CC BY
121
Балкарова И.А.,
аспирантка Московской государственной юридической академии
ПРЕДПОСЫЛКИ К ПРИНЯТИЮ ПОДКРЕСТНОЙ
(КРЕСТОЦЕЛОВАЛЬНОЙ) ЗАПИСИ ВАСИЛИЯ ШУЙСКОГО. ПЕРВЫЙ ОПЫТ ПРАВОВОГО ОФОРМЛЕНИЯ СТАТУСА ЛИЧНОСТИ
В РОССИИ
В последние десятилетия ученые начали уделять серьезное внимание исследованию Смутного времени (конец XVI — первая треть XVII вв.). В эти годы Россия прошла через череду суровых испытаний: династический кризис, первые выборы царя, появление самозванцев, один из которых в течение года был венчанным царем, гражданская война и, наконец, вступление иноземных войск на территорию страны. 4 ноября — день освобождения страны от иностранных войск, стал праздником независимости России.
В бурные и напряженные годы начала XVII в. (1606—1613 гг.) верховной властью были приняты нормативные акты, в которых регламентировались: форма правления (сословно-представительная монархия), положение сословий, порядок и процедура отправления правосудия в стране. В самом раннем из них — Подкрестной (Крестоцеловальной записи), данной царем Василием Шуйским (1606), была предпринята первая попытка правового оформления статуса личности в русском государстве.
Василий Шуйский вступил на престол при чрезвычайных обстоятельствах. Он был главой заговора, составленного против Лжедмитрия I, в результате успешного завершения которого самозванца свергли, а на престол избрали самого Василия Шуйского. К тому времени в России уже был принят определенный порядок выборов царя.
В результате династического кризиса, наступившего со смертью последнего отпрыска царствующей ветви Даниловичей из рода Рюриковичей, Федора Иоанновича (1584—1598), Россия встала пред необходимостью выборов царя. Первым всенародно избранным царем стал Борис Годунов, избрание которого было удостоверено двумя документами, принятыми Земским собором: «Соборным определением об избрании царем Бориса Федоровича Годунова» и «Утвержденной грамотой об избрании Бориса на царство»1. С этого времени порядок выборов претендентов на царский престол «всей землей» считался обязательным. Поэтому сразу же после свержения Лжедмитрия I «бояре начали думати, как бы сослатца со всею землей и чтоб приехали з городов к Москве всякие люди по совету выбирать на Московское государство государя»2. Однако выборные из городов не приехали, и Собор «всей земли» не состоялся. Причину такого оборота событий новый летописец усматривает в восстании, разразившемся в Москве
1 См.: Готье Ю.В. Акты, относящиеся к истории Земских соборов. М., 1909. С. 12—15.
2ПСРЛ. Т. XIV. Ч. 1. С. 69.
сразу же «по убиении Розстригине». Восставшие громили дворы и убивали не только иноземцев, но и вообще богатых людей: «Того же дня возмятеся мир весь, пойдоша по дворам приступати. Они же Литовские люди, от себя бьющееся и многих людей от себя побиваху». Москвичи со своей стороны «многие дворы взяша приступом и побиша множество Литовских людей, а кои отсиде-лися; и по дворам их животы разграбиша, с ними многие дворы разграбиша и Русских людей. И бояре жъ, слыша то, и народ едва отбиша от дворов. Литовских же людей посадиша по двором и приставиша к ним приставом». В этой накаленной обстановке Василия Шуйского «выкрикнули» на царство у стен Кремля его сторонники, притом «не токмо что советовав со всею землею, да и на Москве не ведяху многие люди»1. Келарь Троицкого монастыря и участник многих политических событий Смутного времени, Авраамий Палицын в своем «Сказании» подтверждает факт отступления от принятых порядков при возведении на престол Василия Шуйского, сообщая что «по убиении росзстриги-не в четвертый день малыми некими от царских палат излюблен бысть царем князь Василий Иванович и возведен бысть в царский дом, и никим же от вельмож не пререкован, ни от прочего народа умолен. И устроися Росиа вся в двоемыслие: ови убо любяще его, ови же ненавидяще»2. Дьяк Иван Тимофеев, в свое время поставивший подпись под Утвержденной грамотой об избрании Годунова, даже называвает Шуйского «самовенечником» и «самоизбранным» царем, севшим на престол «не по общего всеа Руси градов людцкого совета», а самовольно и поспешно, будучи выкрикнутым «худородным боярином Ми-халкой Татищевым»3.
Представляется, что при анализе такого значимого юридического документа, каким является Подкрестная запись Василия Шуйского, необходимо учитывать исторические обстоятельства, в которых она была дана, принимая во внимание не только непосредственную ситуацию избрания Василия Шуйского царем, но и обстановку, сложившуюся в предшествующих царствованиях. Бессудные казни и распространение ложных доносов, заочные суды были характерными явлениями во времена опричного террора, введенного Иваном Грозным. Иван Тимофеев в своем «Временнике» свидетельствует о многочисленных казнях, предпринятых царем по различным доносам, поскольку он «оболгателем послушник бысть»4. Ивана IV этот мыслитель называл «рабоубителем и мирогубителем», а его опричников «гра-
1ПСРЛ. Т. XIV. ч. 1. С. 69.
2 Сказание Авраамия Палицына. М.-Л., 1955. С. 115—116.
3 Временник Ивана Тимофеева. М., 1951. С. 100—101. Факт «самовольного избрания» царем Василия Шуйского подтверждают и иностранцы, бывшие в России в это время. (См.: Конрад Буссов. Московская хроника 1584—1613. М.—Л., 1961. С. 133; Джером Горсей. Сокращенный рассказ или мемориал путешествий // Россия вв. глазами иностранцев. Л., 1986. С. 274, а также польский гетман С. Жолкевский. См.: Записки гемана Жолкевского о Московской войне. СПб., 1871. С. 12).
4 Временник Ивана Тимофеева. М., 1951. С. 13.
дограбителями», «от кровей омрачившимися»1. Современник событий, неизвестный автор «Плача о пленении и разорении Московского государства», связывает с распространением ложных доносов возникновение в обществе «бра-тоненавидения», исчезновением «правды... в человецах» и воцарением «всякой злобы и ненависти»2. Иностранцы обращали внимание на вопиющее беззаконие, допускаемое Иваном Грозным. Джером Горсей писал, что он «сам разрывал законы как тонкую нить»3. Джильс Флетчер считал, что разделение Иваном IV всей земли государства на две половины: земщину и опричнину, предоставило опричникам свободу «грабить и убивать других (земщину — И.Б.) без всякой защиты судебными мерами и законом.»4. Петр Петрей де Ерлезунд также подчеркнул, что «страшный» и «бесчеловечный тиран» — царь Иван IV правил вопреки праву страны, международным соглашениям и «всякому военному праву», «губя и убивая людей без суда и приговора». «От этого прежестокого человека никто не был в безопасности.. Соглядатаи и ложные доносчики постоянно окружали царя»5. Наемные опричники, лифляндские дворяне И. Таубе и Э. Крузе, называют Ивана IV «тираном», а его правление характеризуют как «неслыханную тиранию» в которой имело место нарушение всех и всяческих законов 6. О казнях многочисленных представителей бо-
1 Временник Ивана Тимофеева. С. 14.
2 Плач о пленении и разорении Московского государства / РИБ XIII. Л., 1925. Стб. 223.
3 См.: Дж. Горсей. Записки о Московии. М., 1909. С. 63; 1937. С. 31. Автор «Записок» прибыл в Россию в качестве приказчика-практиканта английской Московской компании во второй половине XVI в. Вернулся на родину после смерти Ивана Грозного. Свои мемуары о времени, прожитом им в России, написал в 20-х годах XVII в. Известные под названием «Записки о Московии» они приобрели широкую известность и неоднократно публиковались в Англии и России. Его труд, благодаря энциклопедическому объему знаний автора, представляет собой интереснейшее свидетельство о различных областях русской жизни конца XVI — начала XVII вв. Особенной яркостью отмечено описание внесудебных расправ в Московском государстве в период царствования Ивана Грозного.
4 См.: Флетчер Дж. О государстве русском. М., 2002. С. 47. Джильс Флетчер (ок. 1549— 1611) прибыл в Москву для переговоров о предоставлении монопольного права торговли на русском Севере для британской короны. Свои впечатления о русском государстве он изложил по возвращении на родину в 1571 году в сочинении «О государстве русском».
5 См.: Петр Петрей де Ерлезунд. История о великом княжестве Московском / О начале войн и смут в Московии. М., 1997. С. 239, 243—244. Петр Петрей в качестве врача прибыл в Россию в 1601 и прожил в стране четыре года. Затем вновь возвратился в Россию 1607 г. в качестве посланника с целью заключения военного союза с Василием Шуйским. В 1615 г. публикует в Швеции свою работу «История о великом княжестве Московском».
6 Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе /Русский исторический журнал. Пг., 1922. Кн. 8. С. 30. Эти авторы рассматривают опричные мероприятия Ивана Грозного как бессудные расправы над своими подданными, перечисляя при этом представителей всех сословий и даже «бедных крестьян»: «бедный ни в чем не повинный люд, детишки на груди у матери и даже во чреве были задушены», а все, что могло гореть и что имело дыхание» сожжено и убито (С. 36, 42.). Они свидетельствуют не только о бесчисленных казнях, но и расхищении имущества опричниками: «Огромные имущества были разрушены и расхищены, как будто прошел неприятель». Ложные свидетели и ложные доносы специально готовились приближенными царя, для чего был даже разработан специальный порядок подобных донесений и их «проверки» (С. 37). Никто из погубленных царем людей «не знал своей вины, еще меньше время своей смерти и что они вообще приговорены» (С. 41).
ярских и дворянских родов неоднократно писал и А. Курбский в своей «Истории о великом князе Московском», отмечая при этом пагубную роль «наветов клеветников, возведение заочных обвинений», содержащих «клевету на неповинных людей» и «заочный суд», который он насмешливо назвал «судилищем». Подводя итог анализу политики Ивана Грозного в области правосудия, Курбский пришел к выводу, что в государстве давно нарушаются все законы и не существует праведного суда
Борис Годунов, ставший правителем при Федоре Иоанновиче, а затем и царем после его смерти, вначале исполнял свои обязанности «с таким усердием и благоразумием, что многие дивились тому и говорили, что не было ему равного во всей стране по смышлености, разуму и совету»2, но во второй половине своего недолгого царствования этот «мудрый и добрый гигант» был соблазнен и погублен разными «доводчиками» («лихоимцами и ласкателями») и также начал поощрять клеветников 3, слушая их доносы на всех бояр и дворян «от боярских людей и от всяких»4. Новый Летописец сообщает, что «доводчиков царь Борис жаловал своим великим жалованьем, иным давал поместья... и от такового доводу в царстве бысть великая смута»5. Доносительство стало настолько обычным явлением в обществе, что даже «попы и чернецы и пономари и проскурницы. друг на друга доводяху... Да не только сия прежреченная люди, но и жены на мужей своих доводяху, а дети на отцов. и в тех постоянных доводех многие крови пролились неповинные, многие с пыток помроша, иных по темницам разсылаху... тайно множество людей были подвергнуты пытке, отправлены в ссылку, отравлены в дороге и бесконечное число утоплено»6. Доносчики, получали за свои ложные доносы дары от царя и поместья тех лиц, которых касался их «довод». Особенный размах доносы и казни приобрели с распространением слухов о якобы «спасенном» царевиче Дмитрии, идущем «добывать отеческий престол». Борис Годунов «с тех пор целые дни только и делал, что пытал и мучил по этому поводу. Отныне, если слуга доносил на своего хозяина, хотя бы и ложно, в надежде получить свободу, он бывал им вознагражден, а хозяина или кого-нибудь из его глав-
1 См.: Курбский A.M. История о великом князе Московском. М., 2001. С. 94, 95. Курбский утверждал, что правосудие требует приглашения обвиняемых на суд, с тем, чтобы поставить их «с очи на очи, чтобы слышали они все обвинения», а с суду «достоит услышать их ответы» /там же/.
2 Там же. С. 271. Иван Тимофеев считал, что «были и у нас умные цари, но их ум лишь тень ума его». Временник Ивана Тимофеева. С. 56.
3 РИБ. Т. XIII. Изд. 2-е. Л., 1925. Стб. 532-533.
4 ПСРЛ. Т. 34. С. 205.
5 ПСРЛ. Т. XIV. 4.1. С. 36,52.
6 Сказание Авраамия Палицына. С. 104.
ных слуг подвергали пытке, чтобы заставить их сознаться в том, чего они никогда не делали, не видели и не слышали»1. Политика Годунова в отношении доносов привела к тому, что он «озлоби люди своя и восстави сына на отца и отца на сына, сотвори вражду в домех их, и ненавидение и месть»2. Автор Хронографа 1617 года сетует на то, что царь, обладающий большим умом, уменьем справедливо управлять государством, бывший ранее милостивым и нищелюбивым, поддался искушению злокозненных врагов и «зело возлюби клевещущих», «возводящих... нечестивые изветы на неповинных людей», которые он «в ярости суетно принимал». Автор Хронографа считает, что из-за этих «наветов», царь навлек на себя «всей Русскиа земли чиноначальников негодование. и злобурные ветры вос-сташа на нань, и доброцветущую его царства красоту внезапу низложи-ша»3. Иван Тимофеев характеризует царствование Бориса Годунова как «тожде насильное и во льсти кроволюбное», при котором народ страдал из-за «неповинных мнозех пролития кровей, оболгания мневшихмя»4. Ав-раамий Палицын утверждает, что поощрение доносов и расправа с неповинными людьми привели к тому, что Бориса «отай уже и вси поношаху ради крови наповинных и разграблении имений.»5. Внешне благопристойный режим Годунова продолжал оставаться самовластным и также склонным к беззаконию.
При Самозванце — Лжедмитрии I, по свидетельству Нового летописца, «Людии же Московские видяху над собой гонение и с друг другом гла-гоюще, а друг на друга клеветаху. Он же окаянный. многих поимаху и разными пытками пыташе; иные же не стерпев пыток на себя говоряху. он же Гришка разсылаху их по темницам. Петра Тургенева, вывед на Пожар, от-секоша главу ему, и многие беды дальше, яко и язык человечь не можаще изрещи его злодейского жития»6.
1 Маржерет Жак. Состояние Российской империи и великого княжества Московского/ Россия ХУ—ХУ1 вв. глазами иностранцев. Л., 1986. С. 264. Жак Маржерет, француз по происхождению, дворянин по сословному положению в 1600 году завербовался на военную службу в Россию. Вначале сражался в правительственных войсках против Лжедмитрия, а затем перешел на службу к самозванцу. В 1606 г. вернулся во Францию и издал свою книгу о России.
2ХворостининИ.А. Словеса дней и царей. РИБ. Т. XIII. Стб. 532. Хотя все понимали разницу в политике Ивана Грозного и Бориса Годунова, но, тем не менее, отмечали, что Борис «в милостивом образе дел злобу свою ото всех прятал», в связи с чем Тимофеев назвал его «вторым деспотом» /Временник Ивана Тимофеева. М., 1951. С. 28.
3 Хронограф 1617 года /РИБ. XIII. СПб. 1909. Изд. 2. Стб. 1283—1284.
4 Временник Ивана Тимофеева. С. 84.
5 Сказание Авраамия Палицына. С. 109.
6 ПСРЛ. Т. XIV. Ч. 1. С. 67.
Цари менялись, но поощрение доносов, бессудные расправы, казни и конфискации имущества и имений продолжались, и никто не был уверен в сохранности своей жизни и в целостности достояния.
Царь Василий Шуйский обещал покончить с доносами принявшими такой размах в предшествующих царствованиях, и беззаконными, внесудебными расправами с подданными. Ложным доносчикам при установлении клеветы в их «доводах» он угрожал наказанием: «сыскав того казнити, смотря по его вине, что взвел неподельно, тем сам и осудится». М.Н. Карамзин полагает, что Шуйский своей клятвой «мыслил, избавить Россию от двух ужасных зол своего века: от ложных доносов и беззаконных опал, соединенных с разорением целых семейств в пользу алчной казны; мыслил в годину смятений и бедствий дать гражданам то благо, коего не знали ни деды, ни отцы наши. но люди не поняли его, предпочтя «свободную милость закону»2.
В.О. Ключевский, оценил Подкрестную запись как «новый, дотоле не бывалый акт построения государственного порядка на основе формального ограничения верховной власти». Это ограничение касалось только «судных дел»3, но и это имело большое политическое и юридическое значение. С.М. Соловьев усматривает в содержании Записи влияние польско-литовского законодательства, в котором «давно уже. родственники преступника не подвергались вместе с ним наказанию»4. Это соображение историка свидетельствует об определенной осведомленности Шуйского в тенденциях современного ему европейского законодательства.
В феврале 1607 г. царь пышно и торжественно от имени патриарха и «всего Освященного собора, и с бояры, и с окольничими, и с дворяны, и с приказными людьми, и с гостьми, и с торговыми людьми, со всеми православными христианами» освободил население от клятвы Лжедмитрию и простил клятвопреступление в отношении Бориса Годунова и его семьи.
1 Тема ложных доносов уже была предметом законодательства. В 1582 г. был принят Приговор «О лжесвидетельствах и ложных исках». В преамбуле Приговора прямо говорилось о распространении в государстве «ябед и крамол» и безнаказанности ябедников. Приговор постановил наказывать уличенного в крамоле и ложном доносе ябедника «торговой казнью» и ссылкой «в украинные города» с конфискацией поместья и вотчины и «раздачей их в роду его беспоместным» или «кого государь пожалует» (См.: Законодательные акты Русского государства второй половины XVI — первой половины XVII вв. Л., 1896. С. 60). Однако ложное доносительство не только не прекратилось, но получило распространение в царствование Бориса Годунова и Лжедмитрия I. Это обстоятельство является прямым доказательством остроты темы, затронутой в Крестоцеловальной записи Василия Шуйского.
2 Карамзин Н.М. История государства Российского. М., 1989. Кн. III. Т. XII. С. 3.
3 Ключевский В.О. Сочинения. Т. III. С. 37.
4 Соловьев С.М. История России с древнейших времен. Т. IV. С. 460.
