиновников, оказывающих протекцию соплеменникам-единоверцам в ущерб остальным коммерсантам. Поэтому кажется весьма необычным, что в столь трудоемкой и ненадежной сфере бизнеса, наряду с именитыми оренбургскими купцами-мужчинами, принимала самое деятельное участие женщина. Причем этот прецедент является, скорее всего, уникальным явлением, так как тщательно зафиксированная в архивных источниках история торгово-экономического взаимодействия Оренбуржья с Центральной Азией не содержит сведений о других купчихах, рискнувших вложить капитал в столь рискованное предприятие.
Женщиной, ведущей торговлю на азиатском направлении с 60-х годов XIX века, была оренбургская купчиха первой гильдии Пелагея Спиридонова. Например, в 1865 году приказчик Н.Н. Шмелев доставил караван этой предпринимательницы в Бухару без всякого ущерба перевозимому грузу [6, с. 217]. О прочности и длительности контактов Спиридоновой с азиатскими коллегами говорит то, что она в 1873 году подала иск о взыскании с бухарских и хивинских купцов долга на сумму, превышавшую 26 тысяч рублей. В должниках числились один хивинский и четыре бухарских торговца. Долговые векселя среднеазиатских предпринимателей, самый ранний из которых датировался ноябрем 1863 года, были получены в Оренбурге [6, с. 144].
В некоторых случаях женщинам удавалось опередить мужчин в плане освоения отдельных перспективных направлений коммерческой деятельности и стать своего рода первооткрывательницами этих сфер для индивидуальных вложений капитала. Так, в 60-х годах позапрошлого столетия Оренбургский край не имел частных предприятий, выпускающих печатную продукцию. В самой губернской столице на 1868 год насчитывалось всего три казенных заведения подобного рода. Это были: типография «Оренбург», принадлежавшая штабу Оренбургского военного округа, литография этого же собственника и войсковая типография хозяйственного управления Оренбургского Казачьего Войска [7, л.л. 9-9об.]. Первая частная типография в Оренбургской губернии появилась в 1871 году, и принадлежала второй гильдии купеческой жене Анастасии Степановне Хохловой [8, с. 51].
В 1868-1875 годах производилась капитальная реконструкция оренбургского гостиного двора - символа торгового статуса и центра коммерческой жизни города. К этому времени физический износ большей части торговых мест достиг того уровня, когда нахождение в лавках стало представлять опасность для жизни владельцев и посетителей. Поэтому ветхие и ненадежные деревянные лавки заменялись на современные каменные строения. В списках владельцев старой, подлежавшей сносу недвижимости встречались и женские имена. Так, собственными лавками в гостином дворе владели купчихи Любовь Шерина и Анисья Путолова [9, л.л. 5-5об.]. Купчиха же Авдотья Семёнова из принадлежащей ей деревянной лавки торговлю не вела, а сдавала ее в аренду [10, л. 18об.].
Изучение истории повседневности подразумевает обращение к поведенческим особенностям представителей той или иной социальной группы. Если сравнивать отношение к семейному делу женщин-представительниц купеческого сословия и прочих владельцев промышленных заведений, то можно встретить примеры, когда последние лишались имущества и состояния из-за отсутствия интереса к продолжению дела, тогда как большая часть купчих считала своим долгом обязательно сохранить родовое бизнес-наследие. В исследованиях последних лет авторы отмечают, что выросшие в купеческих семьях женщины большей частью вполне успешно справлялись с обязанностями главы торговой династии. «Встречаются примеры, когда после смерти мужа вдова брала в свои руки семейное дело. Она выбирала на свое имя купеческое свидетельство, несла ответственность за торговые операции. Некоторым из купеческих вдов удавалось в течение долгих лет умело управлять семейным делом, поддерживать на должном уровне семейные капиталы и коммерческую репутацию», - писали в своей работе А.В. Старцев и Ю.М. Гончаров [3, с. 181]. В статье Н.В. Козловой также подтверждалась способность женщин правильно распорядиться унаследованным имуществом: «В целом навыки деловой активности, участие в предпринимательской деятельности купеческих жен в условиях высокой степени риска занятий торговлей способствовали сохранению капитала умерших мужей, преемственности занятий и социального положения подраставших сыновей» [2, с. 144].
В Оренбургской губернии примером несгибаемой воли и желания продолжать династический бизнес, несмотря ни на что, являлась деятельность жены троицкого купца Степана Ивановича Первушина - Александры Никифоровны. Купец Первушин был владельцем нескольких крупчатых и раструсных мельниц, расположенных в различных селах Екатеринбургского уезда по берегам реки Исеть. После своей смерти от чахотки в 1880 году предприниматель оставил «...по духовому завещанию на попечение своей жены все предприятия...» [11, с. 111]. Возглавив семью и фирму, купчиха Первушина отказалась от использования мельниц, которые были взяты в аренду ее покойным мужем у сторонних лиц, и сосредоточила все производство на собственной - Покровской. Располагалось предприятие в Екатеринбургском уезде, на р. Исеть и одно время носило название - Плещеевская мельница. Активная наследница решилась на снос старого раструсного производства, и на его месте в 1886 году возвела новый мукомольный комплекс. Это была водяная крупчатая мельница высотой в пять этажей (три из которых - каменные), с самым современным на тот момент оборудованием производительностью 275 тыс. пудов муки в год [11, с. 112].
Эффективно управляя унаследованным делом и при этом воспитывая шестерых детей, А.Н. Первушина вынуждена была перенести производственные мощности своего предприятия в село Мишкино Челябинского уезда Оренбургской губернии. Причиной передислокации производства стал пожар на Покровской мельнице в 1905 году, который уничтожил все имущество, делая нецелесообразным его восстановление. В 1907 году на новом месте начинает работу четырехэтажная каменная мельница с паровой машиной в
390 сил, с годовым перемолом более 1 млн. пудов в год, названная Воскресенской [11, с. 112].
Стоит взглянуть и на обратный пример небрежного отношения женщины, по сословному статусу не являвшейся купчихой, к обретенному наследству. В начале 70-х годов XIX столетия отставной прапорщик Александр Кузьминский получил в оброчное держание местность в Зауральной роще «...под устройство вокзала, буфета и других при нем увеселительных для гуляющей публики заведений» [12, л. 71]. Аренда сроком на три года обходилась предпринимателю в 25 рублей за год. Вскоре после запуска проекта А. Кузьминский неожиданно скончался, и дело перешло к его жене. У женщины не получилось наладить эффективную работу предприятия и вывести его на уровень самоокупаемости. Выросли долги частным лицам и городской казне - 41 руб. 66 копеек. Оброчная плата в пользу города не поступала в течение 2-х лет (1873-1874гг.). Поэтому у администрации Оренбурга не осталось другого выбора, как описать имущество Кузьминской и готовить его к продаже с торгов [12, л. 71об].
По нашему мнению, в банкротстве предприятия было виновато отсутствие интереса и необходимых навыков у наследницы для продолжения начатого мужем дела. Этот развлекательный бизнес, при правильной его организации, скорее всего, должен был приносить хорошую прибыль. Об этом говорит тот факт, что после выставления на продажу конфискованного имущества нашлось немало желающих приобрести его в собственность и развивать бизнес дальше. Интерес к покупке обанкротившегося дела проявили оренбургские купцы -А. Каретников, И. Гладков и С. Порхунов [12, л. 72].
В столице губернии 70-е годы XIX века обозначились интенсивным освоением рынка алкогольной продукции, в чем местные купчихи приняли активное участие. Согласно сведениям о количестве пунктов реализации спиртного за 1878 год, среди собственников числилась купчиха Агафья Ладыгина, владеющая одним питейным заведением [13, л. 315].
В пореформенное время оренбургские купчихи, чей бизнес стабильно развивался и приносил прибыль, активно подавали ходатайства в городскую администрацию о разрешении возвести новый дом или увеличить площадь уже имеющихся строений. Данные из других регионов империи также свидетельствуют о том, что женщины из торговой среды имели возможность самостоятельно возводить новую и модернизировать уже имеющуюся недвижимость. «Как показывает анализ алфавитных книг домовладельцев сибирских городов, значительная часть недвижимости принадлежала купеческим женам», - говорится в исследовании А.В. Старцева и Ю.М. Гончарова [3, с. 181]. Н.В. Козлова также подтверждает деловую самостоятельность многих купчих: «Жены купцов владели разнообразными торговыми и промысловыми предприятиями не только после смерти своих мужей, получая их по наследству, но и еще при их жизни. Об этом свидетельствует состав принадлежавшей им лично собственности» [2, с. 141]
В 1876 году оренбургская купчиха Любовь Павловна Клюшникова подала в городскую управу заявление следующего характера: «На принадлежащем мне дворовом месте, состоящем во 2 части г. Оренбурга, желая построить деревянный на каменном фундаменте о 3-х окнах флигель, и деревянные же службы с каменным брандмауэром; поэтому составив план дворового места с показанием на оном существующих и вновь предполагаемых к возведению строений, который при сем представляла в двух экземплярах в Городскую Управу, покорнейше прошу по рассмотрении и утверждении плана разрешить просимые постройки, и план выдать мне; на право владения дворовым местом при сем прилагаю две купчие крепости, которые по миновании надобности мне возвратить» [14, л.л. 1-1об.].
В июле 1879 года другая купчиха- Евгения Васильевна Мазова направила в администрацию города заявление с просьбой разрешить ей строительство каменного
дома с холодными службами во 2-й части города Оренбурга вдоль улиц Инженерной и Перовской [15, л.л. 4об.-6]. В этом же году купеческая 2-й гильдии жена Татьяна Алексеевна Мохнина обратилась в Управу с ходатайством такого содержания: «К существующему деревянному дому, на принадлежащем мне, состоящем в 1-й части города дворовом месте желаю сделать пристрой в два окна с коридором...» [16, л. 7].
А в 1884 году 1-й гильдии купеческая жена Елизавета Гершен-Горина-представительница одной из богатейших еврейских торговых династий города, изъявила желание сделать каменную пристройку к своему дому, который находился в 3-й части города Оренбурга [17, л. 10]. Как правило, гласные Думы после тщательного изучения проекта городским архитектором давали положительный ответ на подобные ходатайства, вменяя просителям в обязанность неукоснительно следовать утвержденному плану при выполнении работ.
Примечательным является также и то, что в Оренбургской губернии не существовало каких-либо сугубо мужских направлений бизнеса. Женщины-предприниматели были представлены практически во всех отраслях коммерции и промышленности, хотя все же уступали противоположному полу в масштабах и оборотах предпринимательской деятельности. Зафиксированы случаи, когда капиталы, принадлежавшие женщинам-предпринимателям, направлялись на освоение требующего значительных вложений, а зачастую и просто убыточного (в силу сложности извлечения и малого содержания руды в Оренбургской земле) рынка золотодобычи.
Представители купеческой семьи Рамеевых являлись крупнейшими частными золотопромышленниками в Оренбургской губернии пореформенного периода. Бесспорно, интересным является то, что у истоков семейного дела стояла жена орского купца - Ханифа Альмухаметовна Рамеева, «...которая по заключенному ею с башкирами-вотчинниками Бурзянских волостей контракту от 30 января 1870 г., взяла в аренду земельную площадь под прииски» [4, с. 114]. Уже во второй половине 1880 гг. прииски Ханифы Рамеевой перешли к Мухамет-Садыку Абдулкаримовичу Рамееву, а от него, в течение 1890-1900 гг. - к его сыновьям Мухамет-Закиру и Мухамет-Шакиру Рамеевым [4, с. 115]. Прииски Рамеевых располагались в Орском уезде, по рекам Султанка и Худолазу, близ деревни Гадельшино.
О масштабности деятельности этих золотодобытчиков писал В.К. Павловский: «В 80-е - 90-е гг. XIX в. в Оренбургском крае появляются химические заводы для извлечения золота: завод Башкирова, Сувундукско-Орской компании и т.д. Самым большим из них являлся завод Рамеевых близ поселка Верхнеуральского уезда, где для обработки песков поставлены чаши Комарницкого, проведены конно-железные дороги для подвозки песков, устроены различные уловители золота, и вообще дело устроено на широкую ногу» [1, с. 19]. Рамеевы заботились о техническом оснащении приисков, где действовали 4 чаши с бегунами, 1 дробилка Блека, 6 бутар, 2 шлюза, 50 ручных станков, 3 паровых двигателя мощностью 35 лошадиных сил и 1 турбина в 25 лошадиных сил. Кварцевые жилы разрушались динамитом. Производственный персонал предприятия насчитывал 850 рабочих [4, с. 115].
В архивных документах имеются свидетельства того, что и другие женщины, подобно Ханифе Рамеевой, вступали во владение золотыми рудниками. Правда, из-за отсутствия конкретных сведений можно сделать вывод, что их предприятия не разрослись до значительных масштабов. В деле «О закреплении золотых приисков за разными лицами» упоминалась купчиха Авдотья Андреевна Маркова, которая в 60-х годах XIX века владела Николаевским прииском, расположенном на землях Оренбургского казачьего войска [18, л. 2]. А в конце XIX века на землях близ поселка Мельниковский, был выделен прииск на имя купчихи Кисляковой [1, с. 63].
Как уже говорилось выше, женщины трудились на всех направлениях коммерческой деятельности, не давая возможности купцам мужского пола считать какое-либо направление бизнеса полностью «своим». В списках торгующих хлебом челябинских предпринимателей за 1870-1871 гг. в Челябинске среди осуществляющих хлебную торговлю предпринимателей числились: купчиха второй гильдии Лукерья Беляевская, и торгующая по купеческому свидетельству Екатерина Толстых [19, л. 3].
Владение предприятием по производству кирпича в пореформенное время считалось у выходцев из купеческой среды чем-то вроде «правила хорошего тона». На рубеже XIX-XX веков в Оренбурге начал работу кирпичный завод братьев Варфоломея и Василия Мошковых, который в некоторых справочниках фигурирует как «наследников Мошковой», то есть изначально производство было зарегистрировано на мать предпринимателей - Ираиду Романовну Мошкову.
В процессе занятия профессиональной деятельностью, женщины, подобно купцам-мужчинам, прибегали к различного рода уловкам для большей прибыльности своего дела. Известен случай, когда в октябре 1878 года оренбургский купец Ф. И. Гнусарев подал прошение на имя городской думы о снижении арендной платы за свою лавку со 125 рублей в год ровно в два раза до 62 рублей 50 копеек в год [13, л. 113]. Данную просьбу Гнусарев объяснил тем, что соседствующие с его лавки купчих Рахмановой и Боковой имели по «два раствора» (окон для выдачи и приема товара). Владельцы этих лавок осуществляли торговлю сразу на обоих прилавках, а платили аренду только за одно торговое место в том же размере, как и сам Гнусарев, то есть 125 руб. в год. Не желая мириться с подобной, по его мнению, несправедливостью, коммерсант предлагал либо снизить стоимость его аренды, либо брать с купчих двойную плату. Остается невыясненным, были ли приняты какие-либо меры по отношению к владелицам нестандартных лавок, но купец-жалобщик получил отказ. Гласные городской думы посчитали, что его лавка имеет выгодное расположение, находясь «.в меновом дворе на малом азиатском дворике, где лавки всегда ценились», а значит стоимость ее аренды вполне справедлива [13, л. 113].
Распространенной статьей извлечения прибыли в женском деловом мире была сдача в аренду торговых и жилых площадей. Известный оренбургский предприниматель греческого происхождения Александр Николаевич Захо содержал на Николаевской улице чайный и бакалейный магазин, который был расположен в арендованном у купчихи Ладыгиной доме [20, л. 206об.].
Во втором десятилетии XX века купчихе Е.И. Ивановой принадлежало несколько доходных домов, сдававшихся ею в аренду городским ведомствам и частным лицам. В заявлении от 12 декабря 1913 года говорилось: «Мы нижеподписавшаяся вдова потомственного почетного гражданина Евдокия Ивановна Иванова, с одной стороны, и Оренбургская Городская Управа с другой, заключили настоящий договор в том, что я -Иванова сдала Оренбургскому Городскому Общественному Управлению в аренду собственно принадлежащий мне дом, находящийся в I части г. Оренбурга, на углу Перовской и Эссенской улиц, состоящий из двух этажей: нижний - под квартиру для оренбургского полицмейстера, и верхний под квартирование Оренбургского Полицейского Управления на следующих условиях: При означенном доме, мною -Ивановой, отводятся: чердачное помещение над снятым городом домом, помещение для прислуги Полицейского Управления, занимаемое ныне курьерами Губернского Распорядительного Комитета, погреб, конюшня, каретник, сеновал над двумя каретниками, два дровяника, теплая уборная в обоих этажах и ретирадное место во дворе. Срок аренды указанного дома со службами считается трехлетний - с 1 января 1914 года по 1 -ое января 1917 года, с представлением городу права занимать означенный дом на тех же условиях по окончании арендного срока еще на четыре месяца» [21, л. 7].
«Плата за аренду сдаваемого по сему договору дома со всеми перечисленными при нем службами, назначается в две тысячи семьсот рублей в год. За верхний этаж - 1500 руб. в год, и нижний - квартиру полицмейстера 1200 руб. в год» [21, л. 7об.]. Также Евдокия Ивановна сдавала помещения управлению Ташкентской железной дороги [21, л. 9].
У предпринимательницы было несколько объектов недвижимости, и, скорее всего, средств, полученных от арендаторов, как физических, так и юридических лиц, не хватало на обслуживание коммуникаций зданий и выплату налогов на коммерческую собственность. Подобная ситуация привела к тому, что Иванова в 1916 году решилась на продажу двух принадлежавших ей домов в собственность города: один из домов во второй части на Кадетской площади за сумму в сто сорок тысяч руб., а другой, в первой части по Николаевской улице - за сумму в сто шестьдесят тысяч рублей [21, л. 13]. Вырученные деньги купчиха планировала направить на погашение долга Городскому Общественному банку. Задолженность перед финансовым учреждением составляла: за дом на Николаевской улице - 60 тысяч рублей, а за здание на Кадетской площади - 75 тысяч [21, л. 14]. Представленные сведения вызывают особый интерес в силу того, что дают нам представления о конкретных суммах, которыми оперировала женщина-предприниматель.
В итоге, можно утверждать, что бизнес в Оренбургской губернии не был монопольным правом купцов мужского пола. В городах Оренбургского края пореформенного времени проживало и осуществляло профессиональную деятельность значительное число женщин-коммерсантов. Являясь женами и дочерями местных предпринимателей, женщины, решившие посвятить себя торговому делу, перенимали опыт отцов и мужей, в результате чего управлялись с делами не хуже последних. Однако остается сожалеть о том, что довольно обширный круг источников по торгово-экономической жизни Оренбургской губернии XIX-начала XX веков отражает в большинстве случаев деловые операции мужской части купечества, при этом игнорируя коммерческие успехи противоположного пола.
Литература и источники
1. Павловский В.К. Оренбургская золотопромышленность за сто лет, правовые отношения к ней Оренбургского Казачьего Войска и современное положение золотопромышленности вообще. -Екатеринбург, 1905. - 100 с.
2. Козлова Н.В. Хозяйственная активность и предпринимательская деятельность купеческих жен и вдов Москвы в XVIII в.// Торговля, купечество и таможенное дело в России в XVI-XVIII вв. Сборник материалов международной научной конференции. - СПб., 2001. - С. 139-144.
3. Старцев А.В., Гончаров Ю.М. История предпринимательства в Сибири (XVII - начало XX в.): Учебное пособие. - Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1999. - 215 с.
4. Макарова В.Н. К вопросу о добыче золота на территории Башкирии в конце XIX - начале XX вв. // Археография Южного Урала: Материалы IV Межрегиональной научно-практической конференции. -Уфа: Информреклама, 2004. - С.114-116.
5. Государственный архив Оренбургской области (ГАОО). Ф.6. Оп.6. Д. 13836/л.
6. РожковаМ.К. Экономические связи России со Средней Азией. - М., 1963. - 238 с.
7. ГАОО. Ф.6. Оп.6. Д.14072.
8. Шицкова М.А. История книгораспространения в Оренбургской губернии во второй половине XIX -начале XX века. - Челябинск, 2014. - 155 с.
9. ГАОО. Ф.6. Оп.6. Д.14181.
10. ГАОО. Ф.6. Оп.6. Д.14132.
11. Барсукова М.А. Мукомольная промышленность Урала во второй половине XIX века // Предприниматели и предпринимательство в Сибири (XVIII - начало XX в.): межвуз. сб. науч. ст. -Барнаул, 1995. - С. 106-121.
12. ГАОО. Ф.41. Оп.1. Д.2.
13. ГАОО. Ф.41. Оп.1. Д.6.
14. ГАОО. Ф.41. Оп. 1. Д.874/18.
15. ГАОО. Ф.41. Оп.1. Д.615.
16. ГАОО. Ф.41. Оп.1. Д.874/47.
17. ГАОО. Ф.41. Оп.1. Д.874/10.
18. ГАОО. Ф.6. Оп.6. Д.13923/6.
19. ГАОО. Ф.6. Оп.6. Д.14281.
20. ГАОО. Ф.10. Оп.10. Д.14.
21. ГАОО. Ф.41. Оп.1. Д.1100.
АБДРАХМАНОВ КОНСТАНТИН АЛЕКСЕЕВИЧ - аспирант кафедры истории России, Оренбургский государственный педагогический университет.
ABDRAKHMANOV, KONSTANTIN A. - Ph.D. Student, Department of Russian History, Orenburg State Pedagogical (kostya.abdrakhmanov@mail.ru).
УДК 94(47.319).083
ШИШКИНА М.С.
ПРОШЕНИЯ НА ИМЯ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ МИХАИЛА АЛЕКСАНДРОВИЧА, КАК ИСТОЧНИК ПО СОЦИАЛЬНОЙ ИСТОРИИ РУССКОЙ ПРОВИНЦИИ НАЧАЛА XX ВЕКА (НА ПРИМЕРЕ ОРЛОВСКОЙ ГУБЕРНИИ)
Ключевые слова: Дом Романовых, Великий князь Михаил Александрович, патернализм, прошения, русская провинция, Орловская губерния.
В статье рассматривается значение прошений на имя великого князя Михаила Александровича, как источника по социальной истории русской провинции начала XX столетия. Автор анализирует тематику прошений, социальную принадлежность просителей, решения, принятые по итогам их рассмотрения. В работе обоснован вывод о том, что прошения являлись важным каналом взаимосвязи между центральной властью и населением.
SH^KIN^ M.S.
PETITIONS ADRESSED TO THE GREAT PRINCE MIKHAIL ALEKSANDROVICH AS A SOURCE OF THE SOCIAL HISTORY OF THE RUSSIAN PROVINCE OF BEGINNING OF THE XX CENTURY (ON THE EXAMPLE OF ORLOVSKY PROVINCE)
Keywords: House of Romanov, Grand prince Mikhail Alexandrovich, paternalism, petitions, Russian province, Orlovsky province.
In the article viewed the significance of petitions addressed to the Grand prince Mikhail Alexandrovich as a source of the social history of the Russian province of early of the XX century. The author is analyzes the subjects of petitions, the social affiliation of petitioners, the decisions taken by the totals of its consideration. In the work substantiates the conclusion that petitions were an important channel of the co-relationship between the central powers and the population.
Российская империя на протяжении своего существования формировалась как патерналистское государство, где правитель был «отцом» всей страны, а население, добровольно подчинившись ему, ожидало со стороны власти защиты и покровительства. Главным посредником между центральной властью и народом служило местное губернское начальство. Однако нередко оно, в силу объективных и субъективных факторов, не отвечало людским надеждам. Поэтому и для правителя, и для населения было необходимым иметь возможность непосредственной связи друг с другом.
Прошения, адресованные представителям правящего Дома Романовых, являлись важным каналом взаимодействия народа с правящей династией и, в то же время, позволяли власти осуществлять патерналистскую функцию заботы о подданных. Исторически в России сформировалось представление о самодержавной власти, как об основе русской государственности, ее важнейшей ценности [1]. Образ императора и его родственников приобретал сакральный характер, что вело к наделению венценосной
