CC BY-NC-ND
63
С.А. Кариков
ПРЕДПОСЫЛКИ И ПОСЛЕДСТВИЯ
ШМАЛЬКАЛЬДЕНСКОЙ ВОЙНЫ В ТВОРЧЕСТВЕ ВИТТЕНБЕРГСКИХ РЕФОРМАТОРОВ
Статья посвящена характеристике произведений виттенбергских реформаторов, написанных накануне, во время и после завершения Шмаль-кальденской войны в Германии. Проанализированы публицистические трактаты, письма, отчеты реформаторов. Сделан вывод о достижении компромисса между виттенбергскими теологами и территориальной властью курфюршества Саксонского.
Ключевые слова: виттенбергские реформаторы, Шмалькальденская война, Реформация, власть, курфюршество Саксонское, конфессионали-зация.
40-е гг. XVI в. стали одним из наиболее напряженных этапов Реформации и конфессионализации в Германии. В предшествующее десятилетие власти Священной Римской империи, прежде всего в силу сложной внешнеполитической ситуации, вынуждены были приостановить ведение активных действий против сторонников евангелизма. Однако с преодолением турецкой угрозы и заключением десятилетнего перемирия с Францией в Крепи Карл V получил возможность сосредоточиться на борьбе с внутренним противником.
К этому времени основной силой Шмалькальденского союза, противостоявшего императору, являлось курфюршество Саксонское. Такое положение определялось не только военной мощью этой территории, но и ее активным участием в Реформации. Важную роль в этом процессе играли виттенбергские реформаторы -ближайшие соратники Мартина Лютера Филипп Меланхтон,
© Кариков С.А., 2014
Иоганн Бугенхаген, Каспар Круцигер, Юстус Йонас, Георг Майор. Однако со смертью Лютера в 1546 г. евангелическая группировка оказалась лишенной духовного лидера национального масштаба.
Ни один из виттенбергских реформаторов, не взирая на незаурядные личные качества, не был человеком настолько разносторонне одаренным и авторитетным, как Лютер. Каждый из них также решал разнообразные проблемы евангелического движения, но все же наиболее ярко выявил свои способности в определенной сфере: написании теологических ^трудов (Меланхтон, Круцигер, Майор), проведении визитаций (Йонас), пасторском служении и реформировании территориальной церковной организации (Бу-генхаген). Лютер же одинаково успешно сочетал в своем лице качества теолога, проповедника, идеолога, визитатора, организатора, памфлетиста. Кроме того, в течение своей жизни он неоднократно выражал отрицательное отношение к военным действиям как средству распространения Реформации, в частности - заявляя в сочинении «О светской власти...» (1523 г.) о непризнании права территориальных князей выступать против императора.
После смерти Лютера его соратники не смогли удержать протестантских правителей от вступления в войну. Однако это не означает, что военные действия в германских землях в 1546-1547 гг. остались вне поля их зрения. Объект изучения в данной работе -произведения различных жанров, написанные виттенбергскими реформаторами накануне, в ходе и по завершении Шмалькальден-ской войны. Предмет нашего исследования - оценки, данные реформаторами предпосылкам и последствиям военных действий, позволяющие определить их идейно-политические позиции.
Уже в послании к пасторам и проповедникам (4 июля 1546 г.), изданном от имени Бугенхагена (некоторые исследователи допускают участие в его написании Меланхтона), возможная война охарактеризована как «великая и ужасная», что объясняется прежде всего угрозой для Германии со стороны «чужеземцев, жаждущих немецкой крови, не знающих учения Христа, жестоких и свирепых»1. Основные цели противника авторы послания связывают со стремлением «насадить идолопоклонничество, восстановить прежний порядок мессы и иные нарушения [Слова] Божьего, разрушить семьи священнослужителей, уничтожить истинное вероучение, запретить подлинное христианское Таинство Причастия, истребить множество благочестивых образованных людей»2.
Идеологи лютеранства осознанно стремились подчеркнуть общенациональный характер войны для всей Германии. Это дава-
ло некоторые надежды на идейный раскол в стане противника. Защита собственных земель от вторжения захватчиков одновременно трактовалась и как защита подлинно христианского вероучения.
С развертыванием военных действий подобные характеристики получили в творчестве виттенбергских реформаторов закономерное продолжение. Так, в письме Бугенхагена к датскому королю Кристиану III от 20 августа 1546 г. действия императора и папства связываются автором с происками дьявола, «поднявшегося над бедным христианством так высоко, как только это возможно»3. Драматизм этих строк определялся стремлением реформаторов найти массовую поддержку для защиты евангелического вероучения, что фактически обосновывало право открытого сопротивления императору. Король Дании, с 1538 г. состоявший в Шмалькальденском союзе и коронованный по евангелическому обряду лично Бугенхагеном, представлялся виттенбергским теологам политическим деятелем, способным предоставить подобную помощь.
Довольно быстро, однако, выяснилось, что правитель Дании (как и английский король) весьма сдержанно отнесся к политическим перспективам противостояния с имперской группировкой. Кристиан III, обратившись к Бугенхагену в письме от 14 октября 1546 г., предложил уповать на то, что Бог сможет смягчить испытания «своей бедной Церкви», нарушив планы ее противников4. Датский король, исполняя данное им обещание императору Карлу V не помогать его врагам, тем самым поставил его выше прежних отношений с соратниками по Шмалькальденскому союзу5.
Принимая решение о невмешательстве в Шмалькальденскую войну, Кристиан III, по-видимому, исходил из обстановки на театре военных действий, сложившейся осенью 1546 г. К этому времени протестантские войска, уступив стратегическую инициативу противнику, оставили ряд южногерманских городов: Нойбург, Донаувёрт, Диллинген, Лауинген6. Возможно, это обстоятельство повлияло и на присоединение к имперским войскам герцога Мо-рица Саксонского, о чем последний объявил 27 октября 1546 г., направив сообщение о своем вступлении в войну саксонскому курфюрсту7.
В ноябре 1546 г. войска Морица, объединившись с находившимися на территории Чехии силами короля Фердинанда, вторглись на земли курфюршества Саксонского. Они достаточно быстро овладели большинством его территории, за исключением Виттенберга и Готы. Эти действия вынудили курфюрста Иоганна Фридриха
отвести войска из Швабии для защиты своих владений8. Открытый переход Морица на сторону Карла V стал важным фактором усиления имперской группировки, одновременно негативно сказавшись на военном могуществе и моральном духе протестантов.
На завершающем этапе Шмалькальденской войны в произведениях реформаторов усилились драматические ноты. Так, в письме Бугенхагена к князю Иоахиму Ангальтскому от 21 марта 1547 г. упования на Бога, «который не оставит наших князей и нас», соединены с размышлениями о том, что «Бог указывает нам все наши грехи»9. С приближением к Саксонии основных императорских сил реформаторы постепенно утрачивали надежды на благоприятный исход военных действий. Поражение протестантских войск в битве при Мюльберге 24 апреля 1547 г. и пленение курфюрста Иоганна Фридриха подвели черту под основными событиями Шмалькальденской войны на территории курфюршества Саксонского.
Тем не менее Иоганн Бугенхаген, как и другие лидеры евангелической группировки, продолжил свою деятельность в Виттенберге даже после капитуляции города перед имперскими войсками 19 мая 1547 г. Впоследствии он выразил свою позицию в письме к герцогу Альбрехту Прусскому от 1 августа 1547 г.: «Я должен... оставаться в своей Церкви и должен также здесь умереть»10. Аналогичный мотив ответственности перед своей общиной присутствует, как отмечает Х.-П. Хассе, и в «Истории Шмалькальденской войны», написанной Бугенхагеном в конце 1547 г. В этой работе проявились некоторые отличия позиции Бугенхагена в отношении к войне по сравнению со взглядами Меланхтона. Последний критично отнесся к историографическому методу Бугенхагена, по мнению Меланхтона, воспрепятствовавшему автору «Истории Шмалькальденской войны» отразить важнейшие события войны. Меланхтон, согласно гуманистической традиции, считал необходимым в историописании придерживаться принципов античного историка Геродиана, призывавшего авторов обращать внимание на то, что действительно важно, на главные события, не теряясь среди второстепенных фактов11. Бугенхаген же видел основную задачу своего труда в апологии лютеранского вероучения, попавшего под прямую угрозу в условиях смены политической власти12.
Вследствие поражения Шмалькальденского союза виттенберг-ские реформаторы столкнулись с новой социально-политической ситуацией. В подготовленном ими в августе 1547 г. отчете о положении в Виттенберге, составленном по настоянию высшей
территориальной власти, был сделан акцент на необходимости различения конкретных противоречий между императором и территориальными правителями и общим смыслом евангелического учения, «которое требует уважения к [Императорскому] Величеству и Власти»13. Такая позиция в целом соответствовала идеям трактата Лютера «О светской власти» (1523 г.), однако в конкретной послевоенной обстановке она, по-видимому, была продиктована стремлением реформаторов сберечь основы лютеранства, невзирая на неблагоприятные внешние условия.
Сохранение евангелического богослужения, деятельности лютеранской церковной организации и занятий в университете стало основной задачей лютеранской конфессионализации, которую решали виттенбергские теологи после Шмалькальденской войны. В частности, возможность продолжать занятия в университете Виттенберга рассматривалась ими как проявление милости Божи-ей. Однако достижение поставленных целей осложнялось принятием в 1548 г. Аугсбургского интерима, согласно которому уступки сторонникам Реформации в пределах Священной Римской империи были сведены к разрешению мирянам причащаться под обоими видами и к отмене целибата14.
Одним из факторов, не позволивших в этих условиях осуществить полномасштабную рекатолизацию курфюршества Саксонского, стала позиция реформаторов, не питавших иллюзий относительно значимости Аугсбургского интерима. Организовав теологическое собеседование в Альтцелле в ноябре 1548 г., виттен-бергские теологи в итоге выработали измененный вариант документа, временно регулировавшего конфессиональные вопросы на территории Саксонии - Лейпцигский интерим15. Его компромиссный характер вызвал неприятие со стороны радикальных приверженцев евангелизма (Николаус фон Амсдорф, Матиус Флакк). Тем не менее стало очевидно, что насильственное восстановление в Саксонии дореформационного церковного устройства нереально вследствие массового неприятия догматики и церковной организации католицизма. То обстоятельство, что Аугсбургский инте-рим в Саксонии фактически не был введен в действие, во многом объясняется политикой нового курфюрста Морица Саксонского. Курфюрст, проведя переговоры с теологами и представителями городских советов, пришел с ними к консенсусу в решении религиозного вопроса16.
Можно предположить, что Мориц остался не вполне удовлетворенным масштабами вознаграждения от императора,
полученного за его измену протестантской группировке во время Шмалькальденской войны. Ведь он, хотя и приобрел титул саксонского курфюрста, не получил во владение всех территорий, ранее принадлежавших Иоганну Фридриху, а также не достиг контроля над архиепископством Магдебургским и епископством Хальберштадтским. Положение Морица осложнялось сдержанным отношением к нему со стороны Карла V, одновременно с открытой враждебностью со стороны евангелических общин, в среде которых он получил прозвище «Иуды из Мейссена». Возможно, вследствие этого сложного положения новый курфюрст не стал придерживаться курса на последовательное искоренение лютеранства в Саксонии.
Фактически данная ситуация является одним из доказательств того, что император Карл V, одержав победу в Шмалькальден-ской войне, оказался не в состоянии воспользоваться ее плодами в полной мере. Основная причина этого коренилась в серьезных противоречиях среди самих победителей, вследствие которых итоги Шмалькальденской войны не стали окончательным поражением лютеранства в Германии, в частности на территории Саксонии.
Переписка между саксонским курфюрстом и реформаторами в 1547-1548 гг. позволяет сделать вывод о постепенном укреплении контактов между новым территориальным правителем и представителями Евангелической Церкви. Так, в частности, в письме Круцигера и Меланхтона от 17 июня 1548 г., адресованном курфюрсту, основное внимание было уделено недовольству пунктами Аугсбургского интерима, распространившемуся среди городских общин, и опасениям, вызванным возможным охлаждением народа к религии в случае реализации положений интерима17. Просьба к курфюрсту отнестись к данной ситуации с пониманием свидетельствует о надежде реформаторов на мирное решение проблемы. Как показало дальнейшее развитие лютеранской конфессионали-зации на территории курфюршества Саксонского, эта надежда не была напрасной.
Таким образом, творчество виттенбергских реформаторов достаточно полно отражает предпосылки и последствия Шмаль-кальденской войны. Исходя из религиозно-конфессиональной доктрины лютеранства, реформаторы связывали эти события прежде всего с «божьим промыслом», одновременно стремясь осмыслить реалии как военных действий, так и политической сферы. Содержание произведений, написанных виттенбергскими
реформаторами как накануне и в ходе Шмалькальденской войны, так и по ее завершении, позволяет охарактеризовать общий курс евангелических теологов как «движение в кильватере» княжеской политики. Достижение компромисса с новой территориальной властью дало возможность виттенбергским реформаторам избежать репрессий после поражения Шмалькальденского союза, продолжив активную теологическую, проповедническую и организаторскую деятельность. Она повлияла на сравнительно быстрое восстановление «баланса сил» между евангелической и католической группировками на территории курфюршества Саксонского, а в конечном счете - на достижение религиозного мира, конституировавшего лютеранство в пределах Священной Римской империи в качестве самостоятельной конфессии.
Примечания
1 Hasse H.-P. Bugenhagen und der Schmalkaldische Krieg // Der späte Bugenhagen / Hrsg. von I. Dingel und S. Rhein. Leipzig: Evangelische Verlagsanstalt, 2011. S. 206.
2 Ibid.
3 Bugenhagen an Christian III. 20. Aug. 1546 // Dr. Johannes Bugenhagens Briefwechsel / Hrsg. von O. Vogt. Hildesheim: Olms, 1966. S. 370.
4 Ibid. S. 381.
5 Schwarz Lausten M. König und Kirche. Über das Verhältnis der weltlichen Obrigkeit zur Kirche bei Johann Bugenhagen und König Christian III. von Dänemark // Johannes Bugenhagen. Gestalt und Wirkung / Hrsg. von H.-G. Leder. Berlin: Evangelische Verlagsanstalt, 1984. S. 163.
6 Бецольд Ф. История Реформации в Германии. СПб.: Изд. Л.Ф. Пантелеева, 1900. Т. 2. С. 286.
7 Deutsche Geschichte in Quellen und Darstellung / Hrsg. von R.A. Müller. Stuttgart: Reclam, 2001. Bd. 3. S. 445-448.
8 Rabe H. Reich und Glaubensspaltung. Deutschland 1500-1600. Frankfurt a/M.: Gutenberg, 1989. S. 262.
9 Bugenhagen an Joachim v. Anhalt. 21. März 1546 // Dr. Johannes Bugenhagens Briefwechsel. S. 392.
10 Ibid. S. 402.
11 Hasse H.-P. Op. cit. S. 211.
12 Junghans H. Kaiser Karl V. am Grabe Martin Luthers in der Schloßkirche zu Wittenberg // Junghans H. Spätmittelalter, Luthers Reformation, Kirche und Sachsen / Hrsg. von M. Beyer und G. Wartenberg. Leipzig: Evangelische Verlagsanstalt, 2001. S. 250.
13 Wolgast E. Bugenhagen in den politischen Krisen seiner Zeit // Johannes Bugenhagen. S. 111.
14 Zur Mühlen K.-H. Reformation und Gegenreformation. Göttingen: Vandenhoeck und Ruprecht, 1999. T. 2. S. 50.
15 Ibid. S. 51.
16 Rudersdorf M. Moritz (1541/47-1553) // Die Herrscher Sachsens - Markgrafen, Kurfürsten, Könige. 1089-1918 / Hrsg. von F.-L. Kroll. München: Beck, 2007. S. 102.
17 Politische Korrespondenz des Herzogs und Kurfürsten Moritz von Sachsen / Bearb. von J. Hermann und G. Wartenberg. Berlin: Akademie-Verlag, 1992. Bd. 4. S. 60-61.
